Ночь, в которой Алан собирает Круг вместе, а Леон предлагает Инге помощь, которую не слишком одобряет Бьорн (который, впрочем, мало что одобряет в этот вечер)
Майская Ночь, Новый Орлеан, городской парк
Торжество пошло своим чередом. Именно пышного веселья не было, в воздухе чувствовалось напряжение вражды. А вдали слегка громыхнула гроза.
Отзвук громового раската словно встряхнул его; к счастью, никто из Круга не успел далеко уйти.
- Стойте, - окликнул всех троих Алан. - Я…
Он запнулся, когда подошедший гуль отдал ему продолговатый футляр. Но его небольшой вес почему-то успокоил и вдохнул в Алана слабый мираж уверенности в себе.
- Я… - снова начал он. Вздохнул. - Майская ночь. Поворот колеса. Время, ну… чудес? У меня есть подарки и для вас. Для Круга.
Последнее слово Алан выдохнул не громко. Он не смотрел ни на кого из ши, даже на Леона, разглядывая мерцающих в траве светлячков.
Бьорн, вольготно растянувшийся на траве, потянулся и повернул голову заинтересованно. Инга достоинством уселась на явно удобное и привычное ей кресло.
Леон собирался было отойти подальше, прихватив с собой Иштвана и Антимо, но задержался, нетерпеливо глядя на Алана.
Алан чувствовал себя глупо. Но, ещё раз беззвучно выдохнув, он присел на одно колено у кресла Инги и, мягко поймав её руку, застегнул на ней браслет.
Вокруг бледной руки ши оплелись в кельтской вязи четыре металлических нити - чёрная, синевато-льдистая, светло-золотая и огненно-медная. На ледяной нити поблёскивали искорки изморози, темнота вокруг чёрной нити будто бы стала гуще, золотая - сияла изнутри, а над медной горели крохотные, не обжигающие кожу, искры.
Такой же браслет Алан протянул Бьорну.
- Они просто красивые. Я подумал, что… ну. Чёрт. Не знаю. Просто захотел сделать их. Извините.
В ладони он держал ещё что-то - видимо, то, что предназначалось Леону.
Брат и сестра улыбнулись похожими благодарными улыбками. Бьорн легко надел браслет и снова вытянулся, глядя на звезды.
Леон подошел ближе, улыбаясь Алану, и почти случайно пихнул Бьорна кончиком туфли.
- А мне?
Алан чуть приподнялся, вытягивая из волос Леона веточку омелы - почему-то ему показалось, что она - та самая. Потом раскрыл ладонь. На ней лежал сплетённый из металлических нитей Круга медальон - четырёхлепестковый узел. Из нижнего, чёрного, лепестка уходил вниз ещё один маленький узел, в который легко вошла, закрепляясь и не выпадая, веточка омелы.
Помедлив на мгновение, Алан вновь приподнялся на цыпочки, надевая на шею Леона медальон. Цепочка была очень лёгкой, почти неощутимой, а сам медальон - тёплым. И это было не тепло от ладони, в которой его держали - оно шло изнутри, мягкое и ровное.
- Чтобы, ну… не потерял её, когда захочешь куда-нибудь, эмм, снова нырнуть.
Леон посмотрел на мага с восхищением. И на медальон. И снова на мага.
От этого взгляда Алан в мгновение растерялся.
- Он не волшебный. Ну. Не умеет, там… призывать всю силу Круга на помощь или что-то такое, - пробормотал он, ощущая, как теплеют щёки.
«Какая на хрен сила Круга? Что ты несёшь?».
Он судорожно выдохнул и вскинул на Леона глаза.
- Я рад, что тебе нравится.
- Прими уже долю восхищения своим талантом, дурачок, - мягко произнесла ши.
Алан повёл плечами, а потом как можно более расслабленно и весело проговорил:
- Тогда я весь открыт для, ну, чужого восхищения. Только без бития цветами по лицу, пожалуйста.
- Тогда иди сюда.
Леон разглядывал амулет, как ребенок, и временно потерял всякую способность к коммуникации.
Алан моргнул, а потом, как-то совсем неловко ступая на каблуках, вернулся к креслу Инги. Он уже дёрнулся, чтобы вновь опуститься на одно колено перед ней, но замер, не зная, что делать дальше.
Она сделала проще, поманив его наклониться, а потом мягко обняв руками за шею и поцеловав в щеку.
- Спасибо.
