Ночь, в которой попытка Алана задать нейтральный личный вопрос едва ли не приводит к сломанным подлокотникам кресла
Новый Орлеан, 28 августа
Дела, захватившие всё предрассветное время вчерашней ночи, перетекли и в новую ночь. Сразу после пробуждения Алан успел переговорить с Яковом, выдав распорядителю весь ворох своих идей (часть которых Шмейерсон даже признал имеющими право на жизнь), а после, прихватив стопки документов и расчётов, устроился в одном из вагонов. Бесконечные строчки цифр отвлекали, не давали возможность задумываться о том, о чём не стоило задумываться сейчас. И в целом. Расчёты по содержанию цирка, по содержанию поезда - Алан яростно вгрызался в них, то и дело чиркая механическим карандашом по бумаге.
После вчерашнего происшествия Алекс чувствовал себя все же крайне неуютно. Но не ожидал, что Алан будет подслушивать. Даже то, что он говорил тихо не решило проблему. А уж последствия... Он был крайне признателен Якову за то, что тот сжалился и достал ему одежду. Надеясь, что на этот раз конфликт так далеко не зайдет, он зашел в один из освещенных вагонов, в поисках тремера. Подойдя к закрытому купе, в котором обосновался Алан, он осторожно постучал.
- Хорошей ночи, Алан. Я могу войти?
Алан дёрнулся от стука, оставив на и без того исчерченном листе грифельный след. Покосившись на дверь, он помедлил - секунд на пять, а потом отозвался.
- Ну, да…?
Алекс осторожно открыл дверь купе и так же осторожно зашел. Чуть кривовато улыбнулся Алану, словно пытаясь извиниться за вчерашнее. Но одной улыбкой дело не исправишь.
- Прости за вчерашнее. Больше не повторится. Надеюсь тебе не досталось в этой... свалке. - Алекс почти не обращал внимания на боль в груди. Он все так же была то ли фантомной, то ли от раны, но привычной. А вот след укуса на загривке был просто неприятным.
Алан как-то неловко развёл руками; на левой виднелся едва-едва затянувшийся след от клыков.
- Нам лучше, ну… сделать вид, что ничего не было. Запомнить уроки. И, ну. Идти дальше.
На Алекса он смотрел чуть настороженно, но без особой неприязни. И хотя Алан не особо хотел кого-то видеть сегодня - «врёшь, врёшь самому себе» - послать к чёрту Алекса он не мог. Это было бы… через чур.
Он озадаченно взъерошил волосы на затылке.
- Что-то случилось?
- Нет, все хорошо. Просто я хотел принести извинения. Возможно как-то сгладить вчерашнее, - Алекс прикрыл дверь в купе и осторожно присел на ближнее к выходу кресло. - Я могу чем-то помочь лично тебе, Алан?
Разговор о том, что он хочет видеть от цирка, будет позже и с Яковом. Но тут и сейчас он готов был даже ответить на любые вопросы тремера, если это поможет тому как-либо с банальным общением.
Алан опустил взгляд на бумаги, завалившие стол. Потом пожал плечами и честно отозвался:
- Ограбить банк, чтобы мы смогли заткнуть все дыры в, эмм… сейфе? - Он невольно поморщился при слове «сейф» - ладони фантомно заколола несуществующая темнота.
- Это решило бы много сиюминутных проблем. И породило бы одну новую, но зато глобальную, - Алекс улыбнулся и покачал головой. - С этим нам помогут выступления и некоторая реорганизация цирка. Без этого не обойтись. Правда на это нам тоже нужны деньги.
"И посетители. Нам надо питаться..." Чувство голода вылезло совершенно не к стати.
- Деньги будут. Может сразу их будет немного. Но будут, - Алан опустил взгляд на исчёрканный лист и машинально начал водить по нему карандашом. Он выглядел не таким голодным, как вчера, после их внезапной и яростной драки - хоть и ненамного. - Что за «реорганизация» цирка?
