Ночь, в которой рассказываются события, произошедшие ранним вечером, когда Тадеуш целовал Джуда (и Джуд Тадеуша), а тот собирал его в капеллу.
Новый Орлеан, 22 августа
Проснувшись, Тадеуш открыл глаза и первым делом осторожно, чтобы не разбудить Джуда, пошевелил по очереди всем телом, как
он делал каждое утро - собтсвенная неподвижность пугала его.
Потом осторожно тронул Джуда за плечо, убрал со лба черную прядь и умиленно смотрел, как тот спит.
Пробуждение как всегда одним мгновением заставило открыть глаза. С тех пор, как Джуд перестал быть живым это состояние больше напоминало включение и выключение какого-то механизма. Он почти забыл какие сны видел пока дышал и его сердце билось. Зрение, тем не менее, предоставило картинку в виде задумчивого Тадеуша, который, похоже, проснулся раньше.
- Хорошей ночи, - Джуд улыбнулся Тремеру и пока говорил своим естественным голосом.
Вместо ответа Тадеуш счастливо улыбнулся и поцеловал его в кончик носа
Искренние эмоции на лице Тадеуша всегда заставляли улыбаться так же искренне, не тая эмоций. Джуд подозревал, что в разных своих состояниях эта улыбка так или иначе слегка изменяется, но в одном она была всегда одинакова - в открытости.
Казалось, что усталость слегка отступила, хотя предыдущая ночь вымотала хуже, чем полноценное ночное выступление для большой публики. Но сейчас это казалось неважным. Дискордант протянул руку и поправил упавшие на лицо Тадеуша пряди.
- Буду считать это за ответ.
- Рядом с тобой я как-то теряю здравомыслие, а вместе с ним и дар речи, - Тадеуш погладил его по бедру. - Как луна на фоне солнца.
Хотелось ответить "я тоже", но Джуд лишь слегка потянулся и поцеловал Тремера. Слова сейчас бы ничего не сказали. То спокойствие и уверенность, которую дарило присутствие и поддержка Тадеуша дискордант давно не помнил, слишком давно. По этому он готов был, если понадобится, сиять за двоих, защищать его от любой опасности, пусть бы она и превышала то, что Джуд может выдержать.
- Рядом с тобой,.. - Джуд взглянул в глаза Тадеушу и провел пальцами, очерчивая линию скулы. - так спокойно. Иногда слова не нужны - они совершенно не отражают суть.
Тадеуш блаженно зажмурился, напоминая довольного кота.
- Ты прекрасен. В обоих обликах.
- Ну, видимо в естественном не достаточно убедителен, - Джуд хмыкнул и кривовато улыбнулся, надеясь что Тадеуш эту ухмылку не рассмотрит сквозь закрытые веки. На мгновение стало несколько неловко за то, что Яков умудрился его раскрыть, хотя этот человек был крайне удевителен сам по себе, так что тут и проиграть в соревновании по изменчивости облика было незазорно.
- Яков, похоже, меня распознал.
Улыбка из кривоватой стала задумчивой.
-Значит он слишком наблюдателен, - успокоил его Тадеуш, - я где-то читал о полицейском, который опознает людей по мочкам ушей, представляешь? В любом случае он - человек Леона, и будет молчать, если ему указать на то, что это важно.
- Он так и сказал. Что "узнал, но будем считать, что нет", - дискордант улыбнулся и чуть приподнялся на локте, заглядывая в светящиеся мягким янтарем глаза Тадеуша. - Но, возможно, об этом странном "Алекса Смите" не будут молчать другие. Так что от Джуд-певицы могут ожидать светопредставления с выяснением отношений.
Почему-то такая перспектива даже веселила. На фоне прошлой ночи и предыдущего нагоняя от Леона хотелось растянуть эти мгновения спокойствия и умиротворения как можно дольше.
- Заодно и проверим, удержат ли Алан с Роджером язык за зубами, - Тадеуш поймал прядку волос и начал легонько накручивать ее на палец. - Я, наверное, сегодня даже подойду к ним по отдельности и попрошу никому не говорить. Вот и посмотрим, можно ли им доверять тайны.
Ему было хорошо и удивительно легко.
- О, это будет то еще светопредставление, - Джуд рассмеялся. - Вряд ли Роджеру есть какое-то дело до пока незнакомых ему Собратьев. Он тут первую ночь и небось не в курсе наших отношений. А Алан... Он вроде довольно громко сказал, что ему "все равно".
