Ночь, в которой Тео приходит себя на корабле, полном мертвецов и разбитых зеркал
25 апреля, лайнер "Роза Ветров", где-то посреди Атлантики
Помещение было наполнено дымом хороших сигар и тишиной. Детектив сидел в плетеном кресле, сцепив руки и положив локти на бедра. Лицо наполовину скрывала тень от шляпы, но даже сейчас было заметно, что он не очень молод и что смотрит он весьма и весьма внимательно.
Запах сигар Тео не волновал, также как тишина и пристальный взгляд - все эти игры в гляделки были ему знакомы. Куда сильней его тревожил глухой стук сердца, доносившийся не из его груди. Такой чёткий, такой ясный и завораживающий ритм.
- Я вам всё рассказал, - наконец нарушил он молчание, лишь бы перекрыть словами этот стук.
- Что ж... - узловатые пальцы слегка хрустнули, когда детектив выпрямился, крутанув все так же сцепленными кистями. - Тогда я позволю себе сократить этот рассказ, если вы не против. Итак, вы очнулись на корабле, на котором плыли из Генуи...
*
Темнота и теснота. Глухо саднит локоть, прижатый к стенке. Колени упираются в грудь из-за тесноты. Почему-то не холодно, но и не жарко.
Это не было похоже на узкую, тесную каюту - третий класс, единственное, на что хватил в спешке собранных денег. Тео глухо выругался, а потом попытался выпрямиться, ощупывая ладонями темноту вокруг себя. Ещё пока спокойный, уверенный, что это всё - просто какая-то дурная шутка подвыпивших матросов, запихнувших его… в шкаф. Это ведь было самым разумным объяснением.
Скорее cундук. Крепкий, с тяжелой крышкой и без единой щели. Вещей, впрочем, там тоже не было.
Это переставало походить на шутку. Тео с трудом повернулся в тесноте, попытавшись встать на четвереньки и упереться спиной в крышку. И напрягся, надеясь, что этого ей хватит, чтобы приподняться.
Хватило. Она не была заперта.
В нос ударил запах морской соли, гари и остывающего железа.
- Эй? Есть кто? - Он рывком поднялся, выбираясь из сундука и оглядываясь. Как он тут очутился? Что произошло? Но память подводила, подбрасывала только какие-то невнятные обрывки воспоминаний. Произошло что-то серьёзное, Тео это понимал, иначе откуда бы взялся запах гари - здесь, на пассажирском судне посред Атлантики это не значило ничего хорошего.
Тишина. Плеск волн и ни одного огонька. Только ровный шум машин где-то далеко внизу, под ногами.
Он был в каюте, но не своей, третьего класса, а чьей-то чужой. Кажется, здесь даже никто не жил, или стюард так тщательно убрал все? С откинутой и тщательно заправленной кровати с глухим стуком упала подушка. И никаких личных вещей.
Почему-то эта проклятая подушка заставила отшатнуться назад, едва не споткнувшись о сундук. Замерев, Тео выругался, а потом рассмеялся в голос, осознав всю глупость ситуации. Его просто оттащили в какую-нибудь свободную каюту. Дурацкое происшествие, но ничего пугающего. Ведь так?
Он прошёлся по каюте, тщетно заглядывая во все уголки, а потом толкнул дверь, выглядывая в коридор.
Коридор был пуст и темен, если не считать одиноко перемигивающихся лампочек в самом конце. Впрочем, почему-то и это не мешало разглядеть ровный покачивающийся пол.
Он сделал пару шагов вперёд, прислушиваясь к далёкому и ровному гулу машинного отделения и то и дело поглядывая на пол. На зрение Тео никогда не жаловался, но почему-то то, как он видел пол в темноте, слегка настораживало. Но может, глаза просто привыкли к полумраку… Он встряхнулся и уже куда быстрей двинулся дальше по коридору.
- Кто-нибудь тут есть?
Шорох раздался сзади и почему-то немного сверху.
Такие шорохи никогда не значили ничего хорошего. Никогда.
Тео рванул к стене, в сторону от звука. Прижался к ней и обернулся, вглядываясь в полумрак.
Вовремя. На то место, где он только что стоял, с мягким отвратительным звуком упало тело. Мелькнули удивленные, расширенные глаза на безвольно обвисшем лице.
Вопль ужаса - пусть и сдавленный - сдержать не удалось. Тео шарахнулся назад, дальше от тела, глядя в глаза мертвеца… а мертвеца ли? Сжав зубы, он выругался, а потом кинулся обратно к человеку, опустившись рядом с ним на колени и пытаясь нащупать пульс. Вдруг - живой?!
Нет. Уже явно несколько часов как нет.
Тео отдёрнул руку от тела. Зажмурился, пережидая бесконечно-долгие секунды липкого, тошнотворного ужаса. Ему доводилось видеть мертвецов - пару раз, но они когда не падали на него с потолка.
Нужно было найти капитана - или кого-то из офицеров. Да подошёл бы даже матрос!
«И оставить этого синьора тут?»
Мёртвого синьора. Ох, дьявол.
Он открыл глаза и, вновь выругавшись, уставился на тело, пытаясь отвлечься от мерзкого ощущения неправильности происходящего.
Перерезано горло. Аккуратно так. Но ни следа крови на одежде и вокруг. Одежда явно принадлежала некоему достаточно богатому человеку, и даже, кажется, смутно знакомому, но лицо опознать не удавалось.
Это было странно. Тео озадаченно качнул головой и поднялся на ноги, машинально вытирая ладонь одна об другую, словно пытаясь стереть воспоминание о том, что он касался мертвеца.
Он огляделся, а потом медленно отступил от тела. Шаг, ещё один, ещё - в сторону конца коридора. Нужно было как можно скорей добраться до людей. До живых людей.
Коридор выводил на одну из средних палуб, где обычно сновало множество деловитого и праздно шатающегося народа... Обычно. А сейчас палуба выглядела так, будто здесь произошел взрыв, покореживший металл и выбивший стекла. В носу защекотало от сладкого, притягательного, но вместе с тем прогорклого запаха.
Его источник нашелся быстро. Еще несколько изрезанных, расстрелянных и искалеченных тел матросов и пассажиров живописно свисали вокруг.
Тео был истинным ребёнком нового века - прогрессивно мыслящим и всегда уповавшим на здравый смысл. Но сейчас, глядя на то, что было остатками тел ещё недавно живых людей, он тихо взвыл и отчаянно перекрестился.
А потом инстинктивно отшатнулся к двери, прикрыв нос ладонью, лишь бы не чувствовать этот медный запах крови, и стараясь дышать через рот.
Кто это мог сделать? Какие… монстры?
Всё ещё вжимаясь спиной в дверь, Тео огляделся, панически прислушиваясь, словно мог расслышать что-то сквозь мерный шум волн за бортом.
Что-то скреблось и билось внизу, там, где машины. Огромная... крыса?
Удержаться от нервного смешка было невозможно. Про огромных крыс Тео читал в газете - той, что по-пожелтей, с разными жуткими историями со всего мира. Но гигантские крысы должны были жить в Нью-Йорке, в канализации, а никак не тут.
Он вновь огляделся, стараясь не коситься в сторону изуродованных тел. Крыса не крыса, а ему нужно было что-то, чем можно было бы отбиться от кого бы то ни было.
