Ночь, в которой вновь появляется козел, подозрительная тишина окутывает пустой особняк, а Эш обещает исполнить просьбу Безликого
5 мая, Новый Орлеан, особняк Джозфа Эрреро
Эш в уже более-менее стабильном состоянии и там же, где остался вчера под утро - в запертом наглухо укрытии. Травмы были в прошлом, как и полнейшая опустошенность. Наоборот, сейчас он был зол и странно бодр. Произошедшее вчера в порту было не к добру и кроме шабаша и гару у них, похоже, появился еще один враг. Во всяком случае это были однозначно не союзники.
Переодевшись в костюм и взяв автомат и пистолет из превратившихся в лохмотья вещей "папы Легбы", гангрел застыл и выругался. Сообщить о том, что он в относительной норме (по крайней мере не распался прахом) он вчера попросту не смог, а оставлять Гленн в неведеньи было сущим идиотизмом. Оскалившись в пустоту он клацнул тумблером, выходя в эфир.
Выстрел, раздавшийся от двери, был внезапен, хотя и не попал в рацию. А на пороге откровенно вышибленной двери стоял черный бородатый козел, и за его спиной маячили четверо давешних негров с ружьями и ножами.
Вопреки ожидаемому на лице Эша появилась мерзкая ухмылка. Злость вышла на какой-то эмпирически-непонятный уровень, когда хотелось смеяться, не смотря на совершенно не подходящий для этого момент. Тумблер так и остался зажат, так что в эфир ушла лишь часть начатой фразы, где он обращался к Гленн. А дальше руки делали все сами, отлично помня все, что нужно.
Автомат вскинулся на встречу вчерашним знакомцам и плюнул в группу противника свинцовый поток смерти. И сейчас Эшу было глубоко плевать на то, что эту очередь было слышно из всех других раций.
Они честно пытались увернуться, но в такой тесноте это было сделать практически невозможно. Ружье со стуком упало на пол, а четверка, уже доставшая ножи, прыжками приблизилась к Эшу на расстояние удара.
Нет, больше попадаться им в руки гангрел не собирался. С такой же, крайне неприятной ухмылкой, он скользнул назад, выигрывая время и перезаряжая автомат, и дал вторую очередь по идущим к нему телам. Считать их живыми как-то не получалось, так как от таких ран обычные люди лежали где были и стонали. Или умирали. Но не эти. Громкая очередь еще раз отдалась в эфире неприятным шумом.
- Я в особняке Эрреро, тут вудуисты и мать их они бешеные! - он выпалил это так быстро, на сколько позволяла ситуация и его способности, а в голосе сплелись задорная злость и вполне понятное и естественное напряжение.
Козел заблеял, вытягиваясь на боку и суча ногами. Движение четверки замедлилось. Но не прекратилось. Они не могли идти, но пытались. Двое упали, конвульсивно пытаясь подползти к Эшу ближе. Еще ближе.
В этом было что-то странным образом напрягающее и забавное одновременно. Противники больше не должны были двигаться, но продолжали ползти в его сторону. На знакомый эффект от морфина это не походило. Никак.
Он мог бы убежать, благо противник был в достаточной мере остановлен. Но нет. Эш не собирался отдавать на растерзание запасы оружия и алкоголя вот этим вот странным тварям. Не в этот раз.
Отобрать нож оказалось легко. Тело чернокожего противника почти не сопротивлялось. Ни когда оружие оказалось в руках гангрела, ни когда клинок пропорол бок в единственно нужном месте, добираясь до сердца и рисуя на боку сочащуюся кровью "улыбку". Руки помнили как это должно было быть и делали так, как было нужно.
- Эш, ты справляешься сам? Много нападающих? Что охрана особняка?
- Справлюсь, - рация в руке не мешала делать то, что должно: резать и кромсать, вбивать клинки между позвонков. Очень хотелось полить тут все авиационным керосином и поджечь, но нет, не сейчас. Снова. Взорвать особняк он всегда успеет в другой раз. - Четверо и козел. Охрана - буду разбираться, пока не ясно. Как у вас?
