Ночь, в которой Гленн оказывается не здесь и не там, а потом обнаруживает себя на путях под вагоном Леона
9 мая, Новый Орлеан, железнодорожное депо
Новая ночь, для Гленн началась со знака нездоровой стабильности. То есть, все было плохо, но как в прошлый раз, а не по новому. Что, наверное, было хорошо. Может быть. Другое дело, что такая стабильност цимисху изрядно надоела, а странное желание детельности, куда то бежать, что то, как сказал бы Гарри "мутить", на удивление не пропало. Первым делом, цимисх поизевла блестящие ( по ее мнению) махинации с подтыканием краев запаса еды. Потому как мало радости ходить дырявой, но и на другие нужды что то оставить следует. Счастье быть бутербродами сегодня выпало Фреду и Шону. И если Фред в целом был не против, и ему вообще понравилось, то Шон своего отношения в понятной форме не выразил.
Дальше начался круг почета, связанный с насущным. Выяснить что пока никто никуда более не пропал, но и не вернулся. Пнуть людей заняться делами Энди, мучительно подхватывая было начавшее крениться знамя благотворительности доктора Уиллсона. Людей, потому что там совершенно точно обязана была быть куча бюрократии и прочей ерунды, а это почти всегда- день. Сунуться проверить "трупы" Антимо и Алисы, и убедиться, что все как надо. То есть как было. По хорошему конечно, следовало бы начать как то паниковать и пытаться поднять их на ноги, но... Но капля крови, которую сегодня мог выжать из себя домен, все равно никого бы не спасла. Да и пока они оба тут лежат, как то спокойнее даже... Никто никого не будет тащить в дом, никто никому не будет выносить мозг и тем осложнять дальнейшее ведение дел.
Это была некрасивая, невежливая мысль, но поделать с собой Гленн ничего не могла. Зато вполне могла быстро обшарить карманы дворецкого, выуживая помимо прочего - ключи от жилища Леона и внезапно, Леоново же кольцо. Зачем бы дворецкому брать кольцо она точно не поняла, но на всякий случай штучку прихватила тоже. И бодро отбыла соевршать то, что делать нельзя потому что нельзя вообще. Влезать без просу к Леону, с целью, дада, трогать его вещи. Заодно и кольцо на место вернет, вообще! Но все равно, готовясь отпереть дверь и войти, цимисх ощущала себя... неуютно. Это было похоже на совесть. Очень похоже. Ну нельзя, нельзя вот так вламываться, куда не звали, в чужое жилое пространство, без ведома... Ну кто так делат вообще, это ж просто берегов не знать.
"Ну и ладно. Это все для пользы дела, и вообще! Я извинюсь! Я прямо вот сама скажу, что да, лазела!" самогипнотизировала она себя, возясь с замком.
Внутри было немного пыльно и спокойно. Кровать, тумбочка, газеты...
Я иду класть кольцо на место!" со страшной таки силой подумала Гленн, все еще ведя некий спор с собой. И почти крадучись вступила в пыльную темноту. Помимо возвращения кольца ей нужно было и еще кое что. Да, она действительно собиралась трогать вещи Леона. И даже вероятно, одалживать. Что то небольшое, компактное, но определенно что он с собой носил. Перчатка, платок... Такое.
Темнота с интересом приглядывалась, щекоча ноги и ноздри. Сама пришла. Сама.
Ну здравствуй, дурочка.
Пространство стало иным. Просто иным, непривычным, подвешенным. Воздух уплотнился, как камень, а предметы стали прозрачными и невесомыми. Темнота сменялась расцветками радуги и пропадала вовсе. Потолок и пол просто перестали иметь значение, ведь что такое гравитация? Это иллюзия, созданная некогда Богом.
Которого нет для этого места.
Для начала цимисх конечно растерялась. К вывертам пространства, вот таким вот, она была совершенно не готова и не привычна. Это всяким магам хорошо, у них такое каждый день. Навреное. Мысль была дурацкая, вызванная растерянностью. Второй мыслью было то, что кажется, она вот очень зря полезла, и надо срочно бы сваливать. Обратно, туда где верх это верх, низ это низ, а солнце встает каждый день с одинаковой стороны.
