Ночь (день), в которой вёльва приглашает к своему костру двух колдунов
3 мая, Новый Орлеан, Перл-Ривер
Лодка неспешно плыла по темной мутной воде, расталкивая носом растения. Послеполуденный пропитанный влагой и теплом воздух оседал на телах иодежде густыми прозрачными каплями, размягчая и призывая лечь и уснуть. Южные цветы пахли почти одуряюще даже для людей. Свернувшийся на дне лодки черный волк-подросток уже дремал, чутко прядая ушами. Колдун делал зарисовки быстрыми движениями. Почему-то на ткани, а не на бумаге. Хотя ткань, наверное, не так расползалась под пальцами.
Алан молча устроил на носу лодки, опасно свесившись к воде. На неё рыжий смотрел с лёгкой настороженностью - плавать он не умел, но то и дело загребал пальцами то опавшие цветы, то причудливой формы листья.
Кай сидел на веслах, толкая лодку против течения плавными и размеренными движениями. Чувствовалось, что делать это ему не впервой и что занятие доставляет ему удовольствие. Он был собран, впервые за долгое время спокоен и готов продолжать грести хоть до самого вечера. Увы, как и все хорошее, путешествие слишком быстро закончилось.
Лодка ткнулась носом в илистый берег в заводи, ничуть не отличавшейся от десятков попадавшихся им за последние полчаса. Кай шагнул за борт, погрузился по колено в воду, подтянул суденышко чуть ближе и левее и привязал его к корням приметной растопырившейся коряги.
- Приплыли. Вылезайте, только осторожно. Вон там глубоко.
Стараясь не слишком опираться на руки, Алан перебрался через борт лодки и спрыгнул на берег, тут же завертев головой по сторонам. Потом фыркнул:
- А где, ну… животные черепа на столбах?
- Ты же не к Лакесу пришел... - Пилигрим выбрался неторопливо и аккуратно, замерев на границы воды и суши.
- Идемте. - Кай повел их к кострищу. Ни черепов, ни каких бы то ни было следов, обыкновенно сопровождавших появление людей посреди леса или на отдыхе, тут не было. Алан успел разглядеть кем-то повешенный на дерево армейский рюкзак, чтобы тот не промок - и все. Искать Дагрун Каю не пришлось.
На кострище их ожидала девушка. Лет двадцати, высокая и атлетичная, с длинными волосами цвета льна и пшеницы, заплетенными в причудливо перевитые косы. Одежда из плотной кожи, скроенная по фигуре, была расшита бисером, цветными нитками и крохотными бронзовыми колокольчиками. Она неуловимо напоминала самого Кая, как бывают похожи люди из одного рода - та же стать, те же северные голубые глаза. Но в то же время она была совсем иной.
Из-за плеча у нее торчала рукоять меча.
- Я Дагрун Кровавый Лед, - медленно и напевно выговаривая слова, произнесла она, поднимаясь навстречу гостям. - Приветствую вас.
Колдун, до этого шедший позади, в пару плавных длинных шагов обогнал рыжего, чуть оттесняя его за спину. Медленно, спустя паузу длиной в два удара сердца, наклонил голову, отводя глаза от лица и шеи собеседницы.
- Я Пилигрим. А он, - неторопливый жест в сторону Алана и слегка неопределенная улыбка, - Бальдр.
Глаза Алана, и не без того огромные - он смотрел, не отрываясь, на Дагрун - расширились ещё сильней на имени, данном ему Пилигримом. Он беззвучно выдохнул, моргнул, а потом чуть сбивчиво проговорил:
- Приветствую, Дагрун Кровавый Лёд, Смотрящая за Завесу.
Пронзительные голубые глаза осмотрели каждого из колдунов по очереди, оценивая и взвешивая. Затем Дагрун чуть напряженным и резковатым жестом указала на землю возле костра. Пламя, то ли потревоженное колебанием воздуха, то ли подчиняющееся ее желанию, плеснуло ярче и выше. Дагрун опустилась на землю первой, скрестив ноги.
В ярком свете костра стало видно опоясывающее поляну четкое и ровное кольцо глубоких парнокопытных следов.
