[дерзкий цирк дерзок]

Ночь, в которой Джо впервые за долгое время приглашает (хотя у гостя нет возможности отказаться) кого-то в своё Убежище, а Алан предлагает поговорить о финансах, хотя уже слишком поздно

Новый Орлеан, 31 августа

Эрреро ушёл, буркнув напоследок что-то, похожее на «скоро вернусь». Алан ещё несколько минут напряжённо смотрел на закрывшуюся за ним массивную железную дверь, а потом бессильно распластался по кровати, на которую его аккуратно уложили. И выругался вслух - хотя звучало это слабо, беспомощно. Но с момента, как он остался один в просторном помещении, стало… легче. Исчезло неуловимое, странное желание вслушиваться в то, что говорил этот бородатый ублюдок. Не хотелось больше на него смотреть.
Алан зажмурился, снова выругался… и закашлялся, подавившись кровью. Он заставил себя перевернуться на бок, потянулся к лежащим рядом брюкам. На то, чтобы натянуть их, потребовалось много времени - и это злило. Отчаянной, беспомощной злостью того, кто был настолько слаб, что не мог даже нормально одеться. Голод исчез, но раны залечить он не мог. И подняться на ноги тоже.
Всё, что Алану оставалось - с трудом отползти в дальний угол слишком большой кровати и замереть там, напряжённо оглядываясь и пытаясь не обращать внимание на боль во всём теле. В кармане брюк обнаружилась зажигалка, и он сжал её в ладони, словно это могло… помочь.
Не могло. Он был слаб. И полностью зависел от Эрреро.
Который отымел его. Чуть не убил. И притащил сюда, явно пытаясь помочь.
Алан тихо, сдавленно зарычал и сжал зажигалку в ладони чуть сильней. А потом уставился на шкаф с оружием, стоящим на другом конце комнаты. И в бессильной злости прикрыл глаза. Всё что ему оставалось - это ждать.
Примерно через час массивная входная дверь почти бесшумно отворилась на хорошо смазанных петлях, впуская в комнату Эрреро. С его появлением пространство заметно уменьшилось, он и его тень заполнили почти половину комнаты, которая на удивление была обставлена с куда меньшим пиететом, нежели кабинет наверху. Даже почти по-спартански. Голые кирпичные стены, смыкающиеся в сводчатый потолок над головой. Полка с бутылками, уложенными горизонтально и стоящий под ней какой-то ящик, накрытый темным пологом. Два грубых шкафа - с одеждой и с оружием. Такой же грубый, но прочный стол. И один единственный табурет на всю комнату. Единственным излишеством здесь была старая медная ванна в углу. Видимо бруджа не смог удержаться и добавил в своё убежище частицу того комфорта, которого у не было пока он был обычным смертным. Ах да, и кровать. Просто кровать, без украшений, без королевских перин, с металлической спинкой и кучей покрывал, застеленных и заправленных по-военному строго. Просто кровать. Но большая. Такая и трех бруджей вместит запросто, а уж нелицензионных тремере на ней поместится с десяток так уж точно.
Джо встряхнулся и мотнул головой, отбрасывая со лба мокрые волосы. Снаружи был дождь. Из-за него улицы резко опустели и за тот час, что он провел на поверхности, ему удалось собрать совсем немного крови, которую он сейчас аккуратно наливал в керамический стакан.
Эрреро молча подошел к кровати, в дальнем уголке которой забился Алан. Взгляд хватался за каждую деталь - резко заострившиеся от голода и кровопотери бледные скулы, всклокоченная прядь рыжих волос, упавшая на глаза, прикрытые поблескивающими в неярком свете электрических ламп стеклами очков. Очки на этом настороженном лице смотрелись особенно трогательно. Джо не мог заставить себя оторваться от этих огромных глаз, и отвести взгляд. Молчание затягивалось.
- Вот, - наконец произнес бруджа, наклоняясь вперед и протягивая стакан.
