Ночь, в которой Алан пытается доказать двум духам, что имеет право владеть огнём - и это приводит к совершенно внезапному развитию вечера
12 сентября, Новый Орлеан, ночное кафе «Стюарт»
Алан обернулся, проводив Леона долгим и обеспокоенным взглядом; чужие эмоции ощущались горечью и солёной океанской тоской где-то на кончиках пальцев, на самой грани восприятия. Моргнув, он медленно повернулся к дракону и, помедлив, спросил.
- Ваша, эмм… сестра? ТАНЦУЮЩИЙ ДЫМ. Она… такая же, как вы?
Дракон задумчиво переложил мундштук кальяна из одной лапы в другую.
- Капли воды выглядят неотличимо друг от друга только для тех кому недостает остроты зрения разглядеть их различие. Такие как мы - часть баланса всех вещей. Ты когда-нибудь видел чтобы мир повторял себя?
- Разве что, ну… в зеркале? - Помедлив, Алан качнул головой. - Хотя они тоже не дают, эмм… точности. Зеркала часто врут. Или показывают, ну… не то, что ты ждёшь. Но я спрашивал про величие. Про власть над Барьером и идеальность формы у сестры ДРАКОНЬЕГО ВЛИЯНИЯ.
«И требование даров…»
Дракон щелкнул пальцами на одной из лап, высекая из когтей иссиня-черный дуговой разряд с громким хлопком. Алан почувствовал резкую боль с левой стороны головы и как что-то потекло по его щеке и шее. Замеченное краем глаза движение оказалось упавшим на пол ухом, уже начавшим истлевать. Дух пристально взглянул на вампира несколькими рядами глаз:
- ДРАКОНЬЕ ВЛИЯНИЕ - бездонный колодец мудрости для тех, кто желает слушать. Однако, желающий почерпнуть мудрости должен поднести подходящий сосуд.
- Твоюм-мать…!
Алан дёрнулся назад вместе со стулом, проскрежетавшим ножками по полу, и вскинул ладонь к огрызку уха, глядя на дракона с дикой смесью злости, удивления, растерянности и почти детской обиды в глазах. Потом набрал воздуха в лёгкие, чтобы уже сказать хоть что-то… но только выдохнул. Он потёр щёку, пытаясь стереть струйки крови, но только больше размазывал их. Было больно и обидно, но молчать уж точно было нельзя.
- ДРАКОНЬЕ ВЕЛИЧИЕ, я, эмм… приношу извинения. За отсутсвие подходящего и, ну, соразмерного вашему могуществу сосуда.
Дракон аккуратно поставил кальян на стол и прищурился, фокусируя все свои ряды глаз на вампире, с клокочущим звуком надуваясь и вырастая до потолка. Из кляксы на полу показалось ещё две пары лап, окончательно заняв тушей дракона половину помещения.
Огромная голова дракона с черно-белыми спиралями в глазах угрожающе надвинулась на вампира, частично встопорщив усы и прошипела голосом похожим на приливную волну, отражающимся эхом от стен помещения вокруг:
- Как ты обратился к ДРАКОНЬЕМУ ВЛИЯНИЮ?!
Алан не сдвинулся с места, только чуть вскинул подбородок, глядя прямо в глаза духу, чей голос пробрал до самых костей. Где-то внутри закрутился ледяной водоворот страха… тут же стихнувший, опавший, словно потерявший силу смерч. Только щекотала, отвлекая, медленно стекающая по шее струйка крови.
- Я приношу свои искренние извинения ДРАКОНЬЕМУ ВЛИЯНИЮ, - голос Алана не дрожал. Как и сжавшиеся на краю столешницы пальцы. - И прошу великого духа… простить меня за моё невежество.
Дракон громко фыркнул, окатывая Алана холодным паром.
- Что ДРАКОНЬЕМУ ВЛИЯНИЮ твои извинения, если ты не можешь вложить в них свое сердце?
Он на секунду замолчал, внимательно осматривая вампира.
