[awesomecircus]

Ночь, в которой Алан решается поговорить с Леоном, а потом делает то, что ему давно хотелось

Новый Орлеан, 30 августа

Леон вернулся из города ближе ко второй половине ночи, и Алан, дожидавшийся его, сидя на подножке одного из вагонов, на какие-то долгие секунды почти передумал начинать нужный разговор. Было множество других - куда более важных - причин для разговора: поезд, финансы, Димитрий… но мысленный голос, обрёдший на мгновение интонации Бьорна, шепнул: «скажи прямо».
Алан спрыгнул на землю и пошёл наперерез Леону. И остановился, не дойдя до него каких-то трёх шагов, быстро и неловко улыбнувшись.
- Можно… занять пять минут твоего времени?
Леон повернулся к Алану - спокойнее, чем обычно.
- Да, что случилось?
- Ничего. Просто… - он повёл плечами, сдвинул на макушку очки - то ли новые, то ли старые.
«Давай же. Ну. Сделай это. Давай, чёрт побери»
- …Хочу поговорить, - Алан вскинул раскрытую ладонь. - Пять минут. Не больше. Обещаю.
Он кивнул в сторону вагона, на подножке которого сидел до этого - того самого, невезучего, с уже заделанными дырами.
Леон поднял брови и зашел в вагон, ожидая объяснений.
Всё то время, что они шли к вагону - сколько там было, двадцать шагов? - Алан чувствовал, как раздувается внутри страх - словно морская губка, которую бросили в воду.
«Просто скажи. Хуже ли, лучше ли станет - просто скажи»
- Пару дней назад ты, ну… спросил, в чём моя проблема. У меня их много, но... - Пауза. Алан повёл плечами, а затем вскинул взгляд на Леона и продолжил, уже не отводя его. - Есть одна, и она… особенная.
Он замолчал и сделал шаг вперёд, оказываясь вплотную к Леону. Мягко ухватил его за отвороты пиджака и приподнялся на цыпочки, чтобы оказаться чуть выше.
- Ты. Лучшая, чёрт побери, проблема в моей жизни.
Леон непонимающе заглянул Алану в глаза. И чуть приобнял за талию, машинально.
- Что?
Алан ожидал чего угодно - но не прикосновения. Он замер, не моргая, не отводя взгляда. И повторил.
- Ты. Моя проблема. Лучшая, - хватка на отворотах пиджака Леона стала чуть крепче. - Ты… делающий невероятные вещи. Сам… невероятный. Делающий больно. Дающий шанс почувствовать себя почти живым.
Леон нахмурился. Его взгляд стал из непонимающего серьезным.
- Алан. Боль и невероятные вещи дают только иллюзию жизни. Одного такого любителя делать херню и получать за это больно я только что отвез к мистеру Эрреро в заведение. Не расстраивай меня. Ты - живой огонь. Сам по себе. Это я греюсь о тебя, воображая себя живым, а не наоборот.
Теперь пришёл черёд Алана смотреть растерянно - «любителя? нет, чёрт, этом - потом». Он чуть качнул головой, чувствуя, как вновь теряет слова - «но они не всегда нужны» - и подался вперёд, касаясь уголка губ Леона своими. Как тогда - в ночь, о которой они не вспоминали.
Он замер, удерживая себя от того, чтобы отстраниться, и очень тихо спросил:
- Так - не расстраиваю?
Леон улыбнулся, обнимая Тремера крепче. И вместо ответа на вопрос провел ладонью Алану по волосам.
Он зажмурился на мгновение, боясь спугнуть ощущение чужого прикосновения. А потом разжал на мгновение ладони, но только чтобы перехватить снова отвороты пиджака, притягивая Леона ближе к себе. Или себя - к нему.
Билась где-то на задворках сознания мысль, что это всё - лишь вкус чужой крови, но Алан отогнал от себя эту мысль; он помнил, что чувствовал до этого. И в том, что он сейчас цеплялся за Леона, вовсе не кровь была причиной.
Он снова поцеловал Ласомбру - чуть настойчивей, чуть дольше. И слегка отстранился.
- Мои пять минут вышли.
Леон фыркнул.
- Как будто этот разговор что-то прояснил в моих и тем более твоих мозгах. Но если ты перестанешь от этого бросаться на всех подряд, это уже неплохо. И это... - он сделал широкий жест, обозначая то ли Алана и его поцелуй, то ли ситуацию, - успокойся уже и перестань смотреть на меня одновременно как на еду и Мадонну Пьету. Я написал Эрреро, он тебя ждет. У него и Мадонны, и еда получше. В следующий раз можешь не делать вступление на полночи, а сразу переходить к делу. Разговор с тобой это не худший вариант потратить пять минут. Ты хоть и бесполезный Тремер, но ты мой бесполезный Тремер.
- Мистер Эрреро, - Алан покатал на языке резкую, рычащую фамилию, - наверняка подождёт до следующей ночи. С Мадоннами, едой и делами, которые у меня, ну… которые с ним наверняка нужно решить.
Он был голоден, но всё же после осторожной вылазки на вокзал этой ночью крови хватало, чтобы согреть свои ладони - и всего себя.
«Мой Тремер». Это было странно. Алан никогда не был чьим-то; и у него никогда не было ничего. И никого. А теперь… Он вскинул ладонь, коснувшись тёплыми пальцами щеки Леона. Погладил, очертил линию скулы, а потом просто обнял его. Молча, так и не прояснив ничего, но перейдя к тому, чего хотел сейчас - не отпускать никуда Леона. Хотя бы ещё пять минут.