Колдун нарушил границы круга, переступив их еще одним скользящим шагом. не шагом охотника, но танцующим движением птицы, расправляющей крылья и встряхивающейся. по его плечам и руке заскользили огненные всполохи, напоминающие очертания ящерицы - или это было марево костра? Пилигрим сел, далеко не такой ловкий и изящный, как волчица, и повернулся к ней.
Его ученик шёл медленней; от движений его отвлекало всё - следы, на которые он засмотрелся, едва не споткнувшись, плеснувший в глаза огонь, сама Дагрун. Он сел, с настороженным любопытством ещё раз глянул по сторонам, а потом замер, чуть щурясь от дыма и пелены перед глазами.
- Который из вас этот город своим прозывает? - девушка переводила взгляд с одного на другого, чуть нахмурив брови. - И кто говорит за него?
- Никто, - снова легкая улыбка. - Этот город не принадлежит никому из нас. Но мы защищаем его в меру сил своих, в меру познаний и возложенной свыше и душой гордыни.
По лицу девушки пробежала тень эмоции, которую можно было определить как "сомнение". Она, впрочем, не была полностью человеческой - то, как она морщилась, то, как поводила носом, то как прищуривала глаза, все это было слегка... чужим.
- И все же, ты метишь его, словно право имеешь. Сей город - болото зловонное, язве на теле подобное, - в ее словах не было осуждения, только рассудительность. - И значит, защиты твоей недостаточно. Что ж, расскажи о привратнике-духе, защитник-колдун?..
- Пока что никто не оспорил права. А когда я уйду, другому могут помочь эти метки, - похоже, колдуна нисколько не волновал этот вопрос. - И город сей полон мечты и эмоций, отсюда начало берут иные миры, и эта река полноводна. Дух... пес цепной перед дверью в иные миры. Но я не имею дел с мертвыми. Дух полон разума и тоскливого воя, он жаждет, как все подобные ему чего-то большего, но большего достигнуть не в силах.
Алан пошевелился, неловко скрещивая ноги, глянул на Дагрун через бьющее к светлому небу пламя и добавил, не до конца уверенный, что кто-то ждёт его слов. Или что они нужны.
- Это скучающий, залитый кровью, дух. Он… подаёт души Жнецу. Как он сам сказал. Ему не интересна ложь, ни смерти - н-наверное. Но они часть его.
Кай остался стоять за пределами круга. Вмешиваться в разговор троих теургов или даже просто обозначать свое присутствие лишний раз ему не стоило - тут держали не военный совет, а разговаривали о важных вещах, и никто не спрашивал мнения щенков.
А вот смотреть и слушать ему никто не запрещал. Здесь и сейчас Пилигрим вел себя совершенно не так, как дома, по-другому держался и не только говорил, но и выглядел иначе. Что-то из этого можно было списать на то, где он оказался и с кем разговаривал - но сейчас человек был настолько другим, что невольно возникал вопрос, который из двоих виденных им людей был настоящим.
- Почему же его не убил ты сам, - Дагрун смотрела прямо на Алана, тоже сквозь огонь. - А ждал, покуда смертями насытится прОклятый дух?
Алан чуть вздёрнул подбородок, словно этот жест мог придать сил, чтобы сознаться в собственном... бессилии.
- Я не умею убивать духов, вёльва. Только видеть их. Говорить с ними. Приказывать слабым. А тот, он... он сильный. - Пауза. - Умел. Сейчас я и этого не могу.
Старший колдун молчал, баюкая в руках огненную ящерицу.
Девушка остановила взгляд на мече Алана, снова выражая сомнение всем своим существом. Но решила не касаться этой темы.
- Итак, - она протянула руку к огню, снова чуть быстрее и резче, чем стоило бы. - Сам ты бессилен и слаб, и как поступить с этим духом, не ведаешь. Однако же тем, кто силен, ты препятствуешь долг выполнять, смущая решимость словами. Так что же, ответь мне, колдун, будет лучше? Что выберешь сам ты, коль силу его одолеть... ты милостью Гайи получишь?
Мягкое, подбадривающее движение - Пилигрим провел ладонью по спине Алана и слегка улыбнулся. Спина под ладонью старшего колдуна чуть дрогнула. Алан выпрямился.
- Я не… - он оборвал себя, тихо выдохнул и продолжил. - Во мне не было ни тени… желания смутить детей Гайи, я только хотел… защитить людей. И всё.
