Ночь, в которой Бонавентура говорит лишнее, Леон злится, а Алан внезапен, как лосось в зарослях черники.
Новый Орлеан, 21 августа
На следующую ночь Бонавентура вновь навестил Леона, в этот раз без посредников, сопровождающих и почти без предупреждения - лишь обозначив своё появление у него за спиной покашливанием, которое, правда, быстро перешло в настоящий кашель который несколько испортил достаточно эффектное появление. Когда мистер Дамиано повернулся, визитёр всё ещё энергично перхал в кулак, предупредительно подняв вверх указательный палец на свободной руке, как бы показывая что он действительно пришел поговорить, но к сожалению внезапно оказался не совсем готов к беседе.
Леон повернулся к Бонавентуре, не удивленный, как будто ждал его.
- Доброй ночи.
Бонавентура быстро взял себя в руки и, кашлянув в последний раз, кивнул господину Дамиано.
-Да, доброй ночи. Прошу прощения. Разрешите поговорить с вами… В менее формальном тоне чем вчера?
- Разрешаю, - Леон улыбнулся. - Но все же давайте останемся на уровне разговора. Без тычков тростью. Это слишком неформально для тех мест, откуда я родом.
-Разумеется. Простите меня за вчерашнюю... вспышку, но обстоятельства, по крайней мере с моей точки зрения определенно взывали к решительному действию. Теперь собственно к более важному. Вы, разумеется, знаете кто именно вчера посетил, оценил и был весьма впечатлен вашим представлением и составом?
- Догадываюсь. Впрочем, наше представление с высокопоставленным собратом было неформальным. Я не знаю имени, только титул.
-Лионель Мелансон. - Подсказал Бонавентура. - Очень хорошо. На представлении также пребывала Хранитель и несколько других личностей, но это не важно. Судя по сегодняшнему представлению, вам было дано разрешение остаться, так ведь?Вы собираетесь им воспользоваться?
- Возможно, - Леон пожал плечами. - Это зависит, в первую очередь, от финансовых дел. Во вторую, от того, насколько мы с городом понравимся друг другу. К тому же нам нужно закупить кое-что.
-О, с финансами проблем возникнуть не должно - кстати, сегодня-завтра я хотел бы чтобы ваш... Алан, да? Чтобы Алан обсудил со мной определенные бумажные дела. А что до города... вы были здесь раньше? Уже успели осмотреться? Здесь есть несколько крайне интересных... достопримечательностей, так сказать.
- Мой... Алан может обсудить с вами бумаги хоть сейчас. Если нужно, я могу его позвать. Нет, я впервые здесь. И к тому же привык знакомиться с городом начиная с его... жителей, а уже затем с достопримечательностями. Но с интересом послушаю и о них. Хотя, признаться, я хотел спросить, есть ли тут ювелиры, работающие ночью.
-Да, - Бруха кивнул. - "Золотое Яблоко", работает до часу, очень... приличный салон. Этот город в целом весьма гостеприимен к Сородичам - которых, правда, всего… Десятка три, не больше. Большую часть вы вчера видели - самый крупный из сопровождающих принца был главным и очень неохотным претендентом на роль Шерифа, дама - его сенешалем, кое-кто кого вы не видели - Хранителем… Но они не создали никакого определённого впечатления о славном Орлеане, не так ли?
- Почему же. Вполне создали. В этом городе почти никто не знает, что им надо, но делают вид, будто это неважно. И я не ослышался? В городе нет Шерифа? Почему?
-Ну, эта ситуация характерна для любых городов Камарильи - кстати, прошу прощения за мою подобную манеру разговора, я не очень привык к... простоте, царящей вне владений Башни. - Дипломатично выразился Бонавентура, внимательно рассматривая лицо и одежду собеседника, но никогда не встречая его взгляд. - И да, вы не ослышались. На Орлеан скоро, очень скоро обрушится меч Каина и никто не хочет вставать между ним и Князем.
- Очень скоро - это когда? - Леон перестал улыбаться. - Я не хотел бы... невольно оказаться в положении этого "никого".