Появление Эрреро разрушило всё то хрупкое спокойствие, что Алан смог найти в себе за час, что был один. Он пристально уставился на Джо в ответ, вжавшись в спинку кровати и съежившись под чужим пиджаком. Для того, чтобы сидеть с гордым видом, не было сил, но смотрел Алан упрямо, настороженно. И с плещущимся в глазах Голодом, который появился вновь незадолго до того, как вернулся Эрреро.
Алан прерывисто втянул в себя воздух, пахнущий, одуряюще и сладко, кровью. Обычной, человеческой, не такой горячей, но всё же манящей к себе. Хотелось вцепиться в этот стакан, но он долгий десяток секунд принюхивался, не сводя с крови голодного взгляда. Ему нужно было довериться незнакомому Собрату, который…
Болезненно поморщившись, он протянул руку и дрожащими пальцами ухватил стакан, жадно глотая кровь. Во второй руке он сжимал какой-то тускло поблёскивающий металлическими боками небольшой предмет.
Едва удержав себя от того, чтобы слизнуть последние капли с керамических стенок стакана, Алан вскинул глаза на Джо. Тот стоял слишком близко. Снова.
И нужно было что-то сказать, потому что это молчание и нависшая над ним массивная фигура давила последние, жалкие осколки спокойствия.
- Уютно тут… - наконец выдавил из себя Алан, чуть крепче вцепившись в стакан.
Джо улыбнулся. Просто не мог не улыбнуться Каллахану, сжавшемуся в комок, словно маленький котенок. От обладателя этих дерзких весенних глаз он ожидал чего угодно, например, того, что его обзовут грёбаным насильником, а его кровать - херовым траходромом, и запустят стаканом в лицо. Но его в который раз удивили.
- Есть такое, немного... - Бруджа потянулся чтобы забрать стакан, собираясь налить еще одну оставшуюся порцию добытой крови. Но Алан так крепко вцепился в керамический стакан, что пришлось чуть ли не силой вытаскивать его из крепко сжатых пальцев, от прикосновения к которым по телу вновь пробежала волна мучительного желания. Джо застыл, глядя на укутавшегося в его пиджак паренька потемневшими глазами, затем подался немного вперед, но успел себя одернуть. Просто забрал стакан и отошел к столу, выливая остатки человеческой крови. - Я не умею просить прощения, поэтому просто стараюсь исправить и загладить происшедшее.
Джо вернулся к кровати и вновь протянул порцию живительной и тягучей алой жидкости. Хотелось присесть рядом, просто поближе. Но он видел как дергался Алан от его приближения, и это злило его. Злость на самого себя была непривычна. Давно такого не было. Равно как и очень давно никто посторонний не был в его Убежище и не лежал на его кровати.
- Пей. Я потом принесу еще. Ты очень голоден. - Всё это он говорил спокойно и мягко, словно пытался погладить испуганного зверька. Но сам понимал, что мягкость в его голосе звучит для чужих ушей обманчиво, а его взгляд, жадно шарящий по тонкой фигуре, сводит на нет все его слова.
Второй стакан Алан пил медленней, не сводя настороженного взгляда с вновь оказавшегося слишком близко Эрреро. Голод не уходил, но всё же слегка разжал когти, и это давало возможность сосредоточиться, отвлечься от давящего на плечи ощущение собственной беспомощности.
- Мистер Уилсон, - неожиданно чётко произнёс Алан, когда крови в стакане не осталось. - Он там… наверху. Голоден.
Говорить всё ещё было больно, и это злило. Злило настолько, что Алан с силой сжал зубы, собирая волю в кулак - «я не слабый. не слабый, чёрт побери» - а потом продолжил.
- Можно загладить произошедшее, если, ну… позаботиться о… развлечениях. Ужине для моего… Чайлдэ.
Он старался не обращать внимания на чужой взгляд. И на чужой тон - слишком мягкий, чтобы это внушало доверие. Но здесь и сейчас доверие ему не могло внушить ничего.
- Всего лишь покормить твоё дитя? - Он вновь отобрал стакан, но наполнять его было нечем. - Если бы можно было любой поступок загладить накормив кого-нибудь... Хорошо. Я распоряжусь о достойном ужине для мистера Уилсона. Отдыхай.
