[awesomecircus]

Ночь, в которой Антимо и Алиса улучают момент для короткой приватной беседы

7 мая, Новый Орлеан, железнодорожное депо

Антимо перехватил Алису неподалёку от конторы. Он успел привести себя а гораздо более благопристойный вид, а в руке держал вешалку с одним из купленных для Леона, но ни разу не надеванных им костюмов.
- Алиса, уделите мне несколько минут вашего времени. Вы уже сообщили о появлении нашего гостя господину Моргану?
- Еще нет. Он может знать. И так, - Алиса привалилась к косяку, давая себе передышку. Времени не было, сил не было, а дел было слишком, слишком много.
- Вы знаете его лучше, чем я - что он сделает с этим юношей, если посчитает его свидетелем?
Верхнюю, обожженную половину лица дворецкого скрывала медицинская маска из тех, под которыми прятали увечья лишившиеся глаз или щек ветераны отгремевшей войны. Зрелище было неприятным, но альтернатива была хуже. Так он по крайней мере походил на человека.
Алиса прикрыла здоровый глаз, криво улыбнувшись.
- Расспросит. Или убьет. Потому что незаконный
- Об этом и речь. И сам он, похоже, об этом знает или, во всяком случае, догадывается. Завидую его проницательности. По крайней мере, мы не успели пообещать ему защиту и покровительство... Вы собирались звонить господину Моргану - значит ли это, что вы узнали от него все, что хотели?
Антимо держал голос подчеркнуто ровным. Вопрос был не без подвоха, и от ответа его собеседницы зависило многое.
- Его убьют так или иначе, - она ушла от ответа. Алиса и без того пыталась решить сразу несколько задач - как помочь Тео, который не виноват совершенно ни в чем, выжить и избежать безжалостной машины Камарильи, как донести до Моргана то, что они узнали и не подставить Тео и не подставиться самой...и как не сложиться скелетиком среди дел.
- А вам что? У нас нет времени. Совсем нет.
- Я пытаюсь определить для себя, насколько важен для меня этот человек, госпожа Томпсон. Это чрезвычайно непростая задача, если принять во внимание, как много у нас проблем и голодных ртов. Я признаю, что рад соотечественнику, но сам он...
Рот под маской растянулся в нитку. Дворецкий поджал губы.
- В отличие от детей, и он сам, и его манера держаться, и его история пробуждают во мне не самые лучшие чувства. Помогите мне определиться, Алиса. Мне нужна причина, чтобы начать помогать ему.
- Он помог мне. Пытался. Он знает о лайнере. Достаточно. Если не нравится вам - что мне? Обращен на лайнере. Ненавидит себя. Не знает ничего.
- Возможно, у нас с ним больше общего, чем мне показалось на первый взгляд.
Итальянец осклабился, обнажив клыки.
- Вы привели убедительный аргумент в его пользу. Мне трудно поверить, что он ничего не знает, но если это и в самом деле так, то он пойдёт далеко. Его инстинктивное понимание ситуации и хватка производят сильное впечатление. Скажите, Алиса - чего для него хотели бы сделать вы?
- Дать выжить. Научить, - она подняла здоровую руку и сжала пальцы, - пока не сможет. Сам.
Глаза в прорезях маски недовольно прищурились.
- Алиса, вы пытаетесь дать ему то, что не смогли дать этим детям. И если его отправят следом за ними, снова испытаете ту же боль. Этого можно избежать - отсеките руку сейчас и не ждите, пока гангрена разъест её по плечо.
Она хрустнула пальцами обгорелой руки, но во взгляде не было ни злости, ни раздражения.
Одна лишь усталая хмурая решимость.
- Вытерплю. Это риск. Но шанс. Мне пора.
Антимо проводил её взглядом, возвел очи горе и тяжело вздохнул.
- Благими намерениями вымощена дорога в Ад. Впрочем, нам ли бояться Ада?
Ответом ему стал глухой раскат дальнего грома, тихий и недовольный.
- Вращается небесная ось, и чудовища рождают чудовищ...
Он смахнул с рукава костюма упавшую на него каплю и поспешил к вагону Якова. Если беседе Моргана и Тео и было суждено стать последней, то никто не упрекнет его в том, что он отправился навстречу судьбе, одетый как голодранец.
- Мы мертвы, - Алиса тихо засмеялась ему в спину, - мы слишком чудища. Для ада.
Дотянуть эту ночь. А завтра... завтра будет новая. Она развернулась и поспешила за машиной.