Ну дальше- дальше было вполне знакомое такое раздражение, наиболее точно выражаемое идеомой "нахрен иди, э!". Вступать в контакт с голосами в голове цимисх посчитала дурной приметой, и вместо того предприняла попытку таки осознать реальноть.
Ну, в любом случае, выход был в сторону "назад". То есть противолоположной тому, что она сама сейчас воспринимала как перед. По хорошешму, надо было срочно сваливать. Хорошая мысль была ведь... Но, внезапно в цимисхе взыграло просто таки непреодолимое чувство противоречия. Да щас вот! Она пришла сюда с вполне определенной целью, и она ее выполнит! Впереди маячила кровать, а подороге наверняка была еще какая либо ерунда... Но кровать была большая и более заметная, потому как путеводный маяк подходила лучше.
Какой-то маяк оказался не очень путеводный. Или вовсе не маяк, поскольку внезапно пол распахнул злую пасть и провалился прямо под Цимисхом.
- Да ебучий случай!
Ругалась сейчас цимисх исключительно для поддержания собственной морали. Кусачий пол ее никак не устраивал, и падать она не хотела тоже. Усилием воли она заставила свое тело действовать, чуть-чуть, но выходя за рамки дозволенного природой. Отпрыгнуть от провала, например, явно становилось важнее добычи...
Пасть пола почему-то казалась сверху, захватив Цимисха плотным темным коконом с длинным шевелящимся языком-змеей. Язык еще не нащупал ее... пока.
А вот это было уже скорее хорошо. То есть нет, это было плохо, потому что темный кокон- оно не здорово, но... Но спасибо Мирру, цимисх не так давно оказывалась в коконе тьмы и знала, что выбраться из него реально. Главное - упорство и решительность. Хотя, там конечно не было никаких языков, но язык тоже был скорее плюсом. Конкретный противник- это знаете ли, как то успокаивает, особенно когда остальной мир сходит с ума.
Но битву цимисх все же отложила на потом, для начала попытавшись тупо выломиться, вернее- продавить себя вовне. Агрессивно так, с мрачным упорством. Ну да, как и было тогда, когда Мирр утащил от нее Алана, чтоб не зашибла...
Язык хлестанул ее по телу, каким-то образом растекшись и вне его, и внутри, оказавшись во рту Цимисха, где-то в глубинах груди, доходя до самой матки... и наваждение пропало.
Гленн лежала под вагоном между передними парами колес. Вокруг был привычный шум вокзала.
Пару минут цимисх лежала, тупо глядя в днище вагона. Потом потянулась, и аккуратно потрогала то место, через которое каким то неведомым образом провалилась. Твердь небесная, выполненная в образе колесной пары, была до неприличия обыденной. И, надо сказать, это было ну... в достаточной степени неприятно. Неизведанное пугает.
Далее, Гленн выкатилась из под вагона, и погрузилась в дебри самоанализа. То есть провела языком по нёбу, разыскивая остатки чего бы то ни было. Далее взгляд ее обратился вглубь себя уже конкретнее- она искала отголоски изменившихя ощущений, или симптомы наличия чего либо. Хотябы вторжения. Ни-че-го.
- Вот же ты срань господня... Вот же срань.
Негромко пробормотала цимисх, внутнне негодуя. Какого спаршивается черта, несуществующая метафизическая срань так натурально мешает ей жить! И, что важнее, что с этим делать. По хорошему, надо было уйти и от вещей Леона отстать. Но... НО! Просто так уйти означало бы признать свое поражение. Поражение ее, лично. Проигрыш честного мяса и честной кости перед какими то несуществующими вообще материями. Нет! Так не пойдет, и Леон может тысячу раз недоволен, но! Но он бы ее сейчас понял! И она пошла на второй приступ вагона. Аккуратно, излишне твердо, поднялась по ступенькам, и коротко выдохнув, шагнула внутрь. На всякий случай конечно, готовясь тупо вывалиться обратно в дверь...
