Ночь (день), в которой Алан видит дальше, чем обычно, а также познаёт основы сложного искусства по приготовлению кофе
Где-то в октябре, Новый Орлеан, квартира Кристиана Шульца
Пилигрим выглядел уставшим. Впрочем, сейчас он выглядел таким всегда.
- Заходи. Ты со своими делами закончил?
Помещение оказалось знакомым. Именно сюда вывалился Алекс в свое время. Здесь пахло металлом и чернилами. Вдоль стен стояли книги. Как ни странно, почти ничего сугубо магического, сплошные справочники и развлекательная литература. Стол был завален бумагой, стояла печатная машинка и телефон. Наличествовал и стул, потертый, несколько расхлябанный, но на вид еще крепкий.
Маг, ссутулившись, уселся, скрестив ноги, на кушетку. Поставил локти на колени и уперся подбородком в скрещенные пальцы, испытующим взглядом окинув Алана.
- Ну… да. Закончил. Весь в твоём распоряжении, - тот оглядывался с интересом и лёгкой настороженностью; для Алана приглашение в чужое убежище - или Убежище - было чем-то сродни протянутой руке, знаком доверия. Он сощурился, пытаясь разглядеть названия на корешках книг - но даже через очки буквы сливались в неразборчивую вязь. Потом глянул на Пилигрима, и настороженность во взгляде сменилась беспокойством.
- Плохо выглядишь. Ну. Прямо… плохо.
- Устал. Работы много, - тот отмахнулся, слегка завалившись набок, но выровнявшись. - Практиковался? Или решил не рисковать пока? И сядь, чего нависаешь.
Алан аккуратно подтащил стул чуть ближе к кушетке и устроился на нём. Потом вытянул руки вперёд, демонстрируя магу исцарапанные ладони и обожжённые - снова - пальцы. И коротко улыбнулся - не без почти мальчишеской гордости.
- Ещё как. Но не то, чтобы выходило хорошо. Пилигрим… эмм, Кристиан. Ты ел? Ты правда, ну… - Алан не договорил и неопределённо повёл руками.
- А, всего лишь ладони. Это ничего, - маг аккуратно взял ладонь, осматривая, будто шарлатан-хиромант. - Не ел. Я сейчас только пью. Не хочется.
Алан слегка напрягся, когда его ладонь оказалась в чужих руках, но на третьем или четвёртом выдохе заставил себя расслабиться. И чуть внимательней глянул на мага, прислушиваясь к чужим ощущениям.
- Пьёшь. Ага. Чай, да? Люди пьют чай, когда им плохо.
- Да конечно! - Кристиан только фыркнул, его пальцы слегка подрагивали. - Только не по этой жаре.
Колдун был собран. Он устал, но устал как марафонец на середине дистанции. Пробежит еще долго, потому что иначе нельзя. И он был полупьян.
- Жара ужасна, - Алан мягко потянул руку назад, вытягивая её из чужой ладони, и потёр чуть обгоревшую скулу. Обгоревшую не летом, а чёртовой осенью. - Когда я был, ну… раньше жить было проще.
Он с пару секунд смотрел на Пилигрима поверх очков, а потом очень легко ткнул костяшками пальцев его в плечо.
- Тебе отдохнуть надо. Серьёзно. Может, ну… ляжешь? - беспокойства в голосе стало отчётливо больше.
- Лягу, лягу... будешь мне сказки рассказывать. О том, что видишь. И видел...
Перед глазами на мгновение встало воспоминание - полупустая комната, ночная темнота за окном, бледный Бьорн и его собственные дурацкие сказки. Алан моргнул.
- Расскажу, - кивнул он и чуть настойчивей надавил ладонью на чужое плечо, явно не собираясь убирать её, пока Пилигрим действительно не ляжет. - Но сначала ты скажешь, чем, эмм… тебя поить.
Шульц снова фыркнул, но улегся. Торжественно сложил руки на груди и сделал постное лицо.
- А подай мне, дитя нечаянное, стакан воды напоследок! - пафосно провозгласил он, старательно сдерживая расползающиеся в улыбке губы.
- Огненной, что ли? - Алан на мгновение сощурился. - Тебе бы не помешал сейчас стакан… - Он произнёс какое-то слово, звучавшее как «ишкаба». Потом фыркнул и пояснил:
- Воды жизни. Виски. Это… по-ирландски.
Он поднялся на ноги и, то и дело оглядываясь на Кристиана - в порядке ли? - двинулся по комнате, ища хоть что-то, похожее на стакан. И воду. Или хоть что-нибудь.
Чайник вполне нашелся. Даже с водой. Даже с просто теплой, а не кипятком. и чашки нашлись. спрятавшиеся за тарелками и одинокой кастрюлей.
Алан выбрал самую чистую и большую чашку и, плеснув туда воды почти до краёв, вернулся к Шульцу. Присев на край кушетки, он одной рукой перехватил чашку, а второй - аккуратно поддержал мага под плечо, помогая ему привстать.
- Прошу вас, о великий маг, - он неловко улыбнулся, пытаясь шутить. - Выпейте и отдохните наконец, мать вашу.
- Не трогай мою мать, она тебе ничего плохого не сделала! - "великий маг" вполне смог подняться и перехватить кружку. Отпил. - А теперь признавайся, что ты туда намешал для гарантии.
Алан вскинул брови.
- Я? Ну… шерсть енота? Гарантирует, эмм… обретение благодушного вида.
Он осторожно, почти невесомо потрепал Шульца по плечу и убрал руку. Вновь потёр чуть покрасневшую от солнца скулу.
- Тебе можно как-то, ну… помочь? С той хренью, что заставляет выглядеть тебя, как покойник?
- Ты видишь пульс жизни? Хотя впрочем все равно вряд ли поможет. Хм. Ну можешь поохранять. Я тебе дам возможность видеть моими глазами, и если что, то растолкаешь. Управлять защитой все равно так запросто не сможешь, я полагаю. Или сможешь... не знаю.
Алан помедлил на мгновение перед ответом, собираясь со словами.
- Чувствую. Он отражается где-то тут, - он коснулся костяшками пальцев груди. - Иногда.
Он повёл плечами.
- Мне придётся смочь. Потому что вы, мистер Шульц, ну… - Алан замялся, сбившись с полушутливой фразы. - Вы, ну… чёрт. Слушай, мне придётся справиться, потому что краше тебя в гроб гладут, и я не могу это так просто оставить. И ничего не делать. Я готов.
- Да я понимаю, ты специалист! - Кристиан отставил кружку и поерзал. - Ну смотри тогда.
Перед глазами Алана рассыпались тонкими нитями энергии и связи. Куда более плотный кокон, опутывающий все пространство вокруг. Алан увидел и себя. Одновременно со всех сторон. И то, что творилось за дверью. и связи судьбы, и то, как рнеумолимо разрушаются тела. И следы многочисленных ранений на этих телах. И марево двух искрящихся аур, в одной читалось беспокойство, а во второй бледное зимнее солнце. Почему-то весь этот ворох сведений не мешал думать.
В первые мгновение он растерялся от непривычности того, как теперь выглядел мир, но выдохнув - дыхание всё ещё оставалось чем-то одновременно привычным и непривычным, и порой было инструментом - попытался расслабиться. Расслабиться и остаться посреди этого вороха, невольно чуть расставив руки в стороны, словно этот жест мог помочь удержаться среди нитей, из которых сплеталась реальность.
Алан попытался уловить ритм, в такт которому существовала любая энергия и любая связь, всё в этом мире - по крайней мере, он ощущал это так.
Здесь все было подчинено ритму сердцебиения. Сердцебиения спящего рядом человека. Ровному, спокойному. Он сам был этим сердцем, коронованным Разумом.
