[awesomecircus]

Ночь, в которой зеркало превращается в окно, ведущее в чужую комнату, и Алан знакомится со своим Сиром. Настоящим Сиром.

Новый Орлеан, 2 сентября

Когда ночь подкатилась к середине, Алан тихо постучал в дверь купе, которое занимал Виктор, и где должен был быть Леон - он уже был в последнем вагоне, но, не найдя там Ласомбру, вернулся в вагон к охотнику.
На языке вертелось слишком много вопросов, которые хотелось задать, и Алан надеялся, что он… ничему не помешает своим стуком.
Леон услышал стук, аккуратно переложил спящего подменыша с коленей на диван, и открыл дверь, вопросительно глядя на Алана.
Тот повёл плечами, кивнул в сторону коридора и негромко спросил:
- Уделишь пять минут?
Леона хотелось коснуться. Просто убедиться, что он здесь, рядом. «Это просто его кровь». Алан сунул ладони в карманы брюк и слегка улыбнулся.
- Если я не, ну… не отвлекаю.
Леон кивнул и пошел за Тремером, тщательно закрыв дверь в вагон Виктора.
- Я показал Гленн поезд, - Алан был взъерошен, и волосы на левом виске торчали иголками, - И она…
Он запнулся. Трущиеся друг о друга хитиновые пластины, тяжесть когтей и ощущение земли-болота-теней вокруг.
- Она не зря провела эту неделю, ну… с Лакесом. - Называть Гленн в женском роде было легко. Теперь - легко. - Тебе понравится.
- Не зря, - согласился Леон, терпеливо ожидая, пока Алан перейдет к сути.
- Она умеет превращаться. Теперь. Ну, во что-то… - он повёл руками, пытаясь изобразить «что-то», - большое. Опасное. Нечеловеческое.
Алан на мгновение замолчал, а потом вскинул на Леона глаза. И неожиданно спросил:
- Как ты её нашёл?
Леон нахмурился.
- Идем, покажу.
Он протащил Алана сквозь половину поезда до своего вагона, отпер бронированную дверь и втолкнул Тремера внутрь - не отпуская хватки, впрочем, поскольку тот все равно ничего не видел в кромешной темноте. Подошел к зеркалу и провел по нему ладонью в перчатке.
Тень, намного более послушная, чем в начале ночи, распласталась по поверхности зеркала, забурлила - и Алан увидел большое окно в никуда.
Леон перехватил ладонь Тремера чуть пониже и положил на зеркало рядом со своей.
- Можешь посмотреть на кого-нибудь... кого давно не видел.
Алан моргнул, вглядываясь в зеркальным провал под своей ладонью. А потом проговорил прежде, чем успел подумать - может ли зеркало - то самое? с мордой енота? - показать того, кто уже мёртв. Того, чью смерть он… слышал. Но не видел.
- Мой Сир.
Он замолчал, ощущая странную темноту вокруг. Иную. И невольно сдвинулся - едва-едва заметно, просто чтобы ощутить плечом плечо Леона.
Зеркало продернулось рябью. Выгравированный енот подмигнул и превратился в... изящную, высокую женщину. Руки вампиров провалились в темноту, а женщина - совсем настоящая, почти живая, если так вообще можно назвать вампира, повернула голову.
Она стояла посреди небольшой комнаты и, насторожившись, переместилась куда-то за пределы видимости.
- Так-так-так, - задумчиво проговорил мелодичный женский голос на итальянском. - И кто это у нас тут балуется?
Леон рывком выдернул руку из зеркала и схватил за плечо Алана, чтобы тому не пришло в голову шагать сквозь портал.
Алан застыл под его ладонью, расширившимися глазами глядя на женщину. Он не понял ни слова из того, что она сказала, но язык был смутно знакомым… на нём говорили Леон с Альченцо в ту ночь.
И он не знал эту женщину. Он моргнул, а потом вскинул глаза на Леона. И тихо, растерянно проговорил.
- Это не… не мой Сир.
Между двумя вампирами стремительно пролетел дротик, отрикошетивший от стены комнаты, где была женщина.
- Итак, чего вам надо?
- Madonna mia... - Леон перешел на родной язык. - Прошу простить моего друга, синьора, он вовсе не желал вторгаться к вам домой. Он ошибся и крайне сожалеет об этом.
Алан, отдёрнувший руку от зеркала, когда из провала вылетел дротик, молчал. Он вслушивался в мелодичный голос - но не узнавал его, и не понимал, почему вместо… вместо места, куда уходят все мертвецы, он видел кого-то почти живого.
