Ночь, в которой действующих лиц становится меньше, на сцене появляется таинственное письмо, а потом Большая Тварь забирает своего "усатого пончика" домой
6 мая, Новый Орлеан, Элизиум
Мелансон, соизволив, наконец, слезть со стола, пошел следом, махнув рукой Гленн.
Ушел он наверх, в светлое и довольно просторное помещение, в котором предложил Цимисху сесть, а сам вновь устроился на столе.
И, поскольку отступать было все еще некуда, цимисх конечно пошла за ним. При этом как то вяло отмечая, что во всем происходящем есть некий... кураж? лихость? Правильное определение не давалось.
- Князь.
Предложенное место цимисх заняла, с тяжеловесной грацией крупного зверя. И именно этой же своей частью, невербально маркируя, что да, я все еще помню чья тут территория и кто главный.
- Я извиняюсь за сцену, которую закатили Алиса и Антимо и благодарна тебе за терпение.
Тут была нужна короткая пауза, чтобы отделить часть вежливую (хотя, вполне искреннюю- благодарна она и правда была. Железные ж нервы у княза, если подумать). Далее настало время части деловой.
- Но, я прямо спрошу. Зачем ты нас звал? Ведь не только говорить о потомстве и его судьбе.
А вот в этом цимисх была почти уверена. А еще- надежда на ответ боролась в ней с совершенно противоестественным желанием. Князя хотелось потрогать. Это было никак нельзя в рамках светкой беседы, но хотелось почти до покалывания в пальцах.
- Затем, чтобы вы столкнулись с результатами вашей деятельности лицом к лицу. Затем, что увидеть, изменилось ли хоть что-то за эти полгода. Затем, чтобы вы поняли хотя бы какой-то своей частью, почему я действую так, а не иначе, и почему именно придуманы такие правила, - он отвечал ровно. В его движениях была спокойная плавность, еще недоступная Виктору. Наверное, это возраст.
Цимисх кивнула, отслеживая перемещения князя движением головы, в остальном сохраняя неподвижность, сродни той, которая отличает больших ящериц.
- То есть, это был урок и проверка.
Это было сказано тоном почти утвердительным, но именно что почти. Пальцы цимисха ненавязчиво, совершенно машинально облизнули подлокотник кресла. Мусорное, ненужное движение, затрагивающее пальцы, но не руку и не фигуру в целом.
- Но тогда выходит, князь, ты знал что мы придем без... босса. Потому что с ним все прошло бы по другому.
Опять таки, полу вопрос, полу утверждение. Впрочем, цимисх была почти уверенна в том, что угадала.
- Да. Это, я надеюсь, не удивляет?
- Нет. Но дает возможность предположить, что ты знаешь, куда и зачем Леон отправился в этот раз.
- Понятия не имею.
- Жаль. Мне было бы приятно знать, что кто то тут больше в курсе, чем я, и при этом не враг. У нас есть неделя, и когда я узнаю что то, я зажимать не стану.
Ну да, Гленн делала упор именно на "когда", заранее отметая унылое "если". Подумать о безысходности она еще успеет на досуге. А вот обозначить некое идейное "одна сторона интересов" надо бы уже сейчас.
- Хорошо. Я не стремлюсь следить за ним, меня волнует только политическая сторона вопроса. Учитывая и его, и ваше положение в городе.
- Понимаю. Но сказать о намерениях и мотивах тоже политическая сторона вопроса. Мотивы я уже назвала. Для меня это личный вопрос.
Цимисх повела плечами, обустраиваясь внутри собственного тела удобнее.
- Чего ты хочешь, князь. Кроме того, что мы будем делать и так?
- Чтобы вы делали это с осознанием, а не в очередной раз обвиняли в чем-то Джозефа. Чтобы вы понимали нутром, почему что-то делается так, а не иначе, - он помолчал. - Первая. Маскарад. В порт зашел корабль, полный мертвых. И еще один. Полицейский. Тоже полный мертвецов с характерными следами укусов. В порту кто-то гонял Сородича. Тот проявил себя. Вторую, Домен, ты знаешь лучше меня. Третья, Потомство, показана этой ночью. Четвертая. Ответственность. Отступник, которого вы так не хотите выдавать, но и не хотите с ним ничего делать, хотя рассказываете, какое он должен понести наказание. Пятая. Вежливость. Мне совершенно незнаком ваш дворецкий. Это прискорбно. Шестая. Уничтожение. Только благодаря ей жива ваша пророчица. Потому что тех, кто уже прошел взросление, уничтожать можно только в крайнем случае.
Цимисх выслушала речь князя внимательно. Очень внимательно. Внутренне она так то была согласна с разумностью сказанного, но, увы, в уточнениях нуждалась.
- Князь, я понимаю что вопрос дурацкий, но... Пятая традиция. Как это делается в приличных местах? Как по нормальному представить то?
Гленн поерзала в кресле, остро ощущая себя чем то вроде ученицы, прогулявшей урок и теперь вынужденной в этом признаваться перед учителем. А еще- князя все еще хотелось облапать, и все еще надо было сдерживать этот порыв. И платье, да. Одежда ощутимо раздражала, вливаясь в общую смутную напряженность обстановки. Все было сложно.
- М... совсем строго, строго или как получится? Все зависит от степени приличности места. К примеру, в Лондоне не появишься без предварительного уведомления за месяц и переговоров с леди Анной. В Париже можно просто зайти в Элизиум и сунуться к Шерифу или Хранителю. Здесь... те, кто проходят через порт, чаще всего знают, как меня найти. И либо предупреждают заранее о прибытии, либо их ловит Джозеф. В вашем случае в целом достаточно, чтобы вы или он сам уточнили имя, клан, цель пребывания.
- Ага. Значит, как только вернется- представится.
Совершенно логичным образом порешала за Антимо цимисх. Уверенно так порешала, будто возражений по этому поводу у "сдобного пирожочка" быть не могло. Хотя, ах да...
- В порту гоняли не одного из депо. Тут я уверена настолько, насколько уверена в расположении своей печени. И, в порту мы не кормимся, а уж на кораблях тем более...
Ну, строго говоря, да. Уверена она была, методом исключения.
- Корабль, полный мертвых, это с трупами или с у... сородичами?
Вот теперь цимисх напряглась по настоящему. Потому что если это был корабль упырей, то дело скверно вот вообще. Особенно если это вот так вот князь отдельно отмечает. Да хоть и просто трупы были- тоже нехорошо. Чтобыб как то вернуть себе опору под ногами, она (прикрываясь длинным подолом, и надеясь что оно не слишком заметно) аккуратно выбралась из туфель. Жест символический, но как то приносящий стабильность.