Эрреро вышел из комнаты и пространство сразу же раздвинулось, места стало больше.
На этот раз он отсутствовал в два раза дольше. Но точно так же тихо скользнул в Убежище, как и в предыдущий раз, поставив на стол еще один кувшин, в этот раз тяжело стукнувшийся дном о столешницу.
- Мистер Уилсон развлекается и ужинает, - Джо прокомментировал, перехватив обращенный к нему взгляд, и тут же наполнил уже знакомый керамический стакан остро пахнущей свежей кровью. Видимо, вновь выходил на улицы охотиться.
Все те часы, что Джо отсутствовал, Алан лежал неподвижно, прикрыв глаза и вслушиваясь в ощущение собственного тела. Раны медленно постепенно, боль тоже уходила, но той крови, что он выпил, было всё же мало.
Между пальцев он прокручивал зажигалку, глядя, как металлические, поцарапанные бока ловят тусклые отблески электрических ламп. Нужно было убираться отсюда - стрелки на часах неумолимо двигались к рассвету, и оставаться в чужом Убежище было… слишком рискованно.
Когда на пороге появился Джо, Алан неловким рывком сел и сощурился, жадно втянув в себя запах свежей крови. Вновь накатило странное ощущение - беспокойство, настороженность и смутное послевкусие дрожи при звуках чужого голоса. Алан мысленно встряхнулся, заставляя себя сосредоточиться. Энди. Это было важно. Он слегка повёл плечами, тут же болезненно поморщившись.
- Мистер Уилсон наверняка захочет, ну… узнать, где я.
Он коротко покосился на стакан в руках Эрреро, но забрал его и торопливо, поспешно выпил. Зажмурился на мгновение, а потом завозился, пытаясь подняться с кровати.
- Мне нужно… идти.
- Окей, - Джо отошел от кровати с пустым стаканом, вновь неторопливо его наполняя. - Давай, иди. Хотя бы до двери.
Ему самому хотелось пить, после происшествий этой ночи. Он пригубил глоток из стакана и облизался. После того вкуса весны, который был у него во рту три часа назад, эта кровь на вкус была как дерьмо или сильно разбавленный виски. Не то.
Он мог подняться. И дойти до это чёртовой двери. Потом вскарабкаться по той длинной лестнице. Алан сжал зубы, выпутался из-под чужого пиджака и неловко, медленно встал на ноги, упрямо глядя лишь на дверь, хотя запах горячей крови одуряюще щекотал обоняние, манил к себе.
Сделать первый шаг оказалось тяжело. Второй - ещё тяжелей. Тело слушалось плохо, и каждое движение отзывалось болью в ранах. Но нужно было идти. Пересечь эту клятую комнату, добраться до двери, а там - по лестнице, и дальше… А пока - просто переставлять ноги.
Джо не стал ждать. Сделал шаг и сграбастал одной рукой всё еще слишком слабого Алана. Приставил к его губам стакан с кровью, почти насильно заставляя её пить.
- Тупица, тебя сейчас и смертный ребенок отметелит. - Он продолжал вливать кровь Каллахану в рот, не смотря на слабое сопротивление. - Я не знаю, что такое с твоей кровью, но если ты сейчас же не закроешь дырки в теле, я тебя сожру прямо сейчас и здесь. Пей! Напишешь записку своему мистеру Уилсону, что останешься здесь на день. Завтра уйдешь. Герой, мать твою.
Алан в какой-то момент перестал дёргаться - сопротивляться стальной, крепкой хватке Эрреро сейчас было бесполезно. И угроза в чужом голосе была слишком реальной; ещё болезненно ныл на шее след яростного укуса.
Он замер, послушно глотая кровь, а когда стакан опустел, мотнул головой и негромко, упрямо проговорил:
- Отпусти. Я сам.
