Ночь, в которой Салюри молится и рубит дерево, Баали паникует, "люди" Шерифа негодуют, но всё заканчивается хорошо, в том числе и переливание крови
5 мая, Новый Орлеан, городской парк
Проснувшийся Энди первым делом метнулся к банку крови, устроенному у себя в лазарете. Вторым - к лежащим раненым.
За день никто не умер, и это радовало. В себя тоже никто не пришел, а если и пришел, то без Энди. Это уже не радовало, но деться было некуда.
Если коротко подвести итоги прошлой ночи:
- Алан всмятку
- Бьорна порвали как бруджа учебник
- порвал Бьорна третий пациент, благополучно сбежавший
- третий пациент - оборотень, и Энди нахлестался его крови.
Обычная весенняя ночь, что уж там, ага. Дальше что? Иштван явится в обнимку с Гленн и бухой, как десять негров?
Насчет Гленн Иштван даже не мог ничего предъявить. Но зато заявился самолично где-то к середине ночи и с эскортом. То есть, разумеется, эти милые ребята шли как бы сами по себе, делая вид, что мирно прогуливаются...
Сам Салюбри тоже делал вид, что никого и ничего не замечает, и вообще это так и надо, чтобы шабашит ходил по камарильскому городу и молился за здравие его смертных жителей. То, что ему эта ситуация фарсом не казалась, объяснялось только тем, что она фарсом и была. Не вызывала она и приязни, а постоянное сопровождение совершенно не приятно щекотало нервы.
Замерев на краю палатки, где лежали раненые, Иштван покачал головой и отступил. Нет, пожалуй, заходить сюда е следует хотя бы по причине наличия там и без того отлично пахнущего подменыша. Развернувшись, трехглазый пошел искать Энди.
Энди был неподалеку, задумчиво осматривая уходящие вдаль волчьи следы, оставшиеся незатоптанными. Кое-где еще виднелись кровавые мазки. По следу, конечно, еще можно было пройти, но... но в этом месяце попыток самоубийства с него, пожалуй, хватит.
Иштван почти неслышно встал позади, недовольно покосившись на "эскорт".
- Изменения?
Задумавшийся Энди не слышал, как к нему подошли, а на звуки голоса, еще недавно воспринимавшегося как враг, тело отреагировало однозначно. Энди буквально подбросило, и он, развернувшись, с размаху залепил подошедшему за секунду перетекшими в когти пальцами. Прав, ох и прав был Шериф - такой идиот, как он, с неумением контролировать себя долго не протянет!
Последняя мысль мелькнула, едва он рассмотрел, на кого замахнулся.
Салюбри на миг сдвинулся, пропуская удар мимо себя и на миг показав в оскале клыки. Еще через мгновение он сделал шаг вперед, пытаясь перехватить излишне когтистые руки гангрела.
Энди попытался уйти в сторону, но не успел, и Иштван успел его перехватить.
- Чтоб тебя! - он выщерился в ответ, едва удерживая рванувшегося в ярости зверя. Голос больше походил на рычание, чем на членораздельную речь. - Тебя учили не подкрррадываться?!
- Зачем? - Иштван отволок трепыхающуюся добычу в сторону, прижимая за когтистые руки к дереву. - Тихо ты.
- Руки убери! - Энди забился, как невинно пойманная в парке для публичного обесчещивания девица. Толку от этого при силе хватки Иштвана особо не было, а в какой-то момент плечо еще и подозрительно захрустело... но, кажется, обошлось. Зато на пару секунд Энди перестал пытаться вырваться, судорожно проверяя, цело ли плечо, и примериваясь для новой попытки.
Тот еще пару секунд думал, пытаясь оценить ситуацию... и быстро отошел, едва ли не отплевываясь и обтирая руки о штаны.
- Демоническое отродье... - проворчал он, помотав головой. - Твои сидят взаперти, как девицы на выданье. А эти как?
