Ночь (день), в которой дом колдуна тонет в пирогах (почти в прямом смысле этого слова) и в ванили (в переносном)
7 мая, Новый Орлеан, квартира Кристиана Шульца
Домой Молли вернулась к полудню. Она задержалась на кухне, разбирая сумку, которую ей отдали в депо: пирог - на плиту, туда, где обычно грелась Искра, джем - на стол, туда же - апельсины. Фляжку с виски девушка вернула, после некоторых раздумий, обратно в сумку. Перекинув петлю «поводка» Мистера Носочкам вокруг спинки стула, она на цыпочках прошла в спальню, прихватив с собой сумку.
Поставив её с той стороны кровати, где спал Алан, Молли обошла её и присела рядом с мужем. Она невесомо пробежалась пальцами по лицу Кристиана, а потом, склонившись, мягко поцеловала его и шепнула на ухо:
- Просыпайся, мой свет.
Тот слегка поморщился и улыбнулся, обнимая жену за шею. Открывать глаза? Зачем бы это?
Молли вытянулась рядом, обнимая мужа в ответ, пощекотала дыханием изгиб шеи. От неё пахло фиалками и болотистыми улицами Нового Орлеана, а кончики волос был слегка влажными.
На другом краю кровати слабо пошевелился, не просыпаясь, Алан.
Колдун, не глядя, нащупал макушку рыжего и пригладил вихры. Второй рукой он обнял Молли покрепче, довольно вздохнув.
Тёплая ладонь Молли легла ему на грудь, напротив сердца, словно девушка хотела убедиться - как убеждалась каждый раз, просыпаясь рядом с Кристианом, что он - живой, он рядом.
- У меня для Алана подарки. Из депо, - проговорила Молли - очень тихо, решив не тревожить ещё спящего подростка.
- Рождество в июне... в носке?
- В сумке. Но Носочек тоже передали. На поводке.
- Ну хоть так. Будем будить? По графику ему есть пора.
Молли тихо рассмеялась.
- Словно ребёнка завели. Буди сам. Ему там Гленн передала одежду, ещё застесняется меня.
Она ещё раз поцеловала мага, а потом выскользнула из его рук и вышла из комнаты.
- Ну почему "словно"... - колдун хмыкнул, усаживаясь и приглаживая собственную шевелюру растопыренными пальцами. Широко зевнул и слегка похлопал ученика по спине. - Подъем. Уже новое утро и сюрпризы для тебя.
Алан вздрогнул и вскинул голову от подушки, ошалело моргая сонными глазами на Пилигрима. Он уже хотел было заползти поглубже под одеяло, когда до не конца проснувшегося сознания дошло слово «сюрпризы».
- А…? - Рыжий осторожно сел, повёл худыми плечами, словно проверяя, слушается ли тело. - Сюрпризы? Где?
- Вот, тебе Гленн передала, - колдун поставил сумку прямо на постель.
Алан потёр глаза, разгоняя последние остатки сна и с любопытством принялся потрошить сумку. Сначала на свет явились книжки (их Алан изучил с интересом, озадаченно сощурившись на второй - той, что про пиратов и красавиц) и фляжку (на неё он сощурился ещё более озадаченно). Все доставаемые предметы, начиная от пледа и заканчивая карандашами и тетрадкой, Алан аккуратно выкладывал на постель перед собой, и с каждой новой «передачкой» казался всё более и более растерянным.
Пилигрим в это время успел дойти до ванной и немного привести в порядок растрепанный организм.
- Ну что? - спросил он, вернувшись.
Алан, уже успевший завернуться в плед и листающий свой блокнот, вскинул на него глаза.
- Я… я не знаю, - он выглядел смущённым. - Это так… странно…?
Никак не удавалось подобрать слова, и Алан уставился на исписанные страницы.
Вслед за колдуном в комнату вплыл мистер Носочек, целеустремленно полетевший в сторону люстры.
- Она звонила ночью. Спрашивала, что передать. Переживает. Я ее успокоил, насколько мог. Тебе еще там еды передали.
- Гленн, да… она такая, м-мм… эмоциональная, - ещё более сбивчиво, чем обычно, проговорил Алан, провожая взглядом Носочек. Скулы рыжего подозрительно порозовели. - Я… я выйду сейчас на кухню. Пара минут.