Алан стащил с плеч тонкую куртку - он всё ещё не всегда понимал, как работает у людей восприятие погоды, и потому часто промахивался с тем, какую одежду натягивать - и аккуратно накрыл ею Пилигрима. Тот жаловался на жару, но…
Потом он пристроился чуть ближе к спящему магу, вслушиваясь в спокойный ритм биения чужого сердца. И провёл кончиками пальцев, не касаясь, вдоль нитей, что тянулись от него самого. Поморгал и сел ровно, сложив руки на коленях. Почему-то не хватало арматуры - той самой, из Спрингфилда. С её шероховатым ощущением под пальцами отчего-то лучше получалось… вслушиваться в мир.
Алан выдохнул. И, не отвлекаясь от всего этого мерцающего переплетения нитей, тихо заговорил.
- Там, на вокзале, среди тихих, не-живых поездов, есть один, который, ну… иной. Он почти живой. Почти - потому что его жизнь невозможно заметить просто так. Но если приглядеться, то это не поезд. Он как дракон. Или конь. Длинный, пылающий. Он неподвижен уже много месяцев, и очень, ну… устал от этого, но готов ждать ещё очень долго. У него длинный хвост. И, эмм… шип на самом конце этого хвоста. Такой тёмный. Острый. Тяжёлый. Этого дракона-или-коня зовут Ласар. И когда-нибудь он оживёт по-настоящему.
Это была, пожалуй, не самая лучшая сказка. Зато - про то, что Алан видел.
- Допрыгаешься ты с этим одержимым, - сквозь сон проворчал маг. - Напомни мне потом посмотреть.
Нити разрушения и судьбы натягивались между ними, опутывая все крепче.
Алан вздрогнул. Он-то думал, что Шульц спит… Обернувшись к магу, он поправил накинутую на него куртку.
- Спи давай, - тихо пробормотал он. - Никаких больше сказок, пока, ну… не отдохнёшь. А Ласар, он, хороший.
Настороженно замерев, Алан неловким жестом вскинул ладони в не-прикосновении к нитям. Это была… чужая сила, незнакомая ему, и он не знал, чего ждать.
Аура колдуна чуть изменилась. Она окрасилась в цвета легкой иронии - и поддержки. Алан просто знал, что означают эти переливы.
"Не бойся".
Он чуть расправил плечи. Чужая поддержка словно невесомо подталкивала между лопаток. Сделать вдох, потом - выдох, наслаждаясь, как наполняются воздухом лёгкие… и оставить страх где-то позади, попытавшись передать всем собой, через ауру, тёплую благодарность.
Алан вгляделся в натянутые вокруг нити, теперь те, что тянулись к Шульцу. И - от него. Ведь если появится опасность, то первыми дрогнут именно эти, и если нужно защищать, значит, нужно уловить, не пропустить.
Снаружи кто-то прошел. Соседка, навеселе. Покосилась на дверь, по ауре прокатилась волна то ли сожаления, то ли огорчения. Ушла. Еще дальше ходили люди, каждый из которых был связан с множеством предметов и явлений. Они все были разными, кто-то грустный, кто-то счастливый. Кто-то и вовсе не человек.
Опасности не было… кажется. Алан позволил себе выдохнуть, а потом тихо поднялся на ноги, подхватив кружку, и отошёл к чайнику, вновь наполняя её водой - вдруг маг, когда проснётся, захочет пить. Вернувшись к кушетке, он сел обратно рядом с Шульцем - «вот, я тут, я охраняю, я смотрю, всё в порядке».
Алан вновь сосредоточился на плотном полотне растянувшихся вокруг нитей. Сам он видел… не так. Меньше и по-другому, и теперь он вновь пытался подстроиться под мерный ритм сердца - тук-тук-тук - начать дышать в такт с ним.
Хотелось помочь. Как-то. Не только смотреть и охранять, но и разогнать, хоть сколько-нибудь, чужую усталость.
Чужой узор. Не такой. Ускользает из-под пальцев.
Алан закусил губу, чувствуя обидное бессилие. Потом отставил чашку в сторону и помедлил на мгновение - он не мог повлиять на чужой Узор, но он мог сделать что-то сам. Попытаться. Кристиан жаловался на жару.
От волнения чуть подрагивали ладони, и Алан сцепил их в замок на коленях, заставляя себя расслабиться. Нужно было не отпустить наброшенное на него чужое зрение, не потерять эти нити, эти связи, окутывающие всё вокруг, и одновременно с этим - ощутить пронизывающие всё вокруг Силы.
Свет, потоки воздуха, медленно ползущие по стенам и потолку тени - нужно было только уловить их ритм, начать дышать также, как колышется воздух. Алан протянул руку вперёд, пытаясь уловить пальцами малейшие колебания воздуха. Прохлада. Ему нужно было немного прохлады. Поймать поток воздуха, потянуть его ближе к кушетке, заставить жару немного отступить… в прохладе лучше спится.
Снова - потоки проходят сквозь пальцы. Чего-то не хватает. Алан видел их, ощущал их - но руки не могли никак ухватить.
Было… обидно. Почти по-детски обидно (и почти привычно), когда хочется что-то сделать, но не хватает сил. Умений. Знаний. Алан в последний раз мазнул ладонями по неуловимым ручейкам воздуха и опустил руки.
Вздохнув, он обернулся к Шульцу, проверяя - спит ли тот, в порядке ли?
Спит. Не слишком мирно, одной частью себя бодрствуя, но все же спит.
Алан чуть озадаченно взъерошил волосы на затылке. Нужно было что-то делать? Или не делать, а просто не мешать Кристиану наконец отдыхать?
«Никаких сказок. Особенно - вслух. А то проснётся ещё снова…»
Он вновь сосредоточился на плотном сплетении энергий и нитей вокруг. Он не мог ничего - ни в чужом Узоре, ни в том, что видел сам, а значит, оставалось только смотреть, вслушиваться, дышать в такт.
Алан неподвижно замер на кушетке, готовый ждать - и охранять - столько, сколько потребуется.
Но сидеть без дела было… сложно. И неправильно. Алан вновь обернулся к Пилигриму, поддернул укрывавшую его куртку и поднялся; нужно было что-то делать, а не только смотреть.
Он сунулся в тот угол, где обнаружил до этого чашки и чайник с водой, пытаясь отыскать что-то, чем можно будет накормить Пилигрима. Чтобы не говорил маг про то, что ему не хочется есть - когда-нибудь это ему захочется. Может, даже когда он проспится.
Алан чуть растерянно повертел в руках тарелку: за прошедшие после его возвращения к жизни недели некоторые вещи в человеческой жизни так и остались для него чёртовыми тайнами (не такими интересными, как существование рогатого зайца). С другой стороны - вряд ли приготовление еды было сложней колдовства.
Тарелка как тарелка. Чистая даже. стояла среди посуды, а рядом высилась газовая плита.
Алан чуть опасливо глянул на плиту, отставил тарелку в сторону и принялся оглядываться в поисках какой-нибудь снеди. Он чувствовал себя довольно глупо со своим, наверняка растерянным, выражением лица, но останавливаться не собирался. Найти что-нибудь и… и приготовить. Он наверняка с этим справится.
В основном там лежали фрукты и кофе. Немного круп и сиротливый мешок с картошкой. В холодильной камере валялись надкусанная буженина и горбушка хлеба.
Озадаченно оглядев всё это, Алан выдохнул… и взялся за нож. Нарезать хлеб, мясо, фрукты, сложить это всё аккуратно на тарелку, оказалось куда проще, чем сварить кофе. Алан беззвучно шипел, также беззвучно ругался, обжигал пальцы о плиту и то и дело косился в сторону спящего - «аккуратней, мать твою, а то разбудишь» - мага.
Иногда он замирал, делал пару долгих вдохов и выдохов, и вглядывался в опутывающие всё вокруг нити, вёл вдоль них пальцами, не касаясь.
