[дерзкий цирк дерзок]

Ночь, в которой Леон два раза отвечает "нет", Алекс болтает лишнего, чем весьма злит Алана, а потом начинаются злобные звериные игрища, которые прерывает так удачно вернувшийся в поезд Роджер

Новый Орлеан, 27 августа

Алан кивнул на вагон. Тот самый, на подножке которого сидел Алекс. Потом повёл плечами.
- Не уверен, что он уже освободился.
«Ты даже не уверен, всё ли с ним в порядке. И стоишь тут, ничего не делая… »
Он дёрнулся от этой мысли, а потом в два быстрых шага оказался рядом с Алексом. Ухватившись за поручень, Алан молча протиснулся мимо него, в вагон… и замер в самом начале коридора. А потом позвал Ласомбру по имени.
- Что? - Леон сидел неподвижно, уставившись в темноту, на что-то, видное ему одному. Голос звучал чуть хрипло, но относительно спокойно. Он был один.
Алан сделал пару шагов в ту сторону, откуда доносился голос. Замер.
- Алекс хотел поговорить с тобой.
- Я слушаю, - Леон не изменил ни позы, ни голоса.
Алекс встал с подножки и зашел в вагон.
- Я бы хотел зайти к Виктору. Принести извинения за вчерашнее и поблагодарить за урок.
- Нет.
- Почему? - Алексу стало принципиально важным услышать ответ. Он не желал Виктору зла.
- Потому что я не хочу разбирать потом, кто из вас первый начал и зачем. Он здесь для того, чтобы лечиться и восстанавливать... силы. А не для того, чтобы заводить знакомства среди вампиров. Он не считает вас равными себе, а вы не стерпите этого от смертного. Поэтому мой ответ "нет".
- Я обещаю, что не причиню ему никакого зла. А что он не считает нас равными себе - не удивительно, но это не повод для агрессии. Я не отниму у него времени больше, чем пять минут.
- Я сказал "нет". Твоему Зверю будет плевать на твои обещания, когда этот смертный спровоцирует его на нападение.
- Я сыт и я контролирую своего Зверя. Но раз нет, так нет, - Алекс фыркнул, но не стал настаивать. Но не перевести разговор не мог на что-то более нейтральное. - Какие-то указания по поводу цирка будут? Выступления, сценарий?
Леон поднялся, перетекая на ноги чуть быстрее, чем обычно.
- Алан, выйди.
Алан попятился, когда Леон поднялся на ноги. А потом молча развернулся и быстро выскользнул из вагона.
В словах Леона чувствовалась угроза, но Алекс лишь покачал головой. Возможно слова про Зверя были лишними, но он принял отказ как следует. Нет, значит нет. В конце концов это был гость Леона и ему видней. Но почему все остальное вызвало такую реакцию он не понимал.
- Я лишь спросил по поводу управления цирком. Нам надо как-то восстанавливать выступления. Зачем прогонять Алана?
- Затем. - Леон сделал шаг вперед. - Что ты не понимаешь слова "нет". - Еще шаг, Леон остановился вплотную к Алексу. - Ты контролируешь Зверя? Ты уверен, Алекс Смит? Он поднял голову внутри тебя, когда я встал. Он сейчас готов оскалить клыки, от того, что я подошел слишком близко. Я могу бросить ему вызов одним словом, Алекс Смит, и та жалкая обертка вокруг твоего вечно голодного хищника мгновенно слетит. Одним словом. И ты вцепишься мне в горло, несмотря на то, что вчера называл меня братом и протягивал руку. Он ждет, пока ты, убаюканный фальшивой жизнью на свету и среди людей, начнешь относиться к нему с пренебрежением. Пока ты начнешь отмахиваться от моих слов, утверждая, что _контролируешь его_. Пока ты привыкнешь к рутине. И тогда он возьмет власть над тобой, Алекс Смит, и знаешь, что самое паршивое? Алекс Смит будет этому рад. Потому что он наконец напьется вдосталь. Никогда. Больше. Не говори. Ничего подобного.
Леон смотрел Алексу в глаза тяжелым, непроницаемо-черным взглядом. В котором однажды зажжется багровое пламя.
- Когда я говорю "нет", это значит "нет". Я не собираюсь менять решение в зависимости от твоих капризов, или чьих-либо еще. Я знаю все, что ты можешь сказать мне, уже взвесил это и принял решение. Я не собираюсь рисковать жизнью моего смертного для того, чтобы удовлетворять капризы. Потому что я не допускаю, что он спровоцирует твоего Зверя на прыжок. Я _знаю_, что он сделает именно это. Он охотится на оборотней и знает, как дразнить Зверей лучше, чем кто-либо здесь. Я притащил его сюда не для того, чтобы кто-то из вас, уебков, случайно его убил. Это понятно?