Внутри было немного пыльно и спокойно. Кровать, тумбочка, газеты...
- Так.
Цимисх подозрительно прищурилась, и сделала еще один шаг. В сторону кровати. Надвигаясь на нее, как ледокол на тюлененка.
Кровать гордо и бесстрашно осталась на месте, как революционный матрос на броневике на крейсере Аврора.
Гленн выдохнула, и все еще ожидая подвоха, кровать ощупала. Так, как если бы кровать могла надумать кусаться.
Кровать слегка затрепетала. Мимо проехал железнодорожный состав.
От трепета кровати цимисх чуть было не подпрыгнула, как бывает прыгают коты, если их внезапно ткнуть в спину. Но все же удержалась. Решительным чуть более, чем нужно, жестом она положила кольцо на прикроватную тумбочку. Потом ппринялась таки за поиски того, за чем пришла. ВещьЮ корторая могла бы нести на себе плотный, устоявшийся звпах владельца.
И тут чуть было цимисха (все еще не наигравшуюся со своими новыми возможностями) чуть было не постигла неудача. У леона оказалось буквально до одури мало личных вещей. До скрежета зубовного.
Так что случайный свидетель, если бы он решил заглянуть в апартаменты босса, мог бы пронаблюдать оригинальную картину. Гленн, самым беспардонным образом, как матерая извращенка, нюхала. Утыкалась лицом в подушку, в покрывало на кровати. Вставала на пол в коленно-локтевую. С выражением непередоваемого просто порицания, втягивала запах стирального порошка, исходящий от чистых рубашек...
Наконец, поиски увенчались успехом, более или менее. Был обнаружен носовой платок, по счастливому стечению обстоятелств не постираный бдительным дворецким. Правда, судя по всему, этим платком кто только не пользовался... И ремень. Немного подумав, она решила не мелочиться и прибрать оба предмета. Далее, следовало заняться еще кое чем. Написать Алану (увы, в этот раз без пирожков, но вероятно времени могло и не остаться) и отправить, вместе с грузом апельсинов и шоколадок. И двинуть на поиски еще одного очень лично своего... не то чтоб контакта, не то чтоб связи, но чего б не попытаться?
Гепард, животное быстрое, нюх хороший, и что то он там такое говорил, что затоптанность следов в городской среде его не смущает. Способ перемещения до портовых кабаков Гленн избрала... вчерашний. Правда, для этого надо было сдернуть с выходного законно отдыхающего байкера, но... Но мало ли, вдруг да согласится, за отдельную плату, например. К тому же если она хочет кататься так же лихо ( можно более лихо), то надо как то начинать знакомиться. Например, выяснить где он и нагрянуть...
Жили парни в общежитии на территории вокзала, так что проблем никаких. Питер Харт, ее "байкер", после некоторых уговоров согласился. Правда, взял с собой ружье. А то что-то в порту неспокойно...
К идее ружья Гленн отнеслась с пониманием. С одобрением даже. И даже сама выполнила положенные при правильном хватании за наездника действия.
- Слушай, а ты долго учился ездить на нем?
Конечно орать в затылок Харта, надеясь что он таки услышит ее за звуком мотора, может было и не лучшей затеей, но кто знает, когда они еще поговорят.
- Нет, я сначала на лошади умел! - он сделал вираж, откровенно рисуясь. - Но скорость выше, зато не трясет!
- Ну, лошадь зато сама в стену не въедет! И сама на бок не упадет просто так!
Поделилась Гленн соображениями о ставнительных характеристиках лошадей и мотоциклов. Вираж заставил ее несколько плотнее ухватиться за корпус Питера. не до хруста в ребрах, но.
- А можешь научить ездить на нем?
- Да нет проблем. Так, тебе тут куда?
- Здорово! Я была б тебе в край благодарна.
Искренне обрадовалась простая баба Гленн, которой согласились вот так легко дать в руки 9в перспективе) управление такой замечательной игрушкой. Таким замечательным символом неудержимости и порыва...
- В кабак! В короче, тот кабак, который...
