Ночь, в которой Гленн проясняет для себя некоторые моменты, а потом собирает посылку "племяннику в городе", куда от всей широты цимисховской души кладёт в том числе виски и любовный роман
6 мая, Новый Орлеан, железнодорожное депо
Всю дорогу до депо, цимисх дергалась, и причиной тому было никак не проклятие, которое драная ведьма сподобилась так некстати навесить. Вернее, проклялтие было не основной причиной беспокойства, хоть и важной. Оно ограничивало переменещие и мешало заниматься по настоящему важными делами. В частности- Аланом. Раненый, пропавший, да хоть бы даже и ставший смертным (к чему цимисх откровенно не могла привыкнуть, и как то так длял себя все равно воспринимала ирландца на старый манер), он попал в беду. И его следовало из этой беды вытащить, потому что Алан это Алан, и пусть он хоть триста раз ругается что нечего с него сдувать пыль, но смертные- твари хрупкие, и если с ним случится что то, что она могла бы предотвратить, но не успела... Не смогла, не пробовала, не, не, не... То она будет ощущать себя плохо. Что то среднее между невыполненным долгом и преступлением против товарищества, ага. Потому, кое как разобравшись с насущным (то есть установив кто куда побежал, и что у нас плохого-нового), она сделала то, что в любой неопнятной ситуации делает обычная человеческая женщина ее культурного круга. А именно, с грубоватым участием впихнула Антимо оставленную Алисоой заначку с кровью (в любой непонятной ситуации- корми "своего" мужика, вреда не будет), и принялась звонить мужчине (правило второе- когда рядом нет своего мжика, который может порешать- обращайся к чужому). То есть, решительно набрала номер Пилигримма... И, пока шло соединение, малодушно понадеялась, что трубку возьмет Молли. Молли бы ее поняла, да. По бабски так. Но нет, реальность в который раз оказалась отличной отт ожиданий.
- Это Гленн, все плохо. Алан пропал, а он ранен, его таскать туда сюда нельзя, какие-то твари на байках разорили лазарет, а он там был!!! Пилигримм, это полный трындец, ты ж колдун! Вы ж дружите, я вообще не знаю, что делать, все плохо, понимаешь?! Я ворлнуюсь, да черт, мы все волнуемся, что делать?! Как его искать куда бедать? Ты же можешь как то помочь, да? ДА?!!
Выдала она в трубку, как только там раздался голос Пилигримма. Очень надо сказать, быстро выдала, практически на одном выдохе, и очень экспрессивно. Это был монолог типичной женщины, взвинченной до одури, как раз закончившей обход мргов и больниц, и звонящей дружкам потерявшегося сына, как последней надежде человечества.
- Я знаю, где он. На данный момент опасность ему не угрожает, - со спокойствием профессионального секретаря ответил колдун после вздоха. - Представьтесь, пожалуйста, полностью, и поясните, почему вы звоните мне сейчас, а не тогда, когда было совершено нападение.
- Это Гленн О"Фланнаган, черт, прости что не сразу представилась, звоню как только добралась до телелфона! Ну, мы виделись в депо, тогда еше Энди был. Черт, с ним все точно в порядке? Ох, лучшая новость ночи! Ему нужна помощь? Что то я могу сделать? Где он? Его можно увидеть, ему что либо нужно?!
Экспресии в подаче цимисха меньше не стало, зато общее направление приобрело скорее практичный оборот. Где то там же прорезалось нечто, похожее на слабый отголосок облегчения, но неуверенный такой. Робкий практически.
- Увидеть не можешь. Он болеет, а ты ему расскажешь, как все плохо, он поползет решать проблемы. Ты можешь прислать с Молли ему передачу или подарок, чтобы показать, что вы не злитесь и не забыли. Выдавать его местоположение я не хочу, сама понимаешь, это опасно. Я телепат, кроме меня тоже такие есть, а работать с вашими мозгами и распыляться на защиту у меня нет сил.
- Уф... ну жив значит.
Ощутимо выдохнула Гленн, но конечно, список вопросов пока не иссяк.
