Ночь, в которой у последнего вагона поезда происходит внезапное небольшое совещание, прерванное появление не слишком довольного Короля
29 апреля, Новый Орлеан, железнодорожное депо
Не найдя ничего лучше, чем отправиться на поиски Леона после того, как он вышел от Иштвана и получил адрес дома семьи Магнуса, Эш остановился перед вагоном, который занимал ласомбра. Тот казался еще более бронированным чем все остальные. Гангрел нахмурился и постучал в дверь.
Дверь отворилась. В дверном проеме возник Антимо; подножка вагона изрядно добавляла ему росту и позволяла глядеть на желающих войти сверху вниз.
- Что вам угодно, господин Уильямс? Господин Дамиано изволят отсутствовать. Передать ему что-нибудь?
Появление в дверном проеме Антимо вызвало некоторое удивление и долю подозрительности.
- Синьор ди Ченцо? А что вы делаете в вагоне господина Дамиано, раз его там нет? - он совершенно собачьим жестом наклонил голову к плечу, выражая удивление и подозрение одновременно. - Впрочем у меня личный разговор к господину Дамиано, по этому я подожду его тут неподалеку.
Но от вагона Эш не отошел, продолжая выразительно созерцать Антимо.
- Я подметаю полы, застилаю постель, меняю воду в вазе и оповещаю гостей об его отсутствии, господин Уильямс. Представьте себе, как неловко получилось бы, если бы кто-нибудь пришел сюда, постучал и был вынужден уйти, не получив никакого ответа! Нет, это было бы просто невежливо. Но вам не придется ждать - если меня не обманывают мои глаза, то господин Дамиано уже идет сюда, выбравшись из весьма импозантного длинного белого автомобиля. Вы случайно не знаете, кому он может принадлежать?
- Мда? И господин Дамиано лично вручил вам ключи от своего вагона, чтобы вы там подметали пол и меняли воду в несуществующей вазе? Знаете, цветы плохо переносят полное отсутствие света. - правая бровь изогнулась, демонстрируя некоторое ироничное отношение к подобным замечаниям относительно подметания полов в бронированном вагоне. Да и память о некоторых вполне обыденных вещах услужливо скользнула в сознание. - Нет, синьор ди Ченцо, я понятия не имею кому принадлежит эта машина, но кому-то достаточно богатому, чтобы позволить себе подобное. Или нет.
Гангрел крайне вежливо и мило улыбался, смотря на дворецкого семьи де Руис, ожидая ответов. Автомат, впрочем, все так же висел на плече дулом вниз, услужливо повернутый так, чтобы удобно было в мгновение ока взять кого-либо в прицел и открыть огонь.
- Господин Дамиано поручил мне исполнять обязанности дворецкого. Вы видели когда-нибудь дворецкого, у которого бы не было ключей от дома, господин Уильямс? Это был бы никуда не годный дворецкий! Скажу больше, это был бы позор, недостойный находиться на службе у кого бы то ни было и уж тем более у благородного господина Дамиано. А вазу я принес с собой, и это превосходная фарфоровая ваза, которая отлично гармонирует с аскетическим убранством покоев, в которых господин Дамиано изволит отдыхать, когда утомится от своих тяжких повседневных трудов и головокружительных ночных развлечений.
Мажордом был решительно непробиваем.
Леон задумчиво шел к вагону, погруженный в свои мысли, убрав руки в карманы брюк. Остановился, услышав голоса возле своего вагона, и с десяток секунд разглядывал Антимо на пороге своего вагона, с непроницаемым лицом.
- Мистер Уильямс? - голос Леона был спокоен и холоден. - Вы что-то хотели?
Заготовленная фраза потонула в резком обороте к подошедшему Леону. Тот выглядел... раненым. И что-то было с его рукой, что явно не добавляло приятного в не-жизнь Дамиано. Желание высказать все что он думал на тему оповещения собратьев тут же вылетело из головы, сменившись более мягким вариантом этого же.
- Хорошей ночи, господин Дамиано, - гангрел вежливо склонил голову, здороваясь с ласомброй. - Я хотел поговорить о необходимости оповещения штата о новостях и изменениях в составе, либо о чем-либо еще важном. Из-за отсутствия подобного происходят полнейшие недоразумения. Вроде найденного в вашем вагоне синьора ди Ченцо. Или идущего по своим делам мистера Иштвана, статус которого оказался неясен для всех нас. Что чуть не привело к довольно неоднозначным последствиям.
Эш вздохнул, понимая что снова говорит тысячу лишних слов. Это мешало и занимало слишком много времени.
- Я поговорил об этом с вашими старшими, можете не утруждать себя повторением, - Леон наклонил голову в подобии вежливости, но рук из карманов не вынимал. - При каких обстоятельствах, мистер Уильямс, вам случилось найти в моем вагоне синьора ди Ченцо? - тон вопроса подразумевал обращение ко всем, кто может захотеть дать на него ответ.
- Он постучал в дверь, господин Дамиано, и я ее открыл.
После короткой паузы Антимо сообразил, что подобного пояснения может оказаться недостаточно, и решил снизойти до более подробного ответа.
- Я уже закончил уборку и собирался уходить.
Степенно перебирая ногами, дворецкий сбежал с подножки вагона и сделал широкий жест, услужливо приглашая господина проследовать внутрь.
Точно разворачивающееся действо было недостаточно комедийным, на сцене появился новый персонаж. По перрону, держа Козявку в охапке, брел Майк в глубокой задумчивости. Увидев прочих, он оживился и свернул к вагону, кивнув на ходу приветственно Алану.
Алан, который наивно надеялся, что пристроившись в тени вагона, он будет не слишком заметен, обречённо махнул рукой Майку в ответ. И придвинулся чуть ближе, окончательно выдавая своё, и без того явное, присутствие.
- Закройте дверь, Антимо, - голос Леона стал еще на пару градусов холоднее. - Что по поводу Иштвана? Он моя забота.
Дверь захлопнулась.