«Отбиться, как же… тому, кто сделал такое с этими несчастными, плевать, что у тебя будет в руке». Тео вздрогнул. А вдруг это были такие же, как те, из Милана?
В Нью-Йорке жили крысы. А в Лондоне, говорят, в сточных водах завелись свиньи. Огромные, хрюкающие хищные свиньи, которые не оставляют от людей даже целых костей, сжирают целиком.
Рядом валялось немало кусков металла и даже какое-то оружие, которое приличные люди носят за пазухой. Был и огнегаситель, явно неподъемный, и несколько лопат.
Тео подобрал лопату, взвесив её в руке. Потом, помедлив, и кое что из оружия. Он старался не смотреть на мертвецов, но от этого казалось, что они сами за ним следят своими тусклыми, неподвижными глазами.
Почему-то хотелось увидеть хоть кого-то живого. Хотя бы крысу. А ещё - оказаться подальше от этого сладковатого, неожиданно приятного запаха.
Поудобней перехватив лопату, Тео поспешил вниз, то и дело останавливаясь и прислушиваясь.
Надо было, наверное, закрывать за собой двери. Потому что лучше, если это сделаешь ты сам, а не призраки, следящие за каждым шагом.
Хлопок. Скрип.
Ты только что прошел там. И там никого нет. Наверное никого.
Еще хлопок. Звук шагов по металлической палубе.
Хлопок. И краем глаза виден двойник: взъерошенный, напуганный, вооруженный лопатой молодой... труп?
А, нет.
Это всего лишь отражение в осколке зеркала.
Пальцы сжимались на деревянном черенке лопаты всё крепче и крепче. Полиция, мафия, чернорубашечники - разве они страшные? Они живые, от них можно убежать, у них есть слабости и пороки. А какая слабость у тишины и пустоты?
Мелькнувшее отражение заставило дёрнуться, занося лопату для неслучившегося удара. Тео с пару мгновений смотрел себе-зеркальному в глаза, словно пытаясь убедиться, что он - это он. Наверное, окажись там кто-то другой, это было бы отличным доказательством того, что всё вокруг - сон. Жуткий, мерзкий, но сон.
Но вокруг была реальность. Реальность, в которой он должен был спуститься вниз, чтобы убедиться, что никаких крыс в машинном отделении нет, и это просто шуршал какой-нибудь механизм.
Не хватало чего-то еще. У этой тишины не было живых звуков. Совсем. Даже шума крови и сердцебиения, нормального при испуге.
Тео замер и вскинул левую руку к груди, к сердцу. Ничего. Ни биение, ни дрожи.
Он вздохнул… и вздрогнул, потому что за вздохом не последовало желания сделать ещё один вдох.
- Это сон. Это. Сон. Проклятие, так не бывает.
Лопата с глухим стуком упала на пол, и Тео схватился за запястье, пытаясь нащупать под кожей ниточку пульса.
Кожа под пальцами потеплела. Пульс был сначала редким, неровным, потом выровнялся. Тело привычно задышало.
Он рассмеялся, тихо и испуганно.
- Дурак. Показалось же.
Нагнувшись, Тео подобрал лопату, глубоко и с наслаждением вдыхая спёртый воздух судовых коридоров. Что может быть нелепей мысли о том, что человек - мыслящий и двигающийся, перестал дышать?
Ещё один смешок нарушил тишину коридора, а за ними последовали шаги - уже не такие осторожные, а быстрые и уверенные.
Корабль безмолвствовал, зато шум снизу нарастал и постепенно превращался в гулкие удары и крики.
Крысы так не могли кричать. Внизу были люди, и они были в опасности.
Здраво мыслить становилось всё сложней и никак не выходило ответить хотя бы на один из сотни панических вопросов, что крутились в голове.
Но люди…
Тео рванул вперёд, проскакивая лестницы между этажами в пару прыжков и отчаянно надеясь, что он не опоздает.
Тяжелая дверь была задраена снаружи. А изнутри доносились мерные удары, заставляющие ее сотрясаться. Больше там никто не кричал, только громко пыхтел.
Тео стукнул кулаком по двери со своей стороны, привлекая внимания того - или тех, кто был заперт.
- Эй, вы там как? Погодите, я вас сейчас вытащу.
«А ты уверен» - кольнула сознание шальная мысль, - «что нужно отпирать дверь? Вдруг там заперт тот, кто сделал это всё с теми несчастными на палубе?».
Пыхтение и стук на полминуты прервались, зато вместо него послышался низкий мужской голос, коротко и эмоционально рассказывающий на плохом английском о тяжести бытия.
- О, простите, - Тео тоже перешёл на английский; знал он его неплохо, пусть иногда и терялся на особо сложных конструкциях и длинных предложениях. Но тираду он понял. - Я сейчас вас вытащу. Погодите.
Он пригляделся к замку.
- Что здесь произошло? Там на палубе… как после праздника мафии со стрельбой и ножами.
Замка по сути и не было. Обычный "штурвал", тяжелый и неповоротливый. Да и дверь явно из тех, что выдержат даже доисторического зверя гадрозавра, кости которого были найдены полвека назад в Нью-Джерси.
Тео ухватился за «штурвал», уже готовый напрячься и начать проворачивать его, но замер. Назойливая мысль не покидала сознание.
- Кто вас тут запер? - Поинтересовался он у примолкнувшего «пленника».
- Леди... - по ту сторону тяжело вздохнули, привалившись к двери.
Это ни о чём не говорило Тео. Всё больше вопросов, а ответов так и не появлялось. Он вздохнул и прислонил лопату к стене рядом с дверью, чтобы ухватить её в любой момент.
А потом покрепче сжал ладони и напрягся, пытаясь провернуть замок.
Плохо. Сложно. То ли замок заклинило, то ли изначально он был предназначен для силачей.
Тео выругался, громко и эмоционально, и в досаде стукнул кулаком по двери. Ему нужно было что-то… что-то вроде лопаты.
Подхватив её, он вставил деревянную часть в «колесо» замка, превращая её в рычаг, и снова надавил, отчаянно надеясь, что черенок не сломается, а ему хватит сил провернуть механизм.
Черенок опасно затрещал, так и не сдвинув колесо ни на дюйм.
- Да чтоб тебя… вас тут хорошо заперли, синьор, - сообщил Тео «пленнику», вытаскивая лопату из кольца. Пригодится ещё. Он раздражённо выдохнув, а потом, заставив себя успокоиться, оглядел дверь, а потом - и коридор вокруг.
Судя по находящимся рядом трубам и агрегатам, эта дверь вообще не была предназначена для того, чтобы ее открывать вручную. Нужно было повернуть единственный находящийся в другом положении рубильник на щите неподалеку.
«Ну что ты за дурак, Тео?».
Он почти рассмеялся от облегчения, в пару быстрых шагов приблизился к рубильнику и уже ухватился за него, чтобы опустить, но вновь замер, раздумывая. Секунда, две…
«Хуже уже вряд ли будет». Вздохнув, Тео перехватил лопату поудобней и опустил рубильник, а потом вернулся к двери, готовый, если нужно, прокрутить замок.
Шипение и клубы пара возвестили о том, что рубильник был выбран правильно. Уже знакомая приторная и отвратительная вонь ударила в нос вместе с медленно открывающейся тяжелой дверью.
Инстинктивно отступив на пару шагов назад, Тео вскинул ладонь к лицу, вновь прикрывая нос и пытаясь не вдыхать этот запах смерти и ужаса.
