Ночь, в которой Алан отпускает своего стального и многотонного жеребца на волю, а потом получает заслуженный нагоняй от Леона
30 апреля, Новый Орлеан, железнодорожное депо
Он шёл очень быстро по перрону, почти бежал - вперёд, к неподвижной громаде локомотива, словно за спиной скалили пасти гончие Дикой Охоты. Или - Шабаша.
На то, что была объяснить гулям, что нужно, не потребовалось много времени. Те не стали задавать лишних вопросов, тактично отводя глаза в сторону от взъерошенного Алана в платье. Тот на них не смотрел и вовсе, а смотрел - только на Ласара.
- Всё будет хорошо, - он сделал шаг вперёд, положив ладонь на тёплый - тёплый, как огненно-рыжая шкура - металл. Провёл пальцами по шероховатым пластинам и так, не отнимая руки, двинулся вдоль громады локомотива, словно пытаясь погладить его, как гладят огромное животное.
- Сегодня Бельтейн. Я не дам тебя в обиду. Обещаю.
Ему не нужно было видеть отражение Ласара в Умбре, чтобы видеть его - многоногого, отливающего яростной медью, нетерпеливо бьющего копытами по убегающей вперёд линии рельс.
Паровоз слегка гудел от внутреннего напряжения. он снова хотел нестись по несуществующей дороге, топча банальность окованными железом копытами. Хотел крови и любви, бешеной скорости и рассветного солнца, отблескивающего на гладких гранях.
Алан задохнулся от этого пьянящего, дикого, заставляющего сердце биться всё быстрей и быстрей, ощущения, что окутывало маревом стальную громаду.
Он прислонился лбом к железной пластине и прикрыл на мгновение глаза. И шепнул:
- Береги себя. Слушай мой голос. И возвращайся.
Раздался голос одного из гулей, что всё было почти готово. Потом глухо звякнули последние сцепки, удерживающие локомотив на месте. Алан с силой хлопнул ладонью по боку Ласара, как если бы тот был настоящей лошадью.
- Давай же! Вперёд!
Вперёд - к полуночи Бельтейна, к дальнему горизонту, оживающему солнцу и свободе. Свободе бежать вперёд - и свободе вернуться.
Локомотив дернулся вперед, назад, будто проверяя возможности. Потом, ведомый дремучим инстинктом и пролегающими под колесами рельсами, медленно и аккуратно принялся выбираться с территории вокзала через путаницу путей под громогласную ругань диспетчера.
Алан, как завороженный, смотрел Ласару вслед, не в силах сдвинуться с места. Он чувствовал себя пьяным и невероятно, просто безумно счастливым.
И именно такого его схватила за шиворот рука до крайности разозленного Леона. Он рывком повернул мага к себе, и смерил его взглядом сверху вниз, недобро сощурив подведенные глаза.
Алан с пару секунд молча смотрел на Леона в ответ. Сердце билось в такт с затихающим вдалеке стуком колёс локомотива.
«Ты потрясающе выглядишь».
«Ты великолепен».
Но, разумеется, Ласомбра хотел услышать отнюдь не это.
- Я не могу отдать Шабашу… его! Если они прийдут. А они не упустят свой шанс.
- И поэтому ты решил его... что, отпустить? Мало было Охоты?!
- Д-да, - взгляд Алана невольно скользнул от лица Леона вниз, к спадающим по линиям тела складкам платья. - Я должен был его защитить. А так - он точно в безопасности. От Магнуса или, ну… кого-то ещё.
- И поэтому бешеный вирмовый поезд надо отпускать бесоебить по городу, я правильно тебя понимаю? - Леон испытал острое желание подпереть бок кулаком. - Что ты на меня так пялишься, скажи мне, будь любезен? Скажи спасибо своей Молли за этот... carnivale.
- Не по городу! Он хотел… на волю. Куда-то, где нет… ну, никого. Только свобода. Всё будет хорошо, - торопливо проговорил Алан, с трудом отводя взгляд от линии чужих бёдер, где зелёная ткань приоткрывала границу между чулком и кожей. Он снова глянул в лицо Леону, ощущая, как теплеют щёки. - Ты… выглядишь великолепно. В этом платье. Вот и пялюсь.
- Ловить его будешь сам. У меня на него планы, - Леон раздраженно отбросил волосы назад, развернулся и пошел обратно, уже чуть увереннее ступая на каблуках, но все еще слишком размашисто. Так, что подол платья хлестал по коленям, открывая разрезы при каждом шаге. - И у тебя все еще идиотские шутки.
- Но это не шутка! - Привычно отозвался Алан, правда, едва не сорвавшись на крик в этот раз. Возглас звучал почти отчаянно… да что толку? Он ещё с пару минут завороженно смотрел вслед за Леону, а потом с трудом отвёл взгляд в сторону - туда, где исчез медный отблеск локомотива.