Он прикусил губу, наконец отведя взгляд от лица Дагрун.
- Загнать его ближе к вратам мертвецов. Ближе к ним, дальше от людей. Чтобы он, ну… не мог жрать их. Не мог будить ярость. Не мог… вселять тоску, что заставляет хвататься за оружие. Но всё также хранил врата.
- Ближе, дальше... - Дагрун нахмурилась, ее лоб прорезала вертикальная складка. - Таков есть закон - живые и духи по разную сторону мира Завесы живут и не должно его нарушать. Нарушена ткань у Завесы, и духи прорвались наружу. А разницы нет, и зловредного духа, что хочет своим только пастбищем город твой сделать, других сторожа, негоже привратником звать. Он хищник, что лишь сторожит охоты угодья свои. Всем духам отмерено место, и суть их отмерена так же.
- Почему-то мне кажется, что если я призову ткача и укреплю завесу по его методу, вам это не понравится, - вместо текучих интонаций в голосе Пилигрима прорезались насмешка и холод.
Кай ощутимо напрягся. До сегодняшнего дня ему не доводилось видеть, как встречаются лед и пламя. Зрелище было завораживающим, но решительно ему не нравилось, с какой стороны ни зайди. Акандо был прав, не вмешиваясь. Все равно как-нибудь решат.
Алан чуть склонил голову на бок:
- Этот дух… это, ну, не была его воля - стать пожирателем чужих душ и охотником. Он был порождён Умброй. Нельзя винить молнию в том, что… ну, зародившись в небесах, она обжигает землю.
Он всё ещё смотрел в сторону, вычерчивая что-то пальцем по влажной земле.
- Пока Завеса тонкая, и пока её нельзя… эмм, укрепить - можно как-то ослабить влияние этого духа?
- Я могу двумя способами. И собирался, - колдун устало закрыл глаза. - Луна полная. Будет светло.
Дагрун, продолжая хмуриться, слушала обоих колдунов. Не то, чтобы они чем-то удивили ее, у людей всегда, по ее мнению, была склонность пристроить свое седалище на максимальное количество стульев.
- Есть ли у вас на уме что-то, что вы поведать хотите о городе или о чем-то ином? - смотрела девушка в основном на Алана, который, как и говорил Кай, действительно не договаривал.
Тот едва удержался от того, чтобы не скрестить руки на груди и не обернуться к возвышавшемуся за спиной Каю.
- Про того, кто лежит под водами залива, вам наверняка, ну, сказали, - он пытался выглядеть спокойным. Расслабленным. Не выходило. - Но я не знаю, что детям Гайи нужно знать об этом городе. А рассказывать всё, это… трата времени. Вашего.
- Я не спешу, - Фенрир была серьезна.
- За некоторых из тех, кого вы называете тварями вирма, я буду драться, - неожиданно открыл глаза Пилигрим. - Или предупрежу их. В остальном...
Он протянул руку куда-то, доставая из воздуха карту.
- Карта составлена безумцем. Однако же... он изучал город, чтобы понять, где точки прорывов. Со своей точки зрения, конечно. Я еще толком с ней не ознакомился.
Кая будто окатили ледяной водой. Он был уверен, что после таких слов Дагрун не отпустит колдунов живыми - и приготовился к прыжку.
- Что ж, ты учтив, - Дагрун наклонила голову к плечу и смешно сощурила нос, оставаясь все так же серьезной. - Значит, твой вызов будет достойным обоих из нас, и славой и честью покроют они победителя, а не позором. Если такому бывать, значит на то будет Матери воля. Но не сейчас и не здесь, ибо священный закон, мир он несет и для гостя, и для хозяина равно.
Алану стало кристально ясно, что эта девушка, немногим, может быть, старше Молли, совершенно серьезно и обстоятельно обдумала перспективы дуэли с магами, и эти перспективы ее не пугали. В ней не было горячности и азарта большинства известных ему любителей играть со смертью, она была предельно спокойна, заранее и с очевидным фатализмом принимая любой возможный исход.
Дагрун тряхнула головой, отгоняя звоном колокольчиков навязчивые мысли, и наклонилась над картой, с той же серьезностью во взгляде изучая ее.
Кай шумно и хрипло выдохнул. Не сегодня.