- Я уверяю ДРАКОНЬЕ ВЛИЯНИЕ, что был честен в, эмм… своих словах.
Алан не шевелился. Не моргал. Где-то внутри неторопливо кружился чёрный водоворот страха, который - он знал, сметёт всё на своём пути, стоит лишь слегка расслабиться. Он уже хотел было сказать, что говорил искренне и действительно вкладывал в свои слова сердце, но… он разговаривал с духом. С духом, которому хватит лишь одного щелчка когтя, чтобы вырвать из его груди сердце.
Поэтому Алан ничего не сказал. Только улыбнулся - молча, напряжённо и вежливо.
Дракон продолжал смотреть в глаза вампира:
- Честен - не значит искренен. Ты не лжешь ДРАКОНЬЕМУ ВЛИЯНИЮ напрямую, но ты не вкладываешь себя в свои слова - ни во что. Ты совершаешь верные движения и говоришь верные слова, но толку, если ты не веришь всем тем что делает тебя тобой в каждый момент своей жизни, в каждый выбор и действие что ты совершаешь?
Он снова замолк на пару секунд. Затем фыркнул:
- Даже если когда-то ты и видел огонь, ты не выучил его уроков достаточно хорошо чтобы зажечь даже одну искру.
Вновь скрипнули ножки стула, когда Алан рывком - «нет, стой, блядь, остановись» - поднялся на ноги. Он выпрямился, сжав кулаки и продолжая упрямо смотреть на ДРАКОНЬЕ ВЛИЯНИЕ.
- Я. Могу. Зажигать. Искры, - отчеканил он звенящим голосом, вспоминая, как трещала где-то на грани слуха, загораясь, сухая трава, обжигал ладони жидкий огонь, как перекатывался по пальцам крохотный комок пламени.
Злость была словно ветер, подхватывающий крохотную искру, раздувающий её, превращая одну - в тысячи, которые сплетаются в яростные пламенные нити. Алан беззвучно оскалился. Окружающий мир смазывался, и чёткими осталишь лишь чёрно-белые спирали драконьих глаз.
Но куда чётче, ярче было яростное желание заставить погрузить весь мир вокруг в обжигающую волну пылающих искр.
Волны не получилось. Но одна из Искр крови разгорелась ярче, ложась на стол.
Дракон подобрал огонь между когтями и придирчиво осмотрел его, поднеся к одному из глаз. Затем отшвырнул его обратно в лицо тремеру:
- И ты называешь ЭТО огнем? - снова зашипел он приливной волной - Прощальное дыхание вырванное из остатков бесформенного потенциала к существованию скрытого в украденной крови живых существ?! Есть ли во всем твоем существовании хотя-бы мельчайшая пылинка тепла, не принадлежавшая когда-то кому-то кто ещё не потерял свое первое дыхание?
Пламя обожгло глаза, заставило зажмуриться, но огненные блики отпечатались на обратной стороне век. Алан шарахнулся назад, как можно дальше от угасающего в воздухе языка огня, сшибая стул и едва-едва удерживая беснующегося в страхе Зверя внутри. Зверь боялся. Зверь начинал чувствовать голод.
- Пламя… - с трудом проговорил он, заставив себя выпрямиться. Снова. - Пламя нельзя делить на плохое и хорошее. На… мёртвое и живое. На прощальное и п-приветственное.
Он вытянул из кармана зажигалку, привычно ощущая под пальцами потёртый металл. Щёлкнул колёсиком, выбивая в воздух крохотные искры, вслушиваясь в беззвучный треск огня и представляя, как искры вновь складываются в крохотный огонёк, и тот перетекает в подставленную вторую ладонь, маленький, яркий, злой.
- Моё пламя - искра от искры Предвечного Пламени! Того, что было всегда. Того, что будет всегда.
Алан шагнул вперёд, обратно к дракону, держа перед собой раскрытую ладонь и глядя в чёрно-белые глаза духа.
