Ночь, в которой почтенный синьор ди Ченцо и не менее почтенный господин Уильямс сталкиваются с непреодолимыми трудностями в попытками отстирать рубашку господина Дамиано делла Ласомбра
29 апреля, Новый Орлеан, железнодорожное депо
Неся в одной руке поднос с бокалами, а другой прижимая к бедру таз с грязным бельем господина Дамиано, Антимо полной грудью вдыхал полный незнакомых запахов воздух Нового Орлеана (тонкая нотка соли и рыбы, которую нес океанский бриз, нотка ила с болот и угольный дым паровозов, пропитавшая железнодорожные шпалы смола и угольный дым покидавшего станцию паровоза) - делать это было необязательно, но приятно - и чувствовал себя почти непристойно счастливым. Поддев носком туфли дверь щелястой пристройки к одному из вокзальных пакгаузов, он прошел внутрь, уронил таз на крашеный облупившейся зеленой краской колченогий столик и открыл стоящий рядом несессер.
Белые лайковые перчатки отправились внутрь. На смену им пришли резиновые. Модный пиджак в тонкую полоску обрел пристанище на спинке старого стула, явив миру белую рубаху и эластичные подтяжки.
Та-ра-ра-ри, та-ра-ра-рам... - напевал дворецкий, орудуя рукояткой установленной снаружи водяной колонки. Вода была ледяная и неожиданно чистая - должно быть, где-то неподалеку находился артезианский источник. Бокалы были ополоснуты, перевернуты, вытерты фланелькой и поставлены сушиться. Выплеснув из таза порозовевшую воду, Антимо набрал свежей и щедрой рукой, от всей широкой души сыпанул туда мыльного порошка ("Патентованное средство от самых сильных загрязнений акционерного общества Шмидт выведет даже самые сильные пятна, или мы вернем вам деньги!")
Поводил пальцем, развел пену. Подхватил грязную и бывшую когда-то белой, но теперь побуревшую от ила, крови и рвоты рубашку господина Дамиано, бросил в таз - и застыл в недоумении.
Вода расходилась от него, как воды моря от Моисея. Но никаких евреев пока еще не бежало, разве что за них были мыльные пузырьки, беспрепятственно оседающие на ткани.
Антимо задумчиво почесал в затылке мокрым пальцем. Недоверчиво прижал ткань обеими руками, надеясь утопить рубашку на дне таза, как топят попавшихся на горячем пароходных шулеров на дне могучей реки Миссиссипи.
Топиться-то она топла. Но не смачивалась. Над плечом у Антимо повис мокрый носок.
Пробуждение было... не из лучших. Какой-то громкий звук заставил Эша резко проснуться и инстинктивно свалиться на пол, лихорадочно нащупывая цевье автомата. Но как только до него дошло, что все в порядке, он устало мотнул головой и встал.
Состояние и мысли были ни к черту, по этому гангрел справедливо решил, что стоит на полчаса или час избавить остальных от собственного присутствия, пока он не придет в относительную норму и бесшумно выбрался из вагона, привычно нырнув в окружающую темноту. Вот только место, выбранное им для пребывания в гордом одиночестве со своим хреновым настроением, было уже занято давешним странным гостем. Отметив про себя, что томми-ган все так же висит за спиной, Эш присмотрелся к деятельности Антимо ди Ченцо. Которая, впрочем, гангрела не удивила. Тот, как истинный дворецкий, стирал изгвазданную одежду Леона и был крайне... удивлен процессом.
Обойдя это недоразумение имени героической борьбы с материальными вещами социальной необходимости, гангрел саркастически уставился на душимую в тазу рубаху, словно та была кровным врагом синьора ди Ченцо.
- Рубашка убила вашего Сира и нанесла вам кровное оскорбление, синьор ди Ченцо, что вы пытаетесь ей так страстно отомстить? Или majordome семьи де Руиз не знает как стирать вещи? - на губах гангрела играла непередаваемая улыбка в которой был и укор, и легкая насмешка, и сарказм. Сейчас Эша даже не особенно заботило как он сам выглядит рядом с этим щеголем-дворецким с распущенными волосами и развязанным галстуком. - Похоже даже мистер Джимми не прочь посмотреть на эту несуразность.
- Кто? О! Здравствуйте, мастер Джимми, прошу меня извинить, я вас не заметил. - покаянно пропыхтел Антимо. - Поверьте, господин Уильямс, я очень хорошо знаю, как стирают вещи - это делают с помощью воды, мыла или золы, на худой конец. Но эта рубашка представляет собой нечто особенное! Вот я окунаю ее в воду... - итальянец сжал руки с такой силой, словно и впрямь намеревался выместить на несчастном предмете одежды копившуюся веками ненависть, на которую способны только потомки Каина - а вот достаю, но она остается совершенно сухой! Я не могу стирать вещи господина Дамиано без воды! - отложив рубашку в сторону, он принялся макать в таз пиджак, но тот сопротивлялся стирке столь же упрямо. Дворецкий действительно был озадачен.
Саркастически изогнув бровь, Эш молча наблюдал за действиями Антимо. Потом подхватил рубашку, оставленную лежать рядом, чтобы высказать итальянцу на тему идиотских шуток, но та и вправду была сухой. Бровь вернулась на место, а язвительное замечание так и не было озвучено, зато рубашка была ощупана полностью и чуть ли не понюхана.
- Так,.. - гангрел моргнул и потер бровь. - Хорошо, это действительно не идиотская попытка поиздеваться. Хотя смотря как посмотреть. Но неужели столь яркий ум сталкивавшегося со всякой е... всякими затруднениями дворецкого не придумал как это очистить?
Не то, чтобы Эш действительно хотел потыкать Антимо лишни раз лицом в промахи, пусть даже мнимые, но сказывалось то самое дерьмовое настроение, от которого он хотел оградить других. Сузив глаза гангрел задумчиво воззрился на висящий в воздухе носок. Тот был мокрым.