Ледяной поток воды, кружившийся медленным водоворотом вокруг - кристально-чистые эмоции Кая, задумчивая готовность к прыжку Дагрун, всё это схлынуло, оставив лишь напряжённые до боли кончики пальцев.
Алан с беззвучным выдохом склонил голову на бок, уставившись на Дагрун так, будто он сейчас её впервые увидел.
В карте действительно не сразу можно было разобраться, но Пилигрим давал пояснения.
- Здесь, здесь, здесь и здесь точки влияния Ткачихи, это наиболее плотные места. Здесь, в озере, некоторое время находился маг, но он слишком увлекся построением цитадели и в итоге ее так и не закончил. Но там очень высока плотность духов. Это тот самый дуб, из-за которого все началось. Вот второй, Врата. Также врата есть здесь и вот тут. В порту, вот примерно в этом районе, с точками влияния по водной части города, Герцог. Тут была грубо разорвана Завеса аж до Глубин, но ее заделали. Должно успокоиться. Этим путем прошла Танцующий Дым. Вот эти пометки, это деятельность упырей. Насколько я понимаю, недавние их действия были вот где-то тут... Алан, где именно нашли свежее?
- У городского парка. Там, где Дубы, - отозвался тот, не отрывая взгляда от покачивающихся колокольчиков на светлых косах.
Дагрун сосредоточенно водила пальцем по карте, что-то бормоча себе под нос на языке, которого Алан не знал. И кивала на пояснения Пилигрима. Затем все тем же резковатым движением вскинула глаза на Кая.
- Вам стоит отправиться с ними туда, где Дубы, - она перевела взгляд на Алана. - Ты покажешь им, где непотребство творится, которое нужно пресечь. Я же, чуть солнце закатится, озером тут же займусь.
Кай наклонил голову. - Сделаю. - Секунду он помолчал, думая, стоит ли ему разевать пасть во второй раз. - Одна?
Дагрун улыбнулась, гибко поворачиваясь к нему, на несколько секунд ощеривая клыки, морща волчий нос и прижимая уши.
- При чужаках не называй имен, - речь Гару для смертных звучала, как рычание.
Она снова повернулась к колдуну, неуловимо превращаясь обратно в человека.
- Вот здесь территория земного вампира, - колдун обвел часть пригородов на востоке. - Немертвого молодого дракона. Здесь некоторое время были другие, но полагаю, они уже шли после Дикой Охоты. Часть есть внутри, как и всегда. В городе есть еще Гепард, но лично я его не видел, только чуял. И сильные из Fae. Вот с этими точками прорывов я бы смог сделать ритуал, поэтому отслеживаю происходящее. Некоторое время назад на город была наброшена сеть, заставляющая внимание рассеиваться, а еще раньше вот здесь проходила волна Зова, ведущая... к Дагону. Хотя конечно он не Дагон, но мы не будем придираться к творчеству...
Дагрун снова покивала, запоминая.
На слова о том, чтобы отвести Гару куда-то, Алан молча кивнул, не отрывая взгляда от покачивающихся в воздухе колокольчиков; смотреть прямо на Дагрун было бы слишком странно. Но отвести взгляд он тоже не мог: так сильно она отличалась от всех тех, кого он видел и ощущал раньше.
И без того не собиравшийся не то что называть имен, а вообще говорить что бы то ни было Кай заткнулся, а потом и вовсе отошел еще на десять шагов от беседующих.
- Итак, дальше вы разберетесь?
Дагрун еще раз утвердительно кивнула.
- Ступайте, - махнула она рукой в сторону обратной дороги, не уточняя, кому предлагалось перестать злоупотреблять гостеприимством.
Колдун поднялся, глядя на заходящее солнце. И уверенным шагом пошел по едва заметной в этом болоте тропе. Алану он махнул рукой в сторону лодки - дескать, отправляйся, а я пока тут... погуляю.
- Надеюсь, мы ещё встретимся, Дагрун Кровавый Лёд, - пробормотал Алан, наконец отведя взгляд в сторону. Он поспешно, даже слишком поспешно, поднялся на ноги, отходя от костра, но через несколько шагов, не выдержав, обернулся к Гару - на мгновение, но всё же, глядя на неё, как смотрел на мидгардское небо, на спящего Волка. А потом, порывисто отвернувшись, проскочил мимо Кая и зашагал к лодке.
