[дерзкий цирк дерзок]

Ночь, в которой Эш делает шаг к свободе, пусть этот шаг и оборачивается новой службой

26 апреля, Новый Орлеан, Капелла

После того, как Джозеф с невыразимым выражением брезгливости высказал свое мнение о принесенной Эшем добыче и ясно дал понять какого результата ожидает от гангрела, тот успокоился. Отчасти.
Алана он отвез на машине в депо, строго проконтролировав, чтобы того забрали свои. Во всяком случае те, кто знал что делать с мистером Каллаханом и куда его оттащить. Пояснять причину такого его состояния Эш не стал, сославшись на то, что сделает это потом.
Забравшись обратно в машину он уткнулся лицом в руки. Все шло... не так. Зачем он сам просился обратно, тратил силы и возможности чтобы в итоге отвозить избитого им самим Алана в депо? Почему он не смог вмешаться и исправить ситуацию, пока та не стала критической? Почему он так... слепо смотрит на Джозефа и не может противиться его воле. Да, он сам влез на третьи узы, считая, что иного выхода не было. И как итог - все идет кувырком именно тогда, когда нужно всем собраться и ударить единым фронтом.
Я подвожу Джозефа. Я ни на что не годен.
Мысль билась обезумевшим мотыльком о слюдяное окошко фонарика, за которым бесновалось пламя. Эш вскинул голову и назвал адрес Моргана. Возможно он знал, как можно изменить ситуацию и спасти... хотя бы Эрреро. Может быть даже от самого себя, но сейчас это было как никогда важно.
Морган даже там нашелся. Мрачный, уставший и взъерошенный.
- Хорошей ночи, господин Морган, - Эш поклонился учитывая этикет. - Возможно я ошарашу вас своим вопросом, но мне нужно в Капеллу. Мне больше не к кому обратиться за помощью в том, чтобы добраться туда.
- Сдаваться пошел? Или поджигать? - Гангрел щелкнул зубами.
- Сдаваться, - Эш улыбнулся какой-то совершенно не свойственной ему улыбкой. Одновременно светлой и бесконечно вымученной. - Я не хочу никого поджигать.
Пес вздохнул совершенно по-человечески. Подошел, встрепав Эшу волосы на макушке, и кивнул в сторону машины.
- Сразу надо было. Полезай. Отвезу. Чего тебе от Корриво надо?
Такое внезапное прикосновение от Шерифа на мгновение выбило Эша из равновесия и удивило. Он коротко улыбнулся и пошел следом за Морганом.
- Мне... мне надо помочь всем и без помощи леди Корриво не обойтись. Я хочу помочь господину Эрреро. А для этого мне нужен трезвый ум и возможность связно мыслить. Я готов на все, что ей может от меня потребоваться ради этого.
- Хочешь думать за него? Он не будет благодарен, - вел Морган быстро и ловко, пальцы с когтями слегка барабанили по рулю. - Не из тех, кто готов принять, что кто-то низший может быть умнее и лучше него. Надеюсь, что это у него временное.
- Понимаю, - гангрел кивнул и упрямо уставился на свои руки. - Но если я могу исправить ситуацию, я буду делать все, что для этого необходимо. И если придется думать за Джозефа, то... я должен это делать.
Последние слова дались с огромным трудом, словно Эш старательно боролся с чем-то внутри. Но это была точно не неуверенность. Нужно было обуздать чужую кровь на время, жизненно необходимо.
Шериф кивнул, не оборачиваясь. Решил значит решил.
- Приехали, - проворчал он, вылезая на одном из холмов рядом с невзрачным зданием. - Иди, должны пустить.
- Спасибо вам, господин Морган, - Эш благодарно склонил голову перед Шерифом. - Надеюсь, все получится.
Он развернулся не дожидаясь слов от Моргана и зашагал к зданию, словно решился на затяжной прыжок в пропасть и не желал делать ни шагу назад. Надо было продержаться, чтобы все объяснить леди Корриво. Надо было... столько всего. Он зажмурился на мгновение и постучал в двери, ожидая отклика.
Дверь открылась быстро. Правда, страж несколько удивленно посмотрел за плечо Эша. Потом кивнул и пустил гангрела внутрь.
- Что вы хотели, мистер..?
- Хорошей ночи. Я Эш Уильямс, - Эш решил следовать этикету до конца. В конце концов это ему была необходима помощь. - Я хотел бы увидеться с леди Корриво.
