[awesomecircus]

Ночь, в которой живой факел горит на пороге Капеллы, а Эш делает ещё один шаг к новой жизни

27 апреля, Новый Орлеан, Капелла

- Этот испанский ублюдок мешает тебе, детка? - голос донесся из глубины Капеллы и был незнаком. В проеме стоял тип в белом костюме и с дымящейся сигарой. Шляпа слегка скрывала своей тенью глаза, но цвет кожи и форма лица выдавали латиноса.
Чужой и абсолютно незнакомый голос выдернул Эша из мыслей. Гангрел дергано повернул голову на звук и задумчиво уставился на незнакомца.
- Нет, этот испанский гордый гангстер только что попрощался и ушел строить свою жизнь, - интонации были с долей холода и боли, но голос не дрогнул. Эш удивленно и заинтересованно склонил голову к плечу. - С кем имею честь?
- Ах вот как, - латинос стряхнул пепел с кончика сигары и подошел к порогу Капеллы, обойдя Эша. Посмотрел в спину удаляющегося Эрреро.
Одежда на сеттите вспыхнула, огонь быстро перебрался на волосы., охватывая постепенно всю фигуру.
- Дезертирство в военное время карается смертью. Но я рад, что тебе достанется хоть какое-то наследство после него.
- А он дезертир? На его убийство выписал разрешение Князь? - дойти до этого странного типа в белом костюме казалось невозможным, но Эш стиснул зубы и преодолел расстояние чуть ли ни одним скачком, вцепился в белое плечо свободной рукой, оставляя на нем следы крови. - Он не предавал город и Камарилью, не переходил на сторону Шабаша и был лоялен Князю. Убери огонь. Он не давал повода усомниться в себе.
Рука цеплялась за плечо незнакомца. Эш не пытался вырвать плечо или причинить боль, но от удивления и боли ноги подкосились и он старался не дать себе упасть. Цеплялся, словно это был не сородич а дверной косяк.
- Вдох-выдох? Или ты не знаешь, что с той стороны тоже умеют получать информацию? - треск пламени в парке и насмешливый голос.
- Дезертирство, понимаю, - голос был ровным. - С чего ты решил, что он хочет уйти из города, а не затаиться в нем? И даже если он решил покинуть Новый Орлеан, что мешает стереть ему память и отправить туда, куда он хотел направиться, минуя заслоны противника? Обязательно именно убивать?
Незнакомец с неожиданным умением и ловкостью поддержал Гангрела, стараясь не причинять еще большей боли.
- Чтобы иметь гарантию, что он не натворит еще больше глупостей. Я чту Шестую Традицию, на его убийство есть разрешение сеньора Мелансона, - Эша с той же аккуратностью поволокли внутрь Капеллы, заведя буквально в ближайшую от холла дверь. За которой оказалась весьма приличная медицинская лаборатория и несколько коек, на одну из которых вампира и уложили.
- Теперь дай мне время поработать и сделай вид, что спишь, - он снял шляпу и пиджак, накинул халат и бережно отложил сигару на специальное блюдце. А затем принялся с тихим бормотанием вычерчивать пальцами, смоченными в пахучей смеси порошков и воды, линии и знаки поверх ран.
Беспощадность, с которой этот тип использовал пламя, совершенно не вязалась с внезапной предупредительностью, с которой он подхватил Эша и уволок от входа. Гнев и злость туго сплелись с тотальным удивлением и даже ошеломлением.
- Спишь? Тут уснешь, - шевелиться Эш не стал, понимая что каждое движение сейчас лишь добавит боли. - Глупости... Он хотел и мог исправиться. Считай меня наивным идиотом, но я брал на себя ответственность за него. И... да, отпустил его, веря что он сможет стать лучше.
Боль в груди горела огнем не только от того, что все его тело было покрыто одной сплошной раной. Болело то, что называлось душой. Он понимал внезапную предосторожность Князя, но Эрреро был ему дорог не смотря ни на что. Гангрел сжал челюсти и прикрыл глаза, понимая, что сейчас не донесет ничего из того, что чувствует. Но стороннему наблюдателю принять душевную боль за физическую так легко, что можно даже не пытаться ее спрятать от чужих глаз. И не зачем.
- Я любил его. Хотя вряд ли это что-то значит для других, - он закрыл глаза и стиснул зубы, чтобы не завыть. Или не наговорить глупостей. Приказ Князя, военное положение, гребанные Узы, которые надо было снять много раньше...
- Ну и идиот, - Тремер зашипел, потряс рукой и выругался. Закинул за спину упавший на Эша галстук. Потом сделал пару затяжек и продолжил работу.
Раны... не заросли. Но стали значительно менее болезненными. Вампир отошел и тщательно вымыл руки, ополоснул лицо в умывальнике. Затем снял халат, педантично повесив его в шкаф, и снова накинул пиджак.
Сигара сгорела дотла, и новую Тремер доставать не стал. Устало сел рядом с Эшем на койку, покрутил на пальце шляпу.