Кай молча проследовал за ним.
3 мая, Новый Орлеан, Перл-Ривер
Лодка неспешно плыла по темной мутной воде, расталкивая носом растения. Послеполуденный пропитанный влагой и теплом воздух оседал на телах иодежде густыми прозрачными каплями, размягчая и призывая лечь и уснуть. Южные цветы пахли почти одуряюще даже для людей. Свернувшийся на дне лодки черный волк-подросток уже дремал, чутко прядая ушами. Колдун делал зарисовки быстрыми движениями. Почему-то на ткани, а не на бумаге. Хотя ткань, наверное, не так расползалась под пальцами.
Алан молча устроил на носу лодки, опасно свесившись к воде. На неё рыжий смотрел с лёгкой настороженностью - плавать он не умел, но то и дело загребал пальцами то опавшие цветы, то причудливой формы листья.
Кай сидел на веслах, толкая лодку против течения плавными и размеренными движениями. Чувствовалось, что делать это ему не впервой и что занятие доставляет ему удовольствие. Он был собран, впервые за долгое время спокоен и готов продолжать грести хоть до самого вечера. Увы, как и все хорошее, путешествие слишком быстро закончилось.
Лодка ткнулась носом в илистый берег в заводи, ничуть не отличавшейся от десятков попадавшихся им за последние полчаса. Кай шагнул за борт, погрузился по колено в воду, подтянул суденышко чуть ближе и левее и привязал его к корням приметной растопырившейся коряги.
- Приплыли. Вылезайте, только осторожно. Вон там глубоко.
Стараясь не слишком опираться на руки, Алан перебрался через борт лодки и спрыгнул на берег, тут же завертев головой по сторонам. Потом фыркнул:
- А где, ну… животные черепа на столбах?
- Ты же не к Лакесу пришел... - Пилигрим выбрался неторопливо и аккуратно, замерев на границы воды и суши.
- Идемте. - Кай повел их к кострищу. Ни черепов, ни каких бы то ни было следов, обыкновенно сопровождавших появление людей посреди леса или на отдыхе, тут не было. Алан успел разглядеть кем-то повешенный на дерево армейский рюкзак, чтобы тот не промок - и все. Искать Дагрун Каю не пришлось.
На кострище их ожидала девушка. Лет двадцати, высокая и атлетичная, с длинными волосами цвета льна и пшеницы, заплетенными в причудливо перевитые косы. Одежда из плотной кожи, скроенная по фигуре, была расшита бисером, цветными нитками и крохотными бронзовыми колокольчиками. Она неуловимо напоминала самого Кая, как бывают похожи люди из одного рода - та же стать, те же северные голубые глаза. Но в то же время она была совсем иной.
Из-за плеча у нее торчала рукоять меча.
- Я Дагрун Кровавый Лед, - медленно и напевно выговаривая слова, произнесла она, поднимаясь навстречу гостям. - Приветствую вас.
Колдун, до этого шедший позади, в пару плавных длинных шагов обогнал рыжего, чуть оттесняя его за спину. Медленно, спустя паузу длиной в два удара сердца, наклонил голову, отводя глаза от лица и шеи собеседницы.
- Я Пилигрим. А он, - неторопливый жест в сторону Алана и слегка неопределенная улыбка, - Бальдр.
Глаза Алана, и не без того огромные - он смотрел, не отрываясь, на Дагрун - расширились ещё сильней на имени, данном ему Пилигримом. Он беззвучно выдохнул, моргнул, а потом чуть сбивчиво проговорил:
- Приветствую, Дагрун Кровавый Лёд, Смотрящая за Завесу.
Пронзительные голубые глаза осмотрели каждого из колдунов по очереди, оценивая и взвешивая. Затем Дагрун чуть напряженным и резковатым жестом указала на землю возле костра. Пламя, то ли потревоженное колебанием воздуха, то ли подчиняющееся ее желанию, плеснуло ярче и выше. Дагрун опустилась на землю первой, скрестив ноги.
В ярком свете костра стало видно опоясывающее поляну четкое и ровное кольцо глубоких парнокопытных следов.