- С трупами в морозильном отсеке. Следы пребывания Сородича были на полицейском катере, который прошел недалеко от лайнера.
- Катер местной приписки?
- Да, патрульный. Обычно гоняет контрабандистов.
- Трупы в морозилке... Это был именно что груз, или кто то прибрался чтоб не мешало и не пахло?
- Уборка. Трупы все с разными вариантами травм. в основном ушибы и переломы, но есть с пулевыми и ножевыми ранениями. Я, к сожалению, не могу уделить достаточного внимания этому кораблю, чтобы полностью воспроизвести то, что там произошло. Это было не менее недели назад.
- Неделю назад- это примерно тогда, когда нашли потомство. В порту позавчера были я и Эш. Но я давольно быстро вернулась в депо, а он задержался и мог что то видеть. Возможно, стоит позвать его и расспросить...
- Стоит. Его позовут, - Мелансон наклонился и потянулся к телефонному аппарату. Сказал в трубку несколько слов и снова повернулся к Цимисху.
Времени на переговоры оставалось немного. С учетом того, что сюда завли Эша- ровно столько, сколько нужно, чтобы забрать его из цепких, неласковых рук Сабин, и довести до комнаты. И это было хорошо, потому что мешало размазывать мысль по плоскостям.
- Князь, политика не моя сильная сторона, но.
Гленн отыграла себе пару секунд, делая глубокий вдох. Не достаточно много, чтобы передумать, но достаточно, чтобы оформить идею.
- Но ты говорил о иерархии и командовании в рамках твоего и нашего домена. И мне есть что сказать за закрытыми дверями об этом. Я понимаю, что договоренности есть между тобой и Леоном. Хорошие договоренности. И я еще не видела записки, о которой говорит Антимо. Я верю, что в ней все так, как он сказал, но. Также я знаю, что он говорит слишкоом много слов, и за ним домен не пойдет. Он не умеет подавать им мысль. А я умею. И я уважаю то, чего добился Леон. И буду следовать этому, пока Леон лично не скажет обратного, или пока не буду точно знать, что он все. Я сейчас тоже говорю много слов, но. Я хочу сказать, что в ту неделю, что ты нам дал, если ты позовешь под ружье- я приду. Именно с учетом внутренней иерархии - не одна. Но если ты полагаешь, что в случае чего, я пойду под Мирра, то нет. Я не вещь и меня нельзя завещать, это пожалуй, единственное, слово Леона, которому я не стану следовать.
- Я рад этому. Именно поэтому мы говорим сейчас, а не один из нас уже Окончательно мертв. И именно поэтому я объясняю тебе то, как действует система в этом городе.
Где-то на уровне спинного мозга у цимисха, что называется отлегло от души. Все-таки речь ее была длинной, пафосной и поди угадай, насколько уместной. Но вроде пока никто не тонул, и на том спасибо.
- Я благодарна за это.
Искренность и озвучивание мыслей прямо вот вслух цимисх сейчас полагала наиболее успешной тактикой.
- Сдается мне также, что в вопросе Мирра мое мнение того... Не уникальное.
Долго выдерживать красивый и развесистый официоз частично слизанный с манер Антимо, (ага, который вот сейчас прямо за это и порицался), а частично- с недорогоих бульварных романов про "все красиво и они такие на яхте" Гленн не могла. Вернее могла, но все равно мучительно скатывалась в просторечность.
- Если мы прояснили за договоренности, то есть ли что то, что мне следует знать еще, князь?
- Пока что да. Я не знаю, чем вы будете заниматься.
- Будем делать так, чтоб эта неделя не стала последней.
И да, это был предельно конкретный, просто наиконкретнийший из возможных, план.
Эш явился сразу же, как получил послание от гулей. Зайдя в помещение он вежливо поклонился, снова приветствуя Князя.
- Вы звали, господин Мелансон.
Следом за ним неторопливо зашел Морган, встав за спиной у Мелансона. Тореадор слегка кивнул.
- Меня интересует информация по нарушениям маскарада в порту и окрестностях. И некие "зомби".
- Я был в порту но Маскарад не нарушал, - гангрел отвечал честно, четко вспомнив в каком виде он ушел из хибары той колдуньи. Когтей и клыков он не демонстрировал, был одет пусть и в подранную, но одежду. А кровь может терять и израненный человек. - Прошу меня простить, я не совсем понимаю термин "зомби". Что это?
- Ожившие мертвецы. По порту ходят слухи о некоем "зомби", который там бродит и пугает чернокожих.
- Честно говоря я впервые слышу о "зомби", который пугает чернокожих. Когда я был в порту там все было спокойно. А тех "оживших мертвецов" которые напали на меня ликвидировали гули.
- Выжимать из тебя информацию клещами?
- Я сопровождал госпожу О'Фланнаган в ее поисках слухов, господин Мелансон. Так вышло, что она оставил меня в порту по крайне благовидной причине и отказалась от сопровождения. И когда я уже возвращался из порта в город, меня окликнули в просьбе оказать помощь. Отказывать причин не было и я согласился, в надежде услышать еще что-нибудь, что можно было бы расценить как "слухи" и передать госпоже О'Фланнаган. Но в итоге, стоило мне зайти в помещение, на меня набросилась толпа чернокожих. Выбраться оттуда мне удалось лишь благодаря удаче, но не смотря на травмы я ничем и никак не выдал своей сущности. Ни когтей, ни клыков, ни потери самоконтроля. Тех четырех чернокожих и животное, которые меня преследовали, убили гули. После чего мы покинули порт, - Эш говорил спокойно и ровно, припоминая все события той ночи. И следующей. - Я остался в бывшем особняке господина Эрреро, забравшись в убежище и никак не проявлял себя. Однако не следующий вечер особняк оказался пуст, а убежище взломано все теми же чернокожими и козлом, которые меря преследовали в порту. Они были умерщвлены без моих способностей как сородича. Исключительно пули и нож и я не покидал при этом убежища. Это все, что я могу сказать о "зомби". Больше я с ними не встречался никаким образом.
- Госпожа О`Фланнаган привела вас и оставила... А некоторое время назад госпожа О`Фланнаган привела в порт некоего Энди Уилсона. И тоже оставила его, - вдруг заговорил и.о. Шерифа. - Может быть, нам стоит сходить с госпожой О`Фланнаган вместе, чтобы проверить эту тенденцию?
- Так и есть.
Цимисх пожала плечами, явно не считая нужным скрывать очевидное. Равно, как и не считая, что в этом есть некий криминал.