- На себя посмотр-ри, святоша, - Энди едва не сполз по стволу дерева, но устоял, только еще раз проверив плечо. - Как-как... Как яйца всмятку. Бьорн - как порезанное яйцо всмятку... о-ох, мать твою, не подкрадывайся больше так, я в последнее время срываюсь на каждую мелочь, не то что на такой колокол тревоги.
- Уши раскрой, я даже не скрывался, - трехглазый скрестил руки на груди. - Твоя смятка когда ногами пойдет?
Энди красноречиво посмотрел на него и отлепился от дерева.
- Месяц. Три. Полгода. Я-то откуда знаю?! Я врач, но не такой, как ты или ваша братия, я чудодейственными методами на ноги не ставлю, в моем распоряжении только лекарства смертных, знаешь ли! - негромко прошипел он, больше машинально массируя перехваченные Иштваном запястья. - Идем, сам посмотришь.
- Не пойду. Ваш подменыш дернется - и даже я не удержусь. И я не врач, я по противоположной части.
- А, ну да. Я мог бы и припомнить... - Энди машинально потер грудь, обратил внимание на когти и с тихим матерком убрал их, возвращая изящные, почти женские руки. - Плохо. Я хотел научиться этому. В смысле, лечению. Чтобы не только... методами смертных.
- Это знание Крови. Или колдовства.
Энди приподнял бровь.
- Кровь ваша - кровь наша, - негромко сказал он.
- Хм? Это расценивать как угрозу или как обещание?
- Как то, что попытаться ты можешь, - Энди неторопливо пошел к лазарету. - Ты тоже должен знать свою историю, салюбри.
- Попытаться уничтожить тебя снова, невзирая на то, что тут только и ждут сигнала к атаке. Или просто погромче сказать, что ты есть, чтобы нас уничтожили обоих.
- Вот за что я тебя люблю, так это за непробиваемый оптимизм, - пробормотал Энди. - Так ты зачем приходил-то?
- К тебе? Затем, что твои не могут узнать, что тут происходит, а у меня тут еще дела. Планы есть?
- На тебя были, но ты не по этой части, как оказалось, - поморщился Энди. - Разве что попробую Бьорна чуть откачать, он потерял много крови, помрет, зараза, не от ран, так от кровопотери. Что там с нашими творится? Они вроде тремера поймали?
- Поймали. И он их едва не спалил. Кстати, ты можешь точно сказать, где он тут шлялся и что делал?
- Что? - Энди обернулся на Иштвана, посмотрев с выражением "етитвоюматичтотамбыло". - То есть, э-эм, они довели его до использования его огоньков. А Леон там был? Показать покажу, пошли.
- Я не посвящен в его планы. И не жажду обсуждать их на публике.
- Логично, - не смог не согласиться Энди. Впрочем, недоумение только усилилось. То есть Леон рискнул сесть в одном вагоне с неуравновешенным тремером и собравшейся доводить этого тремера стаей, даже не попытавшись запретить ему разжигать его огонь?
Хотя, конечно, кто бы такие выбрыки с отсутствием самосохранения комментировал.
Иштвана он привел к дубу, где вчера подорвалась машина.
- Смотри тут, он вчера здесь стоял и устраивал нам всем теплый и ласковый прием.
- Понял. Вали в палатку и не высовывайся.
Крестоносец встал напротив дерева, негромко начиная говорить. Судя по интонациям, это была молитва, но не на английском и даже не на латыни.
- Poruncă nouă vă dau vouă, - голос, привычный и к шепотом молитвенной кельи, и к командам на поле боя, медленно растекался по парку, путаясь в листьях Дубов и смешиваясь с запахами крови, боли и лекарств.
Выстрел. Еще. Салюбри слегка пошатнулся под пулями, и в его руках уже засверкал длинный меч.
- Что ты творишь?!! - рычание бойца из "эскорта" раздалось совсем рядом, и кол, хрустнув, сломался о спину Крестоносца.
- Încă ne rugăm pentru mila, viaţa, pacea, sănătatea, mântuirea, cercetarea, lăsarea şi iertarea păcatelor robilor lui Dumnezeu, închinatori, miluitori şi binefăcători ai sfântului lăcaşului acestuia!
