[awesomecircus]

Ночь, в которой Джуд решает задать Роджеру очень важный вопрос, но мирного разговора не происходит и страдает невинный сарайчик

Новый Орлеан, 31 августа

Воспоминания нагнали на вторую ночь в борделе господина Эрреро. Уже под утро, когда до восхода оставалось, возможно, меньше часа, все словно навалилось. Все события последних ночей, все глупости, которые он совершил и которым сам не мог найти объяснений. Смерть Тадеуша... Джуд сжал в руке какую-то атласную ткань, не заботясь о ее сохранности. Хотелось выть.
Он забрался в угол, чтобы спиной ощущать стену. Смотрел в темноту и видел пламя, объявшее их фургон. Сколько ошибок он допустил, сколько глупостей натворил. Не удержал Тадеуша когда была возможность, не смог помочь.
Красная кровь под руками, разорванное горло Тремера, янтарные блики в глазах. Джуд обнял колени и уперся в них лбом, прикусил губу, чтобы не дать себе даже шанса выть от боли и злости, от запоздалого страха и воспоминаний. Собственных чувств, которые никуда не ушли. Ощущение дикого одиночества снова накатило, захлестывая сознание с головой. Все, что у него было истинного - чувства к Тадеушу, то, чем он искренне делился с Тремером. Джуд горько усмехнулся.
Все что он смог сделать - спеть пламени, не позволить забрать тех, кто был еще жив, дать Тадеушу уйти. Чертова череда не-случайностей? Он нахмурился, поднял голову от колен. Если бы не Роджер, Тадеуш может быть был бы жив. Может быть. Джуд зажмурился. Один вопрос он хотел прояснить прямо сейчас. Тут. Он открыл глаза.
- Роджер, какого черта ты кинулся на Тадеуша? - голос звучал слабо и устало, пусть и был наполнен силой. Обратно ничего не вернешь, но и оставлять все как есть... - Что тебе мешало сдержаться, зная что мы не в самой безопасной ситуации?
Роджер не был занят ничем особенно срочным. Вот важным - да: территория Домена была расширена и охватила весь вокзал, а значит - надо было как следует облазать все самые пыльные углы и дальние закоулки. Иногда такое знание оказывается жизненно важным.
Голос Алекса прозвучал в голове совершенно внезапно. Вопрос тоже был неожиданным - он опоздал почти на неделю. Долго же до Алекса доходило...
Впрочем, неделю назад Рысь и ответил бы иначе. Алекс не мог этого видеть - но оскал у Гангрела вышел достаточно злым:
- А какого дьявола ты не заставил своего фаворита вовремя заткнуться, Алекс? Какого дьявола я должен был закрывать рот и терпеть оскорбления, а ему было позволено этого не делать? Ты прав, сдерживаться стоило - но почему это должен был делать я, а не мы оба?
- Я не позволял ему этого делать. Если бы ты хоть немного подумал прежде, чем прыгать с когтями наперевес, то до тебя бы дошло, на сколько это было в той ситуации глупо, - Джуд устало уперся головой в колени. Он наделал ошибок, но и Роджер тоже думал инстинктами, а не головой. - Сдерживаться стоило всем. И может быть тогда все были бы живы.
Пламя, поднимающееся к небу, стояло в памяти напоминанием о всех ошибках, которые он допустил. Пламя, откликнувшееся на его голос, говорившее с ним. Унесшее Тадеуша.
- Тадеуша не вернешь. Но у него был бы по крайней мере шанс. И если я засунул свою голову себе же в жопу и не смог вынуть, то это не повод поступать остальным точно так же. Ты мог его просто прижать и не отпускать, оскалиться, заткнуть. Как и я. Такого больше не должно произойти, Роджер. Ради всех нас.
"Хотя бы ты помни о разумности, раз я не смог."
- Прижать и не отпускать, попугать ещё немножко, завернуть в мягкое одеялко, напоить кровушкой с молочком и ещё раз смиренно попросить выбирать выражения? - Гангрел вздёрнул верхнюю губу. В глотке зарождалось рычание. - И доказать, что мои слова ничего не стоят, потому что я не в состоянии выполнить обещание и сделать то, что пообещал? Тадеуш угрожал мне огнём - значит, поверил в то, что я могу ответить на оскорбление. Если он при этом не счёл нужным заткнуться - это было его решение и его право нарваться. Если ты не счёл нужным заткнуть его до того, как он нарвался, потому что ты мне не поверил - ты тоже имел на это полное право.
Роджер тоже вспоминал. Свою злость. Разжавшуюся внутри пружину. А ещё - свободу и право принимать решения.
Да, со свободой и правом неразрывно связана ответственность. "Что ж, я отвечу, Алекс. Но если ты требуешь ответа - будь готов отвечать сам".
- Это лишь слова, Роджер. Но именно твои действия привели к смерти Тадеуша. Свобода - это хорошо. Но каждый сам платит за нее, не перекладывая ответственность на кого-то другого, как это делаешь ты. Поговорим об этом в следующий раз, лицом к лицу.

Джуд оборвал связь, не считая что разговор стоит продолжать. Он сказал все, что хотел и считал нужным. Пора было прекращать наматывать сопли на кулак. И отвечать за свои поступки.
Он встал и добрался до кровати. Прошлое не вернуть, но ощущение уверенности в собственном поступке придавало сил. Завтра будет новая ночь. И новые дела.
Связь оборвалась, словно лопнула нить. Услышать это было невозможно, но почуять вздыбленным загривком - удалось. Роджер зло рассмеялся, сплюнул под ноги и с размаху полоснул когтями по деревянной стене ни в чём не повинного сарая, около которого его застал разговор. Рысь внутри брезгливо морщила нос - и Гангрел был с ней полностью согласен.
"Лицом к лицу... что ж ты сейчас-то не рискнул? Или тебе важно было просто вывалить на меня ведро дерьма из собственной души, причём так, чтобы гарантированно не было шанса получить в морду? Или думаешь, что в следующий раз наберётся больше смелости? Не наберётся, Алекс. Потому что ты - трус, и трусом остаёшься. Ты побоялся вовремя остановить своего Тадеуша. Побоялся остановить меня. Побоялся остановить Эрреро. Ты говоришь много слов, но боишься делать. Хорошо, если ты хочешь разговора лицом к лицу - ты его получишь. Хочешь заставить меня ответить перед тобой? Заставь. Хотя ты же опять струсишь. Вы с Тадеушем составляли отличную пару ядовитых слизняков, оказывается. Я не знаю, был ты таким изначально, или твоя любимая шабашитская мразь тебя отравила. Но это уже неважно. За свои слова надо отвечать, Алекс Смит. И ты - мне - ответишь".
Жаль, что сегодня до борделя уже не успеть.
Жаль, что Алекс так и не сумел взлететь.
Но сколько можно подкидывать его во воздух и бесконечно надеяться, что он полетит?
Дальше - сам.