Носок хаотично плавал по помещению, периодически отталкиваясь от стен. Точнее... он не касался стен, а меня направление движения в паре сантиметров от них.
- О, способов вывести пятна с одежды существует множество! - Антимо принялся загибать пальцы, меречисляя. - Можно воспользоваться мелом, лимонным соком, тертым картофелем, наконец, специальным пятновыводителем или бензиновой жидкостью для автомобилей, но так можно убрать с одежды одно пятно, самое большее, два. А мне страшно подумать, чем занимался господин Дамиано прошлой ночью - на этой рубашке буквально не осталось живого места... От грязи. Не говоря уже о том, что все эти способы подразумевают последующую стирку водой. Вы представляете себе, что случится, если я полью одежду господина Дамиано бензином, благополучно ее отчищу и отнесу ему - а потом ему или, допустим, тому импозантному господину с кальяном, в чьем вагоне он сейчас отдыхает, придет в голову ЗАКУРИТЬ? - Антимо округлил глаза в непритворном ужасе и содрогнулся всем телом.
- Спиртом не пробовали? - Эш резко перевел взгляд с носка на Антимо, когда тот высказал мысль про курение, которые за Леоном не было им никогда замечено. - Горячим паром. Мел тут не поможет...
Он задумчиво смотрел на рубашку в руках и постепенно угрюмость уступала место чистому научному интересу. Это был... вызов. И возможность отвлечься от того, что было вчера.
Гангрел задумчиво присел рядом с тазом, в котором лежал ни единого разу не мокрый пиджак Леона и сунул туда рубашку, старательно наблюдая за тем, что же происходит когда ту касается влага.
- Ну или купить новое... Хотя это слишком просто, понимаю.
- Одежные и галантерейные лавки на Мэгазин-стрит закрываются в девять вечера, - сообщил Антимо. - Помимо сорочки и костюма, господину Дамиано понадобятся воротнички, манжеты, новые пуговицы - одна, к сожалению, оторвалась - и, может быть, кушак, если он предпочитает строгому американскому стилю более импозантный, как принято одеваться на нашей родине, поэтому я еще успею нанести им визит. Но мне нравится ход ваших мыслей, господин Уильямс! Он выдает в вас рачительную и бережливую персону, а это редкие качества даже среди людей! Не будем терять времени, мистер Уильямс. Где у вас здесь можно раздобыть кипяток?
Замечание про бережливую персону в свете прошлого, где Джуд Симмонс благодаря своему пению мог себе позволить... многое, показалось Эшу забавным. Или же это проходило гребаное напряжение, отдаваясь в организме тихим, слегка похожим на истерический, смехом.
- Знаете ли, синьор ди Ченцо, жизнь и не-жизнь учит беречь то, что имеешь. Потому что завтра можешь остаться ни с чем. А кипяток, честно говоря, не знаю где тут раздобыть. Вот спирт еще могу найти, - рубашка нагло отталкивала жидкость, оставаясь сухой как с наружной стороны, так и с изнаночной. - Но в свете горючести он может не очень подойти. Как и машинное масло. А механические методы будут портить ткань. С другой стороны спирт быстро выветривается и через какое-то время перестанет быть легко воспламеняемым.
Но вот его одежда в отличие от одежды господина Дамиано, мокла отлично. Стянув с себя пиджак и закатав рукава рубашки, Эш принялся задумчиво тереть засохшее пятно чего-то невнятного пальцем, пытаясь проверить на сколько оно въелось.
- Что имеем - не храним, - меланхолично вздохнул Антимо. - Ну что же, не будем терять времени зря. Несите спирт, а я тем временем загляну на здешнюю кухню - должны же где-то питаться те замечательные люди, которые работают на этом вокзале - или хотя бы в бойлерную, на худой конец, и попрошу у них чайник кипятка. Мастер Джимми останется тут и приглядит за вещами, пока его не заберет господин Каллахан. У меня создалось впечатление, что если он вдруг улетит, господину Каллахану будет его нехватать. - Решительно кивнув, мажордом отправился покорять новые вершины.
Кивнув Антимо Эш задумчиво отложил чужую перепачканную рубашку и задумался, где он последний раз видел емкость с техническим спиртом. Во всяком случае - унюхал он ее точно где-то совсем неподалеку. От мыслей отвлек пролетавший мимо Джимми. Задумавшись, как эта левитирующая деталь одежды умудряется сбежать от своего хозяина, гангрел одним тягучим движением распрямился и вынул носок из воздуха. Некоторое время подумав куда его деть и не выльет ли он на него воду, он достал из кармана брюк ленту, которую использовал чтобы завязывать волосы, и в пару движений привязал Джимми к какому-то обрезку довольно увесистой трубы. Убедившись, что носок никуда не сбежит, Эш покачал головой и ушел за спиртом, плотно закрыв за собой дверь на всякий случай.
Отыскать бойлерную Антимо не удалось, но зато удалось обаять сдобную буфетчицу в привокзальной столовой. Представившись ей и поведав грустную историю о жизни одинокого холостого коммивояжера, вечно в пути, сегодня Новый Орлеан, завтра Солт-Лейк-Сити, а потом кто знает, даже побриться некогда, потому что кипятка нет и не будет, и только ее снисхождение может его спасти - он позаимствовал у нее горячий чайник и вернулся в импровизированную прачечную, после чего вылил из таза оправдавший надежд мыльный раствор и принялся отпаривать непокорные вещи.
Тащить бочку было... тяжело. Да и привлекать внимание рабочих - тоже. Поэтому до места, облюбованного Антимо под место стирки одежды, Эш ее тащил довольно долго и по теням. А вот внутрь заносить не решился. Спиртовые пары были не тем, что стоит накапливать в закрытом помещении с их горючесть. Оставив ее снаружи, он зашел внутрь.
- И как результат? - гангрел с интересом заглянул через плечо итальянца, пытаясь понять на сколько удачно шел процесс.
