Ночь, в которой Леон закладывает крепкий фундамент для строительства величайшей в США криминальной империи.
Где-то в пути между Спрингфилдом и Новым Орлеаном, 17 августа
- Яков, вы хотите денег? - Леон являл собой разительный контраст с самим собой пару ночей назад. Он, кажется, вышел из меланхолии и снова был деятельным, даже чуть излишне агрессивно.
Яков Шмейерсон был человеком достаточно недоверчивым, но не пугливым. Он странно хмыкнул и поднял брови.
- А шо?
- Бросьте. Я ценю ваш такт и то, что вы ни разу не спросили, зачем я купил этот цирк. Но я не похож на честного зарабатывателя трудового пенса. Это идиоту видно, а вы не идиот. У меня другие таланты и другой опыт. И я, кажется, вижу точку их применения.
Яков промолчал, продолжая смотреть с заинтересованностью рыночного торговца, с которым, кажется, решили поторговаться.
- Я не говорю о тех деньгах, которые мы получим, давая концерты. Я говорю о больших деньгах. Настоящих. Их вы хотите?
- Вы желаете заработать наркоторговлей и бутлегерством? - смертный говорил спокойно, как будто о торговле репой.
- В том числе. Возможно, еще решением чужих проблем за большой процент. Но нам придется немного пересмотреть... программу и стратегию. В частности, я хочу усиления мобильности и способов скрытия всего неугодного. С этого стоит начать, и вы сами понимаете, почему.
- Потому, что на моей памяти мы не первый раз бежим неизвестно от того, теряя подковы, - флегматично заметил Яков.
- Верно. К слову, если вас смущает неизвестность в этом вопросе, то я могу...
- За какую цену, мистер Дамиано?
- Едва ли справедливую. Но если вы спрашиваете, то значит, еще не готовы. Хорошо. Дальше мне нужны связи. Они есть у кое-кого из моих гостей, и я полагаю, что и у вас тоже. Я прав?
- Меня мало смущает неизвестность. Связи... возможно, и есть, - Яков пожал плечами.
- Хорошо. Я сделаю вам источник товара, по крайней мере в каком-то объеме. Распространением займетесь вы. Проблемами при распространении - я. Но первое, это транспорт.
- Машины?
- Это на ваше усмотрение. Гленн... действительно крайне талантлива, и, возможно, может добиться от лошадей той же скорости и выносливости. В этом случае на нашей стороне будет неожиданность.
- Лошади удобнее тем, что автономны и требуют относительно меньше ухода. И еще их можно распрячь. Машины менее уязвимы для выстрелов.
- Верные соображения. Я думаю, вы сможете распределить все особо ценное, в том числе моих гостей и наши значимые активы по этим двум вариантам. Еще нам необходимо поднять квалификацию наших людей. Кто-нибудь из них достаточно трепетен в вопросах профессии, чтобы иметь что-то радикально против моих планов? Таких необходимо оставить в Орлеане. Вместо них набрать тех, кто умеет делать то, что сказали, держать язык за зубами, думать головой и при этом не работать на конкурентов. Я знаю, что их не существует, но стоит все же попытаться. Цирк остается прикрытием, его надо вылизать так, чтобы никто не смел даже заикнуться о подозрениях. Что-то из этого прямо сейчас требует ресурсов, которых у нас нет?
- Вопрос глупости. Мои девочки - пробки, но они могут что-то выболтать по ошибке. Доверять умным... слишком много умных предадут.
- Яков, те, кто внизу, предадут вас в любом случае, а тот единственный идиот, который останется до конца, все равно ничего не сможет сделать. Так что, в сущности, никакой разницы. Лично я предпочитаю все делать сам, но есть объективные преграды тому. Да, и касательно бухгалтерии. Она останется в ведении господина Каллахана.
- Многие предательства проходят незамеченными, сеньор Дамиано, - Яков остановился. - Предательство дурака редко происходит незамеченным.
- Я бы хотел, Яков, чтобы в наших с вами разговорах слово "предательство" отныне упоминалось только вместе с именем и подробностями. Это сэкономит нам обоим наше драгоценное время. Раскрывать мне горизонты на все пороки человеческой натуры, право, лишнее. Я и так слишком много времени провожу, слушая ничего не значащую, но блестящую, как рождественская елка, чушь от моих гостей. Которую они полагают глубокими истинами.
- Это относится к вопросу степени ума тех, кого стоит оставлять и убирать. То есть, напрямую к критериям отбора.