Закончив (и, кажется, ничего не спалив), он перелил кофе в подходящую кружку, захватил тарелку с едой и поставил это всё на стул. А сам пристроился на краю кушетки, потирая пострадавшие в неравной борьбе с готовкой пальцы.
Алан вновь чувствовал себя глупо и неловко, но всё, чем он мог пока оплатить Пилигриму за то, что тот возился с ним, было… этим.
Маг зашевелился. Заинтересованно так потянул носом и приоткрыл один глаз.
Алан повернулся к Пилигриму и чуть развёл руками.
- Нет, я ничего не спалил. И не сжёг… кажется. Так что, эмм… великий маг может пожрать. Я уверен, что великому магу стоило это сделать ещё давно, но…
Он осёкся и повёл плечами.
- Ну… кофе?
- Ты сам давно жрал? - проворчал Шульц, зевая и поднимаясь. поморщился, пригладив растопыренными пальцами волосы. - Я уже расти могу только вширь, а тебе надо вглубь.
Алан пожал плечами.
- Не знаю. Утром? Раньше это можно было понять по, эмм… желанию впиться в чью-нибудь шею. Было проще.
Он взял со стула кружку с кофе и передал её магу. И уже куда серьёзней проговорил.
- Всё было спокойно. Ну, пока ты спал.
- Это хорошо, - пил маг маленькими глотками. - Что видел?
Алан чуть прикрыл глаза, вспоминая ощущения.
- Себя. Со всех сторон. Тебя. И, ну… весь мир? Ладно, малую его часть. Какую-то женщину. Она живёт рядом, смотрит на твою дверь и грустит. Других людей… и не только людей. И то, как они, ну… сцеплены со всем миром.
Он вновь потёр ладони одна и другую и с неожиданной обидой - на себя - проговорил.
- Я пытался сделать так, чтобы, м-м… стало прохладней. Не сумел. Опять. Не могу ухватить.
- Именно прохладнее? - маг вцепился зубами в кусок мяса. - Ешь давай. А то сам опять прохладным станешь. Что не сразу получилось, это нормально. Ты еще не выработал своих собственных методов воздействия. Они у каждого колдуна свои. Конечно, герметики пытаются все на свете систематизировать, но даже у них есть всякие там... подвариации.
В кружку сунула нос огненная ящерица, повела хвостом и пробежала к плите, свернувшись на еще теплой конфорке.
- Как ты пытался?
Алан проводил Искру долгим, задумчивым взглядом - он не был уверен, чувствует ли грусть или благодарность, глядя на маленького духа огня, но… Встряхнувшись, он взгрызся в нарезанное крупными кусками яблоко. Понадобилось некоторое время, чтобы переложить ощущения на слова.
- Я не хотел сделать холодней. Я хотел, ну… направить воздух. На тебя. Пытался почувствовать движение воздуха. Я всегда так делаю - вслушиваюсь в этот ритм, ритм огня. Или света. Или темноты. Ловлю его, а потом… - Алан взмахнул рукой. - Появляется холод. Или ещё что-то. Темнота - колется… как Бездна. И эти ощущения, они как… как лестница к силе. Или мост. Что-то такое.
Он скривился.
- Только не получается ни черта. Я вижу их. Ощущаю! Но всё утекает через пальцы.
Кристиан снова коснулся обожженных пальцев Алана.
- Ничего страшного. Сначала всегда так. Только видишь. Ты не тренирован, но не калека, так что все в порядке. По-хорошему тебе, конечно, нужно испытать тогда как можно больше ощущений и научиться ими управлять. Но без Костопила я, пожалуй, не решусь тебя по ним гонять. Разве что то, что доступно человеку без длительного лечения. Кстати, а почему ты выбираешь только болезненные?
Алан озадаченно уставился на свои ладони. И чужие. Потом качнул головой.
- Я не понял, прости. Я же не выбираю, хочу ли, чтобы, ну… огонь обжигал. Это просто его часть, он не может не жечь. О каких ещё ощущениях ты говоришь?
- Например, о тепле. Даже огонь может причинять не только боль.
- Знаю. Он.... греет. Освещает. Направляет.
Алан вздохнул.
- Боль проще всего почувствовать. Она яркая.
- Но это очень однобоко. Ты постоянно и подспудно хочешь отдернуть руку, твое тело этого хочет. Получается, что ты пытаешься на что-то воздействовать, преодолевая боль.
- Это напоминает о том, что я живой, - фыркнул Алан. Потом качнул головой. - Ладно, это... глупо. Я понял.
Он вскинул руку и легонько ткнул Шульца в плечо. И буркнул.
- Ложись давай обратно. Рассказывать о том, какой я дурак, можно и лёжа. А тебе и вовсе, ну... нужно.
- Что ты живой... Не-ет, о жизни напоминает жизнь, а не боль. Новая жизнь, а не умирание.
Маг хмыкнул, но лег.
- Если ты так гонишься за ощущениями, то расскажи мне об ощущениях, которые испытываешь сейчас. Всех, не только самых ярких.
- Я не гоняюсь, Кристиан. Они просто… есть. Это как дыхание. Оно - твоя часть, от этого никуда не деться, но ты можешь его использовать, ну… для успокоения. Или чтобы поймать ритм.
Алан озадаченно сощурился, а потом поёрзал, пытаясь устроиться поудобней на краю кушетки.
- Ну… яблоко вкусное. Жарко. Рожа на солнце обгорела, чешется теперь. Бьор… - он осёкся. - Вчера меня, эмм, гоняли, и плечо теперь тянет. Не болит, а просто, ну, ощущаются. Мышцы.
«Вчера разговаривал с Леоном и было ощущение, что сделаю сейчас что-то очень глупое. И лишнее. И оно до сих пор не ушло». Алан чуть встряхнулся. Последняя мысль была не той, о которой стоило говорить. Или думать.
- Пальцы побаливают. Не знаю. Беспокоюсь за тебя. Но это уже эмоции скорее.
- Давай по порядку. Насчет куда деваться можно многое рассказать. Я могу перестать ощущать вообще. разум не будет осознавать, что с телом что-то не так. Но вот допустим, - маг ткнул пальцев в шевелюру. - Сверху вниз. Кожа головы. Напряжением мышц перекати ощущение, что она у тебя есть, от лба к затылку.
Алан выглядел озадаченным. С пару мгновений он смотрел на Шульца, потом как-то неуверенно кивнул. - Ладно. Зажмурившись, он попытался ощутить то, о чём говорил маг - что у него есть кожа, она тёплая, тонка, она везде - на лбу, висках, затылке. Алан, не открывая глаза, чуть нахмурился, нелепым жестом шевельнул бровями и невольно потёр ладонью загривок. - Не знаю. Щекотно. И кожа, она… тянется дальше.
- Да. Она проводник ощущений для тебя. Но ты почему-то отвергаешь мелкие ощущения в пользу наиболее ярких. А ведь есть еще мышцы. Проследи, как кожа касается одежды. Как ноют мышцы. Может быть, им неудобно или они сжаты в комок...
Всё это было, то, о чём говорил Шульц. Чуть щекотал шею сзади воротник рубашки, и ещё - то и дело касались кожи нитки на закатанных до локтей рукавах. Ныло плечо, и это ощущение отдавалось куда-то в спину, и мышцы казались натянутыми нитями. Телу было не слишком удобно сидеть, и Алан, глубоко выдохнув, попытался расслабиться. Было сложно: разум раздражённо шипел о чужом присутствии рядом, об опасности вокруг, но Алан мягко подталкивало тело к тому, что ослабить напряжение. Хотя бы чуть-чуть…
Потом он приоткрыл глаза, покосился на мага и как-то смущённо буркнул:
- Тебе сварить ещё кофе? Мне, эмм… понравилось это делать. Как алхимия.
