Ночь, в которой Алекс доказывает, что он не индейка, а в награду получает поцелуй от Алисы. Или от Айрис.
Новый Орлеан, 28 августа
Что-то шло не так. Алекс повел плечами и отошел к самому концу состава, чтобы не мешать другим и спокойно подумать. Он сказал Леону, что не пойдет к Виктору и сам же нарушил данное обещание. "И как я предполагаю вобще работать, если сам же нарушаю правила?". Алекс уставился в ночное небо и выругался. Все шло не так.
Что-то надо было делать. И в первую очередь - с собой самим. Как бы изнутри не глодали нахлынувшие воспоминания и не дергала вернувшаяся, пусть и обрывками, память. Он уселся на подножку вагона и уткнулся лицом в ладони. "Сам себе обуза".
Для начала нужно было себя почувствовать хотя бы не таким... пустым. Но нащупать то, что у него осталось, было сложно. Свобода? Воля? Все, что осталось изломаным и искаженным после Сира, накатывало на сознание простым осознанием бесплотности такой уверенности. У него, разве что, остался его голос. Хотя бы это было его. Алекс вздохнул, отнял руки от лица и посмотрел вдоль состава. Было очень пусто. Как внутри так и снаружи.
Как давно он не пел для себя? Пел ли он вобще для себя лично, а не потому что нужно было выступать, тренироваться, заработать на жизнь? Он ведь любил петь, сплетать ноты в узор, творить мелодией историю - грустную ли, прекрасную, страшную.
Он выпрямил спину и, неуверенно улыбнувшись, стал петь. Для себя. Может быть и для того, кто случайно услышит тихую мелодию, полную звезд и ночного неба. Не грустную, но и не излишне мажорную, рисующую в пространстве узор из слов и нот.
Алиса вернулась к вагону, медленным шагом спустившись к поезду, и пошла на музыку. Новое "я" отозвалось на нее - так, наверное, цветок тянется к свету
Вести мелодию казалось таким естественным для него, что он позволил себя немного импровизации с основной линией. Он почти перестал обращать внимание на окружающее, но идущую на его музыку Алису все же заметил. Или это был Майк? Алекс приветственно помахал рукой, не прекращая петь.
Это все-таки была Алиса. Движения были не такими размашистыми, как у Майка, даже наоборот. Осторожными. Она словно несла чашу, полную воды, и очень боялась пролить.
- Здравствуй, - тихонько поздоровалась Алиса.
- Привет, - Алекс допел и улыбнулся ей. - Надеюсь все хорошо?
- А у тебя? - Алиса подняла на него глаза. Если можно так сказать о вампирах, она была... одухотворенной. Целой.
Алекс пожал плечами и сложил руки на коленях.
- Творю херню. Все еще. Пора остановиться, - он покачал головой. - В остальном тут вроде бы все нормально. Кроме того, что Виктор ушел в город. Но это, вроде бы, тоже в пределах нормы.
- Нет, - Алиса провела пальцем по губам. Новый для нее, непривычный жест, - ты пытаешься найти, кто ты.
- Так и есть. И делаю слишком много шибок, - отрицать очевидное было бы по крайней мере глупо. - Я запутался.
Алиса была какой-то... другой? Алекс смотрел на девушку и пытался понять, что же произошло.
Алиса села рядом, разглядывая его с сосредоточенным видом.
Она помнила Алекса... нет, Тэйна другим. Сильным, свободным и бесстрашным. Знавшим, что он должен и на что имеет право.
- Ты ищешь не там.
- Не там. Может быть даже и не то. Ты изменилась, Алиса.
Он внимательно посмотрел в глаза девушке.
-Я вспомнила, - она прижала руку к груди, доверчиво делясь этим, как самым сокровенным. Ее сказка казалась слишком тонкой, слишком хрупкой, чтобы так сразу открыть ее всем.
- Я была Айрис. Айрис аэп Балор
- Айрис? - имя казалось очень похожим на ее обычное, но то, как она это произнесла и прижала ладошку к груди, говорило о многом. Для нее это было очень важным. И хрупким. И каким-то знакомым для него самого. - Красиво. И ты не была, ты - есть.
Алекс улыбнулся, осторожно заглядывая в ее глаза, боясь спугнуть столь важное для нее. "Хватит ошибок, не испорть хотя бы это."
- Была. И есть, - она помедлила, - это отобрали. У меня отобрали все, что было и чем я была.
- У тебя не отобрали тебя саму, - он чуть прикусил губу, пытаясь нащупать ускользающую мысль. - То, кто ты есть.