Дракон печально - эта эмоция была довольно неожиданна для вампира, но столь же очевидна в его повисших усах - качнул головой из стороны в сторону.
- Ты так и не понял. Это пламя в твоих руках? - дракон дунул языком белого пара и вампир обнаружил свою ладонь пустой и покрытой изморозью - Не пламя вовсе. Бледная иллюзия, смутные воспоминания о настоящих огнях что горят внутри сердец наделенных духом и волей. И самое печальное в этой ситуации? ДРАКОНЬЕ ВЛИЯНИЕ не может показать тебе как выглядит настоящий огонь, а не далекий отствет от него, которым пытается согреться замерзающий. Хммм....Задача достойная внимания ДРАКОНЬЕГО ВЛИЯНИЯ..... - дракон замолчал, сплетая и расплетая усы в глубоком размышлении.
Огни сорвались со своих мест. На стол, цепляясь коготками, взлезла ящерица размером с руку и хвостом подхватила кусочки пламени, которые загорелись ее чешуей.
Дракон с мелодичным гудением опустил свою массивную голову к маленькой саламандре:
- О? Маленькая Искра, ты хочешь что-то сказать нам?
Алан снова ощутил обиду - отчаянную, искреннюю, почти детскую, когда то, во что ты веришь, то, что в твоём мире является правдой, в чужом мире оказывается лишь глупостями. Блёклым пламенем. Изморозью на ладони.
Он передёрнул плечами, а потом вскинулся, уже готовый ответить… и замер, когда в глаза вновь плеснуло огненным отблесками на чешуе Искры. Секунда, две… Алан пошевелился - чтобы молча протянуть ладонь к ящерице, как тогда, в клубе, когда впервые увидел её.
- Огонь противопоставлен вам обоим, - треск пламени смешивался с зарождающимся гулом. Но был тихим, осторожным. вкрадчивым, почти как вода. - Забывший, зачем ты стремишься к огню?
Алан снова застыл на месте, расширившимися глазами глядя на саламандру. Вопрос выбил и без того хлипкую почву из-под ног.
- Оно… оно где-то внутри. Было. Есть, - каждое слово давалось с трудом, и было таким отчаянно-беспомощным. - Я просто хочу дотянуться до… части себя?
- Было. Ушло. Прошлое.
- Нет. Не ушло.
Это тоже звучало с отчаянием.
Дракон фыркнул, тщательно стараясь держать морду так чтобы облако пара не попало на саламандру:
- Такие как он никогда не слушают, маленькая Искра. Нужен наглядный пример, и твои огни, хоть и могут когда-нибудь достичь величия, не помогут ему понять почему он преследует миражи созданные его воспаленной памятью. Как думаешь, взгляда на небесный огонь будет достаточно чтобы дать ему понимание?
- Сама по морде дам, а там посмотрим. Слушай сюда, Забывший, - гребень вздернулся. - Искра от Искры от Искры. Ну попробуй возьми. Я - сама Искра.
Зверь внутри яростно ощерился, когда Алан сделал шаг обратно к столу.
Было страшно. Этот страх растекался от затылка вниз по шее, плечам, спине, колол иглами между лопаток, ощущался на языке горьким привкусом старой крови.
«Я справлюсь».
Алан замер на пару очень долгих секунд, потом порывистым, нервным жестом сунул зажигалку в карман и потянулся к Искре, чтобы подхватить ящерицу - очень аккуратным, почти нежным жестом.
Тянуться к пламени было страшно, но… он держал, сколько? - пару минут назад, на ладони собственное пламя. Он мог справиться. Мог. Обязан был.
Ящерица ухмыльнулась во всю пасть и шлепнула по протянутой руке раскаленным хвостом, как крокодил.
Алан успел заметить взмах и хотел отдёрнуть ладонь, остановить движение, но не успел. Огненный хвост ударил по рефлекторно раскрывшейся ладони… и это было больно.
Очень больно. И ярко.