- Попробуй. И не забывай запахи. Звуки. Потом, когда пообвыкнешься, попробуем без зрения, но пока тебе не стоит так напрягаться.
Алан забрал у него кружку и отошёл к плите.
- Когда я, ну… раньше я мог сосредотачиваться и, эмм, видеть дальше. Слышать больше. Мир становился ярче. Звуки. Цвета. Ощущения. Но иногда это заканчивалось не слишком хорошо. Яркая вспышка - и ты на хрен ослеп.
Он открутил крышку на банке с кофе и задумчиво принюхался.
- Ты говорил, что у всех магов свои техники. А у тебя - какие? Если об этом, эмм, можно спрашивать.
- Можно, конечно. И можно получать ответ. Я предпочитаю текст, слово и символ. В основном язык Атлантиды, но это совершенно неважно. Причем в отличие от герметиков я предпочитаю залезать в более древние варианты каббалы и других видов символизма, в архетипы. Выражаться это может и звуком, и рисунком, и движением, и жестом... и предметом.
Алан замер, а потом медленно обернулся к Шульцу. Пару секунд он смотрел на него абсолютно ошарашенным взглядом, а потом, встряхнувшись, порывисто повернулся обратно к побулькивающему на огне кофе.
- Так она… была? Атлантида? Это…! - он взмахнул ложкой, а потом выдохнул пару раз, громко и прерывисто, пытаясь успокоиться. - Знаки. Ага. Ты… ищешь истинный знак любого предмета? Символ, который обозначает суть?
- Да кто ее знает... меня там не было. Но язык, называемый атлантейским, есть, - маг только рукой махнул. - Знак... скажем так, выражающий истинную суть лично для меня. Понятно, что я не Истина, но я мерило всего для своей магии.
Алан тряхнул головой, пытаясь сосредоточиться на словах мага. Казалось, его окунули в ледяную воду. Язык Атлантиды...! Он с трудом подавил желание попросить посмотреть на эти знаки - наверняка же есть где-то в книгах. Не сейчас. Ещё успеется.
- Это только твоё, ну... правило? Или у каждого, ну, своя магия со своими правилами?
Он плеснул кофе в кружку и вернулся к кушетке. Впихнул кружку Кристиану в руки.
- Пообещай, что отдохнёшь ещё пару часов. И завтра тоже поспишь. И больше, чем, эмм... не знаю, больше чем двадцать минут.
- Магия... одна на всех. Та сила, что собственно и позволяет колдовать. Но ведь можно сказать, что кровь одна на всех, но каждый использует ее по-разному, если я ничего не путаю, - маг взял кружку, закрыв глаза. - Завтра... посмотрим. Обращусь к Костопилу, пусть стимулирующее что-нибудь даст... потом отосплюсь, когда все закончу. Я сейчас амулетами занимаюсь и городской периферией, как и он.
Алан нахмурился.
- Знаешь, чем кончится это «отосплюсь потом»? Тем, что ты вымотаешься, как, ну, не знаю… совсем вымотаешься. До конца. И сон тут уже не поможет. Надо беречь себя, чёрт возьми. Почему вы все этого не понимаете?
Он раздражённо потёр пальцами переносицу поверх дужки очков.
- Мне нужно учиться быстрей. Чтобы, ну… быть хоть как-то полезным.
- Да вот кто бы говорил. Сам не может понять, когда ему жрать пора, а туда же! - маг резко отставил в сторону кружку. Сел, жестко улыбнулся. - я довольно давно так живу. Потому что хочу, чтобы кто-то разжалобился и уговаривал меня себя поберечь. Знаешь ли, одиночество - страшный демон. А у меня еще и путь для заполнения внутренней пустоты достаточно сложный, с множеством тонкостей. В том числе тонкость в добровольности оказания помощи. Более того, в настойчивом желании это сделать.
- Быстро лёг обратно, - буркнул Алан, нахохлившись, но при всей настороженно-зажатой позе - упрямо глядя Шульцу в глаза. - Не уверен, чего ты, ну… именно хотел добиться, но я от тебя не отстану. И буду дальше уговаривать поберечь себя. И остальное.
Он чуть вздёрнул подбородок.
- Ты… хороший человек, Кристиан Шульц. И хрен его знает, как там должны нормальные люди твои слова воспринимать. Но никуда моё настойчивое желание тебе помочь не делось.
- Ничего не хотел. Эти слова обозначают причины моих действий с собой.
- Хорошо. Я понял. Ты на хрен надрываешься, рискуешь собой, потому что иначе, ну, не можешь… и хочешь, чтобы тебя кто-то пожалел и уговорил отдохнуть. - Алан вздохнул, а потом как-то обречённо добавил. - С болотными огнями и то проще было, чем с людьми. Вампирами. Не важно. Вами всеми.
Он помедлил на пару мгновений, а потом быстро и порывисто приобнял мага за плечи - на секунду, две, три, потом разжав руки и отсев обратно. И буркнул.
- В следующий раз точно добавлю тебе в кофе, ну… шерсть енота.
Маг слегка дернул Алана за мочку уха.
- А что, енот волшебный? Обычно они просто грязные. Хочешь отравить, чтобы я точно никуда не ушел?
- Волшебный. - Пауза - слишком долгая, чтобы быть паузой для вдоха, и неуловимо тоскливая. - Он служил одному рыцарю. Рыцарь… ушёл. А енот остался. Так что может его шерсть и, ну… остановит тебя. На пару часов.
- Не понял... останется что ли? И давай колись про рыцаря на еноте, что там такое?
- Рыцарь на коне. Не на еноте. Его звали Эйд. Эйд из дома Скатах. Подменыш. Ши. Он был хорошим, но… делал ошибки. Как и всем мы.
Алан говорил, разглядывая свои ладони, нервно сплетая и расплетая пальцы.
- Он был мной. Или я - им. Не знаю. Я не помнил Эйда, но все остальные - помнили. А потом я отпустил его. В те - часы? или сколько прошло времени? - когда лежал там, в «Стюарте». Почти мёртвый. Отпустил в новую жизнь.
- А, ракша... и что было дальше? Почему чужие воспоминания о рыцаре так трогают тебя?
- Не знаю. Просто… Эйд был огнём. Рыцарем. Он ушёл, а с ним ушла и Греза.
Алан передёрнул плечами, злясь на свою тоску, на свои беспомощные слова.
- Толку об этом говорить. Это ушло. Всё.
- Что ушло-то? То, что кто-то считал тебя рыцарем Эйдом? Ты в Грезу хочешь? Так это вполне возможно.
Алан прикусил губу.
- Это было… было ощущение, что ты - часть Мечты. Сказки. Не знаю, я ведь, ну… мало что помнил из его жизни. Почти ничего. Но ощущение…
Он качнул головой, а потом вскинул глаза на Шульца и кивнул.
- Да. Хочу. Хочу знать, что эта дверь, ну… не закрыта для меня навсегда. И что если что-то случится там, с кем-то - я смогу помочь.
«И просто побывать там снова».
- О господи, - Кристиан протянул руки и встрепал ладонями рыжие лохмы. - Более того, ты сможешь помочь им здесь. И создавать новые сказки. Они там довольно пассивные все, кто существует в Грезе. Они едят, но редко дают что-то. Творчество - удел не феи, а человека, и это то, что в действительности отличает человека от духа, ракши, демона и других существ, не созданных по образу и подобию Творца.
Алан зажмурился под прикосновением чужих рук, но не отшатнулся.
- Нет, они не пассивны, - пробормотал он. В памяти всплыли слова Бьорна. - Они просто, ну, не меняются. Не успевают за людьми. И среди них нет демократов. А ещё им здесь… тускло, а в Грезе постоянно жить нельзя.
Он быстро и кривовато улыбнулся.
