[awesomecircus]

Ночь, в которой в одном купе неожиданно оказывается три дьяблериста (и только один из них настоящий), и атмосфера раскаляется до предела

25 апреля, Новый Орлеан, железнодорожное депо, купе неудач

На то, в каком вагоне найти Леона, им указал один из ночных охранников состава - Ласомбра был у Алисы. Алан задумчиво хмыкнул и первым зашёл в вагон, а потом, пройдя пару шагов вперёд по коридору, замер - впереди маячил какой-то незнакомый… человек. Или собрат. Издалека он был вроде похож на Алекса. Но точно был не им.
К Алисе-Майку так к ним, чего бы и нет. Другое дело, что нынче у малкавиана был натурально аншлаг. Например, Джо с Эшем, и какой то совершенно незнакомый крендель. Миленький, как щенок ретривера. Ага, и как щенок ретривера в компании бультерьеров- нервный. Гленн жизнерадостно кивнула всему собранию скопом, после чего этак лихо цыкнула зубом "ретриверу". Ну и как бы на этом пока самовыражаться завершила. До уточнения, так сказать, деталей.
Откуда-то от входа раздались шаги. Эш осторожно повернул голову, пытаясь уследить и за тем, что творится в купе, и выглянуть в коридор, чтобы опознать приближающихся. Завидев Алана и Гленн он приветственно помахал рукой и сдвинулся чуть в сторону, чтобы при желании можно было войти в купе, а вот выйти - не очень.
- Надеюсь, что вопрос Магнуса решится так или иначе, - он заговорил, пытаясь дать понять, что при этом шабашите ничего говорить или демонстрировать не собирается. - Впрочем его, наверное, можно отпустить в другое купе. Или запереть в вагоне, если есть подозрения, что он сбежит. Не поймите меня неправильно, мистер Дамиано, но я несколько не доверяю таким как он.
Гангрельша ехидно рассмеялась в районе мозжечка. Да? Не доверяешь? А сам-то кто?
- Вы сами его сюда притащили, - Леон окончательно разозлился, - ко мне домой, а теперь хотите, чтобы я понял ваше недоверие к нему? Вы точно охуели все, мистер как-вас-там-сегодня кличут. И не вам говорить о доверии. - Ласомбра кивнул вошедшим собратьям. - Гленн, будь добра, присмотри за... этим, где-нибудь снаружи. Его зовут Магнус, и он накормил нас отличной историей про то, как наебал поставившую его стаю и сбежал, свободный. Вот на мистера Эрреро это, видимо, подействовало.
Подросток скривился и бочком-бочком попытался скрыться за спиной Джо.
На долговязого и незнакомого Собрата Алан покосился недоверчиво и отступил, пытаясь оказаться от него подальше. А потом неожиданно зло вскинулся в ответ на слова Леона про мальчишку-шабашита:
- Подействовало? Блядь, как же. Не думаю, что, эмм… нужно объяснять, зачем такие, как он, могут понадобиться дьяблеристам, - последнее слово он почти прошипел. - А я знаю, один такой ублюдок тут точно есть.
- Хорошо, босс. Присмотрю и буду добрее папы римского.
Цимисх качнула головой, собственно, стараясь таки вгылядеть не злой, как минимум. ну, ладно, не выглядеть зашкафнмы монстром, который жрет маленьких шабашитов. Ннасколько это получалось у красивой, как вылизанная картинка, но при этом двигабщейся так, словно надела чужое тело, недо-женщины было вопросом спорным.
- Пойдем, малой. Помокнем снаружи, пока начальство порешает всякое.
И цимисл проятнула вперед руку, явно тем жестом, которым именно что за ручки браться предлагают. Ага, ретривру-Магнусу, потому что ну, мало кто может убежать, если егоп рямо так вот держат за конечность.
- Ну да, есть, чего ж не быть.
Эш саркастически хмыкнул и отошел от входа, чтобы пропустить шабашита, но этот чертов голос в голове, который он так и не смог полностью задавить, дал о себе знать. Привычно взять за шкирку и размазать, пусть и по воображаемой, но стене, оказалось, от чего-то, сложней, чем обычно. Чертова гангрельша так рвалась управлять его телом, что движения и пластика стали чужими, интонации поплыли и Эш резко замолчал, стиснув зубы. Не во время.