Он подхватил с кровати комок одежды, вытряхнутый из сумки, зубную щётку и, как был, закутавшись в плед, ещё не слишком ровной походкой двинулся в ванную.
Пока он бегал, Пилигрим успел засесть за некие расчеты и начать довольно эмоционально что-то рассказывать мистеру Носочку на немецком. Носок невозмутимо летал по помещению, привязанный на длинный поводок, и не отвечал.
- Когда-нибудь он научится, ну… говорить. И первым его словом будет «scheisse», - умывшись и переодевшись - хоть это и заняло куда больше времени, чем обычно, Алан слегка взбодрился. И попытался даже шутить. Впрочем, секунду спустя он нахмурился. - Гленн… как они там? С ними всё в порядке?
- Не такое уж плохое слово! И главное, он станет отличным собеседником, - колдун рухнул на постель, закрыв глаза рукой. - Не знаю. Но вроде бы вокзал еще не взорвали.
Пилигрима заботливо укрыли клетчатым пледом.
- Это хорошо, - Алан сел рядом и принялся терзать спутанные волосы расчёской, - я… мне, наверное, стоит туда вернуться? Я уже стою на ногах.
О том, что ему то и дело приходится опираться на что-нибудь, Алан умолчал; наставник и так всё наверняка знал.
- Не стоит. Сейчас это эпицентр чего-то, слабое место города.
На слове «эпицентр» Алан вздрогнул и зашипел, когда деревянные зубцы расчёски дёрнули волосы.
- Им грозит опасность? Я… - он осёкся и опустил плечи. - Должен найти Бьорна. И выполнить обещанное Леону.
- Им всегда грозит, разберутся. Не маленькие уже. Найти Бьорна... ладно, найду.
Расчёска, так и не справившись с «гнездом» на голове, полетела в сумку. Алан лёг рядом с наставником, пытаясь свернуться так, чтобы всё ещё странно ощущающему себя телу было комфортно.
- Спасибо. Я… боюсь за него. За всех вас. Но он - fae. Я помню, каким он был в Спрингфилде, и боюсь, что однажды увижу его таким снова.
- Хм... каким? - Пилигрим сам взялся за расческу и принялся аккуратно чесать рыжие волосы. - Тебя, кажется, проще обстричь...
- Потухшим. Выцветшим. Ничего не желающим, - Алан прикрыл глаза и подался чуть ближе, подставляясь под ладонь с гребнем. - Не надо…
- Ладно, тогда терпи. Надо будет украсть у Молли какой-то ее специальный набор для волос. Fae... мда, с ними всегда сложно, а он уже в возрасте. Но ничего, тут хороший город для Дивного народца.
- В возрасте? Бьорн?! - Алан фыркнул. - Нет, просто, ну… знаешь, он тогда говорил - что и тут плохо, и в Грезе всегда нельзя быть. Ни туда, ни туда. Жутко.
Он завозился, устраиваясь поудобней. Тело ныло - но только на уровне осознания того, что оно должно ныть. Боли не было.
- Конечно, для них он уже почти стар.
- Тем более нужно его найти, - Алан вытянул руку, осторожно перехватывая запястье Пилигрима. - Я… могу попытаться поискать сам. Тебе не нужно, ну… напрягаться. Я справлюсь.
«Не знаю как, но должен справиться».
- Это не напряжение, - он вздохнул.
- Что тогда?
- Да устал я в целом. Замотался. Еще и Леон много хочет. И я ведь знаю, что надо, но все равно пока в тупике, как это сделать. Как найти ребенка Инги и Бьорна.
Алан неловко перевернулся на спину, уткнувшись макушкой в плечо Пилигрима, и уставился в потолок.
- Предначертанный судьбой ребёнок… его судьба должна быть, ну, чётко видна. И в Грезе должны быть знаки. Ну, знаешь, как в сказках - пробился источник и прочее. Но как это связать с Осенью… хотя, оно ведь должно отпечататься и там, и там?
- Только я почти не вижу Судьбы. А привлекать пророка не хочу. Да и... как это соотнести с этим миром?
- Не знаю. В сказках это… ну, косяки птиц, летящие на юг? Нет, глупо. Извини. А духов просить опасно…
- Духов... духов... - Пилигрим резко замолчал. потом стрепенулся. - Алан, стукни меня, ибо я идиот!
Тот непонимающе хлопнул глазами, но послушно шлёпнул наставника по макушке.