Адрес заведения, где выпасался котик, цимисх помнила преотлично.
9 мая, Новый Орлеан, железнодорожное депо
Новая ночь, для Гленн началась со знака нездоровой стабильности. То есть, все было плохо, но как в прошлый раз, а не по новому. Что, наверное, было хорошо. Может быть. Другое дело, что такая стабильност цимисху изрядно надоела, а странное желание детельности, куда то бежать, что то, как сказал бы Гарри "мутить", на удивление не пропало. Первым делом, цимисх поизевла блестящие ( по ее мнению) махинации с подтыканием краев запаса еды. Потому как мало радости ходить дырявой, но и на другие нужды что то оставить следует. Счастье быть бутербродами сегодня выпало Фреду и Шону. И если Фред в целом был не против, и ему вообще понравилось, то Шон своего отношения в понятной форме не выразил.
Дальше начался круг почета, связанный с насущным. Выяснить что пока никто никуда более не пропал, но и не вернулся. Пнуть людей заняться делами Энди, мучительно подхватывая было начавшее крениться знамя благотворительности доктора Уиллсона. Людей, потому что там совершенно точно обязана была быть куча бюрократии и прочей ерунды, а это почти всегда- день. Сунуться проверить "трупы" Антимо и Алисы, и убедиться, что все как надо. То есть как было. По хорошему конечно, следовало бы начать как то паниковать и пытаться поднять их на ноги, но... Но капля крови, которую сегодня мог выжать из себя домен, все равно никого бы не спасла. Да и пока они оба тут лежат, как то спокойнее даже... Никто никого не будет тащить в дом, никто никому не будет выносить мозг и тем осложнять дальнейшее ведение дел.
Это была некрасивая, невежливая мысль, но поделать с собой Гленн ничего не могла. Зато вполне могла быстро обшарить карманы дворецкого, выуживая помимо прочего - ключи от жилища Леона и внезапно, Леоново же кольцо. Зачем бы дворецкому брать кольцо она точно не поняла, но на всякий случай штучку прихватила тоже. И бодро отбыла соевршать то, что делать нельзя потому что нельзя вообще. Влезать без просу к Леону, с целью, дада, трогать его вещи. Заодно и кольцо на место вернет, вообще! Но все равно, готовясь отпереть дверь и войти, цимисх ощущала себя... неуютно. Это было похоже на совесть. Очень похоже. Ну нельзя, нельзя вот так вламываться, куда не звали, в чужое жилое пространство, без ведома... Ну кто так делат вообще, это ж просто берегов не знать.
"Ну и ладно. Это все для пользы дела, и вообще! Я извинюсь! Я прямо вот сама скажу, что да, лазела!" самогипнотизировала она себя, возясь с замком.
Внутри было немного пыльно и спокойно. Кровать, тумбочка, газеты...
Я иду класть кольцо на место!" со страшной таки силой подумала Гленн, все еще ведя некий спор с собой. И почти крадучись вступила в пыльную темноту. Помимо возвращения кольца ей нужно было и еще кое что. Да, она действительно собиралась трогать вещи Леона. И даже вероятно, одалживать. Что то небольшое, компактное, но определенно что он с собой носил. Перчатка, платок... Такое.
Темнота с интересом приглядывалась, щекоча ноги и ноздри. Сама пришла. Сама.
Ну здравствуй, дурочка.
Пространство стало иным. Просто иным, непривычным, подвешенным. Воздух уплотнился, как камень, а предметы стали прозрачными и невесомыми. Темнота сменялась расцветками радуги и пропадала вовсе. Потолок и пол просто перестали иметь значение, ведь что такое гравитация? Это иллюзия, созданная некогда Богом.
Которого нет для этого места.
Для начала цимисх конечно растерялась. К вывертам пространства, вот таким вот, она была совершенно не готова и не привычна. Это всяким магам хорошо, у них такое каждый день. Навреное. Мысль была дурацкая, вызванная растерянностью. Второй мыслью было то, что кажется, она вот очень зря полезла, и надо срочно бы сваливать. Обратно, туда где верх это верх, низ это низ, а солнце встает каждый день с одинаковой стороны.