Он понимал, как это дико звучит даже для него самого. И понимал Алису-Айрис. Он сам сейчас пытался нащупать хоть что-то в той пустоте, которую из себя представлял. Каково ей?
- То, чем мы являемся... Это не отберешь, - Алекс перебирал те обрывки воспоминаний, которые у него были. - Да и мы не отдадим.
- Почти забрали, - улыбка стала грустной, - меня разбили. Так, что бы я уже не стала прежней. И тебя. Но я склеилась. А ты ищешь целое среди осколков.
- Целое... Это разве можно склеить? - смех вышел несколько надтреснутым. - Я не могу это склеить. Часть осколков потеряна, часть раскрошена в пыль. А остальное искажено.
Где-то внутри зрела злость. поднималась изнутри как ядовитые испарения, заглушая даже боль и растерянность.
- Не надо клеить, - Алиса взяла его за руку, - ты думаешь, ты внутри пустой?
- Внутри я злой. И растерянный. И это хреновые качества для того, кто взялся нести ответственность, - Алекс легонько пожал ее ладошку. - Раньше внутри была Мелодия. Но я даже рад, что она не возвращается. Теперь даже пустота на ее месте не пугает как раньше.
- Дурак, - она легонько стукнула его по лбу, - ты Феникс. У тебя есть огонь. Есть голос. Ты пел сейчас. Ты усмирил огонь. Это сила?
- Голос. Единственное, что у меня оставалось даже когда отобрали все. И остается. А огонь... я...
Темные клубы обволакивали, манили золотыми прожилками, рыжими всполохами. Феникс погладил железную шкуру.
- Сила. С которой надо умело обращаться. И не быть такой соплей, которой я являюсь тут и сейчас.
- Ты не сопля, - Алиса уверенно тряхнула головой. Сейчас - даже маленькая, тонкая и встрепанная- она казалась старше, - ты гораздо сильнее, чем думаешь. Ты сильнее тех, кто ломал. Ты имеешь право
- Я... Я ничтожество, - Алекс рассмеялся в ночное небо. Горько и зло. - Я не способен сдержать собственное данное слово. Сила? Возможно. Но на нее надо иметь право. А это право еще надо заслужить. А для этого мне надо вспомнить, что такое гордость. Которую у меня отобрали с такой...
"Легостью?". Он нахмурился, понимая, что тут он действительно не уверен в том, что видит в осколках памяти. Сколько он не помнит? Сколько его ломали? Дни были похожи один на другой. Или это были годы?
- Нет. -Айрис потянулась к собственной памяти, разрываясь между острой жалостью и желанием потрясти его за плечи, - право на свободу не надо доказывать. Не надо доказывать право быть собой. Ты Феникс! Ты уже взял пламя! Какое право ты хочешь заслужить, Тэйн?
- Право быть, а не являться, - Алекс вскинулся на это имя. Опять. Он слышал его от разных сородичей. Тадеуш, Энди... Теперь и Алиса. Айрис. Шальная мысль о том, почему все они его называют именно этим именем, прокатилась в голове и оставила след. - Я был, Айрис? Я хочу стать сильней и каждый раз...
"Каждый раз скатываюсь в то, какое я ничтожество и слабак". Он упрямо стиснул челюсти. Надо было все это менять. Каким он хочет быть? Он почти не помнил о чем мечтал когда-то кроме большой сцены. Почти...
- Был, - Айрис подняла его за подбородок, заставив заглянуть себе в глаза, - не хоти. Будь. Сколько еще ты будешь просить разрешения? Сколько ты будешь хотеть? Как Дитя, загнанный в детскую. Но ты - не Дитя. Ты сможешь защитить других? И себя? Или покорно ляжешь и будешь ждать розг?
Тлевшая до этого злость взметнулась пожаром. Воспоминания хлынули потоком, заставляя рычать. Годы унижений и боли. Нет, покорно ждать он не будет. Даже в дневной сон он... пытался сбежать, дать отпор, хотел быть сильным и был им, пусть и в своих мыслях, желаниях и мечтах. Быть... Каким он хочет быть?
- Смогу, - рычание все-таки прорвалось сквозь стиснутые зубы. - Я сделаю все, чтобы защитить вас. Это моя обязанность.
Он хотел быть сильным. Пора им быть.
- Так давай! Вставай, - она выпрямилась, не сводя с него взгляда, - Ты не кенар в клетке! Лети! Защити себя - от страха. От самого себя. Тебя разбили. Сломали. Но ты выжил. Если ты позволишь себе быть сломанным- ты проиграл. Проиграл им.