- Прошу прощения, мне надо выйти. - он почти рычал, стараясь заглушить интонации и лексику гангрельши, которая почуяла возможность дорваться до свободы.
Поставив чемодан с рациями на пол он резко развернулся и двинулся на выход, мысленно жестко затягивая суровый ошейник на гребаной псине, все еще делящей с ним сознание.
Движения вампира были дерганными, будто что-то изнутри пыталось им управлять, но он преодолевал это сознательным усилием. Интонации и голос ломались, а тело все норовило повернуть обратно, вильнуть бедрами, взмахнуть рукой, чтобы кого-то ухватить пока еще не существующими когтями.
Алиса, до того стоявшая как статуя, вдруг развернулась. Резко. Рваным дерганым движением куклы с перетупанными ниточками.
Взгляд синих глаз - напряженный, пронищывающий насквозь взгляд - метнулся по всем и остановился на шабашите.
- Вкусная была кровь? И душа?
- Кто диаблерист?! - Леон оскалился, выпустив клыки и оглядывая чуть помутневшим взглядом всех сородичей.
- Черное, - тонкая рука взметнулась, указывая на Магнуса, - да? Шабашит.
Подросток только уставился в ответ.
- Что? Какая душа? Если я совершил какое-то преступление, то дура лекс, конечно, но вы не могли бы объяснить, какое?
Алан тихо зашипел и резким движением указал на Джо.
- Он, - но смотрел он, настороженно и с подозрением, на пошатывающегося незнакомого Собрата. В нём было что-то не так, и Алан это чувствовал. И… видел. - И этот, - он ткнул в Эша, - тоже.
Он резко отступил, ближе к Леону, Алисе, словно стараясь оказаться между ними и… остальными.
Конечно, от таких дел и разговоров Гленн начала стремительно нервничать. Не то чтобы она так уж проинклась ужасом того, что Джо например, потенциальный дьяблерист. Ну да, это не делает его моральный облик лучше, но что ж теперь то? А вот то, как начали кучковаться "гости" и "хозяева" было совершенно не замечательно. Это было можно даже сказать, знаково. И нет, как раз именно кучковаться цимисх не стала, даже наоборот. Она этак мягонько, плавно сдала в сторону, отыгрывая себе немного личного пространства. Полшага, не больше, но. Такая вся почернуто расслабленная, будто вдоль околицы сельской шла, да решила остановиться. Другое дело, что на Леона цимисх этак выразительно покосилась, мол и чего?
Раззнообразие ответов на вопрос и количество предполагаемых диаблеристов даже слегка притормозили темперамент Ласомбры.
Слегка.
Когда спина кретина Алана загородила Леону обзор, он чуть не потерял контроль над собой от раздражения. "Он это что, специально делает?.."
- Стоять всем! - почти прорычал Ласомбра. - Эрреро. Я не знаю, во что ты решил поиграть со мной, но так дело не пойдет. Я сыт по горло идиотскими историями и вашими выходками. Эти двое сейчас получат по колу в сердце, да и тебе бы неплохо, но на тебя не подействует. А потом мы все поедем к Моргану. И может быть, всем повезет и все встретят завтрашний закат. Больше ничего предлагать не буду.
- Не ори, Дамиано, - всё это время стоявший в некотором офигении Эрреро наконец подал голос, поморщившись на приказной тон ласомбры и лишь усилием воли переборов желание выполнить требуемое здесь и сейчас. Пришлось поскрипеть зубами от напряжения, сопротивление такому сильному чужому "предложению, от которого нельзя отказаться" в приказном тоне далось Джо немалым трудом. Он даже прикрыл на некоторое время глаза, в то время как на его скулах играли желваки. И только спустя некоторое время он смог продолжить слегка осипшим от напряжения голосом: - Бегущий генерал в мирное время вызывает смех, а в военное - панику. Твоя паника передается твоему домену. Нам сейчас не хватает только револьверов, чтобы наставить их друг на друга. Классическая картинка "Кругом враги, всем стоять, стрелять буду!"
Он успел перехватить дернувшегося было пацаненка за воротник сзади, так, чтобы не вывернулся и не укусил. Узы узами, а страх за свою шкуру может и не на такое толкнуть.
