Ночь, в которой Энди идёт по лабиринту и кладёт своё сердце на алтарь подводного храма тому, кто властвует над падшими
26 апреля, Новый Орлеан, где-то на дне реки
Вода Миссисипи была наполнена жизнью и мглой. Мутная, желтая, несущая тину и запахи разложения. Вода Лейк-Борган была соленой и почти чистой, наполненной запахом водорослей.
Если бы Энди было нужно дышать, он бы без колебания предпочел второй запах. Сейчас ему было все равно. Пожалуй, даже жаль...
Он окинул взглядом водную гладь перед собой. Пройдемся, пожалуй, так. Перекинуться птицей он всегда может успеть, а говорить проще в форме человека.
Хотя какое там "говорить" под водой! Оставалось надеяться, что столь могущественный дух умеет читать мысли.
Раздеваться Энди не стал, просто привязав шляпу к запястью и прихватив багор. Лучше или хуже все равно не станет.
Затем, убедившись, что людей рядом нет, Гангрел птичкой пингвином - пока еще в переносном смысле - нырнул, загребая воду руками и погружаясь все глубже, отдаляясь от берега.
Вода становилась холоднее. Странно для такого жаркого города, но сейчас она была похожа на воды Антарктиды. Мимо проплывали гигантские тени, воющие о неразделенной любви. Мимо плыли белощекие касатки с жадными глазами. Впереди раскрывал огромные щупальца осьминог, обвившийся вокруг камня.
Энди был привычен к холоду, недаром столько времени провел в Антарктиде. Но здесь, сейчас, встретить похолодание? Да еще настолько резкое?
Да еще тени. Касатки, которым несвойственно заплывать в реки. Осьминог таких размеров, раскрывшийся, как странный цветок... не попасться бы ему в щупальца, кстати, и Энди забрал левее, чтобы остаться вне зоны досягаемости его щупалец.
"Почти как дома, но не дома. Обманка..."
"Истина... которая есть ты".
Голоса не было. Вибрации не было. Было лишь эхо.
"Холод и тьма? Ледяные воды Антарктиды? Не худшая из истин, что я узнал за всю свою жизнь. Не худшая из истин, которой я мог бы быть".
"Холод и тьма мира без Солнца, проклявшего твой род".
"Да. И что?"
"Зачем? Идти в мир, где у тебя нет ничего".
"У меня есть я, мой Зверь и птицы. Мне достаточно, веришь или нет".
Осьминог оторвался от камня, плавно побежав по песку дна. Выпущенное им чернильное пятно окутало Энди коконом сродни Тьме Бездны.
Обычно Энди любил темноту. Темнота обещала покой, охоту, жизнь.
Но не подобная, неестественная и хищная. В такой темноте хищники сходились в бою, и далеко не всегда побеждал клыкастый Зверь, рвущийся наружу. Энди рванулся прочь, выплывая из облака тьмы, туда, где он будет видеть, с кем столкнулся.
Ни с кем. Щупальца тьмы были сам по себе, обхватывая руки, целясь в горло, скользя по спине...
И такую Тьму Энди тоже видел. В тот раз под её тяжестью склонялся к земле Алан, и разогнать её удалось только...
У Гангрела не было плети. У Гангрела были когти, рвущие на части не хуже иных клинков.
И у него была вера.
Тьма не мешала крови кипеть, а плоти изменяться, и когда Энди закрыл глаза, в этой, иной темноте сверкнули клинки, рвущие тьму.
Te Deum laudamus: te Dominum confitemur, te aeternum Patrem omnis terra veneratur...
Когти прошивали воду и тьму в ней, освобождая руки, не давая пробраться внутрь, и все, во что верил и что мог, Энди вкладывал в эту отчаянную попытку.
Так просто я не сдамся.
"Смешной. Может быть, ты еще призовешь Отца?"
Tibi omnes Angeli; tibi caeli et universae Potestates; Tibi Cherubim et Seraphim incessabili voce proclamant: Sanctus, Sanctus, Sanctus, Dominus Deus Sabaoth.
Звать Отца? Нет. Не сейчас. Рано еще предаваться отчаянию, и не стоит обрывать восхваление Его в самом начале.
В конце концов, если умирать - то почему не с молитвой.
"Pleni sunt caeli et terra maiestatis gloriae tuae".
Скользкое птичье тело было перехватить сложнее. Но выпавший багор устремился к мягкому животу пингвина, стремясь пригвоздить его к дну.
Это было неожиданностью только в первую секунду, но птица чувствовала себя в воде куда увереннее, чем человек, и двигалась куда быстрее, чем опускающийся точно в мягкое брюшко багор. Ласты привычно загребли воду, лапы откорректировали курс, и черно-белая птица ускользнула прочь, в сторону от оружия. И от облака тьмы, выпущенного осьминогом.
Впрочем, мысленно читать молитву дальше это ему не мешало.
Океаном это место не было. Но и рекой назвать трудно. Развалины то ли дворца, то ли лачуги на дне. Колодцы с тьмой и стаями серебристых рыбок. Упавший рядом с птицей багор.
