Ночь, в которой Эш пытается вслушаться в чуждые для него слова, а потом выпускает мага идти сквозь пламя
28 апреля, Новый Орлеан, железнодорожное депо
- … чёрт! - Сдвинув очки на лоб, Алан яростно потёр ладонью в глаза. Выругался ещё раз, злясь на самого себя - что за дурак, что за наивный дурак?
Он выдохнул, безнадёжно вглядываясь куда-то в темноту, где, конечно же, никого не было - или был, но скрытый в тенях, а потом, передёрнув плечами, развернулся и направился к оставшимся у вагона Собратьям.
- Ну… эм-мм… - он снова вгляделся в их уставшие, напряжённые лица и улыбнулся как можно более обнадеживающе. - Вы как? Гленн? Тебе бы, ну… отлёживаться.
- Терпимо, - пружина внутри замерла, все так же в предвкушении того момента, когда сможет окончательно рвануть. - И Гленн действительно стоит отдохнуть и лечиться. Как и Алисе. Ты как, Алан? Что с сеньором ди Ченцо?
И не нагадил ли он тебе в мозг?
Взгляд из-под полей федоры не был холодным и безличным, но Эш старательно не допускал туда усталость и собственное желание забраться в темный угол и дать наконец энергии хоть какой-то выход.
- Отлежишься тут, ага. Ну да ничего, бывали деньки и похуже...
Неубедительно взбодрилась Гленн, после чего сосознала всю провальность своей попытки, и добавила, с кривоватой усмешкой:
- Только вот я их что то не припомню.
В остальном она временно сдала всякую инициативу на сторону. Потому что ну правда, ничего сверхнового и конструктивного она не скажет. Не прямо сейчас по крайней мере. ВОт позже.. Да, определенно, позже.
- Я? Ну. Как будто меня взяли и окунули в, эээ… ледяной горный ручей. В порядке. Могу свернуть пару гор, наверное, - Алан вскинул глаза на Эша и улыбнулся. Потом, впрочем, улыбка исчезла, сменившись задумчивостью. - Ди Ченцо. Это… проклятие. Он как… как меч, который может тебя спасти в момент опасности, а может и на хрен убить, и чёрта с два ты угадаешь, что он сделает.
Алан вздохнул, сунул ладони в карманы брюк и перевёл взгляд на Гленн.
- После вчерашнего я вообще не знаю, как ты… всё это смогла.
- Антимо слишком мутный тип. Слишком неясны его планы, сколько бы он ни говорил о том, что он прислан сюда служить Леону. Или следить за ним? - Эш хмыкнул и покачал головой. - Как бы там ни было, хорошо, что он ничего никому не сделал. Возможно.
Наёмный убийца кардинала Шабаша. Да. Мутный до охренения
Алан уставился на носы своих ботинок, грязных, запылённых, с пятнами засохшей крови - той, что выплеснулась из ведра, которое Леон кинул к его ногам в ангаре. Ангар… Алан встряхнулся.
- Где Иштван?
- В вагоне, - гангрел устало пожал плечами. - Связан и закреплен так, чтобы не сбежать.
Взгляд темных глаз внимательно изучал выражение лица Алана. Внутри было банальное до зубовного скрежета понимание того, что просто так Иштвана ему не отдадут. И не просто так тоже. Просто потому, что это их добыча. А он и близко не подошел к тому, чтобы претендовать на нее. Чтобы претендовать хоть на что-то.
- Алан, что ты собираешься с ним делать?
Алан был встревожен и не скрывал этого. Несмотря на весь его бодрый вид, под покрасневшими глазами пролегли тени, и маг часто моргал. В ответ на вопрос Эша он изумлённо вскинул брови.
- Поговорить с ним, ну. У меня есть пара вопросов. И идей, как эти вопросы задать.
Автомат повис дулом вниз, когда Эш повел плечами и удобней подхватил Гленн, понимая что та держится из последних сил.
- Как ты будешь задавать ему вопросы? - голос гангрела был спокоен, да и взгляд, которым он смотрел на мага, был грустным но теплым. - Я видел то, что было в ангаре. Видел как он положил голову тебе на плечо и накрыл вагонеткой, закрывая от взрывов. Но это все еще шабашит. Опасный и крайне бронебойный шабашит. И я отлично знаю, что сейчас ты это тоже понимаешь. Ты уверен в том, что у тебя выйдет?