Колдун нарушил границы круга, переступив их еще одним скользящим шагом. не шагом охотника, но танцующим движением птицы, расправляющей крылья и встряхивающейся. по его плечам и руке заскользили огненные всполохи, напоминающие очертания ящерицы - или это было марево костра? Пилигрим сел, далеко не такой ловкий и изящный, как волчица, и повернулся к ней.
Его ученик шёл медленней; от движений его отвлекало всё - следы, на которые он засмотрелся, едва не споткнувшись, плеснувший в глаза огонь, сама Дагрун. Он сел, с настороженным любопытством ещё раз глянул по сторонам, а потом замер, чуть щурясь от дыма и пелены перед глазами.
- Который из вас этот город своим прозывает? - девушка переводила взгляд с одного на другого, чуть нахмурив брови. - И кто говорит за него?
- Никто, - снова легкая улыбка. - Этот город не принадлежит никому из нас. Но мы защищаем его в меру сил своих, в меру познаний и возложенной свыше и душой гордыни.
По лицу девушки пробежала тень эмоции, которую можно было определить как "сомнение". Она, впрочем, не была полностью человеческой - то, как она морщилась, то, как поводила носом, то как прищуривала глаза, все это было слегка... чужим.
- И все же, ты метишь его, словно право имеешь. Сей город - болото зловонное, язве на теле подобное, - в ее словах не было осуждения, только рассудительность. - И значит, защиты твоей недостаточно. Что ж, расскажи о привратнике-духе, защитник-колдун?..
- Пока что никто не оспорил права. А когда я уйду, другому могут помочь эти метки, - похоже, колдуна нисколько не волновал этот вопрос. - И город сей полон мечты и эмоций, отсюда начало берут иные миры, и эта река полноводна. Дух... пес цепной перед дверью в иные миры. Но я не имею дел с мертвыми. Дух полон разума и тоскливого воя, он жаждет, как все подобные ему чего-то большего, но большего достигнуть не в силах.
Алан пошевелился, неловко скрещивая ноги, глянул на Дагрун через бьющее к светлому небу пламя и добавил, не до конца уверенный, что кто-то ждёт его слов. Или что они нужны.
- Это скучающий, залитый кровью, дух. Он… подаёт души Жнецу. Как он сам сказал. Ему не интересна ложь, ни смерти - н-наверное. Но они часть его.
Кай остался стоять за пределами круга. Вмешиваться в разговор троих теургов или даже просто обозначать свое присутствие лишний раз ему не стоило - тут держали не военный совет, а разговаривали о важных вещах, и никто не спрашивал мнения щенков.
А вот смотреть и слушать ему никто не запрещал. Здесь и сейчас Пилигрим вел себя совершенно не так, как дома, по-другому держался и не только говорил, но и выглядел иначе. Что-то из этого можно было списать на то, где он оказался и с кем разговаривал - но сейчас человек был настолько другим, что невольно возникал вопрос, который из двоих виденных им людей был настоящим.
- Почему же его не убил ты сам, - Дагрун смотрела прямо на Алана, тоже сквозь огонь. - А ждал, покуда смертями насытится прОклятый дух?
Алан чуть вздёрнул подбородок, словно этот жест мог придать сил, чтобы сознаться в собственном... бессилии.
- Я не умею убивать духов, вёльва. Только видеть их. Говорить с ними. Приказывать слабым. А тот, он... он сильный. - Пауза. - Умел. Сейчас я и этого не могу.
Старший колдун молчал, баюкая в руках огненную ящерицу.
Девушка остановила взгляд на мече Алана, снова выражая сомнение всем своим существом. Но решила не касаться этой темы.
- Итак, - она протянула руку к огню, снова чуть быстрее и резче, чем стоило бы. - Сам ты бессилен и слаб, и как поступить с этим духом, не ведаешь. Однако же тем, кто силен, ты препятствуешь долг выполнять, смущая решимость словами. Так что же, ответь мне, колдун, будет лучше? Что выберешь сам ты, коль силу его одолеть... ты милостью Гайи получишь?
Мягкое, подбадривающее движение - Пилигрим провел ладонью по спине Алана и слегка улыбнулся. Спина под ладонью старшего колдуна чуть дрогнула. Алан выпрямился.
- Я не… - он оборвал себя, тихо выдохнул и продолжил. - Во мне не было ни тени… желания смутить детей Гайи, я только хотел… защитить людей. И всё.
