[awesomecircus]

Ночь (день), в которой волков встречает разъярённая женщина с винтовкой, но всё заканчивается хорошо (и ужином)

3 мая, Новый Орлеан, квартира Кристиана Шульца

Кажется, они пришли немного невовремя. По крайней мере, звуки стонов, рычания, ритмичного поскрипывания и прочих атрибутов бурного разврата были слышны даже за пределами в общем-то довольно тонкой входной двери.
Алан, уже успевший прийти в себя, слабо дёрнулся на руках у Кая.
- П-пусти.
Кай навострил уши, прислушиваясь, а потом потряс головой и поставил Алана на ноги. Стараясь не смотреть на него, протянул руку к входной двери и загремел ручкой, надеясь, что та все же не заперта.
Ему предсказуемо не ответили.
- Н-не мешай им, - Алан вновь прислонился спиной к стене и сполз по ней на пол, устроившись на верхней ступеньке лестницы. Ему было неуютно, на бледных щеках расцвели алые пятна, и на дверь он пытался на смотреть, предпочтя уставиться на Мэтью.
Мэтью с сосредоточенным видом выковыривал из-под ногтей грязь.
- Я не мешаю, я смотрю, заперли они дверь или нет, - пробурчал Кай. - Можем попробовать зайти с черного хода.
Алан наконец вскинул на него глаза - всё ещё не слишком ясные, с расширившимися зрачками.
- Ты… дурак, что ли? Они, ну… - он запнулся и ещё больше покраснел, резко отвернувшись.
Кай непонимающе переглянулся с Мэтью, но спорить не стал и уселся на ступени перед дверью, подтянул ноги и приготовился к долгому ожиданию.
Когда всё стихло, Алан неловко поднялся на ноги и снова постучал. За дверью прошелестели лёгкие шаги, щёлкнул замок и на пороге возникла светловолосая, молодая женщина в небрежно накинутой на плечи и застёгнутой не на все пуговицы мужской рубашке. В руке девушка сжимала винтовку, хорошую, ладную винтовку, чей ствол был направлен ровнёхонько в грудь Кая.
- Алан, - ледяным голосом произнесла девушка, - иди ко мне. А ты только попробуй дёрнуться.
Галлиард прижал бы уши, если бы они обладали нужной степенью подвижности. Связываться с самкой, которая защищает свое логово - увольте!
Кай сверкнул глазами, но промолчал, только скрестил руки на груди с видом недовольным и вызывающим.
- Молли, это не то, что ты…
Девушка молча перехватила винтовку в одну руку - пальцы побелели от напряжения, но оружие удержать удалось, и второй рукой ухватила мага выше наливающегося синевой запястья и дёрнула к себе. За себя. Винтовка вновь легла в обе руки.
- Кто ты такой, что приходишь под эту дверь, посмев навредить ученику моего мужа?
Вышеупомянутый муж был... неподалеку. Его присутствие ощущалось, хотя он телесно так и не появился.
- Кай. Кай Солхейм. Он меня знает, и у меня к нему дело. - Кай угрюмо смотрел на направленное ему в грудь в упор ружье, но отступать даже не собирался. - А его ученика я сюда сам и принес. - То, что до этого он же сам его и помял, Кай признаваться не собирался.
- И сам же избил, - всё тем же ледяным голосом произнесла Молли. И тут же, не давая Алану вставить и слова, проговорила чуть громче, обращаясь куда-то вглубь квартиры. - К тебе пришли.
- Я слышу, - голос раздался отдельно от тела. Тихий, подозрительно спокойный. - Алана забирай, а вы на кухню.
Молли кивнула, от чего светлые волосы рассыпались по плечам и попятилась, не опуская винтовки и не отводя прицела от груди Кая. Она оттеснила Алана назад, давая возможность Каю и Мэтью пройти внутрь.
Как прошествовал на кухню, всей спиной выражая пренебрежение к нацеленному ему между лопаток стволу, и все так же угрюмо уселся на пол, чтобы ничего не испачкать.
