Ночь, в которой происходят невероятные приключения Алана Каллахана на вокзале Нового Орлеана, где он успевает позвонить Якову и очаровать прекрасную даму (пусть дама и не в восторге)
Новый Орлеан, 26 августа
Был телеграф, там же и телефонная станция.
Алан остановился чуть в стороне, пытаясь успокоиться. Сосредоточиться. Отогнать в сторону скользкое ощущение паники, подкатывающее при мысли о том, что ему сейчас надо будет зайти на телеграф и заговорить. Хоть с кем-то. Он на мгновение зло сжал кулаки, впившись ногтями в ладони, загоняя напряжение куда-то далеко внутрь, чтобы оно свернулось холодной змей у основания позвоночника.
А потом Алан поправил пиджак и зашёл на телеграф, заказав с вежливой улыбкой звонок в городской цирк и попросив записать звонок на счёт мистера Алана Каллахана из Жёлтого Цирка. Это было даже… забавно. Почти.
Телефонистки не стали противиться. Они выглядели изрядно уставшими, поэтому им ничего не казалось странным. Да и не должно было.
Трубку брали не сразу. Но Яков все же ответил.
- Эмм… Яков. Добрый вечер. Это Алан, - он сбился на мгновение, не зная, что спрашивать или говорить дальше. А потом торопливо продолжил. - Что у вас там произошло? И, эээ… давайте обойдёмся без вопросов про то, где мы с Леоном были. Всё это потом.
- У нас небольшие проблемы с гангстерами и большие с местным начальством. Я убрал все лишнее и всех лишних. Ваших забрали и увезли куда-то.
Алан с трудом удержался от того, чтобы не выругаться. Чуть крепче сжал пальцы на телефонной трубке.
- Яков, скажите. Как быстро вы сможете, эмм… собрать цирк. Фургоны. Грузовики. Животных. И перегнать всё это к, м-мм… железнодорожным отстойникам на вокзале?
- Хм... довольно быстро, мы готовы сорваться с места.
- Это - вторая по охренительности новость за эту ночь, - искренне заявил Алан. - Тогда, ну… собирайтесь. Сейчас. Вам будет нужен, эмм… сейчас. Секунду.
Свободной рукой вытащив из кармана пиджака бумаги на поезд, он пробежал глазами по документу, отыскивая номер поезда. И назвал его Якову.
- Понял. Еще что-то?
- Нет. Ну… Да. Берегите себя, Яков.
Оттуда раздалось фыркание, и еврей отсоединился.
Алан повесил трубку и опустил плечи. Зажмурился, не зная, что делать: возносить хвалу чёрт знает чему - или кому - за Якова или паниковать от новости о том, что всех «ваших» забрали. Но… Он верил Леону. Верил в Леона. А это значило, что ночь должна была - просто-таки обязана была - закончиться хорошо. Для них всех.
Алан пробормотал как можно более вежливо «досвиданияспасибо» уставшим девушкам-операционисткам и выскользнул за дверь. И быстрым шагом направился туда, где оставил Бьорна.
Подменыш дремал, свернувшись в странную позу, чтобы не потревожить живот.
Алан тихо, чтобы не потревожить спящего, сел на край дивана у Бьорна в ногах. И снова осмотрел зал ожидания - без способностей, просто внимательно вглядываясь в лица пассажиров. Напряжение не отпускало - казалось, что что-то должно произойти. Вот сейчас. В эту секунду. Да, он надеялся, что всё закончится хорошо, но понимал - до этого может случится много дерьма.
Лица были усталые и озабоченные. У кого-то сонные. Поздний вечер, людям хотелось спать.
В толпе мелькнула знакомая чуть сутулящаяся фигура "гиены".
Алан подобрался и чуть сдвинулся по дивану, пытаясь загородить собой Бьорна. Он старался не упустить из виду этого странного человека, не потерять его в толпе.
Кажется, человек боялся. Боялся, как городская многажды битая дворняга, которая всегда бегает с поджатым хвостом. А еще всегда готова дать отпор с истеричной решимостью слабого, которого загнали в угол.
Алан отвёл взгляд в сторону и слегка расслабился. Этот человек… он мог тут оказаться случайно, его могли привести какие-то собственные дела. Не всё в этом мире сходилось на клятом Жёлтом Цирке. Наверняка не всё.
Бьорн приоткрыл глаз.
- Ищешь опять что-то?
- Нет, - Алан обернулся через плечо, внимательно глядя на охотника; волновался. - Так… смотрю на одного человека. Я его уже видел, ну… в толпе. Снаружи. А теперь - тут.