Перед глазами вспыхнуло, и Алан отшатнулся назад. Зверь хотел выть от страха и боли, Зверь хотел бежать так далеко, как только мог. В локоть будто бы впилась раскалённая игла, пронзив кожу, мышцы, кости, и Алан инстинктивно прижал к себе обоженую руку… лишь спустя пару секунд осознав, что руки нет по локоть, и там, где должна была быть его ладонь, запястье, предплечье - ничего нет. Только оседает в воздухе невесомый серый пепел.
Алан опустился на пол, зажмурился и тихо взвыл - от обиды, бессилия и боли, слишком сильной, чтобы молчать.
Ящерица, сначала выпучившая глаза от наглости, сложила хвост и ощерилась.
- Ну? Это все?
Заставить себя разжать зубы было почти невозможно. Алану хотелось отползти в самый дальний угол, свернуться там и завыть уже в полный голос. Но он вскинул голову, глядя поверх сползших к кончику носа очков на саламандру и выдавил из себя, коротко и хрипло:
- Да.
Ящерица... потускнела. Фыркнула.
- ДРАКОНЬЕ ВЛИЯНИЕ, в этом существе нет огня, только слизь, - она соскочила на пол. - Не обращайся больше к огню, трус.
Алан дёрнулся, словно от удара.
А потом неловким движением поднялся на ноги, с трудом заставив себя выпрямиться. Злость, отчаяние, обида, боль - всё это клокотало внутри, вырываясь наружу отчаянным оскалом. И звенящим от боли голосом.
- Мне нужно лишиться и второй руки, Искра от Искры, чтобы д-доказать тебе что-то? Или сгореть н-на хрен до тла?!
- О, а это уже разговор, - Искра распахнула пасть. - Огонь не терпит лжи, притворства и нерешительности. Вставай, трус. Вставай и бери, если считаешь, что имеешь на это право!
Между зубов заплясали язычки пламени.
Шаг. Ещё один, и ещё.
В голове была звенящая пустота - ни страха, ни мыслей, словно всё слизнуло огненной волной. Только на границе слуха и восприятия что-то тихо потрескивало; или Алану, чуть пошатывающемуся от боли, это чудилось.
Он не жмурился, не моргал и не отводил взгляда от Искры, когда тянулся к ней левой рукой, чтобы подхватить её.
На что имеет право огонь?
На всё. Он имеет право пылать. Сгорать до тла. Неумолимо рваться вперёд. Согревать других. Сжигать всю ложь, оставляя после себя обгоревший остов правды. И - раскрывать ладонь для другого огня.
И здесь и сейчас Алан имел право на всё.
Саламандра раскрыла гребень. И прыгнула вперед, расплескавшись по груди вампира огненной волной, пробиваясь до сердца.
Горело все, обнажая душу и скелет. Вампир рухнул навзничь, сожженный... нет, пока еще не дотла.
Над его сердцем поднялась маленькая когтистая лапка, и в судорожно вздрогнувший желудочек упала искра.
Дракон хмыкнул, наклоняясь и парой когтей раздвигая плоть вокруг сердца вампира, оценивая как вокруг него играют свет и тени и медленно иссыхает плоть. Повернул морду к саламандре и недовольно прогудел:
- Ну и что ты натворила? Он же перегорит от конфликта огня вложенного тобой и этой твари которая анимирует его тело. Вечно огненные пренебрегают подготовкой.....
- Вечно водные за подготовкой забывают про суть, - огрызнулась саламандра. - У него там не душа, а слизь, и он в ней может ковыряться вечно.
- Потому я и хотел подогревать эту слизь постепенно, пока не добрался бы до чего-то стоящего.... - выдохнул маленькое облачко дыма дракон - Эх, но чего уж теперь... ПУТЕШЕСТВУЮЩИЙ В ПОИСКАХ! - неожиданно заревел он подобно урагану так, что весь бар затрясся. - БЫСТРО ИДИ СЮДА! НУЖНО ТВОЕ РЕШЕНИЕ!