- Никак, - с сожалением был вынужден констатировать очевидное Антимо. - Влажной эта сорочка отказывается становиться при любых условиях.
- Что ж,.. - Эш задумчиво уставился на все еще лежащую на полу рубашку. - Попробуем спирт. Пар это вода. Воду эта одежда отталкивает по какой-то... причине. Не важно сейчас какой. Спирт не вода. Впрочем кислота или бензин тоже не вода, но это не наш случай.
Подняв деталь гардероба, гангрел вышел на улицу, открыл бочку и несколько недоверчиво взглянул вначале на ткань, потом на спирт, который медленно, но испарялся. А потом просто быстро сунул туда рубашку, чтобы через мгновение достать ее обратно. Та, на удивление, все-таки промокла местами.
- А так ты все-таки играешь по правилам физики, да? - гангрел ухмыльнулся и принялся встряхивать рубашку, чтобы та быстрее высохла и пары спирта испарились. - Не вода, значит...
- Мистер Уильямс, да вы просто кудесник! - Антимо, похоже, был искренне восхищен. - Прополоскать в воде мы ее не можем, но размочить грязь и почистить щеткой - вполне. А потом еще раз прополоскать в бочке. Пожалуй, я все же поставлю греться утюг. Ночь еще можно спасти!
- Какого чёрта вы делаете?
Найти Эша оказалось не слишком трудно. Эша, синьор ди Ченцо, бочку спирта и… одежду Леона.
Алан остановился в паре метров от занятных увлекательным процессом, сунул руки в карманы брюк и мрачно уставился на то, что творил Эш с рубашкой. Чёртовой магической рубашкой, на зачарование которой он потратил столько сил.
- Пытаемся отчистить грязь, - гангрел продолжал аккуратно встряхивать рубашку, чтобы из нее выветрилось все возможное. - В воде она не хочет стираться как другие вещи. Приходится искать... иные варианты.
- Ну да. Не хочет. Она зачарована, - Алан проследил за действиями Эша и сморщил нос, когда случайный порыв ветра донёс до него резкий запах спирта. В одном, впрочем, Эш был прав: одежду стоило очистить… но явно не так. Алан вздохнул. - Дай её сюда? Я, ну, попробую сам.
- Зачарована, - гангрел кивнул и протянул магу рубашку. - Пробуй, конечно. Но она еще слегка влажная от спирта. Если это влияет, конечно, на работу.
Антимо молча принялся вдевать нитку в иголку, Даже если рубашку и можно было отчистить магией, то потерянная пуговица не место все равно не вернется.
- Вот и проверим, - Алан перекинул рубашку через руку и прошмыгнул за дверь. В рассеянном свете фонарей блеснула изрезанная гравировкой рукоять меча, висевшего у мага за спиной.
Оказавшись внутри, Алан устроился на полу, скрестив ноги и уложив меч на колени. Рубашку - поверх меча. Он поскрёб ногтём по одному из пятен, в задумчивости прикусив губу. Идея была… дурацкой. Но стоило попробовать.
Он натянул ткань на ладони с внутренней стороны, во второй руке сжал рукоять меча. Ему нужно было… немного полёта. Ощущения невесомости, сосредоточенного на кончиках пальцев и передающего мельчайшим частичкам грязи, застрявшим в ткани. Осторожно. Очень осторожно…
Все таки магия была слишком уж интересным феноменом, чтобы упускать момент. По этому Эш аккуратно пошел за Аланом, старательно не смотря на меч. Он лишь заглянул в помещение, готовый убраться оттуда в любое мгновение, если что-то пойдет не так. Или вытаскивать оттуда Алана. Но увидел лишь спину мага и то, что грязь все-таки отлетала, левитируя так же, как и Джимми.
И это завораживало. То, как нагло нарушаются законы физики и механики, заставляя частички крови и грязи отрицать притяжение и покидать ткань, в которую они въелись. Гангрел застыл этаким лохматым изваянием, наблюдая за чудом и восхищаясь тем, что пока не в силах повторить или постигнуть.
- Похоже, у тебя вышло.
Антимо демонстрировал подчеркнутую незаинтересованность. И тем не менее совершенно случайно смещался так, чтобы видеть происходящее внутри сарая - шаг в сторону, осторожный взгляд мимо маячащей в дверном проеме спины, аккуратное подсчитывание пуговиц в горсти, еще один осторожный взгляд...
Алан вздрогнул от голоса Эша за спиной. Он заморгал и медленно разжал пальцы на рукояти меча, разрывая связь между собой и пронизывающими всё пространство вокруг нитями Сил. Повёл чуть занывшими от позы - слишком прямая спина, слишком напряжённое тело - плечами. И обернулся к гангрелу, встряхивая в руках чуть помятую, но лишившуюся всей грязи, рубашку.
- Да, - он сверкнул быстрой, по-детски гордой улыбкой. - Ещё вы, кажется, пиджак забрали…
- Он лежит вон там, господин Каллахан. Рядом с коробкой с мыльным порошком. А рубашку давайте сюда, я отпорю на ней пуговицы и пришью новые - если это, конечно, не решит ее чудесных свойств... Еще не родилась та прачка, которая совладает с силами земных и небесных сфер! Простите меня, я шучу. Но, право, беспокоить вас каждый раз, когда эта рубашка испачкается, мне будет неловко, а водная стихия ее не страшит - что же мне делать? - Антимо печально вздохнул. - К слову, ее можно гладить? Я принес утюг, и он пока пока еще не остыл.
«Небесных сфер? Ох… он всё видел. Ну. Что ж. Паритет. Ты знаешь, какой он дворецкий, он знает, какой ты… ассистент».
- Ну… да? Я не проверял. Попробуйте на, э-ээ, маленькой её части? - Алан поднялся на ноги, передал рубашку Антимо, а потом коротко и внимательно глянул на Эша - всё ли в порядке?
