[awesomecircus]

Ночь, в которой Альченцо думает тяжкую думу, а потом вламывается в вагон, который неожиданно оказывается колдовской обителью

28 апреля, Новый Орлеан, железнодорожное депо

Альченцо несколько минут стоял перед поездом и думал тяжкую думу. Складывать потомка и примкнувшего к нему пингвина в вагон, предназначенный для реквизита, казалось ему несколько невежливым. Идти отдавать Цимисху - кто ее знает, как она воспримет это. Над личным убежищем Леона висела неплохая защита, а на двери замок. Оставался еще один вариант, и Ласомбра шагнул в вагон, где горел свет.
Вообще-то он предполагал, что там слуги. Им было бы отдать как раз очень удобно, но вот увидеть перед собой уже настроившегося убивать тебя колдуна было несколько неожиданно. Мирр поморщился, чувствуя, как нарастает напряжение тонких материй между ними. И свалил оба тела на какой-то диван.
Колдун, мягко перебиравший пальцами по браслету, слегка повернулся, вопросительно изогнув бровь. Вампир не счел нужным ответить, снова шагая в темноту.
Он не успел.
Алан, сорвавшись со своего места, вцепился в Альченцо обеими руками и буквально повис на нём, пытаясь удержать Ласомбру от последнего шага.
- Почему они в таком состоянии? Что вы здесь делаете? В городе!
- Потому что два идиота, - огрызнулся Мирр, стряхивая Алана с себя. - А я в городе вытаскиваю из прудов разных идиотов.
Против вампира, не желающего, чтобы его держали, Алан был бессилен. Но он упрямо подскочил с пола, вновь отчаянно пытаясь ухватить Альченцо - хотя бы за край одежды, пока тот не исчез в тенях.
- А визит вашего... - он резко осёкся. - Вы... вы не можете просто так уйти, ничего не объяснив!
- Они объяснят. А мне находиться во враждебном городе почему-то не хочется, - вампир раздраженно дернулся и все же исчез.
Алан зашипел. И рывком повернулся к лежащим на диване Леону и Энди, разглядев - наконец - ожоги на одном, выколотые глазницы и кровь на шее у другого. Он побелел.
- Да какого... какого блядского хрена...?
Он дёрнулся, не зная - бежать ли за кровью и сколько вёдер тащить, и... в голове было слишком много вариантов того, в какой пруд могли упасть вампиры. Трезво мыслить не выходило.
- Насколько я помню, - задумчиво проговорил колдун, усаживаясь. - Когда вампиры умирают окончательно, они распадаются в прах. А до этого они вполне себе еще функциональны. Поэтому предлагаю не метаться, а послать кого-то эти тела растащить по лазаретам и что еще положено с ними делать.
- Нашему лазарету самому нужен лазарет, - Алан заставил себя остановиться, выдохнуть. - Положено, ну... оставить в тихом месте. Безопасном месте. Напоить кровью.
Он присел на корточки возле дивана, вглядываясь в уставшее лицо Леона, невесомо коснулся его безвольной ладони и тут же отдёрнул руку. Потом перевёл взгляд на Энди. Что-то было... не так? Алан поморгал. А потом чертыхнулся, потому что всё было как раз так. Энди выглядел как обычно, и пятнавшие его разводы цвета исчезли.
- Он... он... - Алан заставил себя сосредоточиться и взглянуть на Энди так, как смотрел до этого. Пятна исчезли, и могло ли это значить, что и кандалы - тоже?
И кандалы - тоже. Только несколько свежих шрамов на душе там, где что-то было отсечено.
Алан смотрел на Энди долго. А потом резко поднялся, шмыгнув носом.
- Я... я принесу им крови. Надо напоить. Хотя бы, ну... немного, - он снова шмыгнул носом, ощущая, как становятся мокрыми уголки глаз. - И оставить их тут. Ну. До начала следующей ночи.
Он поспешно стёр с щеки предательски-солёные капли.
- Зачем? Ты хочешь присмотреть за ними?
Молчаливый, какой-то судорожный кивок.
- Тогда пойди приготовь им постели. Возьми пеленку или что-то такое, накрой диваны. Одеяла им не нужны, разве что накрыть ковром от солнца, так что проверь только чтобы ставни плотно закрывались. С другой стороны купе повесь что-нибудь плотное, не пропускающее свет. Я займусь остальным, - Шульц поднялся, выходя из вагона и на ходу, позевывая, застегнув рубашку. Штаны на нем и так были.
Алан кивнул, но когда наставник вышел, он ещё с пару минут стоял, беззвучно смаргивая слёзы: события этой ночи, страх за Леона, паника при виде одержимого Энди, всё это постепенно уходило, стекая по щекам вместе со слезами.
"Всё будет хорошо".
Он вновь коснулся костяшек пальцев на ладони Леона, а потом встряхнулся и резким жестом стёр солёную влагу с лица.
"Давай. Вперёд. У тебя ещё много работы".