Ночь, в которой Антимо пытается вызнать новость про здоровье "племянника" госпожа О'Фланнаган, а вместо этого узнает ужасные новости о кончине мисс Уильямся-Уилсон
6 мая, Новый Орлеан, городской парк
А в парке было шумно, людно и лежало как-то подозрительно много тел.
- Прошу меня извинить... Будьте любезны отойти...
Антимо осторожно раздвинул зевак, следя за тем, чтобы никто из них не коснулся случайно его лица, и осмотрел место происшествия, выясняя причины неожиданного столпотворения и одновременно разыскивая другое лицо, командовавшее этим парадом бьющей через край человеческой жизни.
Другое лицо - и почему-то это был на Аарон - преградило путь, затребовав документы.
Из-за спин военных вынырнула худая фигура лекаря и подошла ближе к новым лицам, только приехавшим в парк. Выглядел он хмуро, но уже менее устало. Белый халат был все еще чист.
- Что тут происходит?
Документы Антимо предъявил, вытащив паспорт из жилетного кармана, продемонстрировав его и спрятав обратно, так и не передав в руки.
- Доброй вам ночи, доктор. Право, я сам надеялся услышать от вас ответы на этот вопрос! Госпожа О'Фланнаган прислала меня осведомиться о здоровье ее племянника на вашем попечении, однако я не могу не заметить, что в лазарете что-то случилось?
Антимо никогда не изменял своей привычке прибегать к милым преуменьшениям.
- Какие-то мудоебки налетели, дали пизды, охуели, стреляли в лазарете и съебались, - исчерпывающе рыкнул офицер. - А вам чего надо?
- О здоровье племянника? - Аарон внимательно всмотрелся в лицо незнакомого мужчины, пытаясь сообразить кого именно имеют ввиду, отмечая мелкие нюансы кожного покрова и блеска глаз. - Напомните его имя и фамилию, будьте добры. И вам, похоже, несколько дурно. Пройдемте со мной.
Антимо покивал офицеру с искренней благодарностью.
- Его зовут Алан Каллахан и, если мне не изменяет память, его лечащим врачом должна была быть госпожа Уилсон. Вы не могли бы отвести меня к ней? Нет, право, я искренне ценю вашу заботу, но она совершенно излишня...
Антимо поднес ко рту благоухающий кёльнской водой носовой платок.
- Мне стыдно признаваться в такой немужской слабости, но я совершенно не переношу вида крови, доктор! В отличие от вас, я никогда бы не смог стать хирургом, даже если бы захотел. Но давайте не будем мешкать, произошло такое несчастье, и я хотел бы вернуться к госпоже О'Фланнаган и заверить ее в том, что с ее племянником все в полном порядке, как можно скорее.
Доктор покивал, но изогнутая бровь явно давала понять, что просто так от него такой ерундой как смущение и платок не отеделаться.
- Что ж, тогда нам тем более стоит пройти ко мне, - взгляд лекаря стал нечитаемым и чуть затуманился, но интонации не изменились. - Нам стоит кое что обсудить.
Аарон протянул руку в совершенно обыденном жесте, приглашая последовать за ним.
Эш шел по парку осторожно, явно замечая совершенно необычное мельтешение военных. Тут произошло что-то не хорошее и это ни разу не добавляло хорошего настроения. Тела, лежащие достаточно далеко от них, убирали и было не рассмотреть сколько среди них раненых, а сколько убитых. А вот спину Антимо разобрать было вполне возможно и гангрел двинулся туда, на ходу замедляясь.
Память бессердечно выплеснула на него воспоминания, сковывая движения и вызывая горечь в груди. Кровь привычно заставило тело "ожить" и сейчас это были не фантомные ощущения. Он поежился и заставил себя идти туда, где сейчас рядом с синьором ди Ченцо стоял его отец. Он не знал что говорить, и как, но отступить Эш-Даниэль себе не позволил. А услышав последние слова картинка в голове стала цельной.
- Нам стоит... пойти, Антимо, - ладонь легонько уперлась в спину Антимо, призывая послушаться Аарона. - Этика.
