Ночь, в которой Айрис отпускает тех, кто ей дорог
Майская Ночь, Новый Орлеан, городской парк
Возможно, в чем-то Леон был прав, и сегодня - хотя бы сегодня, в ночь обновления и возрождения - стоило перестать оглядываться назад, но она слишком привыкла ждать собственной смерти, заглядывая в глаза каждой ночи - сегодня? Сегодня? Ты заберешь меня? Или кто-то за тобой.
Леди не стоит реветь при всех. Леди можно буянить, капризничать, провоцировать и скандалить - но не выдавать, насколько ей хреново. Заговоренная кровь ударила в голову, развязав тугой клубок эмоций, и Айрис прижалась лбом к коре дерева в отдалении от большей части, прикусывая губу и заставляя себя дышать. Не реветь. Не реветь. Отдышись и вперед - в конце концов, это праздник и нужно дать прикурить Благим. Он прав - попробуй. Просто перестань, мать твою, ждатьь смерти и сделай что-то для тех, кого она еще не забрала.
Почему?
Свет переливчатыми каплями падал с небес на землю. Луна оплакивала всех, кто погиб - сегодня, вчера, всегда.
Развернуться. Повернуться лицом к луне, глядящей с неба равнодушно-серебристым глазом. Нет, не равнодушным - солнце нежити и ведьм видело много смертей и много слез. Достаточно, чтобы не обращать внимания.
Там осталась Аркадия. Заброшенный дом, закрывший свои двери для тех, кто решился остаться на умирающей земле.
Этот мир умирает - но глупо верить, что Аркадия выживет без тех, кто поил ее верой в чудеса и сказки. Глупо верить, что все те, кого породил род человеческий, переживут его. Мертвая фея на мертвой земле. Оплакивающая призраков.
Это было даже смешно - и она заставила себя усмехнуться.
Под ногами покачивал головкой мертвый сухой цветок. Как он ухитрился высохнуть в полном влаги Новом Орлеане? Но вот лунный свет упал на безжизненный венчик, и тот неожиданно раскрылся.
Раскрылся хрупкими крыльями ночного мотылька, взлетевшего с травинки и танцующего в столбе призрачного света.
Айрис проводила его невольно глазами и протянула руку. Смешная хрупкая бабочка, которая не проживет и нескольких дней - не зная об этом, мотылек танцевал в лунном свете. Или зная?
Для него эти несколько дней были вечностью. Вечностью для танца, любви и смерти.
Она смотрела, как блестит лунный свет на крыльях, и боль, взметнувшаяся в душе, понемногу утихала. Пусть мир умирает - но пока в нем танцуют мотыльки. Мир сам походил на мотыльке - обреченный и удивительно хрупкий, но зима - это не Зима, как бы странно оно ни звучало. Интересно, а будет однажды Весна?
А была ли она когда-то?
За зимой приходит весна. Круговорот двинулся.
Змей недовольно шевельнулся, щекоча чешуйками.
Танцуй, Неблагая сестра.
Не скорби о былом, о пресветлый мой брат
Она оттолкнулась от ствола и улыбнулась. Непривычной для себя, тихой и легкой улыбкой.
За вас, ребята. Я буду вас помнить... легкой вам дороги.