Прихватив пиджак, Алан устроился на том же месте на полу, снова выпрямил спину, уложил меч на колени.
Ему потребовалось чуть больше времени, чтобы успокоиться.
Выдохнув, он прикрыл глаза, сосредотачиваясь на ощущении, что танцевало на кончиках пальцев. Щекочущая, прохладная и непокорная, Сила не шла в руки так легко, как в первый раз. Алан прикусил губу, и зажмурился чуть крепче. Не отпускать. Направлять.
Он не знал, сколько прошло времени: мир сузился до невесомых и невидимых нитей, прошивающих его ладонь и ткань пиджака, выталкивающих крохотные частички грязи и крови. Удержать. Не дать вырваться из-под контроля.
Напряженная спина Алана и его сосредоточенность не давали особо развернуться с вопросами. Зато заставляли думать в абсолютно техническом направлении.
Эш отошел в сторону, чтобы не стоять на проходе. Антимо уже явно заметил то, что алан умел колдовать, так что загораживать собой мага уже было бессмысленно. Отойдя в сторону к пока еще привязанному носку, гангрел задумчиво оперся спиной о стену.
- Наверное, можно было бы очистить при помощи сильного магнита. Кровь содержит металл и хотя бы эти пятна могли бы побледнеть, - Эш взъерошил волосы, отбрасывая пряди от лица. Он думал вслух просто потому, что хотелось разбавить тишину звуками. - Но для этого понадобился бы слишком сильный магнит... Возможно, пришлось бы обесточить город. А это плохой вариант.
Тишину разбавляли не только слова, но и едва слышное шипение воды, испарявшейся на раскаленной подошве утюга. В симфонию южной ночи влился запах нагретой ткани - пришив пуговицы, Антимо взялся за глажку, и дело явно спорилось.
- Кровь, безусловно, содержит железо, но если бы ей можно было манипулировать с помощью магнитов, - дворецкий поддержал философскую мысль, - то они бы вытягивали ее не только из ткани, но и из нас. А мы ведь этого не хотим, верно? Будь я наделен богатым воображением, то мог бы представить себе, как гаснут один за другим городские кварталы, лишенные электричества, как включается гигантский магнит, расположенный где-то в Скалистых горах и как поднимаются в воздух и летят, увлекаемые силой притяжения, князь Нового Орлеана, его шериф, примогены, целая стая гарпий и затмившее собой звезды облако собратьев рангом пониже... - Антимо оставался меланхолично-серьезен. - Как хорошо, что у меня нет яркого воображения.
- Это так не работает, - Эш рассмеялся и принялся заплетать волосы хоть в какое-то подобие косы, лишь бы они не мешались. - Скорее нам стало бы крайне плохо. Да и энергии целого города не хватило бы. Так что пусть эта идея останется в теории и дальше нее не развивается.
Он замолк, стараясь больше не мешать Алану. На сколько маг сосредоточен и что может вывести его из равновесия гангрел не знал и не решился продолжать размышления вслух. Только перевязал носок покрепче, чтобы тот не улетел еще куда-нибудь.
Через час Алан пошевелился. Он не знал, сколько прошло времени, но протестующее против долгой неподвижности тело отозвалось неприятными ощущениям. Алан зашипел и неловко поднялся - сначала на колени, потом на ноги. Меч вернулся в ножны за спиной.
- М-мм, вышло, кажется, - ткань под пальцами была чистой. Пиджак был вручен Антимо, а Алан с невнятным «на пару слов», ухватил Эша за локоть, вывел из пристройки и отвёл на пол десятка шагов в сторону.
- Леону нужно, чтобы ты вспомнил всё, что… ну… что Магнусе при тебе рассказывал мистер Эрреро? О Камарилье. О нас.
Вопрос не вызвал удивления. Скорее наоборот - гангрел собрался словно перед прыжком.
- Ничего. При мне он его лишь отпустил а дальше, скорее всего, они общались наедине. И это меня беспокоит не меньше, чем наличие самого Магнуса. Возможно после того, как Эрреро выпустил того посреди города, они встретились еще раз. Возможно сохранилась информация относительно того, где этот паршивец тут жил. Я попробую связаться с парнями и уточнить этот момент. Но стоит считать заранее то, что Магнус знает тактически важные точки не только живых обитателей Орлеана, но и наши. Там в курсе этих моих измышлений. По этому они хотят сами допросить Салюбри.
- Ага, - как-то невнятно отозвался Алан. Он сомневался, что бывший домашний адрес как-то поможет найти шабашисткого… кто он там? Кто-то.
Он приободряюще улыбнулся Эшу и вернулся в пристройку, где остался Антимо. Остановившись на пороге, Алан с десяток секунд смотрел на него, а потом проговорил:
- Насчёт вашего вопроса, синьор ди Ченцо. Ну… о том, как в следующий раз отчищать пиджак Леона. Только один способ. Не давать Леону оказываться в таком состоянии, когда костюму требуется…. ну, чистка. Это, эмм… в вашей компетенции, я думаю. Как мажордома.
Антимо перевернул пиджак, еще раз прошелся по нему утюгом и критически осмотрел результаты своей работы.
- Можете в этом не сомневаться, мистер Каллахан. Это действительно в духе моей компетенции, хотя и не вполне соответствует ее букве. Впрочем, беспорядок всегда лучше упреждать, нежели устранять потом его последствия - это подтвердит вам любой дворецкий, любая горничная, любая прачка и даже любой конюх, не говоря уже о шоферах...
Стянул с рук перчатки и поменял их обратно на лайковые. Взял раскладную дорожную вешалку и хлопнул ей, расправляя плечики. Надел на нее рубашку с отглаженными манжетами и пиджак, застегнул заново пришитые пуговицы и, кажется остался доволен.
- Благодарю! Мне вряд ли удалось бы так быстро управиться без вашей помощи. А теперь, если позволите, я отнесу господину Дамиано его вещи, господин Каллахан.