- Мне должен огонь. Предвечный огонь. Так что я могу ничего не искать сам.
Алан тоже сел, словно его ударило током.
- Предвечное пламя?! То самое… ?! - Теперь на Пилигрима он смотрел с восторгом. - Но как?
- Спасибо моему наставнику, притащил в место, где мечты людей об огне пересекаются с мечтами огня о мире... там и договорился, отдав собственную ложь взамен. Это от него у меня шрамы на душе. Такое уж лечение. Искру я тоже там же... сочинил.
Пилигрима порывисто, молча обняли, обеими руками, и прижали к себе, словно пытаясь спрятать его своим небольшим телом от призраков прошлого.
- Кай утром приходил. Вещал, что я волк. Ну может быть, иногда повыть хочется.
- Кай? Как он? - объятие рыжего стало крепче. - Только не иди по той тропе, куда волки уходят умирать.
- Здоров и беспокоится. Чувствует себя виноватым за аварию. Я что-то подозреваю, что истинный виновник, Бьорн, ни капли не стыдится.
Алан вздохнул и сдавленно пробормотал что-то, похожее на «это Бьорн» в плечо Пилигрима.
- Я беспокоюсь за тебя… - после пары секунд молчания проговорил он, но продолжить не успел - в комнату заглянула Молли:
- Вы снова решили заснуть?
- Нет. Иди сюда и тащи котят.
Она рассмеялась и исчезла. Спустя минуту один котёнок лёг на грудь Пилигриму, второго же опустили Алану на макушку. Сама Молли устроилась рядом с мужем.
- Вот так вот. И да, почему у меня впечатление, что больной тут я? Укрыли, понимаешь...
- Потому что ты - самый несчастный волшебник на свете, - Молли вновь рассмеялась, приобнимая мужа; Алан на это движение отдёрнул руки и замер под боком Пилигрима.
- Несчастный я потом буду, - Алана притиснули к себе поближе, позволяя наблюдать за Молли откуда-то из подмышки.
Второму котёнку приглянулся пилигримовский живот и он с сосредоточенным видом топтался по нему, словно устраивая себе место поудобней, а потом улёгся урчащим клубочком.
- Несчастный ты и сейчас, - тёплая ладошка взъерошила волосы варлока, мимолётно огладила шею. - Жалела бы и жалела…
Он поднял на жену скорбные глаза профессионального нищего и смиренно вздохнул.
- Так что не жалуйся. Иначе весь пирог от Гленн достанется Алану.
Тот, подозрительно притихший под рукой Пилигрима, едва заметно вскинулся, но тут же снова замер. Ему было… неловко - и это чувствовалось, по позе и слишком медленному, словно напряжённому, дыханию.
- Вот пусть и ест. Алан, не пыхти, - колдун повернулся и слегка поцеловал ученика в лоб. - А то ты похож на енота.
Шутка не слишком помогла. Алан глянул на колдуна как-то тоскливо и зажмурился. А потом и вовсе завозился, пытаясь выскользнуть из-под руки и встать с кровати.
- Иди сюда, хороший мой, - его мягко удержали, укладывая головой к себе на грудь. - Я не знаю, кто тебя так избивал, но мы оба любим тебя. И ты нам совершенно не мешаешь.
Рыжий ничего не ответил, но на грудь Пилигриму скользнуло что-то влажное. Ещё, и ещё. И мурлыкание двух котят не могло перекрыть сдавленные всхлипы.
Молли плавно поднялась и в несколько аккуратных движений легла по другую сторону от Алана, обнимая его спины.
Колдун молчал, поглаживая волосы подростка и укрывая всех одним пледом.
Всхлипы постепенно затихли, а напряжённая спина под ладонями Молли слегка расслабилась.
Когда Алану удалось восстановить дыхание, он приподнял голову и чуть хрипло проговорил, смущённо глядя на наставника:
- Надо вставать.
Молли легонько потянула его за спутанные длинные прядки на затылке.
- Да. Вставать и есть пирог. А иначе Искра решит, что он теперь её, и совьёт там гнездо.
- Наглая жадная ящерица. А все от отсутствия присмотра. Алан, давай ты вперед, я пока запишу мысль и сниму Носок.
Алан кивнул, шмыгнул носом и, подхватив обоих котят, выпутался из-под одеяло и чуть прихрамывая, ушёл в кухню. Молли проводила его обеспокоенным взглядом и тоже встала.