12 сентября, Новый Орлеан, ночное кафе «Стюарт»
Алан обернулся, проводив Леона долгим и обеспокоенным взглядом; чужие эмоции ощущались горечью и солёной океанской тоской где-то на кончиках пальцев, на самой грани восприятия. Моргнув, он медленно повернулся к дракону и, помедлив, спросил.
- Ваша, эмм… сестра? ТАНЦУЮЩИЙ ДЫМ. Она… такая же, как вы?
Дракон задумчиво переложил мундштук кальяна из одной лапы в другую.
- Капли воды выглядят неотличимо друг от друга только для тех кому недостает остроты зрения разглядеть их различие. Такие как мы - часть баланса всех вещей. Ты когда-нибудь видел чтобы мир повторял себя?
- Разве что, ну… в зеркале? - Помедлив, Алан качнул головой. - Хотя они тоже не дают, эмм… точности. Зеркала часто врут. Или показывают, ну… не то, что ты ждёшь. Но я спрашивал про величие. Про власть над Барьером и идеальность формы у сестры ДРАКОНЬЕГО ВЛИЯНИЯ.
«И требование даров…»
Дракон щелкнул пальцами на одной из лап, высекая из когтей иссиня-черный дуговой разряд с громким хлопком. Алан почувствовал резкую боль с левой стороны головы и как что-то потекло по его щеке и шее. Замеченное краем глаза движение оказалось упавшим на пол ухом, уже начавшим истлевать. Дух пристально взглянул на вампира несколькими рядами глаз:
- ДРАКОНЬЕ ВЛИЯНИЕ - бездонный колодец мудрости для тех, кто желает слушать. Однако, желающий почерпнуть мудрости должен поднести подходящий сосуд.
- Твоюм-мать…!
Алан дёрнулся назад вместе со стулом, проскрежетавшим ножками по полу, и вскинул ладонь к огрызку уха, глядя на дракона с дикой смесью злости, удивления, растерянности и почти детской обиды в глазах. Потом набрал воздуха в лёгкие, чтобы уже сказать хоть что-то… но только выдохнул. Он потёр щёку, пытаясь стереть струйки крови, но только больше размазывал их. Было больно и обидно, но молчать уж точно было нельзя.
- ДРАКОНЬЕ ВЕЛИЧИЕ, я, эмм… приношу извинения. За отсутсвие подходящего и, ну, соразмерного вашему могуществу сосуда.
Дракон аккуратно поставил кальян на стол и прищурился, фокусируя все свои ряды глаз на вампире, с клокочущим звуком надуваясь и вырастая до потолка. Из кляксы на полу показалось ещё две пары лап, окончательно заняв тушей дракона половину помещения.
Огромная голова дракона с черно-белыми спиралями в глазах угрожающе надвинулась на вампира, частично встопорщив усы и прошипела голосом похожим на приливную волну, отражающимся эхом от стен помещения вокруг:
- Как ты обратился к ДРАКОНЬЕМУ ВЛИЯНИЮ?!
Алан не сдвинулся с места, только чуть вскинул подбородок, глядя прямо в глаза духу, чей голос пробрал до самых костей. Где-то внутри закрутился ледяной водоворот страха… тут же стихнувший, опавший, словно потерявший силу смерч. Только щекотала, отвлекая, медленно стекающая по шее струйка крови.
- Я приношу свои искренние извинения ДРАКОНЬЕМУ ВЛИЯНИЮ, - голос Алана не дрожал. Как и сжавшиеся на краю столешницы пальцы. - И прошу великого духа… простить меня за моё невежество.
Дракон громко фыркнул, окатывая Алана холодным паром.
- Что ДРАКОНЬЕМУ ВЛИЯНИЮ твои извинения, если ты не можешь вложить в них свое сердце?
Он на секунду замолчал, внимательно осматривая вампира.
- Я уверяю ДРАКОНЬЕ ВЛИЯНИЕ, что был честен в, эмм… своих словах.
