[awesomecircus]

Ночь, в которой на сцене появляется Леон, дело принимает серьёзный оборот, а Алиса знакомится с цирком и гладит кота.

Новый Орлеан, 22 августа

Роджер выскочил из фургона, как чёртик из коробки... и с трудом затормозил, едва не врезавшись с разгону в широкую мужественную грудь Леона.
- Упс, - выдохнул Гангрел. - Извините, босс. Мы там Майка лечим, но нам больше не из чего.
Леон замер. Смерил взглядом Роджера и показавшегося из фургона Алана.
- Очень... своевременно. И каким же образом?
- Кровью отпаиваем, - искренне не понял леонова недовольства Роджер. - Но у нас была только бумажная воронка, она размокла, а макать Майка мордой в тазик с кровью - ещё большее западло, чем кормить из бутылки с соской. Поэтому мы идём к Тадеушу за мензуркой.
- Он всё ещё без сознания, - Алан спрыгнул на землю следом за Гангрелом. Кинул быстрый, изучающий взгляд на Леона, словно хотел убедиться, что с тем всё в порядке.
Раздавшийся снаружи голос Леона и фраза Роджера не оставляли надежд на то, что разгон случится позже. А то, что он будет, Джуд ни капельки не сомневался. Еще со вчерашней ночи. Он знал, что такие вещи не пройдут мимо и он получит сполна как бы ни решилось дело в доках или тут. Нарушение Маскарада, которое вчера учудили, не пройдет мимо Леона Дамиано. коротко вздохнув, Джуд кинул тряпку в дальний угол и снова склонился над Майком.
- Хорошо. Тогда ты иди за мензуркой. Если господин Бродски там, пригласи и его тоже. Алан, иди найди Гленн, она где-то возле фургона с животными. И возвращайтесь. Я подожду в фургоне с синьорой Джуд.
Алан махнул рукой на фургон.
- Гленн там. Я хотел ещё позвать Марию. Раз уж, ну… зовём всех.
- Слушаюсь! - отсалютовал Роджер и умчался искать мензурку. Не оставляя, впрочем, надежды найти что-нибудь боее удобное.
- Марию, так Марию, - Леон безразлично пожал плечами. - Хотя вряд ли ей будет интересно.
Ласомбра поднялся в фургон и застыл на пороге, обозревая все.
- Кажется, разговор будет длиннее, чем я думал, - пробормотал Леон себе под нос. И уселся в дальнем углу фургона, с интересом наблюдая, как Джуд безуспешно пытается оттереть кровь с рук.
Кивнув, Алан быстро исчез где-то в темноте между фургонов.
Роджер умудрился вернуться первым. И с гордостью протянул Джуду новенькую клизму.
- Тадеуша нет на месте, - отрапортовал он. - А рыться у него в стекляшках я один не рискнул, мало ли, что у него там нахимичено. Пришлось будить дрессировщика. Шприцов не было, но он сказал, что её, - Гангрел покачал трофеем, - ни разу не использовали по назначению. И вообще не собирались использовать с... другой стороны рта.
- Доброй ночи, господин Дамиано, - Джуд вежливо склонил голову и продолжил отирать руки. Скорее чисто машинально, чем действительно желал добиться идеальной чистоты.
Тирада довольного Гангрела вывела из задумчивости. Притащенная им... емкость, была несколько не для того, для чего собирались ее использовать. Но на безрыбье, как говорится...
- Хорошо. Надо заполнить ее кровью и,.. - Джуд взмахнул рукой в сторону Майка.
Все таки прошлая ночь еще не до конца выветрилась из сознания дискорданта. Да и усталость словно фантомом присутствовала где-то рядом.
Роджер шагнул к тазику, присел рядом, и оттуда весело забулькало.
Алан вернулся следом. Без Марии.
- Не нашёл её, - он кинул быстрый взгляд на склянку в руках Роджера и тихо хмыкнул. Он вообще казался куда более спокойным, чем был до этого, словно сбежал из фургона только чтобы пройтись и прийти в чувство.
Леон смотрел на все молча, не комментируя. Сюрреализмом в воздухе пахло сильнее, чем кровью.
Гангрел деловито повернулся к лежащему Майку и аккуратно вставил кончик клизмы ему между зубами, потихоньку вливая кровь в горло, но следя, чтобы лесоруб не захлебнулся.