Ну дальше- дальше было вполне знакомое такое раздражение, наиболее точно выражаемое идеомой "нахрен иди, э!". Вступать в контакт с голосами в голове цимисх посчитала дурной приметой, и вместо того предприняла попытку таки осознать реальноть.
Ну, в любом случае, выход был в сторону "назад". То есть противолоположной тому, что она сама сейчас воспринимала как перед. По хорошешму, надо было срочно сваливать. Хорошая мысль была ведь... Но, внезапно в цимисхе взыграло просто таки непреодолимое чувство противоречия. Да щас вот! Она пришла сюда с вполне определенной целью, и она ее выполнит! Впереди маячила кровать, а подороге наверняка была еще какая либо ерунда... Но кровать была большая и более заметная, потому как путеводный маяк подходила лучше.
Какой-то маяк оказался не очень путеводный. Или вовсе не маяк, поскольку внезапно пол распахнул злую пасть и провалился прямо под Цимисхом.
- Да ебучий случай!
Ругалась сейчас цимисх исключительно для поддержания собственной морали. Кусачий пол ее никак не устраивал, и падать она не хотела тоже. Усилием воли она заставила свое тело действовать, чуть-чуть, но выходя за рамки дозволенного природой. Отпрыгнуть от провала, например, явно становилось важнее добычи...
Пасть пола почему-то казалась сверху, захватив Цимисха плотным темным коконом с длинным шевелящимся языком-змеей. Язык еще не нащупал ее... пока.
А вот это было уже скорее хорошо. То есть нет, это было плохо, потому что темный кокон- оно не здорово, но... Но спасибо Мирру, цимисх не так давно оказывалась в коконе тьмы и знала, что выбраться из него реально. Главное - упорство и решительность. Хотя, там конечно не было никаких языков, но язык тоже был скорее плюсом. Конкретный противник- это знаете ли, как то успокаивает, особенно когда остальной мир сходит с ума.
Но битву цимисх все же отложила на потом, для начала попытавшись тупо выломиться, вернее- продавить себя вовне. Агрессивно так, с мрачным упорством. Ну да, как и было тогда, когда Мирр утащил от нее Алана, чтоб не зашибла...
Язык хлестанул ее по телу, каким-то образом растекшись и вне его, и внутри, оказавшись во рту Цимисха, где-то в глубинах груди, доходя до самой матки... и наваждение пропало.
Гленн лежала под вагоном между передними парами колес. Вокруг был привычный шум вокзала.
Пару минут цимисх лежала, тупо глядя в днище вагона. Потом потянулась, и аккуратно потрогала то место, через которое каким то неведомым образом провалилась. Твердь небесная, выполненная в образе колесной пары, была до неприличия обыденной. И, надо сказать, это было ну... в достаточной степени неприятно. Неизведанное пугает.
Далее, Гленн выкатилась из под вагона, и погрузилась в дебри самоанализа. То есть провела языком по нёбу, разыскивая остатки чего бы то ни было. Далее взгляд ее обратился вглубь себя уже конкретнее- она искала отголоски изменившихя ощущений, или симптомы наличия чего либо. Хотябы вторжения. Ни-че-го.
- Вот же ты срань господня... Вот же срань.
Негромко пробормотала цимисх, внутнне негодуя. Какого спаршивается черта, несуществующая метафизическая срань так натурально мешает ей жить! И, что важнее, что с этим делать. По хорошему, надо было уйти и от вещей Леона отстать. Но... НО! Просто так уйти означало бы признать свое поражение. Поражение ее, лично. Проигрыш честного мяса и честной кости перед какими то несуществующими вообще материями. Нет! Так не пойдет, и Леон может тысячу раз недоволен, но! Но он бы ее сейчас понял! И она пошла на второй приступ вагона. Аккуратно, излишне твердо, поднялась по ступенькам, и коротко выдохнув, шагнула внутрь. На всякий случай конечно, готовясь тупо вывалиться обратно в дверь...