Алан не шевелился. Не моргал. Где-то внутри неторопливо кружился чёрный водоворот страха, который - он знал, сметёт всё на своём пути, стоит лишь слегка расслабиться. Он уже хотел было сказать, что говорил искренне и действительно вкладывал в свои слова сердце, но… он разговаривал с духом. С духом, которому хватит лишь одного щелчка когтя, чтобы вырвать из его груди сердце.
Поэтому Алан ничего не сказал. Только улыбнулся - молча, напряжённо и вежливо.
Дракон продолжал смотреть в глаза вампира:
- Честен - не значит искренен. Ты не лжешь ДРАКОНЬЕМУ ВЛИЯНИЮ напрямую, но ты не вкладываешь себя в свои слова - ни во что. Ты совершаешь верные движения и говоришь верные слова, но толку, если ты не веришь всем тем что делает тебя тобой в каждый момент своей жизни, в каждый выбор и действие что ты совершаешь?
Он снова замолк на пару секунд. Затем фыркнул:
- Даже если когда-то ты и видел огонь, ты не выучил его уроков достаточно хорошо чтобы зажечь даже одну искру.
Вновь скрипнули ножки стула, когда Алан рывком - «нет, стой, блядь, остановись» - поднялся на ноги. Он выпрямился, сжав кулаки и продолжая упрямо смотреть на ДРАКОНЬЕ ВЛИЯНИЕ.
- Я. Могу. Зажигать. Искры, - отчеканил он звенящим голосом, вспоминая, как трещала где-то на грани слуха, загораясь, сухая трава, обжигал ладони жидкий огонь, как перекатывался по пальцам крохотный комок пламени.
Злость была словно ветер, подхватывающий крохотную искру, раздувающий её, превращая одну - в тысячи, которые сплетаются в яростные пламенные нити. Алан беззвучно оскалился. Окружающий мир смазывался, и чёткими осталишь лишь чёрно-белые спирали драконьих глаз.
Но куда чётче, ярче было яростное желание заставить погрузить весь мир вокруг в обжигающую волну пылающих искр.
Волны не получилось. Но одна из Искр крови разгорелась ярче, ложась на стол.
Дракон подобрал огонь между когтями и придирчиво осмотрел его, поднеся к одному из глаз. Затем отшвырнул его обратно в лицо тремеру:
- И ты называешь ЭТО огнем? - снова зашипел он приливной волной - Прощальное дыхание вырванное из остатков бесформенного потенциала к существованию скрытого в украденной крови живых существ?! Есть ли во всем твоем существовании хотя-бы мельчайшая пылинка тепла, не принадлежавшая когда-то кому-то кто ещё не потерял свое первое дыхание?
Пламя обожгло глаза, заставило зажмуриться, но огненные блики отпечатались на обратной стороне век. Алан шарахнулся назад, как можно дальше от угасающего в воздухе языка огня, сшибая стул и едва-едва удерживая беснующегося в страхе Зверя внутри. Зверь боялся. Зверь начинал чувствовать голод.
- Пламя… - с трудом проговорил он, заставив себя выпрямиться. Снова. - Пламя нельзя делить на плохое и хорошее. На… мёртвое и живое. На прощальное и п-приветственное.
Он вытянул из кармана зажигалку, привычно ощущая под пальцами потёртый металл. Щёлкнул колёсиком, выбивая в воздух крохотные искры, вслушиваясь в беззвучный треск огня и представляя, как искры вновь складываются в крохотный огонёк, и тот перетекает в подставленную вторую ладонь, маленький, яркий, злой.
- Моё пламя - искра от искры Предвечного Пламени! Того, что было всегда. Того, что будет всегда.
Алан шагнул вперёд, обратно к дракону, держа перед собой раскрытую ладонь и глядя в чёрно-белые глаза духа.
Дракон печально - эта эмоция была довольно неожиданна для вампира, но столь же очевидна в его повисших усах - качнул головой из стороны в сторону.