- Оставьте умных. Идиотов можно набрать в любом месте, нет никакого резона возить их с собой.
- Хорошо. Надеюсь, соседство с вашими гостями на навредит их здоровью больше и раньше, чем хотелось бы, - Шмейерсон коротко поклонился, намекая на завершение разговора.
- Насчет этого... в случае вреда здоровью немедленно обращайтесь ко мне. Это недопустимо.
Леон кивнул и поднялся, завершая беседу.
***
Через пару часов после разговора с Яковом к Тадеушу в лабораторию заглянул Леон. Он выглядел совсем иначе, чем во время их последнего разговора. У Ласомбры пропали все признаки меланхолии, он был собран, деловит и даже немного излишне агрессивен.
- Господин Бродски? На пару слов
- Разумеется, мистер Дамиано, - Тадеуш даже поднялся и смахнул пыль с гостевого табурета т ряпкой.
Леон сел, сложив руки на груди. Он больше не заматывал правую ладонь остатками рубашки, теперь ее закрывала черная перчатка практически до локтя. Под перчаткой слабо угадывался неприятный даже на вид рельеф каких-то волдырей и впадин.
- В прошлый раз, Тадеуш, мы расстались в формате делового разговора. Я тешил себя надеждой, что это поворотная точка в наших с вами отношениях, но был глубоко вами разочарован.
- А что случилось? - удивился Тадеуш
- Случилось то, что вы ведете дела с моими людьми через мою голову. Это недопустимо ни в одной из известных мне форм делового этикета. Учитывая направление этих дел, я удивлен то ли степенью вашей глупости, то ли вашей дерзости. Признаться, общение с вами и Аланом разрушает все стереотипы о клане Тремер, какие я только встречал.
Пока вы, господин Бродски, пытаетесь толкать ваши слитки и бухло через Якова, точно он вшивый уличный дилер, я занимаюсь делами, которые могли бы принести нам обоим прибыли. К моменту прибытия в Новый Орлеан у меня будет готовая сеть распространения. Серьезная сеть. С серьезными людьми. С серьезными деньгами. Из которых я собирался предложить вам с Джуд двадцать процентов, но учитывая вашу жадность, пока дам не больше пяти на каждого, и вашей даме тоже придется поработать.
- О! - Тадеуш смутился. - Извините, не подумал. Да, наверное, для вас это и в самом деле ценно. Еще раз извините, для меня просто это уже размыто. Цена куска золота размером с меня или со спичечный коробок одинакова - хорошее утоление жажды.
Леон оскалился.
- Дело не в деньгах, Тадеуш, а в неуважении. Это, я полагаю, для вас не столь размыто? Мой отец, - мой смертный отец, чью душу сейчас терзают, надеюсь, все демоны Бездны, - говорил мне: каждый, кто под тобой, имеет право на одну ошибку. Я зарезал его, как свинью, когда мне было двадцать, но советы его ценю по сей день. В этом Домене, господин Бродски, каждый имеет право на одну ошибку, и только на одну. Даже я. Вы использовали свое, и впредь будьте осторожны. Что же касается истинной ценности вашего товара, это нам только на руку. Мне нужно, чтобы вы поставляли мне товар. Наркотики. Алкоголь. Золото, в крайнем случае. Наша сила сейчас - в агрессивных действиях на опережение. Я дам каждому городу столько, сколько ему будет нужно, и задавлю конкурентов силой, деньгами и другими способами. На нашей стороне мобильность и то, что наш товар, в отличие от других, нельзя перехватить на полдороге. Потом, разумеется, будут другие каналы. Сейчас я хочу, чтобы основным источником стали вы.
- Еще раз прошу меня простить, мистер Дамиано. Такого больше не повторится, и впредь я буду решать проблему сбыта только через вас, - серьезно сказал Тадеуш. - Что до наркотиков... я могу попробовать делать морфиновые или героиновые глыбы. Но это неинтересно. Еще в капелле я задумывался о создании нового наркотика на основе спорыньи. Но на это потребуются годы труда в лучшем случае.
- Для начала глыбы сойдут. Все, что вам нужно, Яков закупит в городе. Лабораторию вам придется перенести в более защищенное транспортное средство. Что до золота... мы едем в Дикси, мистер Бродски. Там за фальшивомонетчество линчуют на месте, а за бутлегерство просто просят долю. Но золото - и камни, если это возможно - пригодятся давать взятки. Главное - объем. И вот еще. Насколько ваши методы производства могут быть отслежены вашими сородичами и коллегами? Когда можно ожидать делегации от Пирамиды, которая захочет свою долю?
