[awesomecircus]

Ночь, в которой Джо везёт циркачей к шерифу на серьёзный разговор, а те устраивают в машине сначала драму, а потом балаган

Новый Орлеан, 25 августа

Суматоха за спиной постепенно сходила на нет. Джо не оглядывался выходя из ворот Желтого Цирка. Хотя, на фоне пожара или взрыва его широкоплечая фигура смотрелась бы эпичнее. Но пожар потух, не успев причинить вреда другому имуществу циркачей. Разве только душевному состоянию. Ведь кого-то они потеряли там, в огне.
Развалившийся фургон алхимика злостно дымился и разносил по округе запах химических реактивов. Хорошо, что можно не дышать, иногда эта способность Сородичей была как нельзя более кстати.
Где-то пока еще вдалеке протяжно взвыла сирена. Наверное, все были так ошарашены и заняты, что забыли позвонить и отменить вызов пожарной бригады. Ничего, они успеют убраться отсюда до их приезда. Эрреро молча наблюдал как четверо притихших вампиров разместились на пассажирских сиденьях в его автомобиле. Он тоже влез в машину и сел спиной к водителю, разделив сидение с плечистым Сородичем. Стоило все же держать в поле зрения эту разношерстную кодлу. За рулем и рядом с водителем по его указу оказались два гуля, если кого-то прорвет на откровенности, то пусть уши обычных людей их не услышат.
Джозеф проницательно глянул на сидящего напротив Алекса, по обе стороны от которого расположились девочка-малк и встрепанный разговорчивый парень, и скомандовал отъезд. Четыре черных автомобиля, шурша шинами по подъездной гравийной дороге, двинулись прочь от цирка и вскоре исчезли из вида, затерявшись в хитросплетении ночных орлеанских улиц.
Смотреть на усевшегося напротив Джозефа было откровенно скучно. Алекс устал. Все, что произошло за последние несколько ночей изменили его и опустошили одновременно. Но теперь вместо пустоты где-то билось теплое пламя, наполненное светлой грустью. Он... Он хотел спеть Тадеушу одну песню и не успел. Грустно улыбнувшись он начал напевать. Зачем оставлять песню неспетой? Она заслуживает жить.
You, you light up in the dark
You're the glowing and priceless work of art
I see, I see your shining star
You're the light through my window from afar
Прошлое сгорело. До тла. Ему не было куда возвращаться и куда идти. Но были те, кто оказался рядом и не сбежал, хотя имели на то все возможности. А значит у него есть долг и цель.
And don't you forget
The only thing that matters is your heartbeat going strong
Oh, don't you forget
That nothing else can matter cause you know where I belong
И те, кто доверился, должны знать что доверились не зря. Можно строить общность по признаку страха. А можно - по признаку доверенности и единой цели. Тогда тебе не ударят в спину. Может быть. Но есть те, в ком ты будешь уверен. Потому что они будут уверены в тебе. Почему бы не попробовать?
Oh, take me there
Won't you take me there?
Won't you take me home?
Oh, take me there
Won't you take me there?
Won't you take me home?
Они могут создать новый дом, отстроить на прахе старого. Но зачем? Или... Круговорот всего и вся. Перерождение и смерть. Цикл. Но где то место, которое для тебя дом?
We, we light up the sky
Heaven knows there's no such thing as goodbye
Cause love, love can never die
We'll forever be shining, you and I
And don't you forget
The only thing that matters is our heartbeats going strong
Oh, don't you forget
That nothing else can matter cause we know where I belong

Пусть эта дорога приведет тебя в твой дом, Тадеуш.
Шум машины стал благозвучнее. Злость, страх, нервозность, обреченность - все переплавлялось в светлую тоску и печаль, как от танца осенних листьев в прозрачном воздухе леса.
Песня тревожила что-то смутное в душе. Почему-то хотелось думать про осень, октябрьские прохладные рассветы на одиноком морском берегу и всё такое прочее. Нестерпимо хотелось ответить - но не хотелось нарушать молчание, застывшее в машине после песни. Поэтому Роджер просто соскользнул с сиденья и с негромким урчанием свернулся клубком в ногах у Алекса.
Бруджа молчал, откинувшись на сиденьи назад и поджав под себя ноги. Ему явно было здесь тесновато. А еще и паренек скрутило на полу, тоже уменьшая пространство. Эрреро глянул вниз, на то, как Роджер скрутился бубликом и скривился. Хотя, пока он там елозил, парень своими шмотками обтер туфли Джо от пыли, которая осела на них за время беготни по цирку. Джо дождался пока затихнет голос и принялся ворочаться, поскрипывая кожаной оббивкой сидения.
- Нытик, бля. - фыркнул бруджа довольно громко, но беззлобно, больше с издевкой. Ну а что, нашел, придурок, где и когда петь.