Domine Iesu Christe, Fili Dei, miserere mei, peccatoris.
Больше с длинными гимнами он не рисковал. Багор он подобрать тоже еще успеет еще успеет. А вот осмотреться, где он, было бы неплохо, и пингвин загреб ластами вниз, направляясь к развалинам.
Темные щупальца снова скользнули по спине, но на этот раз не попытались зацепить. Скорее подтолкнули в нужном направлении.
Пингвин бы щелкнул клювом обиженно, но обстоятельства не располагали, и он только воспользовался приданным ускорением.
Коридоры встретили его радушно. Вода стала несколько теплее и прозрачнее, позволяя увидеть каменную кладку, состоящую сплошь из розоватых мраморных плит, красиво подогнанных друг к другу.
Энди удивленно вертел головой, держась посередине коридора. Что-то он не припомнил на дне реки таких развалин... и куда он в очередной раз сунулся?
В человеческий вид возвращаться он не спешил. Ему и так было хорошо. Пингвин в воде был куда более быстрым и ловким, чем неуклюжий гуманоид.
Коридор. Коридор. Коридор.
Вот же... интересно, они бесконечные?
Энди был готов свернуть в первое же попавшееся ответвление.
Ответвление тут же появилось. Развилка из двух совершенно одинаковых коридоров.
Энди затормозил. Бросить бы монетку, ей-ей.
В конце концов он все же свернул в левый.
Снова коридор. Из одинаковой розово-мраморной кладки.
Энди снова остановился. С одной стороны, мжно было бы плыть до следующей развилки. С другой, можно было бы вернуться назад и попробовать правый. С третьей - там тоже может быть такой же коридор...
Монетки не было, пришлось плыть дальше.
Коридор. Коридор. Коридор лабиринта на дне Океана.
В конце концов Энди надоело. Всплыть в ближайшую дыру в крыше и посмотреть сверху, где есть что путное, и он поднялся вверх, выше.
Дыры в крыше были. Только они выводили в такие же коридоры, над которыми снова были дыры в крыше. И снова.
Только теперь Энди осознал, как он попал. Судя по всему, сжульничать не выйдет, придется пытаться пройти лабиринт честно.
Твою же мать...
Ну, по крайней мере он птица. Птица под водой быстрее человека. Следующая развилка... и подумать, чем тут можно отмечать коридоры, чтобы не закружиться в одинаковой розовой мгле.
Было пусто. Наверное, можно выломать доску из прогнившей крыши, но она не оставляла ни следа на камне.
Энди клюнул камень с досады, едва не своротив клюв. Придется полагаться на память, а она ненадежный союзник.
Хотя...
Гнилую доску выломать смог даже пингвин, на мелкие щепочки оно разлеталось легко. И щепочек этих он набрал полный клюв.
Подплыл к развилке - пометил тот коридор, куда поплыл, щепочкой, благо вода тут стоячая, щепки не должно никуда унести.
И так пока не закончатся щепки. Тогда придется искать новую доску.
Досок было достаточно. Тоже совершенно одинаковых.
Успокоившись на этот счет, Энди подхватил клювом щепочки, сколько влезло, и поплыл дальше. Надо было искать выход - в центр лабиринта. Самое интересное всегда было там.
Было. И найдено было даже быстро. Изящная статуя из золота стояла над алтарем. Глаза у статуи были живыми.
Энди выплюнул больше не нужные метки. Добрался-таки. Интересно, лабиринт подчинялся его желаниям или просто повезло выбрать верную дорогу?
Как бы то ни было, куда-то он приплыл.
"Приветствую", - на всякий случай вежливо поздоровался со статуей пингвин, осматриваясь.
Да, он однозначно приплыл. Потому что лабиринта больше не было. Только он, статуя и алтарь. Статуя, впрочем, молчала.
Оставаться пингвином больше не было смысла. В человеческой форме осматривать зал и собирать трофеи было проще, так что Энди легко выскользнул из вида птицы в прежнее, человеческое тело. Странная статуя с живыми глазами, странный алтарь... и ничего больше.
Что положить на этот алтарь, Гангрел не знал. В кармане лежал пакетик леденцов, в теле текла кровь, пусть чужая, но живая - давала же жизнь ему? - в легких оставалось немного воздуха, на полу рядом лежало гнилое дерево.
Он проплыл вокруг алтаря и статуи, осматривая теперь уже их и прикидывая, что из имеющегося можно подарить, учитывая, что есть не так уж много.
Статуя была выполнена в лучших традициях Ренессанса и пластикой напоминала Давида. Спокойно стоящий мужчина (мужчина? Или все-таки женщина? Почему-то было сложно разобрать) с красивым, но не ангельским лицом. А вот алтарь был грубо сделанной плитой все из того же розового мрамора.
Энди бы вздохнул, если бы не находился на черт знает какой глубине под водой. Непонятная статуя, непонятный алтарь, непонятный храм непонятного культа.
"Простите. Не знаю, что вам приносили раньше, - почти с сожалением подумал он. Не хотелось оскорблять тех, кому принадлежало это место. - Знал бы - принес бы нужное. А так у меня только мокрые леденцы да немного крови... и воздух в легких, еще оттуда, сверху".