- Мне придётся постараться, чтобы всех спасти. Не только фей. Всех.
Где-то в октябре, Новый Орлеан, квартира Кристиана Шульца
Пилигрим выглядел уставшим. Впрочем, сейчас он выглядел таким всегда.
- Заходи. Ты со своими делами закончил?
Помещение оказалось знакомым. Именно сюда вывалился Алекс в свое время. Здесь пахло металлом и чернилами. Вдоль стен стояли книги. Как ни странно, почти ничего сугубо магического, сплошные справочники и развлекательная литература. Стол был завален бумагой, стояла печатная машинка и телефон. Наличествовал и стул, потертый, несколько расхлябанный, но на вид еще крепкий.
Маг, ссутулившись, уселся, скрестив ноги, на кушетку. Поставил локти на колени и уперся подбородком в скрещенные пальцы, испытующим взглядом окинув Алана.
- Ну… да. Закончил. Весь в твоём распоряжении, - тот оглядывался с интересом и лёгкой настороженностью; для Алана приглашение в чужое убежище - или Убежище - было чем-то сродни протянутой руке, знаком доверия. Он сощурился, пытаясь разглядеть названия на корешках книг - но даже через очки буквы сливались в неразборчивую вязь. Потом глянул на Пилигрима, и настороженность во взгляде сменилась беспокойством.
- Плохо выглядишь. Ну. Прямо… плохо.
- Устал. Работы много, - тот отмахнулся, слегка завалившись набок, но выровнявшись. - Практиковался? Или решил не рисковать пока? И сядь, чего нависаешь.
Алан аккуратно подтащил стул чуть ближе к кушетке и устроился на нём. Потом вытянул руки вперёд, демонстрируя магу исцарапанные ладони и обожжённые - снова - пальцы. И коротко улыбнулся - не без почти мальчишеской гордости.
- Ещё как. Но не то, чтобы выходило хорошо. Пилигрим… эмм, Кристиан. Ты ел? Ты правда, ну… - Алан не договорил и неопределённо повёл руками.
- А, всего лишь ладони. Это ничего, - маг аккуратно взял ладонь, осматривая, будто шарлатан-хиромант. - Не ел. Я сейчас только пью. Не хочется.
Алан слегка напрягся, когда его ладонь оказалась в чужих руках, но на третьем или четвёртом выдохе заставил себя расслабиться. И чуть внимательней глянул на мага, прислушиваясь к чужим ощущениям.
- Пьёшь. Ага. Чай, да? Люди пьют чай, когда им плохо.
- Да конечно! - Кристиан только фыркнул, его пальцы слегка подрагивали. - Только не по этой жаре.
Колдун был собран. Он устал, но устал как марафонец на середине дистанции. Пробежит еще долго, потому что иначе нельзя. И он был полупьян.
- Жара ужасна, - Алан мягко потянул руку назад, вытягивая её из чужой ладони, и потёр чуть обгоревшую скулу. Обгоревшую не летом, а чёртовой осенью. - Когда я был, ну… раньше жить было проще.
Он с пару секунд смотрел на Пилигрима поверх очков, а потом очень легко ткнул костяшками пальцев его в плечо.
- Тебе отдохнуть надо. Серьёзно. Может, ну… ляжешь? - беспокойства в голосе стало отчётливо больше.
- Лягу, лягу... будешь мне сказки рассказывать. О том, что видишь. И видел...
Перед глазами на мгновение встало воспоминание - полупустая комната, ночная темнота за окном, бледный Бьорн и его собственные дурацкие сказки. Алан моргнул.
- Расскажу, - кивнул он и чуть настойчивей надавил ладонью на чужое плечо, явно не собираясь убирать её, пока Пилигрим действительно не ляжет. - Но сначала ты скажешь, чем, эмм… тебя поить.
Шульц снова фыркнул, но улегся. Торжественно сложил руки на груди и сделал постное лицо.
- А подай мне, дитя нечаянное, стакан воды напоследок! - пафосно провозгласил он, старательно сдерживая расползающиеся в улыбке губы.
- Огненной, что ли? - Алан на мгновение сощурился. - Тебе бы не помешал сейчас стакан… - Он произнёс какое-то слово, звучавшее как «ишкаба». Потом фыркнул и пояснил:
- Воды жизни. Виски. Это… по-ирландски.
Он поднялся на ноги и, то и дело оглядываясь на Кристиана - в порядке ли? - двинулся по комнате, ища хоть что-то, похожее на стакан. И воду. Или хоть что-нибудь.
Чайник вполне нашелся. Даже с водой. Даже с просто теплой, а не кипятком. и чашки нашлись. спрятавшиеся за тарелками и одинокой кастрюлей.
Алан выбрал самую чистую и большую чашку и, плеснув туда воды почти до краёв, вернулся к Шульцу. Присев на край кушетки, он одной рукой перехватил чашку, а второй - аккуратно поддержал мага под плечо, помогая ему привстать.
- Прошу вас, о великий маг, - он неловко улыбнулся, пытаясь шутить. - Выпейте и отдохните наконец, мать вашу.
- Не трогай мою мать, она тебе ничего плохого не сделала! - "великий маг" вполне смог подняться и перехватить кружку. Отпил. - А теперь признавайся, что ты туда намешал для гарантии.
Алан вскинул брови.
- Я? Ну… шерсть енота? Гарантирует, эмм… обретение благодушного вида.
Он осторожно, почти невесомо потрепал Шульца по плечу и убрал руку. Вновь потёр чуть покрасневшую от солнца скулу.
- Тебе можно как-то, ну… помочь? С той хренью, что заставляет выглядеть тебя, как покойник?
- Ты видишь пульс жизни? Хотя впрочем все равно вряд ли поможет. Хм. Ну можешь поохранять. Я тебе дам возможность видеть моими глазами, и если что, то растолкаешь. Управлять защитой все равно так запросто не сможешь, я полагаю. Или сможешь... не знаю.
Алан помедлил на мгновение перед ответом, собираясь со словами.
- Чувствую. Он отражается где-то тут, - он коснулся костяшками пальцев груди. - Иногда.
Он повёл плечами.
- Мне придётся смочь. Потому что вы, мистер Шульц, ну… - Алан замялся, сбившись с полушутливой фразы. - Вы, ну… чёрт. Слушай, мне придётся справиться, потому что краше тебя в гроб гладут, и я не могу это так просто оставить. И ничего не делать. Я готов.
- Да я понимаю, ты специалист! - Кристиан отставил кружку и поерзал. - Ну смотри тогда.
Перед глазами Алана рассыпались тонкими нитями энергии и связи. Куда более плотный кокон, опутывающий все пространство вокруг. Алан увидел и себя. Одновременно со всех сторон. И то, что творилось за дверью. и связи судьбы, и то, как рнеумолимо разрушаются тела. И следы многочисленных ранений на этих телах. И марево двух искрящихся аур, в одной читалось беспокойство, а во второй бледное зимнее солнце. Почему-то весь этот ворох сведений не мешал думать.
В первые мгновение он растерялся от непривычности того, как теперь выглядел мир, но выдохнув - дыхание всё ещё оставалось чем-то одновременно привычным и непривычным, и порой было инструментом - попытался расслабиться. Расслабиться и остаться посреди этого вороха, невольно чуть расставив руки в стороны, словно этот жест мог помочь удержаться среди нитей, из которых сплеталась реальность.
Алан попытался уловить ритм, в такт которому существовала любая энергия и любая связь, всё в этом мире - по крайней мере, он ощущал это так.
Здесь все было подчинено ритму сердцебиения. Сердцебиения спящего рядом человека. Ровному, спокойному. Он сам был этим сердцем, коронованным Разумом.