Галлиард, явно чувствуя себя неуютно, пошлепал следом. Вид у него был независимый и явственно говорящий, что он вообще тут мимо проходил.
Пилигрим вышел в одних штанах, на ходу ладонью приглаживая волосы и зевая. Мимоходом потрепал Алана по голове, поцеловал жену и с мрачным видом уставился на волков, пока еще не подходя, но отделяя их от своих.
- Извините, - буркнул Кай, стараясь не глядеть ему в глаза. - И ты, Алан, тоже. Я не хотел... - он замолчал, стараясь выбрать из всех неудачных слов самое подходящее и подозревая, что все окажутся одинаково нехороши - ...на тебя бросаться. И драться с тобой тоже не хотел. - он сжал зубы, ожидая удара.
- Ты не… - начал было Алан, но Молли не дала договорить, дёрнув его в сторону и утащив в другую комнату. До мага и оборотней донеслись только обрывки фраз: « я не должен был» и «нужно было», а потом закрылась дверь и воцарилась тишина.
Колдун продолжал смотреть, скрестив руки на груди. На спокойном лице отражалось ожидание и внимание.
Похоже, объяснения было не избежать.
- Вчера днем Алан пришел к нам и рассказал про привратника. И просил помочь. - Кай упрямо глядел куда угодно, но только не Пилигриму в лицо. - А потом я узнал, что станет с завесой, если его убить. Привратника, не Алана. Откуда мне было знать, что когда Алан говорит, что я должен помочь ему с вирмовой тварью, это значит, что он не просит ее убивать?! Я же почти это сделал!
Светлые глаза сощурились, в помещении стало немного тесновато.
- И?
- И я спросил у него, чья это была идея - убить привратника и разорвать завесу. А он сказал, что моя. А потом вспылил. А потом вспылил я. И мы подрались. - больше добавить Каю было нечего.
- То есть, ты его избил.
Отрицать очевидное было бессмысленно. Кай скривился.
- Ну да. И я даже не могу сказать, что он первый начал. Я виноват. Перед ним и перед вами тоже.
- Передо мной?
- Вы меня просили этого не делать. Вчера.
- Мне интересно, почему у тех, кто поднимает руку на слабейшего, такое чувство вины перед сильнейшим, а не перед тем, кто пострадал.
Кай дернулся, как если бы Пилигрим и вправду его ударил.
- Это неправда, и вы это знаете.
- Ты извинился только передо мной и на моих глазах. И передо мной - первым. А Алан - "тоже". Почему?
- Потому что сейчас его здесь нет, а вы есть. И потому, что ему надо успокоиться, а я успокаивать не умею.
- Оправдания слабого духом. И неспособного удержать собственного Зверя.
Кай злобно сверкнул глазами.
- Я - неспособен? Я?! Я и есть зверь! И держусь столько, сколько могу. Если бы я был на это неспособен, этот город давно бы уже залило кровью. - Наверное, говорить этого не стоило. Даже определенно не стоило, но было поздно, его уже понесло. - Вам говорить легко. Вы человек, хотя и не такой, как все. Хозяин своей судьбе, своему ученику, своему дому, которого никто не пытается дергать в разные стороны! А я нет. И когда моих сил не хватает, я прихожу к вашему ученику и вам, чтобы просить прощения и помощи - а вы обвиняете меня в малодушии? - Он задохнулся, чувствуя, как кровь гулко колотится в груди и отдается стуком в ушах. - Вы ни разу не делали ошибок? Не оступались? Ну так вот я хотя бы умею остановиться, пока не становится слишком поздно!
- Какая... жалость, - колдун медленно усмехнулся. - Да, обвиняю. В том, что ты метешь хвостом перед сильным, а не перед тем, перед кем считаешь себя формально виноватым. Как печально, что тебе приходится принимать взрослые решения. Мэтью, выйди. И проследи, чтобы Алан и Молли не заходили. Я в случае проблем отобьюсь или успею убежать.
Галлиард качнул головой.
- Нет. Но не пущу, - еще один безмолвный диалог. И, похоже, на этот раз верх остался за оборотнем.
Кай выдохнул и поднялся на ноги, приготовившись к экзекуции.