- Нам надо изменить концепцию выступлений. Надо дать что-то, что не дает никто. Одно или два выступления с оригинальными сценариями в... пожалуй, в месяц, - Алекс устроился поудобней и принялся проговаривать свои, да и Роджера, мысли в слух. Они успели это кратко обсудить перед рассветом. Алан имел право знать о их планах. - Расширить зверинец, приобрести некоторых животных, организовать оплату за "тела" наших акробаток. В конце концов они все равно по кустам всем этим занимаются. Так что могут делать это в более комфортном месте и прибыльно. Опять таки, стоит организовать услуги, за которые можно получать деньги почти из ничего. Погладить животное, купить сладости с особенной начинкой. И нам надо расширить штат. Все таки на одних Сородичах выступления не построишь. Да и не до того нам будет, думаю.
Пока Алекс говорил, Алан, иногда кивая, продолжал водить карандашом по бумаге - грифельный след закрывал набросанные там раннее цифры. В какой-то момент, поморщившись, он смял листок и смахнул его на пол, к полу десятку таких же скомканных.
- Угу. Приватные выступления варьете. И цирка. Мы с Яковом это, ну, обсуждали.
Он покрутил карандаш в пальцах, прощёлкивая его. Раздражённо отложил.
- Одного или двух выступлений мало.
- Это уникальные сценарии. Обычные выступления будут идти раз в два-три дня. Зверинец может быть открыт столько же времени. Если закупит собак, которые не типичны для цирковой арены, то можно на этом заработать больше. Например взять ирландских волкодавов. Я слышал, что они хорошо обучаемы. И размером чуть ли не с пони. А это еще и неплохая защита, - Алекс улыбнулся. Обсуждать дела цирка с Аланом оказалось просто и приятно. - И можно будет потом наладить производство каких-нибудь конфет с особой начинкой. А что говорил Яков?
- Собак…? - Алан недоуменно нахмурился. - Но кого удивят, ну… собаки в цирке? Нам бы, эмм… крокодила. Или ещё что-то такое монструозное. А охрана у нас будет.
То, что их с Алексом разделяло почти всё купе, успокаивало. Немного, но всё же.
- Про что говорил Яков? - отозвался он вопросом на вопрос.
- Вряд ли тут водятся волкодавы. А крокодилов тут как раз полные реки. Ну, вы с Яковом вроде бы уже обсуждали что-то относительно цирка, вот я и пытаюсь уточнить что именно.
Алан приподнял со стола один из расчётных листов, коротко взмахнул им в воздухе.
- Бухгалтерию. И, ну… прочее про деньги.
- Надеюсь, что нам хватит финансов на все это. И охрану, - Что-то внутри скребло странным осознанием, что мистер Эрреро вряд ли будет сидеть спокойно и не предпримет попыток забрать то, что был вынужден оставить. - Может быть у тебя есть какие-то идеи относительно программы цирка и всего остального?
Взгляд, который Алан бросил на Алекса, был неподдельно удивлённым:
- Я похож на, эмм… творческую личность? - Он снова принялся крутить в руках карандаш. - Я уже предложил Якову, ну… организацию приватных выступлений. Но ты сказал, что уже думаете над этим.
В купе едва-едва ощутимо пахло кровью. Чужой кровью. Алан сжал карандаш в пальцах чуть сильней.
- Как твоя, ну… шея?
- У тебя могут быть идеи. Они могут быть у всех, - Алекс улыбнулся. Потом заставил себя не тянуться рукой к укусу. - Шея нормально. Пройдет. Надеюсь, тебя не задело тогда?
- Нет, не задело.
Про идеи Алан ничего не ответил. Только нахмурился на мгновение, а потом неожиданно спросил:
- Как исчезли Гленн и Мария?
- Понятия не имею, - Алекс пожал плечами. - Просто в одну из ночей они исчезли сразу после представления и мы не смогли найти их следов. Я бы тоже хотел знать куда они делись, но не имею ни малейшего предположения.
Перезвон браслетов на смуглых запястьях. Откровенная и подкупающая прямота.
Алан вздохнул и пробормотал:
- Надеюсь, с ними всё хорошо, где бы они, ну… ни были.