Алан стащил с плеч тонкую куртку - он всё ещё не всегда понимал, как работает у людей восприятие погоды, и потому часто промахивался с тем, какую одежду натягивать - и аккуратно накрыл ею Пилигрима. Тот жаловался на жару, но…
Потом он пристроился чуть ближе к спящему магу, вслушиваясь в спокойный ритм биения чужого сердца. И провёл кончиками пальцев, не касаясь, вдоль нитей, что тянулись от него самого. Поморгал и сел ровно, сложив руки на коленях. Почему-то не хватало арматуры - той самой, из Спрингфилда. С её шероховатым ощущением под пальцами отчего-то лучше получалось… вслушиваться в мир.
Алан выдохнул. И, не отвлекаясь от всего этого мерцающего переплетения нитей, тихо заговорил.
- Там, на вокзале, среди тихих, не-живых поездов, есть один, который, ну… иной. Он почти живой. Почти - потому что его жизнь невозможно заметить просто так. Но если приглядеться, то это не поезд. Он как дракон. Или конь. Длинный, пылающий. Он неподвижен уже много месяцев, и очень, ну… устал от этого, но готов ждать ещё очень долго. У него длинный хвост. И, эмм… шип на самом конце этого хвоста. Такой тёмный. Острый. Тяжёлый. Этого дракона-или-коня зовут Ласар. И когда-нибудь он оживёт по-настоящему.
Это была, пожалуй, не самая лучшая сказка. Зато - про то, что Алан видел.
- Допрыгаешься ты с этим одержимым, - сквозь сон проворчал маг. - Напомни мне потом посмотреть.
Нити разрушения и судьбы натягивались между ними, опутывая все крепче.
Алан вздрогнул. Он-то думал, что Шульц спит… Обернувшись к магу, он поправил накинутую на него куртку.
- Спи давай, - тихо пробормотал он. - Никаких больше сказок, пока, ну… не отдохнёшь. А Ласар, он, хороший.
Настороженно замерев, Алан неловким жестом вскинул ладони в не-прикосновении к нитям. Это была… чужая сила, незнакомая ему, и он не знал, чего ждать.
Аура колдуна чуть изменилась. Она окрасилась в цвета легкой иронии - и поддержки. Алан просто знал, что означают эти переливы.
"Не бойся".
Он чуть расправил плечи. Чужая поддержка словно невесомо подталкивала между лопаток. Сделать вдох, потом - выдох, наслаждаясь, как наполняются воздухом лёгкие… и оставить страх где-то позади, попытавшись передать всем собой, через ауру, тёплую благодарность.
Алан вгляделся в натянутые вокруг нити, теперь те, что тянулись к Шульцу. И - от него. Ведь если появится опасность, то первыми дрогнут именно эти, и если нужно защищать, значит, нужно уловить, не пропустить.
Снаружи кто-то прошел. Соседка, навеселе. Покосилась на дверь, по ауре прокатилась волна то ли сожаления, то ли огорчения. Ушла. Еще дальше ходили люди, каждый из которых был связан с множеством предметов и явлений. Они все были разными, кто-то грустный, кто-то счастливый. Кто-то и вовсе не человек.
Опасности не было… кажется. Алан позволил себе выдохнуть, а потом тихо поднялся на ноги, подхватив кружку, и отошёл к чайнику, вновь наполняя её водой - вдруг маг, когда проснётся, захочет пить. Вернувшись к кушетке, он сел обратно рядом с Шульцем - «вот, я тут, я охраняю, я смотрю, всё в порядке».
Алан вновь сосредоточился на плотном полотне растянувшихся вокруг нитей. Сам он видел… не так. Меньше и по-другому, и теперь он вновь пытался подстроиться под мерный ритм сердца - тук-тук-тук - начать дышать в такт с ним.
Хотелось помочь. Как-то. Не только смотреть и охранять, но и разогнать, хоть сколько-нибудь, чужую усталость.
Чужой узор. Не такой. Ускользает из-под пальцев.
Алан закусил губу, чувствуя обидное бессилие. Потом отставил чашку в сторону и помедлил на мгновение - он не мог повлиять на чужой Узор, но он мог сделать что-то сам. Попытаться. Кристиан жаловался на жару.
От волнения чуть подрагивали ладони, и Алан сцепил их в замок на коленях, заставляя себя расслабиться. Нужно было не отпустить наброшенное на него чужое зрение, не потерять эти нити, эти связи, окутывающие всё вокруг, и одновременно с этим - ощутить пронизывающие всё вокруг Силы.
Свет, потоки воздуха, медленно ползущие по стенам и потолку тени - нужно было только уловить их ритм, начать дышать также, как колышется воздух. Алан протянул руку вперёд, пытаясь уловить пальцами малейшие колебания воздуха. Прохлада. Ему нужно было немного прохлады. Поймать поток воздуха, потянуть его ближе к кушетке, заставить жару немного отступить… в прохладе лучше спится.
Снова - потоки проходят сквозь пальцы. Чего-то не хватает. Алан видел их, ощущал их - но руки не могли никак ухватить.
Было… обидно. Почти по-детски обидно (и почти привычно), когда хочется что-то сделать, но не хватает сил. Умений. Знаний. Алан в последний раз мазнул ладонями по неуловимым ручейкам воздуха и опустил руки.
Вздохнув, он обернулся к Шульцу, проверяя - спит ли тот, в порядке ли?
Спит. Не слишком мирно, одной частью себя бодрствуя, но все же спит.
Алан чуть озадаченно взъерошил волосы на затылке. Нужно было что-то делать? Или не делать, а просто не мешать Кристиану наконец отдыхать?
«Никаких сказок. Особенно - вслух. А то проснётся ещё снова…»
Он вновь сосредоточился на плотном сплетении энергий и нитей вокруг. Он не мог ничего - ни в чужом Узоре, ни в том, что видел сам, а значит, оставалось только смотреть, вслушиваться, дышать в такт.
Алан неподвижно замер на кушетке, готовый ждать - и охранять - столько, сколько потребуется.
Но сидеть без дела было… сложно. И неправильно. Алан вновь обернулся к Пилигриму, поддернул укрывавшую его куртку и поднялся; нужно было что-то делать, а не только смотреть.
Он сунулся в тот угол, где обнаружил до этого чашки и чайник с водой, пытаясь отыскать что-то, чем можно будет накормить Пилигрима. Чтобы не говорил маг про то, что ему не хочется есть - когда-нибудь это ему захочется. Может, даже когда он проспится.
Алан чуть растерянно повертел в руках тарелку: за прошедшие после его возвращения к жизни недели некоторые вещи в человеческой жизни так и остались для него чёртовыми тайнами (не такими интересными, как существование рогатого зайца). С другой стороны - вряд ли приготовление еды было сложней колдовства.
Тарелка как тарелка. Чистая даже. стояла среди посуды, а рядом высилась газовая плита.
Алан чуть опасливо глянул на плиту, отставил тарелку в сторону и принялся оглядываться в поисках какой-нибудь снеди. Он чувствовал себя довольно глупо со своим, наверняка растерянным, выражением лица, но останавливаться не собирался. Найти что-нибудь и… и приготовить. Он наверняка с этим справится.
В основном там лежали фрукты и кофе. Немного круп и сиротливый мешок с картошкой. В холодильной камере валялись надкусанная буженина и горбушка хлеба.
Озадаченно оглядев всё это, Алан выдохнул… и взялся за нож. Нарезать хлеб, мясо, фрукты, сложить это всё аккуратно на тарелку, оказалось куда проще, чем сварить кофе. Алан беззвучно шипел, также беззвучно ругался, обжигал пальцы о плиту и то и дело косился в сторону спящего - «аккуратней, мать твою, а то разбудишь» - мага.
Иногда он замирал, делал пару долгих вдохов и выдохов, и вглядывался в опутывающие всё вокруг нити, вёл вдоль них пальцами, не касаясь.