- Абсолютно, - Алекс был спокоен. Он знал, что такое, когда Зверь берет контроль над телом. Он знал это, когда стоял в кругу пламени. И знал, что взял того под контроль сам. По этому понимал, о чем говорил до этого. - Твой смертный? И по этому ты прогнал Алана прочь, чтобы не задевать его чувства еще сильней?
- Я убрал его, потому что меня волнует его безопасность. При чем тут его чувства?
- Может его стоит спросить, почему он бродил тут как в воду опущенный? Особенно после упоминания Виктора, - Алекс четко помнил ощущение от Алана и все эмоции, написанные у того на лице. - Я не собираюсь выпускать Зверя тут и, тем более, подвергать опасности остальных. Отказ я услышал вполне внятно.
- Ты так и не понял. - Леон не отводил взгляда. - Но это уже твое дело. При чем. Тут. Алан?
- Что я не понял? Что твой смертный умеет довести любого до френзи? Услышал. Что ты не хочешь, чтобы его убили - тоже. Я принял это как факт. Как и то, что Зверь так или иначе будет брать верх, если его не контролировать. - Алекс взгляд тоже не отводил. Понимал на сколько это глупо в данной ситуации и против Ласомбры, но иначе бы не мог. Но голос все равно не поднимался выше того уровня, который бы могли слышать посторонние. Только он и Леон. - Это ты должен у него спросить. Потому, что это ваши личные дела, не мои. Если он от них лезет на рожон и чуть не убил, по его словам, весь Новый Орлеан, то может быть стоит это решать вам. Не мне. Это личное, как сказал Алан. И его я тоже услышал. А в ситуации с моей самонадеянностью относительно моей сущности он, естественно, не при чем.
Алан не собирался подслушивать. Он ушёл в конец вагона, сел на подножку, но не удержался. Обострившийся слух донёс до него чужой разговор, сначала - слова Леона про Зверя, а потом… а потом Алекс упомянул его самого. Алан подскочил на ноги, сделал пару порывистых шагов по коридору в сторону того купе, откуда доносился разговор. Сжал кулаки, чувствуя, как подкатывает злость.
Он доверился Алексу. Доверился настолько, насколько мог - и тот теперь рассказывал Леону о том, о чём тот не должен был знать.
Зарычал, приободрённый волной злости, Зверь внутри. Голодный, распалённый Зверь. И Алан не сумел его удержать, не сумел заткнуть и накинуть на него поводок.
Зверь был разъярён. Зверь хотел убивать. И он кинулся вперёд, на звук голоса, который сделал больно.
Зверь летел на встречу. Чужой. Со всей силой и яростью, которую обычно сдерживает сознание. Алекс хотел остановить. Сделать хоть что-нибудь, чтобы предотвратить то, что движется на них обоих. Но его Зверь взвыл в ответ, сминая сознание и разрывая ошейник. На встречу Алану бросился такой же Зверь.
Леон, чувствуя сопротивление _чужих_ Теней, еще не успокоившихся после визита Хозяина, бросил на обоих обезумевших вампиров Полог Ночи. Давая себе несколько секунд, пока обессилившие Звери будут подниматься с пола, жадно хватая воздух, которым им не надо было дышать. Леон встряхнул пальцами, вытягивая из плотного кокона Тьмы ее руки - гибкие, послушные щупальца. Снова преодолевая их нежелание считать его своим повелителем. Два щупальца рванулись к Алану, одно - к Алексу.
Зверь заметался в ярости и страхе, ослеплённый облепившей его темнотой. Ему не нужно было дышать, но темнота проникала в горло, глаза, давила, прижимая к полу и отнимая все силы.
Но ярость подталкивала, и Зверь, голодный, но не желающий сдаваться, тратил жалкие остатки крови, чтобы подняться. С пола - на четвереньки, рывком, а потом - на одно колено… чтобы оказаться в плотном кольце чёрных щупалец, сдавливающих и не дающих шевельнуться.
Тихое рычание. Рывок. Вырваться, освободиться - это было единственным желанием сейчас.
Тяжесть, давящая на тело заставила Зверя зарычать. Глухо, протяжно. Надо было встать. Надо было вырваться. Мышцы налились силой и он медленно, но верно принялся вставать на ноги, не прекращая рычать. Обнявшая его темнота злила, тело дернулось, стараясь скинуть оковы сдерживающие Зверя.
Леон врезал изо всей силы ногой по ближайшему креслу, выбивая из-под него ножку. Перехватил ее поудобнее и мягко, бесшумно зашел Алексу со спины.
...продуваемая ветрами башня и вгрызающаяся Алану в плечо леди Ингебьорг.
Это обычный вагон поезда. Леон сжал ножку крепче.
Зверь отчаянно боролся, и хватка темноты пусть и не до конца, но ослабла. И это лишь подстегнуло его, заставило дёрнуться, уже не тратя силы на рычание и молча выдираясь из плотных, сдавливающих колец темноты.