«Ты действительно уверен, что это была хорошая идея?».
Нет. Теперь - не был. И потому лопата была вскинута так, чтобы встретить то, что шагнёт из двери.
Сначала показались пальцы, ухватившиеся за край двери. Волосатые огромные пальцы, похожие на обезьяньи. А затем с тяжелым вздохом появилось и остальное. Остальное было тоже излишне волосатым (черная густая шерсть покрывала даже щеки), огромным и неодетым. И смущенно прикрывалось какой-то тряпочкой.
Волосатость синьора заставила Тео уже вскинуть лопату для замаха, но в следующий момент, отвесив мысленную оплеуху себе, он опустил «оружие». Мало ли - вдруг этот человек работал в цирке? Или ещё где?
- Вы в порядке? - Настороженно поинтересовался он, стараясь не особо пялиться на волосатость человека.
Тот задумался, глядя на собеседника пустыми глазами, почесал медленно в затылке. Потом пожал плечами и кивнул.
Молчание незнакомца Тео не смутило.
- Вы из пассажиров? Вы знаете, что тут произошло? И где кто-нибудь из офицеров? - Вопросы он задавал медленно, не до конца уверенный, что человек в шоковом состоянии нормально понимает его.
- Кого? - он хлопнул глазами, нахмурившись. - Я плыл с Леди. Напали зеркала. За мной бежали такие как я. Потом Леди закрыла дверь.
- Какие зерк… - Тео оборвал себя. Вряд ли бы ему ответили внятно на всю тысячу вопросов, что были в голове. - Ну, зеркал больше нет - по пути мне попадались только разбитые. Можем поискать вашу Леди, возможно, с ней всё в порядке. Или кого-то из пассажиров. Как вас зовут?
- Евгений, - двухметровый волосатый мужчина произнес это с каким-то смущением.
Тео покатал на языке странное имя. Славянин?
- Хорошо… Эудженио. Меня зовут Тео. Тео Моратти. С вами всё в порядке? Вы не ранены? Если нет, то давайте… пойдём отсюда.
Признаваться в том, что просачивающийся из двери запах вызывает какое-то странное беспокойство, он не хотел.
Возможно, отправляться куда-то в компании двухметрового волосатого мужика было не лучшей идеей, но другого выбора у Тео не было.
- Нет. Нет, - гигант сморщил узкий лоб еще больше. - Там... выкинуть надо.
Связать между собой сладковато-гнилостный запах и слова Эудженио было несложно. Пальцы Тео сами собой сжались на лопате крепче, но он кивнул и выдавил из себя улыбку.
- Ладно. Конечно. Я помогу. Давайте первым.
Почему-то поворачиваться спиной к здоровяку не хотелось.
- Не надо, - голос неожиданно стал тише. - Не для молодых сэров. Веревка. Тряпка. Двери надо открыть. И все.
- Все люди равны, Эудженио. Я - не какой-то нежный лордик, который боится того, что там, - Тео махнул рукой в тёмный проём двери. - Я найду вам верёвку и тряпку, но вам не надо всё делать одному.
Это была техническая палуба, и здесь наверняка должно было быть что-то вроде подсобки или склада со всяким нужным хламом. Оставалось только отыскать нужную дверь.
Это было вопросом времени. Темнота все еще не была помехой.
Это начинало волновать. Тео никогда не жаловался на зрение, но раньше ему, как и всем остальным, кого он знал, было довольно сложно ориентироваться в темноте, а здесь…
Но, возможно, это была особенность судового освещения? Темнота, которая на самом деле не темнота?
Отыскав верёвку и большой кусок мешковины, Тео вернулся к оставленному в коридоре Эудженио.
- Я всё нашёл. Показывайте, что нужно убрать.
О том, что это «что» наверняка было когда-то человеком, он пытался не думать. Мысль была тошнотворной.
- Как это случилось?
Взгляд у Евгения потемнел, он очень тяжело вздохнул.
- Я их убил. Когда они напали. Как... как бешеные псы. Не надо смотреть.
Он ушел внутрь, забрав с собой мешковину.
Дальше порога Тео не пошёл. Спорить со здоровяком ему расхотелось. Он стоял, вглядываясь в пахнущую смертью темноту и пытался успокоиться. Слишком много произошло, и Тео терялся в том, что чувствует. Остаться один на один с тем, кто признался в убийстве?
«А сам? Ты тоже - убийца. Будто в том взрыве мог кто-то выжить».
Гигант вышел через четверть часа. В огромном мешке он нес бесформенную, истекающую темными пятнами, отчаянно и сладко пахнущую массу, оставляющую омерзительное послевкусие на небе. Помотав головой, Евгений пошел дальше. В его глазах снова поселилась пустота.
Тео отстал от него на пол десятка шагов, упорно дыша через рот. Было жутко, тошно и неприятно, и на мешок он старался не смотреть.
Хотелось проснуться. Закрыть и открыть глаза, оказаться в своей тесной каюте, и чтобы с верхних палуб доносилась музыка и голоса людей. Живых людей.
- Вы знаете, где может быть ваша Леди? - Спросил он, лишь бы не молчать.
- Нет. Она ушла. Может быть, вместе со всеми, - плеск воды, поглотившей мешок, все еще заглушался шумом машин. Гигант еще раз вдохнул и ткнул пальцем в висящие тела. - Их тоже..?
- Да. Нет…! Боже мой, - Тео отошёл к борту, глядя на тёмную воду и волны с пенящейся на гребнях пеной. Его мутило. - Нет. Не надо. Мы ведь прибудем в Новый Орлеан. И там их нужно будет похоронить по-нормальному. Давайте просто оттащим их куда-нибудь, где будет прохладно.
- Ледник для мяса? Он внизу. У повара.
Тео молча кивнул, с трудом оторвав взгляд от беспокойного моря. И также молча отошёл к здоровяку, готовый помочь ему.
«Это просто тела. Ты уже ничем не можешь помочь этим людям. Только сделать так, чтобы их тела были погребены достойно».
Тел оказалось не так уж много... для такого огромного корабля. Но почти везде были следы панического бегства, давки и драк. Зато не было ни одной шлюпки, а на палубах там, где они были раньше, находились искалеченные и откровенно растоптанные тела тех, кому не повезло.
Евгений молчал. Он мерно шел по палубам и коридорам, собирая останки и до боли, до побелевших костяшек, сжимая руки в кулаки.
Закончив, он долго смотрел на куски мяса, лежащие аккуратно в судовом рефрижераторе, и, резко отвернувшись и позеленев, метнулся на палубу.
Ему помогали молча. И все те минуты - или часы, что они с Эудженио собирали останки, Тео пытался не думать о том, что именно они делают. Он прокручивал в голове дурацкие, самые назойливые песни - из тех, что пели во время работы крестьяне в его детстве. Но это не могло отвлечь ни от вида крови, ни от её запаха. Этот одуряющий запах был повсюду, казалось, он пропитал собой стены, и сам Тео тоже был им пропитан. И он не отпускал.
Шаги гиганта затихли, а Тео всё ещё стоял на пороге холодильника, не чувствуя холода - его поглотил запах. И это было чудовищно.
Дёрнувшись, он с грохотом захлопнул дверь и кинулся наверх, так быстро, как только мог.