- Кто сказать про фальшивки? - возмутился Тадеуш. - Самое что ни на есть натуральное, высшей пробы. Могу платину, серебро и прочие металлы. Для героина мне понадобится опий, а лучше - готовый порошок. А пирамиды можете не бояться. Как я уже сказал, я в официальной командировке, и могу колдовать сколько угодно. Хотя привлекать их внимание все же не стоит, иначе они могут копнуть меня поглубже и докопаться до наших глубин, что не пойдет на пользу ни мне, ни вам.
- Я не боюсь Пирамиды, - с нажимом произнес Леон. - Я всего лишь хочу быть готовым к ее появлению. Хорошо, Яков достанет вам образцы. И пять процентов, как я и сказал. Десять, если синьора Джуд согласится на мое предложение. Я собираюсь заработать очень много, так что внакладе не будете. Работайте, господин Бродски.
***
Одолженная у Тадеуша книга была настолько захватывающей, насколько может быть захватывающим средневековый трактат по алхимии для того, кто алхимией интересовался лишь на общем уровне. Но Алан с упорством читал её, пристроившись с фонарём у грузовика и пользуясь тем, что от него никто ничего не хотел. Даже Бездна - ему пришлось постараться для этого - молчала. Ощущение тишины в голове было восхитительным.
От чтения Алан отвлекался изредка - например, чтобы в очередной раз заметить, как Леон зажимает кого-то в углу для разговора. Ласомбра выглядел слишком деятельным, а это значило - у того в голове зреет какая-то идея. Или уже созрела.
Выждав, пока Леон останется один, Алан обошёл его спины, остановившись в паре шагов, и негромко позвал по имени.
Леон резко обернулся, смерил Алана взглядом.
- Что? Я занят.
Тот пожал плечами.
- Я заметил. Ну и… что за план?
Леон открыл было рот, затем пожал плечами.
- Пошли.
Он открыл дверь, практически взлетел по подножке, бросил что-то на столик, не глядя, но и не промахнувшись. Дождался, пока Алан закроет дверь.
- Я собираюсь зарабатывать деньги, раз уж мы тут надолго.
Алан, не став заходить вглубь фургона, прислонился спиной к двери. Кивнул.
- Ты не сказал «сделать цирк лучше», да и денег на нём… ну, не заработаешь. Пока что. Значит - что-то ещё. Да?
- Да. Твой Бродски будет делать мне алкоголь и наркотики. Я буду их продавать. Я уже знаю, через кого. Все остальные сделают этот блядский цирк достаточно дорогим, чтобы ни одна тварь не смела сунуть сюда нос, опасаясь нарваться на скандал в прессе. Есть еще пара задумок, но они пока... в работе.
Алан молчал достаточно долго. Потом повёл плечами:
- Впечатляет, - по голосу было слышно, что он и в правду впечатлён. - Но ты вряд ли… м-мм, единственный Собрат, решивший на этом сколотить денег. И им-то точно будет плевать на прессу.
- Ты хочешь напугать меня угрозами или впечатлить уровнем своего интеллекта?
- Поддерживаю беседу, - Алан едва удержался, чтобы не огрызнуться в ответ, но слова и без этого прозвучали резко. Он вздохнул. - Ладно. Нет. Просто подумал, что… стоит напомнить. Больше не буду.
- Это одна из тех задумок, что в работе. - Леон побарабанил пальцами здоровой руки по столу. - Я хочу получить некий статус среди сородичей. И вес. Как раз в области решения проблем. Так что определенный бонус к репутации будет на руку. Или ты всерьез думаешь, что я собираюсь лезть в этот бизнес с голой жопой?
- Нет, вовсе нет. Не думаю, - Алан помолчал, тщательно обдумывая следующий вопрос - их было много, но он выбрал наименее рискованный. - Итого: Тадеуш поставляет… продукцию. Остальные - создают прикрытие. Для мистера Луна, наверное, ты тоже что-нибудь придумал, я уверен. Он может, м-мм, отлично решать чужие проблемы. Карандашом. А я?
Леон непонимающе поднял брови. Затем вспомнил, что Алан не видит в темноте.