Закончив (и, кажется, ничего не спалив), он перелил кофе в подходящую кружку, захватил тарелку с едой и поставил это всё на стул. А сам пристроился на краю кушетки, потирая пострадавшие в неравной борьбе с готовкой пальцы.
Алан вновь чувствовал себя глупо и неловко, но всё, чем он мог пока оплатить Пилигриму за то, что тот возился с ним, было… этим.
Маг зашевелился. Заинтересованно так потянул носом и приоткрыл один глаз.
Алан повернулся к Пилигриму и чуть развёл руками.
- Нет, я ничего не спалил. И не сжёг… кажется. Так что, эмм… великий маг может пожрать. Я уверен, что великому магу стоило это сделать ещё давно, но…
Он осёкся и повёл плечами.
- Ну… кофе?
- Ты сам давно жрал? - проворчал Шульц, зевая и поднимаясь. поморщился, пригладив растопыренными пальцами волосы. - Я уже расти могу только вширь, а тебе надо вглубь.
Алан пожал плечами.
- Не знаю. Утром? Раньше это можно было понять по, эмм… желанию впиться в чью-нибудь шею. Было проще.
Он взял со стула кружку с кофе и передал её магу. И уже куда серьёзней проговорил.
- Всё было спокойно. Ну, пока ты спал.
- Это хорошо, - пил маг маленькими глотками. - Что видел?
Алан чуть прикрыл глаза, вспоминая ощущения.
- Себя. Со всех сторон. Тебя. И, ну… весь мир? Ладно, малую его часть. Какую-то женщину. Она живёт рядом, смотрит на твою дверь и грустит. Других людей… и не только людей. И то, как они, ну… сцеплены со всем миром.
Он вновь потёр ладони одна и другую и с неожиданной обидой - на себя - проговорил.
- Я пытался сделать так, чтобы, м-м… стало прохладней. Не сумел. Опять. Не могу ухватить.
- Именно прохладнее? - маг вцепился зубами в кусок мяса. - Ешь давай. А то сам опять прохладным станешь. Что не сразу получилось, это нормально. Ты еще не выработал своих собственных методов воздействия. Они у каждого колдуна свои. Конечно, герметики пытаются все на свете систематизировать, но даже у них есть всякие там... подвариации.
В кружку сунула нос огненная ящерица, повела хвостом и пробежала к плите, свернувшись на еще теплой конфорке.
- Как ты пытался?
Алан проводил Искру долгим, задумчивым взглядом - он не был уверен, чувствует ли грусть или благодарность, глядя на маленького духа огня, но… Встряхнувшись, он взгрызся в нарезанное крупными кусками яблоко. Понадобилось некоторое время, чтобы переложить ощущения на слова.
- Я не хотел сделать холодней. Я хотел, ну… направить воздух. На тебя. Пытался почувствовать движение воздуха. Я всегда так делаю - вслушиваюсь в этот ритм, ритм огня. Или света. Или темноты. Ловлю его, а потом… - Алан взмахнул рукой. - Появляется холод. Или ещё что-то. Темнота - колется… как Бездна. И эти ощущения, они как… как лестница к силе. Или мост. Что-то такое.
Он скривился.
- Только не получается ни черта. Я вижу их. Ощущаю! Но всё утекает через пальцы.
Кристиан снова коснулся обожженных пальцев Алана.
- Ничего страшного. Сначала всегда так. Только видишь. Ты не тренирован, но не калека, так что все в порядке. По-хорошему тебе, конечно, нужно испытать тогда как можно больше ощущений и научиться ими управлять. Но без Костопила я, пожалуй, не решусь тебя по ним гонять. Разве что то, что доступно человеку без длительного лечения. Кстати, а почему ты выбираешь только болезненные?
Алан озадаченно уставился на свои ладони. И чужие. Потом качнул головой.
- Я не понял, прости. Я же не выбираю, хочу ли, чтобы, ну… огонь обжигал. Это просто его часть, он не может не жечь. О каких ещё ощущениях ты говоришь?
- Например, о тепле. Даже огонь может причинять не только боль.
- Знаю. Он.... греет. Освещает. Направляет.
Алан вздохнул.
- Боль проще всего почувствовать. Она яркая.
- Но это очень однобоко. Ты постоянно и подспудно хочешь отдернуть руку, твое тело этого хочет. Получается, что ты пытаешься на что-то воздействовать, преодолевая боль.
- Это напоминает о том, что я живой, - фыркнул Алан. Потом качнул головой. - Ладно, это... глупо. Я понял.
Он вскинул руку и легонько ткнул Шульца в плечо. И буркнул.
- Ложись давай обратно. Рассказывать о том, какой я дурак, можно и лёжа. А тебе и вовсе, ну... нужно.
- Что ты живой... Не-ет, о жизни напоминает жизнь, а не боль. Новая жизнь, а не умирание.
Маг хмыкнул, но лег.
- Если ты так гонишься за ощущениями, то расскажи мне об ощущениях, которые испытываешь сейчас. Всех, не только самых ярких.
- Я не гоняюсь, Кристиан. Они просто… есть. Это как дыхание. Оно - твоя часть, от этого никуда не деться, но ты можешь его использовать, ну… для успокоения. Или чтобы поймать ритм.
Алан озадаченно сощурился, а потом поёрзал, пытаясь устроиться поудобней на краю кушетки.
- Ну… яблоко вкусное. Жарко. Рожа на солнце обгорела, чешется теперь. Бьор… - он осёкся. - Вчера меня, эмм, гоняли, и плечо теперь тянет. Не болит, а просто, ну, ощущаются. Мышцы.
«Вчера разговаривал с Леоном и было ощущение, что сделаю сейчас что-то очень глупое. И лишнее. И оно до сих пор не ушло». Алан чуть встряхнулся. Последняя мысль была не той, о которой стоило говорить. Или думать.
- Пальцы побаливают. Не знаю. Беспокоюсь за тебя. Но это уже эмоции скорее.
- Давай по порядку. Насчет куда деваться можно многое рассказать. Я могу перестать ощущать вообще. разум не будет осознавать, что с телом что-то не так. Но вот допустим, - маг ткнул пальцев в шевелюру. - Сверху вниз. Кожа головы. Напряжением мышц перекати ощущение, что она у тебя есть, от лба к затылку.
Алан выглядел озадаченным. С пару мгновений он смотрел на Шульца, потом как-то неуверенно кивнул. - Ладно. Зажмурившись, он попытался ощутить то, о чём говорил маг - что у него есть кожа, она тёплая, тонка, она везде - на лбу, висках, затылке. Алан, не открывая глаза, чуть нахмурился, нелепым жестом шевельнул бровями и невольно потёр ладонью загривок. - Не знаю. Щекотно. И кожа, она… тянется дальше.
- Да. Она проводник ощущений для тебя. Но ты почему-то отвергаешь мелкие ощущения в пользу наиболее ярких. А ведь есть еще мышцы. Проследи, как кожа касается одежды. Как ноют мышцы. Может быть, им неудобно или они сжаты в комок...
Всё это было, то, о чём говорил Шульц. Чуть щекотал шею сзади воротник рубашки, и ещё - то и дело касались кожи нитки на закатанных до локтей рукавах. Ныло плечо, и это ощущение отдавалось куда-то в спину, и мышцы казались натянутыми нитями. Телу было не слишком удобно сидеть, и Алан, глубоко выдохнув, попытался расслабиться. Было сложно: разум раздражённо шипел о чужом присутствии рядом, об опасности вокруг, но Алан мягко подталкивало тело к тому, что ослабить напряжение. Хотя бы чуть-чуть…
Потом он приоткрыл глаза, покосился на мага и как-то смущённо буркнул:
- Тебе сварить ещё кофе? Мне, эмм… понравилось это делать. Как алхимия.