Алан растерянно улыбнулся, а потом, повинуясь неощутимому тычку между лопаток, поймал ладони Инги в свои и очень осторожно коснулся губами её холодных пальцев. И тут же выпрямился.
- Это… меньшее, чего вы трое достойны.
Он помедлил, а потом чуть тише добавил.
- Я рад тебя видеть.
Леон фыркнул, хватая Бьорна за руку и поднимая. Подтащил к остальным, заключая весь Круг в короткое, но темпераментное объятие. Поцеловал Алана в щеку, Ингу, чуть помешкавшись, в кончики пальцев, которые все еще держал Алан. Третий поцелуй, намного менее дружеский, достался Бьорну.
- Леди Ингебьорг, - он слегка прищурил глаза. - Если вы позволите, я попросил бы Гленн помочь вам. Немного. Надеюсь, это не заденет вашу гордость.
- Полагаю, это всерьез заденет мою безопасность, Леон. Я не знаю, кто такое Гленн.
- Гленн из Килкенни, - невпопад проговорил Алан, несколько выбитый из едва-едва вернувшегося спокойствия объятиями. Потом он поморгал и чуть внятней продолжил. - Она из нашего, м-мм, цирка. И - отличный… врач. Пусть и специфичный. Леон ей доверяет. Я - тоже.
Бьорн поморщился, отстраняясь.
- Ведьма плоти. Мне она правила лицо, но... - он пожал плечами. - Она мясник.
Леон проводил его сложным взглядом, но удерживать не стал.
- Она... творец. И я не стал бы предлагать, леди Ингебьорг, если бы не доверял.
- Да-да, вот я о том же. А нужен врач.
Алан, так и не отпустивший ладони Инги, невесомо погладил её пальцы.
- Гленн не причинит вреда. Это не… ну, не в её натуре - вредить, если нужно помочь.
Он помолчал, глядя куда-то в сторону, где мелькал среди гостей тяжеловесный сейчас силуэт Гленн. Или - Твари.
- Те, кого она лечит, они для неё, ну… как детёныши. Пусть и чужие - но всё же свои. А Гленн, она как волчица. Та, что не даёт, м-мм… своё потомство в обиду. Своё или чужое, не важно. Важно - защитить и не навредить.
Алан вновь погладил ладонь Инги, отчаянно надеясь, что ему удалось передать в своих неуклюжих словах то ощущение, что раскатывалось волнами, холодными, как болотная вода, от Гленн.
- Для начала я переговорю с ней. Я не детеныш, Алан. Я, если позволишь так выразиться, альфа-самка другой стаи, - Инга не отнимала руки, но осколки льда упали в холодные воды.
- Знаю. И не подвергаю это сомнению, Инга, - он чуть напрягся, ощущая, что явно ступил не туда. - Я просто… м-мм, я хотел объяснить, почему в определённых условиях вы, ну, можете довериться друг-другу. Извини.
- Про условия я и говорю. Условия, политику и долги.
Алан проглотил готовое сорваться с языка «Гленн не потребует ничего такого. Она далека от политики». Он понимал, о чём говорит Инга. Кажется. Вопросы чести - в том или ином облике.
Он чуть беспокойно, но искренне улыбнулся.
- Плохо быть мной, когда кажется, что, ну… многое можно честностью и доверием. Но я рад, что ты согласна поговорить с Гленн. Она очень… прямолинейна. В хорошем, ну, значении этого слова.
Неблагой Король протяжно и раскатисто фыркнул.
- Если бы любовь не была орудьем, то возможно она и спасала б души. И не надо меня пронзать такими взглядами, я уже ухожу, ухожу, до Самайна ухожу!
Подменыш быстрым шагом направился в темноту кустов, явно намереваясь продолжить в них возлежание. Инга покачала головой.
- Устал... Так вот, я бы все же предпочла понаблюдать за ней некоторое время. В конец концов, позвоночник у меня один, и я при этом могу подождать.
Алан проводил названного брата обеспокоенным взглядом. «Ты не можешь спасти всех». Потом обернулся к Инге.
- Да, это… ну. Да. Ты права. Да и вряд ли Леон… - он быстро покосился на всё ещё увлечённого медальоном Ласомбру. Восторг на чужом лице сбил с мысли. Алан поморгал, пытаясь сосредоточиться и удержаться от по-идиотски радостной улыбки, - эмм… вряд ли он планировал, что мы, ну, сдёрнем с праздничного стола скатерть и устроим это всё здесь и сейчас.