- Да, ты прав. Не говори, а то мало ли, то одно, то другое, то политика, то вудуисты эти всратые, неважно. Он в пришел в себя? Как он себя чувствует? А, конечно плохо, что я спрашиваю, чего ему хорошо себя чувствовать. Передачку да, сделаем конечно. Что ему было бы надо?! Чего он сам хочет? У него все есть? Можешь ему сказать, чтоб он там держался, и вообще?
- Я ему многое говорю, но он считает себя во всем виноватым. В любом случае, передай что-то, чтобы он точно знал, что это от тебя и что ты его любишь.
- Передай ему, что он балбес и мы его любим. А если спросит почему балбес, то потому, что нельзя физически быть виноватым во всем, хоть порвить ты. Он сейчас рядом? ты можешь дать ему трубку? И, про передачу- что нужно то? Одежда, еда, вискарик? Или ему нельзя? Что ему вообще можно или нельзя?
Паники в целом в интонациях цимисха было уже меньше, а вот решительности не убавилось. Вполне вероятно, Алана ожидала немаленькая такая "гуманитарная помощь".
- Не могу. Еда у него есть, но если что-то специфическое... Передачу в больницу собирала? Вот то самое и нужно.
- В больницу, ага... То есть, у него так то особо фиг да нифига нету. Так это, есть чего, чего ему никак вот нельзя?
Видимо, мысленно цимисх уже прикидывала, что такого нужного срочно надо Алану сообразить, и как если что, оформить контрабанду запретного.
- У него вообще почти ничего нету, ты не заметила? Аллергий я у него не помню.
- Ага. Ясно. Знанчит сделаем, будь спокоен. Про нельзя- ну, знаешь, больным иногда бывает чего то не... Я к этому. Ты ему только обязательно передай от меня привет, ладно? А то посылка это еще только завтра, собрать же надо. А на словах можно и сейчас. Ну, вот это, чтоб лечился там, и не вздумал кончаться...
- Передам. А! Он очки сломал. У вас запасные есть?
- Вот же ебаный фонарь, очки... Будем искать! И, да, спасибо тебе. Просто вот огромное, а то мы тут все уже чуть не на ушах бегаем. Если тебе что когда, то ты обращайся. Я чем смогу!
Благодарность цимисха была искренней, по звериному так. От всей души, которой вампиру иметь не положено.
- Увидим.
- Увидит он...
Беззлобно проворчалал цимисх, исключительно порядка ради. На самом деле, у нее если можно так сказать, отлегло от сердца, ну по крайней мере временно. Нет, Пилигримм конечно был магом, и это автоматически означало высокую непредсказуемость, и низкую понятность одновременно, но... Но больно уж утешительные вещи он сообщил. Алан жив, и с ним есть свзязь, пусть и не напрямую. Это главное. Остальное... над остальным уже можно работать. Чем, собственно, она и занялась, низко и эгоистично расставляя прироритеты на огрызок ночи по своему. Для начала на Доске имени Антимо была оставлена запись "Алан жывой, ему нужны передачи".
Потом настало время заполошной, кипучей деятельности. Казалось бы, в таких условиях успеть нельзя... Ага, скажите это любой домохозяйке, и она многое сможет поведать о раскладе "Через час будут гости, а у нас ничего не готово и бардак".
- Эй, вы там! Болезные утырки, пришло время поднапрячься!
Обрадовала она вялых (и крайне грустных в связи с последними событиями) своих гулей, после чего закипела в депо активная такая деятельность. Так, например, была раздобыта из закромов объемная сумка, в которую бодро ушло то, что удалось вытянуть и аланова вагона. То есть ворох носков, белье, пара рубашек, брюки. Туда же ухнула зубная щетка и расческа, пока Фред бегал и ловил Мистера Носочка, а Джордж совершал набег на вокзальный буфет с целью добычи консервов. Пока они бегали, в сумку ушел еще и Фредов теплый свитер, который цимисх клятвенно обещала возместить, прям сразу как только. Фред конечно не то чтобы был сильно счастлив, но при прочих равных к потере отнесся с известной долей философии. Где-то в глубине души, человек определенно начинал понимать всеобъемлющий смысл фразы "Могло быть хуже". Вернувшийся Джордж отправился помогать по кухне, в частности домешивать тесто и рубить начинку, пока в сумку щедрой рукой цимисха добавлялись пара банок джема, фляга с виски, и кулек апельсинов. А еще- тетрадка и россыпь карандашей, аланов блокнот (из которого перед этим были выписаны телефонные номера, адреса и всякое, что казалось конретикой). Уколадывать начинку в тесто, защипывать края и равнять "крышку" Гленн гулям не доверила., хотя, время и поджимало. Потому что должно же быть что то святое, верно? Наконец, "быстрый" пирог был торжественно (но быстро, и с обещанием чудовищных кар, если не донесут или не приведи все святые и сатана лично, если попортят) унесен выпекаться (это уже гули сами), а цимисх села писать письмо....