Ситуация казалась довольно забавной. Во всяком случае сама подоплека того, чтобы ревновать Тадеуша к самому себе, была на столько абсурдна, что дискордант был готов сыграть это от и до, как и поделиться этой мыслью с тремером.
- Но на мгновение представь вобще эту наизабавнейшую ситуацию: я буду высказывать тебе и ревновать за то, что ты изменил мне со мной же!
Тадеуш засмеялся в ответ.
- Да, можешь даже разбить несколько пробирок, их у меня много.
- Договорились, - дискордант хмыкнул. - Только покажешь, какие пробирки тебе совсем не жалко.
Было на столько спокойно и хорошо, что отрываться от теплого сияния глаз Тадеуша не хотелось. Джуд застыл, все так же улыбаясь.
- Спасибо, что ты есть, - Джуд положил ладонь на плечо тремера и слегка сжал, словно пытаясь прикосновением выразить больше, чем могли слова.
- И тебе, - немедленно откликнулся Тадеуш - ты делаешь меня лучше, чем я есть.
- Ты такой и есть, - дискордант мягко улыбнулся. - Лучше, чем ты о себе думаешь. Я лишь запутавшийся сам в себе... уже даже сам не знаю кто.
Улыбка стала несколько виноватой и Джуд просто уткнулся носом в плечо Тадеуша, чтобы не продолжать говорить то, что начал.
Самокопание - вот уж чего не хватало этой ночью.
- Ты похож на мой аметистовый цветок, - тихонько сказал Тадеуш, нашедший, наконец, слова. - На вид такой хрупкий, почти невесомый, и удивительно гармоничный. Но на самом деле - очень прочный и сильный, - он замотал головой и пожаловался:
- Почему я никогда не могу найти слов, чтобы сказать чебе о том, что я чувствую?
- Потому что слова иногда совершенно не отражают чувства, - Джуд наконец отлип от плеча тремера и снова утонул в янтарном сиянии его глаз. - Их не хватает даже мне, чтобы выразить то, что я ощущаю к тебе. Свои эмоции, желания... Слова кажутся плоскими и блеклыми. Но сравнение с аметистовым цветком все же очень... красивое.
Дискордант снова улыбнулся, подхватывая возможность сменить тему разговора.
- Зато ты умеешь выражать эмоции в песнях, - мысли Тадеуша начали принимать игривый оборот. Прижавшись потеснее к Джуду, он провел рукой по его спине с явственным сексуальными подтекстом.
- Песни сами по себе созданы, чтобы выражать эмоции, - Джуд прикусил губу, не прекращая улыбаться. Действия Тадеуша бодрили и настраивали на свосем другой лад. - Хотя тут тоже надо умение, чтобы выразить их верно.
Их лица были достаточно близки, чтобы последние слова выдохнуть почти в губы тремера, словно легким обещанием поцелуя.
***
Прочитав письмо, Тадеуш со стоном откинулся на стуле, чувствуя, что его уютный маленький мир рушится.
- Это было слишком прекрасно, чтобы длиться долго, - простонал он.
- Что произошло? - Джуд пока еще наслаждался возможностью быть самим собой, хоть и понимал, что через некоторое время придется влезть в платье и снова становиться певицей-Джуд. Но интонации Тадеуша показались слишком уж напряженными и, естественно, вызвали ощущение опасности.
- Капелла, будь она трижды неладна, хочет меня. Вернее, меня хочет Соломонстр, но это синонимы.
- Капелла, - дискордант произнес это слово так, словно это было нечто среднее между ругательством и плохим предсказанием.
- Ты можешь отказаться приходить?
Практические вопросы как избежать неприятностей тут же встали на первое место. Знать, чем это грозит и как справляться, если придется, было для Джуда важным. Тем более, когда это касалось Тадеуша.
- Что-ты?! - Тадеуш даже испугался. - Они могут решить, что я что-то скрываю и вообще от рук отбился. Надо ехать.
- Я чертовски мало знаю о капелле, - Джуд прошелся по фургону от одной стенки к другой и обратно. Физическая активность успокаивала в такие моменты. - И, честно говоря, мне страшно за тебя. Я не представляю и близко чем это может для тебя грозить...
Дискордант покачал головой и подошел к столу, за которым сидел Тадеуш. Воспользовавшись наличием расчищенного пространства на столешнице, Джуд устроился на ней так, чтобы видеть лицо тремера.
- ... и как тебя оттуда вытаскивать в случае чего.
- Если я не вернусь - просто беги и не возвращайся, -вздохнул Тадеуш. - На всякий. Но я вернусь. Ты стоишь того, чтобы сделать невозможное - обдурить Соломонстра.