- Если бы вы не начали орать и называть всех подряд диаблеристами, я бы, наверное, успел объяснить чего мне надобно было от тебя, Леон, и зачем я притащил щенка с собой. А сейчас мне нужно только чтобы ты прекращал портить воздух вокруг себя и включил голову. Хватит думать своими сжавшимися от страха маленькими итальянскими яйчишками! Я не хочу верить, что грозный мистер Леон Дамиано испугался одного мелкого испуганного выгребка и еще одного Сородича, покрупнее. Тебя смутила история Магнуса? Знаешь, почему я его оставил? Он напомнил мне тебя. Такой же вёрткий засранец, который ради того чтобы выплыть из говна, готов цепляться за любую руку. Ты обвиняешь его в желании выжить? Ну-ну, - Рука на воротнике Магнуса разжалась, пальцы прихватили того за основание шеи, немного ободряюще потрепав, действительно как щенка по холке. - Он умеет только кусаться и царапаться. Я уже проверил. Да, Гленн, дорогая, я всё хотел сказать тебе, что вскоре у нас будут дети, самые красивые на свете... Но, как вижу, мистер Дамиано абсолютно против. Придется поискать ему мамочку в другом месте.
Эрреро кривовато улыбнулся стоявшей поодаль Гленн, словно извиняясь за всю ту сцену, что она успела увидеть.
- Нет, я еще не закончил. - Он обвел присутствующих тяжелым недовольным взглядом, задержавшись несколько дольше на Алане. - Из всех присутствующих здесь, диаблери коснулось только знакомого вам ранее Алекса Смита. Я не знаю, может, мистер Каллахан так мстит мне, но.. не думаю, что исполняющий обязанности Шерифа, да и сам Князь потерпели бы диаблериста у себя под боком, в непосредственной близости от своих регалий и безопасности. Поэтому, я смею утверждать, что сказанное Каллаханом - полнейшая чушь. Можете проверить еще раз.
Эрреро встряхнулся и подобрался, как бойцовый кот - глаза горят, уши прижаты, хвост нервно подрагивает. Но он за все это время с места так и не сдвинулся, продолжая удерживать мальчишку за плечо, и осознавая то, что он оказался окружен подозрительно и агрессивно настроенными Сородичами. Эш выбывал из игры, с ним творилось что-то неладное, это было заметно по тому насколько дергаными стали его движения, и как он старательно сжимал челюсти, словно боялся что-то сказать.
- Итак, подведем итог. Отметая твой параноидальный страх перед тем, что кто-то сможет взять тебя за жопу, Дамиано, и твоих пьяных приспешников, которые во всех видят диаблеристов, мы возвращаемся к цели моего визита. Я готов тебе его вновь изложить. Предварительно отправив Магнуса погулять, хм, да хоть бы и с Гленн. И еще мне понадобится немного времени, чтобы встряхнуть сбрендившего от испуга Смита и привести его в себя. - Джо осторожно повел рукой, обводя купе, стараясь чтобы его жест не выглядел резким и агрессивным. - Или, если ты против и продолжаешь настаивать на своей трусоватой идее, то мы действительно навестим старину Моргана. Хотя вряд ли он будет рад такой процессии и тому, что мы сами не в силах решить свои проблемы между собой.
За спиной сгущался, заполняя всё вокруг беззвучным рокотом, шторм. От ледяного голоса Леона на пару бесконечно долгих мгновений перехватило дыхание и вниз по позвоночнику прокатилась волна холодного, заглушающего всё страха. Алан сдавленно выдохнул и шарахнулся в сторону, где замер, пытаясь отдышаться. А когда заговорил Эрреро…
Ощущение нарастающей бури ощущалось кожей.
Из зеленоватых глаз подростка густыми тонкими ручьями потекла темная кровь. Он дернулся, задрожал, попытался метнуться в сторону.
- Почему вы злитесь? - неожиданно сорвался он.
Почему? - спросили тени неслышным шепотом.
- Зачем вы деретесь? - голос Магнуса сорвался в отчаянный крик. - Зачем?!
Зачем? - эхом спросила крылатая фигура за правым плечом Алана. - И почему ты все еще ждешь, когда они перережут друг друга?