От следующего удара Салюбри увернулся, буквально срезая клинком часть обугленной плоти Дерева. Следом посыпались крупные ветви с содранной веревками корой.
- Amin! - шабашит медленно развернулся к окружившим его вампирам, сверкая глазами. Пока еще двумя.
Свет костров и фонарей отразился в лезвии клинка, запутавшись в коротких темных волосах. - Делаю то, что должно, по воле Господа и слову Его.
Энди, бросив на него любопытный взгляд, все-таки скрылся в палатке, закрыв полог.
Ох как не зря.
Спутся буквально несколько секунд шкуру продрали сотни маленьких Гленн в её втором виде. Снаружи происходило что-то очень, очень, очень для Энди неприятное, и ему с трудом удавалось удерживать себя на месте.
Ну, почти.
В землю он ушел на почти инстинктивном уровне, тихо молясь про себя, чтобы эта буря прошла стороной, миновав одного скромного маленького Энди. Только бы не пришел. Только бы обошлось.
Впрочем, он не мог поручиться, что останется на месте, если Иштван двинется сюда.
Как же все-таки было страшно. Как же хотелось жить. Избежать очередной боли.
В голову сами собой шли заученные не так давно слова, затверженные намертво, сотнями и тысячами повторов и чтений.
"Pater noster, qui es in caelis..."
Энди не знал, слышат ли его, но надеялся.
"пожалуйста пожалуйста просто пройди мимо меня нет здесь меня правда нет здесь пожалуйста"
Сбивчивые, бесполезные мольбы. Самое отчаянное желание, самая искреннаяя молитва. Пусть обойдет, пусть не коснется.
И снова - выжженные в памяти слова, не помогшие один раз, но упорно идущие в голову снова и снова.
"Pater noster, qui es in caelis, sanctificetur nomen tuum. Adveniat regnum tuum..."
Тяжело было не сбиваться, но раз за разом он дочитывал, и раз за разом между чтениями "Pater noster" он молил: "пожалуйста, пожалуйста, пусть буря обойдет стороной, пусть он не явится сюда, пусть он не вспомнит обо мне, пожалуйста, прошу, пожалуйста".
"Pater noster, qui es in caelis, sanctificetur nomen tuum. Adveniat regnum tuum. Fiat voluntas tua, sicut in caelo et in terra. Panem nostrum quotidianum da nobis hodie. Et dimitte nobis debita nostra, sicut et nos dimittimus debitoribus nostris. Et ne nos inducas in tentationem, sed libera nos a malo. Amen..."
Взгляд ангела расколол тьму, нащупывая спрятавшегося в могиле мертвеца.
Тщетны были надежды спрятаться. Глупо было думать, что его не смогут найти, если он всего лишь уйдет в землю, и прятаться больше не было смысла.
"Pater noster, qui es in caelis..."
Хорошо, что в палатке никого не было. Рыдающий кровью вампир, скребущий землю и судорожно начитывающий молитву, явно не произвел бы хорошего впечатления.
Снаружи донеслись выстрелы, и не пришлось долго думать, чтобы понять, по кому.
Энди заставил себя подняться и вытереть кровь с лица.
Тихо.
Тихо.
Тебе придется.
"Pater noster, qui es in caelis, sanctificetur nomen tuum. Adveniat regnum tuum..."
Шаги были неверными. Колени порядком дрожали и подкашивались.
И все-таки наружу Энди сунулся. Разумеется, под прицелом стоял сжимающий клинок Иштван.
- Не стрелять! - он еще раз торопливо вытер лицо и выпрямился. - Не стрелять!
- Вы тут ебнулись оба?! - командир, довольно крупный мужчина, смутно знакомый и трущийся рядом с Морганом, не опустил оружия, но слегка повернулся к Энди. Иштван мягко, неторопливо спрятал клинок, снова скрещивая руки на кровоточащей груди.