Наверно взгляд, которым Эш смотрел на отца можно было назвать больным, но он старательно делал мину не позволяя опасениям и клубку совершенно разномастных эмоции прорвать маску.
- Ну что ж, если вы настаиваете...
Всем своим видом выражая неуверенность и нежелание попусту расходовать время почтеннейшего эскулапа, Антимо донельзя неохотно проследовал за ним.
Тени, обтекающие вокруг неприятного вида типчика, стоящего немного в стороне, расступились под взглядом Алисы. Остальные его, похоже, на замечали.
Алиса брела за Антимо молча, пытаясь не отстать - и в упор глянула на нехорошего вида... незнакомца, пытаясь разглядеть и размышляя, сообщать ли Антимо или нет пока
Тот был страшен, как сама Алиса сейчас, но не похоже, чтобы ранен.
Вот собственно, это ей и не нравилось. Алиса наклонила голову и устремила на типчика взгляд, пытаясь дать понять - его заметили и сейчас она поднимет хай.
Он медленно. Очень. Медленно. Поднял руку, сложив пальцы в фак.
Идти им пришлось не долго. Аарон нырнул в добротную и высокую военную палатку, заменявшую ему кабинет и обернулся к вошедшим, явно задержав взгляд на сыне.
- Сегодня в десять часов вечера на лагерь было совершено нападение, - сухой и официальный тон позволял привычно скрывать эмоции. - В результате вооруженного нападения двое пациентов мисс Уильямс были похищены и их состояние неизвестно. Она защищала своих пациентов с честью. Побольше бы таких самоотверженных врачей. Ей были нанесены тяжелые травмы...
Голос отца стал заметно тише в конце фразы и для Эша не нужны были никакие иные слова, чтобы понять о чем тот хочет сказать. Память услыжливо выдавала кадр за кадром затертой хроники, где он и сам был иногда вынужден сообщить грустную весть другим.
- Где ее тело? - он взглянул в глаза отцу пытаясь дышать менее напряженно. Получалось плохо, да и не стоило пытаться это скрыть. Ночь начиналась так, что неясно какой пиздец ожидал их впереди. - Мне... надо не нее взглянуть.
- Ее не вернуть, Дани, - Аарон покачал головой. - Я сожалею. Тело находится в морге. Я попросил положить мисс Уильямс отдельно от остальных.
- Нам надо ее забрать, отец, - Эш сделал шаг вперед, приближаясь к отцу и смотря ему прямо в глаза. Раз было тело, значит Энди был жив. Покалечен, расстрелян, но - пока "жив". - Я понимаю, что это против протоколов и ее должны осмотреть следователи, но... мне надо ее забрать.
Казалось что лекаря словно ударили под дых одним только словом, но выдержка ему все-таки не изменила. Он всматривался в глаза сына с минуту, пытаясь понять надсмехается ли он над ним или действительно что-то дало толчок к тому, чтобы воспоминания вернулись к Даниэлю.
- Дальний угол палатки, где хранятся тела. Он закрыт. Скажете, что я разрешил. С полицией вопросов возникнуть не должно, - Аарон покачал головой и махнул рукой указывая направление, где была палатка. - И я надеюсь, что ты пояснишь мне причины столь поспешного изъятия тела твоей жены.
- И найдем потерянных пациентов, - Эш уверенно кивнул. - Я обещаю. Антимо?
Антимо шумно и тяжело вздохнул, комкая в пальцах надушенный носовой платок.
- Прошу вас, примите мои соболезнования.
Голос предательски дрогнул, выдавая крайнюю степень душевного смятения.
- Неподалеку от парка есть круглосуточная аптека, там... Там есть телефонный аппарат. Я отдам все необходимые распоряжения. Никакие слова не возместят вам эту потерю, но я все же хочу, чтобы вы знали - мне искренне жаль, мистер Уильямс.
Антимо пожал Эшу плечо, призывая крепиться в минуту величайшего испытания, и выскользнул наружу ужом, чтобы приказать Луиджи подать катафалк. Стремительно летящие вперед события только укрепили его подозрения - и заставлять ждать его высочество было никак нельзя.