- Давай для начала заведём Гленн внутрь, - Алан быстро обогнул Собратьев и заскочил в вагон, придерживая дверь, чтобы Эш мог ввести - или внести - цимисха.
В дальнем углу вагона виднелся силуэт Энди, и Алан встревоженно прикусил губу, но не стал даже окликать гангрела, не зная, как от отреагирует на его голос.
- Я уверен, - продолжил он, когда все оказались в вагоне. - Потому что… чёрт, Эш, у нас вышло хреново в ангаре, знаю. Поэтому, ну… поэтому с Иштваном и нужно поговорить. И у меня есть идея.
- Будет надо еще смогу.
Уверенно, но крайне неубедительно проговорила Гленн, позволяя себя таскать, класть и вообще являя непривычный эталон покорности судьбе.
-Хотя, лучше бы не надо.
И вопросительно уставилась на Алана. Ну да, она тоже сомневалась в шабашите, беспокоилась за смертного и было интересно насчет идеи... Потому что Алан и идеи это не всегда предсказуемо. Чаще вообще не.
Уложив Гленн Эш выпрямился и встряхнулся, пытаясь расправить плечи и спину снова. А потом обернулся к Алану, вопросительно смотря на него сверху вниз.
- Какая идея? Сейчас это... действительно важно.
Алан тряхнул головой, откидывая назад лезущие в глаза пряди. Фыркнул.
- Если я признаюсь, вы сразу скажете, что это, ну… плохая идея? Идиотская… м-мм, нет. Безумная, - он опёрся о стену, ощущая лопатками округлые выступы заклёпок на толстом металле. - Но он не дурак. Если я поставлю его в условия, что ему, ну… придётся со мной говорить, он сделает это.
«Ты не умеешь хитрить. И пытаешься играть на чужом поле. Идиот»
Он вздохнул, соглашаясь с собственными сомнениями. Да. Идиот.
- Так что мне нужна, эмм… помощь. Чтобы оттащить его в другой вагон.
[29.04.16, 8:23:43] Дама Логика: Когда речь зашла о Иштване, Алиса оглянулась на свою недавнюю скамейку. На Алана. На Эша. Подумала немного и сдернула брезент с торпорного тела, расстелила на полу и пинками перекатила салюбри на него.
- Это поможет?
Под разноцветной кожей новоиспеченного Ваали растекался жар. Господин требовал. Приказывал. И был недоволен тем, что его раб так нерасторопен. Демона не волновали чужие ранения. Боль, как и все прочие ощущения, оставались для него абстрактны. Сложно сочувствовать чужой боли, когда сам — золотая статуя.
Но это не мешает играть со смертными, заставляя их ощущать. Как растекается в жилах кипяток. Как отчаянно-неровно бьется сердце. Как кожа покрывается мурашками от холода, невозможного в весеннем Новом Орлеане.
Принеси. Мне. Жертвы. Раб.
Все-таки высказанное у Леона ощущение было адски точным. Теперь ебля мозгов плавно перетекала в доебывание тела.
Конечно, ощущать себя живым было интересно, но...
Ведро с грохотом покатилось по полу. Когти заскребли по стенке, когда Энди поднимался, злой, шатающийся, скалящийся в злой ухмылке. Все что угодно за то, чтобы просто оставили в покое и одного.
- Дайте. Мне. Пройти, - прошипел он. - Пожалуйста. И уберите подальше эту падаль.
Утоплю. Хочешь жертв - будут. Но не отсюда. Жди.
Алан не успел ответить Алисе. В углу загрохотало, зашкреблось - по спине скользнул холодок того, давешнего, кошмара - и Энди встал во весь рост. На его запястьях сжимались кандалы - кровавые, пылающие, и также сжимал хватку ошейник вокруг тощей шеи гангрела.
Белиал… звал его? Мучал его?
- Эш… - Алан говорил тихо. Очень тихо, надеясь, что стоящий рядом Собрат услышит. - Нельзя выпускать Энди. Он… он может сделать что-то плохое. Очень плохое.
