Ночь, в которой Лис знакомится с Алисой
Новый Орлеан, 25 августа
Помещение для отловленных циркачей было освещено также тускло и не имело окон. Зато имело явно хорошую прочную дверь и стены.
Впрочем, проводили их вежливо и не шуток с оскорблениями не позволяли себе.
Первым на разговор почему-то отправили Майка, но тот, в принципе, не особо и против был. Только пригладил перед дверью волосы, опять собрав их в низкой хвост, да застегнул верхнюю пуговицу, чтобы хоть немного прилично выглядеть.
Страха не было - если он и боялся, шоу Роджера как-то это вытеснило. Вместо него появился отрешенный пофигизм - пропадать так вместе.
Ллионель покачал головой, встретив Малкавиана где-то в подземных коридорах. Просто стоял, поправляя висящий кривовато фонарь. И смотрел с грустной укоризной.
Майк в ответ устало и виновато пожал плечами. У него уже кончился запас реакций на происходящее и он все чаще ловил себя на том, что наблюдает за этим словно со стороны.
Лис оторвался от лампы и подошел ближе, протянув руку ладонью вверх.
Майк в ответ улыбнулся все так же виновато, но подумал и пожал руку. В конце концов, если им решили не дать отсюда выбраться, то один черт... а вести себя вежливо стоило.
- Здравствуй, - голос Лиса был приглушен, чтобы не раздавалось эхо. - Ты Майк?
- Здравствуйте, -Майк подавил желание посмотреть еще и на его ауру и просто кивнул, - он самый.
- Здравствуйте, - Майк вежливо кивнул, опуская руку, - он самый.
Посмотреть бы на его ауру... но нет, не стоит.
- Спрашивать про Бонавентуру не буду. Знаю, - он помолчал. - Ты защищал кого-то?
- Нет, - честно признался Майк, - я просто хотел, чтобы он заткнулся и не лез туда, куда не просят. А потом... вышло так.
- Почему так вышло? Почему ты захотел нарушить Традицию и убить другого Сородича?
- Нет, - малк поглядел на незнакомца открыто, - просто хотел дать в зубы и пойти дальше. Без нарушения этого... маскарада и прочего. Как.. живые - просто кулаком в нос.
- Тогда что произошло? Он в торпоре, а ты нет.
- Это долгая история, -Майк смутился и принялся рассматривать собственные ботинки. Очень пыльные, к слову, ботинки.
- Бонавентура угрожал развеять меня пеплом, я вспылил. Мы отошли подальше в темный угол, чтобы он хоть не при людях болтал, и началось. Он ударил как-то странно, кровь из меня пошла горлом, посчи вся, которая была... а потом зажгла Алиса. Это.. она здесь, - он коснулся затылка, - и она вот иногда.. берет дело в свои руки.
- Хм-м... он угрожал лично тебе и именно развеять пеплом? Тому есть свидетели?
- Должны быть. Яков, это управляющий цирка, - Майк говорил осторожно, подбирая слова.
Яков... смертный?
- Смертный, - виновато кивнул Майк и почти жалобно посмотрел на Принца, - я к нему подходил как раз со списком всякого для цирка, что нужно было купить. А Бонавентура ему на уши присел.
- Гуль? Видишь ли, гулей нельзя считать свидетелями.
- Не уверен. Но как-то.. сомневаюсь.
- Хорошо. Ты не знаешь, за что Алиса хотела убить? Она, насколько я понимаю, довольно нестабильна, но может себя сдерживать.
Майк серьезно задумался. выцепляя, и честно признался опять:
- Не знаю толком. С ней.. что-то сотворили, из-за чего она такая. Алиса помнит много боли и злости. Она пыталась защитить меня. Спросите у нее.
- Алиса? - голос Лиса слегка изменился. Он стал мягче, но в то же время несколько более властным. Перед Майком стоял властный, уверенный мужчина. Из тех, которые способны вести за собой и из тех, кто может выйти с топором на порог дома, чтобы защитить свою дочь.
Малка словно переключило - он, точнее, уже она, вскинула глаза на Мелансона и отступила невольно на шаг, опять сцепив руки.
- Здравствуйте.
- Здравствуй, - он вгляделся в лицо Алисы. Слегка поклонился - старомодно, как было принято кланяться, наверное, век назад.
Алиса помолчала. Присела в странном реверансе - где-то на дне изломанной личности остались осколки хорошего, немного старомодного воспитания.
- Ты позволишь мне задать нескромные вопросы? Я не хочу осуждать кого-то, не зная, что именно произошло.
- Говорите, - она снова кивнула и устремила взгляд на собственные руки
- Почему ты напала на Бонавентуру? От чего ты хотела защитить остальных?
[12.01.16, 18:32:48] Дама Логика: - Он был как Сир, - в глазах девчонки мелькнула ненависть и отчаянная готовность умереть или убить, - он любил причинять боль. Он причинил боль Майку. Он хотел убить его.