- У нас нормально. Разберись с охраной, и как станет ясно- скажи. И, ты будешь нужен мне, разберешься- решим, когда как.
Тела уже не шевелились.
- Понял. Отбой.
Он отщелкнул тумблер и отошел в сторону, осматривая живописную картину. Что-то внутри шевелилось, говоря что это не правильно. Не должны люди так терять свою волю. Или что это было на самом деле.
Качнув головой и забрав волосы с глаз, он почти не глядя протянул руку к лежащей на небольшом ящике обойме. Одна. Но тут можно было достать еще. Главное разобраться, что с охраной.
Автомат, пистолет и нож - все это было привычно размещено на теле, чтобы не издавало никаких звуков. А дальше было лишь дело привычки - раствориться в тенях, слиться с окружающим и бесшумной тенью среди таких же теней скользнуть из убежища туда, где должна была быть охрана, заранее предполагая, что он там может увидеть.
В особняке было вопиюще тихо. Под ногами клубками вздымалась черная шерсть и пух, а в комнате охраны было пусто. Совсем пусто, и никаких следов борьбы.
Если бы не выучка, если бы память не вернулась, пусть и кусками, Эш бы вслух выматерился. Гребаная шерсть не давала покоя. Козел? Это из его шерсти можно собрать еще одно стадо таких же мерзких тварей?
Гангрел замер и прислушался-принюхался к всему происходящему вокруг. Где-то должны были быть гули. Или хотя бы их тела. Или те, кто все это устроил.
Никого. Дом был пуст и мертв.
Тишина Эшу не нравилась. Где-то там должен был быть Сэм, но гангрел сейчас искренне надеялся, что оба гуля были как можно дальше отсюда.
Где был склад, хранящий в себе все, что не касалось алкоголя, он знал. И двинулся туда все той же незаметной тенью, никак себя не выдав ни до этого, ни после. Нужно было оружие и патроны. И, может быть, бронежилет. И по дороге хотя бы попытаться понять, что тут произошло.
Пусто. Тоже пусто. Дом уже не казался вымершим - он был еще и ограблен.
Оскал на губах Эша не сулил ничего хорошего тем, кто это сделал. Сейчас он мог лишь прикидывать, кто и как провернул всю эту затею, но для начала было понятно, что это все было великолепно организовано. И какая-то тварь отследила машину, вилявшую по улицам, прямо до особняка. Но что они умудрились сделать с гулями, которые были отлично выучены и не были такими уж доверчивыми кретинами - на данный момент гангрел не мог выдвинуть даже примерную версию. Но все это ему капитально не нравилось.
Все, что оставалось сделать - выйти из здания, связаться с Гленн и направиться на вокзал. Даже желание все таки сжечь тут все было забраковано тем, что даже спиртное отсюда вынесли подчистую.
Дернув плечом, Эш пошел прочь из особняка, все так же скользя меж теней.
Город был тих и пуст, глядя на Эша слепыми глазами выбитых окон.
- Ну что, снова здорова? - Эш отошел в сторону, где его бы не видели люди, если бы они были тут вокруг. - Я это проходил. Ты опять, выходишь на связь, мудило?
- Я все еще исполняю данное тебе слово, любовь моя...
- Слыш ты, ублюдок, мать твою, иди сюда, - гангрел нехорошо осмотрел небо и подворотню, устраиваясь поудобней. У него были вопросы, которые он хотел бы задать прежде, чем опять сожжет эту пародию на Тадеуша. - Разговор есть.
Тишина. Молчание мертвого города.
- Хуево исполняешь слово то, Тадеуш. Иди сюда, поговорим. - гангрел устроился на земле и похлопал рукой рядом с собой, явно приглашая присоединиться.
У появившегося неподалеку существа было изящное и стройное тело, роскошные недлинные волосы цвета воронова крыла, тонкие пальцы и лицо... Вместо которого зиял провал.
- Вот, другое дело, - гангрел с интересом посмотрел на существо. Оно было... странным. Впрочем о вкусах Эша можно было сказать то же самое. - Для начала давай представимся. Меня ты, без сомнения, знаешь. А я тебя - хер там был. Так что назови себя, будь добр.
