[awesomecircus]

Ночь, в которой Леон признаётся в причинах своего поведения, а Димитрий возвращается с новостями и арбалетом

Греза, дата и время неизвестны

Когда за Айрис закрылась дверь, Алан уронил руки на стол и молча уткнулся лбом в предплечья, крепко зажмурившись. А потом негромко проговорил, не поднимая головы.
- Я не знаю, как нам… вернуться в Новый Орлеан. Прости.
Леон фыркнул.
- Если бы я тебя не знал, я бы расстроился. А наручи следует украсить словами "Я идиот", чтобы оно отпечатывалось у тебя на лбу, когда ты так делаешь.
Он немного помолчал.
- Значит, надо искать того, кто знает?... И желательно, чтобы он не был среди тех, кто хочет тебя убить.
Алан вскинул на него глаза.
- Я думал, ты разозлишься, - он со вздохом уткнулся обратно в скрещенные предплечья. - Да. Может, Димитрий подскажет, кого искать. Когда вернётся.
Он чувствовал себя виноватым перед этим бледным долговязым парней и грустной девочкой; он не помнил их, а они делали всё, чтобы помочь. И искренне радовались его возвращению.
- Ты поплачь еще, - пробурчал Леон. - "Там" ты этого не делал, я уверен, только потому что у нас слезы не текут.
- Иди на хрен, - беззлобно отозвался Алан, но всё же сел прямо. Задумчиво подёргал завязки на шнуровке рубашки, а потом неожиданно проговорил. - Тебе нужно оружие. Мало ли… как повернётся дело.
- Меч или... арбалет подойдут, - Леон пожал плечами. - А что будет, если умереть здесь?
Алан отозвался неожиданно зло и твёрдо:
- Я не допущу, чтобы ты погиб.
Леон закатил глаза.
- Ну раз так, тогда, конечно, я спокоен.
Передёрнув плечами, Алан молча отвернулся и уставился в противоположную стену, словно она была чертовски интересным зрелищем.
- Я имел в виду... Вдруг если умереть здесь, то можно вернуться? Это же Греза? Я, когда умирал во сне, всегда просыпался.
Леон снова легонько дернул кончик рыжей косы.
- Но так уж и быть, не буду проверять, а то ты точно расплачешься.
Алан очень тихо пробормотал что-то себе под нос с какой-то невесёлой улыбкой. Потом обернулся к Леону и фыркнул:
- Я не плачу. Никогда. И… ты ведь, по идее, ну… не отсюда. А значит, не должен… - он запнулся, потом тряхнул головой, явно злясь на самого себя. - А. К чёрту. Я ничего не помню и ничего обещать не могу. Поэтому просто - не умирай.
Он обхватил руками кружку, глядя на остатки глинтвейна на дне. Потом залпом допил и проговорил.
- Там ты никогда себя не вёл так, как здесь. Потому что у меня, ну… не было косы? - Он улыбнулся, явно пытаясь шутить.
Леон поморщился.
- Нет, просто... - Он поковырял кончиком ложки щербинки в досках стола, думая, как сказать. - Позапрошлой ночью, когда я... Я был на озере. Один. Мне надо было успокоиться. Подумать кое о чем. - Он провел пальцами по волосам, и почему-то это было естественнее и привычнее, чем короткий ежик "там". - Я заглянул в Бездну. Я действительно просто хотел успокоиться. А увидел там Мирра. Ну, не очень удивительно, впрочем, тот ритуал было сложно не заметить. И он спрашивал о тебе. Говорил, что ты ведешь меня на закрытые и древние пути. Как у Маркония. Я послал его нахер, как обычно. Он, как обычно, не пошел. И я... Понимаешь, он всегда там. Вечно там. Я его убью когда-нибудь, но я же знаю, что не сегодня, и не завтра. И даже после того, как я его убью, он все равно будет там. Это как будто ты в зверинце, но в клетке не тигры, а ты сам. И вроде как ты в безопасности, но они тебя видят, даже когда ты не видишь их. - Леон удивлялся, насколько спокойно звучит его голос. - А здесь... Я не слышу Бездны. И его. И мне никогда не было так легко.