Леон едва успел поймать себя на грани безумия, дернув Зверя за поводок и заставив послушно сесть в ногах. Каждое слово Эрреро было таким откровенным оскорблением и провокацией... такой Камарильей. В самом ее неприглядном, очищенном от шелухи светского лоска и цивилизованных манер виде. Провокации, лицемерие и ложь. Джо говорил, а Леон слушал, улыбаясь вместо того, чтобы рвать тому глотку. Он почти готов был рвать глотку.
Хотя, вероятно, именно этого и хотел Эрреро, или тот, чьи слова он сейчас озвучивал.
Поэтому Леон считал.
"Разрешить теням сожрать Джо и щенка? Выйдешь утром на солнце под конвоем тремерской суки. Плохой план."
Джо продолжал говорить. Что-то о Шерифе и диаблери.
"Ввязаться в ближний бой с обоими? Смит стоит далеко и наверняка успеет грохнуть кого-нибудь, пока Гленн будет трансформироваться. А Алиса наверняка сойдет с ума от крови. Плохой план."
Джо говорил.
"Полог? Алан стоит ровно посередине вагона. Удушье его скорее всего убьет, пока будешь разбираться с остальными. Плохой план."
Магнус дернулся и закричал про драку.
Драку? Обойдутся.
- Зачем? - Леон все еще улыбался. - Затем, что это в нашей природе. Хватит орать и заткнись.
«Потому что я трус» - беззвучно ответил тому, кто стоял за плечом, Алан, неотрывно глядя на тёмные дорожки слёз на щеках мальчишки-вампира. В ушах негрянувшим штормом слышались отзвуки слов Леона. Это в их природе, да. Но не сегодня. Не сейчас. Пожалуйста…
- Я не мстил, господин Эрреро. Месть не изменит прошлого. И если вы говорите правду - то… то я облажался. Так бывает. А ещё можете облажаться вы. Может - Алиса. Кто угодно. Ошибиться и ложно обвинить. Ошибиться и сделать то, чего делать не стоило бы. Но я надеюсь, что сегодня больше не будет… ни чьих ошибок.
Страх и ярость боролись внутри с тем, что показывало чужое сознание. Боль. Много боли. Страх - всепоглощающий, заставляющий выть как зверя, метаться в поисках выхода, которого не существовало. Картины крови, которая была везде, но которую даже жрать не хотелось. Потому что она была своя. От искалеченного тела, с которого живьем сдирали кожу. Куски с влажным хлюпаньем разрывались и падали на землю. Потом шла очередь мышц - фасция за фасцией, жила за жилой. Медленно, сосредоточено. И потом можно посмотреть, как не-живой будет орать и бесноваться под струями жидкого метала. Или в пламени огня. Или же кости. Они ломались с таким тихим, почти неслышным звуком. Вначале пальцы, потом каждая кость кистей, локти, ребра, колени, таз, каждый выдираемый из тела позвонок. Нескончаемый мили боли и страданий за одно только ослушание. За то, что посмел не вовремя поднять голову, сказать слово, посмотреть не так и не туда.
Чужое сознание быилось в оковах, истекая липким страхом, передавая его вовне мощным сигналом. "Беги, беги куда угодно. Вот он сейчас будет делать это с тобой. СО МНОЙ!". И оставалось лишь вжаться в стену, забитсяь в угол и выть. Выть как раненый зверь, лишенный последнего - возможности контратаковать, выжить, сбежать. Колени дрожат, руки хватаются за все, за что можно удержаться. Бесмысленность этих действий словно бы дает шанс, что вот еще мгновение, миг, сиюминутность можно прожить а дальше...
Эш упрямо мотнул головой, закрывая внутренние глаза на эти картины. Да, они были ужасны. Страшны до безумия. Но это были картины. Чужие, пусть и понятные. Гангрельше тоже было что вспомнить, но она боялась своего. А Эш - своего. Его тоже били, пусть и не так. Он умер и посмел выжить. Это не шло ни в какое сравнение, но это было понятным, родным, своим. Он боялся как никогда - потерять те крохи, которые у него оставались. Джозефа, редкие контакты с теми, кого он знал, лабораторию, опыты. Боялся, что Леон не остановится только на нем. Боялся того, что это может быть спланировано заранее и теперь для них нет выхода. Ни для кого из них. И потерять контроль, сбежав в угол, не решит ничего. Боялся, что страх не позволит действовать. Он вскинул голову, удерживая поводок и одергивая чужой разум, заставляя прекратить суклить в его сознании. Если не взять это в свои руки - все в пустую. Все. В. Пустую. "Возьми себя в руки, мразь чернокожая и дай мне действовать!" Рык в пространство собственного же сознания.