6 мая, Новый Орлеан, городской парк
А в парке было шумно, людно и лежало как-то подозрительно много тел.
- Прошу меня извинить... Будьте любезны отойти...
Антимо осторожно раздвинул зевак, следя за тем, чтобы никто из них не коснулся случайно его лица, и осмотрел место происшествия, выясняя причины неожиданного столпотворения и одновременно разыскивая другое лицо, командовавшее этим парадом бьющей через край человеческой жизни.
Другое лицо - и почему-то это был на Аарон - преградило путь, затребовав документы.
Из-за спин военных вынырнула худая фигура лекаря и подошла ближе к новым лицам, только приехавшим в парк. Выглядел он хмуро, но уже менее устало. Белый халат был все еще чист.
- Что тут происходит?
Документы Антимо предъявил, вытащив паспорт из жилетного кармана, продемонстрировав его и спрятав обратно, так и не передав в руки.
- Доброй вам ночи, доктор. Право, я сам надеялся услышать от вас ответы на этот вопрос! Госпожа О'Фланнаган прислала меня осведомиться о здоровье ее племянника на вашем попечении, однако я не могу не заметить, что в лазарете что-то случилось?
Антимо никогда не изменял своей привычке прибегать к милым преуменьшениям.
- Какие-то мудоебки налетели, дали пизды, охуели, стреляли в лазарете и съебались, - исчерпывающе рыкнул офицер. - А вам чего надо?
- О здоровье племянника? - Аарон внимательно всмотрелся в лицо незнакомого мужчины, пытаясь сообразить кого именно имеют ввиду, отмечая мелкие нюансы кожного покрова и блеска глаз. - Напомните его имя и фамилию, будьте добры. И вам, похоже, несколько дурно. Пройдемте со мной.
Антимо покивал офицеру с искренней благодарностью.
- Его зовут Алан Каллахан и, если мне не изменяет память, его лечащим врачом должна была быть госпожа Уилсон. Вы не могли бы отвести меня к ней? Нет, право, я искренне ценю вашу заботу, но она совершенно излишня...
Антимо поднес ко рту благоухающий кёльнской водой носовой платок.
- Мне стыдно признаваться в такой немужской слабости, но я совершенно не переношу вида крови, доктор! В отличие от вас, я никогда бы не смог стать хирургом, даже если бы захотел. Но давайте не будем мешкать, произошло такое несчастье, и я хотел бы вернуться к госпоже О'Фланнаган и заверить ее в том, что с ее племянником все в полном порядке, как можно скорее.
Доктор покивал, но изогнутая бровь явно давала понять, что просто так от него такой ерундой как смущение и платок не отеделаться.
- Что ж, тогда нам тем более стоит пройти ко мне, - взгляд лекаря стал нечитаемым и чуть затуманился, но интонации не изменились. - Нам стоит кое что обсудить.
Аарон протянул руку в совершенно обыденном жесте, приглашая последовать за ним.
Эш шел по парку осторожно, явно замечая совершенно необычное мельтешение военных. Тут произошло что-то не хорошее и это ни разу не добавляло хорошего настроения. Тела, лежащие достаточно далеко от них, убирали и было не рассмотреть сколько среди них раненых, а сколько убитых. А вот спину Антимо разобрать было вполне возможно и гангрел двинулся туда, на ходу замедляясь.
Память бессердечно выплеснула на него воспоминания, сковывая движения и вызывая горечь в груди. Кровь привычно заставило тело "ожить" и сейчас это были не фантомные ощущения. Он поежился и заставил себя идти туда, где сейчас рядом с синьором ди Ченцо стоял его отец. Он не знал что говорить, и как, но отступить Эш-Даниэль себе не позволил. А услышав последние слова картинка в голове стала цельной.
- Нам стоит... пойти, Антимо, - ладонь легонько уперлась в спину Антимо, призывая послушаться Аарона. - Этика.
