Ночь, в которой Антимо получает некоторое, весьма странные, разъяснения, а Гленн и Эш клянутся друг в другу в славной охоте
29 апреля, Новый Орлеан, железнодорожное депо
Дворецкий достал из нагрудного кармана пиджака благоухающий кёльнской водой носовой платок и жестом страдающей от хронических мигреней королевы-матери приложил его ко лбу.
- Вас не затруднит пояснить мне, кто таков этот господин и почему он позволяет себе отдавать какие бы то ни было распоряжения от имени господина Дамиано? - поинтересовался он.
- Неблагой Король Нового Орлеана, - с интонациями, которые подразумевали, что Антимо должно стать после этих слов всё понятно, отозвался Алан, оторвавшись от разглядывания темноты где-то поверх чужих голов.
Бровь сама собой поползла вверх от информации, которую дал Алан. Которая ничего не прояснила, но Эш ухватился за титул и справедливо посчитал, что если уж это Король, то, видимо, имеет право. Но выражение непонимания происходящего все равно оставалось вполне различимым даже в темноте.
- Благодарю вас, господин Каллахан. Полагаю, это был неофициальный визит? Ну что же, давайте не будем мешать господину Дамиано принимать таких важных персон в своих личных апартаментах. О, госпожа О'Фланнаган! Я всегда считал, что таких великолепных женщин, как вы, надлежит носить на руках и рад видеть, что даже в Америке еще остались люди, которые разделяют мое мнение!
Благоухающий носовой платок снова спрятался в нагрудный карман. Антимо подошел к Гленн и вежливо наклонил голову, ожидая ответного знака внимания и всей спиной намекая собравшимся вокруг вагона, что внутри не происходит ничего такого, что требовало бы их присутствия или, упаси Боже, вмешательства.
- Тот, кто правит ши и простолюдинами фей, живущими здесь, - Майк опять неуловимо изменился. Голос стал негромким и каким-то девичьим , - не волнуйтесь. Он в полном своем праве
Алан в задумчивости глянул на Гленн и занятого ею ди Ченцо, а потом обернулся к Эшу и… Айрис? Айрис.
- Мы же всё прояснили? Тогда я пойду.
Он был спокоен, очень спокоен, только внутри всё напоминало согнутую кем-то до земли гибкую ветвь дерева, которая в любой момент могла распрямиться. И Алан не хотел, чтобы кто-то был рядом, когда это произойдёт.
- Когда ты сможешь, можно минуту твоего времени? - Айрис наклонила голову, провожая его глазами, - Буду крайне признательна
Алан вскинул брови.
- Можно сейчас.
Помедлив, он каким-то не своим - «спасибо, Эйд» - жестом протянул Айрис руку.
Ши легонько улыбнулась ему, взяв руку, и убрала с лица прядь
- Ты сумеешь создать что-то, что предупреждало бы о... нехороших местах? Вы называете это Вирмом, да?
Алан медленным шагом повёл её в сторону от вагона.
- Я могу их видеть… и могу попробовать, ну, сделать что-нибудь. Или взять кое-что у своего наставника. Но ты же говоришь о, эмм… чём-то для каждого из нас? На это потребуется время.
- Понимаю и не прошу прямо завтра, - Айрис упорно не смотрела на него, разглядывач горизонт, - для каждого. Что-то несложное, вроде колокольчика, который звонил бы ... нет, лучше медальон. Чтобы све.. нет, лучше дрожь.
Алан молчал с десяток секунд, тоже не глядя на Айрис. Потом кивнул.
- Я понял. Постараюсь сделать. Что-нибудь ещё?
- Ничего, - она мягко высвободила руку, - спасибо.
Алан снова кивнул ей, коротко и едва-едва напряжённо улыбнулся и направился дальше, прочь от вагона.
- Эм... Ну, надеюсь вы все так считаете не полностью... А то что то обстоятельства сопуствующие ношению как то э...
Витиеватая речь Антимо ввела Гленн в некое замешательство. Надо было ответить что то уместное, но с уместным не складывалось, памятуя недавний монолог Леона и его же стремительное исчезновение в компании подменыша. Цимисх задумчиво постучала пальцами по плечу левого гуля.
- Так значит вы теперь с нами в одном корыте?
Светских манер рыжей так и не завезли...
Дворецкий искренне рассмеялся. Вернее, хохотнул - понимающим и утробным смешком человека, который оценил хорошую шутку.
- Похоже на то. Начиная со вчерашней ночи и до тех пор, пока господин Дамиано не посчитает, что услуги домоправителя ему более не потребны. Искренне надеюсь, что это случится очень не скоро. Признаться, я был поражен проявленной им не далее как четверть часа назад строгостью и до сих пор радуюсь, что это не я стал причиной столь серьезного недовольства. Давайте считать это еще одной причиной удвоить мое рвение - и если в моих силах будет превратить это корыто в королевский... Ах нет, мы же в Америке! В президентский дворец, я это сделаю. Сегодня я узнал, что господин Дамиано принимает у себя особ королевской крови, пусть даже речь идет о Неблагом дворе. Я не могу позволить ему ударить в грязь лицом перед подобной персоной.
- Отрадно слышать, во всех смыслах. А то надо сказать, вчера ваше явление ввело меня в некие замтеные такие непонятушки. Хорошо, что они разрешились гладко.
Цимисх, мощно страдающая от отсуствия мобльности, была общительна, так сказать в силу компенсации. И да, она действительно была рада, что ситуация с округлым живчиком-Антимо разрешилась НОРМАЛЬНО. ТО есть без обрушения основ мироздания, законов физики, стен депо, и что там еще они пока не разрушали.
- Мне показалось, или имеющее у нас место положение вещей вы воспринимаете в некотором роде как вызов своему профессиональному всему?
В рамках свесткой беседы спросила она, этак царственно (чему способствовало скорее расположение в пространстве, чем природа) обводя рукой это самое "положение вещей", то есть некое абстраткное пространство вокруг. И заодно поправляя сползший от излишней жесткуляции (и свободного размера) с плеча халат. Жест вышел таким, бытово-неизящным, так фермер поддергивает плащ-дождевик, выходя до коровника, а ненадолго явленные миру плечо и кусок груди были совершенно не женскими. Совсем вот.