Медленно покачивающийся пакетик опустился на алтарь. Подумав пару секунд, он процарапал когтем ладонь, так, чтобы пошла кровь, и прижал её к алтарю. Заживать будет долго, конечно, коготь, а не какой-нибудь нож, но пусть. Заживет, если он отсюда выберется.
Кровь поднялась вверх тонкими пляшущими струйками, обхватывая запястья Энди.
Энди моргнул. Такое поведение крови в воде было... нетипичным. Как минимум. Она вела себя так, словно её что-то направляло.
Статуя с водной грацией уселась на алтарь, вскрывая пакетик с леденцами, и принялась рассматривать их. На Энди она демонстративно не обращала внимания.
Гангрел пожал плечами. Ну, нет так нет... хотя ладонь от алтаря он отрывать пока не стал.
"Кровь тебе не нравится?"
Кровь уже успела сформировать полноценные кандалы на бледных запястьях вампира. Один из леденцов щелчком был подброшен вверх, и статуя проследила за ним взглядом.
Энди поднял руки и изучил их взглядом, мысленно выругавшись. Отлично. Куда он полез? Куда он вляпался? Почему рядом нет приличного оккультиста?
Плечи статуи слегка затряслись от смеха.
"Смешно ему, - мысленно проворчал Энди, опускаясь на алтарь рядом. - Может, лучше расскажешь, что это и куда я вляпался?"
"Зачем? Ты сам все уже для себя решил".
"Я плохо разбираюсь в колдовстве. Когда? Там, снаружи, с тем осьминогом?"
Энди попытался потрогать кандалы.
Текучие. Но не позволяющие просунуть палец насквозь. Статуя молчала, выкладывая из леденцов на алтаре затейливый символ.
Энди из интереса попытался куснуть кандалы. Кровь все-таки. Вдруг получится выпить?
"И как их снять?"
Не получалось. Зубы проходили насквозь. Статуя уже выложила из леденцов круг.
"Никак".
"Что они вообще такое?"
"Твоя жертва".
В круге появилась волна о пяти зубцах.
Энди посмотрел на складываемый символ.
"Кому?"
"А тебе есть дело?"
"Спрашивал бы я, если бы не было?"
"Ты делал много глупостей, так почему бы не сделать и эту?"
"Мда, и хотел бы поспорить, но не могу. И все-таки мне есть дело. То, по которому я плыл... ну, думал, что в залив. Приплыл..."
"Ты думал, что плывешь к тому, кто предупреждал о последствиях".
"Да. Ошибся, верно? Предупреждало не ты".
"Почему это?"
"Я запутался, - после паузы признался Энди. - Ты? Не ты? Надо было Алана взять, да он бы точно тут не выдержал..."
"Алана? Зачем?"
"Он разбирается во всем этом. Колдовство, магия, ну, я думаю, ты понимаешь. А я... дурак-биолог, который сунулся куда не надо. С другой стороны, там все-таки люди топятся, надо же было хотя бы посмотреть, в чем дело".
"У тебя же только птицы, Зверь да ты".
"А, там, под водой? - Энди помолчал, разглядывая кандалы. Неосторожные слова аукались порядочно. А было ли выпаленное там правдой... - Под водой да. Все остальное мое осталось наверху, на суше и в городе".
Алан. Гленн. Майк-Алиса-Айрис, триединый друг и товарищ. Его исследования. У него было не ничего, но и не только то, что он назвал, отвечая не зная тогда еще, кому. У него было гораздо больше, и он позволил себе об этом забыть там, в ледяной воде.
"Идиот".
"И даже не оспоришь. Ну что, сам ляжешь за них за всех или мы еще поговорим?"
"Придется - лягу, если ты после этого их не тронешь. Но это всегда успеется, а поговорить с приятным собеседником всегда интересно".
"Что значит не трону? Трону".
"Ну тогда извини, придется пытаться тебя уничтожить".
Энди понимал, что сдохнет тут почти наверняка, но не попытаться он не мог. Хоть бы Гленн собразила и увела всех из города... да ведь вряд ли. Сама еще за ним полезет небось...
В круге добавилось несколько строгих линий. И надпись. BELIAL.
За секунду в голове Энди пронеслось очень-очень-очень много слов, хороших и разных. Матерные, не очень матерные, совсем не матерные.
Белиал, обольститель, властелин ничего. Сильнейший из падших.
Ну, зато теперь он точно знал, что полечь тут он не может. Просто не может.
Кровь вскипела, наполняя мышцы силой.
Domine Iesu Christe, Fili Dei, miserere mei, peccatoris
Господи, помоги мне, прошу, пусть я тут сдохну, но его нельзя выпускать к моим друзьям!
Заученные наизусть слова из катехизиса отца Айзека скользнули в мысли одновременно с быстрым ударом когтями.
Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii, omnis legio, omnis congregatio et secta diabolica...
Вряд ли молитва его могла бы быть более искренней, чем сейчас.
Когти скользнули по статуе, но кандалы тянули вниз нестерпимой тяжестью.