- Уже готов к наказанию. С чего бы? Я тебе никто и ничто.
- Я поднял руку на вашего ученика. Я готов отвечать за последствия.
- Перед ним.
- Перед ним, - Кай согласно кивнул.
- Вперед. Ты не обязан унижаться, это вообще не унизительно. Но скрыть то, что ты чувствуешь страх и вину передо мной, а не перед ним, не удастся. Попробуй точно осознать, в чем именно ты виноват и что именно можно сделать.
Кай неуверенно подошел к двери, покосившись на Пилигрима через плечо, повернул ручку и выглянул в коридор, пытаясь понять, куда полураздетая женщина с ружьем увела Алана.
Приглушённые голоса раздавались со стороны двери, ведущей на маленький балкон.
Вернее - один голос - Молли, Алан отмалчивался.
Кай осторожно подошел к ней и постучал, делая все возможное, чтобы не быть чудовищем. Время месяца к этому решительно не располагало, как и недавние события, но он должен был хотя бы попытаться.
Дверь открылась медленно и угрожающе. Уже знакомая Каю винтовка смотрела ему в грудь. Сидевший на табурете в углу балкона Алан тоже потянулся к мечу.
- Что ты хочешь? - Молли, босоногая, так и оставшаяся в одной рубашке, смотрела на оборотня снизу вверх, и её палец на спусковом крючке не дрожал.
- Извиниться, - пробурчал Кай. Ружья его не пугали, а извиняться он пришел не перед ней, поэтому он стоял на пороге и ждал, пока его не пустят - или не разрядят ружье.
Молли смотрела на Кая несколько долгих секунд, потом усмехнулась и опустила винтовку, отступая к кованой решётке и давая возможность подростку переступить порог.
Алан смотрел в сторону, обдёргивая листья какого-то развесистого цветка в горшке.
- Всё нормально, - буркнул он, когда Кай оказался на балконе. И зябко повёл плечами.
- Нет, не нормально. - Кай уселся прямо на пол рядом с Аланом и подтянул колени к груди, чтобы не нависать. - Я должен был или лучше держать себя в руках, или вообще не выходить в город в полнолуние. Потому что был риск... Он всегда есть. - он угрюмо уставился на цветочный горшок. - А ты не виноват. - Кай подумал, чего от него хотят, решил, что честность - лучшая политика и с подкупающей искренностью добавил, - Наверное. Но мне все равно нельзя было на тебя бросаться. Потому что тебе больно, а я... А я сильнее. Значит, должен был держать себя в руках. - Кай почувствовал, что повторяется, и замолчал. Видела бы его сейчас Дагрун, которая требовала привести к ней этого колдуна.
В дверях с легкой улыбкой замаячил Шульц. Теперь его взгляд был прикован к Алану. Спокойный, выжидающий и настойчивый. "Давай, это урок и тебе тоже".
Тот откровенно занервничал, отдёрнул пальцы от истрёпанного цветка и порывисто скрестил руки на груди, чуть поморщившись от боли в запястьях. Ссутулился и буркнул, глядя куда-то себе в колени.
- Как ты, ну… по улицам ходишь, если бешеный такой? Сильней он, угу. Ты знаешь, что делать с этой своей… злостью? Как, ну, учиться себя в руках держать?
Он быстро покосился на Пилигрима, дёрнул плечами и тихо и как-то неожиданно сдавленно проговорил.
- Я Джозефа вспомнил. Запаниковал. Больше от… памяти. Чем от того, что, ну… мне башку отгрызть могли.
Кай пожал плечами. - Я и держу. Все время. Сейчас труднее, потом будет проще. Тех, кто не держит, ты еще не видел, и бешеных тоже. Не приведи Гайя тебе их увидеть, если меня рядом... - он спохватился, замолчал и решил сменить тему на более, как ему показалось, удачную. - А кто такой Джозеф?
- Никто.
Ответ был слишком поспешным и резким.
Колдун мягко перехватил жену за руку и отвел в сторону, тихо спросив, нет ли у них чего-нибудь "конкретно пожрать".