- Я не брошу тебя, - в тоне дискорданта не было и намека на страх или ужас. Холодная сталь и лед, словно это решение было принято очень давно и не подлежало обсуждению. - На сколько все плохо, Тадеуш? Я... понимаю, что скорее всего для того, чтобы разобраться во взаимоотношениях внутри капеллы мне придется потратить слишком много времени и сил, но я хочу знать, что могу сделать хотя бы здесь и сейчас.
Усилием воли тадеуш собрался и подавил заролждающуюся панику в зародыше.
- Думаю если бы было все совсем плохо, писем бы мне никто не писал, - подумав, ответил он. - Но все будет зависеть от того, насколько убедительно я буду держаться и что буду говорить.
Хотелось просто не пустить. Остановить и не дать пойти в неизвестность. Но выбора, по хорошему, у них обоих не было. Положив ладонь на щеку Тадеуша, Джуд взглянул в его глаза, утопая в янтарном сиянии.
- Ты будешь убедителен, - в его голосе не было и намека на неуверенность или страх. - Я знаю. И не могу не беспокоиться все равно.
Тадеуш, чувствуя, как к горлу подкатывают новые и невыразимые чувства, накрыл руку Джуда своей.
- Я вернусь. Обещаю.
- Я буду ждать, - голос Джуда не дрогнул, хотя внутри все обрывалось. - Я верю, что ты вернешься.
Внутри свернулось сожаление, что им отмеряли слишком мало времени, пусть это даже и испытание, уготованное судьбой. Но какие-то совершенно эгоистические мысли заставляли сопротивляться такому простому объяснению. И не смотря на указание бежать, никуда бежать дискордант не собирался. Не в этот раз. "Набегался".
- Просто помни, что я люблю тебя.
Джуд не задумываясь наклонился и поцеловал Тадеуша. Сейчас он был самим собой, а не певицей-Джуд, которой было бы свойственно прятать эмоции или не идти на что-то первой. По этому он действовал открыто и порывисто, не скрывая эмоций.
Внезапно Тадеуш почувствовал, что пойдет на что угодно, только бы сохранить эти чувства и эту близость. Даже на прямой обман регента.
- Я тоже тебя люблю, - нежно шепнул он. - И поэтому вернусь. А сейчас мне пора. Нехорошо заставлять Соломонстра ждать.
Новый Орлеан, 22 августа
Проснувшись, Тадеуш открыл глаза и первым делом осторожно, чтобы не разбудить Джуда, пошевелил по очереди всем телом, как
он делал каждое утро - собтсвенная неподвижность пугала его.
Потом осторожно тронул Джуда за плечо, убрал со лба черную прядь и умиленно смотрел, как тот спит.
Пробуждение как всегда одним мгновением заставило открыть глаза. С тех пор, как Джуд перестал быть живым это состояние больше напоминало включение и выключение какого-то механизма. Он почти забыл какие сны видел пока дышал и его сердце билось. Зрение, тем не менее, предоставило картинку в виде задумчивого Тадеуша, который, похоже, проснулся раньше.
- Хорошей ночи, - Джуд улыбнулся Тремеру и пока говорил своим естественным голосом.
Вместо ответа Тадеуш счастливо улыбнулся и поцеловал его в кончик носа
Искренние эмоции на лице Тадеуша всегда заставляли улыбаться так же искренне, не тая эмоций. Джуд подозревал, что в разных своих состояниях эта улыбка так или иначе слегка изменяется, но в одном она была всегда одинакова - в открытости.
Казалось, что усталость слегка отступила, хотя предыдущая ночь вымотала хуже, чем полноценное ночное выступление для большой публики. Но сейчас это казалось неважным. Дискордант протянул руку и поправил упавшие на лицо Тадеуша пряди.
- Буду считать это за ответ.
- Рядом с тобой я как-то теряю здравомыслие, а вместе с ним и дар речи, - Тадеуш погладил его по бедру. - Как луна на фоне солнца.
Хотелось ответить "я тоже", но Джуд лишь слегка потянулся и поцеловал Тремера. Слова сейчас бы ничего не сказали. То спокойствие и уверенность, которую дарило присутствие и поддержка Тадеуша дискордант давно не помнил, слишком давно. По этому он готов был, если понадобится, сиять за двоих, защищать его от любой опасности, пусть бы она и превышала то, что Джуд может выдержать.
- Рядом с тобой,.. - Джуд взглянул в глаза Тадеушу и провел пальцами, очерчивая линию скулы. - так спокойно. Иногда слова не нужны - они совершенно не отражают суть.