"Ты пришел ко мне добровольно. Ты стремился добраться сюда. И теперь, поняв, что не справляешься, зовешь Отца? Он не придет. И никогда не приходил".
"Я стремился добраться сюда, чтобы остановить смерти, а не чтобы прийти к тебе. Я даже не знал, что здесь - ты!" - Энди досадливо закусил губу, осознав, что молитва сбита.
Никудышный из него верующий и экзорцист.
"Ты был волен узнать заранее. Свобода воли, смертный".
"То, чего нет у вас?"
При разговоре вслух за язык себя можно поймать. При мысленном диалоге мысль остановить было невозможно.
"Да. То, чего мы добились, упав с небес. Тебе это не нравится?"
"Вы пали за желание истребить тех, к кому я относился. Собственно, ты до сих пор их истребляешь. Подумай сам, нравится ли мне это?"
"Мы пали за желание дать вам разум, смертный. Сделать вас свободными".
"Прости, я читал только взгляды с иной стороны. Там вы не слишком дружелюбны к низшим существам".
"Нефилимы тому живой пример".
"Полуангелы? Я считал... а. Да. Точно. Есть вампиры, есть ангелы, есть падшие ангелы, почему бы и не быть нефилимам... извини, я все еще не могу избавиться от скептицизма в некоторых вещах".
"Вот и все. Ну что, будешь убивать дальше?"
"Ха-ха, я посмеялся, - Энди помрачнел. - Я, конечно, бываю самоуверенным, но... увидел уже. Что я против тебя могу? Разве что предложить себя за них всех. Жизнь или служение. Только надо оно тебе? Собеседником вон могу работать. Я для тебя, должно быть, тот еще шут".
Золотой палец статуи подцепил кандалы, и Энди буквально поволокло на алтарь.
Энди сжал зубы, дернулся было, но понял - бесполезно - и замер, ожидая своей участи.
"И? Надеюсь, это будет не слишком болезненно?"
"А остальное тебя не волнует..."
"Волнует. И я даже хотел бы на это повлиять, поверь. Например, отговорить тебя трогать город и моих друзей. Но кто ты, Герцог Белиал, и кто я, драный вампир в кандалах?"
"Например, слу-шать-ся. Сразу. А не после того, как уже пришел, ммм?"
"Но ты же понимаешь, что это выглядело как очень изысканное приглашение. Нет, ну правда. Кто вообще может удержаться после такого?"
"Были и такие. Ох уж эта ваша свобода воли. И ведь ты все еще думаешь, что успеешь избежать, пересмотреть условия и обмануть меня".
"Пока живу - надеюсь, - процитировал Энди. - Я думал, ты знаешь это изречение. Я, конечно, уже тринадцать вроде лет как мертв, но это не мешает мне продолжать надеяться... тем более что больше у меня ничего не осталось".
"Хитрые, хитрые смертные. Вскрой свою грудь и отдай мне своей сердце".
"Сдохну".
Первую мысль моментально вытеснила следующая.
"Плевать. Хуже уже не будет".
"Всегда есть куда хуже".
"Плевать".
"Хорошо. Не уверен, что не сдохну раньше, чем мое сердце окажется в твоей руке, но я постараюсь".
Как же хорошо, что он все еще не убрал когти!
Раздвигать ребра, ломая, было больно. И он действительно не был уверен, что не сдохнет, когда когти аккуратно, чтобы не раздавить, сомкнулись вокруг мертвого сердца, потянув его наружу.
Сердце стукнулось раз. Другой. Как будто бы было живым. И лабиринт начал рассеиваться. Золотая статуя с интересом посмотрела куда-то в сторону и неожиданно рассмеялась.
"Пришел. Иди сюда".
Энди лежал на пустом и заполненном мусором дне великой реки, сжимая невредимую грудь свободными от кандалов руками, и неподалеку от него медленно падало слегка искрящееся тело молодого светловолосого мужчины. Ни алтаря, ни статуи не было.
Ругаться у Энди почти вошло в привычку. Но - он все еще был жив. То есть не-жив, но суть одна и та же: не умер окончательно.
"А это еще что такое?"
Оторвавшись от дна, Энди сделал несколько неверных гребков в его сторону, так, чтобы подхватить тело.
Лицо человека было знакомым. Он приходил иногда в депо, и Алан считал его своим наставником. Колдун не дышал, безвольно глядя куда-то в пустоту.
"Блять!"
Вампир подхватил безвольное тело, вскинул голову, оценивая глубину, и поплыл наверх, вытаскивая с собой тело живого. Кто из них больший идиот еще?
Разум подсказывал, что все-таки Энди, полезший куда не надо было.
Проблема была не с глубиной, а с течением. Да и местная живность вполне могла счесть, что ей подали ранний завтрак.
Главным сейчас было выгрести на поверхность и доплыть до берега. От хищников Энди как-нибудь отобьется... и постарается отбить Пилигрима.
Но пока - поверхность, чтобы этот смертный смог хотя бы дышать.
Если он захочет дышать. Пока что он лежал безвольным кулем.
Ночной воздух после воды оказался... странным. Не так давил.