- По какому вопросу? - страж не удивился, только внимательно смотрел на Эша яркими голубыми глазами. Сам он был невысок, но кряжист и немолод.
- По вопросу Уз и информации, относительно одного из бывших послушников Капеллы.
Тот кивнул и коснулся одного из многочисленных черепов, украшавших холл. Через несколько минут развернулся и махнул рукой, провожая вампира в кабинет к Регенту.
Та сидела за столом, строгая, подтянутая и внимательная. Волосы, аккуратно уложенные, мягко блестели в свете керосиновой лампы.
- Присаживайтесь, мистер Уильямс. Я надеюсь, мы можем обойтись без длительных реверансов и перейти сразу к делу?
- Хорошей ночи, леди Корриво, - Эш все равно поклонился Регенту, прежде чем занять предложенное место. - Если в кратце, то... мне необходимо снять Узы с Джозефом Эрреро. Это... приносит беды ему больше, чем мне. Не поймите меня превратно, я сам согласился на эти Узы, полностью понимаю и причины и следствия, без принуждения. Но сейчас... это приносит лишь проблемы. Более того - проблемы, которые можно было избежать, будь у меня свободная воля. Я бы мог... вовремя его остановить. Или предотвратить что-либо. Простите, мне все сложней сопротивляться крови, это вносит сумбур в мои объяснения. Не смотря на столь наглую просьбу я готов за это заплатить информацией, относительно Тадеуша Бродски и помочь Капелле технически.
Все внутри рвалось на части, словно его резали изнутри на тысячи маленьких лоскутков. Гангрел напроизвольно обнял себя руками и сгорбился, пытаясь унять это чертово чувство с которым он сражался всю дорогу и теперь оно становилось попросту невыносимым - сопротивляться Узам, говорить то, что должно было сказать и понимать, как это может отразиться на Джозефа, на том как его воспринимают. Но это было необходимо и он боролся из последних сил.
- Тадеуша Бродски... что ж, мисс джуд Симмонс знала о нем немало, не так ли? - Регент сложила тонкие пальцы домиком, звякнув браслетами на изящном запястье. - Но вы понимаете, что из-за ваших некоторых действий (я сейчас имею в виду вас обоих, в том числе ту, которая вздумала нарушить Шестую Традицию в этом домене) ни я, ни кто-либо другой не может точно знать, что вы не предадите нас. Кстати, расскажите, почему вы не обратились с этим к Мечу Каина?
От упоминания старого имени почему-то захотелось улыбнуться. Грустно и иронично.
- Если вы помните Джуд Симмонс, то должны помнить и то, что как бы не зазывал всех к Мечу Каина мистер Бродски, Джуд не захотел и близко прикасаться к этому. Я не пойду в шабаш, леди Корриво, мне нечего там искать и незачем. Вы можете читать мои мысли, разве нет? Я открыт перед вами. Не только потому, что от вас бесполезно скрывать что-либо, но и потому, что я честен с вами. Такие вещи не просят только для того, чтобы отделаться от них ложью. Если необходимо, то,.. - он нахмурился, пытаясь припомнить хоть что-то из того, что слышал о Капелле. - Вы можете убрать ту часть, которая принадлежала Мечу Каина.
Последнее прозвучало не то вопросом, не то неуверенной проверкой могут ли тремеры это сделать.
- Убрать? Да, это возможно. А вы сами действительно этого хотите?
- Да, - Эш взглянул прямо в глаза Корриво, твердо и уверенно, без малейшей тени сомнения.
Она продолжала смотреть завораживающим, остром, как скальпель, взглядом.
А потом вдруг Эш почувствовал, что воспоминаний Гангрельши больше нет с ним. Никаких. И ее присутствия тоже нет.
Пусто.
Это было... Казалось, что Эш задыхается от возникшей внутри пустоты. Где-то изнутри поднималась легкая грусть и сочувствие, но он не собирался отступать назад. Потом, когда будет время, от отпоет смерть той, что делила с ним тело. Это казалось правильным. Так или иначе у них были совместные переживания, но ее время давно пришло и все было сделано верно. Только эта пустота... Свобода Он вновь был собой. Самим собой. И грусть постепенно отступала под банальной радостью. Неуместной, глупой, совершенно дурной.