- Он работает, - Энди протер лицо. - По своему профилю. Он не нападает на вас. Он вырезает гниль и зло из этого парка. Чистит рану, если так понятнее. И поверь мне - если бы он хотел, вы бы уже были мертвы. Я знаю, мы уже сражались. Вы не его цель. И он сделал, что хотел и что должен был. Выкорчевал... гнилой дуб.
Вампир фыркнул, выражая всем своим видом, где он видел шабашитских Епископов, в каких позах, что делал с ними и их сиром, а также потомками до пятого колена. Но, быстро оглядевшись, оценил обстановку и дал знак отступить.
- В докладе будет, а там разберемся. Ну и блядь, предупреждать же надо!!!
С этими словами он "исчез" следом за остальным эскортом. Салюбри только закатил глаза.
- Орать и погромче. Где-то еще Рихард был?
- Я говорю ему то же самое... - пробормотал Энди, жалея, что у палатки нет прочного косяка, на который можно опереться. - Он прикидывался священником. Можно, наверное, пройтись, где он ходил. Вот тут, мимо лазарета, он пытался сбежать. Вон там, - он ткнул рукой, - он упал и его схватили.
Колени все-таки отказали, и Энди осел на землю, потряхивая головой.
- Умойся, - Салюбри мерно пошел в обход, читая тихим речитативом что-то еще на румынском.
Энди посидел еще немного, приходя в себя, и поднялся, возвращаясь в палатку. Там он действительно умылся, чтобы не пугать народ лицом.
Взгляд упал на кровь оборотня.
А ведь Бьорн потерял довольно-таки много...
Энди встряхнулся и торопливо проверил совместимость. И чуть не заплясал от радости. Что Бьорн, что Алан оказались универсальными реципиентами, вполне могущими пережить подобное переливание!
Бьорну он, впрочем, перелил больше: почти пол-литра из того, что имелось. Алану и требовалось меньше, и страшно за него было больше.
Впрочем, корчиться и умирать Бьорн не торопился, да и цвет лица у него стал лучше... в общем, переливание Энди зачел как успешное. От остатков крови он, подумав, отлил где-то четверть: Леону еще пригодится, да и самому Энди, да и вообще много где.
Остальное он влил Алану. Алан пережил переливание чуть хуже, и Энди почти готов был взвыть от ужаса - но обошлось. Дыхание выровнялось, лицо порозовело, словом, красота, а не больной.
Энди собой заслуженно гордился.
Особенно красивы больные, когда спят зубами к стенке. Но подменыш явственно задергался, щелкнув зубами и вздохнув.
А через несколько секунд в "дверях" появился Салюбри. Порога он все еще не переступал.
Энди обернулся и облегченно улыбнулся.
- Ты. Уже закончил свои дела, Иштван?
- В процессе. За этих я молиться не буду.
- И не надо. Мне кажется, у меня получилось... сделать так, чтобы им стало лучше, - улыбка стала шире. - Ты ведь отправишься к Леону? Передай ему, что с ними был оборотень, и он стал причиной их ран. У меня остались кровь и плоть оборотня, так что, если он решит обратиться к тремерам, у меня есть с чем. И оборотень мне бы нужен живым... ладно, мечты-мечты. Иштван, почему ты сегодня осторожен?
- Потому что в противном случае меня все-таки расстреляют. Здесь приходится делать вид, что ты не ты. Отвратительно.
- Я не только про это. Ты меня даже там не покалечил, хотя мог бы в рамках самозащиты, я когтями все-таки... или здесь, когда отправил подальше и предупредил, хотя мог бы и не. Почему?
- Потому что ты противоположность падшим ангелам. Павший, возвращающийся к свету.
- Думаешь, у меня есть шанс на спасение?
- Нет, потому что ты его просрешь. Но я имею право надеяться?
Энди негромко засмеялся.
- Имеешь. Все имеют... спасибо, Иштван.
Салюбри скривился и развернулся, резким движением задергивая за собой полог.
Энди снова засмеялся ему вслед.
