Новый Орлеан, начало сентября
Бумага открытки была плотной, и угловатые буквы ложились на неё аккуратно и ровно. Алан писал медленно, раздумывая над каждым словом - ему казалось, что он идёт по очень хрупкому льду, и любое неосторожное движение отзовётся хрустом под ногами. На столе лежали смятые листы - черновики.
И всё равно - первая строка открытки была уже испорчена зачёркиваниями.
«
Прости, что я так начинаю письмо - хотя это даже не оно. И бумага не мраморная, а чернила не золотые. Надеюсь, эта открытка не отвлечёт тебя от доклада об неурожае брюквы (хотя, возможно, ты будешь этому рада), а возможно даже немного развеселит.
Я бы мог написать, как тут погода в Новом Орлеане (ужасна, даже для таких, как я), или что-то ещё (здесь очень красивый вокзал - внутри он похож на огромную пещеру, а поезда - на мчащихся вперёд драконов), но я просто надеюсь, что у тебя всё в порядке.
Что ты в порядке, в твоих снах - Весна, и несмотря на все сложности, ты находишь поводы улыбаться и смеяться (
Сказать по правде, ты - первая, кому я
Твой неумеющий писать письма Алан»
Закончив писать, он перевернул открытку, в задумчивости разглядывая отпечатанный вид на город - небоскрёбы, река, отбрасывающее лёгкую тень дерево на переднем плане. Это всё ещё казалось глупостью, и Алан медлил, прокручивая в пальцах ручку. Потом, поведя плечами, он вложил открытку в конверт из плотной, коричневой бумаги и написал на нём - «Леди Ингебъёрг аэп Гвидион» и, прихватив конверт, вышел из купе. Ему нужно было найти Яхонта.