Он прикусил губу, наконец отведя взгляд от лица Дагрун.
- Загнать его ближе к вратам мертвецов. Ближе к ним, дальше от людей. Чтобы он, ну… не мог жрать их. Не мог будить ярость. Не мог… вселять тоску, что заставляет хвататься за оружие. Но всё также хранил врата.
- Ближе, дальше... - Дагрун нахмурилась, ее лоб прорезала вертикальная складка. - Таков есть закон - живые и духи по разную сторону мира Завесы живут и не должно его нарушать. Нарушена ткань у Завесы, и духи прорвались наружу. А разницы нет, и зловредного духа, что хочет своим только пастбищем город твой сделать, других сторожа, негоже привратником звать. Он хищник, что лишь сторожит охоты угодья свои. Всем духам отмерено место, и суть их отмерена так же.
- Почему-то мне кажется, что если я призову ткача и укреплю завесу по его методу, вам это не понравится, - вместо текучих интонаций в голосе Пилигрима прорезались насмешка и холод.
Кай ощутимо напрягся. До сегодняшнего дня ему не доводилось видеть, как встречаются лед и пламя. Зрелище было завораживающим, но решительно ему не нравилось, с какой стороны ни зайди. Акандо был прав, не вмешиваясь. Все равно как-нибудь решат.
Алан чуть склонил голову на бок:
- Этот дух… это, ну, не была его воля - стать пожирателем чужих душ и охотником. Он был порождён Умброй. Нельзя винить молнию в том, что… ну, зародившись в небесах, она обжигает землю.
Он всё ещё смотрел в сторону, вычерчивая что-то пальцем по влажной земле.
- Пока Завеса тонкая, и пока её нельзя… эмм, укрепить - можно как-то ослабить влияние этого духа?
- Я могу двумя способами. И собирался, - колдун устало закрыл глаза. - Луна полная. Будет светло.
Дагрун, продолжая хмуриться, слушала обоих колдунов. Не то, чтобы они чем-то удивили ее, у людей всегда, по ее мнению, была склонность пристроить свое седалище на максимальное количество стульев.
- Есть ли у вас на уме что-то, что вы поведать хотите о городе или о чем-то ином? - смотрела девушка в основном на Алана, который, как и говорил Кай, действительно не договаривал.
Тот едва удержался от того, чтобы не скрестить руки на груди и не обернуться к возвышавшемуся за спиной Каю.
- Про того, кто лежит под водами залива, вам наверняка, ну, сказали, - он пытался выглядеть спокойным. Расслабленным. Не выходило. - Но я не знаю, что детям Гайи нужно знать об этом городе. А рассказывать всё, это… трата времени. Вашего.
- Я не спешу, - Фенрир была серьезна.
- За некоторых из тех, кого вы называете тварями вирма, я буду драться, - неожиданно открыл глаза Пилигрим. - Или предупрежу их. В остальном...
Он протянул руку куда-то, доставая из воздуха карту.
- Карта составлена безумцем. Однако же... он изучал город, чтобы понять, где точки прорывов. Со своей точки зрения, конечно. Я еще толком с ней не ознакомился.
Кая будто окатили ледяной водой. Он был уверен, что после таких слов Дагрун не отпустит колдунов живыми - и приготовился к прыжку.
- Что ж, ты учтив, - Дагрун наклонила голову к плечу и смешно сощурила нос, оставаясь все так же серьезной. - Значит, твой вызов будет достойным обоих из нас, и славой и честью покроют они победителя, а не позором. Если такому бывать, значит на то будет Матери воля. Но не сейчас и не здесь, ибо священный закон, мир он несет и для гостя, и для хозяина равно.
Алану стало кристально ясно, что эта девушка, немногим, может быть, старше Молли, совершенно серьезно и обстоятельно обдумала перспективы дуэли с магами, и эти перспективы ее не пугали. В ней не было горячности и азарта большинства известных ему любителей играть со смертью, она была предельно спокойна, заранее и с очевидным фатализмом принимая любой возможный исход.
Дагрун тряхнула головой, отгоняя звоном колокольчиков навязчивые мысли, и наклонилась над картой, с той же серьезностью во взгляде изучая ее.
Кай шумно и хрипло выдохнул. Не сегодня.