Откачивать полутруп в воде, отбиваясь от хищников - этого Энди еще не пробовал, но все случается в первый раз.
26 апреля, Новый Орлеан, где-то на дне реки
Вода Миссисипи была наполнена жизнью и мглой. Мутная, желтая, несущая тину и запахи разложения. Вода Лейк-Борган была соленой и почти чистой, наполненной запахом водорослей.
Если бы Энди было нужно дышать, он бы без колебания предпочел второй запах. Сейчас ему было все равно. Пожалуй, даже жаль...
Он окинул взглядом водную гладь перед собой. Пройдемся, пожалуй, так. Перекинуться птицей он всегда может успеть, а говорить проще в форме человека.
Хотя какое там "говорить" под водой! Оставалось надеяться, что столь могущественный дух умеет читать мысли.
Раздеваться Энди не стал, просто привязав шляпу к запястью и прихватив багор. Лучше или хуже все равно не станет.
Затем, убедившись, что людей рядом нет, Гангрел птичкой пингвином - пока еще в переносном смысле - нырнул, загребая воду руками и погружаясь все глубже, отдаляясь от берега.
Вода становилась холоднее. Странно для такого жаркого города, но сейчас она была похожа на воды Антарктиды. Мимо проплывали гигантские тени, воющие о неразделенной любви. Мимо плыли белощекие касатки с жадными глазами. Впереди раскрывал огромные щупальца осьминог, обвившийся вокруг камня.
Энди был привычен к холоду, недаром столько времени провел в Антарктиде. Но здесь, сейчас, встретить похолодание? Да еще настолько резкое?
Да еще тени. Касатки, которым несвойственно заплывать в реки. Осьминог таких размеров, раскрывшийся, как странный цветок... не попасться бы ему в щупальца, кстати, и Энди забрал левее, чтобы остаться вне зоны досягаемости его щупалец.
"Почти как дома, но не дома. Обманка..."
"Истина... которая есть ты".
Голоса не было. Вибрации не было. Было лишь эхо.
"Холод и тьма? Ледяные воды Антарктиды? Не худшая из истин, что я узнал за всю свою жизнь. Не худшая из истин, которой я мог бы быть".
"Холод и тьма мира без Солнца, проклявшего твой род".
"Да. И что?"
"Зачем? Идти в мир, где у тебя нет ничего".
"У меня есть я, мой Зверь и птицы. Мне достаточно, веришь или нет".
Осьминог оторвался от камня, плавно побежав по песку дна. Выпущенное им чернильное пятно окутало Энди коконом сродни Тьме Бездны.
Обычно Энди любил темноту. Темнота обещала покой, охоту, жизнь.
Но не подобная, неестественная и хищная. В такой темноте хищники сходились в бою, и далеко не всегда побеждал клыкастый Зверь, рвущийся наружу. Энди рванулся прочь, выплывая из облака тьмы, туда, где он будет видеть, с кем столкнулся.
Ни с кем. Щупальца тьмы были сам по себе, обхватывая руки, целясь в горло, скользя по спине...
И такую Тьму Энди тоже видел. В тот раз под её тяжестью склонялся к земле Алан, и разогнать её удалось только...
У Гангрела не было плети. У Гангрела были когти, рвущие на части не хуже иных клинков.
И у него была вера.
Тьма не мешала крови кипеть, а плоти изменяться, и когда Энди закрыл глаза, в этой, иной темноте сверкнули клинки, рвущие тьму.
Te Deum laudamus: te Dominum confitemur, te aeternum Patrem omnis terra veneratur...
Когти прошивали воду и тьму в ней, освобождая руки, не давая пробраться внутрь, и все, во что верил и что мог, Энди вкладывал в эту отчаянную попытку.
Так просто я не сдамся.
"Смешной. Может быть, ты еще призовешь Отца?"
Tibi omnes Angeli; tibi caeli et universae Potestates; Tibi Cherubim et Seraphim incessabili voce proclamant: Sanctus, Sanctus, Sanctus, Dominus Deus Sabaoth.
Звать Отца? Нет. Не сейчас. Рано еще предаваться отчаянию, и не стоит обрывать восхваление Его в самом начале.
В конце концов, если умирать - то почему не с молитвой.
"Pleni sunt caeli et terra maiestatis gloriae tuae".
Скользкое птичье тело было перехватить сложнее. Но выпавший багор устремился к мягкому животу пингвина, стремясь пригвоздить его к дну.
Это было неожиданностью только в первую секунду, но птица чувствовала себя в воде куда увереннее, чем человек, и двигалась куда быстрее, чем опускающийся точно в мягкое брюшко багор. Ласты привычно загребли воду, лапы откорректировали курс, и черно-белая птица ускользнула прочь, в сторону от оружия. И от облака тьмы, выпущенного осьминогом.
Впрочем, мысленно читать молитву дальше это ему не мешало.
Океаном это место не было. Но и рекой назвать трудно. Развалины то ли дворца, то ли лачуги на дне. Колодцы с тьмой и стаями серебристых рыбок. Упавший рядом с птицей багор.
Domine Iesu Christe, Fili Dei, miserere mei, peccatoris.