- А... ну толку-то. Ты слишком яркий, не сможешь скрыться. Защита у тебя есть? Да и что ты делать собираешься, если вдруг нападут?
Бьорн был прав. Он не мог сделать ни-че-го. Всю свою жизнь - всю свою жизнь после Становления - он бежал. Сначала - следуя за Сиром, потом - следуя за собственным страхом. Алан опустил взгляд на собственные ладони. Слабые, не способные - здесь, в Мире Осени - ни на удар, ни на хоть сколько-нибудь толковое колдовство. Он ненавидел себя за это. Ненавидел за то, что не умел, за то, что не сумел научиться.
- Я… я не буду убегать.
Алан Каллахан знал, что он слабый. Но трусом он быть не хотел.
- И что именно сделаешь? - охотник медленно сел, опираясь на руки.
Алан снова огляделся. Повёл плечами и отозвался со сдавленным смешком.
- Возьму во-он тот стул и въебу им уроду, который полезет к нам. Чтобы бить стульями, ну… наверное не надо уметь драться.
Виктор закашлялся и застонал, падая обратно. Смеяться ему явно было нельзя.
- Надо-надо. Это тебе не мелочь по таверне гонять.
- Какую мелочь…? Ну. Тогда возьму стул потяжелей, - Алан опустил плечи. И неожиданно проговорил. - Вы с Леоном… вы задаёте вопросы, на которые я не знаю, как отвечать.
- А ты не нам отвечай. Допустим, что я ничего не могу сделать. Как ты можешь предотвратить возможные проблемы, если ты их видишь?
Алан снова опустил взгляд на свои ладони.
- Ну. Отвлечь. Отвести проблемы от тех, кого… нужно защитить, - он вздохнул. - Не знаю. Действовать, эмм… первым. Чтобы оказаться на шаг впереди проблем.
- Действуй. Ты пока на шаг впереди, но ты ждешь, пока проблема нагонит тебя.
Помедлив, Алан поднялся на ноги. Буркнул негромкое «жди здесь» и направился сквозь толпу, пытаясь вновь высмотреть в ней гиену.
Гиена нашлась под стендом с расписанием, сосредоточенно рассматривающей записи.
Алан сунул ладони в карманы пиджака и встал в паре шагов гиены. Вскинул глаза к расписанию, зацепившись глазами за строчки и пытаясь выбрать из роящихся в голове вариантов хоть один правильный. А потом проговорил:
- Мужик. Ты, эмм… извини, если я ошибся. Или что-то такое. Но если ты чего-то от нас, ну, хочешь, то давай уже. Говори. Не хрен за нами следить.
- Да, ты ошибся, - ответила гиена явственно женским голосом. И повернувшаяся креолка уперла руки в бока. - За чем я тут слежу, рыжий, ты не охуел тут часом?!
Алан замер, откровенно растерявшись. Он ожидал… не этого. Совсем не этого.
- Эмм, я… извините, мадам. Мисс. Леди, - он развёл руками и отступил на шаг назад. - Я, ну. Обознался.
- Обознался он, - она фыркнула. - Пять раз извинившись. Аристократ, что ли?
- Два раза. И я просто, ну… вежливый.
Алан снова сунул ладони в карманы. Он был точно уверен, что эта девушка не просто так оказалась на вокзале. И уж тем более - не просто так стояла здесь, в зале ожидания. Но как это выведать? Уверенности становилось всё меньше и меньше с каждой секундой, и Алан понимал - нужно что-то сделать. Сейчас же.
- А, дурак значит, - она фыркнула и накинула капюшон на голову поплотнее. - так и будешь торчать и извиняться?
Алан сделал ещё шаг назад. А потом неожиданно проговорил:
- Просто, ну… скажи своему боссу - или ещё кому - что если он хочет, эмм… поговорить, пусть приходит и говорит.
И, резковато развернувшись, направился прочь от креолки, туда, где ждал Бьорн.
Она не ответила. А Бьорн листал блокнот с рисунками.
Алан сел рядом с ним, на край дивана. И упёрся локтями в колени, уложив подбородок на ладони. Вздохнул:
- Я… не уверен, что смог, ну, обогнать проблему. А если смог, то… - он скользнул глазами по залу, - то может кто-нибудь скоро придёт. Или не придёт. Скорее всего нет.
- Попробуй зайти с другой стороны. Вот ты в лесу. Вокруг, возможно, зверье, а еще возможно за тобой гонятся, чтобы все-таки предоставить Инге. Что ты сделаешь?