На палубе он метнулся к перилам и, перегнувшись через них, глубоко вдохнул холодный океанский запах и замер так на долгие минуты. А потом обернулся через плечо.
- Эудженио. Нам нужна… - он запнулся, - la tuga. Место, где приборы и капитан. Понимаете? Нужно найти радиоточку, связаться с кем-нибудь на берегу!
Он только молча ткнул пальцем наверх, в сторону мостика.
Чтобы преодолеть несколько коридоров и лестниц, понадобилось не так много времени. Теперь Тео уже шёл впереди, оставив гиганта за спиной: на смену недоверию пришло отчаянное понимание - если бы этот здоровяк хотел, он бы давно уже свернул ему шею.
Рубка была тщательно и аккуратно, если это можно в принципе отнести к этому процессу, разрушена. Штурвал, управление, связь... все это было либо раздавлено, либо сломано.
В повернутом спинкой ко входу капитанском кресле кто-то сидел. Была видна фуражка и безвольно опущенная рука, а под ней, на полу, богато украшенный пистолет.
- Che cazzo! - Не сдержался в выражении Тео, глядя на уничтоженную рубку. - Pezzo di merda!
Хотелось что-нибудь пнуть. Или взвыть в голос от отчаянии, охватившего его при виде разбитых приборов.
«Успокойся. Ты ведь взрослый, разумный человек. Сосредоточься. Не паникуй».
Увещевания внутреннего голоса помогали слабо. Оставив лопату у входа, Тео медленно прошёлся по рубке, обходя стороной кресло - он знал, что там увидит. И не хотел это видеть.
- Эудженио? Что за «зеркала» гнались за вами? И что за люди… были с вами за дверью? - Спросил он, остановившись у того, что должно было быть радиоточкой.
- Люди. Как я. Как другие. Такие же. Как в зеркале, - он неопределенно помахал руками, пытаясь справиться с недостатком слов. - За дверью простые. Разные. Не как в зеркале. Но они сошли с ума. Кинулись на меня. Как маньяки. Как чудовища. Я бил их. Я чудовище?
Тео провёл пальцами по обломками того, что должно было быть микрофоном, а потом обернулся к гиганту и проговорил, неторопливо и спокойно.
- Нет, Эудженио, вы не чудовище. Я видел, как ужасает вас смерть, как вы смотрели на этих несчастных - в ваших глазах были ужас и боль. Чудовища так не смотрят. Вы защищались, хотели жить. И я верю, что будь у вас шанс, вы бы не стали убивать. Лишение другого жизни это страшно, но если вы не упиваетесь этим, то это значит, что Человек внутри вас жив. Всё в порядке, Эудженио. Вы не чудовище.
Он нервно кивнул, глядя заблестевшими от слез глазами. Но на улыбку его сил не хватило.
Вместо него улыбнулся Тео. Он словно чувствовал ответственность за этого немногословного гиганта; как никак, тот был пока единственным живым, кого он встретил на этом судне. А это значило многое.
- Нам нужно найти что-то, что рассказало бы, что случилось, - он вернулся к осмотру рубки. - Вы чувствуете себя героем книг про Пинкертона? Это ужасная шутка, но мы с вами теперь что-то вроде детективов.
«Если хотим выжить».
Столы, шкафы, полки с разбитыми приборами - Тео внимательно оглядывал всё, стараясь обходить по большой дуге капитанское кресло. Это было глупо, очень глупо, но он не хотел смотреть на этого мертвеца.
Судовой журнал нашелся не сразу. Он был не то чтобы спрятан, но заброшен туда, где ему точно было не место.
Среди прочих записей, повествующих о повседневной жизни корабля, последней была следующая:
24 апреля 1927 года
Запись от руки, быстрым дергающимся почерком.
«Это страшно. Нас атаковали доппельгангеры. Их мало, но люди в панике. Уже есть жертвы. Что им нужно?»
Запись другим почерком на полях.
«И будут еще. Счастливого сна, твоя жизнь теперь моя».
Под записью был знак, нарисованный кровью – шипастый крест, пронзающий человеческий язык.
Подобрав с пола карандаш, Тео чиркнул под непонятным ему словом. Что-то крутилось в памяти, но он никак не мог вспомнить, что могло значить это слово.
Но одно он понимал точно - кто бы не оставил послание и странный знак, он был ещё на судне. Потому что - ну куда деваться с лайнера, застрявшего посред Атлантики?
Он ещё раз глянул на слово, нахмурился, а потом с беззвучным вздохом шагнул вперёд, подбирая пистолет капитана и наконец опасливо заглядывая за спинку кресла.
Ничего хорошего он там не увидел. У человека не было лица и части черепа.
- Покойтесь с миром, капитан, - сдавленно проговорил Тео, поспешно отвернувшись. - Эудженио, я думаю, нам нужно найти убежище. Нам нужно будет отдохнуть, а оставаться посреди палубы или в простой каюте - не лучшая идея. Что-то с очень крепкой дверью.
Он подхватил со стола судовой журнал.
- Что-то вроде того места, где вас… спрятали.
- Среди машин. Но там шумно. Зато двери...
- Лучше пусть будет шумно. Возьмите лопату и пойдёмте.
Тео сделал пару шагов к двери, а потом остановился и обернулся к гиганту.
- Эудженио, какое сегодня число?
- Двадцать... - он начал загибать пальцы. - Пятое?
- Отлично, - Тео облегчённо выдохнул. Ничего «отличного» во всём случившемся не было, но он просто хотел быть уверен, что не потерял в забытие лишние дни. Перехватив поудобней пистолет и сунув под мышку журнал, он первым вышел из рубки, напоследок с отчаянием глянув на разбитую радиоточку.
Он пошёл вперёд, туда, где коридоры и лестницы вели к машинному отделению, настороженно вслушиваясь в ровный гул.
Там было очень шумно, пусть даже машины находились где-то за толстыми переборками. Но найти закуток для того, чтобы в нем поместиться вдвоем или в одиночку, найти удалось.
Гигант душераздирающе зевнул. Да и Тео уже хотелось спать.
- Ещё пять дней, - Тео опустился на пол, прижавшись спиной к слабо вибрирующей переборке, положил рядом судовой журнал и пистолет. - Возможно, у нас получится как-то починить радио и связаться с берегом.
«Если за вами не придут доппельгангеры. А они придут. Наверняка. Вот только - кто это такие?»
- «Твоя жизнь теперь моя»… что это всё значит? - Тихо пробормотал он, озадаченно потерев глаза. Мелькнула мысль, что за всеми кошмарами этой ночи он совершенно забыл о еде. Или хотя бы воде. Но ни есть, ни пить не хотелось, только внутри было какое-то странное ощущение - словно хотелось чего-то, тоскливо и безнадёжно. Тео снова потёр глаза ребром ладони. Это просто усталость. Усталость и кошмар всего случившегося. Он пытался не поддаваться панике, и пока у него получалось, вот только он ещё понимал - долго выдержать не получится.
- Доброй ночи, Эудженио, - пробормотал он, прикрыв глаза; нет, спать Тео пока не собирался, намереваясь дождаться, пока уснёт гигант.
Тот отключился почти сразу, свернувшись в комок и иногда содрогаясь от чего-то, что видел во сне.
Тео выждал ещё некоторое время, отчаянно борясь с подступающим сном. Но надолго его не хватило. Мелькнула в сонном сознании мысль - стоит осмотреть судно при свете дня, а затем он отключился.