Не слишком ровным почерком, на бумаге значилось следующее:
"Алан, ты там главное не помирай. Потому что если ты так поступишь, то будешь распоследней английской задницей, так и знай. Мы тут фсе очень за тебя засранца переживаем, хотя конечно, ясен крендель, тебя не так то просто ушатать, я то знаю... Но не надо проверять лишний раз, лады? мы ж волнуемся! У нас все примерно как всегда, но в целом штатно. Хотя, без тебя конечно не так задорно, и мы соскучичлись! Тут столькоебанутых удивительных новостей, тебе понравится, прям ваще. Но Пиллигрим говорит, тебе волноваться нельзя, п"тому пока так. Мы там собрали тебе передачку, не знаю, что у тебя есть, потому посылаю все, что могло бы быть ннада. Напеши что у тебя как? Может, надо чего? Что ваще происходит то, едрен карась? Корроче, болей спокойно. И это, возвращайся скорее. Да, посылаю тебе свой плед, чтоб значит, он тебя грел и поддерживал марально!
Килкенни."
Записка была бережно сложена, обернута в вощеную бумагу, и запихнута внутрь пока еще горячего пирога. Аккуратно, снизу, так что сходу не вывалится. Само изделие скоростной кулинарии упаковано в миску, все вместе в пару слоев чистого полотенца. Наконец, в сумку действиельно ушел плед, из той самой бодренькой шотландки, сверху его придавило книгой о мистическом (из вагона Алисы) и книгой про мирское (увлекательный роман о том, как бедная, но честная и смелая красавица была похищена благородным мерзавцем с добрым сердцем, и как они на пару боролись против злобных родствтенников несчастной девицы, на фоне их всесокрушаюющей, хоть и мало мотивированной любви). На этом сборы были сочтены завершенными, изрядно тяжелая сумка готова к отправке, гулям выданы инструкции касательно того, кому и как это передать (и помочь дотащить, конечно же). К концу подошла и ночь...
6 мая, Новый Орлеан, железнодорожное депо
Всю дорогу до депо, цимисх дергалась, и причиной тому было никак не проклятие, которое драная ведьма сподобилась так некстати навесить. Вернее, проклялтие было не основной причиной беспокойства, хоть и важной. Оно ограничивало переменещие и мешало заниматься по настоящему важными делами. В частности- Аланом. Раненый, пропавший, да хоть бы даже и ставший смертным (к чему цимисх откровенно не могла привыкнуть, и как то так длял себя все равно воспринимала ирландца на старый манер), он попал в беду. И его следовало из этой беды вытащить, потому что Алан это Алан, и пусть он хоть триста раз ругается что нечего с него сдувать пыль, но смертные- твари хрупкие, и если с ним случится что то, что она могла бы предотвратить, но не успела... Не смогла, не пробовала, не, не, не... То она будет ощущать себя плохо. Что то среднее между невыполненным долгом и преступлением против товарищества, ага. Потому, кое как разобравшись с насущным (то есть установив кто куда побежал, и что у нас плохого-нового), она сделала то, что в любой неопнятной ситуации делает обычная человеческая женщина ее культурного круга. А именно, с грубоватым участием впихнула Антимо оставленную Алисоой заначку с кровью (в любой непонятной ситуации- корми "своего" мужика, вреда не будет), и принялась звонить мужчине (правило второе- когда рядом нет своего мжика, который может порешать- обращайся к чужому). То есть, решительно набрала номер Пилигримма... И, пока шло соединение, малодушно понадеялась, что трубку возьмет Молли. Молли бы ее поняла, да. По бабски так. Но нет, реальность в который раз оказалась отличной отт ожиданий.