- Я вообще почти никогда не выхожу из депо одна, шериф. Мне нравится сопровождение. Я б и возвращалась не одна, кабы меня не сдергивали в режиме "быстробегом". Если есть какие вопросы по этому поводу, то задавай, я расскажу. Если погалаешь, что будет полезно сходить в портовый район вместе, то давай сходим.
На последней фразе она таки не удержалась, улыбнувшись шерифу. Буквально обозначив эту самую улыбку, одним уголком рта (и конечно, не показывая зубы). Очень такая адресная улыбка вышла, очень женская, и адресованная очень мужчине.
- Расскажи. Что вы там делали и как умудрились нарваться, - улыбку Морган очень старательно так проигнорировал.
На проигнорированные намеки Гленн не обиделась. Это было нормально, и она не рассчитывала на что либо в ЭТОМ плане прямо теперь. Что не мешало намекать, конечно же.
- И с Энди, и с Эшем я ходила в портовый район за новостями, конкретно- собрать, о чем говорят в кабаках. Второй раз было вообще не густо, к тому же почти сразу Леон дернул меня к себе. Но пока я была в порту, все было гладко, и про нарваться я узнала от Эша же, и мне он рассказал ровно то же, что и сейчас.
Цимисх перевела дух, мучительно компануя короткий рассказ. Впасть в грех сволоблудия почему то так и тянуло.
- С Энди- после наводнения на улицах говорилил о странных самоубийствах, и что стадо топиться повадилось. Пошли спрашшивать, опять же, не видел ли кто чего.
- И как результаты?
- С Эшем- по нулям. Обычная жизнь, обычный кабак. Безыдейно вышло. С Ээнди- негры говорили, что творится какая то чертовщина. Народ морочится, и что "голоса зовут в море". Что некоторые за голосами шли, и таки не возвращались. То есть чертовщина какая то.
В дверь вежливо постучали, чтобы не нарушать уединения поглощенных важной беседой уважаемых господ. Обозначив таким образом свое присутствие, вернувшийся Антимо приотворил дверь, ужом проскользнул внутрь и с поклоном вручил господину Мелансону конверт с единственной копией "завещания".
Тот, слегка кивнув и не прерывая разговора шерифа с Гленн, углубился в чтение.
- И что подразумевается под неживым имуществом? - наконец негромко спросил он у Антимо.
- Не могу знать, ваше высочество, но предполагаю, что господин Дамиано имел в виду меня.
Дворецкий пожал плечами.
- Я затрудняюсь сказать, проявлял ли он сарказм или же был серьезен, когда составлял это послание.
- Это не имеет юридического значения. Фактически в наследство остается домен, вы, его любовник и дело, - Тореадор помолчал. - Зато звучит-то, звучит...
- Я искренне рассчитываю на скорейшее возвращение господина Дамиано, намереваюсь приложить все усилия для того, чтобы оно произошло в самое ближайшее время и надеюсь, что его прочие подданные меня в этом поддержат. Если на то будет воля Провидения, вам не придется брать на себя обязанности душеприказчика, потому что я не собираюсь сидеть, сложа руки. За остальных в этом случае говорить не могу - как вы можете видеть, им также было позволено действовать на собственное усмотрение.
- Хорошо. Представьтесь, пожалуйста. И поясните, зачем вы избрали именно такую формулировку своего заявления внизу.
Мое имя - Антимо ди Ченцо, к вашим услугам. Я имею честь быть одним из потомков Хакима.
Дворецкий вежливо поклонился с едва слышным, но от того еще более неприятным хрустом.
- Что же касается выбранной мной ранее формулировки, то я не счел возможным укрывать от вас содержание этого документа, поскольку не сомневался, что рано или поздно вы изучите его собственными глазами.
Князь улыбнулся. И вместе с его улыбкой начали угасать огни люстры.
- Скажите, что вы готовы сделать, чтобы я не отдал вас Капелле здесь и сейчас? Мы так близко, у вас есть шанс нанести удар, после которого город может и пасть...
До этого момента цимисх беседовала с шерифом, и отвлекаться было наверное не вежливо, но. Ситуация резко перестала быть томной. Шериф поймет. Наверное.
- Князь, ты дал нам неделю. Антимо подданный Леона, и если отдавать его капелле-то за что? Он ничего не сделал против твоей власти, он нужен мне в деле поиска босса. И все время, что он был со мной- он был верным помощником. Отдать его Капелле-это забрать лишние руки, когда они нужны. В чем его вина перед тобой?
Говорила она решительно, но без вызова.
- Подобного шанса у меня нет. У меня также нет возможности сделать что бы то ни было, если вы посчитаете необходимым обезопасить себя, заблаговременно прибегнув к праву на уничтожение в качестве упреждающей меры - однако я прибыл сюда по приглашению вашего высочества.
Взгляд Князя был холодным. Впрочем, он не был рептилией, как Гленн или Лакес, и холод во взгляде был человеческим. Расчетливым и лишенным равнодушия.
- Если бы на нем была вина, я бы не беседовал, - он неторопливо пошарился в письменном приборе, стоящем на столе. Постучал кончиками пальцев по воткнутым в него перьям. И плавным, но быстрым движением кинул одно из них в сторону Антимо.
Протянув руку, тот взял предмет из воздуха уже знакомым Гленн быстрым жестом - и медленно, подчеркнуто бережно вернул письменную принадлежность на ее законное место, сверкнул глазами на Князя и замер в неподвижности, доступной только бронзовым изваяниям и настоящим, а не поддельным мертвецам.
- И-му-щест-во, - четко проговорил Мелансон, улыбаясь. - А перед Леоном я извинюсь. Он не любит, когда трогают его вещи, но кому какое дело до таких мелочей, не так ли?
Может быть князь танцевал изящнейший политический танец, в лучших традициях камарильи. Может быть. Но Гленн не была знатоком этих танцев. Она и камарилью то так близко и долго видела впервые... И для цимисха сейчас картина была предельно ясной. Князь просто хочет убрать одного из них. Выбить пусть сейчас и слабое, но важное звено, лишить ее лишней подлежки, лишних рук, и... Друга? Да, вероятно. Но-одного из стаи-совершенно точно.
- Разреши, князь?
Очень вежливо попросила она бумагу, принесенную Антимо.