Потом он молча вскинул глаза на Алекса. Во взгляде не было неприязни, скорее - немой вопрос. Что ещё хотел Алекс Смит?
Было в достаточной степени удивительно то, что они умудрились спокойно поговорить. Не то, чтобы раньше такого не случалось, но сейчас это было как-то иначе. Алекс провел пальцами по отполированному подлокотнику, задумчиво смотря в пространство перед собой.
- Ты можешь задать личный вопрос, если хочешь. Это будет справедливо.
Он понимал, что эти недомолвки, о которых он говорил вчера Леону должны быть решены исключительно между Ласомброй и Аланом. Но все-таки это было личным. И он был готов отплатить аналогичной информацией.
Алан непонимающе вскинул брови:
- Почему тебе так важно, эмм… поделиться чем-то личным со мной?
Он спросил это не резко, без злости, но действительно не понимая, чем вызвано чужое желание раскрыться.
- Потому, что я причинил тебе боль, использовав твое личное. Я считаю, что так будет справедливо.
Алекс лишь надеялся, что прошлое не решит снова вернуться вот в этот момент. Хватило и вчерашнего вечера.
- Звучит так, словно… эмм, я должен тебе тоже причинить боль, спросив личное, - Алан всё ещё был растерян.
«Как ты пережил гибель Тадеуша?» - такой вопрос он точно не собирался задавать, это было… уж слишком. Нужно было что-то… нейтральное. И личное.
- Каким было твоё, ну… Становление?
- Становление,.. - Алекс задумчиво уставился на Алана. Память услужливо захлопнулась и он лишь чуял, что было что-то... неприятное? Страшное? Ты упустил... Он задумчиво потер тыльной стороной ладони подбородок. - Я... Очень смутно помню это. По правде сказать - не помню вобще. Ту личность стерли и...
Холодные прикосновения мертвых рук к лицу, подминающее под себя с совершенно не женской силой хрупкое, утонченное тело. Труп на ложе из цветов. Собственная ярость, бессилие и укус. "Ты будешь мои учеником, ведь ты этого хотел". Боль. Бесконечность боли, поселившаяся внутри. Он не смог.... Не смог остановить ее. Мадам Патель.
Зубы сжались сами собой. Не говорить, не рычать, оставить голос себе. Потому что... Потому что когда он очнулся была боль. Другая, унижающая, постыдная, отсекающая все не нужное с точки зрения Мадам. Он вспоминал.
Руки вцепились в подлокотники кресла с такой силой, что раздался хруст в кистях. Он усилием воли подавил рычание, которое вырваться из глотки. Ощущение рук на спине и... "Нет!". Он дернул головой, пытаясь отогнать ощущение холодных и сильных пальцев.
- Я сам пришел к ней в руки, потому что хотел учиться. Самонадеянный кретин,.. - голос был ровным, но он понимал, что руки выдают его с головой. Эмоции, ярость, воспоминания. - Это не было красивым актом принятия в клан. Это... больше было похоже на то, что она получила в свои руки игрушку. Желанную, подвластную ее воле, с уникальным голосом. Когда с первого момента пробуждения в не-жизни у тебя отбирают все, чем ты был. Гордость, силы, свободу, самоопределение. Пытаются стереть в прах твою личность, то чем ты являешься от рождения.
"И это ведь удалось, да?" Алекс прикрыл глаза, стараясь не вслушиваться в нахлынувшие воспоминания, не видеть, не помнить. И не мог. Только руки продолжали до хруста впиваться в подлокотники кресла.
Не нужно было даже вслушиваться в чужие эмоции, чтобы понять - вопрос оказался… паршивым. Алан тихо поднялся из-за стола, в несколько быстрых шагов сократив разделявшее их с Алексом пространство. На пару секунд он замер, а потом аккуратно положил ладонь на чужое плечо.
- Не стоит рассказывать, если это так… больно.
Он постарался не дернуться от простого прикосновения. Моргнул пару раз и взглянул в глаза Алану, чуть вымучено улыбнулся.
- Это справедливо. Тебе тоже было больно, - он постарался расслабить кисти, чтобы остановить тихий хруст в запястьях. - Все...