- Удачи, и да направит руку твою Господь! - крикнул он вслед, прекрасно зная, что тонкий полог пропустит его голос.
5 мая, Новый Орлеан, городской парк
Проснувшийся Энди первым делом метнулся к банку крови, устроенному у себя в лазарете. Вторым - к лежащим раненым.
За день никто не умер, и это радовало. В себя тоже никто не пришел, а если и пришел, то без Энди. Это уже не радовало, но деться было некуда.
Если коротко подвести итоги прошлой ночи:
- Алан всмятку
- Бьорна порвали как бруджа учебник
- порвал Бьорна третий пациент, благополучно сбежавший
- третий пациент - оборотень, и Энди нахлестался его крови.
Обычная весенняя ночь, что уж там, ага. Дальше что? Иштван явится в обнимку с Гленн и бухой, как десять негров?
Насчет Гленн Иштван даже не мог ничего предъявить. Но зато заявился самолично где-то к середине ночи и с эскортом. То есть, разумеется, эти милые ребята шли как бы сами по себе, делая вид, что мирно прогуливаются...
Сам Салюбри тоже делал вид, что никого и ничего не замечает, и вообще это так и надо, чтобы шабашит ходил по камарильскому городу и молился за здравие его смертных жителей. То, что ему эта ситуация фарсом не казалась, объяснялось только тем, что она фарсом и была. Не вызывала она и приязни, а постоянное сопровождение совершенно не приятно щекотало нервы.
Замерев на краю палатки, где лежали раненые, Иштван покачал головой и отступил. Нет, пожалуй, заходить сюда е следует хотя бы по причине наличия там и без того отлично пахнущего подменыша. Развернувшись, трехглазый пошел искать Энди.
Энди был неподалеку, задумчиво осматривая уходящие вдаль волчьи следы, оставшиеся незатоптанными. Кое-где еще виднелись кровавые мазки. По следу, конечно, еще можно было пройти, но... но в этом месяце попыток самоубийства с него, пожалуй, хватит.
Иштван почти неслышно встал позади, недовольно покосившись на "эскорт".
- Изменения?
Задумавшийся Энди не слышал, как к нему подошли, а на звуки голоса, еще недавно воспринимавшегося как враг, тело отреагировало однозначно. Энди буквально подбросило, и он, развернувшись, с размаху залепил подошедшему за секунду перетекшими в когти пальцами. Прав, ох и прав был Шериф - такой идиот, как он, с неумением контролировать себя долго не протянет!
Последняя мысль мелькнула, едва он рассмотрел, на кого замахнулся.
Салюбри на миг сдвинулся, пропуская удар мимо себя и на миг показав в оскале клыки. Еще через мгновение он сделал шаг вперед, пытаясь перехватить излишне когтистые руки гангрела.
Энди попытался уйти в сторону, но не успел, и Иштван успел его перехватить.
- Чтоб тебя! - он выщерился в ответ, едва удерживая рванувшегося в ярости зверя. Голос больше походил на рычание, чем на членораздельную речь. - Тебя учили не подкрррадываться?!
- Зачем? - Иштван отволок трепыхающуюся добычу в сторону, прижимая за когтистые руки к дереву. - Тихо ты.
- Руки убери! - Энди забился, как невинно пойманная в парке для публичного обесчещивания девица. Толку от этого при силе хватки Иштвана особо не было, а в какой-то момент плечо еще и подозрительно захрустело... но, кажется, обошлось. Зато на пару секунд Энди перестал пытаться вырваться, судорожно проверяя, цело ли плечо, и примериваясь для новой попытки.
Тот еще пару секунд думал, пытаясь оценить ситуацию... и быстро отошел, едва ли не отплевываясь и обтирая руки о штаны.
- Демоническое отродье... - проворчал он, помотав головой. - Твои сидят взаперти, как девицы на выданье. А эти как?
- На себя посмотр-ри, святоша, - Энди едва не сполз по стволу дерева, но устоял, только еще раз проверив плечо. - Как-как... Как яйца всмятку. Бьорн - как порезанное яйцо всмятку... о-ох, мать твою, не подкрадывайся больше так, я в последнее время срываюсь на каждую мелочь, не то что на такой колокол тревоги.