Гангрел моргнул вместо кивка, но виду для Энди не подал. Все было крайне странным и непонятным. Эта раскраска у Уилсона, его поведение. Расспросить можно будет и потом, а пока стоит только уточнить, легонько коснувшись кола во внутреннем кармане и внимательно взглянув на Алана, ожидая кивка или отрицания.
- Ты хочешь выйти, Энди? - Эш повернулся к собрату спокойно, с вполне понятным удивлением на лице. Он не понимал, от чего тот ведет себя так странно. - Что-то не так с падалью?
- Он ваш. Пока. Его требуете не только вы, - Энди поморщился, словно заныли разом все зубы. И без того кривую ухмылку перекосило во взбешенный оскал. - Но он ваш. Дайте мне выйти отсюда. Меня ждут.
Был бы там только Эш с Алисой, пошел бы напролом, но Алан... И без того внутри зажигалась боль, когда он был так близко. Подойти к нему первым? Нет уж.
Хотя Энди был уже очень близок к этому.
- И кто его требует? Не пойми меня неправильно, Энди, но мне стоит знать. Даже если ты оставляешь его нам. - Эш пожал плечами и направился к двери. Автомат слегка бил по боку а полы расстегнутого пиджака не стесняли движений.
Алиса развернулась и в упор глянула на Энди, хмурясь. Тот был плох. Очень плох.
-Ты не пойдешь к нему.
- Тебя ждёт Он, Энди. Тянет за ошейник. Раскаляет кандалы, - даже зажмурься сейчас Алан, он бы всё равно видел след оков на чужих запястьях. Слишком жутко это было.
- Алан знает. Расскажет, - Энди посмотрел на Алису. - Я - нет. Он хочет, чтобы я вел к нему других. Много других.
Он перевел взгляд на Алана.
- Дай мне пройти. Пожалуйста.
- Он это кто? - Эш застыл и оперся спиной о входную дверь, удивленно смотря на всех вокруг. Похоже они знали что-то, чего не знал он. И это было на руку в том, какую роль сейчас приходилось играть. - Что произошло?
Алан ощерился - нелепо, неопасно, шагнул вперёд, сжимая кулаки и глядя Энди в глаза.
- Ты. Никуда. Не. Пойдёшь. Хочешь ещё смертей, Энди Уилсон?! Хочешь скормить не только свою, но и чужие души Ему? Твоему грёбанному хозяину, падшему ублюдку, который решил… решил что мы - его игрушки? Что город - его собственность? Хрена с два ты куда-то пойдёшь!
- И ты пойдешь? - Алиса не сводила с него глаз, - Не пустим.
- Пойдет. Сейчас- пойдет.
Вяло подала голос цимисх со своего места. порить и что то доказывать ей не хотелось, и она еще не доформулировала мысль, но некая идея вполне оформилась в той степени, которая позволяет начать говорить.
- Потому что сейчас, в этот момент, он пойдет так, или иначе. И потому что ну, чуму не лечат капустным листом. Энди можно пускать или не пускать, но он будет _пробовать_пойти. А так- ну ведь смысл не в том, тчобы он не шел прямо сейчас... Смысл в другом, и для всего другого Энди нужно быть в силах думать.
- Кто-нибудь внятно скажет что с ним? - Эш ни на сантиметр не сместился, но и действовать пока не спешил. Все это было странным и непонятным.
- Я объясню. Но позже, - отозвался на слова Эша Алан, не отрывая взгляда от Энди. Он слышал слова Гленн.
Прерывисто выдохнув, он отступил - назад и в сторону, давая гангрелу больше пространства, чтобы пройти и оказаться как можно дальше от того, кто причиняет ему боль.
- Иди.
Эшу оставалось только покачать головой и отойти от двери, предварительно взглянув прямо в глаза Энди, в попытке понять на сколько тот осознает необходимость хотя бы соблюдать Маскарад.
- Хорошо, - гангрел развел руками и отошел от входной двери, как бы ни хотелось остановить Энди. - Только накинь на себя хоть что-то. Маскарад.