25 апреля, лайнер "Роза Ветров", где-то посреди Атлантики
Помещение было наполнено дымом хороших сигар и тишиной. Детектив сидел в плетеном кресле, сцепив руки и положив локти на бедра. Лицо наполовину скрывала тень от шляпы, но даже сейчас было заметно, что он не очень молод и что смотрит он весьма и весьма внимательно.
Запах сигар Тео не волновал, также как тишина и пристальный взгляд - все эти игры в гляделки были ему знакомы. Куда сильней его тревожил глухой стук сердца, доносившийся не из его груди. Такой чёткий, такой ясный и завораживающий ритм.
- Я вам всё рассказал, - наконец нарушил он молчание, лишь бы перекрыть словами этот стук.
- Что ж... - узловатые пальцы слегка хрустнули, когда детектив выпрямился, крутанув все так же сцепленными кистями. - Тогда я позволю себе сократить этот рассказ, если вы не против. Итак, вы очнулись на корабле, на котором плыли из Генуи...
*
Темнота и теснота. Глухо саднит локоть, прижатый к стенке. Колени упираются в грудь из-за тесноты. Почему-то не холодно, но и не жарко.
Это не было похоже на узкую, тесную каюту - третий класс, единственное, на что хватил в спешке собранных денег. Тео глухо выругался, а потом попытался выпрямиться, ощупывая ладонями темноту вокруг себя. Ещё пока спокойный, уверенный, что это всё - просто какая-то дурная шутка подвыпивших матросов, запихнувших его… в шкаф. Это ведь было самым разумным объяснением.
Скорее cундук. Крепкий, с тяжелой крышкой и без единой щели. Вещей, впрочем, там тоже не было.
Это переставало походить на шутку. Тео с трудом повернулся в тесноте, попытавшись встать на четвереньки и упереться спиной в крышку. И напрягся, надеясь, что этого ей хватит, чтобы приподняться.
Хватило. Она не была заперта.
В нос ударил запах морской соли, гари и остывающего железа.
- Эй? Есть кто? - Он рывком поднялся, выбираясь из сундука и оглядываясь. Как он тут очутился? Что произошло? Но память подводила, подбрасывала только какие-то невнятные обрывки воспоминаний. Произошло что-то серьёзное, Тео это понимал, иначе откуда бы взялся запах гари - здесь, на пассажирском судне посред Атлантики это не значило ничего хорошего.
Тишина. Плеск волн и ни одного огонька. Только ровный шум машин где-то далеко внизу, под ногами.
Он был в каюте, но не своей, третьего класса, а чьей-то чужой. Кажется, здесь даже никто не жил, или стюард так тщательно убрал все? С откинутой и тщательно заправленной кровати с глухим стуком упала подушка. И никаких личных вещей.
Почему-то эта проклятая подушка заставила отшатнуться назад, едва не споткнувшись о сундук. Замерев, Тео выругался, а потом рассмеялся в голос, осознав всю глупость ситуации. Его просто оттащили в какую-нибудь свободную каюту. Дурацкое происшествие, но ничего пугающего. Ведь так?
Он прошёлся по каюте, тщетно заглядывая во все уголки, а потом толкнул дверь, выглядывая в коридор.
Коридор был пуст и темен, если не считать одиноко перемигивающихся лампочек в самом конце. Впрочем, почему-то и это не мешало разглядеть ровный покачивающийся пол.
Он сделал пару шагов вперёд, прислушиваясь к далёкому и ровному гулу машинного отделения и то и дело поглядывая на пол. На зрение Тео никогда не жаловался, но почему-то то, как он видел пол в темноте, слегка настораживало. Но может, глаза просто привыкли к полумраку… Он встряхнулся и уже куда быстрей двинулся дальше по коридору.
- Кто-нибудь тут есть?
Шорох раздался сзади и почему-то немного сверху.
Такие шорохи никогда не значили ничего хорошего. Никогда.
Тео рванул к стене, в сторону от звука. Прижался к ней и обернулся, вглядываясь в полумрак.
Вовремя. На то место, где он только что стоял, с мягким отвратительным звуком упало тело. Мелькнули удивленные, расширенные глаза на безвольно обвисшем лице.
Вопль ужаса - пусть и сдавленный - сдержать не удалось. Тео шарахнулся назад, дальше от тела, глядя в глаза мертвеца… а мертвеца ли? Сжав зубы, он выругался, а потом кинулся обратно к человеку, опустившись рядом с ним на колени и пытаясь нащупать пульс. Вдруг - живой?!
Нет. Уже явно несколько часов как нет.
Тео отдёрнул руку от тела. Зажмурился, пережидая бесконечно-долгие секунды липкого, тошнотворного ужаса. Ему доводилось видеть мертвецов - пару раз, но они когда не падали на него с потолка.
Нужно было найти капитана - или кого-то из офицеров. Да подошёл бы даже матрос!
«И оставить этого синьора тут?»
Мёртвого синьора. Ох, дьявол.
Он открыл глаза и, вновь выругавшись, уставился на тело, пытаясь отвлечься от мерзкого ощущения неправильности происходящего.
Перерезано горло. Аккуратно так. Но ни следа крови на одежде и вокруг. Одежда явно принадлежала некоему достаточно богатому человеку, и даже, кажется, смутно знакомому, но лицо опознать не удавалось.
Это было странно. Тео озадаченно качнул головой и поднялся на ноги, машинально вытирая ладонь одна об другую, словно пытаясь стереть воспоминание о том, что он касался мертвеца.
Он огляделся, а потом медленно отступил от тела. Шаг, ещё один, ещё - в сторону конца коридора. Нужно было как можно скорей добраться до людей. До живых людей.
Коридор выводил на одну из средних палуб, где обычно сновало множество деловитого и праздно шатающегося народа... Обычно. А сейчас палуба выглядела так, будто здесь произошел взрыв, покореживший металл и выбивший стекла. В носу защекотало от сладкого, притягательного, но вместе с тем прогорклого запаха.
Его источник нашелся быстро. Еще несколько изрезанных, расстрелянных и искалеченных тел матросов и пассажиров живописно свисали вокруг.
Тео был истинным ребёнком нового века - прогрессивно мыслящим и всегда уповавшим на здравый смысл. Но сейчас, глядя на то, что было остатками тел ещё недавно живых людей, он тихо взвыл и отчаянно перекрестился.
А потом инстинктивно отшатнулся к двери, прикрыв нос ладонью, лишь бы не чувствовать этот медный запах крови, и стараясь дышать через рот.
Кто это мог сделать? Какие… монстры?
Всё ещё вжимаясь спиной в дверь, Тео огляделся, панически прислушиваясь, словно мог расслышать что-то сквозь мерный шум волн за бортом.
Что-то скреблось и билось внизу, там, где машины. Огромная... крыса?
Удержаться от нервного смешка было невозможно. Про огромных крыс Тео читал в газете - той, что по-пожелтей, с разными жуткими историями со всего мира. Но гигантские крысы должны были жить в Нью-Йорке, в канализации, а никак не тут.
Он вновь огляделся, стараясь не коситься в сторону изуродованных тел. Крыса не крыса, а ему нужно было что-то, чем можно было бы отбиться от кого бы то ни было.
«Отбиться, как же… тому, кто сделал такое с этими несчастными, плевать, что у тебя будет в руке». Тео вздрогнул. А вдруг это были такие же, как те, из Милана?