- Мои... старшие, кхм, - на мгновение Эш растерялся, явно не понимая при чем тут Капелла, но тут же сделал вполне нормальное лицо, стерев с него следы недопонимания. - Вряд ли интересуются тем, о чем я хочу поговорить. Потому, что это о предотвращении подобных случайностей, а не об их последствиях. С Иштваном все в порядке, на сколько это можно сказать о том, кого пытали. Никто его не трогал. Последний раз я его видел в отведенном ему вагоне.
- Мистер Уильямс, вы заблудились? - лицо Леона было все так же непроницаемо, без каких-либо внешних признаков недовольства. - Я не вполне понимаю, почему вы все время оказываетесь... в чужих вагонах. Если они чужие. Капелла уполномочила вас вести досмотр и нарушать право Территории? Говорите, впрочем, я слушаю.
- Я не заходил ни в чьи вагоны без разрешения их хозяев и уж тем более не вел досмотр, - гангрел нахмурился. - Мне это без надобности. А в ситуации с Иштваном я желал защитить Гленн, Майка и раненого Энди от возможной атаки противника.
Майк вздохнул, глядя на картину. Ночь стремительно летела кувырком и спешила куда-то в жопу. Не хватало только срач устроить.
- Подержите, а? - попросил он, вручая аллигатора Антимо, здраво рассудив, что тот некоторое время будет им занят, а драться,держа в охапке даже маленькую рептилию, несколько проблемно, -Эш, охолонь? Босс, вы звините, дайте расскажу
Мажордом невозмутимо принял Козявку. Он держал ее на руках бережно и ласково, но твердо: так держат наследника королевской семьи перед тем, как показать его простолюдинам с балкона, так держат подушку с драгоценностями короны, так Моисей держал скрижали с высеченными в камне десятью заповедями, спускаясь с горы Синай.
- Вы полагаете, я отпустил бы Иштвана из-под стражи, если бы опасался чего-то? - Леон все еще был спокоен и слегка подчеркнуто терпелив. - Да, Майк, говори, пожалуйста.
- Эш не наехать хотел, - малк поднял свободные теперь руки вверх, - просто это было вообще внезапно - мы опять оказались у Гленн. Эш ей кровь нес, а я Энди - кстати, я вот это и хотел сказать, что решился это... эту чупакабру перетащить к Гленн. Там это, окон нет и надежно. А там Иштван идет внезапно и ведром машет - кто знал-то. Я вот и спросить хотел - ничего это, нового не намечается? Шоб знать!
- Я не успел предупредить остальных. Ну, про Иштвана, - подал голос Алан со стороны и хмуро повёл плечами. - Вот и вышло... неловко. Извините.
Леон бросил короткий взгляд на Алана, как бы говоря "это же было несложно!", но развивать тему не стал.
- Возможно, Майк. Ближайшие несколько дней "что-то новое" может начаться в любой момент и с любыми последствиями.
Первый вопрос был с повестки дня снят, и Майк потянулся отобрать Козявку, примеривавшуюся к лайковым перчаткам, обратно:
- Хорошо... на самом деле не так шоб, но лады. Можно вас это, потом на минутку будет?
- Можно прямо сейчас, - Леон задумчиво перевел взгляд с Майка на Эша.
... А тем временем цимисх, предоставленная сама себе и бесчувственному Энди, ожидаемо заскучала. И если некоторое время сидать с ведром в однимку и руководить гулем, которые мыли и прибирали все, на что падал глаз, было весело, то потом уже не очень. Но тут как раз вернулся Фред с докладом, и план возник сам собой. В общем, вскоре возле вагона возникла композиция из двух гулей, и собственно, Гленн все в том же халате, которая ехала на людях. Вернее- которую выносили на сцепленных руках, что со стороны было заметно так театрально, и не очено практично, но очень, очень круто по ощущениям самой Гленн. ВОт с этого, с позволения сказать, трона, образваонного сцепленными (благо, просто так, без дисциплин) руками людей, цимисх и помахала приветливо всему собранию.
Алан в ответ на взгляд Леона прикусил губу и уставился куда-то в сторону; он чувствовал себя идиотом. Снова. В который раз за эту ночь.
Но при виде Гленн он искренне заулыбался, видеть цимисха, не потерявший присутствия духа, было здорово.
- Я полагаю, что тот мог сбежать по какой-либо причине. - гангрел решил ответить на тот вопрос, что был последним адресован ему. - Но Майк абсолютно верно обрисовал ситуацию. Мои намеренья выглядели и являются вполне прямолинейными. Защищать. Вас. Всех. В том числе и от шабашита с его представлениями и понятиями о допустимом тут. Ему ничего не стоило кого-либо обмануть и, слившись с работниками, покинуть депо в неизвестном направлении.
- Защищать... нас? - Леон передернул плечами, но оставил руки в карманах. - Простите, мистер Уильямс, но откуда у вас вообще эти намерения? Иштван принес мне присягу. А вы?
Он повел плечами, понимая, что это вопрос лояльности и именно сейчас, когда все собрались, стоит прояснить этот вопрос. Раз и навсегда. Взгляд сам собой поднялся в ночное небо, пока гангрел собирался со словами, которые нихрена не шли. "Главное искренность, правда?". Он кривовато улыбнулся и порадовался, что рация осталась в том вагоне, где он отдыхал, наглухо закрытая в найденном железном ящике.
- Я не имею тут статуса и это правда. Но данное мною Алану обещание я не нарушил. Как и не нарушил то условие, которое вы ставили полгода назад, господин Дамиано. И делаю все, чтобы исправить то, что было разрушено Джозефом Эрреро по отношению к этому домену. Моя позиция относительно лояльностей вам вполне ясна и прозаична - я тут и все мои действия направлены исключительно на помощь и поддержку домена, как технически так и информационно, пусть даже я и не принадлежу к нему из-за совершенных мной ошибок, за которые я прошу прощения у всех вас.
Он замолчал, понимая, что сейчас все умение жонглировать словами покинуло его и это было даже к лучшему.