- Передай им привет, - судя по голосу, существо пола не имело. - Спой для меня и будь искренен на последнем танце угасшего рода!
Оно растворилось в переплетении улиц, все еще глядя солеными глазами разбитых стекол.
- Передам. И спою. Выпусти меня, пожалуйста, - Эш смотрел в выжженное небо и в разбитые глазницы домов, больше не пугаясь их. Он видел это. Давно. В еще той жизни. Но сейчас тут этого не должно было быть, не сейчас, не в это время.
Луна посеребрила ставни, из которых выглянул сонный и радостный ребенок. Где-то хлопнула дверь. С плеском и тарахтением проехал автомобиль, напугав лошадь. Город оживал, возвращаясь к привычному бытию. Но вот взгляд не исчез, осознаваемый скорее спиной.
- Спасибо, кто бы ты ни был, - Эш смотрел в ожившее небо, на сияющую в высоте Луну. Он был предельно искренним в благодарности и так же серьезен. - Я не забуду.
Что, или кто, это было он с трудом мог представить. Но то, что оно было связанно каким-то образом с ним самим, было совершенно однозначно. Спеть... Гангрел последние пол года или чуть больше пел лишь для того, чтобы оплакать тех, кто ушел. Кривовато улыбнувшись он встал и направился обратно к особняку. Он не хотел заходить, но глянуть хотя бы издали мертв ли дом был обязан. Эш не знал, в какой именно момент был погружен в это странное, мертвое наваждение и пытался понять где именно прошла та черта, за которой Орлеан превратился в разбитый войной и горем остов.
Дом все еще был пуст, и по полу пронесся поднятый ветром клок черной шерсти.
Кивнув и фыркнув, словно пес от перца, гангрел пошел в сторону депо, опять зажав тумблер на рации.
- Гленн, это Эш.
В ответ была тишина, что не говорило ни о чем хорошем. Мотнув головой и тихо выругавшись, Эш надвинул на лицо федору и как можно быстрее направился в сторону депо. Похоже у всех настали веселые времена.
5 мая, Новый Орлеан, особняк Джозфа Эрреро
Эш в уже более-менее стабильном состоянии и там же, где остался вчера под утро - в запертом наглухо укрытии. Травмы были в прошлом, как и полнейшая опустошенность. Наоборот, сейчас он был зол и странно бодр. Произошедшее вчера в порту было не к добру и кроме шабаша и гару у них, похоже, появился еще один враг. Во всяком случае это были однозначно не союзники.
Переодевшись в костюм и взяв автомат и пистолет из превратившихся в лохмотья вещей "папы Легбы", гангрел застыл и выругался. Сообщить о том, что он в относительной норме (по крайней мере не распался прахом) он вчера попросту не смог, а оставлять Гленн в неведеньи было сущим идиотизмом. Оскалившись в пустоту он клацнул тумблером, выходя в эфир.
Выстрел, раздавшийся от двери, был внезапен, хотя и не попал в рацию. А на пороге откровенно вышибленной двери стоял черный бородатый козел, и за его спиной маячили четверо давешних негров с ружьями и ножами.
Вопреки ожидаемому на лице Эша появилась мерзкая ухмылка. Злость вышла на какой-то эмпирически-непонятный уровень, когда хотелось смеяться, не смотря на совершенно не подходящий для этого момент. Тумблер так и остался зажат, так что в эфир ушла лишь часть начатой фразы, где он обращался к Гленн. А дальше руки делали все сами, отлично помня все, что нужно.
Автомат вскинулся на встречу вчерашним знакомцам и плюнул в группу противника свинцовый поток смерти. И сейчас Эшу было глубоко плевать на то, что эту очередь было слышно из всех других раций.
Они честно пытались увернуться, но в такой тесноте это было сделать практически невозможно. Ружье со стуком упало на пол, а четверка, уже доставшая ножи, прыжками приблизилась к Эшу на расстояние удара.