В Нью-Йорке жили крысы. А в Лондоне, говорят, в сточных водах завелись свиньи. Огромные, хрюкающие хищные свиньи, которые не оставляют от людей даже целых костей, сжирают целиком.
Рядом валялось немало кусков металла и даже какое-то оружие, которое приличные люди носят за пазухой. Был и огнегаситель, явно неподъемный, и несколько лопат.
Тео подобрал лопату, взвесив её в руке. Потом, помедлив, и кое что из оружия. Он старался не смотреть на мертвецов, но от этого казалось, что они сами за ним следят своими тусклыми, неподвижными глазами.
Почему-то хотелось увидеть хоть кого-то живого. Хотя бы крысу. А ещё - оказаться подальше от этого сладковатого, неожиданно приятного запаха.
Поудобней перехватив лопату, Тео поспешил вниз, то и дело останавливаясь и прислушиваясь.
Надо было, наверное, закрывать за собой двери. Потому что лучше, если это сделаешь ты сам, а не призраки, следящие за каждым шагом.
Хлопок. Скрип.
Ты только что прошел там. И там никого нет. Наверное никого.
Еще хлопок. Звук шагов по металлической палубе.
Хлопок. И краем глаза виден двойник: взъерошенный, напуганный, вооруженный лопатой молодой... труп?
А, нет.
Это всего лишь отражение в осколке зеркала.
Пальцы сжимались на деревянном черенке лопаты всё крепче и крепче. Полиция, мафия, чернорубашечники - разве они страшные? Они живые, от них можно убежать, у них есть слабости и пороки. А какая слабость у тишины и пустоты?
Мелькнувшее отражение заставило дёрнуться, занося лопату для неслучившегося удара. Тео с пару мгновений смотрел себе-зеркальному в глаза, словно пытаясь убедиться, что он - это он. Наверное, окажись там кто-то другой, это было бы отличным доказательством того, что всё вокруг - сон. Жуткий, мерзкий, но сон.
Но вокруг была реальность. Реальность, в которой он должен был спуститься вниз, чтобы убедиться, что никаких крыс в машинном отделении нет, и это просто шуршал какой-нибудь механизм.
Не хватало чего-то еще. У этой тишины не было живых звуков. Совсем. Даже шума крови и сердцебиения, нормального при испуге.
Тео замер и вскинул левую руку к груди, к сердцу. Ничего. Ни биение, ни дрожи.
Он вздохнул… и вздрогнул, потому что за вздохом не последовало желания сделать ещё один вдох.
- Это сон. Это. Сон. Проклятие, так не бывает.
Лопата с глухим стуком упала на пол, и Тео схватился за запястье, пытаясь нащупать под кожей ниточку пульса.
Кожа под пальцами потеплела. Пульс был сначала редким, неровным, потом выровнялся. Тело привычно задышало.
Он рассмеялся, тихо и испуганно.
- Дурак. Показалось же.
Нагнувшись, Тео подобрал лопату, глубоко и с наслаждением вдыхая спёртый воздух судовых коридоров. Что может быть нелепей мысли о том, что человек - мыслящий и двигающийся, перестал дышать?
Ещё один смешок нарушил тишину коридора, а за ними последовали шаги - уже не такие осторожные, а быстрые и уверенные.
Корабль безмолвствовал, зато шум снизу нарастал и постепенно превращался в гулкие удары и крики.
Крысы так не могли кричать. Внизу были люди, и они были в опасности.
Здраво мыслить становилось всё сложней и никак не выходило ответить хотя бы на один из сотни панических вопросов, что крутились в голове.
Но люди…
Тео рванул вперёд, проскакивая лестницы между этажами в пару прыжков и отчаянно надеясь, что он не опоздает.
Тяжелая дверь была задраена снаружи. А изнутри доносились мерные удары, заставляющие ее сотрясаться. Больше там никто не кричал, только громко пыхтел.
Тео стукнул кулаком по двери со своей стороны, привлекая внимания того - или тех, кто был заперт.
- Эй, вы там как? Погодите, я вас сейчас вытащу.
«А ты уверен» - кольнула сознание шальная мысль, - «что нужно отпирать дверь? Вдруг там заперт тот, кто сделал это всё с теми несчастными на палубе?».
Пыхтение и стук на полминуты прервались, зато вместо него послышался низкий мужской голос, коротко и эмоционально рассказывающий на плохом английском о тяжести бытия.
- О, простите, - Тео тоже перешёл на английский; знал он его неплохо, пусть иногда и терялся на особо сложных конструкциях и длинных предложениях. Но тираду он понял. - Я сейчас вас вытащу. Погодите.
Он пригляделся к замку.
- Что здесь произошло? Там на палубе… как после праздника мафии со стрельбой и ножами.
Замка по сути и не было. Обычный "штурвал", тяжелый и неповоротливый. Да и дверь явно из тех, что выдержат даже доисторического зверя гадрозавра, кости которого были найдены полвека назад в Нью-Джерси.
Тео ухватился за «штурвал», уже готовый напрячься и начать проворачивать его, но замер. Назойливая мысль не покидала сознание.
- Кто вас тут запер? - Поинтересовался он у примолкнувшего «пленника».
- Леди... - по ту сторону тяжело вздохнули, привалившись к двери.
Это ни о чём не говорило Тео. Всё больше вопросов, а ответов так и не появлялось. Он вздохнул и прислонил лопату к стене рядом с дверью, чтобы ухватить её в любой момент.
А потом покрепче сжал ладони и напрягся, пытаясь провернуть замок.
Плохо. Сложно. То ли замок заклинило, то ли изначально он был предназначен для силачей.
Тео выругался, громко и эмоционально, и в досаде стукнул кулаком по двери. Ему нужно было что-то… что-то вроде лопаты.
Подхватив её, он вставил деревянную часть в «колесо» замка, превращая её в рычаг, и снова надавил, отчаянно надеясь, что черенок не сломается, а ему хватит сил провернуть механизм.
Черенок опасно затрещал, так и не сдвинув колесо ни на дюйм.
- Да чтоб тебя… вас тут хорошо заперли, синьор, - сообщил Тео «пленнику», вытаскивая лопату из кольца. Пригодится ещё. Он раздражённо выдохнув, а потом, заставив себя успокоиться, оглядел дверь, а потом - и коридор вокруг.
Судя по находящимся рядом трубам и агрегатам, эта дверь вообще не была предназначена для того, чтобы ее открывать вручную. Нужно было повернуть единственный находящийся в другом положении рубильник на щите неподалеку.
«Ну что ты за дурак, Тео?».
Он почти рассмеялся от облегчения, в пару быстрых шагов приблизился к рубильнику и уже ухватился за него, чтобы опустить, но вновь замер, раздумывая. Секунда, две…
«Хуже уже вряд ли будет». Вздохнув, Тео перехватил лопату поудобней и опустил рубильник, а потом вернулся к двери, готовый, если нужно, прокрутить замок.
Шипение и клубы пара возвестили о том, что рубильник был выбран правильно. Уже знакомая приторная и отвратительная вонь ударила в нос вместе с медленно открывающейся тяжелой дверью.
Инстинктивно отступив на пару шагов назад, Тео вскинул ладонь к лицу, вновь прикрывая нос и пытаясь не вдыхать этот запах смерти и ужаса.
«Ты действительно уверен, что это была хорошая идея?».