- Вызов? О, ну конечно же, это вызов! - Антимо как-то неопределенно помахал в воздухе рукой. - Мне еще никогда не доводилось работать в Америке. Столько новых людей, столько новых впечатлений! Так много вещей, к которым снова нужно привыкнуть, и такая серьезная ответственность! Не покривив душой, я готов сказать, что чрезвычайно рад этой возможности. Но скажите, госпожа О'Фланнаган, кем была эта прелестная юница, говорящая с нами на разные голоса? Ее не было вчера рядом, когда мистер Уильямс представил мне вас, и я пребываю в некотором удивлении.
- Снова привыкнуть?
Цимисх моргнула, явно не очень понимая, что имел в виду иностранец. А на слова про принятие вызова этак со знанием дела покивала. Это было как раз понятно, очень так.
- Это? Это Майк и Алиса. Тут все тонко, когда это Майк, то это классный парень из Канады, лесоруб. Когда Алиса... То это милая девушка, с которой надо аккуратнее. Иногда есть кто то третий. В принципе, их давольно просто наловчиться различать. Они двигаются по разному, и эм... Разные наощупь. То есть одинаковые, конечно, но не совсем.
Цимисх пальзами изобразила в воздухе сложную фигуру, как если бы пыталась на словах объяснить что то о сложной фактуре ткани, и тут была нужна иллюстрация. Более точно о сути симбиоза Алисы и Майка Гленн сказать не могла, так как принципа уживания в одной голове двух личностей точно не уливливала, и воспринимала такое положение дел как факт. Ну вот бывает, идет дождь, бывает у малкавианки сменяются личности, а еще цимисх не понимает, как телефон работает, но работает же.
- Новая страна, новый климат, новые лица... - неопределенный жест повторился, а на лице дворецкого ясно обозначилась некоторая меланхолия. - Все это замечательно, но несколько заставляет свернуть с дороги... То есть выбивает их колеи, по крайней мере, в первое время. Благодарю вас за пояснения - Майк и Алиса, их я запомню. Быть может, вам еще не надоело отвечать на мои назойливые вопросы? Тогда я хотел бы спросить, кто еще входит в число приближенных лиц господина Дамиано. Сам он сказал, что ему желают зла все, кроме его друзей, и оговорился, что друзей у него немного - и мне не хотелось бы их перепутать во избежание недоразумений, а потом объясняться перед господином Дамиано так, как был вынужден делать это несчастный мистер Уильямс. Если господин Дамиано с похвальной скромностью преуменьшил количество своих доброжелателей, то быть может, вас не затруднило бы пойти от обратного и хотя бы назвать лиц, появление которых в его домене совершенно точно должно поднимать тревогу? Это очень бы мне помогло.
С момента, как некий Неблагой Король утащил Леона в вагон, Эш ощущал себя слегка лишним. Его статус был вполне четко обрисован и в какой-то момент где-то внутри все-таки кольнуло одиночеством, но гангрел усилием воли загнал это еще дальше, чем непрошенные смутные воспоминания. Коротко взмахнув рукой Гленн он медленно двинулся вдоль состава. Автомат легонько бил по бедру, отвлекая от мыслей, под ногами хрустел щебень и куски угля. Подняв несколько угольков Эш остановился и задумчиво посмотрел на железный бок вагона.
Формулы, вычисления, попытка решить возможно нерешимую задачу приводили мысли в порядок, отвлекали и заставляли думать не о ненужных вещах, а о вполне конкретных, нужных и, даже, возможно в последствии они принесут вполне конкретную пользу. Закатанные рукава пиджака и рубашки не беспокоили. Сейчас Эшу было все равно как он выглядит и каков его статус. Почти неслышное шуршание угля по металлу вагона, цифры, знаки, соотношения - пока были важней и приводили разум в более упорядоченное состояние, чем до этого.
- Магнус!
Не задумываясь озвучила Гленн, но вовремя спохватилась, что Антимо не в курсе, и развернула мысль.
- Такой сладенький смазливый шкет, помоложе Майка на глаз, темно русые волосы, светлые глаза. Производит пере впечатления такой сиротинушки-щенка ретривера. На деле хрен знает кто и что, но подлая, коварная и, врятно, нехилая тварь из шабаша. Определенно не друг, ни разу вообще.
Потом на неприятно-красивом лице цимисха обозначилась некоторая задумчивость, будто для себя она что то решала... Решала-решала, и решила.
- И есть еще один крендель. Он, что важно, человек и ебучий колдун. В среднем выглядит как такой, раздутый боров, на котором только что кожа не трескается, был лысым, но мы с ним в котором роде по смежным областям, так что тут все сложно. Сам себя зовет Костопилом, что многое говорит о самооценке. Насколько я знаю, последний раз Леон не хотел его убивать... Но это было споряжено с некоторыми обстоятельствами, короче, было надо. Так вот этот- вообще самая сука из последних сук, опсный и на всю голову убитый придурок, от которого, как по мне, так ползы всего, что сто баксов убытка. У него есть подручная баба- две шикарных косы, и на лице симетричное шрамирование точками, уходит по шее под ворот. Хотя, может быть, это и он же. Тварь из тварей, пришла типа помогать, типа по договоренности между ним и Леоном. И вела себя В МООЕМ ДОМЕ, как будто уже тут все порешала, где занавески менять, где диваны ставить. Что характерно, помогла так себе, жиденько.
О двух последних фигурантах Гленн говорила страстно, с душой и таким зарядом чистопородной ненависти, будто они были англичанами, лично у нее отобравшими последнююю курицу и нассавшими во все пиво в радиусе сотни миль.
Мажордом понимающе покивал. Было очевидно, что замечание Гленн уязвило его в самую глубину души и вызвало неподдельный прилив эмоций. Уступая порыву, он подался вперед и нежно взял руки Гленн в ладони уже знакомым жестом поддержки и одобрения.
- Вы правы, это прямо таки неприлично! Скажу более, это недопустимо! Я очень рад, что вы помогли мне прояснить ситуацию. Я буду настороже! Но прошу меня извинить - время уходит стремительно, а я еще не распорядился насчет доски, о которой говорил мастер Майк... или Алиса... или о занавесках...
Дворецкий осторожно высвободил руки и пошел отдавать приказы о множестве нужных и полезных вещей, среди которых не было ни одного дивана. Диванам, подумал он, все же придется подождать.
- Да, дел еще завались и сверху трешка.
Порыв срочно бежать и что то делать Гленн понимала, и конечно мешать никак не могла. И в ответ на рукопожатие (если этот жест так можно было назвать) Антимо отвелита традиционным для себя "облиыванием" пальцами чужой ладони, разве что чуть заметно помощившись. Перчатки, да что ты будешь делать! Опять перчатки... Где то тут начинала возникать интрига, и залапать "сдобного" дворецкого начинало входить в фазу принципиальных вещей. Во многом потому, что овода не было и случая не представлялось. Ладно, он тут надолго, еще может нарисуется что.