Он смотрел на леди Регента непередаваемым взглядом, вмещавшим в себя благодарность, восхищение и грусть, густо перемешанную с радостью. Вот только боль от сдерживаемой крови не прошла, но отступила под гнетом ярких и цельных переживаний.
- Благодарю, леди Регент, - он склонил голову.
Та неторопливо стряхнула что-то в человеческий череп и побарабанила по нему пальцами, не глядя на Эша.
- А теперь мне бы хотелось услышать о мистере Бродски. Разумеется, я могла бы изучить все и сама, но все же предпочту предоставить вам выделить все самое важное.
- Простите, если мое повествование будет сумбурным, - Эш кивнул, стряхивая яркие эмоции словно дождевую воду с волос. - Прошло... довольно много времени. Не могу сказать был ли Тадеуш слишком странным, но в критический момент я слышал от него довольно странную информацию. О том, что нам стоит пойти в Шабаш, там знают способ снять узы. Хотя на тот момент никто из нас, кроме самого мистера Бродски, уз не имел. Это было странно и поставило меня в тупик. Я запретил любые упоминания триггерных слов, но это если и помогло, то мало. Он говорил, что знал ритуал... вступления в стаю, - Эш нахмурился, пытаясь точнее вспомнить формулировки. - Или ритуал создания уз. Что-то вроде этого. Накануне он ходил в Капеллу. По его словам он ходил в библиотеку за информацией о неких подменышах. Но вернулся ни с чем. Зато все вытекло в истерику о Шабаше. Далее у нас произошел конфликт относительно лидерства в котерии и один из группы, Роджер Линкс, решил что когти - самый верный вариант заткнуть Тадеуша. Далее я лишен возможности интерпретировать все, что случилось. Но после того, как господин Эрреро пригласил котерию проследовать с ним к Шенифу, фургон, в котором находился раненый Тадеуш, самовозгорелся. Я не знаю причин этого, но тела Бродски так и не нашли. Ни его, ни пепла... И тут мне стоит перепрыгнуть через небольшой отрезок времени. Когда случилось то происшествие, в ходе которого я оказался в теле гангрельши, буквально перед тем, как добраться до заведения господина Эрреро, я попал в совершенно странную ситуацию. Тадеуш каким-то образом говорил со мной, упоминая собственную клятву, брошенную в запале. Клятву о том, что он будет возвращаться ко мне: так или иначе, рано или поздно, всегда. А потом я увидел нечто, что с трудом вобще способен интерпретировать. Тадеуша, или его тело, искаженное, постаревшее, от которого веяло холодом и каким-то потусторонним страхом. Но это был он, я уверен в этом. Никто больше, кроме него, не знал некоторые вещи, о которых он говорил. Они касались исключительно наших с ним близких отношений, если это важно.
Гангрел застыл, все еще обнимая себя. Он говорил не замолкая и сейчас ощущал себя загнанным бегуном, который бежал последние километры не ощущая ни дыхания, ни ног, ни собственного тела. Только бег.
- Хм... занятно... что ж, это можно считать явлением призрака, я полагаю. Больше он не появлялся?
- Он был странным призраком. Холод и снег, что-то о Зиме и Весне, о страхах. Я затрудняюсь дать верное определение того, в какой форме был тогда Тадеуш. Но да, больше не появлялся.
- Занятно. Весьма. Что ж, тогда поговорим о вас. Я действительно могу помочь снять Узы. Но что вы дадите взамен этому городу? Только не надо там всякого "все, что у меня есть", - она отмахнулась.
- Технологии. Последние полгода я занимался только ими по этому могу предложить техническую поддержку Капеллы и все, что связанно с технологиями.
- Конкретнее. Я не слишком разбираюсь в этом вопросе, - она повернула голову обратно к Эшу, снова сложив руки домиком.
- Машины, радио, физика, батареи,.. - на мгновение Эш замер, собираясь с мыслями. В конце концов он мог перенастроить все рации за полчаса на новые частоты, которые будут лежать отдельно от тех, что получит Капелла. - Полгода я разрабатывал вещь, которая позволит общаться на расстояния без проводов и привязки к месту. Мобильность и оперативность. полгода разработок и я добился успехов.
Он улыбнулся, чувствуя себя... странно. Словно отчитывался перед руководителем о проделанной работе. Возможно именно так Тадеуш ходил сдавать свои наработки? Но, если это было так же, то почему это вызывало у него страх? Или же страх вызывало что-то другое?