Алан вспомнил Ингу. Ту, что сидела над документами и смеялась в ответ на его дурацкие слова. Отвечать было сложно.
- Запутаю следы? Всегда можно попробовать, ну… сбить того, кто гонится, со своего следа, - он повёл плечами и хмыкнул. Коротко, невесело. - Или решу, что хватит бежать и пойду навстречу.
- Кое-что все же не меняется, - проворчал Ингебьорн. - Особенно Скатахи. Это если ты один. А если нет?
- Скажу тем, кто со мной, чтобы… ну, шли как можно более незаметно. И отвлеку внимание на себя. Уведу, ну… уведу преследователей от других, - Алан говорил это как что-то само собой разумеющееся, - Буду тянуть время. Дразнить.
- Но сейчас ты не сможешь продержаться долго, как я понимаю.
Алан обернулся к Бьорну. И серьёзно, внимательно глянул на него.
- Мне придётся продержаться долго, если такое случится.
Гвидион с мученическим видом посмотрел в потолок.
Алан уткнулся лицом в ладони. Ему снова задавали вопросы, которые сбивали с толку. Нужно было сосредоточиться, собраться, а он не мог. Откуда-то изнури вновь подкатила знакомая, привычная злость на самого себя.
- Не знаю. Правда. Не знаю. Что я могу? Только… только встать между преследователями и тем, кто за моей спиной. И всё.
- Алан... - Гвидион сверкнул глазами. - Ты вообще кроме себя хоть что-то в жизни видишь? Себя и своего страха перед химерами, которые, конечно, вполне могут причинить вред, но если от них шарахаться, то скорее разобьешься об стену? У тебя вокруг целый мир, а ты видишь только это.
Алан понимал, что говорит Бьорн и одновременно - не понимал, и чувствовал, что от этих слов ещё больше путается.
- Не вижу, видимо. Я, знаешь-ли… не самый умный на этом свете.
Он раздражённо взъерошил волосы на затылке. И поднялся на ноги, хмуро оглядывая зал.
- Смотри дальше.
Смотреть…
Алан потянулся, чтобы поправить очки, но жест до конца не довёл и раздражённо опустил руку. Потом присел на подлокотник диванчика, вновь оглядывая зал. Зал, полный людей, в нетерпении ждущих свой поезд: нервничающих, взволнованных, воодушевлённых или грустных. Те, кто пришли на вокзал вовсе не за билетом и не ждал поезд, смотрели по-другому. Выглядели по-другому. Надо было всмотреться внимательней.
Снова гиены. Теперь уже две. Они были настолько похожи друг на друга внутренне, что перепутать было легче легкого. Они не питали враждебности. А те, рядом с кем шел Зверь, уже ушли вслед за Леоном. Но это было неважно.
Алан видел дальше. Больше. Он чувствовал то, что стояло за этими всеми людьми. Пульс и настроение города, едкий дым поездов, оглушительный треск разрядов и захлебывающийся шум старого сердца на вид молодой женщины. Вампиры чувствовались, но чувствовались иначе. Алан видел Зверя и ощущал тонкий привкус мертвечины в движениях. Он слышал, как резко взбурлила кровь одной из гиен, когда она посмотрела на него. И на Бьорна. Зверь внутри гиены радостно взрыкнул, но тут же захлебнулся рычанием, когда вторая гиена отвесила оплеуху напарнику.
- Не время. Ты опять?!
- Но... но...
- Сдеру шкуру, вычищу железным скребком и оставлю на просушку!
- Но... я...
Он ушел быстрым запинающимся шагом, провожаемый взглядом креолки. Обеспокоенным, злым и жестоким.
Алан чувствовал, что тонет - город нахлынул на него стремительной приливной волной, оказался вокруг и внутри, отозвался дрожью на кончиках пальцев, запахом гари в носу, росчерком электрических огней в глазах.
Но тонуть было не страшно. Тонуть было восхитительно, и нужно было просто поддаться, позволить пульсу города подхватить себя, раствориться в нём. Позволить себе стать часть города.
Ему хотелось смеяться. Громко, отчаянно и весело.
Но Алан не стал смеяться. Он просто смотрел - на то, чего не видел раньше, на то, чего раньше не чувствовал. И улыбался так, как не улыбался уже давно.
Он даже на креолку смотрел открыто, в упор. Алану казалось, сейчас, в эту секунду - что он не боится ни её, ни того, кто стоит за ней. Они были частью этого мира, и он тоже был его частью. И страха не было.
