[awesomecircus]

Ночь, в которой слова Эрреро делают Эшу больней, чем зубы Шапок, а потом он пробует на вкус чужую кровь и принимает чужую ласку

9 сентября, Новый Орлеан, клуб «Двойная Лиана»

Когда он открыл глаза, то не увидел ничего, кроме темноты. Не было ничего, даже злости. Темнота и одна всепоглощающая усталость. Эш скривился и попытался сесть. Колени и локоть тут же отозвались болью. Он зашипел и из оставшихся сил оперся на уцелевшую руку, принуждая тело двигаться. Воспоминания о вчерашней ночи тут же навалились скопом, заставляя зажмуриться. Локоть соскользнул и тело, потеряв опору, упало обратно, тревожа незатянувшиеся раны. Стон вырвался сам собой, как бы Эш ни стискивал зубы в попытке удержать голос.
Кое-как повернувшись набок и укрывшись, далеко не с первой попытки, чем-то, чем его вчера прикрыл Джо, Эш уставился в тьму. Нужно было лечиться. Нужна была кровь. И последнее он самостоятельно в таком состоянии добыть не смог бы никак. Глупо было бы не признать, что он как никогда сейчас зависит от Эрреро, который вчера сам же и предложил помощь, по своей воле. А он оттолкнул руку, которую ему протягивали. Эш уперся лбом в холодный пол, пытаясь хоть немного разогнать кровь, чтобы подлечиться. О том, как быть дальше, он предпочел решить когда, и если, вернется Джозеф. Но во всяком случае от помощи не отказываться, если тот предложит.
Дискордант закрыл глаза, принуждая себя расслабиться и не шевелиться. Нужно было отдыхать и лечиться. И надеяться, что Иво пока не решит слишком уж активно его искать.
Эрреро всё же не смог отказать себе в удовольствии и вышел на улицу, после того как закончил с суетой и открыл клуб. Охота вышла неважной, зато отвлекла его от дел. В убежище он возвращался в слегка приподнятом настроении, даже насвистывая что-то похабненькое из репертуара уличных музыкантов и кабацких пьяных песенок. Свист метался по каменному коридору катакомб в такт шагам. Джо остановился у двери, прислушался. Тихо. Может, еще спит. Комнату он оставил в полной темноте, поэтому первым делом, как переступил порог, он зажег свет. Две электрических лампы мигнули, начав нагреваться, становясь всё ярче и ярче.
Дискордант лежал всё там же, на полу. Глаза его были закрыты. Бруджа прошел к столу и покосился на лежащую там со вчера воронку.
- Опять её куда-то вставлять надо... - Привычка разговаривать самому с собой очень редко, но всё еще проскакивала.
- Кого?, - Эш открыл глаза, но не двигался. Говорить было больно и неудобно, по этому он пользовался своими способностями. Все равно их, похоже, Джозеф не распознавал. - Я не сплю.
- Твою безответственность и послушание, - проворчал Эрреро, поворачиваясь к говорящей куче окровавленных тряпок и скомканного покрывала, одновременно с этим закатывая рукава рубашки. Придется опять возиться с кровью и кормлением, эдак одежды и не напасешься. Подойдя к Эшу, бруджа бесцеремонно стащил с того покрывало, вновь рассматривая порванную до костей правую руку и огрызки пальцев на левой. Хотя, больше всего к себе притягивала взгляд рана на щеке. Джо хмыкнул. - М-да... Итак, если уж ты проснулся, мне хотелось бы, чтобы ты мне рассказал, что ты делал вчера вечером в парке с мистером Уилсоном.
- Смотрели птиц, - Эш умудрился пожать плечами даже из состояния лежа на боку. - Энди орнитолог и прожил десять лет в Антарктиде. Когда он появился у нас мне пришлось рассказывать ему про Традиции. А он обещал в ответ рассказать про Антарктиду и птиц.
Голос звучал можно сказать ниоткуда. Во всяком случае губы Эша не шевелились.