Кивнув, Молли выскользнула с балкона. Винтовку она прихватила с собой.
- Ну, значит, никто. - Кай был удивительно покладист. - Ты, это... Можешь сердиться, если хочешь. Имеешь право. И прощать тоже не обязан.
Алан откинулся затылком на решётку балкона и прикрыл глаза.
- Не хочу. И н-ни черта ты не держишь.
Кай вздохнул. Не простил - значит, не простил. Жизнь продолжалась: ему еще предстояло передать приглашение вёльвы, от которого нельзя было отказаться, но это могло подождать. Он расслабился, вдыхая аромат раздавленных листьев и не собираясь никуда уходить с балкона.
Алан фыркнул.
- Сердиться не хочу. Толку-то.
- Ннннуу-у... - Кай задумчиво протянул руку к общипанному цветку, взял оторванный листок и осторожно, на пробу, его лизнул. - Не скажи. Толку иногда бывает довольно много.
Алан передёрнул плечами.
- Угу. Ярость. Ссоры. Отличный, ну… толк. - Он перевёл взгляд на Пилигрима. - Мне к вечеру надо в… ну, домой. Неспокойно в городе. А вчера ещё такая… хрень случилась.
- Еще какая-то? - колдун старательно причесывался. - Или все то же самое?
- Домой? - Кай заметно навострил уши и даже отчего-то немного воспрянул духом. - Ты живешь не здесь?
Алан вновь занервничал от вопроса Кая.
- Н-нет. Не тут живу. А хрень, ну… детей вчера нашли. В подвале дома. Их похитил какой-то ублюдок и некоторые из них, ну… - он замолчал на пару секунд, а потом продолжил, глядя на Пилигрима, - такие, каким я был, когда мы встретились.
Заглянувшая на балкон Молли позвала всех обратно на кухню «конкретно жрать».
- Дальше. По существу. В чем проблема, что предпринято, что предполагается сделать, - выражение лица у Шульца было спокойным, он махнул рукой и пошел ужинать. То есть завтракать.
Кай, только что не крадучись, проследовал за ними. Кажется, о нем забыли, по крайней мере на время.
Пожрать на столе действительно было что: в самой большой, что нашлась в доме, сковородке, источал запах поджаренного бекона омлет, поблёскивали крупные, порезанные на половинки, помидоры. Ещё было холодное мясо, и ещё что-то, и ещё… И посреди всего этого стояла бутылка с чем-то явно алкогольным.
Алан забрался в дальний угол и только тогда заговорил дальше.
- Проблема…? Им, ну… детям - по десять лет. Это… ч-чёрт, нельзя так! Того, кто это сделал, уже ищут - власти, и мы даже примерно знаем, кто.
- Я могу их найти и достать, если вам это понадобится. У них вряд ли оборваны связи как следует. Что с детьми?
- Там тоже колдун. Ну… с другой стороны. Дети… Те, что в порядке - в больнице. Ну, в лагере. В парке. Те, что нет, они у… - Алан снова замялся, - в безопасности. Надеюсь. Я не был там, мне рассказали вчера.
Кай пихнул Мэтью в бок, все еще стараясь не отсвечивать. Придвинул табуретку к столу, сел рядом с ним и, чинно дождавшись, когда старшие положат себе омлет, поделил оставшееся пополам между собой и галиардом, а сам стал прикидывать, стоит ли ему потянуться за помидором или слушать разговор дальше, чтобы вдруг не спугнуть. Помидор остался лежать там, где был: победила предусмотрительность.
- Хорошо. Что ты предполагаешь сделать и зачем тебе домой?
Алан вяло поковырял еду и отложил вилку в сторону.
- Я Гленн обещал. Она, ну… будет волноваться. А ирландское волнение опасно. Делать - не знаю. Этим власти занимаются. А мои, ну… хотят отрывать головы. И я хочу. Так с детьми нельзя.
Кай встрепенулся. Отрывать головы он умел хорошо. Разговор становился все интереснее, поэтому в конце концов он не утерпел.