Легко было сказать "отпусти", но выпускать из рук это рыжее строптивое существо категорически не хотелось. Джо прижимал его к себе, крепче, еще крепче. Смотрел сверху, сжимая зубы, стараясь не терять контроль. Но от Алана одуряюще пахло кровью. Его странной и необычной кровью. Она засохла на одежде. И теперь, когда тремер сбросил чужой пиджак, запах крови от распахнутой рубахи и его тела вновь стал будоражить и манить.
- Напиши Уилсону, - Эрреро нехотя разжал руку и подтолкнул Алана к столу, в верхнем ящике которого лежала стопка бумаги и автоматическое перо. Сам он отошел обратно к кувшину и налил себе крови. Рана на запястье была, можно сказать, пустяковая. Но её тоже надо было залечить, чтобы хотя бы не терять собственное витэ. - Можешь написать, что натворил херни и теперь расплачиваешься за это. Хотя, лучше придумай что-то более мирное. Свалился, блять, на мою голову.
Эрреро отошел в дальний угол и присел на край ванной, отвернув краны и наблюдая как теплая вода с грохотом стала наполнять большую ёмкость.
Отщёлкивать крышку зажигалки плохо слушающимися пальцами было сложно. Но чем сильней сжималась вокруг Алана рука Эрреро, тем крепче он цеплялся пальцами за прохладный, тонкий металл, готовый в любой момент отщёлкнуть крышку и вскинуть зажигалку к чужому лицу. Или руке. Или…
Но хватка в какой-то момент разжалась, и вокруг горла словно бы разжалась удавка; удавка, созданная вкусом чужой крови и звуками чужого голоса.
Алан тяжело опустился на табурет и несколько секунд смотрел на пустой лист бумаги перед собой. Вспомнилось, как он писал записку, когда - две недели назад? - тоже оказавшись по несчастливой случайности в чужом убежище. И то, чем всё закончилось. Алан зажмурился, и на обратной стороне опущенных век мелькнуло лицо Леона. И фантомно коснулась волос холодная ладонь.
Он передёрнул плечами и взялся за перо, сосредоточившись на то, чтобы писать ровно - и чтобы записка на этот раз не вышла настолько… нелепой. Звук текущей воды за спиной не предвещал ничего хорошего.
«Энди, вынужден сообщить, что в депо тебе придётся вернуться одному. Обсуждение финансовых дел с господином Эрреро затянулось. Я вернусь завтра в начале вечера.
Алан»
Закончив, он продолжил сидеть за столом, глядя на чуть кривоватые строчки, прокручивая в ладони перо, но то и дело кидая быстрый, настороженный взгляд на замершего в дальнем конце комнаты Эрреро. А потом всё же проговорил.
- Написал. Можно… отнести её, ну… мистеру Уилсону.
Эрреро кивнул и одним залпом осушил стакан. Посмотрел на уровень воды в ванной и оставил её наполняться еще.
- Лезь в ванну и закрывай воду, - бруджа остановился за плечом у Алана, быстро прлбежав глазами строчки на бумаге. - Я напишу письмо мистеру Дамиано и передам его вместе с мистером Уилсоном.
Алан резко обернулся и отодвинулся - вместе с табуретом, проскрежетав его деревянными ножками по полу, пытаясь оказаться дальше от Эрреро. И отрывисто проговорил, вскинув голову и глядя куда-то в район чужого подбородка. Не в глаза.
- Никуда я на хрен не полезу. Особенно рядом с тем, кто… выебал меня.
- То есть, находиться рядом с тем, кому бросился глотку выдирать - нормально. А с тем, кому задницу подставил - страшно? - Пророкотал Эрреро с высоты своего роста. - Встань, мне тоже надо кое что написать. Мне похрен, будешь ты мыться или нет. Только если я еще раз тебя выебу потому что ты пахнешь как горячая кровавая булочка с корицей, будешь корить сам себя.
Алан резко поднялся на ноги, опрокинув злополучный табурет. Потом он очень медленно отложил перо на край стола и выпрямился, сжав кулаки и вскинув глаза на Эрреро. И отчеканил:
- Я ни хера не подставлял задницу, ты, больной ублюдок. Если ты не можешь… себя контролировать, чтобы не выебать кого-то, то это… это не мои проблемы!