Нет, больше попадаться им в руки гангрел не собирался. С такой же, крайне неприятной ухмылкой, он скользнул назад, выигрывая время и перезаряжая автомат, и дал вторую очередь по идущим к нему телам. Считать их живыми как-то не получалось, так как от таких ран обычные люди лежали где были и стонали. Или умирали. Но не эти. Громкая очередь еще раз отдалась в эфире неприятным шумом.
- Я в особняке Эрреро, тут вудуисты и мать их они бешеные! - он выпалил это так быстро, на сколько позволяла ситуация и его способности, а в голосе сплелись задорная злость и вполне понятное и естественное напряжение.
Козел заблеял, вытягиваясь на боку и суча ногами. Движение четверки замедлилось. Но не прекратилось. Они не могли идти, но пытались. Двое упали, конвульсивно пытаясь подползти к Эшу ближе. Еще ближе.
В этом было что-то странным образом напрягающее и забавное одновременно. Противники больше не должны были двигаться, но продолжали ползти в его сторону. На знакомый эффект от морфина это не походило. Никак.
Он мог бы убежать, благо противник был в достаточной мере остановлен. Но нет. Эш не собирался отдавать на растерзание запасы оружия и алкоголя вот этим вот странным тварям. Не в этот раз.
Отобрать нож оказалось легко. Тело чернокожего противника почти не сопротивлялось. Ни когда оружие оказалось в руках гангрела, ни когда клинок пропорол бок в единственно нужном месте, добираясь до сердца и рисуя на боку сочащуюся кровью "улыбку". Руки помнили как это должно было быть и делали так, как было нужно.
- Эш, ты справляешься сам? Много нападающих? Что охрана особняка?
- Справлюсь, - рация в руке не мешала делать то, что должно: резать и кромсать, вбивать клинки между позвонков. Очень хотелось полить тут все авиационным керосином и поджечь, но нет, не сейчас. Снова. Взорвать особняк он всегда успеет в другой раз. - Четверо и козел. Охрана - буду разбираться, пока не ясно. Как у вас?
- У нас нормально. Разберись с охраной, и как станет ясно- скажи. И, ты будешь нужен мне, разберешься- решим, когда как.
Тела уже не шевелились.
- Понял. Отбой.
Он отщелкнул тумблер и отошел в сторону, осматривая живописную картину. Что-то внутри шевелилось, говоря что это не правильно. Не должны люди так терять свою волю. Или что это было на самом деле.
Качнув головой и забрав волосы с глаз, он почти не глядя протянул руку к лежащей на небольшом ящике обойме. Одна. Но тут можно было достать еще. Главное разобраться, что с охраной.
Автомат, пистолет и нож - все это было привычно размещено на теле, чтобы не издавало никаких звуков. А дальше было лишь дело привычки - раствориться в тенях, слиться с окружающим и бесшумной тенью среди таких же теней скользнуть из убежища туда, где должна была быть охрана, заранее предполагая, что он там может увидеть.
В особняке было вопиюще тихо. Под ногами клубками вздымалась черная шерсть и пух, а в комнате охраны было пусто. Совсем пусто, и никаких следов борьбы.
Если бы не выучка, если бы память не вернулась, пусть и кусками, Эш бы вслух выматерился. Гребаная шерсть не давала покоя. Козел? Это из его шерсти можно собрать еще одно стадо таких же мерзких тварей?
Гангрел замер и прислушался-принюхался к всему происходящему вокруг. Где-то должны были быть гули. Или хотя бы их тела. Или те, кто все это устроил.
Никого. Дом был пуст и мертв.
Тишина Эшу не нравилась. Где-то там должен был быть Сэм, но гангрел сейчас искренне надеялся, что оба гуля были как можно дальше отсюда.
Где был склад, хранящий в себе все, что не касалось алкоголя, он знал. И двинулся туда все той же незаметной тенью, никак себя не выдав ни до этого, ни после. Нужно было оружие и патроны. И, может быть, бронежилет. И по дороге хотя бы попытаться понять, что тут произошло.
Пусто. Тоже пусто. Дом уже не казался вымершим - он был еще и ограблен.