- Ошибся? - она фыркнула. - Это у вас, Сторожей, привычка такая, ошибаться адресом и врываться к дамам?!
Раздался стук каблучков и шум, будто кто-то ногой открыл дверь.
- Альченцо!!! Убери отсюда эту дрянь!!! - заорала женщина куда-то вдаль. Судя по звуку - в коридор.
- Синьора! Только не Альченцо, прошу вас! - экспрессия незнакомки как-то сама собой пробудила в Леоне некоторые национальные черты. Голос он повысил так, чтобы с легкостью перекрывать собеседницу, но при этом, поразительным образом умудряясь не орать на нее. - Синьор Мирр не будет рад! Прошу, остановитесь и выслушайте, я все объясню вам, и мы загладим вину.
Дверь со смачным стуком хлопнула снова, и итальянка появилась в зоне видимости. В одной руке она держала автомат, вторую упирала в бок кулачком. Из разреза халатика виднелась длинная точеная ножка.
- Ах, загладите? Сеньор как-вас-там, любитель подглядывать! Ну давайте, предлагайте, пока я не закричала.
- Мое имя Леон Дамиано делла Ласомбра, - Леон невольно скользнул взглядом по ноге незнакомки. - Потомок Альченцо Мирра из Детей Бездны. Синьора, вы же прекрасны, но безымянны, и это высочайшая несправедливость.
- А... Папочке не говорить, а то выпорет? Прав будет же! - она фыркнула и пренебрежительно взмахнула автоматом. - А этого я даже вспомнила.
Итальянка повела плечами и перешла на английский, глядя на Алана.
- Что, мелкий, позарился на этого, - еще один пренебрежительный взмах, - потомка Детей Бездны? Ты с ним не ходи, пока он дурак, а то в следуюший раз расстреляют.
Алан, до этого растерянно глядевший то на автомат, то на саму женщину - стараясь не обращать внимания на вырез халата - моргнул.
- Леон не дурак.
Её слова звучали странно, словно они были уже знакомы, но Алан был уверен: он её не знал, и никогда в своей жизни не видел. Он беззвучно выдохнул… и спросил напрямик:
- Кто вы такая?
- Я не хотел бы отвлекать его от дел, - Леон совершенно не смутился. - Это в самом деле досадная случайность, я сам все уберу.
- Твой сир. Лариса делла... аэп... тьфу, вечно путаюсь. Вы что, с пизанской башни рухнули, непойми куда открывать проходы? - тореадор несколько успокоилась. - А, ну если уберешь... Мало дома трех двинутых колдунов, так еще и сторонние ходят.
- Он уверял, что его Сир... неважно. Но не вы. Иначе я захотел бы познакомиться много раньше.
- Мой Сир погиб пять лет назад, - Алан, не моргая, смотрел на Ларису.
Зеркало наверняка ошиблось. Он это знал.
- Да ладно? - она подняла брови. - У нас есть некромант, но я вроде бы не помирала. Или ты про того Узурпатора? Он тебе кормилица. Идиотская была идея. Вечно Альченцо все переусложняет.
Леон улыбнулся, понимающе и холодно. И чуть сильнее стиснул пальцы на плече Алана.
Плечо под ладонью Леона было каменным. Алан застыл на месте, неотрывно глядя на женщину. Глядя ей в глаза.
Он хотел сказать, что она врёт, что он точно помнит своё Становление - и там не было ни её, ни Альченцо, а только его Сир, в чьей смерти он до сих пор винил себя. Он хотел в это верить… и не мог.
- Я вас не помню.
Это прозвучало почти отчаянно.
- Кто б удивлялся. Тебе оно надо? - Лариса смотрела даже сочувственно. На обоих, - Закрывайте дверь, и я вас, как это... закрою. Чтобы сохранить в тайне.
Алан вскинул подбородок. Хотелось взвыть от того, как всё оказалось не так , но он только проговорил, тихо и с вызовом:
- Надо.
Он замолчал, вглядываясь в лицо Ларисы, и позволяя Леону… закрыть дверь.
Леон вежливо кивнул.
- Приятной ночи, синьора. Я надеюсь встретиться с вами еще в менее драматических обстоятельствах, ибо вы затмеваете собой все звезды этой ночи.