Она ощерилась и отступила на шаг, пригнувшись. Ее Зверь взметнулся, желая захватить сознание.
«Я не враг тебе. Я не враг, и, чтобы ты не задумала, каким бы приказам ты не следовала - я не хочу причинить тебе вреда. Не бойся. Не злись». Алан не отводил взгляда, смотрел креолке в глаза. В глаза её Зверю.
Глаза он резко отвела. Кажется, ее это разозлило и забеспокоило еще больше.
Алан никак не мог перестать улыбаться. Он знал, что скоро, очень скоро, начнётся отлив, он потеряет ощущение города, потеряет чувство целостности мира, который из единого целого превратиться в миллиард крохотных осколков. Вернётся страх. Но пока что...
Он поднялся на ноги. И сделал пару шагов в сторону креолки. Он всё ещё не желал ей зла, не хотел причинять ей вреда. Он просто хотел… чего-то. Чтобы наконец что-то произошло.
Она металась, пока не уперлась в стену спиной. На Алана начали поглядывать люди.
Алан остановился в паре метров от креолки. Сунул руки в карманы, потом, помедлив, вытащил их, показав пустые ладони. И негромко спросил, догадываясь, что она наверняка услышит.
- И когда же настанет время? И… для чего оно?
Он всё ещё улыбался, хоть и не так широко, как раньше. И смотрел ей в глаза, не боясь увидеть там Зверя.
Она фыркнула.
- Отобрать у тебя твою добычу, видимо. Но я не дам ему обжираться этой пакостью.
Алан склонил голову на бок почти звериным движением. Улыбнулся чуть шире. Его собственный Зверь где-то внутри недовольно заворчал, завозился, и Алан заговорил прежде, чем вообще осознал что говорит:
- Если ты - или твой друг. Или, ну… подруга? - хоть пальцем тронете того человека на диване, то за вами прийдут. Не армия, не толпа… охотников. А Тень. Очень страшная Тень, от которой вы… вы не сможете убежать. Даже забравшись в самую глубокую бездну из тех, что есть в этом мире.
Он сделал шаг вперёд. Осторожный, очень мягкий шаг. И продолжил, всё также глядя в глаза креолке.
- И эту Тень ничего не остановит.
- Ты, что ли?! - она сжалась сильнее, готовая прыгнуть.
- Неа, - Алан слегка развёл руками, словно говоря: «посмотри на меня? какая же я Тень?». - Но я прийду за Тенью… Вместе с Тенью.
Ещё один шаг. Такой же небольшой. В голове было пусто, непривычно пусто, и Алан даже не задумывался о том, что делает. Что говорит.
- Так что не смейте… не смейте даже думать про то, чтобы приблизиться к нему .
- Мне поугрожать тебе своей шоблой, рыжий? - она ухмыльнулась во все зубы. - Ну та что если ты нас тронешь, придет злой дядя...
Алан пожал плечами, не отводя взгляда.
- Я тебя даже пальцем не тронул. Просто рассказал, что будет.
- Я тебе тоже скажу, - она улыбалась и щерилась. - Будешь угрожать тенями, и тени наполнят весь город, разыскивая твою. А ты сам будешь висеть с содранной кожей, как тюк с едой, и любой будет иметь право тебя съесть.
Страха всё ещё не было. И Зверь внутри почти весело скалился, подталкивал между лопаток.
И Алан подошёл ещё ближе, встав на расстоянии вытянутой руки от креолки.
- Я не боюсь ваших теней. И тех, кто… кто захочет меня сожрать. Вряд ли вы страшней огня. Или Бездны.
- Да я вижу, как ты не боишься. Обернись. Может быть, его уже доедают.
Алан оскалился, обнажив клыки, и прошипел:
- Тогда я прийду за тобой. За всеми вами.
И обернулся.
В его шею уперся кончик ножа.
- Ты не дойдешь. Тебе будет уже все равно.
Бьорн дремал. Рядом с ним никого не было.
Алан замер, а потом очень медленно поднял руку, пытаясь дотронуться пальцами до лезвия.
- И? Ну, что ты будешь делать? Сейчас. Убьёшь меня?
- Сейчас? Сейчас нет. Ты принят местными. И твою добычу отбирать не буду, потому что такую дрянь еще не хватало есть. Пошел от меня.
Алан также медленно обернулся к ней. Улыбнулся - без клыков, но слишком весело, чтобы это было… нормальной улыбкой.