- Иди, Энди. И потом возвращайся, мы будем ждать тебя и что-нибудь придумаем. Ну, я почти придумала, но это ждет, пока ты более-менее придешь в норму. Только постарайся там не помереть нигде, и не потеряйся. Будет неплохо, если ты все же до рассвета домой вернешься... А то у нас есть уже один убежавший. Плохая мода, знаешь ли.
Гленн печально улыбнулась разноцветному гангрелу, и этак пространно шевельнула пальцами, подчеркивая свои слова.
Энди нарочито неторопливо застегнул рубашку, хоть как-то прикрывая цвет груди и рану в её середине. Отлетела сорванная дрожащими руками пуговица снизу.
Затем он метнулся наружу, прочь от вокзала, прочь от Алана, от трехглазой твари, от всего.
Выпить и утопить. Утопить и выпить. Только бы оставили в покое!
Когда долговязый силуэт Энди растворился в пахнущей гарью ночи, Алан захлопнул дверь в вагон и пару секунд стоял, уперевшись в прохладный металл лбом и прикрыв глаза. Вдох. Выдох. Вдох. Потом он обернулся и указал на тело Иштвана.
- Гленн. Я могу взять твоих… ну, помощников, помочь отнести его в другой вагон? Сам я… не дотащу.
Ночь только начиналась. Не смотря на то, что половину они уже пережили, вторая будет тянуться со скоростью толстой резины, которую пытаются растянуть голыми руками. Эш устало моргнул и отошел к шабашиту, а потом тупо на него сел. В конце концов и у него были пределы психической прочности. Желание обнять собственный рабочий стол за ножку и сидеть пару часов молча крепло с каждой минутой.
- А теперь я все-таки хочу услышать что ты придумал, Алан. И если ты еще раз скажешь, что это для меня будет выглядеть полным абсурдом, то я хочу тебе заранее напомнить, что твои силы вызывают у меня интерес, а не желание кинуть в тебя справочником по физике.
Алан молча сдвинул очки на макушку и потёр ладонями лицо, давая себе ещё пару секунд отдыха. Потом вернул очки на место, и смазанным силуэтам вокруг вернулась чёткость.
- Я рад, что ты… не хочешь в меня кидаться книгами, - искренне проговорил он и даже улыбнулся. - Но я ничего не скажу.
Вслед за этими словами последовал короткий кивок на Иштвана.
- Просто потому, что не уверен, не слышит ли он сейчас нас.
- Хорошо, - гангрел улыбнулся и достал нож. - У меня есть два варианта решения. Первый - проколоть его барабанные перепонки. Но этот способ кровавый и я помню, что ты был против пыток. Второй вариант - выйти из вагона. Но там нас могут подслушать другие, кому это слышать не стоит. Опустим то, что я до сих пор считаю, что мы в осаде даже тут. Но закрыть глаза на то, что до этого допрос шел из рук вон плохо и эта падаль откусила себе язык, я не могу, Алан. При всем желании. И не потому, что я считаю что мы не справились, хотя отрицать это довольно глупо. Все мы... действовали так себе. Есть другие способы, которые не будут подвергать тебя опасности.
Где-то в глубине зарождались первые нотки шторма невыпущенной до сих пор энергии, сдерживаемой внутри и заставляющей перебирать в голове тысячи совершенно идиотских и неуместных способов действовать, но гангрел лишь улыбнулся и внимательно посмотрел на Алана.
Увидев оружие, Алан в мгновение взъерошился, как испуганная уличная кошка.
- Убери нож, - хмуро проговорил он. - Другие способы? И какие же? Снова заковать его в цепи? Я сказал - у меня есть идея и… - он прерывисто вздохнул, пытаясь успокоиться. Слишком много разговоров. Слишком мало времени.
- Эш, какого чёрта ты мне не доверяешь? Потому что я - наивный идиот? Или потому, что я - слабый смертный, который ни-хре-на не может против могущественных Собратьев?!
- Слышит, но не видит, надо полагать...
Запас гениальных идей у цимисха пока не иссяк на сегодня.
- А вы оба вполне грамотные. Бумага и карандаш есть...
Спираль расправляла витки один за одним.
Нож в мгновение ока оказался снова в ножнах, а тело встало с пленника, болезненно выровнявшись. Но вот улыбка стала... грустной. Словно гангрел за что-то себя корил и чувствовал дико виноватым.