- А как вы сможете их достать, если у вас нет этого... Ну, как оно называется... - Кай помахал в воздухе вилкой в опасной близости от носа сунувшегося было к ветчине Мэтью. - Якоря? Даже если цепь они не оборвали, она же просто так... За их лодкой полощется?
- Оборвать все цепи сложно. Возможно, конечно, но... в общем, буду тогда решать проблему по мере поступления. Лучше всего, конечно, знать имя. Алан, в этих делах вопрос не в том, кому оторвать голову, а в том, что делать с результатами террора. Эти ваши дети успели что-то учинить?
Алан хмуро глядел в тарелку.
- Не всех нашли. Трое ещё, ну… где-то. И это плохо. Хотя может уже и нашли. Или они уже мертвы.
- Что ты собираешься предпринять? Парни, не сидите, есть можно.
- Я… чёрт. Не знаю. Раньше я бы, наверное, что-то бы смог. Сейчас - нет. Не магией точно. Искать тех, кто сделал это, нужно - они могут вернуться. Или попытаться повторить.
- Спасибо. - Кай соорудил себе бутерброд с сыром, откусил сразу половину и зыркнул на Мэтью, с любопытством глазевшего на бутыль со спиртным. - Даже. Не. Думай. - Он задумчиво глянул на Алана, обуреваемый противоречивыми чувствами. - Если вам кого-то надо найти, скажите об этом нам. Мы умеем искать. И если надо оторвать голову, тоже.
- Думай не только о том, что можешь сам, но и что могут твои союзники, - колдун покосился на оборотней. - А вам что, нельзя до совершеннолетия?
- Нам вообще нельзя, - махнул рукой Кай. - Пьяные даже люди начинают буянить. Нет уж, спасибо, и без того тяжело.
Алан нахохлился и ни Пилигриму, ни Каю ничего не ответил, гоняя по краю тарелки несчастный кусок бекона.
Кай скис.
- О Всевышний, - колдун вздохнул и встрепал Алану волосы. На жест Пилигрима Алан ещё больше нахохлился и отчего-то покраснел.
- Давайте и я тогда тоже скажу. Я же к вам не только... Из-за Алана пришел. - Кай вздохнул. - А по делу.
- Говори. Алан, будь добр, свари кофе. Да, по тому рецепту.
- Вас хочет видеть вёльва. - Говорить об этом было тяжело, неуютно и не хотелось, но ослушаться приказа теурга он не мог. - Сказала привести к ней мага. Имела в виду Алана, но раз не уточнила, то можно и вас тоже. О чем хочет говорить, не знаю. Может, будет договариваться или что-то делить, но вряд ли. - Кай скривился. - Может, задумала что-то, не знаю. Пойдете?
Торчавший у плиты, спиной к сидящим у стола, Алан встрепенулся на словах про вёльву, но ничего не сказал, почти сразу же опустив плечи. Он что-то смешивал, прямо в джезве, то и дело принюхиваясь. В воздухе тянуло тонким запахом корицы и ещё чего-то пряного.
Люпус чихнул и резким движением потер нос тыльной стороной кисти. Маг хмыкнул.
- Можно. Обратно вернемся быстро, особенно если понадобится бежать. Алан, когда тебе надо вернуться?
- К девяти, - он переставил джезву на огонь, помешал что-то, убрал ложечку и задумчиво уставился на чёрную жидкость, - примерно.
Кай опешил. Чего-чего, а вот согласия он услышать не ожидал. С одной стороны, Пилигриму нужно было рассказать про Дагрун, но слова Акандо он тоже помнил. Поерзав на стуле, Кай попытался поймать двух зайцев одновременно.
- Точно уверены? Она... Такая... - Задача оказалась непосильной. Подходящих для описания Дагрун слов в человеческом языке просто не было, поэтому он замолчал.
У колдуна были светлые глаза. Спокойные и пронзительные. И их взгляд был почти тяжелым. Пока еще только почти.
- Я видел оборотня, который при мне разорвал несколько десятков человек. Она - не такая. Иначе я бы об этом знал. Все остальное неважно.