- Ну все, двинули, рысаки. Эй, ну не мешок же брюквы несете.
Возмутилась она на то, что один из гулей слегка запнулся, и как итог, растряс ценный груз. Трясучее транспортное средство, с поправкой на вскрытую брюшину, Гленн не нравилось совершенно, и настроение ее от того резко (но краткосрочно) попортилось. Гуль моментально сделал покаянное лицо, и впал в глех словоблудия, заверяя что он случайно. И вся композиция отбыла в сторону Эша, к которому внезапно, у цимисха оказалось очень конкретное такое, шукрное можно сказать, дело.
- Эш, слушай, у меня тут очень внезапный вопрос...
Издалека начала она отвлекать гангрела от его размышлений, заодно прикидывая, на что бы такое ее можно было с трона спустить. Ибо трон начинал помаленьку уставать, и как итог терять надежность в глазах наездницы. Ну нафиг сидеть на шатком, так того и гляди очень глупо может получиться.
Бок вагона начинал быть похож на доску для вычислений. Формулы, графики, какие-то наметочные обозначения - все это сливалось для постороннего в мешанину непонятных знаков и букв. Но голос Гленн вывел из спокойно и даже несколько отстраненной задумчивости.
- Да? - он повернулся к цимисху и опустил измазанную углем руку. - Какой?
- Я к тому, что ты вот только что сказал, что Эрреро больше нет. Мне б прояснить, в какои именно смысле, а то оно "нет" по разному бывает.
Этак неопределенно цевельнуба бровью Гленн, сдержанно охреневая от заковыристых граффити, коими ныне старательно украшалась стена одного из вагонов. На ступеньку которого гули и ссадили свою ношу. Причем, суда по сосредоточенным лицам и общей мотороике- так осторожно, как если бы это была хрустальная ваза.
- Окончательно нет, - гангрел застыл и задумчиво уставился куда-то в пространство перед собой. - По приказу Князя.
- Прям в труху? А что так вдруг?
С крайним, можно сказать живейшим интересом спросила Гленн, внимательно разглядывая Эша. Попутно для себя цимисх сразу обдумывала много вещей. Например, если по приказу князя, то не рассказал ли перед этим Джо чего нибудь этакого, чего рассказывать не следовало. И например, не в курсе ли теперь вся целиком местная капелла Тремер, что у них цимисх под боком бегает бесхозный, и чем это грозит. Тремеры- они ж того, как англичане почти. То есть коварные и двуличные падлы, а к цимисхам имеют какой то нездоровый (для всех) интерес. Это вон Алан был нормальным тремером, но он Алан, и как бы вне средней статистики. Так что мало ли, вдруг местную капеллу не остновит тот факт, что бесхозный цимисх технически и юридически бегает не в их домене, а очень даже в другом. Думы выходили смутными. А еще надо было как от относиться к тому, что Джо нет, ага.
- Не знаю. При мне его назвали дезертиром. Видимо не желали отпускать его из города. И, возможно,.. - гангрел посмотрел прямо на Гленн, понимая, что эту информацию знали и так все, с кем он говорил. - Возможно он передал какую-то информацию Магнусу, но это я могу только предполагать.
Уголек в пальцах хрустнул и распался угольной пылью и крошевом.
- Вот же сучий потрох, туды его изнанку, сапогом за воротник и залупу в ухо!
Внезапно прогневалась Гленн, и этак экспрессивно всплеснула рукавами, в стиле "поглядите люди добрые шо ж деется то!". Раскоряенные цветные аж до ожога сетчатки, драконы на рукавах взметнулись в воздух и ушли в резкое пике, вместе с цветочками, облачками и мелкой шушерой, которой неведомый автор халата (явно никого не бывший не то что в Китае, а даже в чайна-тауне), снабдил полотно. Можно было предположить, что цимих возмущена и опечалена донельзя гибелью Джо, но следующая фраза несколько подпортила образ праведно гневающейся вдовы.
- Он хотел слинять из города ни не сказал? Да он кидала!
От такой яркой экспрессии со стороны цимисха Эш слегка отшатнулся назад, слегка скользнув одной ногой по щебню. Такого взгляда на то, что сделал Джозеф, он как-то не ожидал.
- Возможно он хотел сказать. Во всяком случае предупредил хотя бы меня. А дальше он попросту не успел, будучи сожженным.
- Э, нет, Эш, нифигушечки подобного. Если у Джо не были вместо мозгов желуди, и он собирался отпрашиваться из города на вольный выпас, то знаешь ли, было бы логично сначала сходить во все те места, где у него дела частные и личные, а потом уже к начальству ходить. Потому что и трухлявому пню ясно, что князь не будет рад, если посреди шабашийской угрозы его подчиненные надумают сбегать к бабушке, смешно при этом размахивая руками. Так что ничего он не хотел. Мог бы хоть не знаю, записку написать там...
В видом типичной умудренной годами, отношениями, пересменком мужиков и всей этой фигней, женщины озвучила Гленн.
Ответить что-либо на это было действительно сложно. Да, похоже так и было. Вполне ожидаемо.
- Похоже на то, - кривоватая улыбка все таки пролезла на лицо не смотря на все попытки сдержаться. - И мозги ему на место я вставить не успел. Прости, мне стоило сказать об этом в самом начале ночи.
Он отошел к какому-то небольшому отлитому из бетона выступу и уселся на него, пытаясь собраться с мыслями и разобраться куда еще стоило пойти, чтобы переназначить все связи, которые были у Эрреро. Гленн подняла действительно важный вопрос, которым пришлось временно прекратить заниматься из-за налета на депо.
- Да что уж тут. Свои мозги не пришить к чужой заднице, так что не факт что вставил бы... В начала, в конце- от этого так или иначе, ничего не поменяется.