Наверно взгляд, которым Эш смотрел на отца можно было назвать больным, но он старательно делал мину не позволяя опасениям и клубку совершенно разномастных эмоции прорвать маску.
- Ну что ж, если вы настаиваете...
Всем своим видом выражая неуверенность и нежелание попусту расходовать время почтеннейшего эскулапа, Антимо донельзя неохотно проследовал за ним.
Тени, обтекающие вокруг неприятного вида типчика, стоящего немного в стороне, расступились под взглядом Алисы. Остальные его, похоже, на замечали.
Алиса брела за Антимо молча, пытаясь не отстать - и в упор глянула на нехорошего вида... незнакомца, пытаясь разглядеть и размышляя, сообщать ли Антимо или нет пока
Тот был страшен, как сама Алиса сейчас, но не похоже, чтобы ранен.
Вот собственно, это ей и не нравилось. Алиса наклонила голову и устремила на типчика взгляд, пытаясь дать понять - его заметили и сейчас она поднимет хай.
Он медленно. Очень. Медленно. Поднял руку, сложив пальцы в фак.
Идти им пришлось не долго. Аарон нырнул в добротную и высокую военную палатку, заменявшую ему кабинет и обернулся к вошедшим, явно задержав взгляд на сыне.
- Сегодня в десять часов вечера на лагерь было совершено нападение, - сухой и официальный тон позволял привычно скрывать эмоции. - В результате вооруженного нападения двое пациентов мисс Уильямс были похищены и их состояние неизвестно. Она защищала своих пациентов с честью. Побольше бы таких самоотверженных врачей. Ей были нанесены тяжелые травмы...
Голос отца стал заметно тише в конце фразы и для Эша не нужны были никакие иные слова, чтобы понять о чем тот хочет сказать. Память услыжливо выдавала кадр за кадром затертой хроники, где он и сам был иногда вынужден сообщить грустную весть другим.
- Где ее тело? - он взглянул в глаза отцу пытаясь дышать менее напряженно. Получалось плохо, да и не стоило пытаться это скрыть. Ночь начиналась так, что неясно какой пиздец ожидал их впереди. - Мне... надо не нее взглянуть.
- Ее не вернуть, Дани, - Аарон покачал головой. - Я сожалею. Тело находится в морге. Я попросил положить мисс Уильямс отдельно от остальных.
- Нам надо ее забрать, отец, - Эш сделал шаг вперед, приближаясь к отцу и смотря ему прямо в глаза. Раз было тело, значит Энди был жив. Покалечен, расстрелян, но - пока "жив". - Я понимаю, что это против протоколов и ее должны осмотреть следователи, но... мне надо ее забрать.
Казалось что лекаря словно ударили под дых одним только словом, но выдержка ему все-таки не изменила. Он всматривался в глаза сына с минуту, пытаясь понять надсмехается ли он над ним или действительно что-то дало толчок к тому, чтобы воспоминания вернулись к Даниэлю.
- Дальний угол палатки, где хранятся тела. Он закрыт. Скажете, что я разрешил. С полицией вопросов возникнуть не должно, - Аарон покачал головой и махнул рукой указывая направление, где была палатка. - И я надеюсь, что ты пояснишь мне причины столь поспешного изъятия тела твоей жены.
- И найдем потерянных пациентов, - Эш уверенно кивнул. - Я обещаю. Антимо?
Антимо шумно и тяжело вздохнул, комкая в пальцах надушенный носовой платок.
- Прошу вас, примите мои соболезнования.
Голос предательски дрогнул, выдавая крайнюю степень душевного смятения.
- Неподалеку от парка есть круглосуточная аптека, там... Там есть телефонный аппарат. Я отдам все необходимые распоряжения. Никакие слова не возместят вам эту потерю, но я все же хочу, чтобы вы знали - мне искренне жаль, мистер Уильямс.
Антимо пожал Эшу плечо, призывая крепиться в минуту величайшего испытания, и выскользнул наружу ужом, чтобы приказать Луиджи подать катафалк. Стремительно летящие вперед события только укрепили его подозрения - и заставлять ждать его высочество было никак нельзя.