- Это Гленн, все плохо. Алан пропал, а он ранен, его таскать туда сюда нельзя, какие-то твари на байках разорили лазарет, а он там был!!! Пилигримм, это полный трындец, ты ж колдун! Вы ж дружите, я вообще не знаю, что делать, все плохо, понимаешь?! Я ворлнуюсь, да черт, мы все волнуемся, что делать?! Как его искать куда бедать? Ты же можешь как то помочь, да? ДА?!!
Выдала она в трубку, как только там раздался голос Пилигримма. Очень надо сказать, быстро выдала, практически на одном выдохе, и очень экспрессивно. Это был монолог типичной женщины, взвинченной до одури, как раз закончившей обход мргов и больниц, и звонящей дружкам потерявшегося сына, как последней надежде человечества.
- Я знаю, где он. На данный момент опасность ему не угрожает, - со спокойствием профессионального секретаря ответил колдун после вздоха. - Представьтесь, пожалуйста, полностью, и поясните, почему вы звоните мне сейчас, а не тогда, когда было совершено нападение.
- Это Гленн О"Фланнаган, черт, прости что не сразу представилась, звоню как только добралась до телелфона! Ну, мы виделись в депо, тогда еше Энди был. Черт, с ним все точно в порядке? Ох, лучшая новость ночи! Ему нужна помощь? Что то я могу сделать? Где он? Его можно увидеть, ему что либо нужно?!
Экспресии в подаче цимисха меньше не стало, зато общее направление приобрело скорее практичный оборот. Где то там же прорезалось нечто, похожее на слабый отголосок облегчения, но неуверенный такой. Робкий практически.
- Увидеть не можешь. Он болеет, а ты ему расскажешь, как все плохо, он поползет решать проблемы. Ты можешь прислать с Молли ему передачу или подарок, чтобы показать, что вы не злитесь и не забыли. Выдавать его местоположение я не хочу, сама понимаешь, это опасно. Я телепат, кроме меня тоже такие есть, а работать с вашими мозгами и распыляться на защиту у меня нет сил.
- Уф... ну жив значит.
Ощутимо выдохнула Гленн, но конечно, список вопросов пока не иссяк.
- Да, ты прав. Не говори, а то мало ли, то одно, то другое, то политика, то вудуисты эти всратые, неважно. Он в пришел в себя? Как он себя чувствует? А, конечно плохо, что я спрашиваю, чего ему хорошо себя чувствовать. Передачку да, сделаем конечно. Что ему было бы надо?! Чего он сам хочет? У него все есть? Можешь ему сказать, чтоб он там держался, и вообще?
- Я ему многое говорю, но он считает себя во всем виноватым. В любом случае, передай что-то, чтобы он точно знал, что это от тебя и что ты его любишь.
- Передай ему, что он балбес и мы его любим. А если спросит почему балбес, то потому, что нельзя физически быть виноватым во всем, хоть порвить ты. Он сейчас рядом? ты можешь дать ему трубку? И, про передачу- что нужно то? Одежда, еда, вискарик? Или ему нельзя? Что ему вообще можно или нельзя?
Паники в целом в интонациях цимисха было уже меньше, а вот решительности не убавилось. Вполне вероятно, Алана ожидала немаленькая такая "гуманитарная помощь".
- Не могу. Еда у него есть, но если что-то специфическое... Передачу в больницу собирала? Вот то самое и нужно.
- В больницу, ага... То есть, у него так то особо фиг да нифига нету. Так это, есть чего, чего ему никак вот нельзя?
Видимо, мысленно цимисх уже прикидывала, что такого нужного срочно надо Алану сообразить, и как если что, оформить контрабанду запретного.
- У него вообще почти ничего нету, ты не заметила? Аллергий я у него не помню.
- Ага. Ясно. Знанчит сделаем, будь спокоен. Про нельзя- ну, знаешь, больным иногда бывает чего то не... Я к этому. Ты ему только обязательно передай от меня привет, ладно? А то посылка это еще только завтра, собрать же надо. А на словах можно и сейчас. Ну, вот это, чтоб лечился там, и не вздумал кончаться...
- Передам. А! Он очки сломал. У вас запасные есть?
- Вот же ебаный фонарь, очки... Будем искать! И, да, спасибо тебе. Просто вот огромное, а то мы тут все уже чуть не на ушах бегаем. Если тебе что когда, то ты обращайся. Я чем смогу!