Цимисх задумчиво поковыряла босой ногой землю и впала в задумчивость. Джо умер. Надо было начинать как то относиться к этому факту, потому что ну... Их таки кое что связывало. Как минимум- подарки, которые он дарил, услуги, которые она ему оказывала, тот факт, что она знала, каковы наощупь его ребра изнутри, и каково наощупь его сердце. Секс, конечно тоже, но он парадоксально шел в общем зачете на каком то последнем месте. Навреное, надо было горевать. Ну хотябы как следует огорчиться, и предаться печали о невозвратном. И цимисх честно заглядывал асейчас вглубь себя, ище вот это вот все. Но нет, печалиться не получалось. Вместо этого внутри тихо поводила боками Тварь, осуждабще покачивая головой. Был самец, хороший, нравился. Не осилил, помер. Жалко, конечно, но... Но раз не осилил и помер, значит, не такой уж и хороший был. Был бы хороший- не дал бы себя убить. А он дал. Значит, оказался не годным. Попортился, или этот "щенок-сиротинушка" Магнус попортил. Плохо, но... Но значит более он ей не подходил, и это было вопросом времени, а коли так, то оно и ладно бы. В море много рыбы.
- Эх, ну да и хрен бы с ним.
Философски махнула рукой цимисх, удрученно качая головой.
- Хотя, жаль что вот так по тихому. У него был забавный такой должок мне. Должок прямо вот жаль, что не довелось обналичить...
- Какой долг? - Эш тут же взглянул на Гленн совершенно серьезно. Долги нужно было отдавать, даже если это были долги его бывшего домитора. - Его дела по его собственному распоряжению перешли ко мне. Так что и долги в какой-то мере тоже.
- Эм... Только если сам захочешь такой должок на себя валить.
С серьезностью, приущей перекладине виселицы, проговорила Гленн.
- В общем, ты не знаю в курсе, но навреное нет и теперь уже не важно, он хотел себе сердце передвинуть. Ну, а я что, я могу. Но, как ты понимаешь, деньгами такое дело не померить, потому мы сошлись на другом...
Тут следовало сделать театральную паузу, чтобы Эш мог не столько проникнуться серьезностью долга, сколько сияющей крутостью самого процесса.
Эта информация вполне вязалась с Эрреро. Хотя выражение брезгливости на лице Джозефа, когда Гленн работала с тогда еще дискордантом, он отлично помнил.
- Это крайне полезная услуга, - Эш кивнул и улыбнулся. Искусство, которым владела Гленн, всегда его восхищало. - И, по всей видимости, в своем роде дорогая. Что он был должен за это?
- Да уж не дешевая, не носки заштопать.
Хихикнула цимисх, которой, что уж тут, банально нравилось выпендриваться. А клановая дисциплина, это вам знаете ли. не хрен собачий, тут уж чем выпендриться есть...
- Так вот, мы сошлись на том, что однажды, когда-нибудь, мы с ним пойдем на охоту. На того, на кого я покажу, неважно кто это будет. И Джо приложит все усилия, какие у него есть, чтоб значит мне башку этого кого то, незнаю пока кого, добыть. Вот.
- Значит так оно и будет, - гангрел перестал улыбаться и смотрел на цимисха совершенно серьезно. Что-то внутри ворочалось, уже знакомое но все еще отдающее вязкостью каких-то смутных образов, но не противилось этой идее. - Однажды, когда-нибудь, вместо него с тобой пойду я. И приложу все усилия, чтобы тебе не снесли башку а голова врага лежала у твоих ног.
Ощущая некоторую торжественность момента, но при том затрудяясь оформить ее во внятные слова, цимисх кивнула.
- Ты сам так решил.
Гленн встала, вернее предприняла такую попытку, но коварный халат и скованность движений, продиктованная разрезами на теле, подвели. Ну сложно торжественно вставать, когда сама же себе незаметно на полу халата встала. Долговязая фигура качнулась, но все же выправилась, состраховавшись рукой об стенку вагона. Ну типичная такая подгулявшая домохозяюшка из комедийной постановки.
- Значит, пусть будет так. Однажды я позову тебя, и мы славно поохотимся на славную добычу. Иди сюда.
Цимисх плавно повела рукой в сторону, будто приглашая Эша срочно придти к ней в объятия. На фоне блестящей ткани, обтекающей фигуру, жест мог бы быть величественным, если бы не моторика. Можно быть триста раз вампиром, можно уметь выворачиваться чудовищной тварью, но нельзя перестать быть собой. Изящества в Гленн было не более, чем вкобыле шайрской породы, которая тянет плуг. Или- в этой самой вспаханой полосе, влажно и жирно отблескивающей срезом почвы.
- Однажды мы славно поохотимся, - Эш встал и мягко подошел к цимисху, подхватывая ту и не позволяя упасть, не позволяя жесту стать неважным. Он легко делился своей ловкость и выучкой с той, которая собирала его буквально по кускам и которой он должен был больше, чем одну такую охоту.- Будут два охотника в ночи и будет их добыча, Гленн.
- Именно так. И я не завидую добыче, на чей след мы встанем.
С многообещающей нежностью зверя, почти мурлыкнула цимисх, обнимая Эша. Практически обмазываясь руками по его плечам и спине, проглаживая ладонью по позвоночнику, пальцами взъерошив волосы там, где позвоночник входит в череп. Жест этот, не смотря на демонстративность и явное нарушение личного пространства обоих, был напрочь лишен эротизма. Даже с поправкой на обнаженное дело под халатом. Гленн пахла зверинцем, скотобойней, и внезапно- полынным мылом (ну да, по идее именно оно должно было сбить два других аромата). Цимисх, так и не обретшая изящности или торжественности, была очень... Вещественной. Очень такая здесь, очень рядом. И где то в глубине ее зрачков плыл через темноту призрак твари, черной как торфяная топь, выходящей на охоту вот именно с Эшем плечо в плечо, его мохнатый бок о ее бок хитиновый. Они вместе неслышно развдигали тугие стебли прибрежного камыша, они оставляли две цепочки следов на мягкой почве. Ночь была хороша, и хороша было ходить на охоту не одному...
- Горе ей, - в голосе далекими отголосками родился рык: низкий, животный. - Ибо зря она встала на нашем пути.
Где-то под всеми наслоениями социума ворочался другой зверь, перекликающийся со Зверем Эша. У него были крепкие и выносливые лапы, серо-бурый мех и желтые глаза, которым тот сейчас смотрел из глаз гангрела, отвечая на совершенно ясные ему символы и жесты Гленн. Улыбка-оскал был обещанием веселой и доброй охоты, когда той придет время и когда жертва будет выбрана. Но под руками цимисха была рубашка, а под ней кожа, но не теплый и густой мех, защищающий от чужих зубов и холода. А руки, поддерживающие и обнимающие одновременно, были все еще руками вампира.
Где-то в ночи луговой волк поднял морду к луне и завыл, объявляя данное обещание законом, предвещая Охоту.