Удерживающая сила поддалась, отпуская его на волю. И Зверь рванул вперед, к избранной цели.
Леон ткнул Алексу под лопатку, но не успел - тот рванулся к Алану, и плохо заточенный обломок даже не поцарапал Зверю шкуру. Леон выматерился, отпуская одно из щупалец, что держали Алана. Махнул им в сторону Алекса, чтобы сбить его с ног.
Удар в спину разозлил. Зверь оскалился и развернулся на того, кто осмелился отвлечь.
Свобода. Зверь был свободен и был волен делать то, что ему хотелось с самого начала - убивать. Зарычав, глухо и тихо, он прыгнул вперёд, пытаясь вцепиться в так удачно повернувшуюся спиной к нему цель.
Леон сделал шаг назад, выставляя руку с "колом" перед собой. Озверевший Алекс просто насадился на ножку от стула... с такой силой, что успел достать до руки и вцепиться в нее. Леон зарычал. Едва зажившая кисть вспыхнула болью. На мгновение тьма вокруг покраснела...
Охота и впрямь вышла доброй.
Вернувшись, Роджер первым делом заглянул к Леону. Обнаружил только темноту и запертое купе, чему несколько удивился. Однако рассудил, что Леон мог по какой-то надобности пойти в другой вагон, и стоит просто пройтись вдоль поезда.
Ну, собственно, насчёт другого вагона он даже угадал. Во всяком случае, вряд ли это ковёр мог так рычать на, скажем, зеркало или столик в купе. Значит, внутри кто-то живой (или условно живой), и у них можно хотя бы узнать, где может быть Леон и какого хрена происходит.
Рысь не стал открывать дверь с ноги в прыжке, но и притворяться бесплотной тенью тоже не пытался. Просто осторожно скользнул в вагон... и не успел даже застыть, пытаясь оценить то, что видит и слышит.
Алан, Алекс и наконец-то найденный Леон были крайне заняты попытками не то прикончить друг друга, не то просто сплестись в такое, которое расплетать обратно умеют только Цимисхи, причём не абы какие, а старые и опытные. Из купе в коридор торчали Алан и часть Алекса. Леон оставался в купе целиком, но, кажется, это не примиряло его с ситуацией в целом.
Ну ладно.
Гангрел зарычал и с разбегу врезался в кучу малу плечом, стараясь вышибить центральное звено, сиречь Алекса, и отцепить всех троих друг от друга. Хотят в паровозик поиграть - у них настоящий есть!
Кровавая пелена перед глазами рассеялась, а Зверь, удовлетворённый, затих - от ярости не осталось даже следа. Но отчаянно хотелось Жрать.
Алан поднялся с пола, куда его отбросил несильный, но резкий удар Роджера. На губах был привкус чужого витэ, и он ожесточенно стёр алые капли ладонью и поспешно сплюнул, пытаясь избавиться от только раздразнивающего и без того сильный Голод, привкуса крови.
Держаться удавалось с трудом. Алан попятился - от Леона, видневшегося в купе, от Роджера. Последним, что он помнил, была обволакивающие всё ярость и обида, когда он услышал слова Алекса - а потом всё затопила багровая ярость.
- Извини, - хрипло пробормотал он, обращаясь к Леону, но не глядя на него. - Я не смог… удержать Зверя.
Перед глазами плыло, тело не слушалось. Все вышло как-то совершенно не так, как ожидалось. Фантомная боль в груди теперь вполне была не фантомной, да и чувство голода чувствовалось вполне ясно. "Ты этого хотел добиться?". Даже закрыть глаза Алекс не мог. Оставалось лишь лежать и думать. Или наоборот - выкинуть все из головы, чтобы не было на столько стыдно за результаты "разговора".
Глупая самонадеянность
Он понимал, что от вины бежать он не будет. Это была его ответственность и его промашка. Кол в груди был достойной наградой.
Леон медленно сжал разодранную ладонь в кулак, собирая в нее тьму.
- Роджер, приведи в порядок Алекса и оба займитесь представлениями. Это, в конце концов, его первая прямая обязанность. Еще одна голодная ночь, и это кончится еще хуже, чем сейчас. Алан, я не хочу знать, в чем проблема у тебя с Алексом, но это последний раз, когда ты себе это позволяешь.
В воздухе всё ещё пахло кровью. Кровь Алекса, кровью Леона. Держать себя под контролем становилось всё трудней и трудней.
Алан судорожно сцепил зубы и кивнул.
- Этого больше не повторится.
Он отступил ещё на шаг от них обоих, а потом попятился дальше в темноту коридора, исчезая за дверью самого последнего купе и закрывая её за собой. По крайней мере, там не пахло кровью.

@темы: Алан, Роджер, 27 августа, 1926 год, Джуд/Алекс/Эш, Леон