- Уши раскрой, я даже не скрывался, - трехглазый скрестил руки на груди. - Твоя смятка когда ногами пойдет?
Энди красноречиво посмотрел на него и отлепился от дерева.
- Месяц. Три. Полгода. Я-то откуда знаю?! Я врач, но не такой, как ты или ваша братия, я чудодейственными методами на ноги не ставлю, в моем распоряжении только лекарства смертных, знаешь ли! - негромко прошипел он, больше машинально массируя перехваченные Иштваном запястья. - Идем, сам посмотришь.
- Не пойду. Ваш подменыш дернется - и даже я не удержусь. И я не врач, я по противоположной части.
- А, ну да. Я мог бы и припомнить... - Энди машинально потер грудь, обратил внимание на когти и с тихим матерком убрал их, возвращая изящные, почти женские руки. - Плохо. Я хотел научиться этому. В смысле, лечению. Чтобы не только... методами смертных.
- Это знание Крови. Или колдовства.
Энди приподнял бровь.
- Кровь ваша - кровь наша, - негромко сказал он.
- Хм? Это расценивать как угрозу или как обещание?
- Как то, что попытаться ты можешь, - Энди неторопливо пошел к лазарету. - Ты тоже должен знать свою историю, салюбри.
- Попытаться уничтожить тебя снова, невзирая на то, что тут только и ждут сигнала к атаке. Или просто погромче сказать, что ты есть, чтобы нас уничтожили обоих.
- Вот за что я тебя люблю, так это за непробиваемый оптимизм, - пробормотал Энди. - Так ты зачем приходил-то?
- К тебе? Затем, что твои не могут узнать, что тут происходит, а у меня тут еще дела. Планы есть?
- На тебя были, но ты не по этой части, как оказалось, - поморщился Энди. - Разве что попробую Бьорна чуть откачать, он потерял много крови, помрет, зараза, не от ран, так от кровопотери. Что там с нашими творится? Они вроде тремера поймали?
- Поймали. И он их едва не спалил. Кстати, ты можешь точно сказать, где он тут шлялся и что делал?
- Что? - Энди обернулся на Иштвана, посмотрев с выражением "етитвоюматичтотамбыло". - То есть, э-эм, они довели его до использования его огоньков. А Леон там был? Показать покажу, пошли.
- Я не посвящен в его планы. И не жажду обсуждать их на публике.
- Логично, - не смог не согласиться Энди. Впрочем, недоумение только усилилось. То есть Леон рискнул сесть в одном вагоне с неуравновешенным тремером и собравшейся доводить этого тремера стаей, даже не попытавшись запретить ему разжигать его огонь?
Хотя, конечно, кто бы такие выбрыки с отсутствием самосохранения комментировал.
Иштвана он привел к дубу, где вчера подорвалась машина.
- Смотри тут, он вчера здесь стоял и устраивал нам всем теплый и ласковый прием.
- Понял. Вали в палатку и не высовывайся.
Крестоносец встал напротив дерева, негромко начиная говорить. Судя по интонациям, это была молитва, но не на английском и даже не на латыни.
- Poruncă nouă vă dau vouă, - голос, привычный и к шепотом молитвенной кельи, и к командам на поле боя, медленно растекался по парку, путаясь в листьях Дубов и смешиваясь с запахами крови, боли и лекарств.
Выстрел. Еще. Салюбри слегка пошатнулся под пулями, и в его руках уже засверкал длинный меч.
- Что ты творишь?!! - рычание бойца из "эскорта" раздалось совсем рядом, и кол, хрустнув, сломался о спину Крестоносца.
- Încă ne rugăm pentru mila, viaţa, pacea, sănătatea, mântuirea, cercetarea, lăsarea şi iertarea păcatelor robilor lui Dumnezeu, închinatori, miluitori şi binefăcători ai sfântului lăcaşului acestuia!