- Когда-нибудь он сгрызёт себя совсем, - она склонилась к мужу, целуя его в висок, и выпрямилась. - И если убрать все поводы грызть себя, то он сразу найдёт новые.
- Нужно причину выковыривать. Но я боюсь, что эта причина - центр личности. Ответственность и максимализм. Допустим, максимализм уйдет с возрастом, но ответственность будет только расти с силой.
- Пока его основная причина называется «семнадцать лет», - Молли задумчиво складывала плед. - В семнадцать ты можешь отлично сражаться с чудовищами, колдовать или быть королём, но не можешь ничего поделать со своими чувствами или желаниями.
- Семь. Хотя, конечно, гормонально и телесно семнадцать наберется. И, как ты понимаешь, никакой семьи.
- Семь… - повторила ошарашенно Молли. - Он, что, из капусты вылез? Ох. Дурная шутка, прости.
Она качнула головой.
- Никакой семьи, никаких вещей. Что у него вообще было?
- Может и из капусты. Или из пены. Или из дерева... - колдун встал, потягиваясь. - Ничего из вещей, кроме блокнота. И никого, кроме Леона и енота. Сейчас еще есть поезд.
Молли помолчала, расправляя несуществующие складки на пледе. Потом вздохнула.
- Пойду прослежу, чтобы у него было ещё молоко, - наконец сказала она чуть дрогнувшим голосом и аккуратно положила плед на кровать. - А у тебя - кофе. Приходи к нам.
И ушла в кухню, откуда подозрительно не доносилось ни звука.
Пришел он минут через двадцать, тычками пальца подгоняя мистера Носочка, который все норовил свернуть в сторону.
Там было тихо, хотя эта тишина не была напряжённой. Молли варила кофе, а за столом нахохлился Алан с подозрительно опухшими и покрасневшими глазами. Но свежую газету он листал увлечённо, хотя то и дело косился на лежащее рядом письмо, написанное неровным крупным почерком.
- А напильник в пироге был? - Пилигрим уселся на привычное место.
- Только письмо, - Алан шмыгнул носом. - От Гленн.
Он вздохнул, яростно потёр глаза ладонью, а потом пододвинул Пилигриму газету.
- В заливе нашли корабль-призрак. Никого живого на борту, трупы - в морозильной камере, э-ээ, кухни. Ну, все называют это кораблём-призраком, хотя на самом деле это не так. Я имею ввиду, ну… на «Марии Целесте» не было трупов. И на «Кэрролл А. Диринг». А этот лайнер… словно там порезвился какой-то психопат.
- Бррр... - Колдун передернулся. - Город Смерти.
Молли решительным жестом отобрала у Алана газету, впихнув ему в руки вместо этого тарелку с пирогом. Такую же тарелку она поставили перед Пилигримом вместе с чашкой кофе.
- Об этом в городе только и разговоры. Жуткая история. И на полицейских кто-то напал.
- Напал? - Алан озадаченно сощурился.
- Слухи. Я не знаю подробностей. Да и не за столом об этом говорить. Ешь.
Алан взъерошился, явно собираясь спорить, но неожиданно послушно замолчал и уткнулся в тарелку.
Пилигрим вздохнул, вгрызаясь в пирог.
- Я ведь могу написать Гленн, ну… ответ? - Наконец поинтересовался Алан, собирая пальцем крошки пирога с тарелки. - Если ты не хочешь, чтобы я там появлялся, то хотя бы так.
- Да, конечно.
Кивнув, Алан с некоторым сомнением глянул на свои подрагивающие ладони - но с карандашом бы он точно справился.
- Это так странно, - он кивнул на письмо. - В смысле, я не ожидал, что… ну… чёрт.
Он замолчал и нахохлился. Молли беззвучно вздохнула; судя по её взгляду, она уже слышала это.
- Что они там не симпатичную игрушку завели, а реально беспокоиться будут? Ну они все-таки не совсем упыри.
- Я не это имел ввиду! - Рыжий встрепенулся. - Не то, что они не будут волноваться, а то, что… так волноваться.
Он очень аккуратно сложил письмо, словно боялся повредить его.
- Как за друга и человека...
- Да, - Алан всё ещё казался растерянным. Он замолчал, подбирая последние хлебные крошки. Потом повёл плечами. - И мне не писали писем. Только Инга.