29 апреля, Новый Орлеан, железнодорожное депо
Неся в одной руке поднос с бокалами, а другой прижимая к бедру таз с грязным бельем господина Дамиано, Антимо полной грудью вдыхал полный незнакомых запахов воздух Нового Орлеана (тонкая нотка соли и рыбы, которую нес океанский бриз, нотка ила с болот и угольный дым паровозов, пропитавшая железнодорожные шпалы смола и угольный дым покидавшего станцию паровоза) - делать это было необязательно, но приятно - и чувствовал себя почти непристойно счастливым. Поддев носком туфли дверь щелястой пристройки к одному из вокзальных пакгаузов, он прошел внутрь, уронил таз на крашеный облупившейся зеленой краской колченогий столик и открыл стоящий рядом несессер.
Белые лайковые перчатки отправились внутрь. На смену им пришли резиновые. Модный пиджак в тонкую полоску обрел пристанище на спинке старого стула, явив миру белую рубаху и эластичные подтяжки.
Та-ра-ра-ри, та-ра-ра-рам... - напевал дворецкий, орудуя рукояткой установленной снаружи водяной колонки. Вода была ледяная и неожиданно чистая - должно быть, где-то неподалеку находился артезианский источник. Бокалы были ополоснуты, перевернуты, вытерты фланелькой и поставлены сушиться. Выплеснув из таза порозовевшую воду, Антимо набрал свежей и щедрой рукой, от всей широкой души сыпанул туда мыльного порошка ("Патентованное средство от самых сильных загрязнений акционерного общества Шмидт выведет даже самые сильные пятна, или мы вернем вам деньги!")
Поводил пальцем, развел пену. Подхватил грязную и бывшую когда-то белой, но теперь побуревшую от ила, крови и рвоты рубашку господина Дамиано, бросил в таз - и застыл в недоумении.
Вода расходилась от него, как воды моря от Моисея. Но никаких евреев пока еще не бежало, разве что за них были мыльные пузырьки, беспрепятственно оседающие на ткани.
Антимо задумчиво почесал в затылке мокрым пальцем. Недоверчиво прижал ткань обеими руками, надеясь утопить рубашку на дне таза, как топят попавшихся на горячем пароходных шулеров на дне могучей реки Миссиссипи.
Топиться-то она топла. Но не смачивалась. Над плечом у Антимо повис мокрый носок.
Пробуждение было... не из лучших. Какой-то громкий звук заставил Эша резко проснуться и инстинктивно свалиться на пол, лихорадочно нащупывая цевье автомата. Но как только до него дошло, что все в порядке, он устало мотнул головой и встал.
Состояние и мысли были ни к черту, по этому гангрел справедливо решил, что стоит на полчаса или час избавить остальных от собственного присутствия, пока он не придет в относительную норму и бесшумно выбрался из вагона, привычно нырнув в окружающую темноту. Вот только место, выбранное им для пребывания в гордом одиночестве со своим хреновым настроением, было уже занято давешним странным гостем. Отметив про себя, что томми-ган все так же висит за спиной, Эш присмотрелся к деятельности Антимо ди Ченцо. Которая, впрочем, гангрела не удивила. Тот, как истинный дворецкий, стирал изгвазданную одежду Леона и был крайне... удивлен процессом.
Обойдя это недоразумение имени героической борьбы с материальными вещами социальной необходимости, гангрел саркастически уставился на душимую в тазу рубаху, словно та была кровным врагом синьора ди Ченцо.
- Рубашка убила вашего Сира и нанесла вам кровное оскорбление, синьор ди Ченцо, что вы пытаетесь ей так страстно отомстить? Или majordome семьи де Руиз не знает как стирать вещи? - на губах гангрела играла непередаваемая улыбка в которой был и укор, и легкая насмешка, и сарказм. Сейчас Эша даже не особенно заботило как он сам выглядит рядом с этим щеголем-дворецким с распущенными волосами и развязанным галстуком. - Похоже даже мистер Джимми не прочь посмотреть на эту несуразность.
- Кто? О! Здравствуйте, мастер Джимми, прошу меня извинить, я вас не заметил. - покаянно пропыхтел Антимо. - Поверьте, господин Уильямс, я очень хорошо знаю, как стирают вещи - это делают с помощью воды, мыла или золы, на худой конец. Но эта рубашка представляет собой нечто особенное! Вот я окунаю ее в воду... - итальянец сжал руки с такой силой, словно и впрямь намеревался выместить на несчастном предмете одежды копившуюся веками ненависть, на которую способны только потомки Каина - а вот достаю, но она остается совершенно сухой! Я не могу стирать вещи господина Дамиано без воды! - отложив рубашку в сторону, он принялся макать в таз пиджак, но тот сопротивлялся стирке столь же упрямо. Дворецкий действительно был озадачен.
Саркастически изогнув бровь, Эш молча наблюдал за действиями Антимо. Потом подхватил рубашку, оставленную лежать рядом, чтобы высказать итальянцу на тему идиотских шуток, но та и вправду была сухой. Бровь вернулась на место, а язвительное замечание так и не было озвучено, зато рубашка была ощупана полностью и чуть ли не понюхана.
- Так,.. - гангрел моргнул и потер бровь. - Хорошо, это действительно не идиотская попытка поиздеваться. Хотя смотря как посмотреть. Но неужели столь яркий ум сталкивавшегося со всякой е... всякими затруднениями дворецкого не придумал как это очистить?
Не то, чтобы Эш действительно хотел потыкать Антимо лишни раз лицом в промахи, пусть даже мнимые, но сказывалось то самое дерьмовое настроение, от которого он хотел оградить других. Сузив глаза гангрел задумчиво воззрился на висящий в воздухе носок. Тот был мокрым.
Носок хаотично плавал по помещению, периодически отталкиваясь от стен. Точнее... он не касался стен, а меня направление движения в паре сантиметров от них.