29 апреля, Новый Орлеан, железнодорожное депо
Дворецкий достал из нагрудного кармана пиджака благоухающий кёльнской водой носовой платок и жестом страдающей от хронических мигреней королевы-матери приложил его ко лбу.
- Вас не затруднит пояснить мне, кто таков этот господин и почему он позволяет себе отдавать какие бы то ни было распоряжения от имени господина Дамиано? - поинтересовался он.
- Неблагой Король Нового Орлеана, - с интонациями, которые подразумевали, что Антимо должно стать после этих слов всё понятно, отозвался Алан, оторвавшись от разглядывания темноты где-то поверх чужих голов.
Бровь сама собой поползла вверх от информации, которую дал Алан. Которая ничего не прояснила, но Эш ухватился за титул и справедливо посчитал, что если уж это Король, то, видимо, имеет право. Но выражение непонимания происходящего все равно оставалось вполне различимым даже в темноте.
- Благодарю вас, господин Каллахан. Полагаю, это был неофициальный визит? Ну что же, давайте не будем мешать господину Дамиано принимать таких важных персон в своих личных апартаментах. О, госпожа О'Фланнаган! Я всегда считал, что таких великолепных женщин, как вы, надлежит носить на руках и рад видеть, что даже в Америке еще остались люди, которые разделяют мое мнение!
Благоухающий носовой платок снова спрятался в нагрудный карман. Антимо подошел к Гленн и вежливо наклонил голову, ожидая ответного знака внимания и всей спиной намекая собравшимся вокруг вагона, что внутри не происходит ничего такого, что требовало бы их присутствия или, упаси Боже, вмешательства.
- Тот, кто правит ши и простолюдинами фей, живущими здесь, - Майк опять неуловимо изменился. Голос стал негромким и каким-то девичьим , - не волнуйтесь. Он в полном своем праве
Алан в задумчивости глянул на Гленн и занятого ею ди Ченцо, а потом обернулся к Эшу и… Айрис? Айрис.
- Мы же всё прояснили? Тогда я пойду.
Он был спокоен, очень спокоен, только внутри всё напоминало согнутую кем-то до земли гибкую ветвь дерева, которая в любой момент могла распрямиться. И Алан не хотел, чтобы кто-то был рядом, когда это произойдёт.
- Когда ты сможешь, можно минуту твоего времени? - Айрис наклонила голову, провожая его глазами, - Буду крайне признательна
Алан вскинул брови.
- Можно сейчас.
Помедлив, он каким-то не своим - «спасибо, Эйд» - жестом протянул Айрис руку.
Ши легонько улыбнулась ему, взяв руку, и убрала с лица прядь
- Ты сумеешь создать что-то, что предупреждало бы о... нехороших местах? Вы называете это Вирмом, да?
Алан медленным шагом повёл её в сторону от вагона.
- Я могу их видеть… и могу попробовать, ну, сделать что-нибудь. Или взять кое-что у своего наставника. Но ты же говоришь о, эмм… чём-то для каждого из нас? На это потребуется время.
- Понимаю и не прошу прямо завтра, - Айрис упорно не смотрела на него, разглядывач горизонт, - для каждого. Что-то несложное, вроде колокольчика, который звонил бы ... нет, лучше медальон. Чтобы све.. нет, лучше дрожь.
Алан молчал с десяток секунд, тоже не глядя на Айрис. Потом кивнул.
- Я понял. Постараюсь сделать. Что-нибудь ещё?
- Ничего, - она мягко высвободила руку, - спасибо.
Алан снова кивнул ей, коротко и едва-едва напряжённо улыбнулся и направился дальше, прочь от вагона.
- Эм... Ну, надеюсь вы все так считаете не полностью... А то что то обстоятельства сопуствующие ношению как то э...
Витиеватая речь Антимо ввела Гленн в некое замешательство. Надо было ответить что то уместное, но с уместным не складывалось, памятуя недавний монолог Леона и его же стремительное исчезновение в компании подменыша. Цимисх задумчиво постучала пальцами по плечу левого гуля.
- Так значит вы теперь с нами в одном корыте?
Светских манер рыжей так и не завезли...
Дворецкий искренне рассмеялся. Вернее, хохотнул - понимающим и утробным смешком человека, который оценил хорошую шутку.
- Похоже на то. Начиная со вчерашней ночи и до тех пор, пока господин Дамиано не посчитает, что услуги домоправителя ему более не потребны. Искренне надеюсь, что это случится очень не скоро. Признаться, я был поражен проявленной им не далее как четверть часа назад строгостью и до сих пор радуюсь, что это не я стал причиной столь серьезного недовольства. Давайте считать это еще одной причиной удвоить мое рвение - и если в моих силах будет превратить это корыто в королевский... Ах нет, мы же в Америке! В президентский дворец, я это сделаю. Сегодня я узнал, что господин Дамиано принимает у себя особ королевской крови, пусть даже речь идет о Неблагом дворе. Я не могу позволить ему ударить в грязь лицом перед подобной персоной.
- Отрадно слышать, во всех смыслах. А то надо сказать, вчера ваше явление ввело меня в некие замтеные такие непонятушки. Хорошо, что они разрешились гладко.
Цимисх, мощно страдающая от отсуствия мобльности, была общительна, так сказать в силу компенсации. И да, она действительно была рада, что ситуация с округлым живчиком-Антимо разрешилась НОРМАЛЬНО. ТО есть без обрушения основ мироздания, законов физики, стен депо, и что там еще они пока не разрушали.
- Мне показалось, или имеющее у нас место положение вещей вы воспринимаете в некотором роде как вызов своему профессиональному всему?
В рамках свесткой беседы спросила она, этак царственно (чему способствовало скорее расположение в пространстве, чем природа) обводя рукой это самое "положение вещей", то есть некое абстраткное пространство вокруг. И заодно поправляя сползший от излишней жесткуляции (и свободного размера) с плеча халат. Жест вышел таким, бытово-неизящным, так фермер поддергивает плащ-дождевик, выходя до коровника, а ненадолго явленные миру плечо и кусок груди были совершенно не женскими. Совсем вот.
- Вызов? О, ну конечно же, это вызов! - Антимо как-то неопределенно помахал в воздухе рукой. - Мне еще никогда не доводилось работать в Америке. Столько новых людей, столько новых впечатлений! Так много вещей, к которым снова нужно привыкнуть, и такая серьезная ответственность! Не покривив душой, я готов сказать, что чрезвычайно рад этой возможности. Но скажите, госпожа О'Фланнаган, кем была эта прелестная юница, говорящая с нами на разные голоса? Ее не было вчера рядом, когда мистер Уильямс представил мне вас, и я пребываю в некотором удивлении.