Не дожидаясь ответа, Ласомбра провел пальцами вдоль рамы, сворачивая полотно теней в комок и развеивая его. Когда портал исчез, Леон еще пару секунд невидяще смотрел в зеркало, в котором ничего не отражалось, кроме Алана.
- Puttana. Вообще-то он работает не так.
Алан вздрогнул, когда окно погасло и его облепила темнота. Он издал сдавленный звук, смутно похожий на смешок.
- Да…? Верю.
Он на ощупь протянул руку, кончиками пальцев коснувшись зеркальной поверхности.
- Я… был задумкой твоего Сира.
Леон пожал плечами.
- Это не совсем... так просто, но наверное, можно сказать и так. Я говорил тебе о нем. Ты хотя бы родился свободным. Я был фигурой на поле еще до рождения. И до зачатия. Вряд ли он был бы достоин столь горячих чувств от меня, если бы не был таким... мерзавцем. Это неважно сейчас. То, о чем тебе следует думать - это о точности формулировок желаний и запросов. Ты очень сильный маг, а понимания ни на грош, чему там твой колдун только учил тебя. Что ты хотел, кстати?
Алан всё ещё смотрел в темноту, туда, где было зеркало.
- Я… я хотел узнать, как ты нашёл Гленн. И спросить, - он чуть повернулся туда, откуда раздавался голос Леона, - что с твоей рукой. Укус Алекса давно должен был, ну… зажить. А ты до сих пор носишь перчатку.
- Едва ли ты можешь как-то повлиять на то, что с моей рукой, - Леон снова пожал плечами. - Мне не стоило злоупотреблять ритуалами и не стоило совать ее туда, куда не надо. Укус Алекса просто катализатор. Это случается.
- Всё так паршиво? - Алан помолчал с пару секунд, а потом добавил, неожиданно задумчиво. - Тебе нужно что-то, защищающее руки. Не перчатки, а… ну…
Он тряхнул головой.
- Не важно. Я что-нибудь придумаю.
Присутствие Леона рядом словно согревало; не мёртвое тело, а что-то внутри. Присутствие Леона не давало завыть в голос от того, что всё оказалось слишком не так, потому что Алан обещал не вываливать ничего на него.
Алан сунул ладони в карманы брюк, перекатывая на языке вопрос. Секунда, две… Он не хотел больше молчать.
- Можно я останусь с тобой, ну… на день?
Леон поднял бровь, не заботясь о том, что Алан его не видит.
- Зачем?
Ответное фырканье вышло каким-то сдавленным, чуть нервным.
- Просто. Скучаю по твоему, ну… холодному телу рядом.
- Алан. У тебя идиотские шутки. - Ласомбра пожал плечами, снял пиджак и опустился на пол. - Дверь откроется, когда я проснусь, так что вечером тебе будет скучно. Зеркало не трогай. Больше тут все равно ничего нет. А, и да, могут сниться... кошмары, видения, тайные страхи, в общем, всякая херня. Не обращай внимания.
- Это не шутка, - очень тихо отозвался Алан, устраиваясь рядом. В темноту вокруг хотелось тревожно вглядываться, словно в ней скрывалось что-то, чего в обычной темноте не должно было быть. - Обещаю его не трогать. И, ну… не орать очень громко, если, эмм… мне приснится, что меня кто-то жрёт.
Он замер полу на пару секунд, а потом молча придвинулся ближе к Леону.
Леон привычным жестом подгреб под себя Тремера и через короткое время заснул. Успев подумать о том, что сталь это, конечно, хорошо, но ее надо укрепить чем-то более весомым и менее материальным.
Алан ещё долгие часы, до момента, когда перед рассветом не накатил сон, лежал с закрытыми глазами, ощущая на себя вес Леона.
Иногда он открывал глаза, вглядываясь в кромешную тьму, но вскоре опускал ресницы; на обратной стороне век вспыхивал огонь и клубилась над обрывом колкая тень, и отдалённым шелестом песка тёрлись друг о друга пластины на боках предначальной твари. Алан вглядывался в эти образы, стараясь не думать о том, что он ни черта о себе на самом деле не знал. И что его память оказалась дырявой, как дно старой кастрюли. Но избавиться от этих мыслей не получалось - перед глазами то и дело вставало лицо Ларисы, эхом отдавался в ушах её голос.
Время тянулось как дёготь, но в какой-то момент сознание начало мутиться. Приближался рассвет. Алан поёрзал, прижимаясь ещё тесней к Леону. И прикрыл глаза, проваливаясь в сон.