И с каждым витком энергия, которую сдерживала пружина, высвобождалась. Медленно.
Оказаться рядом с Аланом и легко, совершенно невесомо, прижать его руки к стене, было делом мгновения, пока кровь еще питала мышцы в запале уже прошедшего боя. Гангрел и маг оказались на столько близко друг от друга, что даже самый тихий шепот мог казаться нормальной речью. Но Эш все равно понимал, что подслушать их мог... кто угодно.
_Капля за каплей, джоуль за джоулем. Медленно, но необратимо._
- Я виноват перед тобой, Алан Каллахан. Тогда, в своей лаборатории. И еще раньше, когда потерял себя и упивался бессмысленным процессом поиска, - голос, казалось, можно было ощутить кожей, на столько тот был тих но силен. - И сейчас я не могу причинить тебе боль. Потому что услышал то, что услышал. Тогда. Там недовольны тем, что вы скрываете добычу. И я понимаю, что это ваш трофей, который вы кровью и болью выдрали зубами у Шабаша. И то, что ты, почему-то, считаешь себя слабым, когда ты полон чистой, непоколебимой решительности в своих стремлениях. И еще я понимаю, что в тебе есть сила, способная сравниться с силами не-живых, но ты хрупок а я не хочу допустить твоей гибели, особенно в руках этой падали, которая считает себя мучеником. Считай это бзиком сумасшедшего... гангрела. Но это так. Ты не дал повода не доверять тебе, всегда будучи искренним даже в первую нашу встречу, когда я носил имя Джуда Симмонса. Но сейчас я не уверен, что это самый рациональный вариант, который у нас есть, Алан.
Темно-карие глаза смотрели в упор и в них отчетливо читались усталость и полнейшая сосредоточенность, но не агрессия и злость. И лишь на самом дне взгляда пылало пламя сдерживаемой лучистой энергии.
Когда Эш сел на бывшее ее сиденье, Алиса недовольно насупилась, но сдержала себя и молча отошла к Гленн, слушая спорящих и прижавшись щекой к плечу цимисха. Гленн была простой, материальной и надежной, даже несмотря на слабость, и это немного, но успокаивало. Она прошла стадию отупелой усталости, ко-какой, но бодрости, и все отчетливее понимала, что сдишком, слишком много всего, и внутри звенит натянутая струна.
"Это Алан, - хотелось ей сказать, - ты же видел, насколько он светлый. Ты же видел, что мы никогда не были рациональны, видел, насколько мы отчаянно безумны - все тут, до единого. Видел, как отчаянно мы играем с Шабашем, Зимой, Вирмом, да чем угодно! Втдел, как мы ходим по грани, потому что иначе мы не умеем. Дай ему хотя бы попытаться. Это не по правилам, вопреки логике - но мы все тут не по правилам. Это невозможно, но мы сами невозможны. Не будь банален "
Но слов как-ть не находилось.
Алан дёрнулся, когда его вжало в стену, и замер, расширившимися глазами глядя на Собрата - близко, очень близко, и будь Эш живым, он слышал бы стук его сердца, но биения жизни не было, а был - только запах гари. И невидимый, ворочающийся где-то внутри Зверь.
- Рациональный…? - Алан повторил скрипящее песком на зубах и языке слово следом за Эшем. А потом, не вырываясь из чужой хватки, подался вперёд, оказываясь вплотную к гангрелу - тощий, нелепый, очень тёплый, с оглушительно стучащим о рёбра сердцем. И в этом жесте не было ничего большего, чем желание ответить на чужое доверие.
- Рациональный?! Нет такого слова, Эш. Сейчас - нет! Ты… ты не хочешь слышать, но уже трещит костёр Бельтейна. И загорается колесо, готовое к повороту. Мы стоим на краю. Шаг - и ты упадёшь. Ты. Я. Мы все. Этот город. Нельзя-я… нельзя, Эш, стоя на краю, искать рациональность. Нужно танцевать. Нужно быть безумцем… только они пройдут сквозь сияющий огонь.