Она покивала.
- А автомобили? Оружие? Танки?
- Автомобили умею чинить. С оружием умею обращаться и стрелять. Чинить, впрочем, тоже. Доработать - не вопрос, только нужно время и лаборатория, - глаза Эша сияли от возможности заняться наукой и технологиями. Последнее время это увлекало его все больше, казалось важным и перспективным. А каждый успех приносил радость и очередную ступень, на которую он хотел взобраться. - Танки... Думаю тоже смогу с ними разобраться.
- А то у нас есть, но какой-то он... - она махнула рукой. - Медленный. Хорошо, я поняла. Теперь слушай. Ты не Тремер по крови, но я могу принять тебя как часть Пирамиды. Ты будешь заниматься своими исследованиями на благо Дома и Клана на тех же условиях, что и другие послушники. Обитать в Капелле или в своей лаборатории, это мне неважно.
- Поедет быстрей, куда он денется. - улыбка стала шире и предвкушающей. Только что перед ним открыли Клондайк, где он мог бы заниматься наукой от и до. Но не смотря на собственное восхищение и ажиотаж, Эш понимал, что бесплатный сын в мышеловке лежит не просто так. Но... Он он не мог отказать. И не хотел. - Я согласен, леди Корриво.
Он все еще падал в пропасть и шел вперед не замедляя шага. Делал все, что мог и что должно ради исправления ситуации. И если для этого нужно было работать на Пирамиду - он будет это делать. Даже если он не Тремер.
Она кивнула и встала, поманив за собой. Затем попросила встреченного гуля позвать сеньора Дамиано.
- Ритуал болезненный. Орать можно, - предупредила она, заходя в пустой зал с внушительным арсеналом каких-то на вид палаческих инструментов.
Эш поднялся с трудом, все еще пересиливая кровь Эрреро. Но шел целенаправленно, сжимая зубы и таща себя за шкирку за Регентом. На фразу про орать он лишь слабо улыбнулся. Боль... Боль была ему знакома. А вот на упоминание Леона он растерянно моргнул и поискал ласомбру глазами.
- Куда мне... сесть, или стать, или... лечь? - он выжидающе посмотрел на Корриво.
Явление слуги вырвало Леона из задумчивости, которую можно было бы назвать трансом. И отвлекло от мыслей. Видений. Очень... неожиданного содержания. То ли Капелла так действовала, то ли еще что, но Леон в кои-то веки видел не будущее, а как раз то, что будущим быть никак не могло. Ласомбра встряхнулся, поднимаясь на ноги и оставляя рисунки лежать на полу. Отпустил тени и вышел из подвала.
- Сабин, я так и знал, что вы не... - открыв дверь, Леон осекся, увидев рядом с Регентом Эша. И снова замер на пороге.
- Леон, мне нужно, чтобы вы подержали вот это тело, пока я с ним разбираюсь. Полагаю, у вас не будет никаких сантиментов на его счет. Эш, раздевайся.
Тремер отошла к очагу, распаляя под ним пока еще небольшой огонь и укладывая в него лезвиями пару ножей.
Наверное они были отчасти отражением друг друга. Эш так же вытаращился на Леона, как и тот на него. Даже слова о сантиментах не то, чтобы возымени свое действие. Гангрел удивленно изогнул бровь и моргнул.
- Х-хорошо, - он старался не смотреть на огонь. Руки не слушались и от одежды избавляться пришлось на пару минут дольше, борясь с собой и собственным телом. - Я постараюсь не дергаться.
Леон моргнул и аккуратно закрыл за собой дверь. Протянул правую руку - черную почти до локтя - и медленно сжал что-то невидимое пальцами. Тени от пляшущего в очаге пламени забурлили, вспучились смертоносными щупальцами. Раскрылись, как лепестки неведомой черной актинии вокруг Эша, мягко скользя вдоль тела, опутывая ноги, руки. Повинуясь легкому движению пальцев Ласомбры тело Эша поднялось в воздух на уровень глаз Сабин.
Леон плавно опустился на пол, скрестив ноги, привалившись спиной к двери и с интересом наблюдая за обоими собратьями.
- Я могу хотя бы узнать, что происходит? - Правая рука продолжала едва заметно дирижировать руками Бездны, а левая подперла подбородок.