Благодарность цимисха была искренней, по звериному так. От всей души, которой вампиру иметь не положено.
- Увидим.
- Увидит он...
Беззлобно проворчалал цимисх, исключительно порядка ради. На самом деле, у нее если можно так сказать, отлегло от сердца, ну по крайней мере временно. Нет, Пилигримм конечно был магом, и это автоматически означало высокую непредсказуемость, и низкую понятность одновременно, но... Но больно уж утешительные вещи он сообщил. Алан жив, и с ним есть свзязь, пусть и не напрямую. Это главное. Остальное... над остальным уже можно работать. Чем, собственно, она и занялась, низко и эгоистично расставляя прироритеты на огрызок ночи по своему. Для начала на Доске имени Антимо была оставлена запись "Алан жывой, ему нужны передачи".
Потом настало время заполошной, кипучей деятельности. Казалось бы, в таких условиях успеть нельзя... Ага, скажите это любой домохозяйке, и она многое сможет поведать о раскладе "Через час будут гости, а у нас ничего не готово и бардак".
- Эй, вы там! Болезные утырки, пришло время поднапрячься!
Обрадовала она вялых (и крайне грустных в связи с последними событиями) своих гулей, после чего закипела в депо активная такая деятельность. Так, например, была раздобыта из закромов объемная сумка, в которую бодро ушло то, что удалось вытянуть и аланова вагона. То есть ворох носков, белье, пара рубашек, брюки. Туда же ухнула зубная щетка и расческа, пока Фред бегал и ловил Мистера Носочка, а Джордж совершал набег на вокзальный буфет с целью добычи консервов. Пока они бегали, в сумку ушел еще и Фредов теплый свитер, который цимисх клятвенно обещала возместить, прям сразу как только. Фред конечно не то чтобы был сильно счастлив, но при прочих равных к потере отнесся с известной долей философии. Где-то в глубине души, человек определенно начинал понимать всеобъемлющий смысл фразы "Могло быть хуже". Вернувшийся Джордж отправился помогать по кухне, в частности домешивать тесто и рубить начинку, пока в сумку щедрой рукой цимисха добавлялись пара банок джема, фляга с виски, и кулек апельсинов. А еще- тетрадка и россыпь карандашей, аланов блокнот (из которого перед этим были выписаны телефонные номера, адреса и всякое, что казалось конретикой). Уколадывать начинку в тесто, защипывать края и равнять "крышку" Гленн гулям не доверила., хотя, время и поджимало. Потому что должно же быть что то святое, верно? Наконец, "быстрый" пирог был торжественно (но быстро, и с обещанием чудовищных кар, если не донесут или не приведи все святые и сатана лично, если попортят) унесен выпекаться (это уже гули сами), а цимисх села писать письмо....
Не слишком ровным почерком, на бумаге значилось следующее:
"Алан, ты там главное не помирай. Потому что если ты так поступишь, то будешь распоследней английской задницей, так и знай. Мы тут фсе очень за тебя засранца переживаем, хотя конечно, ясен крендель, тебя не так то просто ушатать, я то знаю... Но не надо проверять лишний раз, лады? мы ж волнуемся! У нас все примерно как всегда, но в целом штатно. Хотя, без тебя конечно не так задорно, и мы соскучичлись! Тут столько
Килкенни."
Записка была бережно сложена, обернута в вощеную бумагу, и запихнута внутрь пока еще горячего пирога. Аккуратно, снизу, так что сходу не вывалится. Само изделие скоростной кулинарии упаковано в миску, все вместе в пару слоев чистого полотенца. Наконец, в сумку действиельно ушел плед, из той самой бодренькой шотландки, сверху его придавило книгой о мистическом (из вагона Алисы) и книгой про мирское (увлекательный роман о том, как бедная, но честная и смелая красавица была похищена благородным мерзавцем с добрым сердцем, и как они на пару боролись против злобных родствтенников несчастной девицы, на фоне их всесокрушаюющей, хоть и мало мотивированной любви). На этом сборы были сочтены завершенными, изрядно тяжелая сумка готова к отправке, гулям выданы инструкции касательно того, кому и как это передать (и помочь дотащить, конечно же). К концу подошла и ночь...