- Снова привыкнуть?
Цимисх моргнула, явно не очень понимая, что имел в виду иностранец. А на слова про принятие вызова этак со знанием дела покивала. Это было как раз понятно, очень так.
- Это? Это Майк и Алиса. Тут все тонко, когда это Майк, то это классный парень из Канады, лесоруб. Когда Алиса... То это милая девушка, с которой надо аккуратнее. Иногда есть кто то третий. В принципе, их давольно просто наловчиться различать. Они двигаются по разному, и эм... Разные наощупь. То есть одинаковые, конечно, но не совсем.
Цимисх пальзами изобразила в воздухе сложную фигуру, как если бы пыталась на словах объяснить что то о сложной фактуре ткани, и тут была нужна иллюстрация. Более точно о сути симбиоза Алисы и Майка Гленн сказать не могла, так как принципа уживания в одной голове двух личностей точно не уливливала, и воспринимала такое положение дел как факт. Ну вот бывает, идет дождь, бывает у малкавианки сменяются личности, а еще цимисх не понимает, как телефон работает, но работает же.
- Новая страна, новый климат, новые лица... - неопределенный жест повторился, а на лице дворецкого ясно обозначилась некоторая меланхолия. - Все это замечательно, но несколько заставляет свернуть с дороги... То есть выбивает их колеи, по крайней мере, в первое время. Благодарю вас за пояснения - Майк и Алиса, их я запомню. Быть может, вам еще не надоело отвечать на мои назойливые вопросы? Тогда я хотел бы спросить, кто еще входит в число приближенных лиц господина Дамиано. Сам он сказал, что ему желают зла все, кроме его друзей, и оговорился, что друзей у него немного - и мне не хотелось бы их перепутать во избежание недоразумений, а потом объясняться перед господином Дамиано так, как был вынужден делать это несчастный мистер Уильямс. Если господин Дамиано с похвальной скромностью преуменьшил количество своих доброжелателей, то быть может, вас не затруднило бы пойти от обратного и хотя бы назвать лиц, появление которых в его домене совершенно точно должно поднимать тревогу? Это очень бы мне помогло.
С момента, как некий Неблагой Король утащил Леона в вагон, Эш ощущал себя слегка лишним. Его статус был вполне четко обрисован и в какой-то момент где-то внутри все-таки кольнуло одиночеством, но гангрел усилием воли загнал это еще дальше, чем непрошенные смутные воспоминания. Коротко взмахнув рукой Гленн он медленно двинулся вдоль состава. Автомат легонько бил по бедру, отвлекая от мыслей, под ногами хрустел щебень и куски угля. Подняв несколько угольков Эш остановился и задумчиво посмотрел на железный бок вагона.
Формулы, вычисления, попытка решить возможно нерешимую задачу приводили мысли в порядок, отвлекали и заставляли думать не о ненужных вещах, а о вполне конкретных, нужных и, даже, возможно в последствии они принесут вполне конкретную пользу. Закатанные рукава пиджака и рубашки не беспокоили. Сейчас Эшу было все равно как он выглядит и каков его статус. Почти неслышное шуршание угля по металлу вагона, цифры, знаки, соотношения - пока были важней и приводили разум в более упорядоченное состояние, чем до этого.
- Магнус!
Не задумываясь озвучила Гленн, но вовремя спохватилась, что Антимо не в курсе, и развернула мысль.
- Такой сладенький смазливый шкет, помоложе Майка на глаз, темно русые волосы, светлые глаза. Производит пере впечатления такой сиротинушки-щенка ретривера. На деле хрен знает кто и что, но подлая, коварная и, врятно, нехилая тварь из шабаша. Определенно не друг, ни разу вообще.
Потом на неприятно-красивом лице цимисха обозначилась некоторая задумчивость, будто для себя она что то решала... Решала-решала, и решила.
- И есть еще один крендель. Он, что важно, человек и ебучий колдун. В среднем выглядит как такой, раздутый боров, на котором только что кожа не трескается, был лысым, но мы с ним в котором роде по смежным областям, так что тут все сложно. Сам себя зовет Костопилом, что многое говорит о самооценке. Насколько я знаю, последний раз Леон не хотел его убивать... Но это было споряжено с некоторыми обстоятельствами, короче, было надо. Так вот этот- вообще самая сука из последних сук, опсный и на всю голову убитый придурок, от которого, как по мне, так ползы всего, что сто баксов убытка. У него есть подручная баба- две шикарных косы, и на лице симетричное шрамирование точками, уходит по шее под ворот. Хотя, может быть, это и он же. Тварь из тварей, пришла типа помогать, типа по договоренности между ним и Леоном. И вела себя В МООЕМ ДОМЕ, как будто уже тут все порешала, где занавески менять, где диваны ставить. Что характерно, помогла так себе, жиденько.
О двух последних фигурантах Гленн говорила страстно, с душой и таким зарядом чистопородной ненависти, будто они были англичанами, лично у нее отобравшими последнююю курицу и нассавшими во все пиво в радиусе сотни миль.
Мажордом понимающе покивал. Было очевидно, что замечание Гленн уязвило его в самую глубину души и вызвало неподдельный прилив эмоций. Уступая порыву, он подался вперед и нежно взял руки Гленн в ладони уже знакомым жестом поддержки и одобрения.
- Вы правы, это прямо таки неприлично! Скажу более, это недопустимо! Я очень рад, что вы помогли мне прояснить ситуацию. Я буду настороже! Но прошу меня извинить - время уходит стремительно, а я еще не распорядился насчет доски, о которой говорил мастер Майк... или Алиса... или о занавесках...
Дворецкий осторожно высвободил руки и пошел отдавать приказы о множестве нужных и полезных вещей, среди которых не было ни одного дивана. Диванам, подумал он, все же придется подождать.
- Да, дел еще завались и сверху трешка.
Порыв срочно бежать и что то делать Гленн понимала, и конечно мешать никак не могла. И в ответ на рукопожатие (если этот жест так можно было назвать) Антимо отвелита традиционным для себя "облиыванием" пальцами чужой ладони, разве что чуть заметно помощившись. Перчатки, да что ты будешь делать! Опять перчатки... Где то тут начинала возникать интрига, и залапать "сдобного" дворецкого начинало входить в фазу принципиальных вещей. Во многом потому, что овода не было и случая не представлялось. Ладно, он тут надолго, еще может нарисуется что.