Нет. Теперь - не был. И потому лопата была вскинута так, чтобы встретить то, что шагнёт из двери.
Сначала показались пальцы, ухватившиеся за край двери. Волосатые огромные пальцы, похожие на обезьяньи. А затем с тяжелым вздохом появилось и остальное. Остальное было тоже излишне волосатым (черная густая шерсть покрывала даже щеки), огромным и неодетым. И смущенно прикрывалось какой-то тряпочкой.
Волосатость синьора заставила Тео уже вскинуть лопату для замаха, но в следующий момент, отвесив мысленную оплеуху себе, он опустил «оружие». Мало ли - вдруг этот человек работал в цирке? Или ещё где?
- Вы в порядке? - Настороженно поинтересовался он, стараясь не особо пялиться на волосатость человека.
Тот задумался, глядя на собеседника пустыми глазами, почесал медленно в затылке. Потом пожал плечами и кивнул.
Молчание незнакомца Тео не смутило.
- Вы из пассажиров? Вы знаете, что тут произошло? И где кто-нибудь из офицеров? - Вопросы он задавал медленно, не до конца уверенный, что человек в шоковом состоянии нормально понимает его.
- Кого? - он хлопнул глазами, нахмурившись. - Я плыл с Леди. Напали зеркала. За мной бежали такие как я. Потом Леди закрыла дверь.
- Какие зерк… - Тео оборвал себя. Вряд ли бы ему ответили внятно на всю тысячу вопросов, что были в голове. - Ну, зеркал больше нет - по пути мне попадались только разбитые. Можем поискать вашу Леди, возможно, с ней всё в порядке. Или кого-то из пассажиров. Как вас зовут?
- Евгений, - двухметровый волосатый мужчина произнес это с каким-то смущением.
Тео покатал на языке странное имя. Славянин?
- Хорошо… Эудженио. Меня зовут Тео. Тео Моратти. С вами всё в порядке? Вы не ранены? Если нет, то давайте… пойдём отсюда.
Признаваться в том, что просачивающийся из двери запах вызывает какое-то странное беспокойство, он не хотел.
Возможно, отправляться куда-то в компании двухметрового волосатого мужика было не лучшей идеей, но другого выбора у Тео не было.
- Нет. Нет, - гигант сморщил узкий лоб еще больше. - Там... выкинуть надо.
Связать между собой сладковато-гнилостный запах и слова Эудженио было несложно. Пальцы Тео сами собой сжались на лопате крепче, но он кивнул и выдавил из себя улыбку.
- Ладно. Конечно. Я помогу. Давайте первым.
Почему-то поворачиваться спиной к здоровяку не хотелось.
- Не надо, - голос неожиданно стал тише. - Не для молодых сэров. Веревка. Тряпка. Двери надо открыть. И все.
- Все люди равны, Эудженио. Я - не какой-то нежный лордик, который боится того, что там, - Тео махнул рукой в тёмный проём двери. - Я найду вам верёвку и тряпку, но вам не надо всё делать одному.
Это была техническая палуба, и здесь наверняка должно было быть что-то вроде подсобки или склада со всяким нужным хламом. Оставалось только отыскать нужную дверь.
Это было вопросом времени. Темнота все еще не была помехой.
Это начинало волновать. Тео никогда не жаловался на зрение, но раньше ему, как и всем остальным, кого он знал, было довольно сложно ориентироваться в темноте, а здесь…
Но, возможно, это была особенность судового освещения? Темнота, которая на самом деле не темнота?
Отыскав верёвку и большой кусок мешковины, Тео вернулся к оставленному в коридоре Эудженио.
- Я всё нашёл. Показывайте, что нужно убрать.
О том, что это «что» наверняка было когда-то человеком, он пытался не думать. Мысль была тошнотворной.
- Как это случилось?
Взгляд у Евгения потемнел, он очень тяжело вздохнул.
- Я их убил. Когда они напали. Как... как бешеные псы. Не надо смотреть.
Он ушел внутрь, забрав с собой мешковину.
Дальше порога Тео не пошёл. Спорить со здоровяком ему расхотелось. Он стоял, вглядываясь в пахнущую смертью темноту и пытался успокоиться. Слишком много произошло, и Тео терялся в том, что чувствует. Остаться один на один с тем, кто признался в убийстве?
«А сам? Ты тоже - убийца. Будто в том взрыве мог кто-то выжить».
Гигант вышел через четверть часа. В огромном мешке он нес бесформенную, истекающую темными пятнами, отчаянно и сладко пахнущую массу, оставляющую омерзительное послевкусие на небе. Помотав головой, Евгений пошел дальше. В его глазах снова поселилась пустота.
Тео отстал от него на пол десятка шагов, упорно дыша через рот. Было жутко, тошно и неприятно, и на мешок он старался не смотреть.
Хотелось проснуться. Закрыть и открыть глаза, оказаться в своей тесной каюте, и чтобы с верхних палуб доносилась музыка и голоса людей. Живых людей.
- Вы знаете, где может быть ваша Леди? - Спросил он, лишь бы не молчать.
- Нет. Она ушла. Может быть, вместе со всеми, - плеск воды, поглотившей мешок, все еще заглушался шумом машин. Гигант еще раз вдохнул и ткнул пальцем в висящие тела. - Их тоже..?
- Да. Нет…! Боже мой, - Тео отошёл к борту, глядя на тёмную воду и волны с пенящейся на гребнях пеной. Его мутило. - Нет. Не надо. Мы ведь прибудем в Новый Орлеан. И там их нужно будет похоронить по-нормальному. Давайте просто оттащим их куда-нибудь, где будет прохладно.
- Ледник для мяса? Он внизу. У повара.
Тео молча кивнул, с трудом оторвав взгляд от беспокойного моря. И также молча отошёл к здоровяку, готовый помочь ему.
«Это просто тела. Ты уже ничем не можешь помочь этим людям. Только сделать так, чтобы их тела были погребены достойно».
Тел оказалось не так уж много... для такого огромного корабля. Но почти везде были следы панического бегства, давки и драк. Зато не было ни одной шлюпки, а на палубах там, где они были раньше, находились искалеченные и откровенно растоптанные тела тех, кому не повезло.
Евгений молчал. Он мерно шел по палубам и коридорам, собирая останки и до боли, до побелевших костяшек, сжимая руки в кулаки.
Закончив, он долго смотрел на куски мяса, лежащие аккуратно в судовом рефрижераторе, и, резко отвернувшись и позеленев, метнулся на палубу.
Ему помогали молча. И все те минуты - или часы, что они с Эудженио собирали останки, Тео пытался не думать о том, что именно они делают. Он прокручивал в голове дурацкие, самые назойливые песни - из тех, что пели во время работы крестьяне в его детстве. Но это не могло отвлечь ни от вида крови, ни от её запаха. Этот одуряющий запах был повсюду, казалось, он пропитал собой стены, и сам Тео тоже был им пропитан. И он не отпускал.
Шаги гиганта затихли, а Тео всё ещё стоял на пороге холодильника, не чувствуя холода - его поглотил запах. И это было чудовищно.
Дёрнувшись, он с грохотом захлопнул дверь и кинулся наверх, так быстро, как только мог.
На палубе он метнулся к перилам и, перегнувшись через них, глубоко вдохнул холодный океанский запах и замер так на долгие минуты. А потом обернулся через плечо.