- Я помогаю вот ему снять Узы и перейти под крыло Дома и Клана, - Сабин вытащила ножи и приступила к быстрому и точному снятию кожи с Эша. Начала она с области сердца, сразу прижигая раны, чтобы не было кровотечения. Грудь, руки, живот, спина, ноги... невредимыми в итоге оставалось только голова и шея. Мешающие тени Тремер просто вежливо отпихивала.
Холод от прикосновения теневых щупалец, бесконечный и неописуемый, перекликался с острой болью в теле от ожогов и клинков. Хотелось выть и задыхаться. Но Эш лишь беззвучно открыл рот и сжал челюсти. Не потому, что был столь выдержан - боль от холода, пламени и железа на столько переплеталась в тугой клубок змей, что воздух попросту не мог проникнуть в легкие или выйти оттуда. Эш не мог орать, как бы ни хотел, и от этого было лишь больней. По щекам поползли кровавые дорожки, руки выворачивало из суставов от боли и попыток тела вывернуться из захватов. И лишь какой-то маленькой, почти незаметной частью сознания, гангрел принуждал себя держаться и терпеть. Потому что Он. Сам. Сюда. Пришел.
Рот перекосило от крика, которого не было.
Леон завороженно двигал тени, поворачивая Эша так, чтобы Регенту было удобнее. Ее движения были красивы, смертоносны, эффективны... и они напоминали Леону о прошлом.
О котором он иногда скучал.
Леону было искренне любопытно, когда гангрел все же начнет орать. Пока он держался... лучше, чем можно было бы предположить, зная его. Что бы там ни случилось с Симмонсом у Эрреро, оно его изменило. Очень изменило.
Последний взмах ножа. Последний кусочек кожи упал, истлев еще до того, как коснулся пола. Тремер сосредоточилась, чуть прикусив губы. Отложила ножи и коснулась одновременно лба и груди Эша.
Из тела Гангрела поднялся густой дым, окутав тут же покрывшиеся ожогами руки Регента и удерживающие вампира тени.
- От... пускай, - выдохнула Регент, отходя. Деловито прошла к стене, парой движений открыла тайник с кровью и жадно напилась. Затем подошла к другой нише, взяв оттуда чашу. Взяла оттуда маленький ярко-алый камень и вернулась к Эшу.
- Повторяй. Я, Эш Уильямс, сим клянусь в вечной своей преданности Дому и Клану Тремер и всем членам его. У нас общие жизни наши, цели наши и достижения наши. Я подчинюсь тем, кого Клан сочтет достойным называться выше меня, и обойдусь с подчиненными своими со всем уважением и заботой, кои они заслужат...
Клятва Дома и Клана была длинной, но только по ее завершению Регент отдала Гангрелу камень.
- Это Кровь Совета Семи. Глотай.
Тени аккуратно поставили Эша на пол и отпустили. Свернулись клубком под рукой Леона, почти случайно снова лизнув туфли синьоры Регента.
Говорить было безумно сложно. Воздух никак не хотел попадать в мертвые легкие. Болезненные спазмы заставляли хрипеть и рычать, но Эш старательно проговаривал слова, уперто держась только за одну единственную мысль. Ты. Сам. Пришел. Сюда. Ты этого хотел.
Так бери, - смех сквозь пламя в старом парке.
Руки дрожали и гангрел пошатнулся, стараясь взять камень и не уронить его. Прикрыв глаза и принудив себя стоять ровно он все-таки умудрился взять то, что ему протягивали и сделал что велели.
Регент кивнула и подвела Эша к бочонку.
- Ешь, - она протянула ему чашу, наполненную остывшей, но притягательной кровью смертных, позволяя пить прямо из ее рук.
Он на мгновение вскинул на нее глаза, все еще затуманенные пережитой болью и, кивнув, принялся пить кровь. Он не был голоден, но раны хотелось затянуть а на это нужно было много, очень много крови, которая тут же шла в работу по восстановлению тела. Наверное он казался сейчас щенком, глупо тычущимся мордой в руки хозяина. Да и, по сути, так оно и было. Но боли той, которая была до ритуала, не было. Он получил то, за чем пришел. И заплатил за эту соразмерную плату.
Прикосновение к руке Регента было уважительным и мягким. Эш был благодарен за правду в ответ на его открытость.
- Советую залечить ноги как можно быстрее. В остальном... сегодня ты остаешься здесь, потом разберешься сам, - она отошла, раскладывая инструменты. - Леон, мы закончили, спасибо за помощь.