- Все ли из тех, кого вы защищаете с таким пылом, мистер Уильямс, знают о других ваших лояльностях? - голос Леона все еще звучал холодно и немного тускло. Никакого намека и никакого отголоска вчерашней бури эмоций. - "Я, Эш Уильямс, сим клянусь в вечной своей преданности Дому и Клану Тремер и всем членам его. У нас общие жизни наши, цели наши и достижения наши. Я подчинюсь тем, кого Клан сочтет достойным называться выше меня, и обойдусь с подчиненными своими со всем уважением и заботой, кои они заслужат". Перед тем, как предложить Гленн вашу "защиту"... вы ведь спрашивали ее, хочет ли она ей воспользоваться? Сообщили ей, что вы не бедолага Эш, которому она столько раз латала морду, а послушник Капеллы и это некоторым образом портит вкус крови в том ведре, которое вы ей подносите. Или забыли, поскольку торопились обвинить меня в "случайном" сокрытии и утаивании важного? Я даже не спрашиваю, знает ли госпожа Регент о ваших чувствах к моей ст... моей семье. - Леон отвернулся и посмотрел в никуда, затем снова перевел взгляд на Эша. - Я не знаю, что мне делать с вашими извинениями, мистер Уильямс, опять, как и в прошлый раз. Вы слишком любите начинать новую жизнь, демонстративно стоя в стороне от всех последствий прошлой. Сейчас вы выбрали для себя суетливую и ничем не обязывающую "заботу", чтобы заглушить то чувство вины, которое у вас есть перед Аланом. За боль, насилие и грязь, причиненную ему вашим хозяином. И об этом вы, кстати, тоже предпочитаете молчать и открещиваться, списывая все на Узы. Это... ваше право, я не могу вам в нем отказать. Но и способствовать в нем не собираюсь.
- Откуда ты… - Алан был бледен. Очень бледен. И смотрел, не отрываясь, на Леона, с нескрываемой паникой в глазах, - знаешь про… Эрреро?
Цимисх поерзала на своем "троне", очень старательно поправляя рукава вырвиглазного халатика. Вечер переставал быть томным, но в какую именно сторону сейсас жахнет пока было не ясно. В разговор вожака с Эшем она, понятное дело, не полезла- Леон тут решает, Леону видней, и вообще это его условно говоря "территория идей". Но нервничать, пока еще потихоньку, очень так фоново, вестимо, начала. Потому она внимтаельно и последовательно оглядела всех. Леона- этак спокойно, дескать делай что делаешь, я в любом случае не спорю. Эша- несколько сочувственно- ну да, ей куда больше хотелось бы, чтоб он влился обратнов стаю, чем болтался как непойми что не сказать в где. Некомфортное ж состояние, а наплевать на того, кого она чуть не по косточкам перебирала (хотя почему чуть?) как то нельзя ж. На Майка- который, кажется, разделял с ней степень смутности ситуации. И на Антимо, конечно. С задумчивым таким интересом. Ну, то есть ясно что Леон его не выставил, но как теперь к нему относиться то?
- Вы знали об этом, господин Дамиано. Да, я принес клятву Капелле и являюсь послушником второго Круга, работаю исключительно с техникой. Но сообщать об этом вчера было несколько не вовремя и не к месту, а сейчас все тут и не придется повторять это несколько раз. Но именно благодаря Капелле и принесенной мной клятве спали Полные Узы и я смог действовать так, как должно. Тот самый мистер Эрреро, который творил зло не только... Алану,.. - воспоминания всплыли перед глазами так внезапно, что руки дрогнули и гангрел застыл давя странные, совершенно незнакомые ощущения чего-то зыбкого и неясного, забивая это обратно в глубины сознания. - Я виню не Узы а себя. Это я не остановил его от ошибок и его действий. Мое попустительство, которое я не смог терпеть даже под гнетом чужой крови. Мои отношения с Капеллой не касаются этого домена и будут лежать в стороне столько, сколько я смогу всеми силами это сдерживать. Эрреро больше нет, как нет и Уз. А те обязательства, которые я на себя взял, не заглушают чувство моей вины, господин Дамиано. Я осознаю последствия того, что я делаю и что делал, и готов к ним.
- Не врите себе, - Леон снова дернул плечом. - Ваши отношения с Капеллой касаются всего, что вы делаете, и чем раньше вы это поймете, тем лучше. Если вы намерены остаться тут в качестве... гостя, вам стоит начать поменьше думать о себе и тяжких перипетиях своей жизни, и чуть внимательнее отнестись к тем, кого задевает ваше бурное и демонстративное самоедство. Например, перестаньте вести себя по отношению к Алану так, будто он мешок с дерь... хрусталем. Или неразумное дитя. И прекратите вламываться в чужие вагоны и на чужую территорию, даже если вам вдруг кажется, будто там внутри что-то требует вашего присутствия, - Леон зажмурился на секунду. Затем открыл глаза и повернулся к Алану.
- Откуда? Разумеется, из твоих своевременных и исчерпывающих объяснений, откуда еще.
Алан продолжал молча смотреть на Леона. В ушах гулко стучала кровь. Наконец он пошевелился, негромко и удивительно ровно произнеся:
- Прости, что я… скрыл от тебя свой позор, - он помолчал, зажмурился на мгновение, а потом добавил. - Я пойду.
И, развернувшись, таким же ровным шагом направился прочь от вагона. Хотелось сорваться на бег, но Алан заставлял себя идти спокойно. Очень спокойно.
- Не пойдешь, - Леон не изменил тона. Все такой же бесцветный и холодный. - Останься, будь любезен. Раз уж мы говорим о том, как предотвратить трагически случайные последствия незнания. Я знаю об этом, Алан, точно так же, как я знаю о клятве мистера Уильямса. Или о том, почему приводить подобранного в городе выгребка в штаб операции против Шабаша было плохой идеей. Или о том, что мистеру Уильямсу дважды меняли внешность, забыв официально информировать об этом меня. Или о том, чем закончилось для Энди любовь к ночному купанию. Или... неважно. Никто не считает должным информировать ни о чем меня, зато все имеют претензии относительно того, как именно я в условиях недостатка информации решаю их проблемы. Это меня неизменно забавляет. Майк, так что ты хотел?
Все это время, что Леон говорил, Майк стоял не двигаясь, только переводил взгляд с Эша на Алана, с Алана на Леона и обратно, и на лице его менялись удивление, непонимание и мучительные попытки разогнать мысли до пятой хотя бы передачи.