Лис шагнул вперед. Опустился на колено перед девушкой. Осторожно взял ее ладони в свои.
- Твой сир... мертв?
- Да. Я убила его, - она открыто посмотрела на Лиса, сжав кулачки, - за боль.
Его пальцы накрыли ее. Длинные музыкальные пальцы с аккуратно подточенными ногтями. Бледные и нисколько не похожие на узловатые пальцы сира Алисы.
- Что ж... это справедливо. Но я прошу тебя. Если вдруг тебе покажется, что кто-то нападает, но ты не уверена в этом, не надо бить. иначе ты сама можешь стать как твой сир. Зверь очень близок, и Зверь любит кровь. Кровь и чужую боль.
Алиса разжала кулаки и невольно повела плечами, ежась:
- Я не хочу быть как Сир. Я не хочу убивать. Зверь... голоден. Все время.
- Голоден. Но он всего лишь Зверь. Пусть сидит на цепи и не пытается вмешиваться в жизнь.
Алиса снова замолчала, наклонив голову и глядя на Лиса.
Сир ломал ее, расшатывая психику, без того подточенную проклятием клана. Он превращал ее в Зверя. Дикую тварь, умеющую убивать - и одновременно покорную куклу. И тогда ее спасением стала ненависть.
Нет. Она еще может говорить, лежа на каменном полу. Боль пульсирует во всем теле - сколько костей ей сломали теперь? Голод грызет изнутри, но откуда-то поднимает пламя. Нет, темный покров злой, звенящей ненависти, замешенной на упрямстве, и все, на что ее хватает - подняться на целом еще локте и выдохнуть одно-единственное "Нет"
- Я не Зверь.
- Да. Ты не зверь. Сколько тебе лет, девочка? И сколько из них ты свободна?
- Не помню. Я спала.
Алиса прислушалась к себе снова, прикусив губу.
- Много. Все поменялось, когда я вышла.
- А чего ты хочешь сейчас?
- Жить. Быть... с цирком.
- Почему именно с ними?
- Они не боятся. Не хотят быть Зверями. Они меня защищали. И Майку они нравятся
- Это хорошо, - Лис погладил сжатые кулачки большими пальцами и встал, отпуская. - Подожди пока там, куда вас привели, хорошо? Я не думаю, что вам придется ждать долго, но я хочу быть уверен в том, что вы невиновны.
Алис снова кивнула, присела в реверансе и пошла обратно.
Новый Орлеан, 25 августа
Помещение для отловленных циркачей было освещено также тускло и не имело окон. Зато имело явно хорошую прочную дверь и стены.
Впрочем, проводили их вежливо и не шуток с оскорблениями не позволяли себе.
Первым на разговор почему-то отправили Майка, но тот, в принципе, не особо и против был. Только пригладил перед дверью волосы, опять собрав их в низкой хвост, да застегнул верхнюю пуговицу, чтобы хоть немного прилично выглядеть.
Страха не было - если он и боялся, шоу Роджера как-то это вытеснило. Вместо него появился отрешенный пофигизм - пропадать так вместе.
Ллионель покачал головой, встретив Малкавиана где-то в подземных коридорах. Просто стоял, поправляя висящий кривовато фонарь. И смотрел с грустной укоризной.
Майк в ответ устало и виновато пожал плечами. У него уже кончился запас реакций на происходящее и он все чаще ловил себя на том, что наблюдает за этим словно со стороны.
Лис оторвался от лампы и подошел ближе, протянув руку ладонью вверх.
Майк в ответ улыбнулся все так же виновато, но подумал и пожал руку. В конце концов, если им решили не дать отсюда выбраться, то один черт... а вести себя вежливо стоило.
- Здравствуй, - голос Лиса был приглушен, чтобы не раздавалось эхо. - Ты Майк?
- Здравствуйте, -Майк подавил желание посмотреть еще и на его ауру и просто кивнул, - он самый.
- Здравствуйте, - Майк вежливо кивнул, опуская руку, - он самый.
Посмотреть бы на его ауру... но нет, не стоит.
- Спрашивать про Бонавентуру не буду. Знаю, - он помолчал. - Ты защищал кого-то?
- Нет, - честно признался Майк, - я просто хотел, чтобы он заткнулся и не лез туда, куда не просят. А потом... вышло так.
- Почему так вышло? Почему ты захотел нарушить Традицию и убить другого Сородича?
- Нет, - малк поглядел на незнакомца открыто, - просто хотел дать в зубы и пойти дальше. Без нарушения этого... маскарада и прочего. Как.. живые - просто кулаком в нос.
- Тогда что произошло? Он в торпоре, а ты нет.
- Это долгая история, -Майк смутился и принялся рассматривать собственные ботинки. Очень пыльные, к слову, ботинки.