Больше с длинными гимнами он не рисковал. Багор он подобрать тоже еще успеет еще успеет. А вот осмотреться, где он, было бы неплохо, и пингвин загреб ластами вниз, направляясь к развалинам.
Темные щупальца снова скользнули по спине, но на этот раз не попытались зацепить. Скорее подтолкнули в нужном направлении.
Пингвин бы щелкнул клювом обиженно, но обстоятельства не располагали, и он только воспользовался приданным ускорением.
Коридоры встретили его радушно. Вода стала несколько теплее и прозрачнее, позволяя увидеть каменную кладку, состоящую сплошь из розоватых мраморных плит, красиво подогнанных друг к другу.
Энди удивленно вертел головой, держась посередине коридора. Что-то он не припомнил на дне реки таких развалин... и куда он в очередной раз сунулся?
В человеческий вид возвращаться он не спешил. Ему и так было хорошо. Пингвин в воде был куда более быстрым и ловким, чем неуклюжий гуманоид.
Коридор. Коридор. Коридор.
Вот же... интересно, они бесконечные?
Энди был готов свернуть в первое же попавшееся ответвление.
Ответвление тут же появилось. Развилка из двух совершенно одинаковых коридоров.
Энди затормозил. Бросить бы монетку, ей-ей.
В конце концов он все же свернул в левый.
Снова коридор. Из одинаковой розово-мраморной кладки.
Энди снова остановился. С одной стороны, мжно было бы плыть до следующей развилки. С другой, можно было бы вернуться назад и попробовать правый. С третьей - там тоже может быть такой же коридор...
Монетки не было, пришлось плыть дальше.
Коридор. Коридор. Коридор лабиринта на дне Океана.
В конце концов Энди надоело. Всплыть в ближайшую дыру в крыше и посмотреть сверху, где есть что путное, и он поднялся вверх, выше.
Дыры в крыше были. Только они выводили в такие же коридоры, над которыми снова были дыры в крыше. И снова.
Только теперь Энди осознал, как он попал. Судя по всему, сжульничать не выйдет, придется пытаться пройти лабиринт честно.
Твою же мать...
Ну, по крайней мере он птица. Птица под водой быстрее человека. Следующая развилка... и подумать, чем тут можно отмечать коридоры, чтобы не закружиться в одинаковой розовой мгле.
Было пусто. Наверное, можно выломать доску из прогнившей крыши, но она не оставляла ни следа на камне.
Энди клюнул камень с досады, едва не своротив клюв. Придется полагаться на память, а она ненадежный союзник.
Хотя...
Гнилую доску выломать смог даже пингвин, на мелкие щепочки оно разлеталось легко. И щепочек этих он набрал полный клюв.
Подплыл к развилке - пометил тот коридор, куда поплыл, щепочкой, благо вода тут стоячая, щепки не должно никуда унести.
И так пока не закончатся щепки. Тогда придется искать новую доску.
Досок было достаточно. Тоже совершенно одинаковых.
Успокоившись на этот счет, Энди подхватил клювом щепочки, сколько влезло, и поплыл дальше. Надо было искать выход - в центр лабиринта. Самое интересное всегда было там.
Было. И найдено было даже быстро. Изящная статуя из золота стояла над алтарем. Глаза у статуи были живыми.
Энди выплюнул больше не нужные метки. Добрался-таки. Интересно, лабиринт подчинялся его желаниям или просто повезло выбрать верную дорогу?
Как бы то ни было, куда-то он приплыл.
"Приветствую", - на всякий случай вежливо поздоровался со статуей пингвин, осматриваясь.
Да, он однозначно приплыл. Потому что лабиринта больше не было. Только он, статуя и алтарь. Статуя, впрочем, молчала.
Оставаться пингвином больше не было смысла. В человеческой форме осматривать зал и собирать трофеи было проще, так что Энди легко выскользнул из вида птицы в прежнее, человеческое тело. Странная статуя с живыми глазами, странный алтарь... и ничего больше.
Что положить на этот алтарь, Гангрел не знал. В кармане лежал пакетик леденцов, в теле текла кровь, пусть чужая, но живая - давала же жизнь ему? - в легких оставалось немного воздуха, на полу рядом лежало гнилое дерево.
Он проплыл вокруг алтаря и статуи, осматривая теперь уже их и прикидывая, что из имеющегося можно подарить, учитывая, что есть не так уж много.
Статуя была выполнена в лучших традициях Ренессанса и пластикой напоминала Давида. Спокойно стоящий мужчина (мужчина? Или все-таки женщина? Почему-то было сложно разобрать) с красивым, но не ангельским лицом. А вот алтарь был грубо сделанной плитой все из того же розового мрамора.
Энди бы вздохнул, если бы не находился на черт знает какой глубине под водой. Непонятная статуя, непонятный алтарь, непонятный храм непонятного культа.
"Простите. Не знаю, что вам приносили раньше, - почти с сожалением подумал он. Не хотелось оскорблять тех, кому принадлежало это место. - Знал бы - принес бы нужное. А так у меня только мокрые леденцы да немного крови... и воздух в легких, еще оттуда, сверху".