- А что ты? Ты, кажется, занимаешься финансами. Бухгалтер. И специалист по выявлению лжи, скрытых мотивов и истинной природы, но эти обязанности я с тебя снимаю. Бояться собратьев вообще-то глупо, их мало и они довольно предсказуемы. Смертные гораздо большая проблема. Поэтому я не собираюсь давать ключи от своего бизнеса никому, а записи - это один из главных ключей. Иначе, как только документы попадут к милейшему мистеру Шмейерсону, я вряд ли проснусь к следующему закату.
Впрочем, если хочешь, можешь заниматься битьем рож. Это тоже рано или поздно понадобится.
Алан опустил взгляд на свои ладони, беззвучно хмыкнул и качнул головой.
- Чужие рожи оставлю пока что господину Луну.
Он не стал говорить, что ни черта не понимает в финансах - и даже полгода в цирке научили его разбираться лишь со скромным бюджетом странствующего балагана. То, о чём рассуждал Леон, было гораздо серьёзней - в десятки раз серьёзней. И сказать «нет» на это Алан тоже вряд ли мог.
- Хорошо. Финансы теневой империи. Это не сложней латыни, - он помолчал, потом пожал плечами и добавил. - И я оставлю при себе, м-мм, "обязанности специалиста по выявлению истинной природы».
Пауза.
- И нам, ну… понадобится сейф. Побольше чем тот, что есть сейчас.
- Да. Хорошее направление мысли. Вот еще что. Деньги и товар - это лишь половина сети, меньшая. Главная часть - люди. Связи. Распространение, услуги. Все такое. Это должно быть завязано только на меня. Если кто-то что-то должен этому бизнесу - он дожен это лично мне. Если есть кто-то важный и незаменимый - он служит мне. Иначе когда действительно явятся сородичи и другие недовольные дележкой пирога, им достаточно будет убрать меня и стричь бабки.
Алан повёл плечами.
- В этом цирке всё, так или иначе, завязано на тебе. И дальше уж точно, ну… ничего не изменится.
Он всегда несколько терялся от деловых разговоров и, пытаясь удержаться в течении разговора, пробормотал:
- Мне нужно будет место для… м-мм, ведения дел. Я, конечно, могу как и раньше - на улице, но… вряд ли это безопасно.
- Я лично собираюсь вести дела здесь. И тебе советую.
Алан вздохнул, сдвинул очки на лоб, потёр переносицу и проговорил без всяких вопросительных интонаций в голосе:
- Тогда тебе придётся разрешить мне включать свет. Одной лампы хватит. Маленькой.
- Мне придется научить тебя разговаривать, - после небольшой паузы ответил Леон, гораздо агрессивнее, чем раньше. - Будешь включать, пока меня нет.
Алан, осознав по чужому голосу, что зашёл слишком далеко, поспешно кивнул.
- Я понял. Хорошо, - он помедлил, пытаясь понять, стоит ли продолжать разговор или лучше - безопасней - замолчать. - Я… могу ещё как-то быть полезен?
- Нет. - Леон бесцеремонно отодвинул Алана от двери и ушел искать следующую жертву.
***
Звуки голоса Джуд позволяли найти ее довольно безошибочно. Леон приблизился на некоторое расстояние, спугнув двух акробаток, которые бездельничали и подслушивали, вместо того, чтобы репетировать. Сел на стоящий неподалеку ящик, дождался конца вокализа. Затем постучал, привлекая внимание Джуд.
Мелодия иногда увлекала на столько сильно, что Джуд переставал отслеживать происходящее. И только когда завершил музку услышал стук. Повернувшись в его сторону, он обнаружил Леона, непринужденно устроившегося на ящике.
- Хорошей ночи, господин Дамиано, - Джуд склонил голову в уважительном поклоне. - Что привело вас ко мне?
- Деловое предложение. Я уже сделал одно господину Бродски, он согласился. Если коротко, то у меня есть стратегия, направленная на обогащение, завоевание статуса и все, что там прилагается в вашей картине мира к богатству. Но это, не буду скрывать, абсолютно противозаконно и весьма опасно. Вы можете сказать, что вам неинтересно подобное, я не посвящу вас в подробности и вы будете довольствоваться теми пятью процентами, за которые работает господин Бродски. Или же с полным осознанием последствий удвоить его долю. Вам решать.
- Я понимаю, что предприятию необходимы финансы, иначе оно будет своерешнно проигрышным и погибнет так и не родившись. Могу я узнать, что это за предложение? Пока вы изъясняетесь слишком туманно, господин Дамиано.
