Ночь, в которой до начала представления происходит не очень важное событие, а ирландская дипломатия неожиданно срабатывает.
Новый Орлеан, 20 августа
В начале следующего вечера Алан дожидался пробуждения Леона, сидя на приступке фургона и глядя на суматошную подготовку к шоу, которое должно было скоро начаться. Слух вернулся, мир сквозь очки снова казался чётким.
Когда Ласомбра показался в дверях, Алан, не оглядываясь, молча посторонился, чтобы тот мог пройти.
Леон прошел мимо, бросив на Алана рассеянный взгляд, занятый своими записями.
Алан зажал в кулаке зажигалку, которую до этого крутил в руках. А потом чётко, громко и зло проговорил Леону в спину, едва тот отошёл на пару шагов.
- Знаешь, у меня ведь есть имя. И когда я тебе нужен, то можно просто позвать. Без грохота досками.
При звуках голоса Леон остановился, вполоборота к Алану, но все еще спиной. Заинтересованно молчал, ожидая продолжения.
Алан поднялся на ноги и спрыгнул на землю.
- Я думал, что вчера на хрен оглохну навсегда от того, что ты сделал. Так что… - он пожал плечами и сомнкнул ладонь вокруг зажигалки чуть плотней. - Меня можно просто позвать. Словами. По имени.
- Потому что ты опять расслабился. - Леон все еще стоял к Алану спиной вполоборота. - И я бы, возможно, позвал. Если бы ты был мне нужен.
Края зажигалки впились в ладонь.
- Я понял, - Алан аккуратно обошёл Леона и двинулся вперёд. Не оглядываясь. - Если я тебе понадоблюсь этой ночью, то.. ну, ты знаешь, что делать.
Ночь, в которой до начала представления происходит не очень важное событие, а ирландская дипломатия неожиданно срабатывает.
Новый Орлеан, 20 августа
Новый Орлеан, 20 августа