- Эудженио. Нам нужна… - он запнулся, - la tuga. Место, где приборы и капитан. Понимаете? Нужно найти радиоточку, связаться с кем-нибудь на берегу!
Он только молча ткнул пальцем наверх, в сторону мостика.
Чтобы преодолеть несколько коридоров и лестниц, понадобилось не так много времени. Теперь Тео уже шёл впереди, оставив гиганта за спиной: на смену недоверию пришло отчаянное понимание - если бы этот здоровяк хотел, он бы давно уже свернул ему шею.
Рубка была тщательно и аккуратно, если это можно в принципе отнести к этому процессу, разрушена. Штурвал, управление, связь... все это было либо раздавлено, либо сломано.
В повернутом спинкой ко входу капитанском кресле кто-то сидел. Была видна фуражка и безвольно опущенная рука, а под ней, на полу, богато украшенный пистолет.
- Che cazzo! - Не сдержался в выражении Тео, глядя на уничтоженную рубку. - Pezzo di merda!
Хотелось что-нибудь пнуть. Или взвыть в голос от отчаянии, охватившего его при виде разбитых приборов.
«Успокойся. Ты ведь взрослый, разумный человек. Сосредоточься. Не паникуй».
Увещевания внутреннего голоса помогали слабо. Оставив лопату у входа, Тео медленно прошёлся по рубке, обходя стороной кресло - он знал, что там увидит. И не хотел это видеть.
- Эудженио? Что за «зеркала» гнались за вами? И что за люди… были с вами за дверью? - Спросил он, остановившись у того, что должно было быть радиоточкой.
- Люди. Как я. Как другие. Такие же. Как в зеркале, - он неопределенно помахал руками, пытаясь справиться с недостатком слов. - За дверью простые. Разные. Не как в зеркале. Но они сошли с ума. Кинулись на меня. Как маньяки. Как чудовища. Я бил их. Я чудовище?
Тео провёл пальцами по обломками того, что должно было быть микрофоном, а потом обернулся к гиганту и проговорил, неторопливо и спокойно.
- Нет, Эудженио, вы не чудовище. Я видел, как ужасает вас смерть, как вы смотрели на этих несчастных - в ваших глазах были ужас и боль. Чудовища так не смотрят. Вы защищались, хотели жить. И я верю, что будь у вас шанс, вы бы не стали убивать. Лишение другого жизни это страшно, но если вы не упиваетесь этим, то это значит, что Человек внутри вас жив. Всё в порядке, Эудженио. Вы не чудовище.
Он нервно кивнул, глядя заблестевшими от слез глазами. Но на улыбку его сил не хватило.
Вместо него улыбнулся Тео. Он словно чувствовал ответственность за этого немногословного гиганта; как никак, тот был пока единственным живым, кого он встретил на этом судне. А это значило многое.
- Нам нужно найти что-то, что рассказало бы, что случилось, - он вернулся к осмотру рубки. - Вы чувствуете себя героем книг про Пинкертона? Это ужасная шутка, но мы с вами теперь что-то вроде детективов.
«Если хотим выжить».
Столы, шкафы, полки с разбитыми приборами - Тео внимательно оглядывал всё, стараясь обходить по большой дуге капитанское кресло. Это было глупо, очень глупо, но он не хотел смотреть на этого мертвеца.
Судовой журнал нашелся не сразу. Он был не то чтобы спрятан, но заброшен туда, где ему точно было не место.
Среди прочих записей, повествующих о повседневной жизни корабля, последней была следующая:
24 апреля 1927 года
Запись от руки, быстрым дергающимся почерком.
«Это страшно. Нас атаковали доппельгангеры. Их мало, но люди в панике. Уже есть жертвы. Что им нужно?»
Запись другим почерком на полях.
«И будут еще. Счастливого сна, твоя жизнь теперь моя».
Под записью был знак, нарисованный кровью – шипастый крест, пронзающий человеческий язык.
Подобрав с пола карандаш, Тео чиркнул под непонятным ему словом. Что-то крутилось в памяти, но он никак не мог вспомнить, что могло значить это слово.
Но одно он понимал точно - кто бы не оставил послание и странный знак, он был ещё на судне. Потому что - ну куда деваться с лайнера, застрявшего посред Атлантики?
Он ещё раз глянул на слово, нахмурился, а потом с беззвучным вздохом шагнул вперёд, подбирая пистолет капитана и наконец опасливо заглядывая за спинку кресла.
Ничего хорошего он там не увидел. У человека не было лица и части черепа.
- Покойтесь с миром, капитан, - сдавленно проговорил Тео, поспешно отвернувшись. - Эудженио, я думаю, нам нужно найти убежище. Нам нужно будет отдохнуть, а оставаться посреди палубы или в простой каюте - не лучшая идея. Что-то с очень крепкой дверью.
Он подхватил со стола судовой журнал.
- Что-то вроде того места, где вас… спрятали.
- Среди машин. Но там шумно. Зато двери...
- Лучше пусть будет шумно. Возьмите лопату и пойдёмте.
Тео сделал пару шагов к двери, а потом остановился и обернулся к гиганту.
- Эудженио, какое сегодня число?
- Двадцать... - он начал загибать пальцы. - Пятое?
- Отлично, - Тео облегчённо выдохнул. Ничего «отличного» во всём случившемся не было, но он просто хотел быть уверен, что не потерял в забытие лишние дни. Перехватив поудобней пистолет и сунув под мышку журнал, он первым вышел из рубки, напоследок с отчаянием глянув на разбитую радиоточку.
Он пошёл вперёд, туда, где коридоры и лестницы вели к машинному отделению, настороженно вслушиваясь в ровный гул.
Там было очень шумно, пусть даже машины находились где-то за толстыми переборками. Но найти закуток для того, чтобы в нем поместиться вдвоем или в одиночку, найти удалось.
Гигант душераздирающе зевнул. Да и Тео уже хотелось спать.
- Ещё пять дней, - Тео опустился на пол, прижавшись спиной к слабо вибрирующей переборке, положил рядом судовой журнал и пистолет. - Возможно, у нас получится как-то починить радио и связаться с берегом.
«Если за вами не придут доппельгангеры. А они придут. Наверняка. Вот только - кто это такие?»
- «Твоя жизнь теперь моя»… что это всё значит? - Тихо пробормотал он, озадаченно потерев глаза. Мелькнула мысль, что за всеми кошмарами этой ночи он совершенно забыл о еде. Или хотя бы воде. Но ни есть, ни пить не хотелось, только внутри было какое-то странное ощущение - словно хотелось чего-то, тоскливо и безнадёжно. Тео снова потёр глаза ребром ладони. Это просто усталость. Усталость и кошмар всего случившегося. Он пытался не поддаваться панике, и пока у него получалось, вот только он ещё понимал - долго выдержать не получится.
- Доброй ночи, Эудженио, - пробормотал он, прикрыв глаза; нет, спать Тео пока не собирался, намереваясь дождаться, пока уснёт гигант.
Тот отключился почти сразу, свернувшись в комок и иногда содрогаясь от чего-то, что видел во сне.
Тео выждал ещё некоторое время, отчаянно борясь с подступающим сном. Но надолго его не хватило. Мелькнула в сонном сознании мысль - стоит осмотреть судно при свете дня, а затем он отключился.
@темы: 25 апреля, Гибсон, Евгений, 1927 год, предыстория, Тео