- Если бы ты сказал, что вы ходили туда целоваться как пара влюбленных идиотов, то я бы больше в это поверил. Птицы... Я так похож на дурака, Эш? - Джо бросил покрывало на пол рядом и сел на него, все еще не отрывая взгляда от изувеченного лица. Удивление фокусом с чревовещанием, Эрреро постарался старательно запрятать подальше так, чтобы на его собственном лице ничего не отразилось. Он запустил руку в спутанные заново отросшие волосы дискорданта, ласково погладив того по голове. - Уилсон - твой любовник?
- Джозеф, ты обалдел? - Эш был на столько удивлен, что сказал это нормально, забыв про собственные силы и разорваную щеку. По этому прозвучало все это смазано и не особенно внятно. Поморщившись от боли, он повернул голову так, чтобы видеть глаза Эрреро. - Мистер Уилсон всего лишь хотел выполнить свое обещание. И опробовать призыв птиц. Вот и все. Не в "Лиане" же ему сов призывать.
- Какое тебе дело до его призывов и его птиц? У тебя здесь работы нет? - Эрреро всматривался в выражение лица дискорданта, и у него появилось четкое ощущение, что кто-то здесь что-то либо скрывает, либо недоговаривает. А он не любил, когда ему врут. Особенно так внаглую, лежа в его Убежище, пользуясь его гостеприимством и расположением. Эрреро вновь улыбнулся, слишком мягко и заботливо. А потом просто намотал волосы дискорданта на кулак и вздернул его голову вверх, заставляя и самого Эша слегка приподнять плечи. - Ты без разрешения покинул клуб для того, чтобы послушать как чирикают птицы? Тебя Становили через лоботомию? Или ты считаешь, что я большой и глупый и проглочу всякую чушь?
- Да, ты сильный, - Эш скривился от боли, но перестал говорить голосом. - И можешь выбить из меня почти все, что угодно. Нет, я не считаю тебя глупым.
Дискордант криво улыбнулся уголком рта со стороны целой щеки.
- Я был вырван из цирка в один момент. И отдан тебе на тех условиях, которые описал Леон. Мне хотелось хотя бы раз встретиться с товарищем на нейтральной территории, без того, чтобы играть Приму. Просто повидать знакомого, который не знал, когда еще сможет вернуть мне долг. Да, я сбежал ради этого. И вернулся бы обратно, потому что мне больше некуда возвращаться.
- Нет, ты всё же надо мной издеваешься! - Эрреро, не отпуская волосы дискорданта, один раз ощутимо и хорошенько приложил его головой об пол, и вновь поднял, придвинув лицо чуть ближе. - Ты. Покинул. Мой. Клуб. Без. Разрешения. Что, блядь, непонятного? Ты сам признал, что был мне отдан. Так какого хера ты творишь?
Эш зажмурился от разлившейся в висках боли, но постарался сдержать стон.
- Я не привык быть вещью, - он открыл глаза и посмотрел на Эрреро, стараясь не шипеть от боли.
- Но ты вещь. Сейчас - ты моя вещь. Когда надоешь - отдам еще кому-нибудь. Пока ты полезен, я буду носить тебя как красивый акссесуар и пользоваться тобой и твоими способностями. Потому что, как ты сам сказал - тебя мне отдали, и тебе больше некуда возвращаться. Так будь полезен! Делай то, что умеешь и не трогай того, в чем не смыслишь. - Эрреро рычал недовольным хищником, не выпуская волосы Эша из кулака. - Как мне еще тебе это донести? Ты несамостоятельный ублюдок, который не может сам о себе позаботиться. И ты за каким-то хером отталкиваешь выгодное для тебя в твоем положении покровительство. Если не хочешь быть ничьей вещью в этом мире, то думай! Думай головой. Или я отдам тебя кому-то еще.
Эрреро наконец отпустил волосы дискорданта, но не отодвинулсыя и не встал, оставшись сидеть на месте.