Майская Ночь, Новый Орлеан, городской парк
Торжество пошло своим чередом. Именно пышного веселья не было, в воздухе чувствовалось напряжение вражды. А вдали слегка громыхнула гроза.
Отзвук громового раската словно встряхнул его; к счастью, никто из Круга не успел далеко уйти.
- Стойте, - окликнул всех троих Алан. - Я…
Он запнулся, когда подошедший гуль отдал ему продолговатый футляр. Но его небольшой вес почему-то успокоил и вдохнул в Алана слабый мираж уверенности в себе.
- Я… - снова начал он. Вздохнул. - Майская ночь. Поворот колеса. Время, ну… чудес? У меня есть подарки и для вас. Для Круга.
Последнее слово Алан выдохнул не громко. Он не смотрел ни на кого из ши, даже на Леона, разглядывая мерцающих в траве светлячков.
Бьорн, вольготно растянувшийся на траве, потянулся и повернул голову заинтересованно. Инга достоинством уселась на явно удобное и привычное ей кресло.
Леон собирался было отойти подальше, прихватив с собой Иштвана и Антимо, но задержался, нетерпеливо глядя на Алана.
Алан чувствовал себя глупо. Но, ещё раз беззвучно выдохнув, он присел на одно колено у кресла Инги и, мягко поймав её руку, застегнул на ней браслет.
Вокруг бледной руки ши оплелись в кельтской вязи четыре металлических нити - чёрная, синевато-льдистая, светло-золотая и огненно-медная. На ледяной нити поблёскивали искорки изморози, темнота вокруг чёрной нити будто бы стала гуще, золотая - сияла изнутри, а над медной горели крохотные, не обжигающие кожу, искры.
Такой же браслет Алан протянул Бьорну.
- Они просто красивые. Я подумал, что… ну. Чёрт. Не знаю. Просто захотел сделать их. Извините.
В ладони он держал ещё что-то - видимо, то, что предназначалось Леону.
Брат и сестра улыбнулись похожими благодарными улыбками. Бьорн легко надел браслет и снова вытянулся, глядя на звезды.
Леон подошел ближе, улыбаясь Алану, и почти случайно пихнул Бьорна кончиком туфли.
- А мне?
Алан чуть приподнялся, вытягивая из волос Леона веточку омелы - почему-то ему показалось, что она - та самая. Потом раскрыл ладонь. На ней лежал сплетённый из металлических нитей Круга медальон - четырёхлепестковый узел. Из нижнего, чёрного, лепестка уходил вниз ещё один маленький узел, в который легко вошла, закрепляясь и не выпадая, веточка омелы.
Помедлив на мгновение, Алан вновь приподнялся на цыпочки, надевая на шею Леона медальон. Цепочка была очень лёгкой, почти неощутимой, а сам медальон - тёплым. И это было не тепло от ладони, в которой его держали - оно шло изнутри, мягкое и ровное.
- Чтобы, ну… не потерял её, когда захочешь куда-нибудь, эмм, снова нырнуть.
Леон посмотрел на мага с восхищением. И на медальон. И снова на мага.
От этого взгляда Алан в мгновение растерялся.
- Он не волшебный. Ну. Не умеет, там… призывать всю силу Круга на помощь или что-то такое, - пробормотал он, ощущая, как теплеют щёки.
«Какая на хрен сила Круга? Что ты несёшь?».
Он судорожно выдохнул и вскинул на Леона глаза.
- Я рад, что тебе нравится.
- Прими уже долю восхищения своим талантом, дурачок, - мягко произнесла ши.
Алан повёл плечами, а потом как можно более расслабленно и весело проговорил:
- Тогда я весь открыт для, ну, чужого восхищения. Только без бития цветами по лицу, пожалуйста.
- Тогда иди сюда.
Леон разглядывал амулет, как ребенок, и временно потерял всякую способность к коммуникации.
Алан моргнул, а потом, как-то совсем неловко ступая на каблуках, вернулся к креслу Инги. Он уже дёрнулся, чтобы вновь опуститься на одно колено перед ней, но замер, не зная, что делать дальше.
Она сделала проще, поманив его наклониться, а потом мягко обняв руками за шею и поцеловав в щеку.
- Спасибо.
Алан растерянно улыбнулся, а потом, повинуясь неощутимому тычку между лопаток, поймал ладони Инги в свои и очень осторожно коснулся губами её холодных пальцев. И тут же выпрямился.