От следующего удара Салюбри увернулся, буквально срезая клинком часть обугленной плоти Дерева. Следом посыпались крупные ветви с содранной веревками корой.
- Amin! - шабашит медленно развернулся к окружившим его вампирам, сверкая глазами. Пока еще двумя.
Свет костров и фонарей отразился в лезвии клинка, запутавшись в коротких темных волосах. - Делаю то, что должно, по воле Господа и слову Его.
Энди, бросив на него любопытный взгляд, все-таки скрылся в палатке, закрыв полог.
Ох как не зря.
Спутся буквально несколько секунд шкуру продрали сотни маленьких Гленн в её втором виде. Снаружи происходило что-то очень, очень, очень для Энди неприятное, и ему с трудом удавалось удерживать себя на месте.
Ну, почти.
В землю он ушел на почти инстинктивном уровне, тихо молясь про себя, чтобы эта буря прошла стороной, миновав одного скромного маленького Энди. Только бы не пришел. Только бы обошлось.
Впрочем, он не мог поручиться, что останется на месте, если Иштван двинется сюда.
Как же все-таки было страшно. Как же хотелось жить. Избежать очередной боли.
В голову сами собой шли заученные не так давно слова, затверженные намертво, сотнями и тысячами повторов и чтений.
"Pater noster, qui es in caelis..."
Энди не знал, слышат ли его, но надеялся.
"пожалуйста пожалуйста просто пройди мимо меня нет здесь меня правда нет здесь пожалуйста"
Сбивчивые, бесполезные мольбы. Самое отчаянное желание, самая искреннаяя молитва. Пусть обойдет, пусть не коснется.
И снова - выжженные в памяти слова, не помогшие один раз, но упорно идущие в голову снова и снова.
"Pater noster, qui es in caelis, sanctificetur nomen tuum. Adveniat regnum tuum..."
Тяжело было не сбиваться, но раз за разом он дочитывал, и раз за разом между чтениями "Pater noster" он молил: "пожалуйста, пожалуйста, пусть буря обойдет стороной, пусть он не явится сюда, пусть он не вспомнит обо мне, пожалуйста, прошу, пожалуйста".
"Pater noster, qui es in caelis, sanctificetur nomen tuum. Adveniat regnum tuum. Fiat voluntas tua, sicut in caelo et in terra. Panem nostrum quotidianum da nobis hodie. Et dimitte nobis debita nostra, sicut et nos dimittimus debitoribus nostris. Et ne nos inducas in tentationem, sed libera nos a malo. Amen..."
Взгляд ангела расколол тьму, нащупывая спрятавшегося в могиле мертвеца.
Тщетны были надежды спрятаться. Глупо было думать, что его не смогут найти, если он всего лишь уйдет в землю, и прятаться больше не было смысла.
"Pater noster, qui es in caelis..."
Хорошо, что в палатке никого не было. Рыдающий кровью вампир, скребущий землю и судорожно начитывающий молитву, явно не произвел бы хорошего впечатления.
Снаружи донеслись выстрелы, и не пришлось долго думать, чтобы понять, по кому.
Энди заставил себя подняться и вытереть кровь с лица.
Тихо.
Тихо.
Тебе придется.
"Pater noster, qui es in caelis, sanctificetur nomen tuum. Adveniat regnum tuum..."
Шаги были неверными. Колени порядком дрожали и подкашивались.
И все-таки наружу Энди сунулся. Разумеется, под прицелом стоял сжимающий клинок Иштван.
- Не стрелять! - он еще раз торопливо вытер лицо и выпрямился. - Не стрелять!
- Вы тут ебнулись оба?! - командир, довольно крупный мужчина, смутно знакомый и трущийся рядом с Морганом, не опустил оружия, но слегка повернулся к Энди. Иштван мягко, неторопливо спрятал клинок, снова скрещивая руки на кровоточащей груди.