- Я Бальтазар Синтра ди Каштру. Послушник 6 круга, ди Флама. Лечись.
- Идиот, даже спорить не стану, так оно и есть, - вышло зло и горько. И правдиво. Напряжение и боль выходили тихим и горьким смехом. - Я... сделаю, что должно.
Смех замолк так же внезапно, как и начался. Отпевать придется больше, чем он думал. Впрочем... это ведь война. Кривая улыбка не покидала его губ. Он возьмет все, что будет необходимо. Отпоет всех, кто ушел. И защитит всех, кого должен.
- Эш Уильямс, гангрел, - он открыл глаза и прямо взглянул в глаза Бальтазара. 6й круг... Эш нахмурился, пытаясь понять, на сколько высок ранг этого тремера. - ди Флама... Пламя? Спасибо за... лечение. Боль... стала меньше.
Он не отрывал взгляда от тремера, пытаясь понять множество вещей, которые сейчас переплетались в голове. Ужасы Капеллы, эта странная забота о нем со стороны послушника 6-го круга, безапелляционность и непоколебимая уверенность в действиях и необходимости. Что он по настоящему знал о тремерах?
- Лечись, говорю, - Бальтазар неторопливо закинул ногу на ногу и покачал носком начищенного ботинка. - Как обычно лечишься. Извини, что не занялся тобой раньше, меня не было в Капелле.
- Извини? - Эш все-таки охренел еще раз. - За что ты просишь прощения? Я...
Взгляд из изучающего стремительно стал по-идиотски охреневшим. Кровь послушно разбежалась по жилам, залечивая раны и повреждения.
- Нет, я положительно нихрена не знаю о Капелле, тремерах и... ты заботишься о моих ранах. Это пока для меня странно. Непривычно. И я тебе пиджак перепачкал своей кровью.
Взгляд сам как-то задержался на расплывшейся кляксе кровавой ладони на плече Бальтазара. Это... отвлекало, пусть и заставляло нести чушь.
- Да, и месть моя за это будет страшна и коварна, - он все же закурил, держа огонек так, чтобы не тревожить Зверя Эша. - Использую эту кровь в каких-нибудь страшнейших ритуалах, и у тебя вырастут чирьи на заднице.
Недоверчиво взглянув на Бальтазара Эш на мгновение застыл, понимая, что тремеры могут делать с кровью что угодно. Но от неожиданной концовки тирады не выдержал и заржал, совершенно наплевав на этикет. Чирьи на заднице были чертовски страшны не-живым вампирам, что и говорить.
- Вот тут то мне конец и придет, - гангрел дернулся от смеха, слегка задев руку тремера. - Мучительный.
Прекратить смех было чертовски сложно. Нервное напряжение, боль, усталость - все сплеталось тугим клубком где-то в груди и отпускало с большим трудом. Смех заставлял все это отойти на второй план, приглушить боль, расслабить напряженное тело. Но не заставлял забыть.
- Ну вот представь. Готовятся тебе лизать задницу твои покорные и верные подданные, - он говорил совершенно серьезным тоном, - которые сочли, что твое геморройной выражение лица, пока ты сидишь на троне, это признак твоего очень дурного настроения. Снимают они уже с тебя штаны, со всем почтением снимают. А там...
- Неприличное слово чирьями выложено, ага, - смех имел свою волю и Эш глупо заржав все таки свернулся калачиком около этого странного, непостижимого тремера, который умудрился сломать последние убеждения гангрела относительно Капеллы и этого клана. - От чего лицо становится еще сложней. А это уже нешуточное испытание даже для меня!
- Рожа треснет, - он похлопал Эша левой рукой по боку. - Отлеживайся. Лучше займись своими делами, пока никуда не бегай, как бы ни хотелось. Упадешь на середине, ничего не добьешься, а дело запортачишь.
Тремер поднялся и вышел, оставив после себя шлейф сигарного дыма.
"Как бы ни хотелось...".
Улыбка соскользнула с губ, но оставило совершенно сумасшедшее послевкусие сигарного дыма и... спокойствия. Этот Бальтазар был совершенно странным, необычным... И заботливым. Эш проводил фигуру доктора задумчивым взглядом, но не сделал попыток встать. Ди Флама был прав. Для начала стоило привести в порядок себя. И только потом приводить в порядок все остальное. Иначе усилия будут и ломаного пенса не стоить.
- Спасибо, ди Флама. И за урок тоже. - голос был тих и Эш был уверен, что тремер его не услышит.
Когда дверь в комнату закрылась, гангрел разжал кулак, в котором сжимал связку ключей. Все, что у него осталось от Джозефа - ключи, шляпа и ответственность. Он прикрыл глаза и тихо запел, прощаясь с сеттитом и провожая его на его новом пути.
Бурый луговой волк выл, провожая душу одного из тех, кого считал своими. Пусть дороги под твоими лапами всегда будут легки, ветер - добрым, а удача - на твоей стороне, Джозеф Эрреро...