- Наоборот. Я говорю о тех пяти процентах, которые Я буду платить ВАМ. Каждому из вас. За определенную работу. Хорошо, в общих чертах - я собираюсь торговать наркотиками, алкоголем и всем, что имеет ценность. Как я и сказал, наши встречные деловые предложения с господином Бродски нашли консенсус. Слово за вами.
- Ничего не имею против алкоголя, - Джуд вздохнул, принимая правила игры. Все-таки он сам выступал в подпольных клубах, где вино лилось иногда рекой. Этакий пир во время чумы. Цирк, тем более того уровня, который мог бы себе позволить пение Джуда, тоже должен зарабатывать много. И тут вопрос в морали или этике может стоять очень живо, но не иметь особого преимущества перед экономической важностью предприятия. - Впрочем и относительно наркотиков, возможно, не имею. Хотя тут спорный вопрос. Но давайте к делу, что требуется лично от меня?
- Две вещи. Даже, возможно, три. Первое. Этот цирк должен из заштатного балагана превратиться в первый номер программы в любом городе. Я хочу, чтобы при появлении нас в городе со всех главных улиц снимали все афиши и вешали наши. Второе. Я сказал, что хочу торговать всем, что имеет ценность - в том числе, и людьми. Организуйте бордель, синьора Джуд. Откровенное варьете, шок на грани приличий, и ночная программа - с теми же девочками, что днем танцевали балет в театральной истории любви. Можно даже с тем же сюжетом, это пикантно. Впрочем, я не хочу вас учить, вы художник, а я всего лишь бизнесмен. Но люди - и даже не-люди - охотнее отдаются греху, в том числе и греху алкоголя и наркотиков, если он одет в кружевной пеньюар и зазывно манит пальчиком. Вы же, в силу... обстоятельств, будете неуязвимы для тех искушений, что обычно настигают почтенных синьор на подобной должности.
- И третье. - Леон помолчал, разминая левой рукой правую, затянутую в кожаную перчатку до локтя. - Самое серьезное. Вы готовы слушать дальше, синьора Джуд?
- Несомненно готова, господин Леон, - Джуд кивнул, подтверждая свою готовность. Он уже впутался во что-то, чего не ожидал. Так что отнекиваться было бы по крайней мере глупо. Однако движение рук Леона заставило насторожиться, как и внезапная перчатка, которой до этого дискордант не видел в гардеробе Дамиано.
Леон кивнул, немного помолчал, глядя мимо Джуд в темноту.
- Видите ли, синьора. Этот бизнес, вопреки мнениям, держится в первую очередь на страхе и репутации, и лишь потом на крови и трупах. Да, первое невозможно без второго, но и второе без первого - тоже. Я смотрю на вас, и мне кажется, что вы зарываете в землю ваши таланты.
Мы имеем те дары, что имеем, и, признаться, мысль о том, что все нам дарованное необходимо держать в себе и использовать лишь в исключительных случаях, кажется мне нелепой и лицемерной. Мы те, кто мы есть, и не можем стать иными, даже если очень хорошо будем притворяться. Но к делу. Для того, чтобы страх и репутация работали, бизнесу необходимо лицо. Тот, кого будут бояться. Тот, кому достаточного будет первого столпа, чтобы не прибегать ко второму. Я смотрю на наше... сборище, синьора, и думаю вот о чем. В Новом Орлеане у нас будет несколько дел. Я не смогу успеть на все, даже если овладею искусством перемещения с той же скоростью, как и господин Цин Лун. Да и не нужно это. И представляя каждого из собратьев на месте того, кому я мог бы доверить столь важное дело, как переговоры, я вижу лишь две кандидатуры. Один из них - упомянутый выше достопочтенный господи Цао. Другой - вы.
- В ваших словах есть резон и логика, с этим нет желания спорить, потому что в этом мире все таково. И вопрос выживания иногда зависит от того, на сколько наша маска лишь маска. И я бы предпочла, чтобы мы действительно сделали все, чтобы дело ограничилось лишь первым столпом, как вы выразились. - Джуд отчетливо ощущал, что это не все, что хочет сказать ему внезапно изменившийся господин Домиано. Он клонил к вполне однозначным выводам, однако дискордант хотел услышать это напрямую от Леона, а не ощущать весь вес недосказанности между ними. В конце конуцов такое предложение не терпит недомолвок. - Мне вполне очевидно, почему у вас есть лишь две кандидатуры, и я понесу ответственность со всей отчетливостью понимания последствий. Однако мне хотелось бы знать, как вы себе это представляете, господин Дамиано.