- А ты расставался с ними, чтобы это стало критичным? Уезжал надолго или так, что точно не вернешься вскоре?
- Нет. Мы-то и знакомы… ну, с цирком , - Алан как-то невесело улыбнулся, - меньше года. И большую часть времени провели здесь. Вместе. А до этого, ну…
Он пожал плечами.
- Это, оказывается, приятно - когда тебе кто-то пишет.
- И присылает домашний пирог?
Алан кивнул. Он явно пытался сдерживать эмоции, но выходило с большим трудом; было даже сложней, чем обычно.
- Да, - наконец выдавил он из себя. А потом хмыкнул. - Иногда мне кажется, что, ну… надо спасти мир. Чтобы вся эта забота - Гленн, ваша, Леона… чтобы она была не зазря.
- Будь счастлив. Единственное, что ты вообще нам можешь хоть как-то задолжать - это улыбку, когда ты захочешь улыбнуться, - колдун протянул руку и погладил вздернутые еще почти мальчишечьи плечи.
Непонимание в зеленоватых глазах сменилось растерянностью, а вслед за ней пришла невыразимая словами благодарность. Уголки губ дрогнули, приподнимаясь, и Алан вместе со стулом придвинулся ближе к Пилигриму, утыкаясь лбом ему в плечо.
Подростка подтянули еще ближе.
- Сироты... Кай спрашивал, почему я забрал тебя. Потому что как иначе? Как вообще можно бросить сироту?
- Чтобы было, кому п-приносить тебе булочки по утрам? - Голос Алана подозрительно дрожал.
- Ну конечно! И для того, чтобы этот сирота мог искренне улыбаться.
Варлока обхватили руками за пояс и сдавленно зафыркали ему в плечо.
- Я улыбаюсь. Чувствуешь, ну? Значит, все твои мучения были не напрасны.
- Стрррашные мучения! Меня пустят в рай?
- Небеса всем дом… - пробормотал Алан. - Пустят. А если что, я, ну… попрошу за тебя. Сам знаешь у кого.
Варлок рассмеялся, потеревшись носом о рыжие вихры.
- Ешь пирог, а то Гленн спросит у меня, накормлен ли ты, и что мне отвечать? Она ж с меня шкуру сдерет!
- Нет. Ты очень нравишься Леону, - совершенно серьёзно отозвался Алан, ухватив ещё кусок пирога. - А Гленн не трогает тех, кто нравится Леону. Она…
Он задумался, пытаясь подобрать слова, подходящие для ощущения от Большой Твари.
- Уважает иерархию стаи. Как у волков.
- Значит, сделает все так, чтобы Леон не узнал. Не мешай мне пугаться!
- Хорошо, - вздохнул Алан, вгрызся в пирог и пробубнил что-то с набитым ртом, но под укоризненным взглядом Молли поспешно прожевал и повторил. - Тогда бойся, ну, Большой Твари, приходящей с болот. Она пахнет илом и мхами, и идёт по тропам, которым… эээ, десятки тысяч лет. Она видела закаты и рассветы, и… поглотит тебя, если узнает, что мне не досталось пирога.
- Вах, боюсь! - колдун фыркнул. - Молли, я не решаюсь объедать этого страшного человека!
- Я могу накрыть его простынкой, как птичку… - задумчиво отозвалась она. - Чтобы страшный человек тебя не видел, а следовательно не видел, как ты его объедаешь.
- Чтобы я еще и заткнулся?
- Ну или испеку ещё один пирог, чтобы хватило вам обоим!
- Вот, практически телепатия!
Пока они щебетали, Алан поднялся со своего стула и отправился ловить Мистера Носочка - тот упрямо тыкался в окно, словно пытаясь вырваться к дневному свету.
- Ты можешь съесть всё, - он приподнялся на цыпочки в попытке достать носок. Качнулся, зашипел от странного ощущения тела. - Я всё равно больше, ну, не могу. Хотя можно прихватить Бьорну пару кусков. Приду его спасать с мечом и пирогом.
Молли рассмеялась.
- И коня, коня…
- Правильно, приманивать. Сам выползет.
- Куда выползет? Он же ранен был. Кай его когтями задел.
- На запах пирогов вползают даже такие. Ну разве что его связали. Ему хватает сил скандалить - значит, и на остальное хватит.