Угроза. Угроза была прямой, ясной и исходила от Леона. Как и сбивающая с ног волна ужаса, подкашивающий словно вьюга хлещет по ногам, стремясь сбить в ближайший сугроб и замести без следа. И надо стиснуть зубы, взять себя в руки и взглянуть опасности в лицо. Потому что сейчас эта угроза была направлена на Джозефа. На того, кто был важней для Эша чем остальные и чем он сам. Почему? Может быть потому, что вступился тогда, когда это было глупо. Любой другой бы забыл и отдал дьяблериста на казнь. А тот подставился под чужой удар ради него. И дал свою кровь, как возможность прожить еще пару ночей. И еще. Эш был свято уверен, что Эрреро не желал конфликта. Они не за этим пришли сюда. Почему? Почему так все произошло? Почему гребаный страх бьет под колени ударной волной взрыва, заставляя осесть?
"Кому ты служишь, безымянный?"
Эш стиснул зубы, пытаясь не подвывать от страха, и выпрямился.
"Себе, другим? Что ты хочешь?"
Пара шагов, чтобы оказаться между Эрреро и Леоном.
"Джозефу Эрреро"
Ответ был ясен как что-то само собой разумеющееся.
"Хотя бы раз в не-жизни сделать все... правильно. Хотя бы попытаться. Даже если в следующий миг ты поигбнешь окончательно."
Страх корежил тело, заставляя дрожать, словно Эш был в лихорадке. Но он упрямо стоял между Джозефом и Дамиано, выигрывая Эрреро хотя бы пару мгновений.
- Мы... пришли с миром. Никому из нас сейчас не нужен конфликт. Не сейчас, иначе мы тут все и поляжем. Сами. На радость... тем, - говорить было бесконечно сложно. Страх держал за горло, но теперь Эш четко знал кого защищает и за что. - Никто ни на кого не нападет. Это в нашей природе, но мы выше инстинктов.
("Ты не нападешь на Джозефа, потому что первым на твоем пути буду я")
Внезапно она успокоилась. Хмыкнула.
- Дурак. И он тоже. Так и формируется стая. Когда "свой" превыше всего, что только есть.
Эрреро стоял в центре купе. Под его правой ногой лежала старая газетная вырезка про убийство проститутки в Вэст Энде (и он знал, что это не Шабаш... полгода назад). Под его левой рукой сжался в комок Магнус, напряженный как тетива и вздрагивающий, словно вот-вот сорвется и побежит. Перед ним встал Эш, что уж совсем внезапно, встал чтобы прикрыть собой его (Эрреро?), такой же вздрагивающий как и Магнус. Справа, у дивана, рыжим невысоким пятном мелькал Алан, тоже взъерошенный (как обычно впрочем) и напряженный, и Джо невольно вновь залюбовался его весенним зелено-голубым омутом глаз. Позади чувствовалось тяжелое присутствие Гленн, в спину дышала Тварь, свежеразрытой землей, болотной тиной и лошадиным потом, и Эрреро почему-то подумал, что получить удар в спину от Гленн будет даже не обидно. Еще в купе, справа, ближе к столу, заваленному карандашами и бумагами, стояла невысокая худенькая девушка (Алиса?) с глазами, в которые Джо боялся взглянуть, синее бездонное безумие... И в центре всего этого, хоть и не в геометрическом, они с Дамиано. А над всем этим - густой и осязаемый запах страха. Страха и готовности убивать. Эрреро почти физически ощутил как между лопаток ему уперлось тонкое и острое жало итальянского стилета.
Доигрался, допрыгался, щенок. Никогда ты не повзрослеешь и не научишься предугадывать последствия своих слов
Джозеф знал и был уверен, что следующий ход должен сделать он. И от этого хода зависит останется ли от этого купе... вагона хоть что-то, что примет полиция на криминалистическую экспертизу. А ведь он пришел сюда не для того, чтобы вновь меряться силой с итальянцем. Действительно, не для того.