Тадеуш блаженно зажмурился, напоминая довольного кота.
- Ты прекрасен. В обоих обликах.
- Ну, видимо в естественном не достаточно убедителен, - Джуд хмыкнул и кривовато улыбнулся, надеясь что Тадеуш эту ухмылку не рассмотрит сквозь закрытые веки. На мгновение стало несколько неловко за то, что Яков умудрился его раскрыть, хотя этот человек был крайне удевителен сам по себе, так что тут и проиграть в соревновании по изменчивости облика было незазорно.
- Яков, похоже, меня распознал.
Улыбка из кривоватой стала задумчивой.
-Значит он слишком наблюдателен, - успокоил его Тадеуш, - я где-то читал о полицейском, который опознает людей по мочкам ушей, представляешь? В любом случае он - человек Леона, и будет молчать, если ему указать на то, что это важно.
- Он так и сказал. Что "узнал, но будем считать, что нет", - дискордант улыбнулся и чуть приподнялся на локте, заглядывая в светящиеся мягким янтарем глаза Тадеуша. - Но, возможно, об этом странном "Алекса Смите" не будут молчать другие. Так что от Джуд-певицы могут ожидать светопредставления с выяснением отношений.
Почему-то такая перспектива даже веселила. На фоне прошлой ночи и предыдущего нагоняя от Леона хотелось растянуть эти мгновения спокойствия и умиротворения как можно дольше.
- Заодно и проверим, удержат ли Алан с Роджером язык за зубами, - Тадеуш поймал прядку волос и начал легонько накручивать ее на палец. - Я, наверное, сегодня даже подойду к ним по отдельности и попрошу никому не говорить. Вот и посмотрим, можно ли им доверять тайны.
Ему было хорошо и удивительно легко.
- О, это будет то еще светопредставление, - Джуд рассмеялся. - Вряд ли Роджеру есть какое-то дело до пока незнакомых ему Собратьев. Он тут первую ночь и небось не в курсе наших отношений. А Алан... Он вроде довольно громко сказал, что ему "все равно".
Ситуация казалась довольно забавной. Во всяком случае сама подоплека того, чтобы ревновать Тадеуша к самому себе, была на столько абсурдна, что дискордант был готов сыграть это от и до, как и поделиться этой мыслью с тремером.
- Но на мгновение представь вобще эту наизабавнейшую ситуацию: я буду высказывать тебе и ревновать за то, что ты изменил мне со мной же!
Тадеуш засмеялся в ответ.
- Да, можешь даже разбить несколько пробирок, их у меня много.
- Договорились, - дискордант хмыкнул. - Только покажешь, какие пробирки тебе совсем не жалко.
Было на столько спокойно и хорошо, что отрываться от теплого сияния глаз Тадеуша не хотелось. Джуд застыл, все так же улыбаясь.
- Спасибо, что ты есть, - Джуд положил ладонь на плечо тремера и слегка сжал, словно пытаясь прикосновением выразить больше, чем могли слова.
- И тебе, - немедленно откликнулся Тадеуш - ты делаешь меня лучше, чем я есть.
- Ты такой и есть, - дискордант мягко улыбнулся. - Лучше, чем ты о себе думаешь. Я лишь запутавшийся сам в себе... уже даже сам не знаю кто.
Улыбка стала несколько виноватой и Джуд просто уткнулся носом в плечо Тадеуша, чтобы не продолжать говорить то, что начал.
Самокопание - вот уж чего не хватало этой ночью.
- Ты похож на мой аметистовый цветок, - тихонько сказал Тадеуш, нашедший, наконец, слова. - На вид такой хрупкий, почти невесомый, и удивительно гармоничный. Но на самом деле - очень прочный и сильный, - он замотал головой и пожаловался:
- Почему я никогда не могу найти слов, чтобы сказать чебе о том, что я чувствую?
- Потому что слова иногда совершенно не отражают чувства, - Джуд наконец отлип от плеча тремера и снова утонул в янтарном сиянии его глаз. - Их не хватает даже мне, чтобы выразить то, что я ощущаю к тебе. Свои эмоции, желания... Слова кажутся плоскими и блеклыми. Но сравнение с аметистовым цветком все же очень... красивое.
Дискордант снова улыбнулся, подхватывая возможность сменить тему разговора.
- Зато ты умеешь выражать эмоции в песнях, - мысли Тадеуша начали принимать игривый оборот. Прижавшись потеснее к Джуду, он провел рукой по его спине с явственным сексуальными подтекстом.
