[awesomecircus]

Ночь, в которой Антимо находит записку и получает своё пророчество

6 мая, Новый Орлеан, железнодорожное депо

На всей территории вокзала было всего одно место, где юный господин Дамиано мог пребывать после событий вчерашней ночи, однако шествовать туда сразу после наступления темноты и тем самым рисковать поставить своего господина в неловкое положение Антимо не торопился. Руководствуясь соображением о том, что потерянные ключи следует искать не там, где они были потеряны, а под фонарем, где светлее, он неторопливо (поскольку необходимость двигаться вызывала существенный дискомфорт) обошел территорию вокзала, ненадолго задержался у скромного пристанища Гленн, покачал головой и только потом отправился к вагону босса, который предсказуемо оказался заперт. Не торопясь доставать ключи, Антимо занес руку и громко, настойчиво постучал.
Никто не ответил. Ни на первый стук, ни на третий...
Хоть пожар, хоть потоп, хоть Апокалипсис, но доставить вечернюю газету и свежую почту в резиденцию господина Дамиано надлежало даже в его отсутствие. Антимо перехватил поудобнее поднос, на котором лежали бумаги и стоял неизменный бокал, и отпер дверь.
На столе, придавленная знакомым перстнем, лежала записка.
Поставив поднос и аккуратно приподняв перстень так, чтобы затем в точности положить его на прежнее место - господин Дамиано не любил, когда кто-то трогает его вещи - Антимо позволил себе протянуть руку и изучить написанное на листке бумаги. Послание вряд ли предназначалось ему, но подобные мелочи никогда его не останавливали.
"Антимо, однажды ваши любопытные глаза выжжет колдовскими рунами. Я вынужден отлучиться по делам. Заботьтесь о процветании Домена. Не огорчайте Его Высочество. В случае, если я не вернусь к годовщине сожжения Храмовников, все мое имущество и владение, движимое, недвижимое, живое, мертвое, неживое и немертвое, переходит к моему ближайшему наследнику - моему отцу, Альченцо Мирру делла Ласомбра, герцогу Бомэйн. До того все вольны делать что угодно, особенно Гленн.
LD."
Дважды перечитав записку, чтобы лучше ее запомнить, Антимо позволил себе едва заметно приподнять бровь, выражая крайнюю степень удивления, после чего вернул бумагу на место и снова придавил перстнем, развернулся, взял в руки поднос и покинул вагон, тщательно заперев за собой дверь. Новость заслуживала того, чтобы донести ее до ушей доверенных лиц господина Дамиано, и начать определенно следовало с госпожи О'Фланнаган.