- Прости, князь, но я не понимаю. Чего ты хочешь сейчас, от Антимо? Чтобы он подтвердил свою лояльность Леону, и твоим договоренностям с ним? И к чему сейчас угрозы? Я правда не понимаю, но хочу понять. Ты силен, мы не спорим с твоей силой. Но, имущество Леона- все еще его имущество, но Антимо-не вещь. Почему ты сейчас говоришь о том, что заберешь у нас того, кто мог бы нам помочь выполнить твое же делание?
Холодный взгляд хозяина города мог бы сбить цимисху настрой, в другой ситуации. Но сейчас, когда надо было вступиться за своего, голову поднимала Тварь. И Твари было наплевать на все на свете взгляды. Да, она уважала право хозяина владений, но ее право вступаться за - было не менее священным.
- Вещь, Гленн. Он сам себя этим считает. Я обращаюсь с ним как с вещью. Но почему-то это возмущает... - Мелансон выпрямился. - И я не угрожал. Все то, что я говорю, преследует много целей, но никак не запугивание. Вас нет смысла пугать, вы от этого сходите с ума и бросаетесь в атаку там, где этого не нужно.
Снова загорелся свет.
- Вещь отправится на склад. Союзник останется союзником.
Антимо еще раз сверкнул глазами.
- Вы предпочитаете окружать себя союзниками, ваше высочество? Все известные мне люди, пользовавшиеся страхом и уважением членов своего круга, предпочитали полагаться на вещи.
- Свои вещи. А вас мне не продавали. И иметь дело с Сородичем, который позиционирует себя как вещь, мне не нравится. С таким подходам вам стоит съездить в Чикаго, там это принято. Здесь - нет.
- Свои ли, чужие ли - человека от вещи отличает свободомыслие. Это ли не почва для ростков вольнодумства?
Антимо болезненным жестом прикрыл глаза ладонью, закрываясь от хрустального блеска люстр, но почти сразу отвел руку.
- Господин Дамиано часто говорит о привязанности к своим вещам. При этом я ни разу... Впрочем, что я несу. Прошу меня извинить - вы сильно удивили меня, ваше высочество.
- А ты хочешь остаться вещью, чтобы "господин" тебя защитил? - Мелансон хмыкнул, предостерегающе подняв ладонь в сторону Гленн. - Я не для того уехал из Лондона, чтобы с размаху сесть в то же дерьмо и начать в нем плескаться. Кстати. Тот, кто способен превратить весь город в рабов одним мимолетным желанием, такого не делает. В отличие от тех, кто куда как младше.
Вообще, надо было заткнуться. Хозяин этой земли жестом говорил- молчи. Не надо было дергаться, потому что цепной шериф хозяина земли стоял и пах ожиданием броска. Все это было чертовски правильно, но когда это Ирландия делала то, что правильно? Потому Гленн встала, попутно одарив шерифа не спокойным, но уверенным взглядом. Дескать- нет, я не собираюсь бросаться, рано еще пытаться перекусить мне хребет. И молчать она не стала тоже.
- Мы не вещи. Никто, кто есть в нашем домене, не вещь, не раб, не имущество, и не зверь, которого можно откармливать, а можно гнать на скотобойню. Леон никогда не желал такого, свобода выбора, свобода воли и мнения- то, что он ценит в других. То, что он закладывал в основу нашего семейства. Моя верность ему построена на свободе выбрать верность. И какого ж свиного ряда мы не можем уважать его в ЭТОМ решении, если уважаем в иных? Никто не вещь. Да, и Антимо тоже. Да, сам он может говорить что угодно. Но нет. Я знаю, о чем говорю.
Цимисх говорила от души, совершенно искренне. Она верила в каждое свое слово, и она призывала разделить эту веру. Пойти за ней. Для полноты картины не хватало разве что цветущих вереском холмов позади, и развевающейся клановой клетки, перекинутой через плечо.
- Антимо, ты не вещь. Потому что вещи не умеют быть надежным другом, преданным соратником, крепким тылом. Вещи не станут сочувствовать, не будут шутить, не проявят беспокойства. Не знаю, кто и когда научил тебя говорить такое, но он безбожно лгал. Мы ходили в бой вместе, мы вместе были в любой дряни, которая валилась на наш домен. Этого вполне достаточно, чтобы я могла с уверенностью говорить. И да, в ином случае я бы не говорила, что не думая поставлю тебя прикрвать спину.
- Я не... Я никогда ничего не просил. Ибо сказано: "разумный раб господствует над беспутным сыном".
В этой комнате не было распятия, но осуждающий взгляд Спасителя, казалось, низвергался с самих небес, лишая способности размышлять и вызывая боль еще более жестокую, чем способно было причинить пламя. Ди Ченцо заслонился от него рукой, но даже закрыв глаза, ощущал его все так же ясно. Голова раскалывалась на части, каждое движение было сущей агонией.
- "Готовы для кощунствующих суды, и побои - на тело глупых. Помыслы в сердце человека - глубокие воды, но человек разумный вычерпывает их." Я... Прошу разрешения удалиться, ваше свя... ваше высочество. Если на то будет ваше позволение, я бы хотел задать... Ответить на ваши вопросы в следующий раз.
- Гленн, забери его. Пусть отдохнет. Если у тебя больше нет вопросов ко мне.
- Вопросов сейчас больше нет, князь. Но, смогу ли я придти, если они появятся и будут нуждаться в твоих ответах. Так, чтобы потом еще и уйти отсюда?
Не существующий ветер с вересковых поустошей пах гарью, и на волне этого фантомного чувства, цимисха несколько несло. Достаточно, чтобы говорить с князем прямо, чтобы прямо на него смотреть. Гленн подхватила снятые ранее туфли, жестом таким же пластичным, как медведь подхватывает рыбу из ручья.
- Пойдем, Антимо. Нам пора домой.
Голос цимисха просел, съехав на полтона ниже, наливаясь мархатистым ворчанием, которое более угадывалось, чем было слышно. Большая Тварь отстояла свое, и теперь подавала голос. Большая Тварь кроила под себя движения неловкого человечьего тела, придвая ему тяжелую грацию зверя, слишком большого, чтобы жить в соверменном маленьком мире. Гленн аккуратно прихватила Антимо за рукав, действиельно выводя того из кабинета князя. Уводя его за собой. За огромной, дышащей покоем и влажным мраком, собой. Отсюда, от всех вопросов и решений, туда, где весь мир спит в ее когтистых лапах, надежно укрытый хитином и чешуей. Туда, где ее бездумная ярость не знает сомнений в том, чтобы прикрыть, не отдать, встать между. Где хребет ее прочнее гор, а безраздельное принятие выворачивает наизнанку океан.
- Идем домой.
Женщина с движениями доисторической рептилии точно знала, как правильно произносят это слово.