-В ближайшие месяцы, но пока что город пытается не заморачиваться. Винтажные клубы только лишь отвадили от себя всех кроме самых лучших клиентов, но продолжают работу, а те кто не пакуют сейчас багаж просто... продолжают заниматься своими делами. Гораздо лучшее впечатление о городе нежели его Князь и его окружение создало бы знакомство с диаметрально противоположной ему персоной - местным талисманом, если можно так сказать. Его зовут Роджер, прямо как нашего недавнего гостя.
- Интересно, - Леон кивнул. - Я приму это к сведению. А насчет талисмана... подробнее, если можно?
-Крыса, я вам о ней уже рассказывал. Каитифф в самом лучшем случае, крайне тонкокровый равнос в худшем. Работает... посредником, притом очень неразборчивым - или же наоборот, знает гораздо больше чем мы, учитывая что дары и привет от Графа передавал именно он.
- Вы знаете, где я мог бы найти его? - Леон поднял брови. - Я задал бы ему пару вопросов.
-Где-то в Орлеане! - Весело ответил Браху. - Кстати, не расскажете подробне? Имя этого Графа случайно не Альченцо Мирр?
Прежде, чем Леон успел ответить, где-то рядом скрипнули театральным реквизитом, задели какие-то сваленные в кучу декорации, словно специально обозначая своё присутствие.
Алан сделал несколько быстрых шагов вперёд - всё это время он смотрел на Леона, с откровенным беспокойством на лице - оказываясь между ним и Бонавентурой. И лишь тогда повернулся к последнему, вскинув голову.
- Кажется, вы, эмм… хотели поговорить о деньгах? Я готов.
Леон замер, непроизвольно сжав кулаки.
- Откуда вы взяли это... - он прищурился, ловя взгляд Бонавентуры, когда между ними оказалась рыжая шевелюра Алана.
Бонавентура ответил не сразу, внимательно наблюдая за выражением лица Алана - подобное и явное проявление беспокойства о другом сородиче его несколько интриговало:
-Прошу вас, я же знаю что князя этого города зовут Лионель Мелансон, вас - Леон Дамиано а моего самого верного слугу - Бартоломью Олсопп. Имена порою являются самыми известными деталями о любой персоне.
- Вы утверждаете, - Леон механически положил Алану руку в перчатке на плечо, как будто хотел отодвинуть Тремера, но передумал, - что того сородича, который передал вам зеркало, зовут Альченцо Мирр?
-Нет, я спрашиваю вас, верно ли моё предположение о том, что сородича передавшего вам зеркало могут звать Альченцо Мирр.
- Не верно. Сородича, передавшего зеркало, зовут Бонавентура. Фамилию, увы, нам… эмм, не соизволили сказать, - вклинился в разговор Алан, всё это время изучавший пуговицы на одежде Бонавентуры, оказавшиеся напротив его глаз.
Леон сжал пальцы на плече Алана, но промолчал.
-О, мистер Алан. Моё имя пишется раздельно. Бона-Вентура. Одна "Н" в обеих случаях. - На данный момент по тону сородича не было ясно, шутит он или серьезен. - Мне стоит дожидаться ответа, мистер Дамиано, или можно разобраться с бумагами и после продолжить мой рассказ о достопримечательностях Орлеана?
- Не умею разбирать странные имена на слух. Извините. Но звучит как Вентру.
Действительно не дожидаясь ответа, Бруха медленно отвел в сторону полу пальто, демонстрируя находящуюся в весьма широком внутреннем кармане - крупные габариты артиста имели больше преимуществ чем казалось на первый взгляд - папку, которую он так так же медленно извлек и протянул алану.
-Это предварительная... смета, как выразился человек моего человека. О том что я могу дать цирку и что, согласно финансовым законам я должен мочь ожидать взамен.
- Я не могу дать вам ответа, которого у меня нет, господин Бонавентура, - прошипел Леон, отпуская Тремера. - Прошу простить меня, я должен кое-что сделать. Займитесь... финансовыми вопросами.
Ласомбра резко повернулся и ушел прочь.