Мелькнуло запоздалое осознание, что это как раз его проблемы. Потому что это он заперт в подвале, без оружия, с незатянувшимися до концами ранами, рядом с тем, кто может сломать ему шею одним движением руки.
- Воду выключи, - мрачно бросил Джо, поднимая табурет и оттирая плечом в сторону встрепенувшегося Алана. - Я тебя предупреждал, что в борделе тебя не наебут, а выебут. Чего теперь верещишь? Жопе девственность не вернешь.
Он сел и, не обращая внимания на всклокоченного Алана, принялся писать письмо.

Мистеру Леону Дамиано

Дорогой партнер, я очень рад, что мы оба так дорожим нашим дорогим партнерством. Настолько, что посылать дорогим партнерам не менее дорогие подарки уже становится у нас хорошей и доброй традицией. Я безмерно благодарен Вам за то, что вы порекомендовали моё скромное заведение несравненной мисс Симмонс, как площадку для её таланта. Она уже безусловно стала жемчужиной нашего (подчеркнуто) клуба, и, надеюсь, я смогу помочь её таланту засиять еще ярче. Что, конечно же, принесет нам с Вами дополнительные доходы, которые сейчас так необходимы для будущих вложений в наш совместный бизнес.
Еще я хотел поблагодарить Вас за то, что мне представилась возможность познакомиться с мистером Каллаханом, который оказался настоящим талантом в финансовом деле. Наши с ним разногласия по поводу поезда нам удалось успешно уладить. Хочу Вас заверить, что теперь он, равно как и его близкий родственник - мистер Уилсон - будут всегда желанными гостями в клубе "Двойная Лиана". Мне повезло, что мистер Каллахан согласился взглянуть на мою бухгалтерию. Так как я не слишком сведущ в подобной документации, то слегка запутался и допустил несколько существенных ошибок в статьях расходов и налогообложения. Мистер Каллахан любезно согласился мне с этим помочь, и чтобы не терять зря времени мы с ним решили посвятить всю эту ночь исправлению сделанных мной ошибок и обсуждению возможных путей решения финансовых проблем, в которых мы можем оказаться, если не составим грамотный бизнес-план на ближайшее будущее. По сему, хочу Вас уведомить, что я согласился предоставить мистеру Каллахану достойное убежище в своём клубе на день, для того, чтобы не отрываться от наших вопросов и постараться решить их быстрее.

С уважением,
Джозеф Эрреро

Джо запечатал письмо в конверт и встал из-за стола. Алан все так же был похож на нахохлившегося снегиря.
- Я отнесу записку мистеру Уилсону и распоряжусь, чтобы к завтрашнему вечеру вычистили кабинет и прислали тебе новый комплект одежды. Не думаю, что являться обратно в окровавленной рубахе с дырками во всю спину - лучший вариант из имеющихся. - Эрреро обернулся уже от приоткрытой двери. - И помойся ты, блин! Последний раз повторяю.
Эрреро ушёл в третий раз.
Алан зло смотрел ему вслед, а потом с силой двинул кулаком по стене; пока Джозеф был занят письмом, он забился в дальний угол, к этой клятой ванной, послушно перекрыв воду.
Его выебали. Чуть не сожрали. Ткнули лицом в грязь.
И легко могут сделать это вновь.
Алан стоял неподвижно несколько секунд, а потом быстро, морщась от отголосков боли при резких движениях, добрался до стола, на котором стоял кувшин. И жадно допил остатки крови - тёплой, но не настолько живительной и яркой на вкус, как кровь Сородичей... Кувшин с грохотом опустился обратно на стол, а Алан сдавленно зарычал, пытаясь злостью скрыть нахлынувший на страх: от собственных, мелькнувших лишь на короткое мгновение, мыслей стало тошно.
Он заставил себя успокоиться. До рассвета осталось не так много, и эти часы нужно пережить, не совершив глупостей. А завтра будет новая ночь, и он сможет уйти отсюда, и сделать всё возможное, чтобы такая ночь больше не повторилась.