Он на минуту запнулся, пытаясь сказать простое слово "нормально". Застыл, глядя на тремера.
- Оно было. Вот таким, - он пожал плечами, не желая давать определения. Покачал головой, словно отметая прошлое. - Теперь все иначе. Мои вечера начинаются по-другому.
Алан отвёл взгляд в сторону. Чуть сильней сжал плечо Алекса, а потом убрал ладонь и отступил на шаг назад.
- Извини, что… эмм, спросил. Я не хотел, чтобы ты так, ну, злился. Переживал. Чтобы было больно.
Он действительно не желал этого.
- Все нормально, - Алексу наконец удалось отцепить ладони от подлокотников. - Я не злюсь. Просто память... отчасти возвращается. Это, наверное, хорошо.
Он повел головой из стороны в сторону и встал. Хотелось пройтись вдоль состава, размяться, отвлечься хоть на что-то. Но уже в дверях купе остановился, обернулся обратно, внимательно и серьезно глядя на Алана. Он понимал, что дает в руки тремера, но это было актом доверия. Алексу оставалось лишь надеяться, что тот поймет это.
- Если... Если она тут объявится, то первым делом выбивайте ей горло. Без голосовых связок мы не можем действовать, - он улыбнулся кривовато и устало. И продолжил, уже не открывая рта. - Без них мы можем лишь говорить в пределах видимости.
Его голос прозвучал из середины купе. Просить, чтобы в случае чего Мадам оставили ему он не стал. Это было довольно глупо с его беспомощностью. Алекс кивнул Алану и закрыл за собой дверь, уходя по коридору туда, где был выход из вагона.
Алан моргнул. И, помедлив, выскочил в коридор следом.
- Эй. Алекс. Если… если она тут объявится, то, обещаю, она не сделает тебе больно. Ей не позволят.
Он кривовато улыбнулся и снова исчез за дверью.
Стоило закончить с бумагами. И разобраться с тем, что делать блядскими - «убью на месте» - дырами, которые кто-то проделал в вагонах.
Новый Орлеан, 28 августа
Дела, захватившие всё предрассветное время вчерашней ночи, перетекли и в новую ночь. Сразу после пробуждения Алан успел переговорить с Яковом, выдав распорядителю весь ворох своих идей (часть которых Шмейерсон даже признал имеющими право на жизнь), а после, прихватив стопки документов и расчётов, устроился в одном из вагонов. Бесконечные строчки цифр отвлекали, не давали возможность задумываться о том, о чём не стоило задумываться сейчас. И в целом. Расчёты по содержанию цирка, по содержанию поезда - Алан яростно вгрызался в них, то и дело чиркая механическим карандашом по бумаге.
После вчерашнего происшествия Алекс чувствовал себя все же крайне неуютно. Но не ожидал, что Алан будет подслушивать. Даже то, что он говорил тихо не решило проблему. А уж последствия... Он был крайне признателен Якову за то, что тот сжалился и достал ему одежду. Надеясь, что на этот раз конфликт так далеко не зайдет, он зашел в один из освещенных вагонов, в поисках тремера. Подойдя к закрытому купе, в котором обосновался Алан, он осторожно постучал.
- Хорошей ночи, Алан. Я могу войти?
Алан дёрнулся от стука, оставив на и без того исчерченном листе грифельный след. Покосившись на дверь, он помедлил - секунд на пять, а потом отозвался.
- Ну, да…?
Алекс осторожно открыл дверь купе и так же осторожно зашел. Чуть кривовато улыбнулся Алану, словно пытаясь извиниться за вчерашнее. Но одной улыбкой дело не исправишь.
- Прости за вчерашнее. Больше не повторится. Надеюсь тебе не досталось в этой... свалке. - Алекс почти не обращал внимания на боль в груди. Он все так же была то ли фантомной, то ли от раны, но привычной. А вот след укуса на загривке был просто неприятным.
Алан как-то неловко развёл руками; на левой виднелся едва-едва затянувшийся след от клыков.