- Ты так и не понял. Это пламя в твоих руках? - дракон дунул языком белого пара и вампир обнаружил свою ладонь пустой и покрытой изморозью - Не пламя вовсе. Бледная иллюзия, смутные воспоминания о настоящих огнях что горят внутри сердец наделенных духом и волей. И самое печальное в этой ситуации? ДРАКОНЬЕ ВЛИЯНИЕ не может показать тебе как выглядит настоящий огонь, а не далекий отствет от него, которым пытается согреться замерзающий. Хммм....Задача достойная внимания ДРАКОНЬЕГО ВЛИЯНИЯ..... - дракон замолчал, сплетая и расплетая усы в глубоком размышлении.
Огни сорвались со своих мест. На стол, цепляясь коготками, взлезла ящерица размером с руку и хвостом подхватила кусочки пламени, которые загорелись ее чешуей.
Дракон с мелодичным гудением опустил свою массивную голову к маленькой саламандре:
- О? Маленькая Искра, ты хочешь что-то сказать нам?
Алан снова ощутил обиду - отчаянную, искреннюю, почти детскую, когда то, во что ты веришь, то, что в твоём мире является правдой, в чужом мире оказывается лишь глупостями. Блёклым пламенем. Изморозью на ладони.
Он передёрнул плечами, а потом вскинулся, уже готовый ответить… и замер, когда в глаза вновь плеснуло огненным отблесками на чешуе Искры. Секунда, две… Алан пошевелился - чтобы молча протянуть ладонь к ящерице, как тогда, в клубе, когда впервые увидел её.
- Огонь противопоставлен вам обоим, - треск пламени смешивался с зарождающимся гулом. Но был тихим, осторожным. вкрадчивым, почти как вода. - Забывший, зачем ты стремишься к огню?
Алан снова застыл на месте, расширившимися глазами глядя на саламандру. Вопрос выбил и без того хлипкую почву из-под ног.
- Оно… оно где-то внутри. Было. Есть, - каждое слово давалось с трудом, и было таким отчаянно-беспомощным. - Я просто хочу дотянуться до… части себя?
- Было. Ушло. Прошлое.
- Нет. Не ушло.
Это тоже звучало с отчаянием.
Дракон фыркнул, тщательно стараясь держать морду так чтобы облако пара не попало на саламандру:
- Такие как он никогда не слушают, маленькая Искра. Нужен наглядный пример, и твои огни, хоть и могут когда-нибудь достичь величия, не помогут ему понять почему он преследует миражи созданные его воспаленной памятью. Как думаешь, взгляда на небесный огонь будет достаточно чтобы дать ему понимание?
- Сама по морде дам, а там посмотрим. Слушай сюда, Забывший, - гребень вздернулся. - Искра от Искры от Искры. Ну попробуй возьми. Я - сама Искра.
Зверь внутри яростно ощерился, когда Алан сделал шаг обратно к столу.
Было страшно. Этот страх растекался от затылка вниз по шее, плечам, спине, колол иглами между лопаток, ощущался на языке горьким привкусом старой крови.
«Я справлюсь».
Алан замер на пару очень долгих секунд, потом порывистым, нервным жестом сунул зажигалку в карман и потянулся к Искре, чтобы подхватить ящерицу - очень аккуратным, почти нежным жестом.
Тянуться к пламени было страшно, но… он держал, сколько? - пару минут назад, на ладони собственное пламя. Он мог справиться. Мог. Обязан был.
Ящерица ухмыльнулась во всю пасть и шлепнула по протянутой руке раскаленным хвостом, как крокодил.
Алан успел заметить взмах и хотел отдёрнуть ладонь, остановить движение, но не успел. Огненный хвост ударил по рефлекторно раскрывшейся ладони… и это было больно.
Очень больно. И ярко.