6 мая, Новый Орлеан, Элизиум
Мелансон, соизволив, наконец, слезть со стола, пошел следом, махнув рукой Гленн.
Ушел он наверх, в светлое и довольно просторное помещение, в котором предложил Цимисху сесть, а сам вновь устроился на столе.
И, поскольку отступать было все еще некуда, цимисх конечно пошла за ним. При этом как то вяло отмечая, что во всем происходящем есть некий... кураж? лихость? Правильное определение не давалось.
- Князь.
Предложенное место цимисх заняла, с тяжеловесной грацией крупного зверя. И именно этой же своей частью, невербально маркируя, что да, я все еще помню чья тут территория и кто главный.
- Я извиняюсь за сцену, которую закатили Алиса и Антимо и благодарна тебе за терпение.
Тут была нужна короткая пауза, чтобы отделить часть вежливую (хотя, вполне искреннюю- благодарна она и правда была. Железные ж нервы у княза, если подумать). Далее настало время части деловой.
- Но, я прямо спрошу. Зачем ты нас звал? Ведь не только говорить о потомстве и его судьбе.
А вот в этом цимисх была почти уверена. А еще- надежда на ответ боролась в ней с совершенно противоестественным желанием. Князя хотелось потрогать. Это было никак нельзя в рамках светкой беседы, но хотелось почти до покалывания в пальцах.
- Затем, чтобы вы столкнулись с результатами вашей деятельности лицом к лицу. Затем, что увидеть, изменилось ли хоть что-то за эти полгода. Затем, чтобы вы поняли хотя бы какой-то своей частью, почему я действую так, а не иначе, и почему именно придуманы такие правила, - он отвечал ровно. В его движениях была спокойная плавность, еще недоступная Виктору. Наверное, это возраст.
Цимисх кивнула, отслеживая перемещения князя движением головы, в остальном сохраняя неподвижность, сродни той, которая отличает больших ящериц.
- То есть, это был урок и проверка.
Это было сказано тоном почти утвердительным, но именно что почти. Пальцы цимисха ненавязчиво, совершенно машинально облизнули подлокотник кресла. Мусорное, ненужное движение, затрагивающее пальцы, но не руку и не фигуру в целом.
- Но тогда выходит, князь, ты знал что мы придем без... босса. Потому что с ним все прошло бы по другому.
Опять таки, полу вопрос, полу утверждение. Впрочем, цимисх была почти уверенна в том, что угадала.
- Да. Это, я надеюсь, не удивляет?
- Нет. Но дает возможность предположить, что ты знаешь, куда и зачем Леон отправился в этот раз.
- Понятия не имею.
- Жаль. Мне было бы приятно знать, что кто то тут больше в курсе, чем я, и при этом не враг. У нас есть неделя, и когда я узнаю что то, я зажимать не стану.
Ну да, Гленн делала упор именно на "когда", заранее отметая унылое "если". Подумать о безысходности она еще успеет на досуге. А вот обозначить некое идейное "одна сторона интересов" надо бы уже сейчас.
- Хорошо. Я не стремлюсь следить за ним, меня волнует только политическая сторона вопроса. Учитывая и его, и ваше положение в городе.
- Понимаю. Но сказать о намерениях и мотивах тоже политическая сторона вопроса. Мотивы я уже назвала. Для меня это личный вопрос.
Цимисх повела плечами, обустраиваясь внутри собственного тела удобнее.
- Чего ты хочешь, князь. Кроме того, что мы будем делать и так?
- Чтобы вы делали это с осознанием, а не в очередной раз обвиняли в чем-то Джозефа. Чтобы вы понимали нутром, почему что-то делается так, а не иначе, - он помолчал. - Первая. Маскарад. В порт зашел корабль, полный мертвых. И еще один. Полицейский. Тоже полный мертвецов с характерными следами укусов. В порту кто-то гонял Сородича. Тот проявил себя. Вторую, Домен, ты знаешь лучше меня. Третья, Потомство, показана этой ночью. Четвертая. Ответственность. Отступник, которого вы так не хотите выдавать, но и не хотите с ним ничего делать, хотя рассказываете, какое он должен понести наказание. Пятая. Вежливость. Мне совершенно незнаком ваш дворецкий. Это прискорбно. Шестая. Уничтожение. Только благодаря ей жива ваша пророчица. Потому что тех, кто уже прошел взросление, уничтожать можно только в крайнем случае.
Цимисх выслушала речь князя внимательно. Очень внимательно. Внутренне она так то была согласна с разумностью сказанного, но, увы, в уточнениях нуждалась.
- Князь, я понимаю что вопрос дурацкий, но... Пятая традиция. Как это делается в приличных местах? Как по нормальному представить то?
Гленн поерзала в кресле, остро ощущая себя чем то вроде ученицы, прогулявшей урок и теперь вынужденной в этом признаваться перед учителем. А еще- князя все еще хотелось облапать, и все еще надо было сдерживать этот порыв. И платье, да. Одежда ощутимо раздражала, вливаясь в общую смутную напряженность обстановки. Все было сложно.
- М... совсем строго, строго или как получится? Все зависит от степени приличности места. К примеру, в Лондоне не появишься без предварительного уведомления за месяц и переговоров с леди Анной. В Париже можно просто зайти в Элизиум и сунуться к Шерифу или Хранителю. Здесь... те, кто проходят через порт, чаще всего знают, как меня найти. И либо предупреждают заранее о прибытии, либо их ловит Джозеф. В вашем случае в целом достаточно, чтобы вы или он сам уточнили имя, клан, цель пребывания.
- Ага. Значит, как только вернется- представится.
Совершенно логичным образом порешала за Антимо цимисх. Уверенно так порешала, будто возражений по этому поводу у "сдобного пирожочка" быть не могло. Хотя, ах да...
- В порту гоняли не одного из депо. Тут я уверена настолько, насколько уверена в расположении своей печени. И, в порту мы не кормимся, а уж на кораблях тем более...
Ну, строго говоря, да. Уверена она была, методом исключения.
- Корабль, полный мертвых, это с трупами или с у... сородичами?
Вот теперь цимисх напряглась по настоящему. Потому что если это был корабль упырей, то дело скверно вот вообще. Особенно если это вот так вот князь отдельно отмечает. Да хоть и просто трупы были- тоже нехорошо. Чтобыб как то вернуть себе опору под ногами, она (прикрываясь длинным подолом, и надеясь что оно не слишком заметно) аккуратно выбралась из туфель. Жест символический, но как то приносящий стабильность.