- Нам лучше, ну… сделать вид, что ничего не было. Запомнить уроки. И, ну. Идти дальше.
На Алекса он смотрел чуть настороженно, но без особой неприязни. И хотя Алан не особо хотел кого-то видеть сегодня - «врёшь, врёшь самому себе» - послать к чёрту Алекса он не мог. Это было бы… через чур.
Он озадаченно взъерошил волосы на затылке.
- Что-то случилось?
- Нет, все хорошо. Просто я хотел принести извинения. Возможно как-то сгладить вчерашнее, - Алекс прикрыл дверь в купе и осторожно присел на ближнее к выходу кресло. - Я могу чем-то помочь лично тебе, Алан?
Разговор о том, что он хочет видеть от цирка, будет позже и с Яковом. Но тут и сейчас он готов был даже ответить на любые вопросы тремера, если это поможет тому как-либо с банальным общением.
Алан опустил взгляд на бумаги, завалившие стол. Потом пожал плечами и честно отозвался:
- Ограбить банк, чтобы мы смогли заткнуть все дыры в, эмм… сейфе? - Он невольно поморщился при слове «сейф» - ладони фантомно заколола несуществующая темнота.
- Это решило бы много сиюминутных проблем. И породило бы одну новую, но зато глобальную, - Алекс улыбнулся и покачал головой. - С этим нам помогут выступления и некоторая реорганизация цирка. Без этого не обойтись. Правда на это нам тоже нужны деньги.
"И посетители. Нам надо питаться..." Чувство голода вылезло совершенно не к стати.
- Деньги будут. Может сразу их будет немного. Но будут, - Алан опустил взгляд на исчёрканный лист и машинально начал водить по нему карандашом. Он выглядел не таким голодным, как вчера, после их внезапной и яростной драки - хоть и ненамного. - Что за «реорганизация» цирка?
- Нам надо изменить концепцию выступлений. Надо дать что-то, что не дает никто. Одно или два выступления с оригинальными сценариями в... пожалуй, в месяц, - Алекс устроился поудобней и принялся проговаривать свои, да и Роджера, мысли в слух. Они успели это кратко обсудить перед рассветом. Алан имел право знать о их планах. - Расширить зверинец, приобрести некоторых животных, организовать оплату за "тела" наших акробаток. В конце концов они все равно по кустам всем этим занимаются. Так что могут делать это в более комфортном месте и прибыльно. Опять таки, стоит организовать услуги, за которые можно получать деньги почти из ничего. Погладить животное, купить сладости с особенной начинкой. И нам надо расширить штат. Все таки на одних Сородичах выступления не построишь. Да и не до того нам будет, думаю.
Пока Алекс говорил, Алан, иногда кивая, продолжал водить карандашом по бумаге - грифельный след закрывал набросанные там раннее цифры. В какой-то момент, поморщившись, он смял листок и смахнул его на пол, к полу десятку таких же скомканных.
- Угу. Приватные выступления варьете. И цирка. Мы с Яковом это, ну, обсуждали.
Он покрутил карандаш в пальцах, прощёлкивая его. Раздражённо отложил.
- Одного или двух выступлений мало.
- Это уникальные сценарии. Обычные выступления будут идти раз в два-три дня. Зверинец может быть открыт столько же времени. Если закупит собак, которые не типичны для цирковой арены, то можно на этом заработать больше. Например взять ирландских волкодавов. Я слышал, что они хорошо обучаемы. И размером чуть ли не с пони. А это еще и неплохая защита, - Алекс улыбнулся. Обсуждать дела цирка с Аланом оказалось просто и приятно. - И можно будет потом наладить производство каких-нибудь конфет с особой начинкой. А что говорил Яков?
- Собак…? - Алан недоуменно нахмурился. - Но кого удивят, ну… собаки в цирке? Нам бы, эмм… крокодила. Или ещё что-то такое монструозное. А охрана у нас будет.
То, что их с Алексом разделяло почти всё купе, успокаивало. Немного, но всё же.
- Про что говорил Яков? - отозвался он вопросом на вопрос.