- О, способов вывести пятна с одежды существует множество! - Антимо принялся загибать пальцы, меречисляя. - Можно воспользоваться мелом, лимонным соком, тертым картофелем, наконец, специальным пятновыводителем или бензиновой жидкостью для автомобилей, но так можно убрать с одежды одно пятно, самое большее, два. А мне страшно подумать, чем занимался господин Дамиано прошлой ночью - на этой рубашке буквально не осталось живого места... От грязи. Не говоря уже о том, что все эти способы подразумевают последующую стирку водой. Вы представляете себе, что случится, если я полью одежду господина Дамиано бензином, благополучно ее отчищу и отнесу ему - а потом ему или, допустим, тому импозантному господину с кальяном, в чьем вагоне он сейчас отдыхает, придет в голову ЗАКУРИТЬ? - Антимо округлил глаза в непритворном ужасе и содрогнулся всем телом.
- Спиртом не пробовали? - Эш резко перевел взгляд с носка на Антимо, когда тот высказал мысль про курение, которые за Леоном не было им никогда замечено. - Горячим паром. Мел тут не поможет...
Он задумчиво смотрел на рубашку в руках и постепенно угрюмость уступала место чистому научному интересу. Это был... вызов. И возможность отвлечься от того, что было вчера.
Гангрел задумчиво присел рядом с тазом, в котором лежал ни единого разу не мокрый пиджак Леона и сунул туда рубашку, старательно наблюдая за тем, что же происходит когда ту касается влага.
- Ну или купить новое... Хотя это слишком просто, понимаю.
- Одежные и галантерейные лавки на Мэгазин-стрит закрываются в девять вечера, - сообщил Антимо. - Помимо сорочки и костюма, господину Дамиано понадобятся воротнички, манжеты, новые пуговицы - одна, к сожалению, оторвалась - и, может быть, кушак, если он предпочитает строгому американскому стилю более импозантный, как принято одеваться на нашей родине, поэтому я еще успею нанести им визит. Но мне нравится ход ваших мыслей, господин Уильямс! Он выдает в вас рачительную и бережливую персону, а это редкие качества даже среди людей! Не будем терять времени, мистер Уильямс. Где у вас здесь можно раздобыть кипяток?
Замечание про бережливую персону в свете прошлого, где Джуд Симмонс благодаря своему пению мог себе позволить... многое, показалось Эшу забавным. Или же это проходило гребаное напряжение, отдаваясь в организме тихим, слегка похожим на истерический, смехом.
- Знаете ли, синьор ди Ченцо, жизнь и не-жизнь учит беречь то, что имеешь. Потому что завтра можешь остаться ни с чем. А кипяток, честно говоря, не знаю где тут раздобыть. Вот спирт еще могу найти, - рубашка нагло отталкивала жидкость, оставаясь сухой как с наружной стороны, так и с изнаночной. - Но в свете горючести он может не очень подойти. Как и машинное масло. А механические методы будут портить ткань. С другой стороны спирт быстро выветривается и через какое-то время перестанет быть легко воспламеняемым.
Но вот его одежда в отличие от одежды господина Дамиано, мокла отлично. Стянув с себя пиджак и закатав рукава рубашки, Эш принялся задумчиво тереть засохшее пятно чего-то невнятного пальцем, пытаясь проверить на сколько оно въелось.
- Что имеем - не храним, - меланхолично вздохнул Антимо. - Ну что же, не будем терять времени зря. Несите спирт, а я тем временем загляну на здешнюю кухню - должны же где-то питаться те замечательные люди, которые работают на этом вокзале - или хотя бы в бойлерную, на худой конец, и попрошу у них чайник кипятка. Мастер Джимми останется тут и приглядит за вещами, пока его не заберет господин Каллахан. У меня создалось впечатление, что если он вдруг улетит, господину Каллахану будет его нехватать. - Решительно кивнув, мажордом отправился покорять новые вершины.
Кивнув Антимо Эш задумчиво отложил чужую перепачканную рубашку и задумался, где он последний раз видел емкость с техническим спиртом. Во всяком случае - унюхал он ее точно где-то совсем неподалеку. От мыслей отвлек пролетавший мимо Джимми. Задумавшись, как эта левитирующая деталь одежды умудряется сбежать от своего хозяина, гангрел одним тягучим движением распрямился и вынул носок из воздуха. Некоторое время подумав куда его деть и не выльет ли он на него воду, он достал из кармана брюк ленту, которую использовал чтобы завязывать волосы, и в пару движений привязал Джимми к какому-то обрезку довольно увесистой трубы. Убедившись, что носок никуда не сбежит, Эш покачал головой и ушел за спиртом, плотно закрыв за собой дверь на всякий случай.
Отыскать бойлерную Антимо не удалось, но зато удалось обаять сдобную буфетчицу в привокзальной столовой. Представившись ей и поведав грустную историю о жизни одинокого холостого коммивояжера, вечно в пути, сегодня Новый Орлеан, завтра Солт-Лейк-Сити, а потом кто знает, даже побриться некогда, потому что кипятка нет и не будет, и только ее снисхождение может его спасти - он позаимствовал у нее горячий чайник и вернулся в импровизированную прачечную, после чего вылил из таза оправдавший надежд мыльный раствор и принялся отпаривать непокорные вещи.
Тащить бочку было... тяжело. Да и привлекать внимание рабочих - тоже. Поэтому до места, облюбованного Антимо под место стирки одежды, Эш ее тащил довольно долго и по теням. А вот внутрь заносить не решился. Спиртовые пары были не тем, что стоит накапливать в закрытом помещении с их горючесть. Оставив ее снаружи, он зашел внутрь.
- И как результат? - гангрел с интересом заглянул через плечо итальянца, пытаясь понять на сколько удачно шел процесс.
- Никак, - с сожалением был вынужден констатировать очевидное Антимо. - Влажной эта сорочка отказывается становиться при любых условиях.