- Я только хотел спросить, что за хрень стряслась с Энди и куда не надо гулять, чтобы такого не стряслось с кем-то еще. А теперь вижу, что как-то дело нихрена не в том, что кто-то гуляет не там.
Он повернулся к Леону и отступил на пятках:
- Босс, я вижу, что у вас вторая ночь выдалась не дай Боже и вам бы лечь наконец. Эш, ты разберись, это, в себе и своих тараканах. У тебя были очень хуевые полгода и по тебе видно. Алан... вот ты умудряешься охуенно влипать. Но вот босс сказал, отчего половина этой херни. Никто низуя не говорит. Давайте хоть доску заведем и будем писать - я пошел искать приключений на жопу, пепел искать в этом районе, бить за меня морду таким-то.
Леон поднял бровь, наконец выражая какую-то эмоцию... затем кивнул и быстро пробежал по лицам своей стаи-семьи. Майк-Гленн-Алан-Гленн-Майк. Затем снова кивнул, соглашаясь с Майком.
- Мои тараканы не должны беспокоить никого и никому не должны мешать, Майк. По этому я буду делать дело, а не заниматься самоедством. Но ты верно уловил суть проблемы, - Эш кивнул и улыбнулся Майку. - Я буду соблюдать территориальность, господин Дамиано, и следовать указаниям.
Алан, который после первых же слов остановился и повернулся лицом к остальным, молча кивнул на слова Майка. Говорить почему-то… было сложно.
- Я тебя уебу, Эш, - Майк рубанул рукой воздух, - они и так дохрена мешают. Возьми лист. Могу дать тебе лист, карандаши, краски - у меня этого добра полное купе! Сядь и распиши, блин. Что мы для тебя, что капелла для тебя, что ты хочешь от них, от жизни и прочего! Ты бегаешь по кругу бешеным псом и шмякаешься башкой обо все камни на пути.
Почему-то вспомнилось то, как Алиса метко кинула вагонеткой в Иштвана, так что Эш лишь пожал плечами и улыбнулся. Говорить что-либо было бы попросту бессмысленно. Майк и так разложил проблему по полочкам.
- Майк... Я разберусь с... со своими проблемами. Вам они мешать точно не будут, я об этом позабочусь в первую очередь.
- Не обещай, а делай, оно тебе надо! Майк тряхнул головой сердито, - Ты пережил столько хуйни, что на троих хватило бы, и все волокешь ее с собой и путаешься в ней. Сядь и подумай, мозг у тебя есть. Рации ж сообразил!
Он оглядел всех снова и продолжил:
- И вот теперь можете смело уебать меня, но я предлагаю еще одну вещь. Прежде чем сотворить что-то ебанутое - пойти там обниматься с демонами, пойти гулять в стремное место, танцевать на крыше Капеллы с голым задом и петь "ебал я вашу камарилью" - давайте встанем. На пять минут. И подумаем - нахуя туда лезть, как потом вылезать и как оно аукнется!
Леон снова дернул плечами и чуть поморщился.
- Тут не за что... уебывать, Майк. Это хорошая привычка. Полезная. Настолько полезная, что ее стоит... вбивать насильно в тех, кто ее не воспринимает с первого раза. Я всегда примерно так и делаю.... почти всегда. Особенно... как аукнется.
- Надо напоминалку таскать, - Майк встрепал волосы, стащив кепку, - Алан, Эш... вы вот умные. Сообразите какие-нибудь песочные часы там маленькие, или четки - чтобы таскать с собой, а потом встать, постоять и подцмать ровно пять минут - пока песок сыпется, или там четки брякают... и.. уменя это, все, - он выдохся и развел руками.
- Это будет интересным проектом, Майк, - улыбка на лице Эша была отчасти хищной, отчасти задумчивой. Словно он стал на след чего-то крайне занимательного. - Сообразим.
Два часа и две минуты.
Алан дёрнулся, словно его ударили. Он на мгновение с силой зажмурился, а потом вскинул глаза от тёмной земли под ногами на Майка, уже собираясь сказать что-то про хорошую идею и что он постарается что-то сделать… но Эш был быстрей. Алан моргнул, повёл плечами и промолчал.
Гленн была единственной, кто смотрел в эти минуты не на Леона и не на Майка, а на свежеприбывшего дворецкого - а потому и заметила гораздо больше, чем все остальные. Нет, выдержка ему не изменила, и выражение лица оставалось все тем же безразлично-скучающим, а вот язык тела... Плечи под тканью костюма напряглись, центр равновесия сместился немного назад - с носков на пятки, расслабленно свисающие ладони сделались чуть уже - Антимо был выше того, чтобы нервно перебирать пальцами, но напряг мышцы кистей... Удивлен был гость, удивлен, хоть и скрывал это со всем доступным ему умением и сноровкой, не ожидал увидеть такого после вчерашнего - успел составить мнение о присутствующих и теперь не понимал, как мог так сильно в них ошибиться...
Леон зря позволил себе отстраниться от мира. Разум, обрадованный таким послаблением, тут же принялся выдавать картины. То Эш с обезумевшим видом кидается на касающуюся его Сабин - и тут же умирает в пламени. То Майк, отчаянно пытаясь не допустить чего-то, отрубает себе голову своим любимым топором. То Алан, который уже не в силах даже плакать, опускается на окровавленную землю, сворачиваясь в позу эмбриона. То Лис, ушедший в Шабаш, умирает под призрачным взглядом старого Вентру...
Леон вздрогнул, невидящим взглядом уставившись куда-то мимо всех. Не в силах ни остановить поток видений, ни стряхнуть наваждение.
Гибкий остроухий подменыш проскользил между собравшимися, окинув их... не то чтобы неприязненным, но весьма задумчивым взглядом, в котором сквозила мысль, а не прогнать ли всех к фоморам или пусть живут еще.
- Совещание окончено, - бросил он, подхватывая Леона и доставая ключи. На Антимо он не обратил внимания совершенно демонстративно, протаскивая Ласомбру в открытую дверь. - Для вас Леона не будет еще минимум три часа.
Дверь с грохотом закрылась.