- Обращайтесь, - Ласомбра солнечно улыбнулся, не вставая с пола. - Эш... объяснишь, может? Что произошло у Эрреро, что ты аж сюда сбежать решил.
Кровь была нужна и Эш пил ту, пока имел возможность пить и быть рядом с бочонком. Ноги... действительно нужно было залечить первыми. Он не сразу разобрал слова Леона, пару раз моргнув. Не почувствовав злости и растерянности, он уверенно улыбнулся. Пора было делать то, для чего он снимал Узы.
- Да, это необходимо объяснить. Иначе все пойдет Каину под хвост, - кое как сглотнув Эш прислонился к стене около бочки. - Сегодня ко мне в лабораторию пришел Алан. У него возникли затруднения с физикой и он попросту больше не знал к кому прийти. А потом... Дьявол, я даже подумать не мог, что все так хреново.
Постепенно те слова, которые говорил тогда Алан стали доходить до Эша и тому хотелось пойти и хорошенько въебать Джозефу промеж ушей.
- Потом, где-то в середине разговора, зашел Эрреро и разговор зашел в тупик. Я пытался понять то, о чем говорил Алан. Тот вполне внятно начал объяснять замыслы и планы, но Джозеф умудрился назвать мистера Картера вашей игрушкой и... Алан вступился. А я не успел. Не успел остановить этот гребаный, идущий под откос поезд, свято уверенный в непогрешимости Эрерро. Тогда мне казалось что самое правильное, что должно произойти, так это то, что Алан обязан извиниться перед тем, кого оскорбил, и умереть. С вашим заместителем все в порядке, - Эш покачал головой и сполз по стене вниз, понимая каким чудом ему удалось не окончить тот разговор летальным исходом. Ноги подкашивались а на плечи легла странная тяжесть, придавливающая к полу. - Я его всего лишь оглушил и не более того. И отвез в депо. А потом приехал к Моргану, который и привез меня сюда. Я не мог терпеть все это даже под полными Узами. По этому я пошел исправлять все это как мог и как умел. Потому что больше никто не будет этого делать, кроме меня.
Глаза гангрела зло сощурились, а изнутри, забивая боль, поднялась злость. Не на Алана а на себя. И на Эрреро, который не смог сдержаться, зная, что необходимо объединение групп, что в одиночку этими ночами им не выжить.
На последних словах Эша Леон уже стоял почти вплотную к Гангрелу. Тени сплетались воронкой торнадо вокруг него, медленно вращаясь в ожидании приказа.
В глазах Леона была холодная ярость.
- Эрреро продолжает свои провокации, я смотрю.
- Я не знаю, что это было, - Эш прямо взглянул на Леона уставшим взглядом. - Но это дерьмо не должно повториться. По этому я пришел сюда, чтобы снять Узы и больше не иметь оков, которые сдерживают меня от того, чтобы дать Эрреро по шее. Стоп... это не в первый раз, выходит?
- Вы ему память стерли, синьора Корриво? То, что было вчера в вагоне. Это его предложение, этот его выгребок... - Леон поморщился. - Если с моим ассистентом будет что-то не так, Эрреро... лучше бы не попадаться мне на глаза.
Леон хотел сказать иное, совсем иное, но короткий взгляд на Регента Тремер заставил его отказаться от озвучивания далеко идущих обещаний на чужой территории.
- И то, что было вчера в вагоне, тоже не должно повториться, - Эш ощущал себя неимоверно тупым. Ну мог ведь заметить еще тогда... - Не те времена, чтобы собачиться. Даже по пустяковым поводам. Хотя... может быть это из-за кумулятивного эффекта я смог так долго сдерживать Узы, но факт остается фактом, как не рассматривай его со всех сторон.
Он тяжело вздохнул и поднялся, чтобы зачерпнуть еще крови. Надо было лечиться. Времени сидеть на жопе ровно не было. И нужно было как-то узнать, как там Алан. И найти Джозефа... И ведь на завтра у Алана был некий план по стремительному нападению на Шабаш и во что все это вылилось. Наверное, он тихо застонал. Не от боли, а от досады и раздражения, но это не могло укрыться от Леона и леди Корриво.
Леди с невозмутимым видом сидела, закинув ногу на ногу, среди палаческого арсенала возле камина и читала книгу.
