История, в которой Эйд делает шаг в Бездну.
Десять лет назад, место неизвестно
Ticking away the moments
that make up a dull day
Он шел по очередному переулку, намереваясь срезать путь. Здесь обычно было тихо, местные работники кулака и заточки предпочитали более людные места.
Доспех слегка побряцывал в такт звону лошадиной сбруи. Конь переминался с ноги на ногу, мотая башкой и приплясывая на месте. Лезть вниз в туман ему почему-то категорически не хотелось.
Вокруг было тихо, и он не спешил - проулок был знакомым, исхоженным множество раз. Дома возвышались над головой, почти смыкаясь крышами, оставляя лишь узкую полосу неба над головой. Где-то пищали крысы, но и это не пугало - не кинуться же они на него, пытаясь укусить?
- Ничего страшного, Ласар. Что ты, ну... - Эйд привстал в седле, чтобы дотянуться, успокаивающе погладить коня по ушам. Его самого стелющееся впереди серое марево не пугало, наоборот - только подстёгивало любопытством, толкало в спину. Он снова провёл по ушам коня, а потом спрыгнул на землю, подхватил Ласара под узцы и медленно повёл за собой.
Мелькающие тени становились все плотнее. Они не были похожи на крыс, но такие же стремительные. Да еще и луна как назло совсем скрылась, а фонарей здесь отроду не было.
Туман робко, нежно лизнул носок сапога. Конь фыркнул и задрожал, но покорно шел за хозяином. Хозяин ведь защитит? Правда?
Он остановился - на мгновение, одно очень короткое, чтобы набрать в лёгкие побольше воздуха, чтобы напомнить себе - бояться нечего. В этой подворотне нет никого, кроме него самого. А тени - это не страшно.
Но шаг всё же ускорил, хоть и старался сдерживаться.
- Кроме нас тут никого нет. Ну, глупый. Что ты?
Второй рукой, не выпуская поводьев, Эйд потрепал коня по морде. И пошёл дальше, уверенно, пристально вглядываясь в серую дымку, в которой могло прятаться… что угодно? И он был к этому готов.
Тьма сгущалась, становясь как будто плотнее, ближе и холоднее.
Туман закрыл их обоих с головой - липкий, холодный, плотный, глушащий все звуки.
Он не выдержал: беззвучно шевельнул губами в молитве, не останавливаясь и безотрывно вглядываясь в светлевший где-то впереди выход из проулка. Другая улица была так далеко, а темнота касалась лопаток так, словно там, в ней, были чьи-то ладони.
Эйд невольно потянулся к рукояти меча, когда туман облепил его. И вскинул подбородок, словно бросая вызов серой мгле - или тому, кто стоял за ним, кто прятался в нём. Он, Эйд из дома Скатах, был сильней какого-то клятого тумана.
Они стояли там. Шесть фигур, размытых и темных. Шесть клочков истины в этой странной мгле.
Он судорожно поправил очки, словно надеясь чётче разглядеть тех, кто стоял впереди. Но тени никак не складывались в ясные силуэты. Но обратно бежать было нельзя, а грабителям нечего было с него взять - разве что россыпь мелочи. Он в последний раз беззвучно выдохнул. Amen
И пошёл вперёд.
Эйд молча потянул меч из ножен, но руку опустил, держа клинок остриём в землю. Он был готов драться, но первым нападать бы не стал.
Он глубоко вдохнул, втягивая в себя стылый, холодный воздух. И двинулся вперёд, к тем, кто стоял перед ним, держа поводья Ласара на вытянутой назад руке. Чтобы, если нужно будет, успеть защитить.
Одна из них повернулась. Из ее глаз сочилась тьма, а в самой глубине этой тьмы горели багровые огни.
Ужас прокатился ледяной волной от макушки, вниз, по позвоночнику. Он замер, забыв, как дышать, просто смотрел, не отрываясь, в багровое пламя - такое яркое в сгустившейся вокруг темноте.
Эйд сомкнул пальцы на рукояти меча чуть сильней и замедлил шаг - но не остановился. Он смотрел прямо в эту тьму, не отводя взгляда от багрового свечения внутри неё.
Он остался один на один с этим огнем. И с этой тьмой. Исчезли фигуры. Исчезли лежащие у них под ногами тела. Тела? Трупы? Откуда?
Огни разгорались все сильнее, а тьма... тьма заговорила. Неясным шепотом, в котором не разобрать ни слов, ни интонаций.
Страх сомкнулся удавкой на горле, и он не мог выдавить из себя ни звука - только вновь шевельнул губами, словно заученные, отпечатавшиеся в памяти слова молитвы могли помочь сейчас. Могли заглушить этот шёпот, разогнать тьму, в которой он оказался и из которой не было выхода.
- Я. Тебя. Не. Боюсь, - отчеканил Эйд - собственный голос был путевой нитью, не давал провалиться в эту тьму, утонуть в проникающем куда-то внутрь шёпот, от которого было не убежать. Не убежать, но и на месте оставаться тоже - нельзя.
Но зато он мог шагнуть вперёд, ближе к этим огням, глубже в эту тьму.
Они.... ждали. Багровые огни и тьма вокруг. На краю слуха чудился треск пламени. Они ждали и не двигались с места, как болотные огоньки, заманивающие людей в трясины. Как далекие окна родного дома, зовущие отдохнуть. Как два пылающих на другом берегу ночного озера костра.
Где-то на краю сознания билось попавшей в силки птицей отчаянное «беги!», но он не слышал. Не хотел слышать, потому что страх отступил, утонул в манящем тепле, что скрывалось где-то внутри этой тьмы. Он, не моргая, почти не дыша, заставил себя сделать шаг вперёд. И ещё один. И ещё - с каждым разом сдвигаться с места было всё легче и легче.
Огня Эйд не боялся. Любил его.
Он рассмеялся, коротко, искренне, не отрывая взгляда от багровых всполохов. И пошёл вперёд, к этому пламени, что скрывалось во тьме, готовый встретить его, услышать его.
Что-то метнулось сзади. Удар.
Он зря забыл еще о пятерых в этой тьме.
А потом был голод. Безумие крови, запах могилы и мертвые тела вокруг. Странная боль в неумирающем от пуль теле. Безумно ревущий осколок чего-то иного, и в то же время своего, жаждущий разрывать и убивать. Удар в грудь, заставившийся сердце замереть.
И, наконец, склонившийся над ним человек. Просто человек, с самыми обычными темно-карими глазами, выдергивающий у него из груди что-то острое.
- Ну как? Пришел в себя?
Он дёрнулся назад, вжимаясь всем телом в землю, и шевельнул губами, пытаясь ответить - но вместо звуков собственного голоса услышал только хрип. И кивнул, не отрывая взгляда от чужих глаза напротив. Глаз, в которых не было никакой тьмы. Наконец ему удалось выдавить из себя:
- Да…?