- Бонавентура угрожал развеять меня пеплом, я вспылил. Мы отошли подальше в темный угол, чтобы он хоть не при людях болтал, и началось. Он ударил как-то странно, кровь из меня пошла горлом, посчи вся, которая была... а потом зажгла Алиса. Это.. она здесь, - он коснулся затылка, - и она вот иногда.. берет дело в свои руки.
- Хм-м... он угрожал лично тебе и именно развеять пеплом? Тому есть свидетели?
- Должны быть. Яков, это управляющий цирка, - Майк говорил осторожно, подбирая слова.
Яков... смертный?
- Смертный, - виновато кивнул Майк и почти жалобно посмотрел на Принца, - я к нему подходил как раз со списком всякого для цирка, что нужно было купить. А Бонавентура ему на уши присел.
- Гуль? Видишь ли, гулей нельзя считать свидетелями.
- Не уверен. Но как-то.. сомневаюсь.
- Хорошо. Ты не знаешь, за что Алиса хотела убить? Она, насколько я понимаю, довольно нестабильна, но может себя сдерживать.
Майк серьезно задумался. выцепляя, и честно признался опять:
- Не знаю толком. С ней.. что-то сотворили, из-за чего она такая. Алиса помнит много боли и злости. Она пыталась защитить меня. Спросите у нее.
- Алиса? - голос Лиса слегка изменился. Он стал мягче, но в то же время несколько более властным. Перед Майком стоял властный, уверенный мужчина. Из тех, которые способны вести за собой и из тех, кто может выйти с топором на порог дома, чтобы защитить свою дочь.
Малка словно переключило - он, точнее, уже она, вскинула глаза на Мелансона и отступила невольно на шаг, опять сцепив руки.
- Здравствуйте.
- Здравствуй, - он вгляделся в лицо Алисы. Слегка поклонился - старомодно, как было принято кланяться, наверное, век назад.
Алиса помолчала. Присела в странном реверансе - где-то на дне изломанной личности остались осколки хорошего, немного старомодного воспитания.
- Ты позволишь мне задать нескромные вопросы? Я не хочу осуждать кого-то, не зная, что именно произошло.
- Говорите, - она снова кивнула и устремила взгляд на собственные руки
- Почему ты напала на Бонавентуру? От чего ты хотела защитить остальных?
[12.01.16, 18:32:48] Дама Логика: - Он был как Сир, - в глазах девчонки мелькнула ненависть и отчаянная готовность умереть или убить, - он любил причинять боль. Он причинил боль Майку. Он хотел убить его.
Лис шагнул вперед. Опустился на колено перед девушкой. Осторожно взял ее ладони в свои.
- Твой сир... мертв?
- Да. Я убила его, - она открыто посмотрела на Лиса, сжав кулачки, - за боль.
Его пальцы накрыли ее. Длинные музыкальные пальцы с аккуратно подточенными ногтями. Бледные и нисколько не похожие на узловатые пальцы сира Алисы.
- Что ж... это справедливо. Но я прошу тебя. Если вдруг тебе покажется, что кто-то нападает, но ты не уверена в этом, не надо бить. иначе ты сама можешь стать как твой сир. Зверь очень близок, и Зверь любит кровь. Кровь и чужую боль.
Алиса разжала кулаки и невольно повела плечами, ежась:
- Я не хочу быть как Сир. Я не хочу убивать. Зверь... голоден. Все время.
- Голоден. Но он всего лишь Зверь. Пусть сидит на цепи и не пытается вмешиваться в жизнь.
Алиса снова замолчала, наклонив голову и глядя на Лиса.
Сир ломал ее, расшатывая психику, без того подточенную проклятием клана. Он превращал ее в Зверя. Дикую тварь, умеющую убивать - и одновременно покорную куклу. И тогда ее спасением стала ненависть.
Нет. Она еще может говорить, лежа на каменном полу. Боль пульсирует во всем теле - сколько костей ей сломали теперь? Голод грызет изнутри, но откуда-то поднимает пламя. Нет, темный покров злой, звенящей ненависти, замешенной на упрямстве, и все, на что ее хватает - подняться на целом еще локте и выдохнуть одно-единственное "Нет"
- Я не Зверь.
- Да. Ты не зверь. Сколько тебе лет, девочка? И сколько из них ты свободна?
- Не помню. Я спала.
Алиса прислушалась к себе снова, прикусив губу.
- Много. Все поменялось, когда я вышла.
- А чего ты хочешь сейчас?
- Жить. Быть... с цирком.
- Почему именно с ними?
- Они не боятся. Не хотят быть Зверями. Они меня защищали. И Майку они нравятся
- Это хорошо, - Лис погладил сжатые кулачки большими пальцами и встал, отпуская. - Подожди пока там, куда вас привели, хорошо? Я не думаю, что вам придется ждать долго, но я хочу быть уверен в том, что вы невиновны.
Алис снова кивнула, присела в реверансе и пошла обратно.
@темы: Алиса, 25 августа, Серебряный Лис, 1926 год