Ещё раз покосившись на плотно закрытую дверь, Алан отошёл к ванне и принялся торопливо раздеваться; времени было в обрез, и нужно было успеть отмыться от собственной крови. И ещё стереть с кожи едва уловимый, но тревожащий запах чужой.
Долли смотрела на Эрреро ОЧЕНЬ выразительно пока он перечислял ей поручения, но видя настроение начальника, отнюдь не расположенное к шуткам, не стала перечить. Джо мельком заглянул в зал, там всё было по прежнему. Мелькнула мысль не уйти ли спать в одну из комнат для посетителей Сородичей, чтобы оставить дерганого мистера Каллахана в покое. Но... Отказываться от своего Убежища в пользу наглой рыжей задницы? Еще чего.
Джо вернулся и застал Алана всё еще сидящим в ванной. Бруджа фыркнул себе под нос и прошел к столу, заглянул в опустевший кувшин, подобрал ворох чужой одежды, перепачканной кровью и испорченной оленьими рогами, быстро скомкал её и запихнул в какой-то ящик у двери, подальше, лишь бы не пахло.
- Ну и что ты меня взглядом так сверлишь? - Эрреро вернулся к ванной с Аланом и присел с краю на бортик, взяв лежащую там поблескивающую зажигалку и принявшись вертеть её в пальцах.
Эрреро вернулся слишком быстро. Когда дверь беззвучно качнулась на петлях, Алан напряжённо замер и не шевелился, пока он ходил по комнате, а когда сгрёб его одежду, то беззвучно оскалился, напополам зло, напополам встревоженно.
Он рассчитывал на то, что успеет справиться со всем до того, как вернётся хозяин этого убежища, а потом заберётся в угол, и… но всё катилось к чёрту.
Эрреро приблизился и присел на бортик, нависнув - горло вновь будто бы сдавило невидимой удавкой - и Алан невольно отпрянул к дальнему концу ванны, пытаясь оказаться хоть сколько-нибудь дальше. И тихо прошипел, не сводя взгляда с чужой ладони.
- Это - моё. Положи на место.
Джо усмехнулся и положил зажигалку на второй бортик напротив и прямо глянул на Алана, на его смешные и торчащие из воды бледные коленки, на строптиво вздернутую губу, приоткрывавшую небольшие клыки, на мокрые медные пряди, облепившие шею и щеки. И во взгляде испанца вновь засквозило желание, но не дикое и опасное, как прежде, а мягкость любования пополам с восторгом.
- Что ты такое, Алан Каллахан? - вопрос был задан еще более хриплым чем прежде голосом, но ответа он не ждал, отойдя от ванной. Не то чтобы Эрреро смущался того как его влечет к этому пареньку, хотя обыкновенно он предпочитал женщин, достаточно взрослых и опытных. А тут вот такое вот рыжее недоразумение, которое зыркает на него своими зелеными глазищами, дерзит и скалит клыки, от чего становится еще более желанным. Джо вернулся к ванной, уложив на бортик, где сидел до этого сам, сложенное полотенце. - Новую одежду принесут вечером. Не одевай эти грязные тряпки.
«Я? Бесполезное дитя клана Тремер. Тот, кто когда-то был Эйдом из дома Скатах. Кто-то, кто пытается перестать быть трусом»
Но Алан ничего не сказал. Только упрямо вскинул подбородок и чуть сильней оскалился. И остался сидеть неподвижно, глядя куда-то мимо Эрреро. Нужно было встать, он это понимал, но всё тело казалось напряжённой струной - высеченной из камня струной.
Он беззвучно зашипел… и рывком поднялся, ухватив полотенце и принявшись яростно вытираться. На Эрреро он всё также не смотрел, а движения были порывистыми и слишком резкими. Завернувшись в полотенце, Алан подхватил с бортика зажигалку, часы и направился к кровати. До рассвета осталось немного. Всё будет в порядке. Он устроился на краю кровати и наконец повернулся к Джо.
- Поговорим о финансах? - Голос был напряжённым.