Медленно покачивающийся пакетик опустился на алтарь. Подумав пару секунд, он процарапал когтем ладонь, так, чтобы пошла кровь, и прижал её к алтарю. Заживать будет долго, конечно, коготь, а не какой-нибудь нож, но пусть. Заживет, если он отсюда выберется.
Кровь поднялась вверх тонкими пляшущими струйками, обхватывая запястья Энди.
Энди моргнул. Такое поведение крови в воде было... нетипичным. Как минимум. Она вела себя так, словно её что-то направляло.
Статуя с водной грацией уселась на алтарь, вскрывая пакетик с леденцами, и принялась рассматривать их. На Энди она демонстративно не обращала внимания.
Гангрел пожал плечами. Ну, нет так нет... хотя ладонь от алтаря он отрывать пока не стал.
"Кровь тебе не нравится?"
Кровь уже успела сформировать полноценные кандалы на бледных запястьях вампира. Один из леденцов щелчком был подброшен вверх, и статуя проследила за ним взглядом.
Энди поднял руки и изучил их взглядом, мысленно выругавшись. Отлично. Куда он полез? Куда он вляпался? Почему рядом нет приличного оккультиста?
Плечи статуи слегка затряслись от смеха.
"Смешно ему, - мысленно проворчал Энди, опускаясь на алтарь рядом. - Может, лучше расскажешь, что это и куда я вляпался?"
"Зачем? Ты сам все уже для себя решил".
"Я плохо разбираюсь в колдовстве. Когда? Там, снаружи, с тем осьминогом?"
Энди попытался потрогать кандалы.
Текучие. Но не позволяющие просунуть палец насквозь. Статуя молчала, выкладывая из леденцов на алтаре затейливый символ.
Энди из интереса попытался куснуть кандалы. Кровь все-таки. Вдруг получится выпить?
"И как их снять?"
Не получалось. Зубы проходили насквозь. Статуя уже выложила из леденцов круг.
"Никак".
"Что они вообще такое?"
"Твоя жертва".
В круге появилась волна о пяти зубцах.
Энди посмотрел на складываемый символ.
"Кому?"
"А тебе есть дело?"
"Спрашивал бы я, если бы не было?"
"Ты делал много глупостей, так почему бы не сделать и эту?"
"Мда, и хотел бы поспорить, но не могу. И все-таки мне есть дело. То, по которому я плыл... ну, думал, что в залив. Приплыл..."
"Ты думал, что плывешь к тому, кто предупреждал о последствиях".
"Да. Ошибся, верно? Предупреждало не ты".
"Почему это?"
"Я запутался, - после паузы признался Энди. - Ты? Не ты? Надо было Алана взять, да он бы точно тут не выдержал..."
"Алана? Зачем?"
"Он разбирается во всем этом. Колдовство, магия, ну, я думаю, ты понимаешь. А я... дурак-биолог, который сунулся куда не надо. С другой стороны, там все-таки люди топятся, надо же было хотя бы посмотреть, в чем дело".
"У тебя же только птицы, Зверь да ты".
"А, там, под водой? - Энди помолчал, разглядывая кандалы. Неосторожные слова аукались порядочно. А было ли выпаленное там правдой... - Под водой да. Все остальное мое осталось наверху, на суше и в городе".
Алан. Гленн. Майк-Алиса-Айрис, триединый друг и товарищ. Его исследования. У него было не ничего, но и не только то, что он назвал, отвечая не зная тогда еще, кому. У него было гораздо больше, и он позволил себе об этом забыть там, в ледяной воде.
"Идиот".
"И даже не оспоришь. Ну что, сам ляжешь за них за всех или мы еще поговорим?"
"Придется - лягу, если ты после этого их не тронешь. Но это всегда успеется, а поговорить с приятным собеседником всегда интересно".
"Что значит не трону? Трону".
"Ну тогда извини, придется пытаться тебя уничтожить".
Энди понимал, что сдохнет тут почти наверняка, но не попытаться он не мог. Хоть бы Гленн собразила и увела всех из города... да ведь вряд ли. Сама еще за ним полезет небось...
В круге добавилось несколько строгих линий. И надпись. BELIAL.
За секунду в голове Энди пронеслось очень-очень-очень много слов, хороших и разных. Матерные, не очень матерные, совсем не матерные.
Белиал, обольститель, властелин ничего. Сильнейший из падших.
Ну, зато теперь он точно знал, что полечь тут он не может. Просто не может.
Кровь вскипела, наполняя мышцы силой.
Domine Iesu Christe, Fili Dei, miserere mei, peccatoris
Господи, помоги мне, прошу, пусть я тут сдохну, но его нельзя выпускать к моим друзьям!
Заученные наизусть слова из катехизиса отца Айзека скользнули в мысли одновременно с быстрым ударом когтями.
Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii, omnis legio, omnis congregatio et secta diabolica...
Вряд ли молитва его могла бы быть более искренней, чем сейчас.
Когти скользнули по статуе, но кандалы тянули вниз нестерпимой тяжестью.
"Ты пришел ко мне добровольно. Ты стремился добраться сюда. И теперь, поняв, что не справляешься, зовешь Отца? Он не придет. И никогда не приходил".