Алан слегка повёл плечом, ещё ощущая фантомное прикосновение чужих пальцев. Потом отступил на шаг назад, встав на место Леона и вскинул глаза - чёртова разница в росте! - на собеседника, зацепившись взглядом за кончик его носа.
- Зачем вам давать деньги цирку?
-Вполне понятный вопрос. - Ответил контрактор, чуть поморщившись от шипения удаляющегося сородича - разумеется, это не было таким же ударом по его чувствительным ушам как скажем, фейрверки или скрежет когтей по школьной доске, но неприятные гармоники определенно присутствовали. - Мне очень сильно нравится ваш цирк. Он напомнил мне о очень приятном прошлом, которое я был бы рад пережить вновь, представься мне такая возможность. Я бы хотел, очень хотел помочь ему не только повторить, но и многократно превзойти все мои воспоминания! - Бонавентура определенно вкладывал в свои слова ту мерзкую, мертвую и черствую эссенцию которая заменяла Сородичам душу.
-Первыми шагами в этом вдохновенном плане, являются деньги и обучение.
Timeo Danaos et dona ferentes, - негромко проговорил Алан и отвёл взгляд от чужого лица, покосился на папку. Потом снова зацепился глазами за пуговицу на чужом пальто. От чужих слов веяло настолько откровенной честностью, что от этого было даже… не по себе.
-О, меня не стоит бояться. Я, порой к своему сожалению, не умею врать и предпочитаю всегда говорить только правду или ничего. - Периферическим зрением Алан вполне мог заметить что на лице Бонавентуры расцвела скромная, даже несколько виноватая, но искренняя улыбка. Пуговица же не проявляла подобных эмоций, молчаливо представляя проницательному взору свою слоновую кость.
- Кстати, простите что меняю тему, но чисто из интереса. Вы верите в магию? Я понимаю, глупый вопрос учитывая нашу натуру, но...
Слова Яхонта сами всплыли в памяти, и Алан как-то отчаянно ухмыльнулся.
- Я - кровососущий труп, который почему-то может разговаривать, - он пожал плечами, не отводя взгляда от чужой пуговицы и слегка сощурившись. Плечи под рубашкой напряглись. - Почему вы спрашиваете?
-Потому что вы в Новом Орлеане, американском пристанище ориентальной некромантии, гаитянского вуду и других видов тёмного колдовства! Если честно, я удивлён тому что здесь нет крупного собрания клана Тремер - хотя возможно это объясняется как раз наличием Самеди...
На лице Алана отразились странное выражение - что-то между удивлением и радостью. Потом он качнул головой.
- Удивительно... - было не ясно, чему именно это адресовано. - А вы интересуетесь магией? Судя по, эмм… энтузиазму в вашем голосе? И раз уж вы знаете про Самеди.
-Крайне сильно, среди других вещей! - Подтвердил опасения собеседника Бонавентура. - К сожалению, истинную магию я в своих поисках пока что так и не обнаружил - кровавые ритуалы Тремеров крайне завистливо охраняются ими же, а на кражу у столь могущественного клана я пока пойти не могу, так что я ищу волшебство везде где только получится! И, я скажу вам, Орлеан это золотая жила. Судя по слухам, даже смертные здесь овладевают таинствами заклинания Лоа, а где-то в… Ох, вы поглядите на меня, я чуть не выдал вам все свои секреты! Хотя я думаю что об одном из них вы вполне знаете итак. Здесь находится знаменитый дом уже отошедшей в иной мир королевы Вуду, населенный духами и её последователями - возможно, они даже поделятся своими тайнами с достаточно искренней душой! Хотя разумеется для более продвинутого в своих поисках оккультиста это вовсе не самая главная достопримечательность этого города...
Алан заморгал. Потом поправил очки и сунул ладони в карманы брюк, сжав кулаки - так, чтобы ногти впились в кожу. Неприятное ощущение отдёргивало, напоминало о том, кто стоит перед ним, удерживало от тысячи рвущихся наружу вопросов.
Он заставил себя улыбнуться.