- Он работает, - Энди протер лицо. - По своему профилю. Он не нападает на вас. Он вырезает гниль и зло из этого парка. Чистит рану, если так понятнее. И поверь мне - если бы он хотел, вы бы уже были мертвы. Я знаю, мы уже сражались. Вы не его цель. И он сделал, что хотел и что должен был. Выкорчевал... гнилой дуб.
Вампир фыркнул, выражая всем своим видом, где он видел шабашитских Епископов, в каких позах, что делал с ними и их сиром, а также потомками до пятого колена. Но, быстро оглядевшись, оценил обстановку и дал знак отступить.
- В докладе будет, а там разберемся. Ну и блядь, предупреждать же надо!!!
С этими словами он "исчез" следом за остальным эскортом. Салюбри только закатил глаза.
- Орать и погромче. Где-то еще Рихард был?
- Я говорю ему то же самое... - пробормотал Энди, жалея, что у палатки нет прочного косяка, на который можно опереться. - Он прикидывался священником. Можно, наверное, пройтись, где он ходил. Вот тут, мимо лазарета, он пытался сбежать. Вон там, - он ткнул рукой, - он упал и его схватили.
Колени все-таки отказали, и Энди осел на землю, потряхивая головой.
- Умойся, - Салюбри мерно пошел в обход, читая тихим речитативом что-то еще на румынском.
Энди посидел еще немного, приходя в себя, и поднялся, возвращаясь в палатку. Там он действительно умылся, чтобы не пугать народ лицом.
Взгляд упал на кровь оборотня.
А ведь Бьорн потерял довольно-таки много...
Энди встряхнулся и торопливо проверил совместимость. И чуть не заплясал от радости. Что Бьорн, что Алан оказались универсальными реципиентами, вполне могущими пережить подобное переливание!
Бьорну он, впрочем, перелил больше: почти пол-литра из того, что имелось. Алану и требовалось меньше, и страшно за него было больше.
Впрочем, корчиться и умирать Бьорн не торопился, да и цвет лица у него стал лучше... в общем, переливание Энди зачел как успешное. От остатков крови он, подумав, отлил где-то четверть: Леону еще пригодится, да и самому Энди, да и вообще много где.
Остальное он влил Алану. Алан пережил переливание чуть хуже, и Энди почти готов был взвыть от ужаса - но обошлось. Дыхание выровнялось, лицо порозовело, словом, красота, а не больной.
Энди собой заслуженно гордился.
Особенно красивы больные, когда спят зубами к стенке. Но подменыш явственно задергался, щелкнув зубами и вздохнув.
А через несколько секунд в "дверях" появился Салюбри. Порога он все еще не переступал.
Энди обернулся и облегченно улыбнулся.
- Ты. Уже закончил свои дела, Иштван?
- В процессе. За этих я молиться не буду.
- И не надо. Мне кажется, у меня получилось... сделать так, чтобы им стало лучше, - улыбка стала шире. - Ты ведь отправишься к Леону? Передай ему, что с ними был оборотень, и он стал причиной их ран. У меня остались кровь и плоть оборотня, так что, если он решит обратиться к тремерам, у меня есть с чем. И оборотень мне бы нужен живым... ладно, мечты-мечты. Иштван, почему ты сегодня осторожен?
- Потому что в противном случае меня все-таки расстреляют. Здесь приходится делать вид, что ты не ты. Отвратительно.
- Я не только про это. Ты меня даже там не покалечил, хотя мог бы в рамках самозащиты, я когтями все-таки... или здесь, когда отправил подальше и предупредил, хотя мог бы и не. Почему?
- Потому что ты противоположность падшим ангелам. Павший, возвращающийся к свету.
- Думаешь, у меня есть шанс на спасение?
- Нет, потому что ты его просрешь. Но я имею право надеяться?
Энди негромко засмеялся.
- Имеешь. Все имеют... спасибо, Иштван.
Салюбри скривился и развернулся, резким движением задергивая за собой полог.
Энди снова засмеялся ему вслед.
- Удачи, и да направит руку твою Господь! - крикнул он вслед, прекрасно зная, что тонкий полог пропустит его голос.