"Я стремился добраться сюда, чтобы остановить смерти, а не чтобы прийти к тебе. Я даже не знал, что здесь - ты!" - Энди досадливо закусил губу, осознав, что молитва сбита.
Никудышный из него верующий и экзорцист.
"Ты был волен узнать заранее. Свобода воли, смертный".
"То, чего нет у вас?"
При разговоре вслух за язык себя можно поймать. При мысленном диалоге мысль остановить было невозможно.
"Да. То, чего мы добились, упав с небес. Тебе это не нравится?"
"Вы пали за желание истребить тех, к кому я относился. Собственно, ты до сих пор их истребляешь. Подумай сам, нравится ли мне это?"
"Мы пали за желание дать вам разум, смертный. Сделать вас свободными".
"Прости, я читал только взгляды с иной стороны. Там вы не слишком дружелюбны к низшим существам".
"Нефилимы тому живой пример".
"Полуангелы? Я считал... а. Да. Точно. Есть вампиры, есть ангелы, есть падшие ангелы, почему бы и не быть нефилимам... извини, я все еще не могу избавиться от скептицизма в некоторых вещах".
"Вот и все. Ну что, будешь убивать дальше?"
"Ха-ха, я посмеялся, - Энди помрачнел. - Я, конечно, бываю самоуверенным, но... увидел уже. Что я против тебя могу? Разве что предложить себя за них всех. Жизнь или служение. Только надо оно тебе? Собеседником вон могу работать. Я для тебя, должно быть, тот еще шут".
Золотой палец статуи подцепил кандалы, и Энди буквально поволокло на алтарь.
Энди сжал зубы, дернулся было, но понял - бесполезно - и замер, ожидая своей участи.
"И? Надеюсь, это будет не слишком болезненно?"
"А остальное тебя не волнует..."
"Волнует. И я даже хотел бы на это повлиять, поверь. Например, отговорить тебя трогать город и моих друзей. Но кто ты, Герцог Белиал, и кто я, драный вампир в кандалах?"
"Например, слу-шать-ся. Сразу. А не после того, как уже пришел, ммм?"
"Но ты же понимаешь, что это выглядело как очень изысканное приглашение. Нет, ну правда. Кто вообще может удержаться после такого?"
"Были и такие. Ох уж эта ваша свобода воли. И ведь ты все еще думаешь, что успеешь избежать, пересмотреть условия и обмануть меня".
"Пока живу - надеюсь, - процитировал Энди. - Я думал, ты знаешь это изречение. Я, конечно, уже тринадцать вроде лет как мертв, но это не мешает мне продолжать надеяться... тем более что больше у меня ничего не осталось".
"Хитрые, хитрые смертные. Вскрой свою грудь и отдай мне своей сердце".
"Сдохну".
Первую мысль моментально вытеснила следующая.
"Плевать. Хуже уже не будет".
"Всегда есть куда хуже".
"Плевать".
"Хорошо. Не уверен, что не сдохну раньше, чем мое сердце окажется в твоей руке, но я постараюсь".
Как же хорошо, что он все еще не убрал когти!
Раздвигать ребра, ломая, было больно. И он действительно не был уверен, что не сдохнет, когда когти аккуратно, чтобы не раздавить, сомкнулись вокруг мертвого сердца, потянув его наружу.
Сердце стукнулось раз. Другой. Как будто бы было живым. И лабиринт начал рассеиваться. Золотая статуя с интересом посмотрела куда-то в сторону и неожиданно рассмеялась.
"Пришел. Иди сюда".
Энди лежал на пустом и заполненном мусором дне великой реки, сжимая невредимую грудь свободными от кандалов руками, и неподалеку от него медленно падало слегка искрящееся тело молодого светловолосого мужчины. Ни алтаря, ни статуи не было.
Ругаться у Энди почти вошло в привычку. Но - он все еще был жив. То есть не-жив, но суть одна и та же: не умер окончательно.
"А это еще что такое?"
Оторвавшись от дна, Энди сделал несколько неверных гребков в его сторону, так, чтобы подхватить тело.
Лицо человека было знакомым. Он приходил иногда в депо, и Алан считал его своим наставником. Колдун не дышал, безвольно глядя куда-то в пустоту.
"Блять!"
Вампир подхватил безвольное тело, вскинул голову, оценивая глубину, и поплыл наверх, вытаскивая с собой тело живого. Кто из них больший идиот еще?
Разум подсказывал, что все-таки Энди, полезший куда не надо было.
Проблема была не с глубиной, а с течением. Да и местная живность вполне могла счесть, что ей подали ранний завтрак.
Главным сейчас было выгрести на поверхность и доплыть до берега. От хищников Энди как-нибудь отобьется... и постарается отбить Пилигрима.
Но пока - поверхность, чтобы этот смертный смог хотя бы дышать.
Если он захочет дышать. Пока что он лежал безвольным кулем.
Ночной воздух после воды оказался... странным. Не так давил.
Откачивать полутруп в воде, отбиваясь от хищников - этого Энди еще не пробовал, но все случается в первый раз.