- С трупами в морозильном отсеке. Следы пребывания Сородича были на полицейском катере, который прошел недалеко от лайнера.
- Катер местной приписки?
- Да, патрульный. Обычно гоняет контрабандистов.
- Трупы в морозилке... Это был именно что груз, или кто то прибрался чтоб не мешало и не пахло?
- Уборка. Трупы все с разными вариантами травм. в основном ушибы и переломы, но есть с пулевыми и ножевыми ранениями. Я, к сожалению, не могу уделить достаточного внимания этому кораблю, чтобы полностью воспроизвести то, что там произошло. Это было не менее недели назад.
- Неделю назад- это примерно тогда, когда нашли потомство. В порту позавчера были я и Эш. Но я давольно быстро вернулась в депо, а он задержался и мог что то видеть. Возможно, стоит позвать его и расспросить...
- Стоит. Его позовут, - Мелансон наклонился и потянулся к телефонному аппарату. Сказал в трубку несколько слов и снова повернулся к Цимисху.
Времени на переговоры оставалось немного. С учетом того, что сюда завли Эша- ровно столько, сколько нужно, чтобы забрать его из цепких, неласковых рук Сабин, и довести до комнаты. И это было хорошо, потому что мешало размазывать мысль по плоскостям.
- Князь, политика не моя сильная сторона, но.
Гленн отыграла себе пару секунд, делая глубокий вдох. Не достаточно много, чтобы передумать, но достаточно, чтобы оформить идею.
- Но ты говорил о иерархии и командовании в рамках твоего и нашего домена. И мне есть что сказать за закрытыми дверями об этом. Я понимаю, что договоренности есть между тобой и Леоном. Хорошие договоренности. И я еще не видела записки, о которой говорит Антимо. Я верю, что в ней все так, как он сказал, но. Также я знаю, что он говорит слишкоом много слов, и за ним домен не пойдет. Он не умеет подавать им мысль. А я умею. И я уважаю то, чего добился Леон. И буду следовать этому, пока Леон лично не скажет обратного, или пока не буду точно знать, что он все. Я сейчас тоже говорю много слов, но. Я хочу сказать, что в ту неделю, что ты нам дал, если ты позовешь под ружье- я приду. Именно с учетом внутренней иерархии - не одна. Но если ты полагаешь, что в случае чего, я пойду под Мирра, то нет. Я не вещь и меня нельзя завещать, это пожалуй, единственное, слово Леона, которому я не стану следовать.
- Я рад этому. Именно поэтому мы говорим сейчас, а не один из нас уже Окончательно мертв. И именно поэтому я объясняю тебе то, как действует система в этом городе.
Где-то на уровне спинного мозга у цимисха, что называется отлегло от души. Все-таки речь ее была длинной, пафосной и поди угадай, насколько уместной. Но вроде пока никто не тонул, и на том спасибо.
- Я благодарна за это.
Искренность и озвучивание мыслей прямо вот вслух цимисх сейчас полагала наиболее успешной тактикой.
- Сдается мне также, что в вопросе Мирра мое мнение того... Не уникальное.
Долго выдерживать красивый и развесистый официоз частично слизанный с манер Антимо, (ага, который вот сейчас прямо за это и порицался), а частично- с недорогоих бульварных романов про "все красиво и они такие на яхте" Гленн не могла. Вернее могла, но все равно мучительно скатывалась в просторечность.
- Если мы прояснили за договоренности, то есть ли что то, что мне следует знать еще, князь?
- Пока что да. Я не знаю, чем вы будете заниматься.
- Будем делать так, чтоб эта неделя не стала последней.
И да, это был предельно конкретный, просто наиконкретнийший из возможных, план.
Эш явился сразу же, как получил послание от гулей. Зайдя в помещение он вежливо поклонился, снова приветствуя Князя.
- Вы звали, господин Мелансон.
Следом за ним неторопливо зашел Морган, встав за спиной у Мелансона. Тореадор слегка кивнул.
- Меня интересует информация по нарушениям маскарада в порту и окрестностях. И некие "зомби".
- Я был в порту но Маскарад не нарушал, - гангрел отвечал честно, четко вспомнив в каком виде он ушел из хибары той колдуньи. Когтей и клыков он не демонстрировал, был одет пусть и в подранную, но одежду. А кровь может терять и израненный человек. - Прошу меня простить, я не совсем понимаю термин "зомби". Что это?
- Ожившие мертвецы. По порту ходят слухи о некоем "зомби", который там бродит и пугает чернокожих.
- Честно говоря я впервые слышу о "зомби", который пугает чернокожих. Когда я был в порту там все было спокойно. А тех "оживших мертвецов" которые напали на меня ликвидировали гули.
- Выжимать из тебя информацию клещами?
- Я сопровождал госпожу О'Фланнаган в ее поисках слухов, господин Мелансон. Так вышло, что она оставил меня в порту по крайне благовидной причине и отказалась от сопровождения. И когда я уже возвращался из порта в город, меня окликнули в просьбе оказать помощь. Отказывать причин не было и я согласился, в надежде услышать еще что-нибудь, что можно было бы расценить как "слухи" и передать госпоже О'Фланнаган. Но в итоге, стоило мне зайти в помещение, на меня набросилась толпа чернокожих. Выбраться оттуда мне удалось лишь благодаря удаче, но не смотря на травмы я ничем и никак не выдал своей сущности. Ни когтей, ни клыков, ни потери самоконтроля. Тех четырех чернокожих и животное, которые меня преследовали, убили гули. После чего мы покинули порт, - Эш говорил спокойно и ровно, припоминая все события той ночи. И следующей. - Я остался в бывшем особняке господина Эрреро, забравшись в убежище и никак не проявлял себя. Однако не следующий вечер особняк оказался пуст, а убежище взломано все теми же чернокожими и козлом, которые меря преследовали в порту. Они были умерщвлены без моих способностей как сородича. Исключительно пули и нож и я не покидал при этом убежища. Это все, что я могу сказать о "зомби". Больше я с ними не встречался никаким образом.
- Госпожа О`Фланнаган привела вас и оставила... А некоторое время назад госпожа О`Фланнаган привела в порт некоего Энди Уилсона. И тоже оставила его, - вдруг заговорил и.о. Шерифа. - Может быть, нам стоит сходить с госпожой О`Фланнаган вместе, чтобы проверить эту тенденцию?
- Так и есть.
Цимисх пожала плечами, явно не считая нужным скрывать очевидное. Равно, как и не считая, что в этом есть некий криминал.