Перед глазами вспыхнуло, и Алан отшатнулся назад. Зверь хотел выть от страха и боли, Зверь хотел бежать так далеко, как только мог. В локоть будто бы впилась раскалённая игла, пронзив кожу, мышцы, кости, и Алан инстинктивно прижал к себе обоженую руку… лишь спустя пару секунд осознав, что руки нет по локоть, и там, где должна была быть его ладонь, запястье, предплечье - ничего нет. Только оседает в воздухе невесомый серый пепел.
Алан опустился на пол, зажмурился и тихо взвыл - от обиды, бессилия и боли, слишком сильной, чтобы молчать.
Ящерица, сначала выпучившая глаза от наглости, сложила хвост и ощерилась.
- Ну? Это все?
Заставить себя разжать зубы было почти невозможно. Алану хотелось отползти в самый дальний угол, свернуться там и завыть уже в полный голос. Но он вскинул голову, глядя поверх сползших к кончику носа очков на саламандру и выдавил из себя, коротко и хрипло:
- Да.
Ящерица... потускнела. Фыркнула.
- ДРАКОНЬЕ ВЛИЯНИЕ, в этом существе нет огня, только слизь, - она соскочила на пол. - Не обращайся больше к огню, трус.
Алан дёрнулся, словно от удара.
А потом неловким движением поднялся на ноги, с трудом заставив себя выпрямиться. Злость, отчаяние, обида, боль - всё это клокотало внутри, вырываясь наружу отчаянным оскалом. И звенящим от боли голосом.
- Мне нужно лишиться и второй руки, Искра от Искры, чтобы д-доказать тебе что-то? Или сгореть н-на хрен до тла?!
- О, а это уже разговор, - Искра распахнула пасть. - Огонь не терпит лжи, притворства и нерешительности. Вставай, трус. Вставай и бери, если считаешь, что имеешь на это право!
Между зубов заплясали язычки пламени.
Шаг. Ещё один, и ещё.
В голове была звенящая пустота - ни страха, ни мыслей, словно всё слизнуло огненной волной. Только на границе слуха и восприятия что-то тихо потрескивало; или Алану, чуть пошатывающемуся от боли, это чудилось.
Он не жмурился, не моргал и не отводил взгляда от Искры, когда тянулся к ней левой рукой, чтобы подхватить её.
На что имеет право огонь?
На всё. Он имеет право пылать. Сгорать до тла. Неумолимо рваться вперёд. Согревать других. Сжигать всю ложь, оставляя после себя обгоревший остов правды. И - раскрывать ладонь для другого огня.
И здесь и сейчас Алан имел право на всё.
Саламандра раскрыла гребень. И прыгнула вперед, расплескавшись по груди вампира огненной волной, пробиваясь до сердца.
Горело все, обнажая душу и скелет. Вампир рухнул навзничь, сожженный... нет, пока еще не дотла.
Над его сердцем поднялась маленькая когтистая лапка, и в судорожно вздрогнувший желудочек упала искра.
Дракон хмыкнул, наклоняясь и парой когтей раздвигая плоть вокруг сердца вампира, оценивая как вокруг него играют свет и тени и медленно иссыхает плоть. Повернул морду к саламандре и недовольно прогудел:
- Ну и что ты натворила? Он же перегорит от конфликта огня вложенного тобой и этой твари которая анимирует его тело. Вечно огненные пренебрегают подготовкой.....
- Вечно водные за подготовкой забывают про суть, - огрызнулась саламандра. - У него там не душа, а слизь, и он в ней может ковыряться вечно.
- Потому я и хотел подогревать эту слизь постепенно, пока не добрался бы до чего-то стоящего.... - выдохнул маленькое облачко дыма дракон - Эх, но чего уж теперь... ПУТЕШЕСТВУЮЩИЙ В ПОИСКАХ! - неожиданно заревел он подобно урагану так, что весь бар затрясся. - БЫСТРО ИДИ СЮДА! НУЖНО ТВОЕ РЕШЕНИЕ!
@темы: Алан, Искра, 1926 год, ночное кафе «Стюарт», ДРАКОНЬЕ ВЛИЯНИЕ, 12 сентября