- Боюсь, Майка придется лечить больше, чем просто кровью. - Джуд решился подать голос, чтобы хоть как-то разрядить ситуацию.
- Кровь тоже не помешает, - Роджер набрал вторую порцию и принялся вливать её в Майка.
- Гленн вроде уже… ну, занимался этим, - Алан покосился на странно-задумчивого Цимисха. - Так что это теперь только вопрос времени.
Леон поднялся, молча подошел к лежащей девочке, прихватив по дороге что-то из груды реквизита. В висках стукнуло знакомым азартом. Запах крови и обнаженное тело подростка вместе складывались в почти непреодолимое... Леон улыбнулся своим мыслям. Натянул на девочку платьице из тех, в которых выступали акробатки. Твердо отстранил Джуд, пока та не начала помогать и не испачкала все еще сильнее. Затем нахмурился и быстрым движением вытащил из Майка кол.
Джуд поддался на действие Леона и мягко отошел в сторону. Но когда тот вытащил из Майка кол, то дискордант на чистых инстинктах умудрился стать ровно между Майком и остальными. Он не знал, что может случиться и как будет, но оградить от этого оказавшегося за спиной Алана считал должным.
Ресницы дрогнули, почти по-человечески. Немертвое тело выгнулось, когда кол выдернули из груди.
Кошмар прекратился так же, как и начался, внезапно, словно кто-то повернул выключатель. Алиса села- слмшкои резко, слишком неловко, как управляемая неумелым кукловодом марионетка. В глазах плескался страх, непонимание и безумие. Она молча переводила взгляд с лица на лицо, стиснув кулачки. И готовилась дорого продать свою нежизнь
Роджер прижал уши и от греха подальше аккуратно утопил клизму в тазике, пока Майк не видит. Но с места не двинулся.
Алан, выглянувший из-за Джуд, беззвучно выругался, разглядев на лице Майка… немайковское выражение. Лесоруб так - за полторы недели, что они были знакомы - никогда не смотрел, не двигался и не вёл себя. В памяти сразу всплыл тот жутковатый образ, что он видел в Умбре - девочка, заключённая внутри бородатого мужчины.
Леон присел на корточки, так, чтобы быть на одном уровне с девочкой. Дождался, пока она переведет взгляд на него.
- Алиса, - позвал Леон. Очень мягко, почти ласково, но без сюсюкания. - Алиса, ты меня помнишь? Мы договаривались, что я твой друг. И что все будет хорошо.
Она перевела взгляд на Леона- совершенно не майковский взгляд. Два прозрачно-голубых озера безумия и... ненависти, взгляд загнанного в угол звереныша. Той самой ненависти, которая куется из страха, боли и бесконечного унижения. Той ненависти, которая выпускает наркжу Зверя, срывая с него хрупкие опоры человечности. Той, которая дает силы сражаться даже совсем раздавленной. А потом... ненависть не ушла, просто притихла, отошедшая на время назад. Алиса подняла руку- так неуклюже, словно она отвыкла быть плотской, настоящей- и коснулась Леонова плеча.
- Ты здесь, - в тихом, сорванном девичьем голосе звучала радость и облегчение. В зыбком мире нашелся какой-то ориентир, - Где он?
С самого начала ночи Гленн пребывала в задумчивости. Нет, она вполне успешно сходила на охоту, и вполне уверенно подключилась к делу откорма больного (Майка то есть). Но при этом, пока от нее не требовалось принимать каких либо решений или давать какие либо ответы, она думала. Вчерашний тзим, он же "общительная кровавая лужа" он же, называющий себя странным именем Лакес, сказал обидное. Значит, актриска? Вот оно значит как! Гленн понимала, что скорее всего (да что там, совершенно точно!) это относится к ее "мужскому" облику, и фактически, конечно Лакес прав. Переодевание и только, мужчиной она себя не ощущала, и что важнее- не хотела ощущать. Но при этом где то в глубине души, или что там у вампиров, отчетлилво зрело чувство, что нет. не прав. Тоже мне, специалист в смене платьев и чулок. Можно подумать, много он знает, как трудно бывает подобрать платье, если ты ростом с шайрского тяжеловоза! Чтоб при этом еще и стог сена не напоминать... И вообще, ну и что тут такого? Ну переодевается она. ну может рубашку сменить, может надеть то платье, которое больше подходит к случаю... А может переодеть лицо. Или вообще все тело переодеть, ага, тоже на более к случаю подходящее. Тоже мне, разницу нашел... Может, она завтра вообще решит обратно бабой стать, потому что к случаю придется? или поменяет форму носа на более подходящую под настроение? Или вообще сделает из себя что то, что не будет напоминать человека в принципе. Или шубу оденет... Мало ли вариантов? Нет, и этот король сельдей к внешнему виду прицепился...