- Я вообще почти никогда не выхожу из депо одна, шериф. Мне нравится сопровождение. Я б и возвращалась не одна, кабы меня не сдергивали в режиме "быстробегом". Если есть какие вопросы по этому поводу, то задавай, я расскажу. Если погалаешь, что будет полезно сходить в портовый район вместе, то давай сходим.
На последней фразе она таки не удержалась, улыбнувшись шерифу. Буквально обозначив эту самую улыбку, одним уголком рта (и конечно, не показывая зубы). Очень такая адресная улыбка вышла, очень женская, и адресованная очень мужчине.
- Расскажи. Что вы там делали и как умудрились нарваться, - улыбку Морган очень старательно так проигнорировал.
На проигнорированные намеки Гленн не обиделась. Это было нормально, и она не рассчитывала на что либо в ЭТОМ плане прямо теперь. Что не мешало намекать, конечно же.
- И с Энди, и с Эшем я ходила в портовый район за новостями, конкретно- собрать, о чем говорят в кабаках. Второй раз было вообще не густо, к тому же почти сразу Леон дернул меня к себе. Но пока я была в порту, все было гладко, и про нарваться я узнала от Эша же, и мне он рассказал ровно то же, что и сейчас.
Цимисх перевела дух, мучительно компануя короткий рассказ. Впасть в грех сволоблудия почему то так и тянуло.
- С Энди- после наводнения на улицах говорилил о странных самоубийствах, и что стадо топиться повадилось. Пошли спрашшивать, опять же, не видел ли кто чего.
- И как результаты?
- С Эшем- по нулям. Обычная жизнь, обычный кабак. Безыдейно вышло. С Ээнди- негры говорили, что творится какая то чертовщина. Народ морочится, и что "голоса зовут в море". Что некоторые за голосами шли, и таки не возвращались. То есть чертовщина какая то.
В дверь вежливо постучали, чтобы не нарушать уединения поглощенных важной беседой уважаемых господ. Обозначив таким образом свое присутствие, вернувшийся Антимо приотворил дверь, ужом проскользнул внутрь и с поклоном вручил господину Мелансону конверт с единственной копией "завещания".
Тот, слегка кивнув и не прерывая разговора шерифа с Гленн, углубился в чтение.
- И что подразумевается под неживым имуществом? - наконец негромко спросил он у Антимо.
- Не могу знать, ваше высочество, но предполагаю, что господин Дамиано имел в виду меня.
Дворецкий пожал плечами.
- Я затрудняюсь сказать, проявлял ли он сарказм или же был серьезен, когда составлял это послание.
- Это не имеет юридического значения. Фактически в наследство остается домен, вы, его любовник и дело, - Тореадор помолчал. - Зато звучит-то, звучит...
- Я искренне рассчитываю на скорейшее возвращение господина Дамиано, намереваюсь приложить все усилия для того, чтобы оно произошло в самое ближайшее время и надеюсь, что его прочие подданные меня в этом поддержат. Если на то будет воля Провидения, вам не придется брать на себя обязанности душеприказчика, потому что я не собираюсь сидеть, сложа руки. За остальных в этом случае говорить не могу - как вы можете видеть, им также было позволено действовать на собственное усмотрение.
- Хорошо. Представьтесь, пожалуйста. И поясните, зачем вы избрали именно такую формулировку своего заявления внизу.
Мое имя - Антимо ди Ченцо, к вашим услугам. Я имею честь быть одним из потомков Хакима.
Дворецкий вежливо поклонился с едва слышным, но от того еще более неприятным хрустом.
- Что же касается выбранной мной ранее формулировки, то я не счел возможным укрывать от вас содержание этого документа, поскольку не сомневался, что рано или поздно вы изучите его собственными глазами.
Князь улыбнулся. И вместе с его улыбкой начали угасать огни люстры.
- Скажите, что вы готовы сделать, чтобы я не отдал вас Капелле здесь и сейчас? Мы так близко, у вас есть шанс нанести удар, после которого город может и пасть...
До этого момента цимисх беседовала с шерифом, и отвлекаться было наверное не вежливо, но. Ситуация резко перестала быть томной. Шериф поймет. Наверное.
- Князь, ты дал нам неделю. Антимо подданный Леона, и если отдавать его капелле-то за что? Он ничего не сделал против твоей власти, он нужен мне в деле поиска босса. И все время, что он был со мной- он был верным помощником. Отдать его Капелле-это забрать лишние руки, когда они нужны. В чем его вина перед тобой?
Говорила она решительно, но без вызова.
- Подобного шанса у меня нет. У меня также нет возможности сделать что бы то ни было, если вы посчитаете необходимым обезопасить себя, заблаговременно прибегнув к праву на уничтожение в качестве упреждающей меры - однако я прибыл сюда по приглашению вашего высочества.
Взгляд Князя был холодным. Впрочем, он не был рептилией, как Гленн или Лакес, и холод во взгляде был человеческим. Расчетливым и лишенным равнодушия.
- Если бы на нем была вина, я бы не беседовал, - он неторопливо пошарился в письменном приборе, стоящем на столе. Постучал кончиками пальцев по воткнутым в него перьям. И плавным, но быстрым движением кинул одно из них в сторону Антимо.
Протянув руку, тот взял предмет из воздуха уже знакомым Гленн быстрым жестом - и медленно, подчеркнуто бережно вернул письменную принадлежность на ее законное место, сверкнул глазами на Князя и замер в неподвижности, доступной только бронзовым изваяниям и настоящим, а не поддельным мертвецам.
- И-му-щест-во, - четко проговорил Мелансон, улыбаясь. - А перед Леоном я извинюсь. Он не любит, когда трогают его вещи, но кому какое дело до таких мелочей, не так ли?
Может быть князь танцевал изящнейший политический танец, в лучших традициях камарильи. Может быть. Но Гленн не была знатоком этих танцев. Она и камарилью то так близко и долго видела впервые... И для цимисха сейчас картина была предельно ясной. Князь просто хочет убрать одного из них. Выбить пусть сейчас и слабое, но важное звено, лишить ее лишней подлежки, лишних рук, и... Друга? Да, вероятно. Но-одного из стаи-совершенно точно.
- Разреши, князь?
Очень вежливо попросила она бумагу, принесенную Антимо.
- Прости, князь, но я не понимаю. Чего ты хочешь сейчас, от Антимо? Чтобы он подтвердил свою лояльность Леону, и твоим договоренностям с ним? И к чему сейчас угрозы? Я правда не понимаю, но хочу понять. Ты силен, мы не спорим с твоей силой. Но, имущество Леона- все еще его имущество, но Антимо-не вещь. Почему ты сейчас говоришь о том, что заберешь у нас того, кто мог бы нам помочь выполнить твое же делание?