- Вряд ли тут водятся волкодавы. А крокодилов тут как раз полные реки. Ну, вы с Яковом вроде бы уже обсуждали что-то относительно цирка, вот я и пытаюсь уточнить что именно.
Алан приподнял со стола один из расчётных листов, коротко взмахнул им в воздухе.
- Бухгалтерию. И, ну… прочее про деньги.
- Надеюсь, что нам хватит финансов на все это. И охрану, - Что-то внутри скребло странным осознанием, что мистер Эрреро вряд ли будет сидеть спокойно и не предпримет попыток забрать то, что был вынужден оставить. - Может быть у тебя есть какие-то идеи относительно программы цирка и всего остального?
Взгляд, который Алан бросил на Алекса, был неподдельно удивлённым:
- Я похож на, эмм… творческую личность? - Он снова принялся крутить в руках карандаш. - Я уже предложил Якову, ну… организацию приватных выступлений. Но ты сказал, что уже думаете над этим.
В купе едва-едва ощутимо пахло кровью. Чужой кровью. Алан сжал карандаш в пальцах чуть сильней.
- Как твоя, ну… шея?
- У тебя могут быть идеи. Они могут быть у всех, - Алекс улыбнулся. Потом заставил себя не тянуться рукой к укусу. - Шея нормально. Пройдет. Надеюсь, тебя не задело тогда?
- Нет, не задело.
Про идеи Алан ничего не ответил. Только нахмурился на мгновение, а потом неожиданно спросил:
- Как исчезли Гленн и Мария?
- Понятия не имею, - Алекс пожал плечами. - Просто в одну из ночей они исчезли сразу после представления и мы не смогли найти их следов. Я бы тоже хотел знать куда они делись, но не имею ни малейшего предположения.
Перезвон браслетов на смуглых запястьях. Откровенная и подкупающая прямота.
Алан вздохнул и пробормотал:
- Надеюсь, с ними всё хорошо, где бы они, ну… ни были.
Потом он молча вскинул глаза на Алекса. Во взгляде не было неприязни, скорее - немой вопрос. Что ещё хотел Алекс Смит?
Было в достаточной степени удивительно то, что они умудрились спокойно поговорить. Не то, чтобы раньше такого не случалось, но сейчас это было как-то иначе. Алекс провел пальцами по отполированному подлокотнику, задумчиво смотря в пространство перед собой.
- Ты можешь задать личный вопрос, если хочешь. Это будет справедливо.
Он понимал, что эти недомолвки, о которых он говорил вчера Леону должны быть решены исключительно между Ласомброй и Аланом. Но все-таки это было личным. И он был готов отплатить аналогичной информацией.
Алан непонимающе вскинул брови:
- Почему тебе так важно, эмм… поделиться чем-то личным со мной?
Он спросил это не резко, без злости, но действительно не понимая, чем вызвано чужое желание раскрыться.
- Потому, что я причинил тебе боль, использовав твое личное. Я считаю, что так будет справедливо.
Алекс лишь надеялся, что прошлое не решит снова вернуться вот в этот момент. Хватило и вчерашнего вечера.
- Звучит так, словно… эмм, я должен тебе тоже причинить боль, спросив личное, - Алан всё ещё был растерян.
«Как ты пережил гибель Тадеуша?» - такой вопрос он точно не собирался задавать, это было… уж слишком. Нужно было что-то… нейтральное. И личное.
- Каким было твоё, ну… Становление?
- Становление,.. - Алекс задумчиво уставился на Алана. Память услужливо захлопнулась и он лишь чуял, что было что-то... неприятное? Страшное? Ты упустил... Он задумчиво потер тыльной стороной ладони подбородок. - Я... Очень смутно помню это. По правде сказать - не помню вобще. Ту личность стерли и...
Холодные прикосновения мертвых рук к лицу, подминающее под себя с совершенно не женской силой хрупкое, утонченное тело. Труп на ложе из цветов. Собственная ярость, бессилие и укус. "Ты будешь мои учеником, ведь ты этого хотел". Боль. Бесконечность боли, поселившаяся внутри. Он не смог.... Не смог остановить ее. Мадам Патель.