А потом, беззвучно вздохнув, двинулся обратно к вагону Гленн; уже куда более медленно и без энтузиазма.
30 апреля, Новый Орлеан, железнодорожное депо
Он шёл очень быстро по перрону, почти бежал - вперёд, к неподвижной громаде локомотива, словно за спиной скалили пасти гончие Дикой Охоты. Или - Шабаша.
На то, что была объяснить гулям, что нужно, не потребовалось много времени. Те не стали задавать лишних вопросов, тактично отводя глаза в сторону от взъерошенного Алана в платье. Тот на них не смотрел и вовсе, а смотрел - только на Ласара.
- Всё будет хорошо, - он сделал шаг вперёд, положив ладонь на тёплый - тёплый, как огненно-рыжая шкура - металл. Провёл пальцами по шероховатым пластинам и так, не отнимая руки, двинулся вдоль громады локомотива, словно пытаясь погладить его, как гладят огромное животное.
- Сегодня Бельтейн. Я не дам тебя в обиду. Обещаю.
Ему не нужно было видеть отражение Ласара в Умбре, чтобы видеть его - многоногого, отливающего яростной медью, нетерпеливо бьющего копытами по убегающей вперёд линии рельс.
Паровоз слегка гудел от внутреннего напряжения. он снова хотел нестись по несуществующей дороге, топча банальность окованными железом копытами. Хотел крови и любви, бешеной скорости и рассветного солнца, отблескивающего на гладких гранях.
Алан задохнулся от этого пьянящего, дикого, заставляющего сердце биться всё быстрей и быстрей, ощущения, что окутывало маревом стальную громаду.
Он прислонился лбом к железной пластине и прикрыл на мгновение глаза. И шепнул:
- Береги себя. Слушай мой голос. И возвращайся.
Раздался голос одного из гулей, что всё было почти готово. Потом глухо звякнули последние сцепки, удерживающие локомотив на месте. Алан с силой хлопнул ладонью по боку Ласара, как если бы тот был настоящей лошадью.
- Давай же! Вперёд!
Вперёд - к полуночи Бельтейна, к дальнему горизонту, оживающему солнцу и свободе. Свободе бежать вперёд - и свободе вернуться.
Локомотив дернулся вперед, назад, будто проверяя возможности. Потом, ведомый дремучим инстинктом и пролегающими под колесами рельсами, медленно и аккуратно принялся выбираться с территории вокзала через путаницу путей под громогласную ругань диспетчера.
Алан, как завороженный, смотрел Ласару вслед, не в силах сдвинуться с места. Он чувствовал себя пьяным и невероятно, просто безумно счастливым.
И именно такого его схватила за шиворот рука до крайности разозленного Леона. Он рывком повернул мага к себе, и смерил его взглядом сверху вниз, недобро сощурив подведенные глаза.
Алан с пару секунд молча смотрел на Леона в ответ. Сердце билось в такт с затихающим вдалеке стуком колёс локомотива.
«Ты потрясающе выглядишь».
«Ты великолепен».
Но, разумеется, Ласомбра хотел услышать отнюдь не это.
- Я не могу отдать Шабашу… его! Если они прийдут. А они не упустят свой шанс.
- И поэтому ты решил его... что, отпустить? Мало было Охоты?!
- Д-да, - взгляд Алана невольно скользнул от лица Леона вниз, к спадающим по линиям тела складкам платья. - Я должен был его защитить. А так - он точно в безопасности. От Магнуса или, ну… кого-то ещё.
- И поэтому бешеный вирмовый поезд надо отпускать бесоебить по городу, я правильно тебя понимаю? - Леон испытал острое желание подпереть бок кулаком. - Что ты на меня так пялишься, скажи мне, будь любезен? Скажи спасибо своей Молли за этот... carnivale.
- Не по городу! Он хотел… на волю. Куда-то, где нет… ну, никого. Только свобода. Всё будет хорошо, - торопливо проговорил Алан, с трудом отводя взгляд от линии чужих бёдер, где зелёная ткань приоткрывала границу между чулком и кожей. Он снова глянул в лицо Леону, ощущая, как теплеют щёки. - Ты… выглядишь великолепно. В этом платье. Вот и пялюсь.
- Ловить его будешь сам. У меня на него планы, - Леон раздраженно отбросил волосы назад, развернулся и пошел обратно, уже чуть увереннее ступая на каблуках, но все еще слишком размашисто. Так, что подол платья хлестал по коленям, открывая разрезы при каждом шаге. - И у тебя все еще идиотские шутки.
- Но это не шутка! - Привычно отозвался Алан, правда, едва не сорвавшись на крик в этот раз. Возглас звучал почти отчаянно… да что толку? Он ещё с пару минут завороженно смотрел вслед за Леону, а потом с трудом отвёл взгляд в сторону - туда, где исчез медный отблеск локомотива.
А потом, беззвучно вздохнув, двинулся обратно к вагону Гленн; уже куда более медленно и без энтузиазма.