- Тогда, ну… ещё встретимся, миледи.
Он сделал шаг назад. И ещё один. А потом и вовсе повернулся к ней спиной и пошёл обратно к Бьорну.
Она хмыкнула и убрала нож. Зыркнула на любопытствующих так, что они потупились и заспешили по своим делам, и ушла обратно к расписанию.
Бьорн не спал. Он наблюдал за приближающимся Аланом.
Алан молча присел в ногах охотника. Привычные напряжение напополам с тревогой вернулись, а странное ощущение, толкавшее его на разговор, дававшее силы не отступить, схлынуло… оставив где-то внутри очень слабое, словно пробивающийся сквозь камни росток, чувство, что когда-нибудь, пусть даже совсем не скоро, он вновь найдёт в себе силы не бояться.
- Они… - Алан быстро покосился на Бьорна. Фыркнул, - думали, что ты… ну, моя добыча. Думают.
- Ну в какой-то мере они правы... правда, скорее Леона, - охотник с тяжелым вздохом повернулся. - Алан. Ты когда-нибудь жил в доме? Ты знаешь, что укрепить дом проще, чем бегать по всему лесу?
- Последние лет десять - не очень… - чуть рассеянно отозвался Алан. Потом вскинул глаза на Бьорна. - Я могу сказать, что… ну, что укрепить поезд это не проблема. Но ты же имел ввиду не это, да?
Он в задумчивости посмотрел, в который раз за этот вечер, на свои ладони. На левой, от указательного до мизинца, тянулась тонкая линия шрама. Алан никак не мог вспомнить, когда он его получил. В детстве? Чуть позже? И почему вообще это было важно?
Алан тряхнул головой.
- Но я могу сам стать крепче. Ты… это хотел сказать, когда, ну, задавал вопрос?
- Я имел в виду, в первую очередь, что торчать в зале ожидания, когда у тебя есть люксовые вагоны, глупо!
Алан замер с открытым ртом. А потом фыркнул и подскочил на ноги, обвиняюще ткнув пальцем в охотника.
- А на хрена ты это вот… это вот всё говорил, вместо того, чтобы прямо сказать? - Он чувствовал себя идиотом. Полнейшим идиотом.
- Ну как тебе сказать... - он засмеялся. - Так неинтересно!
Алан молча смотрел на него. Долго. Секунд десять. А потом протянул охотнику руку.
- Пошли, - беззлобно буркнул он. - Доспишь уже в своём люксе.
Бьорн оперся на руку и с видимым трудом поднялся.
«Почему ты так боишься подойти к тем, кого хочешь защитить?»
Алан медлил не больше пары секунд.
- Обопрись на меня. Давай, - он осторожно подлез под руку охотника, пользуясь тем, что был ниже. - Я, ну… помогу дойти.
- Я не настолько ослабел, - Гвидион выпрямился и пошел вперед мягким стелящимся шагом.
Алан двинулся следом за ним, поглядывая по сторонам, но то и дело возвращаясь взглядом к темноволосому затылку охотника. И в какой-то момент негромко проговорил:
- Ты бы, ну… быстрей поправился, если бы позволял помогать себе. Это же не унизит. Или что-то такое. Просто помощь.
- Алан, я позволил даже себя носить.
- И сопротивлялся. И это было один раз, - Алан вздохнул. Казалось, он снова уткнулся в тупик. - Просто ты, ну… помогаешь другим. Дай и им помочь тебе.
- Чем именно помочь? - подменыш покачал головой.
Алан чуть прибавил шаг, чтобы пойти рядом.
- Ну, вот сейчас - помочь тебе дойти до поезда. А дальше… - он повёл плечами и быстро улыбнулся, - дальше посмотрим.
- Стоило ли вытаскивать... Алан, когда ты беседовал с той женщиной, я готовился ударить. Я пошел за тобой, чтобы ты, если влипнешь, пережил эту неприятность.
Алан ускорил шаг, обгоняя охотника. Встал перед ним. И заговорил, быстро, негромко, вскинув на Бьорна глаза.
- Бьорн. Я так не могу. Все эти слова… Прости. Я… я, видимо, чёртов глупец. Но я смотрю на тебя, и вижу не только лорда Гвидиона, не только… ну, смелого охотника, а ещё и раненого человека. Которому больно. Которому, блядь, подрали живот. И который почему-то… почему-то не даёт помочь себе, чтобы просто дойти до этого, мать его, поезда.
Подменыш только вздохнул.