- Ты в очередной раз удивляешь меня, мистер Алан Каллахан, - Джо покачал головой, неотрывно следя за поблескивающей капельками воды мокрой бледной кожей, мелькающими острыми лопатками, завихрениям рыжих волос внизу плоского мальчишечьего живота, любуясь словно диковинкой, экзотичным цветком. Хмыкнул и сам снял верхнюю одежду, стараясь не обращать внимания на вновь застывшего Алана. Просто прошел к ванной, вытащил пробку, сливая грязную буроватую от крови воду, и вновь открывая краны, принявшись умываться, не влезая с ногами в ванну. - О финансах надо было говорить до того, как у кого-то сорвало крышу. Теперь это выглядит глупо и жалко. Лезь под одеяло, черт тебя дери, и спрячь от меня свою сладкую задницу наконец.
Джо забыл взять полотенце, поэтому остался стоять возле ванной, с темными мокрыми волосами, упавшими на лицо. Вода постепенно уходила в слив, закручиваясь маленьким водоворотом. Эрреро чувствовал, как его тоже затягивает куда-то, куда он не то чтобы не хотел, но не стремился, так точно.
- Нам лучше не встречаться, по крайней мере несколько недель. Но помощь в финансовых вопросах мне не помешает. Я могу прислать тебе свои бухгалтерские книги. Ты потом передашь их обратно с водителем или с моим личным посыльным. Если надо будет поесть, можешь приходить сюда без моего ведома. - Джо остановился напротив кровати, но сам ложиться не торопился. - Хуйня произошла, конечно. Но хуйня не смертельная.
Алан моргнул и отвёл взгляд в сторону; всё то время, что Эрреро стоял возле ванны, он пялился на него. Джозеф походил на огромную дикую кошку, на которую смотрят с опаской и настороженностью, понимая, что это опасно, но никак не могут перестать смотреть.
- Надеюсь, что… ну, в твоих бухгалтерских книгах не такая хуйня, - пробормотал Алан, не став добавлять, что он - отнюдь не самый хороший бухгалтер на свете. Отвратительный, сказать по правде.
Он, поколебавшись с пару секунд, скользнул под одеяло и там напряжённо замер. Не нужно было видеть Эрреро, чтобы ощущать его присутствие.
- Сделаем вид, что, ну… несмертельной хуйни не было. И всё будет… нормально, - тихо буркнул он. Звучало глупо, и Алан это понимал, но ничего другого сейчас сказать не мог. - Доброй ночи, мистер Эрреро.
Эрреро хмыкнул в ответ, особой нежностью и тактом он никогда не отличался. А сюсюкать после того как действительно чуть не убил ирландца, было слишком глупо и показушно. Он еще долго не ложился, дожидаясь когда Алан заснет, чтобы предотвратить испуганное дерганье и возню, которая скорее всего вновь привела бы к тому, что мистер Каллахан оказался бы подмят под мистера Эрреро и смачно трахнут. Поэтому Джо сидел у стола, смотрел на мелко мигающую электрическую лампочку и размышлял о превратностях судьбы. Механические часы Алана оглушительно громко тикали в гулкой тишине Убежища, и по ним Джозеф отсчитывал прошедшее время. только после наступления рассвета, он наконец встал, потянулся и улегся на кровать поверх одеяла. Алан забился в самый дальний уголок так, что выковыривать его оттуда пришлось бы граблями. Остального пространства кровати хватало на то, чтобы там еще резвилась стая оборотней. Джо отдернул руку, которая потянулась прикоснуться к подсохшим огненным волосам, отвернулся спиной к Алану и закрыл глаза.

Вечером, когда мистер Каллахан проснулся, он обнаружил, что в Убежище нет никого. На столе аккуратной горкой лежала чистая и новая одежда и стоял старый знакомый кувшин с еще вполне свежей кровью. Поверх одежды лежала записка, написанная широким размашистым почерком:
"Дверь можешь не запирать. У выхода из клуба ждет водитель."

@темы: Алан, Джо, 1926 год, 31 августа