- А разве дом Мари Лаво не главная… эмм, достопримечательность?
-Заинтригованы? - Бонавентура подмигнул Алану. - Не отвечайте. Нет, дом Мари Лаво, по крайней мере в моём представлении, не является главным интересом для искателя мистических знаний. Ушедшие в мир иной, разумеется, иногда могут говорить, но порою чтобы узнать их секреты, призывать духов необязательно, если вы понимаете намёк.
- Не понимаю, - буркнул Алан, невольно отходя на шаг назад. Он выглядел… озадаченным. И встревоженным. - И хватит мне подмигивать.
-Ох, ради всего святого… Алан, послушайте меня. Я понимаю что возможно произвел на вас неважное первое впечатление по причине незнания обычаев вашего домена и вас самих, возможно даже сильно... отвратил вас от себя внезапной вспышкой гнева вчера у дерева, но прошу вас, поверьте мне что я не желаю вам вреда и абсолютно честен в своих намерениях. Я понимаю что мы скорее всего не друзья, но я очень хотел бы чтобы наши отношения были хотя бы нейтральными а не находились на... пороге войны будучи сдерживаемыми только уважением к законам домена и Леона.
Алан пожал плечами и отозвался, просто и прямолинейно, продолжая пялиться на чужие пуговицы.
- Я ни с кем не… ну, не воюю. Я вам не доверяю, - он помолчал, и добавил. - Впрочем, не только вам. И я действительно, эмм… не понял вашего намёка про мёртвых.
-Разумеется не доверяете, мы встретились всего ночь назад. Я лишь надеюсь что это недоверие не будет перманентным. А что до намека… -Вам ведь очень интересна эта тема, не так ли? Но почему-то вы себя крайне тщательно сдерживаете.
Алан сжал зубы так, что резко обозначились скулы, и в мгновение напрягся, словно был готов не то ударить, не то отскочить. В голове шепнуло голосом, до злости похожим на голос Леона - «ты расслабился».
Он прерывисто вздохнул и отчеканил звенящим от злости голосом.
- Это. Не. Ваше. Дело.
-А значит меня можно спрашивать о оккультных тайнах Орлеана... - Горестно покачал головой Бонавентура. - Ладно, ладно. Я уважаю ваши... вас. Не буду давить пока вы не станете готовы принять это. Если на чувствительную тему магии вы более говорить не желаете, вернемся к финансам?
Алан, успевший за то время, что Бонавентура говорил, досчитать про себя до двадцати - на немецком - напряженно кивнул.
- Вы сами их рассказали, - помедлив, он протянул вперёд руку. - Давайте я… эмм, взгляну на это. На бумаги. Расчёты.
Бонавентура всё это время терпеливо держал папку на вытянутой руке.
Алан забрал папку, открыл её и, близоруко сощурившись, пробежал глазами по строчкам первой страницы. Передёрнул плечами.
- Вы хотите дать деньги. Что вы, ну… хотите взамен?
-Определенный процент от прибылей в будущем, моё имя на афишах, возможность увидеть как этот цирк расцветет в величайшее шоу на земле и приложить к этому руку... вы знаете, маленькие вещи.
-Какой процент? - Взгляд Алана остановился на одной из строк; он не особо вглядывался в цифры и расчёты - его куда сильней напрягали чужие вопросы. Слишком неожиданные. Слишком опасные.
-О, на этот счет быть уверенным я ещё не могу - в конце-концов, в вопросы финансов самого цирка на данный момент и прогнозируемых прибылей я пока что не посвящен. Да и это в любом случае просто предварительный контракт. Я могу доверить вам изучить его, составить встречные условия и принять решение? Я хочу нагнать мистера Дамиано и предотвратить его от совершения необдуманных поступков.
Алан впервые за весь разговор вскинул на Бонавентуру глаза - на очень короткий момент, но взгляд был злой, отчаянный, как у мелкого хищника, вставшего на пути противника куда крупней себя размером.
- Вы не будете его нагонять.
Глаза Бонавентуры выражали по порядку сначала некоторое удивление по поводу столь необычной реакции, беспокойство по поводу ментального благополучия Алана а затем явное удовольствие от понимания смехотворности ситуации.