29 апреля, Новый Орлеан, железнодорожное депо
Не найдя ничего лучше, чем отправиться на поиски Леона после того, как он вышел от Иштвана и получил адрес дома семьи Магнуса, Эш остановился перед вагоном, который занимал ласомбра. Тот казался еще более бронированным чем все остальные. Гангрел нахмурился и постучал в дверь.
Дверь отворилась. В дверном проеме возник Антимо; подножка вагона изрядно добавляла ему росту и позволяла глядеть на желающих войти сверху вниз.
- Что вам угодно, господин Уильямс? Господин Дамиано изволят отсутствовать. Передать ему что-нибудь?
Появление в дверном проеме Антимо вызвало некоторое удивление и долю подозрительности.
- Синьор ди Ченцо? А что вы делаете в вагоне господина Дамиано, раз его там нет? - он совершенно собачьим жестом наклонил голову к плечу, выражая удивление и подозрение одновременно. - Впрочем у меня личный разговор к господину Дамиано, по этому я подожду его тут неподалеку.
Но от вагона Эш не отошел, продолжая выразительно созерцать Антимо.
- Я подметаю полы, застилаю постель, меняю воду в вазе и оповещаю гостей об его отсутствии, господин Уильямс. Представьте себе, как неловко получилось бы, если бы кто-нибудь пришел сюда, постучал и был вынужден уйти, не получив никакого ответа! Нет, это было бы просто невежливо. Но вам не придется ждать - если меня не обманывают мои глаза, то господин Дамиано уже идет сюда, выбравшись из весьма импозантного длинного белого автомобиля. Вы случайно не знаете, кому он может принадлежать?
- Мда? И господин Дамиано лично вручил вам ключи от своего вагона, чтобы вы там подметали пол и меняли воду в несуществующей вазе? Знаете, цветы плохо переносят полное отсутствие света. - правая бровь изогнулась, демонстрируя некоторое ироничное отношение к подобным замечаниям относительно подметания полов в бронированном вагоне. Да и память о некоторых вполне обыденных вещах услужливо скользнула в сознание. - Нет, синьор ди Ченцо, я понятия не имею кому принадлежит эта машина, но кому-то достаточно богатому, чтобы позволить себе подобное. Или нет.
Гангрел крайне вежливо и мило улыбался, смотря на дворецкого семьи де Руис, ожидая ответов. Автомат, впрочем, все так же висел на плече дулом вниз, услужливо повернутый так, чтобы удобно было в мгновение ока взять кого-либо в прицел и открыть огонь.
- Господин Дамиано поручил мне исполнять обязанности дворецкого. Вы видели когда-нибудь дворецкого, у которого бы не было ключей от дома, господин Уильямс? Это был бы никуда не годный дворецкий! Скажу больше, это был бы позор, недостойный находиться на службе у кого бы то ни было и уж тем более у благородного господина Дамиано. А вазу я принес с собой, и это превосходная фарфоровая ваза, которая отлично гармонирует с аскетическим убранством покоев, в которых господин Дамиано изволит отдыхать, когда утомится от своих тяжких повседневных трудов и головокружительных ночных развлечений.
Мажордом был решительно непробиваем.
Леон задумчиво шел к вагону, погруженный в свои мысли, убрав руки в карманы брюк. Остановился, услышав голоса возле своего вагона, и с десяток секунд разглядывал Антимо на пороге своего вагона, с непроницаемым лицом.
- Мистер Уильямс? - голос Леона был спокоен и холоден. - Вы что-то хотели?
Заготовленная фраза потонула в резком обороте к подошедшему Леону. Тот выглядел... раненым. И что-то было с его рукой, что явно не добавляло приятного в не-жизнь Дамиано. Желание высказать все что он думал на тему оповещения собратьев тут же вылетело из головы, сменившись более мягким вариантом этого же.
- Хорошей ночи, господин Дамиано, - гангрел вежливо склонил голову, здороваясь с ласомброй. - Я хотел поговорить о необходимости оповещения штата о новостях и изменениях в составе, либо о чем-либо еще важном. Из-за отсутствия подобного происходят полнейшие недоразумения. Вроде найденного в вашем вагоне синьора ди Ченцо. Или идущего по своим делам мистера Иштвана, статус которого оказался неясен для всех нас. Что чуть не привело к довольно неоднозначным последствиям.
Эш вздохнул, понимая что снова говорит тысячу лишних слов. Это мешало и занимало слишком много времени.
- Я поговорил об этом с вашими старшими, можете не утруждать себя повторением, - Леон наклонил голову в подобии вежливости, но рук из карманов не вынимал. - При каких обстоятельствах, мистер Уильямс, вам случилось найти в моем вагоне синьора ди Ченцо? - тон вопроса подразумевал обращение ко всем, кто может захотеть дать на него ответ.
- Он постучал в дверь, господин Дамиано, и я ее открыл.
После короткой паузы Антимо сообразил, что подобного пояснения может оказаться недостаточно, и решил снизойти до более подробного ответа.
- Я уже закончил уборку и собирался уходить.
Степенно перебирая ногами, дворецкий сбежал с подножки вагона и сделал широкий жест, услужливо приглашая господина проследовать внутрь.
Точно разворачивающееся действо было недостаточно комедийным, на сцене появился новый персонаж. По перрону, держа Козявку в охапке, брел Майк в глубокой задумчивости. Увидев прочих, он оживился и свернул к вагону, кивнув на ходу приветственно Алану.
Алан, который наивно надеялся, что пристроившись в тени вагона, он будет не слишком заметен, обречённо махнул рукой Майку в ответ. И придвинулся чуть ближе, окончательно выдавая своё, и без того явное, присутствие.
- Закройте дверь, Антимо, - голос Леона стал еще на пару градусов холоднее. - Что по поводу Иштвана? Он моя забота.
Дверь захлопнулась.
- Мои... старшие, кхм, - на мгновение Эш растерялся, явно не понимая при чем тут Капелла, но тут же сделал вполне нормальное лицо, стерев с него следы недопонимания. - Вряд ли интересуются тем, о чем я хочу поговорить. Потому, что это о предотвращении подобных случайностей, а не об их последствиях. С Иштваном все в порядке, на сколько это можно сказать о том, кого пытали. Никто его не трогал. Последний раз я его видел в отведенном ему вагоне.