Слова Эрреро делали больней, чем острые зубы вчерашних ублюдков. Потому, что это была правда. Его отдали как вещь, которой можно пользоваться как заблагорассудится. Выполняй что требуют, или тебя выкинут. Выбора просто не было. Никакого.
- Не надо,.. - Эш закрыл глаза. Голос не слушался из-за стоящего в горле комка, по этому звучал глухо и безнадежно.
Эрреро хмыкнул и потер глаза. Так. Ну хоть к чему-то они пришли, и это уже немного радовало. Осталось еще много чего сделать.
- Сопротивление - это хорошо, Эш. Но только если у тебя есть на него силы. А у тебя их сейчас нет. - Он набросил край покрывала себе на колени и подвинулся ближе, укладывая на них голову дискорданта. Теперь аккуратно. Он вновь пробежался пальцами по длинным темным волосам, легонько огладив. Рана на щеке всё еще притягивала взгляд и Эрреро коснулся её кончиками пальцев. Ужасное на прекрасном. Что-то было в этом сочетании, что притягивало. Может, приказать ему не заращивать эту отметину до конца? Смастерят ему для сценического образа маску, или скроют прической и гримом. - Мало быть дерзким и гордым. Нужно чётко знать момент, когда можно, а когда нельзя дерзить. И пользоваться этим... не так, как ты.
Пальцы испанца скользнули дальше по лицу, поглаживая тонкую кожу под подбородком и шею. Словно капризное домашнее животное. Раненое, капризное и обиженное на весь мир животное.
Эш не сопротивлялся. Не было ни сил, ни желания. Только вслушивался в голос и разрывался между желанием застыть и какой-то инстинктивной мыслью прижаться к руке. От прикосновения к ране он рефлекторно вздрогнул, но не отдернул голову, позволяя прикасаться к рваным краям. Ответить Джозефу было нечего. Эш медленно моргнул, стараясь не двигаться лишни раз, и застыл, ожидая продолжения монолога.
- Ты не хочешь быть вещью. И у тебя есть просто великолепный шанс доказать, что ты не просто какая-то птичка. Мне очень нужны лояльные союзники среди Сородичей. Но как я могу доверять тебе? - Пальцы Джо на краткое мгновение сжали горло дискорданта, но тут же отпустили. - Я дал тебе одно простое задание, пошел тебе на уступки, подсказал как найти себя. А ты? Ты сбегаешь без предупреждения, ввязываешься в мутную передрягу, а теперь и врёшь мне. Скажи мне, Эш, почему я не должен вышвырнуть тебя прямо сейчас куда-нибудь в болото, чтобы ты лечился сам, отбиваясь от аллигаторов?
Эш постарался не двигаться. И дело было не в боли, пронзающей тело. А в выборе, который стоял перед ним. Четко очерченный господином Эрреро. А его состояние не подразумевало большого выбора. Его отдали как вещь, разрешив делать с ним все, что
заблагорассудится. Дискордант дернул щекой и взглянул Джо в глаза.
- Потому что я Сородич и готов быть лояльным тебе? Мы оба понимаем мое положение, - он улыбнулся не искалеченной частью рта, хоть и говорил снова при помощи своих сил. Впрочем говорить все равно было сложно и тяжело. - Я не хотел никакой передряги. Это... был лишь обмен информацией. Лишь исполнение приказов...
Последнее прозвучало глухо и почти беспомощно.
- Земельный участок и сеть ресторанов.
Он прикрыл глаза, понимая что и это не гарантия того, что его не выкинут в ближайшее болото кормить аллигаторов. Но он на этот раз не соврал.
- Чьих приказов? - Эрреро понизил голос склоняясь еще ниже и аккуратно приподнимая пальцами подбородок лежащему у него на коленях Сородичу, чтобы заглядывать в глаза своим бесовским многообещающим взглядом. Неотрывно, глаза в глаза, почти как удав гипнотизирует кролика. - Кто приказал тебе обмениваться информацией? И о чем... Скажи, Эш.