- "Лучше проиграть со своими, чем выиграть с чужими, ибо не истинна та победа, которая добыта чужим оружием", - процитировал Леон, отворачиваясь от Эша. - Союз ради общей цели с тем, кто ее саботирует? И да, Эш, давно прямое оскорбление в лицо стало в Камарилье пустяковым поводом?
- Такой Союз не выгоден, если только ты не имеешь на это какие-то свои, далеко идущие планы, - Эш смотрел в спину ласомбры и прекрасно понимал о чем тот говорит. - Прямое оскорбление может трактоваться как нарушение Второй Традиции. Более того, это вызывает неодобрение гарпий, что ведёт прямиком к остракизму такого сородича и его полной социальной изоляции. Разве это можно назвать "пустяковым поводом"?
- Такой Союз не выгоден, если только ты не имеешь на это какие-то свои, далеко идущие планы, - Эш смотрел в спину ласомбры и прекрасно понимал о чем тот говорит. - Прямое оскорбление может трактоваться как нарушение Второй Традиции. Более того, это вызывает неодобрение гарпий, что ведёт прямиком к остракизму такого сородича и его полной социальной изоляции. Разве это можно назвать "пустяковым поводом"?
Леон кивнул.
- Что-то в этом роде. Его Высочество говорит, что Эрреро просто непроходимо туп. Я... не ставлю под сомнение его слова, разумеется. Но просто не могу не спросить тебя, была ли у Эрреро какая-то другая мотивация. Зачем он делает то, что делает. - Леон повернулся обратно и взглянул гангрелу в глаза. - И зачем ты делаешь то, что делаешь.
- Что до его причин и замыслов, то я сам теряюсь зачем он рушит то, что я создавал гребаных полгода, пытаясь наладить контакт и выполнить все требования, которые были установлены вами, мистер Дамиано. И не только потому, что я искал путь обратно, желая исправить собственный проступок. Понять не могу, что является для него триггерным механизмом и от чего все превращается в конфликт. Я не понимаю его мотивации... Дразнить? Проверять на прочность? Возможно. Зачем? Не знаю, - Эш не отвел взгляда и смотрел так же уверено, как до этого смотрел в глаза леди Корриво. - Я делаю то, что делаю, ради того, чтобы исправить все, что возможно еще исправить.
Он замолчал на столько резко, что тишина комнаты резанула слух. Но взгляда от Лена не отвел.
- Я шел сюда, свято веря в то, что должен быть полезен Эрреро. Должен не допускать того, что случилось сегодня, потому что это плохо сказывается на его репутации. Но слова Алана, что он говорил до этого и потом, теперь звучат для меня яснее. Я хотел защитить мистера Каллахана, себя и других от того, что случилось. От возможного конфликта на ровном месте в самое необходимое время, когда нам надо быть единым целым, зная, что твою спину прикроют свои. Эрреро не предатель, он не давал повод усомниться в этом. Но его любовь к проверкам на прочность и поддевкам приводит к дрянным последствиям, за которые, похоже, должен нести ответственность хотя бы я, раз он не в состоянии держать себя в узде. Именно поэтому я делаю то, что делаю: исправляю все, что было сделано.
- Ты все время такой неконкретный? - проворчала Сабин, не отрываясь от книги. - Если ты так отчеты писать будешь, то придется переписывать. Вы наелись? Если да, то кыш отсюда, рассоситесь по выделенным помещениям.
Леон чуть поморщился.
- Сегодня у него яйца крепче, чем за все предыдущие полгода. Так что неконкретность можно и простить. И да, Сабин, мне все еще не нравится этот тон. Я не твой послушник.
- Я помню. Но и ты не устаешь всем напоминать, что ты хозяин в своем домене. А это - мой, мистер Дамиано. В который ты явился делать свои дела.
Леон поднял бровь, но промолчал. Вместо этого он послал Сабин воздушный поцелуй, легко хлопнул Эша по плечу и вышел, не закрывая за собой дверь.
- Но выражаюсь я все равно пока еще как мудак, - Эш кривовато улыбнулся и допил оставшуюся в чаше кровь. - Благодарю вас, леди Корриво. Мои отчеты будут написаны ясно и внятно.
Он поклонился Регенту и, быстро одевшись, вышел куда было указано.

@темы: 26 апреля, Морган, Капелла, Сабин, Джуд/Алекс/Эш, 1927 год, Леон