- Мистер Уильямс, вы заблудились? - лицо Леона было все так же непроницаемо, без каких-либо внешних признаков недовольства. - Я не вполне понимаю, почему вы все время оказываетесь... в чужих вагонах. Если они чужие. Капелла уполномочила вас вести досмотр и нарушать право Территории? Говорите, впрочем, я слушаю.
- Я не заходил ни в чьи вагоны без разрешения их хозяев и уж тем более не вел досмотр, - гангрел нахмурился. - Мне это без надобности. А в ситуации с Иштваном я желал защитить Гленн, Майка и раненого Энди от возможной атаки противника.
Майк вздохнул, глядя на картину. Ночь стремительно летела кувырком и спешила куда-то в жопу. Не хватало только срач устроить.
- Подержите, а? - попросил он, вручая аллигатора Антимо, здраво рассудив, что тот некоторое время будет им занят, а драться,держа в охапке даже маленькую рептилию, несколько проблемно, -Эш, охолонь? Босс, вы звините, дайте расскажу
Мажордом невозмутимо принял Козявку. Он держал ее на руках бережно и ласково, но твердо: так держат наследника королевской семьи перед тем, как показать его простолюдинам с балкона, так держат подушку с драгоценностями короны, так Моисей держал скрижали с высеченными в камне десятью заповедями, спускаясь с горы Синай.
- Вы полагаете, я отпустил бы Иштвана из-под стражи, если бы опасался чего-то? - Леон все еще был спокоен и слегка подчеркнуто терпелив. - Да, Майк, говори, пожалуйста.
- Эш не наехать хотел, - малк поднял свободные теперь руки вверх, - просто это было вообще внезапно - мы опять оказались у Гленн. Эш ей кровь нес, а я Энди - кстати, я вот это и хотел сказать, что решился это... эту чупакабру перетащить к Гленн. Там это, окон нет и надежно. А там Иштван идет внезапно и ведром машет - кто знал-то. Я вот и спросить хотел - ничего это, нового не намечается? Шоб знать!
- Я не успел предупредить остальных. Ну, про Иштвана, - подал голос Алан со стороны и хмуро повёл плечами. - Вот и вышло... неловко. Извините.
Леон бросил короткий взгляд на Алана, как бы говоря "это же было несложно!", но развивать тему не стал.
- Возможно, Майк. Ближайшие несколько дней "что-то новое" может начаться в любой момент и с любыми последствиями.
Первый вопрос был с повестки дня снят, и Майк потянулся отобрать Козявку, примеривавшуюся к лайковым перчаткам, обратно:
- Хорошо... на самом деле не так шоб, но лады. Можно вас это, потом на минутку будет?
- Можно прямо сейчас, - Леон задумчиво перевел взгляд с Майка на Эша.
... А тем временем цимисх, предоставленная сама себе и бесчувственному Энди, ожидаемо заскучала. И если некоторое время сидать с ведром в однимку и руководить гулем, которые мыли и прибирали все, на что падал глаз, было весело, то потом уже не очень. Но тут как раз вернулся Фред с докладом, и план возник сам собой. В общем, вскоре возле вагона возникла композиция из двух гулей, и собственно, Гленн все в том же халате, которая ехала на людях. Вернее- которую выносили на сцепленных руках, что со стороны было заметно так театрально, и не очено практично, но очень, очень круто по ощущениям самой Гленн. ВОт с этого, с позволения сказать, трона, образваонного сцепленными (благо, просто так, без дисциплин) руками людей, цимисх и помахала приветливо всему собранию.
Алан в ответ на взгляд Леона прикусил губу и уставился куда-то в сторону; он чувствовал себя идиотом. Снова. В который раз за эту ночь.
Но при виде Гленн он искренне заулыбался, видеть цимисха, не потерявший присутствия духа, было здорово.
- Я полагаю, что тот мог сбежать по какой-либо причине. - гангрел решил ответить на тот вопрос, что был последним адресован ему. - Но Майк абсолютно верно обрисовал ситуацию. Мои намеренья выглядели и являются вполне прямолинейными. Защищать. Вас. Всех. В том числе и от шабашита с его представлениями и понятиями о допустимом тут. Ему ничего не стоило кого-либо обмануть и, слившись с работниками, покинуть депо в неизвестном направлении.
- Защищать... нас? - Леон передернул плечами, но оставил руки в карманах. - Простите, мистер Уильямс, но откуда у вас вообще эти намерения? Иштван принес мне присягу. А вы?
Он повел плечами, понимая, что это вопрос лояльности и именно сейчас, когда все собрались, стоит прояснить этот вопрос. Раз и навсегда. Взгляд сам собой поднялся в ночное небо, пока гангрел собирался со словами, которые нихрена не шли. "Главное искренность, правда?". Он кривовато улыбнулся и порадовался, что рация осталась в том вагоне, где он отдыхал, наглухо закрытая в найденном железном ящике.
- Я не имею тут статуса и это правда. Но данное мною Алану обещание я не нарушил. Как и не нарушил то условие, которое вы ставили полгода назад, господин Дамиано. И делаю все, чтобы исправить то, что было разрушено Джозефом Эрреро по отношению к этому домену. Моя позиция относительно лояльностей вам вполне ясна и прозаична - я тут и все мои действия направлены исключительно на помощь и поддержку домена, как технически так и информационно, пусть даже я и не принадлежу к нему из-за совершенных мной ошибок, за которые я прошу прощения у всех вас.
Он замолчал, понимая, что сейчас все умение жонглировать словами покинуло его и это было даже к лучшему.