Алан потянулся вперёд, накрывая ладонь Леона своей; не уверенный, что поступает правильно, он действовал, не задумываясь и не загадывая ничего наперёд. Пытаясь приободрить, он слегка сжал чужие пальцы, чувствуя их холод даже сквозь тонкую ткань перчатки.
- Значит, задержимся здесь на столько, чтобы… - он запнулся на мгновение, - чтобы ты, ну… отдохнул от того, что тигры наблюдают за тобой.
Леон фыркнул, но руку не убрал.
- Не слишком долго, а то я расслаблюсь и забуду, с какой стороны у них пасть, а с какой жопа. Хотя про Маркония он был прав. Как обычно.
Алан несколько секунд внимательно смотрел на Леона, словно хотел что-то сказать. Потом пожал плечами и негромко проговорил:
- Найдём тебе арбалет, посмотрим, кто… кому я должен, и попытаемся вернуться, - он беззвучно хмыкнул. - Надеюсь, истории про волшебные холмы, ну… окажутся неправдой на этот раз.
- Наверняка они окажутся самой что ни на есть правдой, и все будет куда хуже, чем ты думаешь.
- Не все истории, в которые я влезаю и, эмм… втягиваю других, заканчиваются плохо, - с искренним возмущением пробурчал Алан.
- Откуда ты можешь это знать, если ты не помнишь даже своего имени?
- Ну, я всё ещё жив, а это что-то, да значит.
Леон снова фыркнул.
- Придуркам, говорят, везет.
И тем, кто рядом с ними, тоже, - Алан напоследок сжал чуть сильней чужие пальцы и отпустил руку Леона. Перебросил через плечо косу и машинально принялся теребить и без того растрёпанный кончик. - Так что вернёмся ещё до того, как нас хватятся.
В дверь снова постучали, негромко и почти деликатно. Димитрий со своей работой справился быстро, так что успел еще немного постоять под дверью, послушав. Впрочем, подслушивать вечно было нельзя.
Леон, пользуясь отличной возможностью сделать перерыв в диалоге, распахнул дверь, нимало не смущаясь того, что он тут, вообще-то гость.
Димитрий, приветственно кивнув открывшему и прошептав "Здравствуйте", проскользнул в дом. На вид в нем почти ничего не изменилось, разве что теперь слуа прижимал к груди большой кожаный чехол, а на локте болтался закрытый колчан с торчащими оттуда болтами.
- Удачно получилось, - прошелестел он. - Быстро. Новость отправится дальше.
- Теперь мы... что? Ждем всех тех, кому он должен и тех, кто хочет его убить, и надеемся, что первые поубивают вторых?
«Дальше». Почему-то это «дальше» всплывало в памяти смутным образом красивого женского лица с твердыми, тонкими чертами и пристальным взглядом. И взгляд этот не сулил ничего хорошего.
Алан фыркнул, отвлекаясь на слова Леона.
- Вроде того, - потом он кинул быстрый взгляд на слуа. - Спасибо, Димитрий. За… ну, за это.
- Пока еще не за что, - слу сел на свободное место и стащил чехол, обнажая сокрытый в нем арбалет. - Тебя все еще ищут члены дом Гвидион. Леди Ингебьерг недовольна тем, что ты так и не выплатил ей долг. Это, наверное, самое опасное... у тебя дурная слава, Эйд. Тебя очень многие не откажутся убить. Из долгов - голова дракона, яйца дракона, дуэль... деньги, - слуа выложил на стол полученный список и вернулся к осмотру арбалета. - Вот здесь те, кто все еще тебя ищут. Но и те, кто не ищут, могут не отказаться от соблазна отрубить тебе голову при встрече.
Алан подтащил к себе список, пробежал глазами по строчкам с именам, которые ему ни о чём не говорили. Зато он помнил дракона - переливающегося золотом и зеленью, длинного, гибкого, с короной из острых рогов вокруг похожей на змеиную головы. Он его не сумел тогда убить; почему - не помнил, но был отчего-то уверен сейчас, что поступил правильно. Пусть другие с этим и не были согласны.