Внутри было немного пыльно и спокойно. Кровать, тумбочка, газеты...
- Так.
Цимисх подозрительно прищурилась, и сделала еще один шаг. В сторону кровати. Надвигаясь на нее, как ледокол на тюлененка.
Кровать гордо и бесстрашно осталась на месте, как революционный матрос на броневике на крейсере Аврора.
Гленн выдохнула, и все еще ожидая подвоха, кровать ощупала. Так, как если бы кровать могла надумать кусаться.
Кровать слегка затрепетала. Мимо проехал железнодорожный состав.
От трепета кровати цимисх чуть было не подпрыгнула, как бывает прыгают коты, если их внезапно ткнуть в спину. Но все же удержалась. Решительным чуть более, чем нужно, жестом она положила кольцо на прикроватную тумбочку. Потом ппринялась таки за поиски того, за чем пришла. ВещьЮ корторая могла бы нести на себе плотный, устоявшийся звпах владельца.
И тут чуть было цимисха (все еще не наигравшуюся со своими новыми возможностями) чуть было не постигла неудача. У леона оказалось буквально до одури мало личных вещей. До скрежета зубовного.
Так что случайный свидетель, если бы он решил заглянуть в апартаменты босса, мог бы пронаблюдать оригинальную картину. Гленн, самым беспардонным образом, как матерая извращенка, нюхала. Утыкалась лицом в подушку, в покрывало на кровати. Вставала на пол в коленно-локтевую. С выражением непередоваемого просто порицания, втягивала запах стирального порошка, исходящий от чистых рубашек...
Наконец, поиски увенчались успехом, более или менее. Был обнаружен носовой платок, по счастливому стечению обстоятелств не постираный бдительным дворецким. Правда, судя по всему, этим платком кто только не пользовался... И ремень. Немного подумав, она решила не мелочиться и прибрать оба предмета. Далее, следовало заняться еще кое чем. Написать Алану (увы, в этот раз без пирожков, но вероятно времени могло и не остаться) и отправить, вместе с грузом апельсинов и шоколадок. И двинуть на поиски еще одного очень лично своего... не то чтоб контакта, не то чтоб связи, но чего б не попытаться?
Гепард, животное быстрое, нюх хороший, и что то он там такое говорил, что затоптанность следов в городской среде его не смущает. Способ перемещения до портовых кабаков Гленн избрала... вчерашний. Правда, для этого надо было сдернуть с выходного законно отдыхающего байкера, но... Но мало ли, вдруг да согласится, за отдельную плату, например. К тому же если она хочет кататься так же лихо ( можно более лихо), то надо как то начинать знакомиться. Например, выяснить где он и нагрянуть...
Жили парни в общежитии на территории вокзала, так что проблем никаких. Питер Харт, ее "байкер", после некоторых уговоров согласился. Правда, взял с собой ружье. А то что-то в порту неспокойно...
К идее ружья Гленн отнеслась с пониманием. С одобрением даже. И даже сама выполнила положенные при правильном хватании за наездника действия.
- Слушай, а ты долго учился ездить на нем?
Конечно орать в затылок Харта, надеясь что он таки услышит ее за звуком мотора, может было и не лучшей затеей, но кто знает, когда они еще поговорят.
- Нет, я сначала на лошади умел! - он сделал вираж, откровенно рисуясь. - Но скорость выше, зато не трясет!
- Ну, лошадь зато сама в стену не въедет! И сама на бок не упадет просто так!
Поделилась Гленн соображениями о ставнительных характеристиках лошадей и мотоциклов. Вираж заставил ее несколько плотнее ухватиться за корпус Питера. не до хруста в ребрах, но.
- А можешь научить ездить на нем?
- Да нет проблем. Так, тебе тут куда?
- Здорово! Я была б тебе в край благодарна.
Искренне обрадовалась простая баба Гленн, которой согласились вот так легко дать в руки 9в перспективе) управление такой замечательной игрушкой. Таким замечательным символом неудержимости и порыва...
- В кабак! В короче, тот кабак, который...
Адрес заведения, где выпасался котик, цимисх помнила преотлично.