- Песни сами по себе созданы, чтобы выражать эмоции, - Джуд прикусил губу, не прекращая улыбаться. Действия Тадеуша бодрили и настраивали на свосем другой лад. - Хотя тут тоже надо умение, чтобы выразить их верно.
Их лица были достаточно близки, чтобы последние слова выдохнуть почти в губы тремера, словно легким обещанием поцелуя.
***
Прочитав письмо, Тадеуш со стоном откинулся на стуле, чувствуя, что его уютный маленький мир рушится.
- Это было слишком прекрасно, чтобы длиться долго, - простонал он.
- Что произошло? - Джуд пока еще наслаждался возможностью быть самим собой, хоть и понимал, что через некоторое время придется влезть в платье и снова становиться певицей-Джуд. Но интонации Тадеуша показались слишком уж напряженными и, естественно, вызвали ощущение опасности.
- Капелла, будь она трижды неладна, хочет меня. Вернее, меня хочет Соломонстр, но это синонимы.
- Капелла, - дискордант произнес это слово так, словно это было нечто среднее между ругательством и плохим предсказанием.
- Ты можешь отказаться приходить?
Практические вопросы как избежать неприятностей тут же встали на первое место. Знать, чем это грозит и как справляться, если придется, было для Джуда важным. Тем более, когда это касалось Тадеуша.
- Что-ты?! - Тадеуш даже испугался. - Они могут решить, что я что-то скрываю и вообще от рук отбился. Надо ехать.
- Я чертовски мало знаю о капелле, - Джуд прошелся по фургону от одной стенки к другой и обратно. Физическая активность успокаивала в такие моменты. - И, честно говоря, мне страшно за тебя. Я не представляю и близко чем это может для тебя грозить...
Дискордант покачал головой и подошел к столу, за которым сидел Тадеуш. Воспользовавшись наличием расчищенного пространства на столешнице, Джуд устроился на ней так, чтобы видеть лицо тремера.
- ... и как тебя оттуда вытаскивать в случае чего.
- Если я не вернусь - просто беги и не возвращайся, -вздохнул Тадеуш. - На всякий. Но я вернусь. Ты стоишь того, чтобы сделать невозможное - обдурить Соломонстра.
- Я не брошу тебя, - в тоне дискорданта не было и намека на страх или ужас. Холодная сталь и лед, словно это решение было принято очень давно и не подлежало обсуждению. - На сколько все плохо, Тадеуш? Я... понимаю, что скорее всего для того, чтобы разобраться во взаимоотношениях внутри капеллы мне придется потратить слишком много времени и сил, но я хочу знать, что могу сделать хотя бы здесь и сейчас.
Усилием воли тадеуш собрался и подавил заролждающуюся панику в зародыше.
- Думаю если бы было все совсем плохо, писем бы мне никто не писал, - подумав, ответил он. - Но все будет зависеть от того, насколько убедительно я буду держаться и что буду говорить.
Хотелось просто не пустить. Остановить и не дать пойти в неизвестность. Но выбора, по хорошему, у них обоих не было. Положив ладонь на щеку Тадеуша, Джуд взглянул в его глаза, утопая в янтарном сиянии.
- Ты будешь убедителен, - в его голосе не было и намека на неуверенность или страх. - Я знаю. И не могу не беспокоиться все равно.
Тадеуш, чувствуя, как к горлу подкатывают новые и невыразимые чувства, накрыл руку Джуда своей.
- Я вернусь. Обещаю.
- Я буду ждать, - голос Джуда не дрогнул, хотя внутри все обрывалось. - Я верю, что ты вернешься.
Внутри свернулось сожаление, что им отмеряли слишком мало времени, пусть это даже и испытание, уготованное судьбой. Но какие-то совершенно эгоистические мысли заставляли сопротивляться такому простому объяснению. И не смотря на указание бежать, никуда бежать дискордант не собирался. Не в этот раз. "Набегался".
- Просто помни, что я люблю тебя.
Джуд не задумываясь наклонился и поцеловал Тадеуша. Сейчас он был самим собой, а не певицей-Джуд, которой было бы свойственно прятать эмоции или не идти на что-то первой. По этому он действовал открыто и порывисто, не скрывая эмоций.
Внезапно Тадеуш почувствовал, что пойдет на что угодно, только бы сохранить эти чувства и эту близость. Даже на прямой обман регента.
- Я тоже тебя люблю, - нежно шепнул он. - И поэтому вернусь. А сейчас мне пора. Нехорошо заставлять Соломонстра ждать.
@темы: 22 августа, Тадеуш, 1926 год, Джуд/Алекс/Эш