Зубы сжались сами собой. Не говорить, не рычать, оставить голос себе. Потому что... Потому что когда он очнулся была боль. Другая, унижающая, постыдная, отсекающая все не нужное с точки зрения Мадам. Он вспоминал.
Руки вцепились в подлокотники кресла с такой силой, что раздался хруст в кистях. Он усилием воли подавил рычание, которое вырваться из глотки. Ощущение рук на спине и... "Нет!". Он дернул головой, пытаясь отогнать ощущение холодных и сильных пальцев.
- Я сам пришел к ней в руки, потому что хотел учиться. Самонадеянный кретин,.. - голос был ровным, но он понимал, что руки выдают его с головой. Эмоции, ярость, воспоминания. - Это не было красивым актом принятия в клан. Это... больше было похоже на то, что она получила в свои руки игрушку. Желанную, подвластную ее воле, с уникальным голосом. Когда с первого момента пробуждения в не-жизни у тебя отбирают все, чем ты был. Гордость, силы, свободу, самоопределение. Пытаются стереть в прах твою личность, то чем ты являешься от рождения.
"И это ведь удалось, да?" Алекс прикрыл глаза, стараясь не вслушиваться в нахлынувшие воспоминания, не видеть, не помнить. И не мог. Только руки продолжали до хруста впиваться в подлокотники кресла.
Не нужно было даже вслушиваться в чужие эмоции, чтобы понять - вопрос оказался… паршивым. Алан тихо поднялся из-за стола, в несколько быстрых шагов сократив разделявшее их с Алексом пространство. На пару секунд он замер, а потом аккуратно положил ладонь на чужое плечо.
- Не стоит рассказывать, если это так… больно.
Он постарался не дернуться от простого прикосновения. Моргнул пару раз и взглянул в глаза Алану, чуть вымучено улыбнулся.
- Это справедливо. Тебе тоже было больно, - он постарался расслабить кисти, чтобы остановить тихий хруст в запястьях. - Все...
Он на минуту запнулся, пытаясь сказать простое слово "нормально". Застыл, глядя на тремера.
- Оно было. Вот таким, - он пожал плечами, не желая давать определения. Покачал головой, словно отметая прошлое. - Теперь все иначе. Мои вечера начинаются по-другому.
Алан отвёл взгляд в сторону. Чуть сильней сжал плечо Алекса, а потом убрал ладонь и отступил на шаг назад.
- Извини, что… эмм, спросил. Я не хотел, чтобы ты так, ну, злился. Переживал. Чтобы было больно.
Он действительно не желал этого.
- Все нормально, - Алексу наконец удалось отцепить ладони от подлокотников. - Я не злюсь. Просто память... отчасти возвращается. Это, наверное, хорошо.
Он повел головой из стороны в сторону и встал. Хотелось пройтись вдоль состава, размяться, отвлечься хоть на что-то. Но уже в дверях купе остановился, обернулся обратно, внимательно и серьезно глядя на Алана. Он понимал, что дает в руки тремера, но это было актом доверия. Алексу оставалось лишь надеяться, что тот поймет это.
- Если... Если она тут объявится, то первым делом выбивайте ей горло. Без голосовых связок мы не можем действовать, - он улыбнулся кривовато и устало. И продолжил, уже не открывая рта. - Без них мы можем лишь говорить в пределах видимости.
Его голос прозвучал из середины купе. Просить, чтобы в случае чего Мадам оставили ему он не стал. Это было довольно глупо с его беспомощностью. Алекс кивнул Алану и закрыл за собой дверь, уходя по коридору туда, где был выход из вагона.
Алан моргнул. И, помедлив, выскочил в коридор следом.
- Эй. Алекс. Если… если она тут объявится, то, обещаю, она не сделает тебе больно. Ей не позволят.
Он кривовато улыбнулся и снова исчез за дверью.
Стоило закончить с бумагами. И разобраться с тем, что делать блядскими - «убью на месте» - дырами, которые кто-то проделал в вагонах.
@темы: Алан, 28 августа, 1926 год, Джуд/Алекс/Эш