- Что ж,.. - Эш задумчиво уставился на все еще лежащую на полу рубашку. - Попробуем спирт. Пар это вода. Воду эта одежда отталкивает по какой-то... причине. Не важно сейчас какой. Спирт не вода. Впрочем кислота или бензин тоже не вода, но это не наш случай.
Подняв деталь гардероба, гангрел вышел на улицу, открыл бочку и несколько недоверчиво взглянул вначале на ткань, потом на спирт, который медленно, но испарялся. А потом просто быстро сунул туда рубашку, чтобы через мгновение достать ее обратно. Та, на удивление, все-таки промокла местами.
- А так ты все-таки играешь по правилам физики, да? - гангрел ухмыльнулся и принялся встряхивать рубашку, чтобы та быстрее высохла и пары спирта испарились. - Не вода, значит...
- Мистер Уильямс, да вы просто кудесник! - Антимо, похоже, был искренне восхищен. - Прополоскать в воде мы ее не можем, но размочить грязь и почистить щеткой - вполне. А потом еще раз прополоскать в бочке. Пожалуй, я все же поставлю греться утюг. Ночь еще можно спасти!
- Какого чёрта вы делаете?
Найти Эша оказалось не слишком трудно. Эша, синьор ди Ченцо, бочку спирта и… одежду Леона.
Алан остановился в паре метров от занятных увлекательным процессом, сунул руки в карманы брюк и мрачно уставился на то, что творил Эш с рубашкой. Чёртовой магической рубашкой, на зачарование которой он потратил столько сил.
- Пытаемся отчистить грязь, - гангрел продолжал аккуратно встряхивать рубашку, чтобы из нее выветрилось все возможное. - В воде она не хочет стираться как другие вещи. Приходится искать... иные варианты.
- Ну да. Не хочет. Она зачарована, - Алан проследил за действиями Эша и сморщил нос, когда случайный порыв ветра донёс до него резкий запах спирта. В одном, впрочем, Эш был прав: одежду стоило очистить… но явно не так. Алан вздохнул. - Дай её сюда? Я, ну, попробую сам.
- Зачарована, - гангрел кивнул и протянул магу рубашку. - Пробуй, конечно. Но она еще слегка влажная от спирта. Если это влияет, конечно, на работу.
Антимо молча принялся вдевать нитку в иголку, Даже если рубашку и можно было отчистить магией, то потерянная пуговица не место все равно не вернется.
- Вот и проверим, - Алан перекинул рубашку через руку и прошмыгнул за дверь. В рассеянном свете фонарей блеснула изрезанная гравировкой рукоять меча, висевшего у мага за спиной.
Оказавшись внутри, Алан устроился на полу, скрестив ноги и уложив меч на колени. Рубашку - поверх меча. Он поскрёб ногтём по одному из пятен, в задумчивости прикусив губу. Идея была… дурацкой. Но стоило попробовать.
Он натянул ткань на ладони с внутренней стороны, во второй руке сжал рукоять меча. Ему нужно было… немного полёта. Ощущения невесомости, сосредоточенного на кончиках пальцев и передающего мельчайшим частичкам грязи, застрявшим в ткани. Осторожно. Очень осторожно…
Все таки магия была слишком уж интересным феноменом, чтобы упускать момент. По этому Эш аккуратно пошел за Аланом, старательно не смотря на меч. Он лишь заглянул в помещение, готовый убраться оттуда в любое мгновение, если что-то пойдет не так. Или вытаскивать оттуда Алана. Но увидел лишь спину мага и то, что грязь все-таки отлетала, левитируя так же, как и Джимми.
И это завораживало. То, как нагло нарушаются законы физики и механики, заставляя частички крови и грязи отрицать притяжение и покидать ткань, в которую они въелись. Гангрел застыл этаким лохматым изваянием, наблюдая за чудом и восхищаясь тем, что пока не в силах повторить или постигнуть.
- Похоже, у тебя вышло.
Антимо демонстрировал подчеркнутую незаинтересованность. И тем не менее совершенно случайно смещался так, чтобы видеть происходящее внутри сарая - шаг в сторону, осторожный взгляд мимо маячащей в дверном проеме спины, аккуратное подсчитывание пуговиц в горсти, еще один осторожный взгляд...
Алан вздрогнул от голоса Эша за спиной. Он заморгал и медленно разжал пальцы на рукояти меча, разрывая связь между собой и пронизывающими всё пространство вокруг нитями Сил. Повёл чуть занывшими от позы - слишком прямая спина, слишком напряжённое тело - плечами. И обернулся к гангрелу, встряхивая в руках чуть помятую, но лишившуюся всей грязи, рубашку.
- Да, - он сверкнул быстрой, по-детски гордой улыбкой. - Ещё вы, кажется, пиджак забрали…
- Он лежит вон там, господин Каллахан. Рядом с коробкой с мыльным порошком. А рубашку давайте сюда, я отпорю на ней пуговицы и пришью новые - если это, конечно, не решит ее чудесных свойств... Еще не родилась та прачка, которая совладает с силами земных и небесных сфер! Простите меня, я шучу. Но, право, беспокоить вас каждый раз, когда эта рубашка испачкается, мне будет неловко, а водная стихия ее не страшит - что же мне делать? - Антимо печально вздохнул. - К слову, ее можно гладить? Я принес утюг, и он пока пока еще не остыл.
«Небесных сфер? Ох… он всё видел. Ну. Что ж. Паритет. Ты знаешь, какой он дворецкий, он знает, какой ты… ассистент».
- Ну… да? Я не проверял. Попробуйте на, э-ээ, маленькой её части? - Алан поднялся на ноги, передал рубашку Антимо, а потом коротко и внимательно глянул на Эша - всё ли в порядке?
Прихватив пиджак, Алан устроился на том же месте на полу, снова выпрямил спину, уложил меч на колени.