- Наверное, с нами что-то случилось, ну, в той аварии. Кроме дуба. Раз уже смог встать на ноги… ну, хоть как-то, а Бьорн скандалит. Кай не научился колдовать?
- Не знаю, не спрашивал. А он не умел? Оборотни умеют, как шаманы.
- Я имел ввиду колдовство, - Алан вздохнул и махнул рукой. - Дурацкая шутка. Леон всё-таки прав. Я хотел сказать - раз Бьорн и я, ну... встали на ноги на пару недель раньше, чем должны были, может и Кай получил что-то от нас?
- Шило под хвост, что ли?
- У него и так оно есть. Здоровенное такое, как, ну… как он сам, когда здоровенный волчара.
Всё-таки ухватив Носочек, Алан вместе с ним вернулся к столу.
- Ну, не знаю… рисовать научился, например. Как Бьорн.
- И я представил себе это, - колдун рассмеялся, дожевывая пирог. Погладил жену по талии, слегка дернув за завязки фартука. - Но лучше балет в виде волчары. И чтоб носочек тянул!
Молли в ответ шлёпнула колдуна полотенцем по светловолосой макушке. А потом, склонившись, поцеловала его за ухом.
Скулы Алана порозовели и он отвернулся.
- Н-ну, да. Огромный волк - и танцует. Предложи это ему как-нибудь. Ты ему нравишься.
- Вот потому и не предложу. Выполнит, как собака, а не как волк.
- Ладно. Я сам. Потом, как-нибудь… наверное, - Алан не выдержал, покосился - ладонь Молли вплелась в светлые пряди на затылке колдуна, мягко перебирая их. От снова отвернулся. - Сначала дела.
- Какие? - колдун вздохнул.
- Каких у тебя не должно быть, - неодобрительно пробормотала Молли. Алан глянул виновато на обоих, но упрямо вскинул подбородок.
- Бьорн. Его спасения. Леон. Мои обещания ему. И ты, ну… не обязан мне помогать.
- Да я знаю, что не обязан. Я эгоист и злобный варлок. И поэтому прямо сейчас ты не пойдешь. Воровать фей при свете дня - это не так красиво!
- Сейчас ему надо спать. По расписанию.
Алан глянул на Молли исподлобья, фыркнул, но ничего не сказал на это.
- Я и не собирался днём. Ну… мало ли, что случится. Чем меньше людей увидит, тем лучше, - он посмотрел на Пилигрима, уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но отчего-то порозовел ещё сильней и отвёл взгляд. Но в воздухе повисла невысказанная благодарность.
- Вот по расписанию сколько там положено на личное время и гимнастику?
Молли пожала плечами.
- Даже не знаю. Здравый смысл подсказывает, что те, кого размазало о дерево, должны лежать пластом и пить через трубочку, но это явно не наш случай. Допустим, полчаса на гимнастику.
- Хм, это тогда будет пиратский налет, нужно заранее подготовиться.
- Я не буду шить ему пиратский костюм, - Молли рассмеялась. А вот Алан был неожиданно серьёзен, словно слова наставника натолкнули его на какую-то мысль. Он замер, поглаживая Носочек и глядя пустым взглядом куда-то в стену, а потом встряхнулся.
- Мне нужен Ласар.
- Хм, кажется, здесь нужна шляпа... - колдун почесал недобритый подбородок. - Ты им как управляешь?
Алан вытянул перед собой ладонь - они ещё дрожали, от кончиков пальцев до запястий, и невнятно шевельнул ими.
- Как-то так? - Он фыркнул. - Не знаю. Просто… прошу его? У Яхонта лучше выходит. И у Бьорна. После Охоты я звал его на кровь и сахар, но, э-ээ, вряд ли это хороший вариант.
- Да, наверное. Ты сыт? Если да, иди в постель, поспишь и заодно потренируешься.
- Вам нужно завести для меня, ну… диван, - пробормотал Алан, выбираясь из-за стола. - Чтобы я не занимал вашу постель.
Последние слова он произнёс как-то сдавленно и поспешил убраться с кухни как можно быстрей.
Ночь (день), в которой дом колдуна тонет в пирогах (почти в прямом смысле этого слова) и в ванили (в переносном)
7 мая, Новый Орлеан, квартира Кристиана Шульца
7 мая, Новый Орлеан, квартира Кристиана Шульца