Вот в таком ключе размышляла она, таская тазик с кровью и не мешая другим отпаивать Майка. А потом Майк таки был преведен в чувства и заговорил. Гленн внутренне подобралась- вчера такие интонации у знакомого, как ей казалось, вампира, ни к чему хорошему не привели...
Леон почти физически ощутил, что балансирует на очень тонкой грани, на зыбком серпантине над пропастью малкавианского безумия. Это завораживало. Это распаляло азарт.
- Он? Тот кто тебя обидел? Он больше никого не обидит. А с Майком все в порядке. И с тобой теперь... тоже.
Запоздало обругав себя, мысленно, последними словами, он пустил кровь, разогревая тело, запуская дыхание. В своем естественном виде он был не тем зрелищем, которое стоило видеть, просыпаясь, безумным маленьким девочкам. На прикосновение он не ответил, но и не отстранился.
Алан сделал шаг в сторону, чтобы видеть Майка… нет, Алису. И сощурился, пытаясь разглядеть полупрозрачное сияние ауры вокруг девочки - но не увидел ни черта.
На движение за спиной Джуд отреагировал лишь движением руки, словно пытался остановить Алана от необдуманных действий. Но так и застыл с поднятой в сторону рукой, понимая, что тот вроде бы не несется на всех парах получать приключения на свой зад. А вот Майк, так изменившийся, был для дискорданта незнаком. И что делать в случае, если все пойдет не так, он не знал.
- Он, - подтвердила Алиса, и взгляд ее стал острым... как лезвие топора, - он любит боль. Чужую боль. Он сделал больно Майку. Я убила его?
Алан шагнул в сторону, привлекая этим внимание, и взгляд Алисы опять метнулся к нему, став перепуганно-настороженным. Этот рыжий был не похож на сира, на того, кто обидел Майка...но уто знает, чего ждать?
- Кто..? -вопрос повис в воздухе.
Смешок на краю сознания. Совсем тихий.
Леон улыбнулся. Ободряюще и капельку озорно. Не сводя глаз с Алисы.
- Конечно.
Спину пробило холодным потом. Не от страха, скорее, от напряжения. Дыхание и сердцебиение имели свои недостатки. Так, если подумать, довольно много недостатков.
- Он больше никого не обидит, я же сказал.
- Хорошо,- она снова вернула взгляд в лицо Леона, неотрывно вглядываясь в него,точно на лице того были написаны ответы на все вопросы мира.
Нет. Они не хотят причинить мне боль. И я не буду. Не хочу опять кровь.
Она мало что помнила, но почему-то верила этому странному незнакомцу. Лн точно не друг того, и не друг сира. (Хорошая вещь доминейт, особенно когда ты о нем не в курсе).
Смех стих. Надолго ли?
- Ты молодец, - мягко, но серьезно произнес Леон. - Хочешь познакомиться с нами? Меня зовут Леон. Вот его зовут Роджер. Ты ему нравишься, но он стесняется.
Ласомбра чуть подвинулся в сторону, давая возможность Алисе увидеть гангрела. Что-то подсказывало ему, что девочкам нравятся котики. А ненормальным девочкам должны нравиться ненормальные котики.
Роджер понятливо улыбнулся. А потом нахально свернулся в клубок рядом с Алисой, положил голову ей на колени и заурчал. Интересно, она будет искать урчальник, как Гленн?
Гленн тем временем очень внимательно наблюдала за Майком. Вот этот вот вчерашний майк, который девочка-девочка ей не нравился. Вернее- вызывал опасения тем, что был не знаком, и поди ты угадай что там она- именно ОНА выкинет. Тзимицу чуть качнулась в сторону, этак незаметно отыгрывая себе немного пространства. на всякий случай. Мало ли. Мешать дипломатии Леона и Роджера, которые пока неплохо контактировали с оборотной стороной безумия Майка, она не хотела. Вернее- не чоень знала как тут именно ен помешать, а хотябы не вредить.