- Ш-ш-ш, спокойно, - Джо крепко и ободряюще сжал плечо мальчишки, и отпустил его, скользнув вперед, притираясь плечом к Эшу и оттесняя его к себе за спину. - Спасибо.
Теперь он стоял практически на расстоянии полутора шагов от Дамиано и смотрел ему в глаза. Спокойно и слегка устало. Сеттит медленно распахнул свой пиджак и расстегнул обе кобуры скрытого ношения подмышками, доставая оттуда кольт и два кола.
- Примите это. Как знак. И как извинения. Мы сейчас все взвинчены до предела. Нельзя допускать, чтобы.. это.. навредило и разобщило нас еще больше. - Эрреро склонился, опускаясь на одно колено и положил оружие у ног Алисы, с какой-то нерешительностью заглядывая в её глаза. - Побудьте сегодня королевой, и решите - достоин ли я смерти от ваших рук, или рук ваших подданных.
Алиса подняла руку и погладила Джо по затылку и шее - с той обманчиво й лаской, с которой гладят почти усмиренного зверя и которая в любую минуту готова превратиться в железную хватку дрессировщика. Синие глаза встретились с глазами Эрреро, заглчнули ему в душу... и увидели не то, должны были, но и не то, что подписало бы приговор.
- Здесь нет моих подданых, кроме вас, - голос звучал тихо, но властно, - и я не буду вас казнить. Вы дерзки, Эрреро, но умеете дернуть поводья. Я помилую вас.
"Капец вам. Если что-вам капец" очень так отстраненно подумала цимисх, чуть качнувшись из стороны в сторону, как если бы проверяла пол на прочность. Но мысль мелькнула и погасла, а общий настрой остался. Да, она симпатизирует Джо, но каким бы он ни был офигительным... Она ничего не имеет против Эша, но. Но случись чего, несложно догадаться, на чьей стороне выступит хитиновая мясорубка. Гленн поглядела в спину Джо-да, она знает где у него сердце и если на рывке, учитывая что вагон не бесконечный, то можно успеть. Даже наверняка. И хотя сама идея насмерть схлестнуться с сеттитом ей не нравилась, но. Но на несколько секунд ей стало приятно от мысли, что да. Она знает, она может ЭТО. "Если они пришли не с миром... Если не с миром, то это НАШЕ логово" молча толкнулась в затылок Большая Тварь, намекая на правильный образ действий. Но Леон сказал стоять, и цимисх стояла. Вожак решает, и решил пока по другому. Вот и будем ждать, когда еще чего решит. Ждать, тихо щерясь всеми клыками в пустоту, спокойно-бессмысленно глядя на вожака. Пора? Не пора? Плавясь ожиданием рывка, уже почти им.
Леон сложил руки на груди, глядя на все происходящее скорее с интересом, чем в гневе. Как низко камарильцы способны пасть, чтобы получить желаемое? Сколько собственных законов готовы нарушить?..
Лицемерие.
Леон кивнул Неблагой Королеве, отдавая ей и любым другим желающим право вести разговор и дальше.
Под обманчиво мягким прикосновением женской холодной руки по загривку вниз вдоль позвоночника пробежал холодок опасности, ощущение того, что он был всего на какой-то волосок от окончательной смерти. Но и на этот раз он все же увидел лицо Госпожи Удачи, а не ее милую смертоносную задницу.
Джо поднялся на ноги, впрочем, оставив свое оружие у ног Алисы. Малкавианская душа не то чтобы потёмки, а кромешная тьма, лабиринт и тысяча свихнувшихся минотавров. И как так получилось, что эта девушка с синими глазами признала в нем своего подданного, Джо не понял, да и не думал, что поймет. Но поклонился ей со всем тщанием, как положено этикетом, и вновь обернулся к Леону.
- Я не желаю продолжать конфликт. Я вообще не желаю конфликта между нашими доменами. Я предлагаю объединить усилия в виду наставших, эээ, тяжелых времен, и грядущих - еще более тяжелых.
Пространство между четырёх стен купе было заполнено плотным ощущением чужих эмоций: они были уже не такими острыми, колющими кожу предчувствием опасности и драки.