- Это… меньшее, чего вы трое достойны.
Он помедлил, а потом чуть тише добавил.
- Я рад тебя видеть.
Леон фыркнул, хватая Бьорна за руку и поднимая. Подтащил к остальным, заключая весь Круг в короткое, но темпераментное объятие. Поцеловал Алана в щеку, Ингу, чуть помешкавшись, в кончики пальцев, которые все еще держал Алан. Третий поцелуй, намного менее дружеский, достался Бьорну.
- Леди Ингебьорг, - он слегка прищурил глаза. - Если вы позволите, я попросил бы Гленн помочь вам. Немного. Надеюсь, это не заденет вашу гордость.
- Полагаю, это всерьез заденет мою безопасность, Леон. Я не знаю, кто такое Гленн.
- Гленн из Килкенни, - невпопад проговорил Алан, несколько выбитый из едва-едва вернувшегося спокойствия объятиями. Потом он поморгал и чуть внятней продолжил. - Она из нашего, м-мм, цирка. И - отличный… врач. Пусть и специфичный. Леон ей доверяет. Я - тоже.
Бьорн поморщился, отстраняясь.
- Ведьма плоти. Мне она правила лицо, но... - он пожал плечами. - Она мясник.
Леон проводил его сложным взглядом, но удерживать не стал.
- Она... творец. И я не стал бы предлагать, леди Ингебьорг, если бы не доверял.
- Да-да, вот я о том же. А нужен врач.
Алан, так и не отпустивший ладони Инги, невесомо погладил её пальцы.
- Гленн не причинит вреда. Это не… ну, не в её натуре - вредить, если нужно помочь.
Он помолчал, глядя куда-то в сторону, где мелькал среди гостей тяжеловесный сейчас силуэт Гленн. Или - Твари.
- Те, кого она лечит, они для неё, ну… как детёныши. Пусть и чужие - но всё же свои. А Гленн, она как волчица. Та, что не даёт, м-мм… своё потомство в обиду. Своё или чужое, не важно. Важно - защитить и не навредить.
Алан вновь погладил ладонь Инги, отчаянно надеясь, что ему удалось передать в своих неуклюжих словах то ощущение, что раскатывалось волнами, холодными, как болотная вода, от Гленн.
- Для начала я переговорю с ней. Я не детеныш, Алан. Я, если позволишь так выразиться, альфа-самка другой стаи, - Инга не отнимала руки, но осколки льда упали в холодные воды.
- Знаю. И не подвергаю это сомнению, Инга, - он чуть напрягся, ощущая, что явно ступил не туда. - Я просто… м-мм, я хотел объяснить, почему в определённых условиях вы, ну, можете довериться друг-другу. Извини.
- Про условия я и говорю. Условия, политику и долги.
Алан проглотил готовое сорваться с языка «Гленн не потребует ничего такого. Она далека от политики». Он понимал, о чём говорит Инга. Кажется. Вопросы чести - в том или ином облике.
Он чуть беспокойно, но искренне улыбнулся.
- Плохо быть мной, когда кажется, что, ну… многое можно честностью и доверием. Но я рад, что ты согласна поговорить с Гленн. Она очень… прямолинейна. В хорошем, ну, значении этого слова.
Неблагой Король протяжно и раскатисто фыркнул.
- Если бы любовь не была орудьем, то возможно она и спасала б души. И не надо меня пронзать такими взглядами, я уже ухожу, ухожу, до Самайна ухожу!
Подменыш быстрым шагом направился в темноту кустов, явно намереваясь продолжить в них возлежание. Инга покачала головой.
- Устал... Так вот, я бы все же предпочла понаблюдать за ней некоторое время. В конец концов, позвоночник у меня один, и я при этом могу подождать.
Алан проводил названного брата обеспокоенным взглядом. «Ты не можешь спасти всех». Потом обернулся к Инге.
- Да, это… ну. Да. Ты права. Да и вряд ли Леон… - он быстро покосился на всё ещё увлечённого медальоном Ласомбру. Восторг на чужом лице сбил с мысли. Алан поморгал, пытаясь сосредоточиться и удержаться от по-идиотски радостной улыбки, - эмм… вряд ли он планировал, что мы, ну, сдёрнем с праздничного стола скатерть и устроим это всё здесь и сейчас.
@темы: Алан, Ингебьорн, Ингебьёрг, 1927 год, Майская Ночь, Леон