- Ну все, двинули, рысаки. Эй, ну не мешок же брюквы несете.
Возмутилась она на то, что один из гулей слегка запнулся, и как итог, растряс ценный груз. Трясучее транспортное средство, с поправкой на вскрытую брюшину, Гленн не нравилось совершенно, и настроение ее от того резко (но краткосрочно) попортилось. Гуль моментально сделал покаянное лицо, и впал в глех словоблудия, заверяя что он случайно. И вся композиция отбыла в сторону Эша, к которому внезапно, у цимисха оказалось очень конкретное такое, шукрное можно сказать, дело.
- Эш, слушай, у меня тут очень внезапный вопрос...
Издалека начала она отвлекать гангрела от его размышлений, заодно прикидывая, на что бы такое ее можно было с трона спустить. Ибо трон начинал помаленьку уставать, и как итог терять надежность в глазах наездницы. Ну нафиг сидеть на шатком, так того и гляди очень глупо может получиться.
Бок вагона начинал быть похож на доску для вычислений. Формулы, графики, какие-то наметочные обозначения - все это сливалось для постороннего в мешанину непонятных знаков и букв. Но голос Гленн вывел из спокойно и даже несколько отстраненной задумчивости.
- Да? - он повернулся к цимисху и опустил измазанную углем руку. - Какой?
- Я к тому, что ты вот только что сказал, что Эрреро больше нет. Мне б прояснить, в какои именно смысле, а то оно "нет" по разному бывает.
Этак неопределенно цевельнуба бровью Гленн, сдержанно охреневая от заковыристых граффити, коими ныне старательно украшалась стена одного из вагонов. На ступеньку которого гули и ссадили свою ношу. Причем, суда по сосредоточенным лицам и общей мотороике- так осторожно, как если бы это была хрустальная ваза.
- Окончательно нет, - гангрел застыл и задумчиво уставился куда-то в пространство перед собой. - По приказу Князя.
- Прям в труху? А что так вдруг?
С крайним, можно сказать живейшим интересом спросила Гленн, внимательно разглядывая Эша. Попутно для себя цимисх сразу обдумывала много вещей. Например, если по приказу князя, то не рассказал ли перед этим Джо чего нибудь этакого, чего рассказывать не следовало. И например, не в курсе ли теперь вся целиком местная капелла Тремер, что у них цимисх под боком бегает бесхозный, и чем это грозит. Тремеры- они ж того, как англичане почти. То есть коварные и двуличные падлы, а к цимисхам имеют какой то нездоровый (для всех) интерес. Это вон Алан был нормальным тремером, но он Алан, и как бы вне средней статистики. Так что мало ли, вдруг местную капеллу не остновит тот факт, что бесхозный цимисх технически и юридически бегает не в их домене, а очень даже в другом. Думы выходили смутными. А еще надо было как от относиться к тому, что Джо нет, ага.
- Не знаю. При мне его назвали дезертиром. Видимо не желали отпускать его из города. И, возможно,.. - гангрел посмотрел прямо на Гленн, понимая, что эту информацию знали и так все, с кем он говорил. - Возможно он передал какую-то информацию Магнусу, но это я могу только предполагать.
Уголек в пальцах хрустнул и распался угольной пылью и крошевом.
- Вот же сучий потрох, туды его изнанку, сапогом за воротник и залупу в ухо!
Внезапно прогневалась Гленн, и этак экспрессивно всплеснула рукавами, в стиле "поглядите люди добрые шо ж деется то!". Раскоряенные цветные аж до ожога сетчатки, драконы на рукавах взметнулись в воздух и ушли в резкое пике, вместе с цветочками, облачками и мелкой шушерой, которой неведомый автор халата (явно никого не бывший не то что в Китае, а даже в чайна-тауне), снабдил полотно. Можно было предположить, что цимих возмущена и опечалена донельзя гибелью Джо, но следующая фраза несколько подпортила образ праведно гневающейся вдовы.
- Он хотел слинять из города ни не сказал? Да он кидала!
От такой яркой экспрессии со стороны цимисха Эш слегка отшатнулся назад, слегка скользнув одной ногой по щебню. Такого взгляда на то, что сделал Джозеф, он как-то не ожидал.
- Возможно он хотел сказать. Во всяком случае предупредил хотя бы меня. А дальше он попросту не успел, будучи сожженным.
- Э, нет, Эш, нифигушечки подобного. Если у Джо не были вместо мозгов желуди, и он собирался отпрашиваться из города на вольный выпас, то знаешь ли, было бы логично сначала сходить во все те места, где у него дела частные и личные, а потом уже к начальству ходить. Потому что и трухлявому пню ясно, что князь не будет рад, если посреди шабашийской угрозы его подчиненные надумают сбегать к бабушке, смешно при этом размахивая руками. Так что ничего он не хотел. Мог бы хоть не знаю, записку написать там...
В видом типичной умудренной годами, отношениями, пересменком мужиков и всей этой фигней, женщины озвучила Гленн.
Ответить что-либо на это было действительно сложно. Да, похоже так и было. Вполне ожидаемо.
- Похоже на то, - кривоватая улыбка все таки пролезла на лицо не смотря на все попытки сдержаться. - И мозги ему на место я вставить не успел. Прости, мне стоило сказать об этом в самом начале ночи.
Он отошел к какому-то небольшому отлитому из бетона выступу и уселся на него, пытаясь собраться с мыслями и разобраться куда еще стоило пойти, чтобы переназначить все связи, которые были у Эрреро. Гленн подняла действительно важный вопрос, которым пришлось временно прекратить заниматься из-за налета на депо.
- Да что уж тут. Свои мозги не пришить к чужой заднице, так что не факт что вставил бы... В начала, в конце- от этого так или иначе, ничего не поменяется.
Цимисх задумчиво поковыряла босой ногой землю и впала в задумчивость. Джо умер. Надо было начинать как то относиться к этому факту, потому что ну... Их таки кое что связывало. Как минимум- подарки, которые он дарил, услуги, которые она ему оказывала, тот факт, что она знала, каковы наощупь его ребра изнутри, и каково наощупь его сердце. Секс, конечно тоже, но он парадоксально шел в общем зачете на каком то последнем месте. Навреное, надо было горевать. Ну хотябы как следует огорчиться, и предаться печали о невозвратном. И цимисх честно заглядывал асейчас вглубь себя, ище вот это вот все. Но нет, печалиться не получалось. Вместо этого внутри тихо поводила боками Тварь, осуждабще покачивая головой. Был самец, хороший, нравился. Не осилил, помер. Жалко, конечно, но... Но раз не осилил и помер, значит, не такой уж и хороший был. Был бы хороший- не дал бы себя убить. А он дал. Значит, оказался не годным. Попортился, или этот "щенок-сиротинушка" Магнус попортил. Плохо, но... Но значит более он ей не подходил, и это было вопросом времени, а коли так, то оно и ладно бы. В море много рыбы.