- Все ли из тех, кого вы защищаете с таким пылом, мистер Уильямс, знают о других ваших лояльностях? - голос Леона все еще звучал холодно и немного тускло. Никакого намека и никакого отголоска вчерашней бури эмоций. - "Я, Эш Уильямс, сим клянусь в вечной своей преданности Дому и Клану Тремер и всем членам его. У нас общие жизни наши, цели наши и достижения наши. Я подчинюсь тем, кого Клан сочтет достойным называться выше меня, и обойдусь с подчиненными своими со всем уважением и заботой, кои они заслужат". Перед тем, как предложить Гленн вашу "защиту"... вы ведь спрашивали ее, хочет ли она ей воспользоваться? Сообщили ей, что вы не бедолага Эш, которому она столько раз латала морду, а послушник Капеллы и это некоторым образом портит вкус крови в том ведре, которое вы ей подносите. Или забыли, поскольку торопились обвинить меня в "случайном" сокрытии и утаивании важного? Я даже не спрашиваю, знает ли госпожа Регент о ваших чувствах к моей ст... моей семье. - Леон отвернулся и посмотрел в никуда, затем снова перевел взгляд на Эша. - Я не знаю, что мне делать с вашими извинениями, мистер Уильямс, опять, как и в прошлый раз. Вы слишком любите начинать новую жизнь, демонстративно стоя в стороне от всех последствий прошлой. Сейчас вы выбрали для себя суетливую и ничем не обязывающую "заботу", чтобы заглушить то чувство вины, которое у вас есть перед Аланом. За боль, насилие и грязь, причиненную ему вашим хозяином. И об этом вы, кстати, тоже предпочитаете молчать и открещиваться, списывая все на Узы. Это... ваше право, я не могу вам в нем отказать. Но и способствовать в нем не собираюсь.
- Откуда ты… - Алан был бледен. Очень бледен. И смотрел, не отрываясь, на Леона, с нескрываемой паникой в глазах, - знаешь про… Эрреро?
Цимисх поерзала на своем "троне", очень старательно поправляя рукава вырвиглазного халатика. Вечер переставал быть томным, но в какую именно сторону сейсас жахнет пока было не ясно. В разговор вожака с Эшем она, понятное дело, не полезла- Леон тут решает, Леону видней, и вообще это его условно говоря "территория идей". Но нервничать, пока еще потихоньку, очень так фоново, вестимо, начала. Потому она внимтаельно и последовательно оглядела всех. Леона- этак спокойно, дескать делай что делаешь, я в любом случае не спорю. Эша- несколько сочувственно- ну да, ей куда больше хотелось бы, чтоб он влился обратнов стаю, чем болтался как непойми что не сказать в где. Некомфортное ж состояние, а наплевать на того, кого она чуть не по косточкам перебирала (хотя почему чуть?) как то нельзя ж. На Майка- который, кажется, разделял с ней степень смутности ситуации. И на Антимо, конечно. С задумчивым таким интересом. Ну, то есть ясно что Леон его не выставил, но как теперь к нему относиться то?
- Вы знали об этом, господин Дамиано. Да, я принес клятву Капелле и являюсь послушником второго Круга, работаю исключительно с техникой. Но сообщать об этом вчера было несколько не вовремя и не к месту, а сейчас все тут и не придется повторять это несколько раз. Но именно благодаря Капелле и принесенной мной клятве спали Полные Узы и я смог действовать так, как должно. Тот самый мистер Эрреро, который творил зло не только... Алану,.. - воспоминания всплыли перед глазами так внезапно, что руки дрогнули и гангрел застыл давя странные, совершенно незнакомые ощущения чего-то зыбкого и неясного, забивая это обратно в глубины сознания. - Я виню не Узы а себя. Это я не остановил его от ошибок и его действий. Мое попустительство, которое я не смог терпеть даже под гнетом чужой крови. Мои отношения с Капеллой не касаются этого домена и будут лежать в стороне столько, сколько я смогу всеми силами это сдерживать. Эрреро больше нет, как нет и Уз. А те обязательства, которые я на себя взял, не заглушают чувство моей вины, господин Дамиано. Я осознаю последствия того, что я делаю и что делал, и готов к ним.
- Не врите себе, - Леон снова дернул плечом. - Ваши отношения с Капеллой касаются всего, что вы делаете, и чем раньше вы это поймете, тем лучше. Если вы намерены остаться тут в качестве... гостя, вам стоит начать поменьше думать о себе и тяжких перипетиях своей жизни, и чуть внимательнее отнестись к тем, кого задевает ваше бурное и демонстративное самоедство. Например, перестаньте вести себя по отношению к Алану так, будто он мешок с дерь... хрусталем. Или неразумное дитя. И прекратите вламываться в чужие вагоны и на чужую территорию, даже если вам вдруг кажется, будто там внутри что-то требует вашего присутствия, - Леон зажмурился на секунду. Затем открыл глаза и повернулся к Алану.
- Откуда? Разумеется, из твоих своевременных и исчерпывающих объяснений, откуда еще.
Алан продолжал молча смотреть на Леона. В ушах гулко стучала кровь. Наконец он пошевелился, негромко и удивительно ровно произнеся:
- Прости, что я… скрыл от тебя свой позор, - он помолчал, зажмурился на мгновение, а потом добавил. - Я пойду.
И, развернувшись, таким же ровным шагом направился прочь от вагона. Хотелось сорваться на бег, но Алан заставлял себя идти спокойно. Очень спокойно.
- Не пойдешь, - Леон не изменил тона. Все такой же бесцветный и холодный. - Останься, будь любезен. Раз уж мы говорим о том, как предотвратить трагически случайные последствия незнания. Я знаю об этом, Алан, точно так же, как я знаю о клятве мистера Уильямса. Или о том, почему приводить подобранного в городе выгребка в штаб операции против Шабаша было плохой идеей. Или о том, что мистеру Уильямсу дважды меняли внешность, забыв официально информировать об этом меня. Или о том, чем закончилось для Энди любовь к ночному купанию. Или... неважно. Никто не считает должным информировать ни о чем меня, зато все имеют претензии относительно того, как именно я в условиях недостатка информации решаю их проблемы. Это меня неизменно забавляет. Майк, так что ты хотел?
Все это время, что Леон говорил, Майк стоял не двигаясь, только переводил взгляд с Эша на Алана, с Алана на Леона и обратно, и на лице его менялись удивление, непонимание и мучительные попытки разогнать мысли до пятой хотя бы передачи.