- А это уже не ваше дело, мистер Эрреро, - Алекс чуть насмешливо взглянул на Джозефа и, протянув руку, стал гладить Роджера по голове.
Роджер зарчал громче, потянулся и почти игриво цапнул Джо когтем за штанину.
Джо рефлективно дернул ногой в попытке отодвинуть от себя это недоразумение и, естественно, ткнул носком туфли куда-то в бок гангрелу.
- Доедем до Шерифа, там и запоете. Он любит искусство, оценит. - Эрреро, наклонившись, выглянул в окно, отмечая пронесшиеся мимо огни фонарей в сквере. Ехать не так и далеко, но если придется всю дорогу слушать этот скулеж, то бруджа не давал даже себе гарантии, что он не высунет башку этого певца из машины и не придавит стеклом. Пусть там воет.
- Мааау... - Роджер демонстративно громко зевнул, потянулся дальше и вцепился когтями в сидение рядом с бедром Джо и со значением потянул вниз, вспарывая обивку. Вторая рука закогтила штанину и лёгким движением порезала её на ленточки. При этом вскакивать или пинаться было крайне неудобно, потому что проклятый кошак развернулся так, что полностью придавил ноги Джо к полу и сиденью.
- Роджер! - голос Алекса резанул по ушам. Властный, жесткий. Словно не было только что песни. - Прекрати. Сейчас не время и не место.
Песня пробудила в Энди старые, тщательно забываемые воспоминания.
Ледяные пустоши Антарктиды, где нет никого живого. Лишь на окраине материка колонии птиц да вокруг плавает сир... И прочие морские млекопитающие. И ночь... Долгая, прекрасная, едва ли не вечная ночь...
Энди опустошенно вздохнул. Его сердце принадлежало той суровой, не прощающей ошибок земле с длинной прекрасной ночью - и не менее длинным и ужасающим днем.
- Здесь такие короткие ночи... - в никуда проговорил он негромко. - Я скучаю по долгим ночам Антарктиды. Почти шесть месяцев ночи... И столько же месяцев дня. Разве не прекрасно?
- О нет, самое время и место! - мурлыкнул Роджер. - Мистер добровольно остался с нами фактически с глазу на глаз... такой милый и доверчивый... шерифу понравится.
Впрочем, когтить сидение и Джо он перестал. Но вставать с ног Бруджи и не подумал. Только чуть заметно подмигнул Алексу.
Майк большую часть дороги молчал, уставишись куда-то перед собой расфокусированным взглядом - своим форменным, точно пытался разглядеть детали машины прямо через обивку. Коммуникация с Алисой не заладилась толком, но пару вещей его второе я, к приятному удивлению не набузившее, все же подкинуло.
Очнулся он только от голоса Алекса, рявкнувшего на Роджера, которого, похоже, внезапно догнал март.
-Ночь долгая, - пробормотал он, ни к кому конкретно не обращаясь, -и вечная зима ?
Когда-то я видел солнце. Мы видели.
- Ах ты паскуда! - Ну ладно, они тут все ебанутые, но такой вот наглости Джозеф не ожидал. Хрен с ней, с кожаной оббивкой, но испоганенную штанину, выглядевшую теперь так, словно кто-то пытался сделать бумажный фонарик, бруджа прощать был не намерен. Ногами, действительно, в салоне автомобиля, даже такого просторного как этот, особо эффективно не поразмахиваешь. Но кто сказал, что Эрреро не привык работать руками? Он сгреб паршивца за шиворот, отрывая от пола.
Роджер не стал брыкаться и выворачиваться, наоборот: позволил себя схватить и приподнять. В конце концов, пусть Большой Мистер поможет маленькому Гангрелу встать с пола и устроиться поудобнее. Всё равно в машине-то особо Гангрелами не поразмахиваешь. Так что в итоге он оказался развёрнут боком к наклонившемуся вперёд Брудже - стоя на одном колене и упираясь в пол костяшками пальцев.
Роджер наклонил голову и грустно посмотрел на Джо из под его могучей руки:
- Скажите, мистер... - печально спросил он, - вы когда-нибудь думали о вечности? О вечности и о том, что ждёт за последним порогом?
- Пиздец тебя там ждет, если не заткнешься! - Эрреро попросту отшвырнул от себя это трепло в сторону, добавив от всего своего мертвого сердца пожелания свернуть себе шею и наконец заткнуться хотя бы на полчаса.
А вот кидаться Гангрелами - это было уже лишнее. Впрочем, Роджеру не составило большого труда затормозить полёт когтями и аккуратно кувыркнуться под ноги к Энди, где он и уселся "по-турецки" - благо собственные мистер Уилсон благоразумно поджал, устроившись на сиденьи прямо вместе с ними.
- Ну хорошо, - он пожал плечами. - Я буду молчать. И обсуждать этот вопрос непосредственно с шерифом. Как скажете.