-Прошу прощения? Мы ведь не в тоталитарной Италии? Это Америка, да? Свободная страна? Звездно-полосатый флаг доблестно реет над этой землёй возможностей и благополучия, вне доступа жадных пальцев сверженных монархов и жирных капиталистов, символизируя доступную каждому жителю этой великой страны абсолютную свободу выбора, слова и дела в каждом из сорока восьми штатов?
Алан вскинул подбородок. Глаза он уже не прятал и с вызовом смотрел на Бонавентуру снизу вверх.
- Я ирландец и мне плевать на звёзды флага. Но, да. Вы правы. Я… имею право. Право послать вас на хер с вашим контрактом, господин Бонавентура, если вы… хоть шаг сделаете вслед за Леоном.
-Я не буду против торжественно передавать цирку деньги по мере их поступления в мои руки безо всякого договора, но поймите, мистер Алан, что если Леон в состоянии аффекта совершит убийство на территории Нового Орлеана, то мы все не оберемся проблем. Пожалуйста, сойдите с моего пути или я скрепя сердце, пожертвую какими-то жалкими деньгами ради наших не-жизней и благополучия.
Алан расправил плечи, ощерился. Ему было сложно говорить размерено, не сбиваясь на злое шипение.
- Вы помощник Шерифа? Сомневаюсь. Леон вам разрешал вмешиваться? Сомневаюсь, - Алан оскалился сильнее. - Я никуда не уйду. И вам с-советую ещё раз пройти на хер. А не за Леоном.
Бонавентура сощурился и нахмурился, его ноздри раздулись а грудь поднялась, как будто он только что сделал очень глубокий вдох. На краткое мгновение вампир чуть было не потерял контроль, на его лице расцвела злая гримаса и он, сделав один широкий шаг по направлению к своему собеседнику и сжав свои кулаки так сильно, что раздался громкий хруст костяшек - кажется, ещё до становления он долго сбивал свои пальцы в драках или же просто вывихнул сейчас сустав или два, приложив слишком много усилий к своей нечувствительной мертвой плоти - грозно навис над Аланом, сверля его неожиданно проницательным для столь низменного состояния взглядом. Но в следующую же секунду всё вернулось к норме и Бонавентура мгновенно расслабился - гримасу немедленно сменило его обычное приветливое и почти-что понимающее выражение лица, стойка прекратила напоминать собой вставшего на задние лапы медведя а кулаки снова превратились в открытые ладони. После весьма любопытного вампирского аналога долгого и судорожного выдоха, Бонавентура вновь улыбнулся Алану:
-Разумеется. Извините меня за грубость, за непонимание и за то что я не последую вашему совету, мистер Алан. Я уважаю вашу преданность интересам господина Дамиано, вашу храбрость и ваш патриотизм. Надеюсь, что этот эпизод не повредит нашим отношениям и не повторится в будущем. Ещё раз извините и позвольте мне откланяться на совершенно невинную и абсолютно нейтральную никак не связанную с делами Цирка или господина Леона Дамиано увеселительную прогулку по улицам Нового Орлеана - я ощущаю что у меня впереди крайне продуктивная ночь.
Бонавентура, приподняв шляпу, кивнул своему собеседнику, и, оставив его наедине с папкой и вольным делать с ней всё что душе угодно, развернулся на каблуках и направился к выходу из домена.
Лишь когда Бонавентура отдалился настолько, что его силуэт начал расплываться, Алан позволил себе пошевелиться. И выругался в голос - помянув богача-болтуна, деньги, зеркала и крыс, а ещё чью-то матушку - не стесняясь выражений и случайных слушателей, которые могли оказаться рядом - хотя большая часть циркачей была занята на представлении, и вокруг было тихо.
Вечер начался откровенно паршиво.
Ночь, в которой Бонавентура говорит лишнее, Леон злится, а Алан внезапен, как лосось в зарослях черники.
Новый Орлеан, 21 августа
Новый Орлеан, 21 августа