[awesomecircus]

История, в которой шёпот в голове говорит Алисе, что быть вихрем осколков не страшно. И Алиса верит этому.

Новый Орлеан, начало сентября

Расставаться с найденным знанием не хотелось. И с новообретенным умением рисовать - тоже. Алиса на некоторое время опять соскользнула в темное море сна, но одной скорой ночью проснулась. Ей нравилось перебирать осколки новой памяти, как цветные стеклышки. Или камни на море.
Ей хотелось рисовать - знание, что она - Айрис, пело в мертвых жилах, рвалось наружу. Требовало быть рассказанным. И она выбрала самый доступный ей - почему-то с кистями складывалось лучше, чем со словами. Гуашь, отданная Соколом, нет, Лордом Ингебьорном, вода и кисти.
Мазки легли на бумаги, рисуя Леона - дракон, темное клубящееся пламя. Еще куцые крылышки, но уже острые клыки и звериный колючий взгляд.
Она довольно улыбнулась и потянулась за вторым листом. "Майк. Надо нарисовать Майка"
Алиса снова окунула кисть в краски и потянулась за вторым листом. Но этот рисунок вышел совсем не тем, что ей хотелось. Брызги алого. Черная темнота и серые трещины на полу пещеры. Тело, лежащее изломанной куклой на полу. Кровь, текущая на воротник.
Кисть упала на стол, покатилась, оставив за собой красный след. Алиса попятилась от стола, глядя с ужасом, и осела на пол. Она не помнила. Она не помнила ни цвета его глаз, ни черт лица. Ни даже того, носил ли он бороду. Помнила только, как трещал под руками воротник и свой дикий, звериный голод,
Она не выдержала вернувшейся памяти - уткнулась лицом в край дивана и разрыдалась, понимая, что глупо, бесполезно, жалко тратит драгоценную кровь. Но это... это было слишком больно. Сказка? Принцесса? Смелая фехтовальщица, бросающаяся на защиту друзей? Ты чудовище. У тебя все отобрали - солнце, жизнь, твою сказку... Алиса рыдала, оплакивая себя, Майка, Мабона - все, что у нее было.
- Кто я? - это был даже не шепот. Просто выдох, - Кто?!
- Ты это... не верь ему, - раздался в голове тот самый голос, который она считала принадлежащим Майку. Возможно, никогда не существующему образу могучего и доброго лесника.
Она не могла не верить собственной памяти. Тот, кого она своими руками убила... Алиса снова всхлипнула, утыкаясь лицом в обивку. Кровь текла по щекам.
Безумные глаза камня остановились на ней и потухли, и этот смех, смех прервался, захлебнувшись треске и трещинах. Месть? Месть - удалась? Он умер, раскололся, погребенный в зловонии и разложении.
Смех. Она помнила этот безумный хохот на самом краю сознания. Он стал для нее всем, что она так ненавидела. Разложение, плен, безумие, затапливающее сознание...
Он умер. Месть... наверное, нет. Просто желание уничтожить.
Уничтожила? Или нет? Он сломался. Тот, кто пытался сломить ее, сломался сам.
Алиса последний раз всхлипнула, успокаиваясь. Зверь внутри был очень против трат крови. Он сломался. Разбился, как стекло. А она? Что от нее осталось?
"Девочка моя, не бойся летать. Ты разобьешь, когда-нибудь обязательно разобьешься, но разве это повод? Разбившись, взлетай снова, пусть даже и вихрем осколков".
"Я уже разбита" - она отвернулась от обшивки, пропитанной кровью, и по-детски вытерла ладонью лицо. Разбита, но..
Память снова взметнулась внутри вихрем - проклятый край бревна, качавшегося от каждого шага. Сколько раз она срывалась, прежде чем торжествующе выпрямиться, подставив лицо ветру?
Сколько раз она поднималась там, чтобы увидеть безумные глаза, и однажды - еле заметный страх?
"Быть вихрем осколков не страшнее, чем целой. Это тоже - цельность в переменчивости. Пыль и снег, листья и дождь - это все осколки чего-то большого, которые впитываются и преобразуются во что-то еще. Волны песчаных барханов состоят из осколков скал, но они цельны в том новом осстоянии, в котором пребывают".
Песчаный бархан? Где она видела? Наверно, в той сказке, которой.. нет, которая была. Которую она вернула. Лениво пересыпающийся песок, в котором тонет неосторожный путник. Пыльная буря, смертельная для тех, кто посягнул на пустыню.
"Я смогу. Я справлюсь. Просто это.. это очень больно"
Алиса медленно отняла руки от лица и подняла глаза к потолку. Боль еще горела внутри. но уже не затопляла сознание.
"Любое изменение - больно..."
"Сколько раз тебя меняли? Ты, наверное, хорошо знаешь про боль...
Она помнила - черные волосы, темные глаза, горевшие то яростью, то азартом, то неожиданно - нежностью.
Алиса вытерла лицо рукой и решительно встала, поймав собственный взгляд в зеркале - залитое кровью лицо, но в глазах уже не боль. Привычная упрямая решимость.
"Я справлюсь."