Напряжение схлынуло. Алан чувствовал рядом с собой - только руку протяни, тёмный и солёный, как океанская вода, недружелюбный интерес Леона, ощущал, как облегчённо расплетает кольца чёрный змей, стоящий напротив, и как разрывается между желанием исчезнуть из купе и неподдельным восторгом Магнус.
Даже дышать, и то стало легче, и Алан тихо выдохнул. А потом шагнул к столику, на котором лежала позабытая всеми рация, и в задумчивости провёл пальцами по загадочному устройству. Бомбе? Вряд ли. Передатчику… или чему-то ещё?
- Что это за хреновина? Она работает?
Эш вскинул взгляд на Джозефа, до конца не веря, что он снова (снова!) закрыл его собой. В этом было что-то... неправильное. Но дающее надежду и веру в то, что Эш поступил верно. Сомнений больше не могло и быть. Оставалось лишь желание закрыть собой, не дать добраться до того, кому ты вверил свою жизнь и судьбу.
Буря улеглась, но все еще ворчала в отдалении, готовая вернуться, пусть и с ленцой. От всех сквозило некоторой расслабленностью, но внутри собранность никуда не делась. Лишь от Алана сквозило каком-то странным чувством вины и Эш не мог понять, что тому было причиной. Да и Леон не казался и близко дружелюбным при всем том, что тоже был спокоен.
- Это переносные устройства связи, - тема технологий и собственное изобретение были знакомыми, привычными. Тем. что заставляет забыть о недавних волнах страха, которые все еще бушевали вокруг, но понемногу стали отпускать. - Они не привязаны к конкретному месту и работают от батарей. Дальность стабильного приема и передачи сигнала: почти весь Орлеан. За его границами будет больше помех и сигнал станет нестабильным. В остальном около трех с половиной часов работы от одной батареи, три частоты, упрощенное управление для приема-передачи и переключения каналов. Это дает возможность быть мобильными и не зависеть ни от проводов, ни от электроэнергии, а так же изменять частоту, чтобы не засекли. Во избежание вопросов - за все время наблюдения за эфиром я не столкнулся с кем-либо, кто говорил бы на выбранных под эти рации частотам. Если необходима демонстрация работы, то это вопрос пары минут.
Он выровнялся, старательно привлекая внимание к себе и отвлекая от Джозефа, от ситуации, демонстрируя, что конфликт себя исчерпал. Нет, Эш не ожидал прямого нападения, но страх все еще холодил спину ледяными касаниями.
Алан восхищённо присвистнул, когда Алекс закончил говорить, и глянул на него впервые с момента того, как всё завертелось - с любопытством и со всё той же странной виной.
- Ого. Весь Новый Орлеан? А туманы? Их тут до хрена, дни и ночи напролёт, и они, эмм… глушат же сигнал.
Он снова перевёл взгляд на рацию и проговорил уже чуть тише и куда более задумчивей.
- Хотя сигнал-то можно усилить… чтобы, ну, пробивал даже через туман и не было помех.
Эш улыбнулся и явно готов был развить тему, увидев интерес во взгляде Алана.
- Туманы, облачность, иногда грозы. Это влияет, несомненно. Но усилить... Для этого нужна станция, которая будет стационарно поддерживать уровень сигнала. Было бы не плохо обеспечить несущий сигнал, но... времени было мало, я выжимал из техники все, что мог. Уровень приема падает не на столько критично, как мог бы, пусть и проседает, - он потер тыльной стороной ладони подбородок и задумчиво, с откровенным азартом и интересом, уставился на Каллахана. - Ты знаешь другой вариант, как можно получить усиление?
Алан пожал плечами, потом поправил чуть сползшие к кончику носа очки и улыбнулся - быстро и как-то неожиданно самодовольно. И коротко отозвался:
- Знаю. И станция не нужна.
- И как же? - в глазах Эша светился интерес исследователя, который готов был прямо тут развернуть работу над тем, что сделает его изобретение еще более полезным.
- Ну. Радиоволны, они же, эмм… - Алан замялся, быстро покосился на Леона, не слишком уверенный, насколько можно распространяться о некоторых вещах в присутствии посторонних - троих посторонних.
Леон нахмурился и жестом оборвал Алановские откровения.