Оскал на губах Эша не сулил ничего хорошего тем, кто это сделал. Сейчас он мог лишь прикидывать, кто и как провернул всю эту затею, но для начала было понятно, что это все было великолепно организовано. И какая-то тварь отследила машину, вилявшую по улицам, прямо до особняка. Но что они умудрились сделать с гулями, которые были отлично выучены и не были такими уж доверчивыми кретинами - на данный момент гангрел не мог выдвинуть даже примерную версию. Но все это ему капитально не нравилось.
Все, что оставалось сделать - выйти из здания, связаться с Гленн и направиться на вокзал. Даже желание все таки сжечь тут все было забраковано тем, что даже спиртное отсюда вынесли подчистую.
Дернув плечом, Эш пошел прочь из особняка, все так же скользя меж теней.
Город был тих и пуст, глядя на Эша слепыми глазами выбитых окон.
- Ну что, снова здорова? - Эш отошел в сторону, где его бы не видели люди, если бы они были тут вокруг. - Я это проходил. Ты опять, выходишь на связь, мудило?
- Я все еще исполняю данное тебе слово, любовь моя...
- Слыш ты, ублюдок, мать твою, иди сюда, - гангрел нехорошо осмотрел небо и подворотню, устраиваясь поудобней. У него были вопросы, которые он хотел бы задать прежде, чем опять сожжет эту пародию на Тадеуша. - Разговор есть.
Тишина. Молчание мертвого города.
- Хуево исполняешь слово то, Тадеуш. Иди сюда, поговорим. - гангрел устроился на земле и похлопал рукой рядом с собой, явно приглашая присоединиться.
У появившегося неподалеку существа было изящное и стройное тело, роскошные недлинные волосы цвета воронова крыла, тонкие пальцы и лицо... Вместо которого зиял провал.
- Вот, другое дело, - гангрел с интересом посмотрел на существо. Оно было... странным. Впрочем о вкусах Эша можно было сказать то же самое. - Для начала давай представимся. Меня ты, без сомнения, знаешь. А я тебя - хер там был. Так что назови себя, будь добр.
- Передай им привет, - судя по голосу, существо пола не имело. - Спой для меня и будь искренен на последнем танце угасшего рода!
Оно растворилось в переплетении улиц, все еще глядя солеными глазами разбитых стекол.
- Передам. И спою. Выпусти меня, пожалуйста, - Эш смотрел в выжженное небо и в разбитые глазницы домов, больше не пугаясь их. Он видел это. Давно. В еще той жизни. Но сейчас тут этого не должно было быть, не сейчас, не в это время.
Луна посеребрила ставни, из которых выглянул сонный и радостный ребенок. Где-то хлопнула дверь. С плеском и тарахтением проехал автомобиль, напугав лошадь. Город оживал, возвращаясь к привычному бытию. Но вот взгляд не исчез, осознаваемый скорее спиной.
- Спасибо, кто бы ты ни был, - Эш смотрел в ожившее небо, на сияющую в высоте Луну. Он был предельно искренним в благодарности и так же серьезен. - Я не забуду.
Что, или кто, это было он с трудом мог представить. Но то, что оно было связанно каким-то образом с ним самим, было совершенно однозначно. Спеть... Гангрел последние пол года или чуть больше пел лишь для того, чтобы оплакать тех, кто ушел. Кривовато улыбнувшись он встал и направился обратно к особняку. Он не хотел заходить, но глянуть хотя бы издали мертв ли дом был обязан. Эш не знал, в какой именно момент был погружен в это странное, мертвое наваждение и пытался понять где именно прошла та черта, за которой Орлеан превратился в разбитый войной и горем остов.
Дом все еще был пуст, и по полу пронесся поднятый ветром клок черной шерсти.
Кивнув и фыркнув, словно пес от перца, гангрел пошел в сторону депо, опять зажав тумблер на рации.
- Гленн, это Эш.
В ответ была тишина, что не говорило ни о чем хорошем. Мотнув головой и тихо выругавшись, Эш надвинул на лицо федору и как можно быстрее направился в сторону депо. Похоже у всех настали веселые времена.
@темы: 5 мая, Джуд/Алекс/Эш, 1927 год, особняк Джозефа Эрреро