- Леона Дамиано, - Эш смотрел ровно. Не загнанно, не дерзко. Где-то в глубине взгляда плескался страх и отчаянье. И какая-то совершенно дикая усталость. - О любой информации, которая может заинтересовать.
- Конечно... Кто же еще, - Эрреро прикрыл глаза и улыбнулся, теперь за послушание должна быть награда, чтобы положительный эффект закрепился. Испанец легко подался вперед и запечатлел на губах дискорданта легкий и почти невесомый поцелуй. Когда он выпрямился, то провел тыльной стороной ладони по здоровой щеке Эша, даря нехитрую ласку и обещание заботы. Второй рукой он достал с пояса нож. - Ты больше не будешь выполнять ничьи приказы. Только мои.
Он вновь наклонился, припав к губам дискорданта требовательнее, заставляя их приоткрыться. Резко вскинувшись, Джо ткнул себя ножом в запястье, делая неширокий, но достаточно глубокий разрез, чтобы кровь лилась аккуратной струйкой. Запястье он прислонил к открытым губам, безмолвно приказывая пить. И подчиняться.
Прикосновение губ и ладони было неожиданным и дезориентировало еще больше. Но Эш не позволил себе даже горькой улыбки. Обещание освобождения от выполнения чужих приказов было... горьким. Дискордант знал, чьи приказы теперь будет выполнять по своему желанию. Выбора не было. Он попытался поймать взгляд Джозефа, но тот ускользал. Лишь ощущение чужих губ и поцелуя, ставшего на мгновение более откровенным чем просто касание.
Привкус чужой крови на губах был почти естественным продолжением действий Эрреро. Действительно, как еще он мог обеспечить себе послушание? Эш не стал противиться, просто пробуя кровь Бруджи, заражаясь эмоциями и принимая эту странную помощь. Голод пока не заставлял действовать излишне резко, но дискордант все равно прильнул к открытой ране. По своей воле.
Он сделал свой выбор и теперь тонул в водовороте вспыхнувших чувств и эмоций, понимая, что будет дальше.
Через некоторое довольно непродолжительное время руку у дискорданта отобрали, а оставшуюся на губах кровь заботливо стёрли. Эрреро застыл, жмурясь как довольный кот. Не одергивал Эша, не торопил, больше ни о чем не спрашивал, дав тому время прийти в себя, привыкнуть к чему-то новому. Да и просто отдохнуть и почувствовать себя защищенным.
На столе стояла бутыль с собранной на улице кровью. Бруджа протянул руку (хорошо быть высоким) и сцапал её со стола. Дискорданту всё еще требовалось лечение и кормление. Джо аккуратно потянул на себя притихшего раненого Сородича, пристраивая его повыше и поднес к его губам горлышко бутылки.
- Ешь. - Негромко сказал испанец. - Затягивай раны, потом долечим их.
Сопротивляться или противиться не было никакого желания. Ощущение Джо рядом сейчас действительно успокаивало. Может из-за Уз, может из-за того, что физическое присутствие рядом разгоняло чувство холодного одиночества где-то внутри. Эш осторожно повел плечами, пытаясь устроиться более устойчиво и не сползать обратно на пол. Пить с дырой в щеке было крайне неудобно и он прикрыл глаза, заставляя тело лечиться. Щеку резко дернуло и стянуло. Неудачно. Нижнее веко тянуло, щека казалась стянутой кривым шрамом. Но хотя бы кровь не будет вытекать через дыру в тканях.
Глотать было неудобно - щека не слушалась. Эш пил очень медленно, стараясь не двигать более-менее здоровой рукой, чтобы поддержать бутылку. От собственной беспомощности было дурно.
- Спасибо, - голос, дарованный его силами, тоже звучал слишком уж тихо, но ровно. - Похоже я неудачно срастил щеку.