- Вечная? - Энди, кажется, пропустил мимо себя всю разборку, обдумывая только слова Алисы. - Зима да. Но там живут. И мы будем жить... долгую, долгую ночь. И спать - долгий полярный день, чтобы солнце не сожгло нас...
Майк при виде начавшегося шоу одного кота напрягся - откуда-то изнутри, развеяв лиричное настроение, взметнулась злость, и он не уверен, чья, но потом расслабился, с трудом сдержав желание врезать Роджеру и высказать все, что он думает.
Вместо этого Малк глубоко вздохнул. Не то чтобв ему нужно бвло дышать, но это помогало взять себя в руки, и повернулся к Энди, сосредоточенно думая о прагматичных вещах. Вроде того, где теперь спать Алексу, откуда взять спецэффекты, как все это объяснить и что с ними сделают у Шерифа.
- И не замерзают? - удивился он, - И как там ты сам не замерз? Мы ж мертвые, мы это.. тепло не вырабатываем.
- Вода не такая уж холодная, - меланхолично улыбнулся Энди. - И пингвины! О, ты не представляешь, Майк... единственные, кто осмеливается жить и растить детенышей на самой земле, на льду, десять месяцев без еды... в их стае тепло. Они греют, с ними можно говорить... морские леопарды - грубые собеседники, с птицами куда интереснее. Жаль, редко залетали поморники...
Алекс одарил Роджера крайне выразительным взглядом. Если никто его не научил думать чуть дальше собственного "хочу", то научат другие. И то, что он всего лишь протормозил когтями, а не вылетел через окно, да и вобще остался без повреждений - большая удача. Феникс покачал головой и прямо взглянул на Джозефа Эрреро.
- Он оплатит причинённый ущерб, - потом снова перевел взгляд на Гангрела. Сталь в голосе никуда не ушла. - Втяни когти, Роджер.
- Да заткнитесь вы, бля, - Джо был в таком явном ненастроении, что это у него разве что только на лбу не светилось огромными красными буквами. -
Вообще-то, с точки зрения самого Роджера, Джо весьма зря не стал слушать. Потому что обещанные неприятности, возможно, Роджера и ждали - но попозже. Сейчас они, весело хихикая, ожидали самого Джо. Но ему же интереснее поорать и помахать руками?
Оплата ущерба Роджера волновала достаточно мало. В конце концов, деньги на счёт всё ещё поступали - поненмогу, но пока вполне хватало на те случаи, когда стоило вести себя в рамках закона. А вот когти втягивать до чёртиков не хотелось. Но сейчас это было политически верным решением, поэтому Гангрел демонстративно вскинул руки, показывая, что когти убраны.
Если Алекс ему не доверяет - жаль. Но пока объясняться рано.
Машина вкатилась в темный огороженный со всех сторон высоким каменным забором двор. Затем покатилась дальше, вниз, под землю.
Под землей оказался какой-то склад или что-то в том духе - просторное помещение со скудным освещением и десятком автоматчиков по углам. Глаза стоящего у одной из стен Моргана фосфорецировали, и отблеск играл на внушительного вида когтях.
- На выход, - негромко скомандовал он.
Алекс спокойно вышел из машины и остановился так, чтобы его могли видеть. Он не собирался чинить препятствия правосудию. Он почувствовал движение воздуха, когда позади него слева стал Роджер.
Энди выскользнул из машины следом, чуть отошел, чтобы выбраться мог Майк. Он все еще чуть меланхолично улыбался, но уже скорее по инерции. Сейчас нужно было сосредоточиться.
Дождавшись, пока все выйдут, Морган кивнул.
- Джозеф, зайдешь ко мне. Вы двое свободны. А вы идете вон туда, - он махнул когтистой рукой в сторону внушительного вида двери. - И ждете решения Принца. Если он захочет с вами говорить. И да. Так кто у вас отвечает за действия вашей котерии... или стаи?
- Господин Морган, я хочу лично вам сдать оружие в знак моей лояльности. - Феникс вышел чуть вперед и говорил спокойно. - За действия нашей творческой котерии отвечаю я.
- Останешься здесь. Остальные - туда. И почему у вас вместо мистера Бродский неизвестный и не представившийся Сородич?
Морган ждал, пока цирк пройдет в указанном направлении. Или не пройдет.
- Это мистер Энди Уилсон. Господин Леон Дамиано вроде бы позволил ему остаться и рассказать о его жизни в Антарктиде. А мистера Бродски больше нет. Он сам выбрал свою дорогу, - Алекс протянул Шерифу клинки. Строго рукоятями вперед. Потом обернулся на свою маленькую, но разношерстную группу и кивнул туда, куда указал Шериф. - Идите.
Майк, все это время задумчиво молчавший, только кивнул. И потер внешнюю сторону ладони, отправляясь куда сказали
Энди тоже кивнул, отправившись следом.