Холодный взгляд хозяина города мог бы сбить цимисху настрой, в другой ситуации. Но сейчас, когда надо было вступиться за своего, голову поднимала Тварь. И Твари было наплевать на все на свете взгляды. Да, она уважала право хозяина владений, но ее право вступаться за - было не менее священным.
- Вещь, Гленн. Он сам себя этим считает. Я обращаюсь с ним как с вещью. Но почему-то это возмущает... - Мелансон выпрямился. - И я не угрожал. Все то, что я говорю, преследует много целей, но никак не запугивание. Вас нет смысла пугать, вы от этого сходите с ума и бросаетесь в атаку там, где этого не нужно.
Снова загорелся свет.
- Вещь отправится на склад. Союзник останется союзником.
Антимо еще раз сверкнул глазами.
- Вы предпочитаете окружать себя союзниками, ваше высочество? Все известные мне люди, пользовавшиеся страхом и уважением членов своего круга, предпочитали полагаться на вещи.
- Свои вещи. А вас мне не продавали. И иметь дело с Сородичем, который позиционирует себя как вещь, мне не нравится. С таким подходам вам стоит съездить в Чикаго, там это принято. Здесь - нет.
- Свои ли, чужие ли - человека от вещи отличает свободомыслие. Это ли не почва для ростков вольнодумства?
Антимо болезненным жестом прикрыл глаза ладонью, закрываясь от хрустального блеска люстр, но почти сразу отвел руку.
- Господин Дамиано часто говорит о привязанности к своим вещам. При этом я ни разу... Впрочем, что я несу. Прошу меня извинить - вы сильно удивили меня, ваше высочество.
- А ты хочешь остаться вещью, чтобы "господин" тебя защитил? - Мелансон хмыкнул, предостерегающе подняв ладонь в сторону Гленн. - Я не для того уехал из Лондона, чтобы с размаху сесть в то же дерьмо и начать в нем плескаться. Кстати. Тот, кто способен превратить весь город в рабов одним мимолетным желанием, такого не делает. В отличие от тех, кто куда как младше.
Вообще, надо было заткнуться. Хозяин этой земли жестом говорил- молчи. Не надо было дергаться, потому что цепной шериф хозяина земли стоял и пах ожиданием броска. Все это было чертовски правильно, но когда это Ирландия делала то, что правильно? Потому Гленн встала, попутно одарив шерифа не спокойным, но уверенным взглядом. Дескать- нет, я не собираюсь бросаться, рано еще пытаться перекусить мне хребет. И молчать она не стала тоже.
- Мы не вещи. Никто, кто есть в нашем домене, не вещь, не раб, не имущество, и не зверь, которого можно откармливать, а можно гнать на скотобойню. Леон никогда не желал такого, свобода выбора, свобода воли и мнения- то, что он ценит в других. То, что он закладывал в основу нашего семейства. Моя верность ему построена на свободе выбрать верность. И какого ж свиного ряда мы не можем уважать его в ЭТОМ решении, если уважаем в иных? Никто не вещь. Да, и Антимо тоже. Да, сам он может говорить что угодно. Но нет. Я знаю, о чем говорю.
Цимисх говорила от души, совершенно искренне. Она верила в каждое свое слово, и она призывала разделить эту веру. Пойти за ней. Для полноты картины не хватало разве что цветущих вереском холмов позади, и развевающейся клановой клетки, перекинутой через плечо.
- Антимо, ты не вещь. Потому что вещи не умеют быть надежным другом, преданным соратником, крепким тылом. Вещи не станут сочувствовать, не будут шутить, не проявят беспокойства. Не знаю, кто и когда научил тебя говорить такое, но он безбожно лгал. Мы ходили в бой вместе, мы вместе были в любой дряни, которая валилась на наш домен. Этого вполне достаточно, чтобы я могла с уверенностью говорить. И да, в ином случае я бы не говорила, что не думая поставлю тебя прикрвать спину.
- Я не... Я никогда ничего не просил. Ибо сказано: "разумный раб господствует над беспутным сыном".
В этой комнате не было распятия, но осуждающий взгляд Спасителя, казалось, низвергался с самих небес, лишая способности размышлять и вызывая боль еще более жестокую, чем способно было причинить пламя. Ди Ченцо заслонился от него рукой, но даже закрыв глаза, ощущал его все так же ясно. Голова раскалывалась на части, каждое движение было сущей агонией.
- "Готовы для кощунствующих суды, и побои - на тело глупых. Помыслы в сердце человека - глубокие воды, но человек разумный вычерпывает их." Я... Прошу разрешения удалиться, ваше свя... ваше высочество. Если на то будет ваше позволение, я бы хотел задать... Ответить на ваши вопросы в следующий раз.
- Гленн, забери его. Пусть отдохнет. Если у тебя больше нет вопросов ко мне.
- Вопросов сейчас больше нет, князь. Но, смогу ли я придти, если они появятся и будут нуждаться в твоих ответах. Так, чтобы потом еще и уйти отсюда?
Не существующий ветер с вересковых поустошей пах гарью, и на волне этого фантомного чувства, цимисха несколько несло. Достаточно, чтобы говорить с князем прямо, чтобы прямо на него смотреть. Гленн подхватила снятые ранее туфли, жестом таким же пластичным, как медведь подхватывает рыбу из ручья.
- Пойдем, Антимо. Нам пора домой.
Голос цимисха просел, съехав на полтона ниже, наливаясь мархатистым ворчанием, которое более угадывалось, чем было слышно. Большая Тварь отстояла свое, и теперь подавала голос. Большая Тварь кроила под себя движения неловкого человечьего тела, придвая ему тяжелую грацию зверя, слишком большого, чтобы жить в соверменном маленьком мире. Гленн аккуратно прихватила Антимо за рукав, действиельно выводя того из кабинета князя. Уводя его за собой. За огромной, дышащей покоем и влажным мраком, собой. Отсюда, от всех вопросов и решений, туда, где весь мир спит в ее когтистых лапах, надежно укрытый хитином и чешуей. Туда, где ее бездумная ярость не знает сомнений в том, чтобы прикрыть, не отдать, встать между. Где хребет ее прочнее гор, а безраздельное принятие выворачивает наизнанку океан.
- Идем домой.
Женщина с движениями доисторической рептилии точно знала, как правильно произносят это слово.
@темы: Морган, Гленн, 6 мая, Серебряный Лис, Джуд/Алекс/Эш, 1927 год, Антимо