- Эх, ну да и хрен бы с ним.
Философски махнула рукой цимисх, удрученно качая головой.
- Хотя, жаль что вот так по тихому. У него был забавный такой должок мне. Должок прямо вот жаль, что не довелось обналичить...
- Какой долг? - Эш тут же взглянул на Гленн совершенно серьезно. Долги нужно было отдавать, даже если это были долги его бывшего домитора. - Его дела по его собственному распоряжению перешли ко мне. Так что и долги в какой-то мере тоже.
- Эм... Только если сам захочешь такой должок на себя валить.
С серьезностью, приущей перекладине виселицы, проговорила Гленн.
- В общем, ты не знаю в курсе, но навреное нет и теперь уже не важно, он хотел себе сердце передвинуть. Ну, а я что, я могу. Но, как ты понимаешь, деньгами такое дело не померить, потому мы сошлись на другом...
Тут следовало сделать театральную паузу, чтобы Эш мог не столько проникнуться серьезностью долга, сколько сияющей крутостью самого процесса.
Эта информация вполне вязалась с Эрреро. Хотя выражение брезгливости на лице Джозефа, когда Гленн работала с тогда еще дискордантом, он отлично помнил.
- Это крайне полезная услуга, - Эш кивнул и улыбнулся. Искусство, которым владела Гленн, всегда его восхищало. - И, по всей видимости, в своем роде дорогая. Что он был должен за это?
- Да уж не дешевая, не носки заштопать.
Хихикнула цимисх, которой, что уж тут, банально нравилось выпендриваться. А клановая дисциплина, это вам знаете ли. не хрен собачий, тут уж чем выпендриться есть...
- Так вот, мы сошлись на том, что однажды, когда-нибудь, мы с ним пойдем на охоту. На того, на кого я покажу, неважно кто это будет. И Джо приложит все усилия, какие у него есть, чтоб значит мне башку этого кого то, незнаю пока кого, добыть. Вот.
- Значит так оно и будет, - гангрел перестал улыбаться и смотрел на цимисха совершенно серьезно. Что-то внутри ворочалось, уже знакомое но все еще отдающее вязкостью каких-то смутных образов, но не противилось этой идее. - Однажды, когда-нибудь, вместо него с тобой пойду я. И приложу все усилия, чтобы тебе не снесли башку а голова врага лежала у твоих ног.
Ощущая некоторую торжественность момента, но при том затрудяясь оформить ее во внятные слова, цимисх кивнула.
- Ты сам так решил.
Гленн встала, вернее предприняла такую попытку, но коварный халат и скованность движений, продиктованная разрезами на теле, подвели. Ну сложно торжественно вставать, когда сама же себе незаметно на полу халата встала. Долговязая фигура качнулась, но все же выправилась, состраховавшись рукой об стенку вагона. Ну типичная такая подгулявшая домохозяюшка из комедийной постановки.
- Значит, пусть будет так. Однажды я позову тебя, и мы славно поохотимся на славную добычу. Иди сюда.
Цимисх плавно повела рукой в сторону, будто приглашая Эша срочно придти к ней в объятия. На фоне блестящей ткани, обтекающей фигуру, жест мог бы быть величественным, если бы не моторика. Можно быть триста раз вампиром, можно уметь выворачиваться чудовищной тварью, но нельзя перестать быть собой. Изящества в Гленн было не более, чем вкобыле шайрской породы, которая тянет плуг. Или- в этой самой вспаханой полосе, влажно и жирно отблескивающей срезом почвы.
- Однажды мы славно поохотимся, - Эш встал и мягко подошел к цимисху, подхватывая ту и не позволяя упасть, не позволяя жесту стать неважным. Он легко делился своей ловкость и выучкой с той, которая собирала его буквально по кускам и которой он должен был больше, чем одну такую охоту.- Будут два охотника в ночи и будет их добыча, Гленн.
- Именно так. И я не завидую добыче, на чей след мы встанем.
С многообещающей нежностью зверя, почти мурлыкнула цимисх, обнимая Эша. Практически обмазываясь руками по его плечам и спине, проглаживая ладонью по позвоночнику, пальцами взъерошив волосы там, где позвоночник входит в череп. Жест этот, не смотря на демонстративность и явное нарушение личного пространства обоих, был напрочь лишен эротизма. Даже с поправкой на обнаженное дело под халатом. Гленн пахла зверинцем, скотобойней, и внезапно- полынным мылом (ну да, по идее именно оно должно было сбить два других аромата). Цимисх, так и не обретшая изящности или торжественности, была очень... Вещественной. Очень такая здесь, очень рядом. И где то в глубине ее зрачков плыл через темноту призрак твари, черной как торфяная топь, выходящей на охоту вот именно с Эшем плечо в плечо, его мохнатый бок о ее бок хитиновый. Они вместе неслышно развдигали тугие стебли прибрежного камыша, они оставляли две цепочки следов на мягкой почве. Ночь была хороша, и хороша было ходить на охоту не одному...
- Горе ей, - в голосе далекими отголосками родился рык: низкий, животный. - Ибо зря она встала на нашем пути.
Где-то под всеми наслоениями социума ворочался другой зверь, перекликающийся со Зверем Эша. У него были крепкие и выносливые лапы, серо-бурый мех и желтые глаза, которым тот сейчас смотрел из глаз гангрела, отвечая на совершенно ясные ему символы и жесты Гленн. Улыбка-оскал был обещанием веселой и доброй охоты, когда той придет время и когда жертва будет выбрана. Но под руками цимисха была рубашка, а под ней кожа, но не теплый и густой мех, защищающий от чужих зубов и холода. А руки, поддерживающие и обнимающие одновременно, были все еще руками вампира.
Где-то в ночи луговой волк поднял морду к луне и завыл, объявляя данное обещание законом, предвещая Охоту.
@темы: Алан, Айрис, Депо, 29 апреля, Гленн, 1927 год, Антимо