Он потёр пальцами висок, всё ещё глядя не список имён. Хмыкнул.
- Славно быть тем, кого все «любят», а.
Димитрий слабо улыбнулся.
- Дурная слава бежит впереди. А ты любишь подтверждать слухи о тебе. Любил, по крайней мере... нужно идти. Скоро информация может дойти и до леди Ингебьерг, и она не замедлит явиться за своей ночью любви.
Леон уронил то, что вертел в руках, и поперхнулся. Но промолчал, ожидая ответа Алана.
Алан собирался уже было выругаться, но потом покосился на Эми и… промолчал. Ругаться при ней было как-то неправильно.
- Даже не знаю, рад я тому, что не помню этого, или нет… - пробормотал он, поднимаясь на ноги.
- Она такая страшная? - прямо спросил Леон. - Бородавки там?... Жопа как у медведицы? Или что?
- Она из дома Гвидион, - прошелестел слуа так, словно это все объясняло.
- И?.. - Леон все еще не понимал. - Слушай, я не местный. Я даже не как он. Говори прямо.
- Властолюбивая. Жадная. Считает все своей собственностью. Долга нет, фактически, но Эйд не стал выполнять её желание и становиться её постельной игрушкой, - пояснил Димитрий. - И она зла. И она желает получить выполнение своего желания.
Что-то настойчиво билось в памяти, словно рыбка, запертая в тесной банке, наполненной мутной водой. Что-то, что никак не удавалось ухватить. Вспомнить.
Алан повёл плечами.
- Кажется, я всё ещё не хочу подчиняться её желаниям. Идём.
Он обернулся к Эми и, помедлив с секунду или две, подошёл к богган и аккуратно, коротко обнял её. Отступил на пару шагов назад.
- Извини за то, что… ну, не помню ничего.
Леон задумчиво посмотрел на Алана.
- Перестань уже извиняться. Вот объясните мне, если он только и делает, что извиняется - почему такая толпа народу хочет его убить?
- Раньше он вел себя немного иначе... У вас есть оружие, почтенный сэр? - спросил у Леона слуа. Может, он просто не видел, кто их знает, этих высокородных.
- Нету, - Леон фыркнул. - Я как-то не планировал здесь оказаться.
Димитрий вздохнул. Отличный новенький арбалет жалко было почти до слез. Но если это сюзерен Эйда... Эйд же полезет его защищать, безоружного такого. И про себя забудет, как обычно... И опять огребет. Но теперь-то они не в полном составе, и прикрыть его утаскивание будет некому.
- Тогда, пожалуйста, возьмите этот арбалет. Он пригодится вам, чтобы Эйду не пришлось излишне отвлекаться на защиту своего сюзерена, - прошелестел слуа, протягивая ему оружие.
- Спасибо, - Леон заметно повеселел. - Но он бы лучше отвлекался на защиту себя. Меня-то вроде не от чего защищать, я ведь никому не должен... ночь любви.
Алан молча собирался, вслушиваясь в чужой разговор. Он чувствовал себя… задетым. И злым - на самого себя. «Да» - хотелось сказать ему - «я не тот Эйд из дома Скатах, которого вы помнили, и который вёл себя… правильно». Он тряхнул головой, выкидывая из головы до поры до времени мысли про собственную память и собственное «я», про то, что рассказал ему Леон - он об этом ещё успеет подумать. Позже.
Проверив в последний раз крепежи ножен, он направился к двери.
- Пойдём. Если кто-то из благородных господ, - последнее прозвучало без всякого намёка на почтение, - хочет мне набить рожу, то кто я такое, чтобы, ну… оттягивать этот замечательный момент.
Смех слуа был беззвучным, но очень искренним.
- Айрис была права. Ты совсем не изменился, Эйд. До свидания, достопочтенная госпожа, и благодарю вас за гостеприимство.
Он, поднявшись, поклонился богганше и первым покинул гостеприимный домик.