- Я только хотел спросить, что за хрень стряслась с Энди и куда не надо гулять, чтобы такого не стряслось с кем-то еще. А теперь вижу, что как-то дело нихрена не в том, что кто-то гуляет не там.
Он повернулся к Леону и отступил на пятках:
- Босс, я вижу, что у вас вторая ночь выдалась не дай Боже и вам бы лечь наконец. Эш, ты разберись, это, в себе и своих тараканах. У тебя были очень хуевые полгода и по тебе видно. Алан... вот ты умудряешься охуенно влипать. Но вот босс сказал, отчего половина этой херни. Никто низуя не говорит. Давайте хоть доску заведем и будем писать - я пошел искать приключений на жопу, пепел искать в этом районе, бить за меня морду таким-то.
Леон поднял бровь, наконец выражая какую-то эмоцию... затем кивнул и быстро пробежал по лицам своей стаи-семьи. Майк-Гленн-Алан-Гленн-Майк. Затем снова кивнул, соглашаясь с Майком.
- Мои тараканы не должны беспокоить никого и никому не должны мешать, Майк. По этому я буду делать дело, а не заниматься самоедством. Но ты верно уловил суть проблемы, - Эш кивнул и улыбнулся Майку. - Я буду соблюдать территориальность, господин Дамиано, и следовать указаниям.
Алан, который после первых же слов остановился и повернулся лицом к остальным, молча кивнул на слова Майка. Говорить почему-то… было сложно.
- Я тебя уебу, Эш, - Майк рубанул рукой воздух, - они и так дохрена мешают. Возьми лист. Могу дать тебе лист, карандаши, краски - у меня этого добра полное купе! Сядь и распиши, блин. Что мы для тебя, что капелла для тебя, что ты хочешь от них, от жизни и прочего! Ты бегаешь по кругу бешеным псом и шмякаешься башкой обо все камни на пути.
Почему-то вспомнилось то, как Алиса метко кинула вагонеткой в Иштвана, так что Эш лишь пожал плечами и улыбнулся. Говорить что-либо было бы попросту бессмысленно. Майк и так разложил проблему по полочкам.
- Майк... Я разберусь с... со своими проблемами. Вам они мешать точно не будут, я об этом позабочусь в первую очередь.
- Не обещай, а делай, оно тебе надо! Майк тряхнул головой сердито, - Ты пережил столько хуйни, что на троих хватило бы, и все волокешь ее с собой и путаешься в ней. Сядь и подумай, мозг у тебя есть. Рации ж сообразил!
Он оглядел всех снова и продолжил:
- И вот теперь можете смело уебать меня, но я предлагаю еще одну вещь. Прежде чем сотворить что-то ебанутое - пойти там обниматься с демонами, пойти гулять в стремное место, танцевать на крыше Капеллы с голым задом и петь "ебал я вашу камарилью" - давайте встанем. На пять минут. И подумаем - нахуя туда лезть, как потом вылезать и как оно аукнется!
Леон снова дернул плечами и чуть поморщился.
- Тут не за что... уебывать, Майк. Это хорошая привычка. Полезная. Настолько полезная, что ее стоит... вбивать насильно в тех, кто ее не воспринимает с первого раза. Я всегда примерно так и делаю.... почти всегда. Особенно... как аукнется.
- Надо напоминалку таскать, - Майк встрепал волосы, стащив кепку, - Алан, Эш... вы вот умные. Сообразите какие-нибудь песочные часы там маленькие, или четки - чтобы таскать с собой, а потом встать, постоять и подцмать ровно пять минут - пока песок сыпется, или там четки брякают... и.. уменя это, все, - он выдохся и развел руками.
- Это будет интересным проектом, Майк, - улыбка на лице Эша была отчасти хищной, отчасти задумчивой. Словно он стал на след чего-то крайне занимательного. - Сообразим.
Два часа и две минуты.
Алан дёрнулся, словно его ударили. Он на мгновение с силой зажмурился, а потом вскинул глаза от тёмной земли под ногами на Майка, уже собираясь сказать что-то про хорошую идею и что он постарается что-то сделать… но Эш был быстрей. Алан моргнул, повёл плечами и промолчал.
Гленн была единственной, кто смотрел в эти минуты не на Леона и не на Майка, а на свежеприбывшего дворецкого - а потому и заметила гораздо больше, чем все остальные. Нет, выдержка ему не изменила, и выражение лица оставалось все тем же безразлично-скучающим, а вот язык тела... Плечи под тканью костюма напряглись, центр равновесия сместился немного назад - с носков на пятки, расслабленно свисающие ладони сделались чуть уже - Антимо был выше того, чтобы нервно перебирать пальцами, но напряг мышцы кистей... Удивлен был гость, удивлен, хоть и скрывал это со всем доступным ему умением и сноровкой, не ожидал увидеть такого после вчерашнего - успел составить мнение о присутствующих и теперь не понимал, как мог так сильно в них ошибиться...
Леон зря позволил себе отстраниться от мира. Разум, обрадованный таким послаблением, тут же принялся выдавать картины. То Эш с обезумевшим видом кидается на касающуюся его Сабин - и тут же умирает в пламени. То Майк, отчаянно пытаясь не допустить чего-то, отрубает себе голову своим любимым топором. То Алан, который уже не в силах даже плакать, опускается на окровавленную землю, сворачиваясь в позу эмбриона. То Лис, ушедший в Шабаш, умирает под призрачным взглядом старого Вентру...
Леон вздрогнул, невидящим взглядом уставившись куда-то мимо всех. Не в силах ни остановить поток видений, ни стряхнуть наваждение.
Гибкий остроухий подменыш проскользил между собравшимися, окинув их... не то чтобы неприязненным, но весьма задумчивым взглядом, в котором сквозила мысль, а не прогнать ли всех к фоморам или пусть живут еще.
- Совещание окончено, - бросил он, подхватывая Леона и доставая ключи. На Антимо он не обратил внимания совершенно демонстративно, протаскивая Ласомбру в открытую дверь. - Для вас Леона не будет еще минимум три часа.
Дверь с грохотом закрылась.
@темы: Алан, Депо, 29 апреля, Гленн, Майк, Ингебьорн, Джуд/Алекс/Эш, 1927 год, Антимо, Леон