Человек, который кот. И мурчит. Алиса уронила взгляд на Роджера, передернувшись всем телом от чужого касания, но отняла руку от плеча Леона и все таким же дерганым, неуклюжим движением марионетки со спутавшимися положила ее Гангрелу на голову, машинально почесав за ухом.
- Роджер, - повторила она машинально и попыталась улыбнуться. Улыбка вышла кривая, но не обещающая, что вам сейчас щедро отсыпят фирменного малковского безумиы и угостят топоро.
Роджер пошевелил ушами, чуть прогнул спину и заурчал громче.
Леон выдохнул.
- Это Джуд. И Гленн. И Алан. Они тоже не обижают никого... кроме плохих людей. И они дружат с Майком.
Джуд не решился говорить. Сейчас Майком владел голос Леона. По этому дискордант просто улыбнулся - открыто и мягко, и чуть склонил голову в приветственном жесте. Ничего, что показалось бы опасным или внезапным.
Алан молча улыбнулся Алисе - осторожно и очень мягко. И чуть качнул ладонью в приветственном жесте, опасаясь что-то говорить или совершать лишние движения.
Повторение вчерашнего откладывалось. Несмотря на полнейший сюрреализм происходящего, все пришло в то состояние, которое в цирке можно было назвать нормой. Алиса машинально почесала Роджера за ухом и вежливо представилась:
- Алиса. Очень... приятно.
Леон некоторое время смотрел на девочку. Давая ей время успокоиться и привыкнуть. Затем подтащил поближе одеяло, набросил ей на плечи.
- Вы потом поиграете, - пообещал он. - Сейчас пора спать. Все будет хорошо.
Интонации снова поменялись на ласковые.
Алиса покорно закрыла глаза... и отключилась, упав обратно в спящем состоянии.
Леон медленно провел ладонью от затылка ко лбу, сбрасывая напряжение. Прикрыл глаза на секунду. Затем встал.
- Будите его, - бросил он нормальным голосом. - Он должен проснуться... собой.
Роджер аккуратно вывернулся из-под руки и снова уселся рядом с тазиком. На Леона он смотрел с любопытством, хотя и несколько ошарашенно. Выражение лица можно было перевести примерно так: "Не могу сказать, что мне не понравилось... НО ЧТО ЭТО ВООБЩЕ БЫЛО?"
Ну, будить так будить. Если босс говорит, что проснется Майк собственно Майком, а не хтонической Алисой, то как бы почему нет? Так что она не сказать чтоб решительно, но все же выдвинулась вперед. Гленн наклонилась, одной ладонью упираясь себе в колени, и чуть присаживаясь - если бы она таки была женщиной, и если бы у нее были сиськи и декольтэ- это было бы, можен не эффектно, но впечатляюще. Этакая грация ломовой кобылы.
- Маааайк! Майк, вставай, мой сладкий пирожочек.. Вставай, едрить тебя в душу, хватит дрыхнуть!
И той рукой, что была свободна, она несильно потрясла Майка за плечо. Голос при этом у ирландки полнился тем сложным коктейлем из нежности, сочувствия, и агресии, с которым обычсно жена будит мужа, уснувшего в коридоре.
Алан облегчённо опустил плечи; девочка-из-Умбры обрела имя - от этого, впрочем, проще не стало, потому что ситуация была… жуткая. И то, что спрашивала Алиса - то, каким голосом она это спрашивала - лишь добавляло неприятного, липкого подозрения о том, через что ей пришлось пройти.
И тут Гленн принялся будить Майка. Нет, точнее, Гленн принялась будить Майка. Алан тряхнул головой, пытаясь не думать об этом, и перевёл задумчивый взгляд на Леона - тот весь разговор с Алисой ходил по тончайшему лезвию ножа и смог удержать равновесие. Это было… впечатляюще. И неожиданно.
Все происходящее было одновременно театром сюрреализма и тонкой психологической игрой. Леон делал что было в его возможностях, явно зная кого разбудит. И явно зная о другой личности Майка. Впрочем все это так наложилось на старые воспоминания, что Джуду лишь силой воли удалось не скрипнуть зубами. Не думать через что прошел Майк было выше его сил. Но сейчас было не место и не время. Да и думать, почему Гленн выбрал именно такую тактику пробуждения - тоже. Хотя задуматься было о чем.