Он говорил, глядя Эшу в глаза, почти не моргая, и с каждым ударом сердца где-то внутри отдавался ритм охваченного безумием мира. Мира, прошедшего сквозь Охоту и глянувшего в лицо своим демонам, мира, стоящего на пороге Бельтейна.
- Я слышу.
Руки сами собой сгребли мага в объятья, в которых не было ничего, кроме желания поддержать и дать сил. Эш уткнулся носом куда-то в рыжую макушку Алана и прикрыл глаза, пытаясь понять то, что тот говорил. Пытался изо всех сил.
- Поэтому тебе нужны сильные крылья, чтобы не упасть, будучи на краю, а взлететь, Алан Каллахан. В любом Хаосе есть Порядок. Как и в любом Порядке - Хаос. Строй свою дорогу через Бельтейн, танцуй с пламенем и не позволяй ему коснуться себя. Потому что рано или поздно за ним будет нечто большее, что достойно этого танца и этого бега.
Французский парк пылал в последнем, вечном пожаре, сквозь который бежал тот, кто не имел имени, чья пружина внутри искрила электричеством и лучистым светом.
Пахло озоном.
Пахло пыльной дорогой и грозой. Так, как пахнет где-то в безлюдных пространствах, где за горизонт уходит узкая полоса дороги, а над ней нависают грозовые тучи, готовые вот-вот раскрыться ливнем.
Алан не знал, что отвечать Эшу. Он никогда не был особо силён в словах, а сейчас их и вовсе не было. Вместо ответа он просто обнял Собрата в ответ - короткое, тёплое объятье, порывистое, как всполох пламени в темноте.
Всё будет хорошо. У тебя - будет
Потом он отстранился, вывернувшись из кольца чужих рук.
- Отпусти меня танцевать с огнём, Эш Уильямс.
Он легко отпустил мага, не желая задерживать больше, чем нужно.
- Лети, Алан. Твои крылья сильны, верь в них.
Танцуй, маг. Пламя подчинится тебе.
Нужно было дать сил. Надо было сделать что-то большее, что он не успел сделать раньше, когда мог. И он делал.
Эш шагнул назад и застыл, понимая что нужно, наверное, выйти и оставить добычу тем, кто истратил на нее свои силы. В конце концов это их домен а он не имеет никакого статуса. Но и оставлять без защиты тех, кто был ему дорог, он не мог. На губах появилась наглая, слегка дерзкая улыбка.
- Командуй, господин Каллахан.
Кажется, самое худшее... нет, об этом даже думать не стоило. Но хотя бы Эш и Алан услышали друг друга. Глупые... их сила-знание-слова - две стороны. Просто они говорят разными словами.
Алиса не удержалась. Шагнула к Алану, обняла его и ткнулась лицом в перемазанную одежду. Маленькая. Собранная. Уставшая. Тихонько в него верящая.
Алан моргнул, помедлил на пару секунд, а потом заключил Алису в объятия: осторожные, почти невесомые и тёплые, пытаясь её согреть - хотя бы на мгновение, хотя бы так.
- Мы справимся, - тихо проговорил он ей на ухо. - Всё будет хорошо.
Он вскинул глаза на Эша, не отпуская девочку из объятий.
- Позаботься о них. Ты лучше справишься с защитой, чем, ну… кто-то.
- Справимся, - она высвободилась и глянула на Алана, - ты только. .. не падай совсем. Легче, когда знаешь, что кому-то есть свет.
Гангрел серьезно и четко, по-военному, отдал честь. В словах Алана был резон, да и сейчас было в какой-то мере важно отдать ему бразды правления. Так или иначе это должно было быть сделано.
- Я позабочусь.
Алан неловко, как-то растерянно улыбнулся. «Почему… почему они так все верят _в меня_?». Потом махнул гулям Гленн и указал на неподвижное тело Иштвана.
- Пойдёмте, поможете мне, эмм… отнести его. Покажу, куда.
Он выскользнул за дверь, бросив последний, быстрый взгляд на Собратьев - «всё будет хорошо».
Ночь, в которой Эш пытается вслушаться в чуждые для него слова, а потом выпускает мага идти сквозь пламя
28 апреля, Новый Орлеан, железнодорожное депо
28 апреля, Новый Орлеан, железнодорожное депо