Ему потребовалось чуть больше времени, чтобы успокоиться.
Выдохнув, он прикрыл глаза, сосредотачиваясь на ощущении, что танцевало на кончиках пальцев. Щекочущая, прохладная и непокорная, Сила не шла в руки так легко, как в первый раз. Алан прикусил губу, и зажмурился чуть крепче. Не отпускать. Направлять.
Он не знал, сколько прошло времени: мир сузился до невесомых и невидимых нитей, прошивающих его ладонь и ткань пиджака, выталкивающих крохотные частички грязи и крови. Удержать. Не дать вырваться из-под контроля.
Напряженная спина Алана и его сосредоточенность не давали особо развернуться с вопросами. Зато заставляли думать в абсолютно техническом направлении.
Эш отошел в сторону, чтобы не стоять на проходе. Антимо уже явно заметил то, что алан умел колдовать, так что загораживать собой мага уже было бессмысленно. Отойдя в сторону к пока еще привязанному носку, гангрел задумчиво оперся спиной о стену.
- Наверное, можно было бы очистить при помощи сильного магнита. Кровь содержит металл и хотя бы эти пятна могли бы побледнеть, - Эш взъерошил волосы, отбрасывая пряди от лица. Он думал вслух просто потому, что хотелось разбавить тишину звуками. - Но для этого понадобился бы слишком сильный магнит... Возможно, пришлось бы обесточить город. А это плохой вариант.
Тишину разбавляли не только слова, но и едва слышное шипение воды, испарявшейся на раскаленной подошве утюга. В симфонию южной ночи влился запах нагретой ткани - пришив пуговицы, Антимо взялся за глажку, и дело явно спорилось.
- Кровь, безусловно, содержит железо, но если бы ей можно было манипулировать с помощью магнитов, - дворецкий поддержал философскую мысль, - то они бы вытягивали ее не только из ткани, но и из нас. А мы ведь этого не хотим, верно? Будь я наделен богатым воображением, то мог бы представить себе, как гаснут один за другим городские кварталы, лишенные электричества, как включается гигантский магнит, расположенный где-то в Скалистых горах и как поднимаются в воздух и летят, увлекаемые силой притяжения, князь Нового Орлеана, его шериф, примогены, целая стая гарпий и затмившее собой звезды облако собратьев рангом пониже... - Антимо оставался меланхолично-серьезен. - Как хорошо, что у меня нет яркого воображения.
- Это так не работает, - Эш рассмеялся и принялся заплетать волосы хоть в какое-то подобие косы, лишь бы они не мешались. - Скорее нам стало бы крайне плохо. Да и энергии целого города не хватило бы. Так что пусть эта идея останется в теории и дальше нее не развивается.
Он замолк, стараясь больше не мешать Алану. На сколько маг сосредоточен и что может вывести его из равновесия гангрел не знал и не решился продолжать размышления вслух. Только перевязал носок покрепче, чтобы тот не улетел еще куда-нибудь.
Через час Алан пошевелился. Он не знал, сколько прошло времени, но протестующее против долгой неподвижности тело отозвалось неприятными ощущениям. Алан зашипел и неловко поднялся - сначала на колени, потом на ноги. Меч вернулся в ножны за спиной.
- М-мм, вышло, кажется, - ткань под пальцами была чистой. Пиджак был вручен Антимо, а Алан с невнятным «на пару слов», ухватил Эша за локоть, вывел из пристройки и отвёл на пол десятка шагов в сторону.
- Леону нужно, чтобы ты вспомнил всё, что… ну… что Магнусе при тебе рассказывал мистер Эрреро? О Камарилье. О нас.
Вопрос не вызвал удивления. Скорее наоборот - гангрел собрался словно перед прыжком.
- Ничего. При мне он его лишь отпустил а дальше, скорее всего, они общались наедине. И это меня беспокоит не меньше, чем наличие самого Магнуса. Возможно после того, как Эрреро выпустил того посреди города, они встретились еще раз. Возможно сохранилась информация относительно того, где этот паршивец тут жил. Я попробую связаться с парнями и уточнить этот момент. Но стоит считать заранее то, что Магнус знает тактически важные точки не только живых обитателей Орлеана, но и наши. Там в курсе этих моих измышлений. По этому они хотят сами допросить Салюбри.
- Ага, - как-то невнятно отозвался Алан. Он сомневался, что бывший домашний адрес как-то поможет найти шабашисткого… кто он там? Кто-то.
Он приободряюще улыбнулся Эшу и вернулся в пристройку, где остался Антимо. Остановившись на пороге, Алан с десяток секунд смотрел на него, а потом проговорил:
- Насчёт вашего вопроса, синьор ди Ченцо. Ну… о том, как в следующий раз отчищать пиджак Леона. Только один способ. Не давать Леону оказываться в таком состоянии, когда костюму требуется…. ну, чистка. Это, эмм… в вашей компетенции, я думаю. Как мажордома.
Антимо перевернул пиджак, еще раз прошелся по нему утюгом и критически осмотрел результаты своей работы.
- Можете в этом не сомневаться, мистер Каллахан. Это действительно в духе моей компетенции, хотя и не вполне соответствует ее букве. Впрочем, беспорядок всегда лучше упреждать, нежели устранять потом его последствия - это подтвердит вам любой дворецкий, любая горничная, любая прачка и даже любой конюх, не говоря уже о шоферах...
Стянул с рук перчатки и поменял их обратно на лайковые. Взял раскладную дорожную вешалку и хлопнул ей, расправляя плечики. Надел на нее рубашку с отглаженными манжетами и пиджак, застегнул заново пришитые пуговицы и, кажется остался доволен.
- Благодарю! Мне вряд ли удалось бы так быстро управиться без вашей помощи. А теперь, если позволите, я отнесу господину Дамиано его вещи, господин Каллахан.
@темы: Алан, Депо, 29 апреля, Джуд/Алекс/Эш, 1927 год, Антимо