Он выдрался из ее хватки, встал и прошелся взад-вперед. Злость горела внутри ярким пламенем. Айрис-Алиса была права. Страх и боль слишком влияли на него. А он слишком сильно придавал значения своему прошлому. Но есть настоящее. Где он выжил, сбросил навязанную личность и сейчас хватает воздух руками в бессилии выдрать прошлое. Которого больше не было.
Но было настоящее. И будущее.
"Встань!". Хлесткий голос Роджера, прозвучавший совсем недавно.
И ведь он встал. Значит силы были.
- Я не боюсь за себя, - он обернулся к Алисе. - У меня нашлось то, что я не хочу терять. То, что я не позволю забрать у себя.
"А для этого надо встать наконец с колен."
- Верно, - Айрис сделала шаг к нему и стукнула в грудь, - оно здесь. Это есть ты. Настоящий ты. То, что не смогли отобрать. Твое право и вызов. Право смотреть в глаза. Решать. Ошибаться. И только попробуй еще раз плюхнуться на пузо и заскулить. Ты имеешь право летать, а бегаешь и квохчешь, как кочет!
Он перехватил ее руку и жестко посмотрел в глаза.
- Не делай так, - рычание почти не ушло. Дыра в груди все еще давала о себе знать и он разогнал кровь, чтобы наконец закрыть ее.
Айрис улыбнулась в ответ- бешено и весело. В глазах танцевала буря. Леди Балор почти наслаждалась ситуацией.
- Иначе что? Убежишь? Извинишься?
Злись, Феникс. Чувствуй право на злость. На самозащиту. Право отвечать на удар. Право не дать сделать больно.
- Ударю, - ответ пришел сам собой. Из глубины, откуда поднималась даже не злость. Что-то на столько основное, что Алекс сам не понимал что это.
- За что? - в глазах горело торжество. Торжество грядущей бури. Давай, взлетай! - По какому праву? Я не разрешала тебе бить!
- По праву самозащиты. - он отпустил руку Алисы. - Я не позволю ударить себя.
- Да! - она торжествующе вскинула руку, - Вот! Запомни. Запомни эту злость. Запомни, что ты не дашь себя ударить. Или ты все же глупая индейка, которая только курлыкать и умеет? Ты сможешь не только шипеть, птичка?
- Не только, - это что-то, что было внутри, все еще вело. - Или требуется демонстрация?
Злость застилала разум, толкала под руку, заставляя говорить, возможно, неправильные вещи. Но он знал одно - больше он не ляжет. В голове звенело. То ли от напряжения, то ли от злости. То ли от всего и сразу.
- Верю. Теперь- верю. Ты не проиграл им. Ты все-таки поднялся, - Айрис рассмеялась торжествующе, - запомни это. Эту злость. И то, что ты не дал себя ударить. Ты сильный - чувствуешь?
- Я злой. Если это сила - пусть. - он резко отвернулся и прошел туда-обратно. Физические действия отвлекали от ярости, бушующей внутри. - Я не хочу обратно.
Ему было плевать, что его сейчас не поймут. Он не хотел снова стоять на коленях. Он сказал, что его вечера начинаются иначе. Но нет. В моральном плане он до сих пор проделывал с собой это постыдное действие. До сих пор.
"Хватит."
- Ты мужчина, - Айрис протянула ему руку, - свободный сильный мужчина. Наклонись ко мне...пожалуйста
Алекс мотнул головой и старательно взял себя в руки. В конце концов это была Алиса и это была всего лишь просьба. Стоило научиться распознавать хотя бы границы просьб и приказов, собственного страха и ярости. Но ощущать себя загнанным в угол зверем он тоже не хотел.
Он медленно подошел к ней, готовый к любому развитию событий, и склонился. Для удара ли, или для чего-либо еще.
Айрис чуть приподнялась и поцеловала его. Это был не жадный звериный укус, полный изощренной страсти и боли. Просто поцелуй - легкое касание губ. Так женщина целует мужчину.
- И это запомни, - она заглянула Алексу в глаза.
Прикосновение губ было на столько внезапным и неожиданным, что Алекс застыл. Накатившие воспоминания имели градацию от неприятных, до грустных. Но то, что происходило сейчас - не было похоже ни на одно из них. Оно было сейчас. Тут.
- Я запомню,.. - он почти невесомо прикоснулся к ее щеке кончиками пальцев. Злость исчезла, оставив недоумение и ощущение какой-то хрупкой нежности, которую не хотелось разрушать.
- Будь сильным, - буря схлынула и прошла, оставив только чистое, умытое грозой небо. Айрис шагнула назад и скрылась в фургоне.
Ночь, в которой Алекс доказывает, что он не индейка, а в награду получает поцелуй от Алисы. Или от Айрис.
Новый Орлеан, 28 августа
Новый Орлеан, 28 августа