- Попробуй. И не забывай запахи. Звуки. Потом, когда пообвыкнешься, попробуем без зрения, но пока тебе не стоит так напрягаться.
Алан забрал у него кружку и отошёл к плите.
- Когда я, ну… раньше я мог сосредотачиваться и, эмм, видеть дальше. Слышать больше. Мир становился ярче. Звуки. Цвета. Ощущения. Но иногда это заканчивалось не слишком хорошо. Яркая вспышка - и ты на хрен ослеп.
Он открутил крышку на банке с кофе и задумчиво принюхался.
- Ты говорил, что у всех магов свои техники. А у тебя - какие? Если об этом, эмм, можно спрашивать.
- Можно, конечно. И можно получать ответ. Я предпочитаю текст, слово и символ. В основном язык Атлантиды, но это совершенно неважно. Причем в отличие от герметиков я предпочитаю залезать в более древние варианты каббалы и других видов символизма, в архетипы. Выражаться это может и звуком, и рисунком, и движением, и жестом... и предметом.
Алан замер, а потом медленно обернулся к Шульцу. Пару секунд он смотрел на него абсолютно ошарашенным взглядом, а потом, встряхнувшись, порывисто повернулся обратно к побулькивающему на огне кофе.
- Так она… была? Атлантида? Это…! - он взмахнул ложкой, а потом выдохнул пару раз, громко и прерывисто, пытаясь успокоиться. - Знаки. Ага. Ты… ищешь истинный знак любого предмета? Символ, который обозначает суть?
- Да кто ее знает... меня там не было. Но язык, называемый атлантейским, есть, - маг только рукой махнул. - Знак... скажем так, выражающий истинную суть лично для меня. Понятно, что я не Истина, но я мерило всего для своей магии.
Алан тряхнул головой, пытаясь сосредоточиться на словах мага. Казалось, его окунули в ледяную воду. Язык Атлантиды...! Он с трудом подавил желание попросить посмотреть на эти знаки - наверняка же есть где-то в книгах. Не сейчас. Ещё успеется.
- Это только твоё, ну... правило? Или у каждого, ну, своя магия со своими правилами?
Он плеснул кофе в кружку и вернулся к кушетке. Впихнул кружку Кристиану в руки.
- Пообещай, что отдохнёшь ещё пару часов. И завтра тоже поспишь. И больше, чем, эмм... не знаю, больше чем двадцать минут.
- Магия... одна на всех. Та сила, что собственно и позволяет колдовать. Но ведь можно сказать, что кровь одна на всех, но каждый использует ее по-разному, если я ничего не путаю, - маг взял кружку, закрыв глаза. - Завтра... посмотрим. Обращусь к Костопилу, пусть стимулирующее что-нибудь даст... потом отосплюсь, когда все закончу. Я сейчас амулетами занимаюсь и городской периферией, как и он.
Алан нахмурился.
- Знаешь, чем кончится это «отосплюсь потом»? Тем, что ты вымотаешься, как, ну, не знаю… совсем вымотаешься. До конца. И сон тут уже не поможет. Надо беречь себя, чёрт возьми. Почему вы все этого не понимаете?
Он раздражённо потёр пальцами переносицу поверх дужки очков.
- Мне нужно учиться быстрей. Чтобы, ну… быть хоть как-то полезным.
- Да вот кто бы говорил. Сам не может понять, когда ему жрать пора, а туда же! - маг резко отставил в сторону кружку. Сел, жестко улыбнулся. - я довольно давно так живу. Потому что хочу, чтобы кто-то разжалобился и уговаривал меня себя поберечь. Знаешь ли, одиночество - страшный демон. А у меня еще и путь для заполнения внутренней пустоты достаточно сложный, с множеством тонкостей. В том числе тонкость в добровольности оказания помощи. Более того, в настойчивом желании это сделать.
- Быстро лёг обратно, - буркнул Алан, нахохлившись, но при всей настороженно-зажатой позе - упрямо глядя Шульцу в глаза. - Не уверен, чего ты, ну… именно хотел добиться, но я от тебя не отстану. И буду дальше уговаривать поберечь себя. И остальное.
Он чуть вздёрнул подбородок.
- Ты… хороший человек, Кристиан Шульц. И хрен его знает, как там должны нормальные люди твои слова воспринимать. Но никуда моё настойчивое желание тебе помочь не делось.
- Ничего не хотел. Эти слова обозначают причины моих действий с собой.
- Хорошо. Я понял. Ты на хрен надрываешься, рискуешь собой, потому что иначе, ну, не можешь… и хочешь, чтобы тебя кто-то пожалел и уговорил отдохнуть. - Алан вздохнул, а потом как-то обречённо добавил. - С болотными огнями и то проще было, чем с людьми. Вампирами. Не важно. Вами всеми.
Он помедлил на пару мгновений, а потом быстро и порывисто приобнял мага за плечи - на секунду, две, три, потом разжав руки и отсев обратно. И буркнул.
- В следующий раз точно добавлю тебе в кофе, ну… шерсть енота.
Маг слегка дернул Алана за мочку уха.
- А что, енот волшебный? Обычно они просто грязные. Хочешь отравить, чтобы я точно никуда не ушел?
- Волшебный. - Пауза - слишком долгая, чтобы быть паузой для вдоха, и неуловимо тоскливая. - Он служил одному рыцарю. Рыцарь… ушёл. А енот остался. Так что может его шерсть и, ну… остановит тебя. На пару часов.
- Не понял... останется что ли? И давай колись про рыцаря на еноте, что там такое?
- Рыцарь на коне. Не на еноте. Его звали Эйд. Эйд из дома Скатах. Подменыш. Ши. Он был хорошим, но… делал ошибки. Как и всем мы.
Алан говорил, разглядывая свои ладони, нервно сплетая и расплетая пальцы.
- Он был мной. Или я - им. Не знаю. Я не помнил Эйда, но все остальные - помнили. А потом я отпустил его. В те - часы? или сколько прошло времени? - когда лежал там, в «Стюарте». Почти мёртвый. Отпустил в новую жизнь.
- А, ракша... и что было дальше? Почему чужие воспоминания о рыцаре так трогают тебя?
- Не знаю. Просто… Эйд был огнём. Рыцарем. Он ушёл, а с ним ушла и Греза.
Алан передёрнул плечами, злясь на свою тоску, на свои беспомощные слова.
- Толку об этом говорить. Это ушло. Всё.
- Что ушло-то? То, что кто-то считал тебя рыцарем Эйдом? Ты в Грезу хочешь? Так это вполне возможно.
Алан прикусил губу.
- Это было… было ощущение, что ты - часть Мечты. Сказки. Не знаю, я ведь, ну… мало что помнил из его жизни. Почти ничего. Но ощущение…
Он качнул головой, а потом вскинул глаза на Шульца и кивнул.
- Да. Хочу. Хочу знать, что эта дверь, ну… не закрыта для меня навсегда. И что если что-то случится там, с кем-то - я смогу помочь.
«И просто побывать там снова».
- О господи, - Кристиан протянул руки и встрепал ладонями рыжие лохмы. - Более того, ты сможешь помочь им здесь. И создавать новые сказки. Они там довольно пассивные все, кто существует в Грезе. Они едят, но редко дают что-то. Творчество - удел не феи, а человека, и это то, что в действительности отличает человека от духа, ракши, демона и других существ, не созданных по образу и подобию Творца.
Алан зажмурился под прикосновением чужих рук, но не отшатнулся.
- Нет, они не пассивны, - пробормотал он. В памяти всплыли слова Бьорна. - Они просто, ну, не меняются. Не успевают за людьми. И среди них нет демократов. А ещё им здесь… тускло, а в Грезе постоянно жить нельзя.
Он быстро и кривовато улыбнулся.
- Мне придётся постараться, чтобы всех спасти. Не только фей. Всех.