- Ну и что будет, если я свалюсь прямо здесь? Ты начнешь бегать и отвлекать на себя внимание?
Алан удивлённо моргнул. И фыркнул.
- Я идиот, но не настолько. Возьму тебя на руки. Донесу до поезда. И уже тогда побегу, ну… вызывать врача.
Гвидион вздрогнул. По телу прошла какая-то болезненная судорога, и он с полустоном оперся на подставленное плечо.
- Вот. Вот так… А теперь мы медленно пойдём. И найдём в этом блядском поезде тебе самый, ну… самый большой и мягкий диван. Будешь там лежать. И организуем, эмм… танцы. Цыганские. Будешь лежать и смотреть на них. Ну или не организуем. Если не захочешь.
Алан даже не задумывался о том, что говорит. Важнее было поддержать. Подстроиться под шаг. И успеть подхватить, если Бьорн действительно решит упасть, не доходя до поезда.
Подменыш забормотал что-то бессвязное, но продолжал идти.
- Проще, ну… проще было бы тебя взять на руки. Но ты будешь против. И у людей будет слишком много вопросов про то, эмм… как я тебя тащу. Но тут осталось чуть-чуть. Обещаю потом даже, ну… не мешать тебе спать. Никаких дурацких разговоров. Честно.
Алан не был уверен, что его идиотские слова хоть как-то помогают; но молчание казалось ему и того хуже.
- А потом сляжешь рядом, пока не придет Леон и не даст арматурой по хребту... - Виктор уцепился за поручень и, пошатываясь, влетел в купе. Рухнул на диван.
- Это только ты, ну… заслужил такую честь. Куда уж мне.
Алан присел рядом. С тревогой всмотрелся в бледное лицо охотника.
- В аптечки ещё остались ампулы. И я пойду, поищу чистое одеяло. И, чёрт, не знаю, грелку тебе какую-нибудь.
- Ничего я не понимаю в такой чести...
Алан поднялся, а потом, с какой-то неуверенной улыбкой протянул руку и осторожно провёл по влажным от испарины волосам Виктора, не зная, как передать никак не ложащуюся на слова тревогу за жизнь того, кого он не знал ещё пару дней назад. Выпрямился.
- Я скоро.
И быстро выскочил из купе.
Вернулся Алан быстро, притащив с собой одеяло с подушкой; ему казалось, что раненым людям нужно куда больше комфорта, чем просто диван. Пусть даже в люксовом вагоне.
Нужно было устроить Виктора по-удобней, а потом заняться поездом - Яков наверняка скоро должен был появиться. И ещё… внутри нетерпеливо вскидывал голову Зверь, распалённый встречей на вокзале. Ему хотелось драться. Хотелось отправиться на охоту.
«Потом. Чёрт побери, потом. Я могу себя контролировать».
Виктор снова пытался рисовать. Руки слегка тряслись, поэтому линии выходили нечеткими. Какие-то символы.
Алан положил рядом с ним притащенные вещи и молча сел напротив, то поглядывая на то, как двигались над бумагой руки Виктора, то вскидывая глаза к его лицу, пытаясь почувствовать, уловить хоть что-то из эмоций охотника. Он понимал, что будут наверняка - всё те же боль и тоска, но с каким-то глупы отчаянием надеялся уловить хоть что-то ещё.
Вдохновение. Золотистые искры, пробивающиеся сквозь корку вулканического пепла. Виктор был не здесь, но и не в Грезе.
Алан не удержался от улыбки, быстрой, искренней. А потом он тихо поднялся на ноги и выбрался из купе, прикрыв за собой дверь.
Стоило ещё раз пройтись по поезду. И Леон говорил что-то про покупку новых вагонов… Алан в задумчивости прикусил губу, пытаясь прикинуть, сколько они вообще могут стоить - воображение подкидывало какие-то астрономические суммы. Определённо стоило дождаться Якова.
Все эти дурацкие мысли - про вагоны, про то, как размещать животных, отвлекали от мыслей о другом. О тех, кого он видел на вокзале. О проблемах, которые успели произойти в Новом Орлеане за эти дни. О Грезе…
Алан тряхнул головой. Не время. Оно у него ещё будет потом. Но сейчас стоило хотя бы попытаться заняться делами.
Ночь, в которой происходят невероятные приключения Алана Каллахана на вокзале Нового Орлеана, где он успевает позвонить Якову и очаровать прекрасную даму (пусть дама и не в восторге)
Новый Орлеан, 26 августа
Новый Орлеан, 26 августа