Кай скривился и кивнул. Выражать соболезнования было бы лицемерием. - Я вас провожу. Нам все равно пока делать нечего, только по городу шататься и людей пугать...
Алан успел подхватить джезву с огня во время и вернулся к столу, разливая кофе, горьковато-сладкий, отдающий специями, огненными и яркими, по небольшим чашкам. Беззвучно и невесело фыркнул.
- Моего… одного человека, который меня учил, тоже… убили. Разорвали. Не знаю. Так что, ну… пойдём.
- Молли, ты меня проклянешь... - Кристиан ткнулся жене в шею. - Но ты пока выбирай, куда ты хочешь съездить для начала.
Она улыбнулась и молча взъерошила мужу волосы, долгим, невыразимо ласковым жестом, проводя ладонью от макушки к затылку, к шее и чуть ниже, по позвонкам спины.
Алан поспешно отвернулся.
Кай принюхивался к стоящей перед ним чашке. Кофе он знал хорошо, дома его продавали в бакалейной лавке в разноцветных жестянках, а вот насчет пряностей был не уверен. Половина запахов были резкими, экзотическими и незнакомыми, а еще от них очень хотелось чихнуть.
- Я когда предлагал помощь... Я это делал всерьез. Искать, или еще чего... - после реплик Алана и Пилигрима о разорванных оборотнями людях лишний раз привлекать внимание к своим талантам ему не хотелось. - Завеса в этом городе тонкая. Кто-то пытается, или скоро попытается, ее разорвать. Вам ведь этого тоже не надо.
- Знаю. Посмотрим. Пока не надо. Там тонкая ситуация. Политика.
В который уже раз за день Кай огорошенно замолчал. В его сознании не укладывалось, как можно знать о чем-то подобном и ничего при этом не делать, да еще и обосновывать это политикой. В его представлении враг все теснее смыкал кольцо, наступали Последние дни и прародитель Фенрир готов был вот-вот разорвать наконец свои цепи, поэтому ответ мага прозвучал для него странно. Все равно что увидеть, как Один отмахивается от орудия своей предреченной погибели, объясняя тому, что ситуация тонкая.
Колдун терпеливо вздохнул:
- Делом уже занимаются. Впутывать еще и вас стоит тогда, когда будут испробованы все конвенционные методы. Это же террор и провокация, а вы террор во имя Гайи устроите еще более эффективно. Там работает минимум две организации. Против третьей. и все три отлично умеют использовать такие простые вещи, как деньги, связи и так далее. Все это ужасно, печально и так далее, но мельтешить не надо.
«Организации». Что ж, впрочем… это было не самым худшим определением. Алан беззвучно зафыркал и впился зубами в ломоть хлеба, а потом с набитым ртом пробубнил:
- Леону руку вылечили. Совсем вылечили. - И сразу, без перехода, спросил. - У меня с собой, ну, омела. Им можно рассказать?
- Можно. Я думаю, вёльве даже нужно. Ей виднее.
Кай вспомнил, о чем сам говорил филодоксу этим же утром, и медленно кивнул. Да и по улицам шататься в ближайшие два дня, наверное, больше не стоило - слишком заметными они были сейчас. Все, кому надо было знать, что в городе появились волки, теперь об этом знали. Пусть гадают, куда они подевались. Уже догадываясь, что он услышит, и больше для порядка он поинтересовался.
- Алан, тебя проводить?
Тот непонимающе хлопнул глазами:
- Куда?
- К тебе домой. Чтобы никто не обижал по дороге. - Мэтью уставился на него красноречивым взглядом. - Ну, чтобы больше никто не обижал.
Алан замер, не донеся до рта надкусанный кусок хлеба. Снова этот страх - не за себя, а за кого-то другого, кого надо прикрыть, встать перед опасностью, закрыть собой.
- Н-не надо. Я не… - он неожиданно вспыхнул, - не девчонка, чтобы меня провожать.
- Угу. - Кай отодвинул тарелку и улыбнулся Молли - хотел с благодарностью, но получилось как всегда - и решил сменить тему. - Спасибо. Где у вас тут иголка с ниткой? А то еще немного, и я скоро совсем без одежды останусь.