Леон улыбнулся.
- Вы говорите "в этом мире", точно это естественное положение вещей печалит вас. Сильный жрет слабого, синьора Джуд. Слабый вынужден быть хитрее, умнее, изворотливее. Или страшнее. Слабый берет в руки оружие. Слабый караулит из засады. Слабый убивает сильного, и вот, внезапно, он уже не слабый, а сам жрет того, кто был слабее. На этом построен любой из миров, синьора Джуд, не только "этот", и дневной мир, и ночной. Любой. Человеческая природа такова, что иной расклад невозможен, и вы не можете не чувствовать этого. Все слова, что говорят о морали - шоры на глазах Зверя. Который хочет быть на вершине цепочки тех, кто жрет друг друга, даже если родился слабым, больным или вовсе... в неподходящем теле. Впрочем, если вам кажется, что дикий хищник с шорами на глазах становится более управляемым, это ваше дело. Мне, как я сказал, никакой разницы, силой решать вопросы или убеждением, репутация соберет свою жатву и с того, и с другого. Люди - грязь и не имеют ценности для меня. Но... Допустим, в Новом Орлеане мне необходимо кое-что отобрать у их, можно так сказать, законных владельцев. Хотя слово "закон" здесь в высшей степени неуместно. Они смертные, а значит, заведомо слабее, но достаточно хитрые, умные и жестокие, чтобы доставить проблемы. Я могу послать туда господина Цао. В таком случае у меня будет гора трупов, то, что я хочу отобрать, и не более. И я могу послать туда вас. Не одну, разумеется, я дам вам смертных, но никто из них не имеет права быть моим голосом. В этом случае у меня вместо горы трупов будет еще несколько сменивших лояльность людей, я не потеряю время на их замену, и бизнес будет работать быстрее. В моем языке подобное носит имя ricatto и является одной из крайне уважаемых национальных традиций ведения дел.
И вот что. Господин Цао, при всех его талантах, довольно узнаваем. А вас, синьора Джуд, не существует. Точнее, не существует синьор Джуд. Это чрезвычайно ценно. И именно поэтому я вначале пришел к вам.
- Наши мировозрения разняться лишь в том, как мы видим наш путь и что можем сделать с тем, что имеем уже в руках, - Джуд задумчиво созерцал господина Домиано, прикидывая варианты. - Ваши мысли, впрочем, о том, как можно добиться результата, созвучны моим. И мистер Цин Лун может и не справиться с этой задачей так, как хочется нам обоим. Но я должна знать, что я могу предложить взамен в ситуации, когда буду забирать нечто важное для вас.
Джуд прекрасно понимал на что идет. И что "предложить взамен" может касаться совершенно нематериальных ценностей. И даже изначально пренадлежать владельцу. Но он не хотел человеческих жертв, ибо не видел в них смысла и цели. И тут он мог сделать больше, чем китаец. Во всяком случае он мог попытаться.
- О, с этим, - Леон усмехнулся, - все очень просто. Предлагать надо то, что хочет услышать другая сторона. А люди обычно хотят очень простых вещей, особенно тех, что под запретом. При желании вы можете вовсе ничего не дать собеседнику, и пообещать то, что вам ничего не стоит, но он будет уверен, что раздел вас до нитки и крупно выиграл. Страсти, синьора Джуд, подавленные желания, все это делает из людей легкую цель. И именно поэтому они грязь. Начните с того, чтобы предлагать им их же жизни. Поверьте, это почти всегда срабатывает. Главное, не бойтесь в случае неудачи применять второй подход. Если тот, с кем вы ведете переговоры, сам отказывается от собственной жизни, это его проблемы.
Впрочем, вы музицировали. Я и так отнял у вас достаточно времени, синьора, и полагаю, вам стоит обдумать все. Я сообщу вам, что именно ждет нас в Новом Орлеане, ближе к делу. Доброй ночи.
- Доброй, господин Дамиано, - Джуд не стал задерживать Леона излишними вопросами. Они были неуместны. По этому он лишь сделал подобающий случаю книксен и дал собеседнику ускользнуть в темноту.
Ночь, в которой Леон закладывает крепкий фундамент для строительства величайшей в США криминальной империи.
Где-то в пути между Спрингфилдом и Новым Орлеаном, 17 августа
Где-то в пути между Спрингфилдом и Новым Орлеаном, 17 августа