Ледяной поток воды, кружившийся медленным водоворотом вокруг - кристально-чистые эмоции Кая, задумчивая готовность к прыжку Дагрун, всё это схлынуло, оставив лишь напряжённые до боли кончики пальцев.
Алан с беззвучным выдохом склонил голову на бок, уставившись на Дагрун так, будто он сейчас её впервые увидел.
В карте действительно не сразу можно было разобраться, но Пилигрим давал пояснения.
- Здесь, здесь, здесь и здесь точки влияния Ткачихи, это наиболее плотные места. Здесь, в озере, некоторое время находился маг, но он слишком увлекся построением цитадели и в итоге ее так и не закончил. Но там очень высока плотность духов. Это тот самый дуб, из-за которого все началось. Вот второй, Врата. Также врата есть здесь и вот тут. В порту, вот примерно в этом районе, с точками влияния по водной части города, Герцог. Тут была грубо разорвана Завеса аж до Глубин, но ее заделали. Должно успокоиться. Этим путем прошла Танцующий Дым. Вот эти пометки, это деятельность упырей. Насколько я понимаю, недавние их действия были вот где-то тут... Алан, где именно нашли свежее?
- У городского парка. Там, где Дубы, - отозвался тот, не отрывая взгляда от покачивающихся колокольчиков на светлых косах.
Дагрун сосредоточенно водила пальцем по карте, что-то бормоча себе под нос на языке, которого Алан не знал. И кивала на пояснения Пилигрима. Затем все тем же резковатым движением вскинула глаза на Кая.
- Вам стоит отправиться с ними туда, где Дубы, - она перевела взгляд на Алана. - Ты покажешь им, где непотребство творится, которое нужно пресечь. Я же, чуть солнце закатится, озером тут же займусь.
Кай наклонил голову. - Сделаю. - Секунду он помолчал, думая, стоит ли ему разевать пасть во второй раз. - Одна?
Дагрун улыбнулась, гибко поворачиваясь к нему, на несколько секунд ощеривая клыки, морща волчий нос и прижимая уши.
- При чужаках не называй имен, - речь Гару для смертных звучала, как рычание.
Она снова повернулась к колдуну, неуловимо превращаясь обратно в человека.
- Вот здесь территория земного вампира, - колдун обвел часть пригородов на востоке. - Немертвого молодого дракона. Здесь некоторое время были другие, но полагаю, они уже шли после Дикой Охоты. Часть есть внутри, как и всегда. В городе есть еще Гепард, но лично я его не видел, только чуял. И сильные из Fae. Вот с этими точками прорывов я бы смог сделать ритуал, поэтому отслеживаю происходящее. Некоторое время назад на город была наброшена сеть, заставляющая внимание рассеиваться, а еще раньше вот здесь проходила волна Зова, ведущая... к Дагону. Хотя конечно он не Дагон, но мы не будем придираться к творчеству...
Дагрун снова покивала, запоминая.
На слова о том, чтобы отвести Гару куда-то, Алан молча кивнул, не отрывая взгляда от покачивающихся в воздухе колокольчиков; смотреть прямо на Дагрун было бы слишком странно. Но отвести взгляд он тоже не мог: так сильно она отличалась от всех тех, кого он видел и ощущал раньше.
И без того не собиравшийся не то что называть имен, а вообще говорить что бы то ни было Кай заткнулся, а потом и вовсе отошел еще на десять шагов от беседующих.
- Итак, дальше вы разберетесь?
Дагрун еще раз утвердительно кивнула.
- Ступайте, - махнула она рукой в сторону обратной дороги, не уточняя, кому предлагалось перестать злоупотреблять гостеприимством.
Колдун поднялся, глядя на заходящее солнце. И уверенным шагом пошел по едва заметной в этом болоте тропе. Алану он махнул рукой в сторону лодки - дескать, отправляйся, а я пока тут... погуляю.
- Надеюсь, мы ещё встретимся, Дагрун Кровавый Лёд, - пробормотал Алан, наконец отведя взгляд в сторону. Он поспешно, даже слишком поспешно, поднялся на ноги, отходя от костра, но через несколько шагов, не выдержав, обернулся к Гару - на мгновение, но всё же, глядя на неё, как смотрел на мидгардское небо, на спящего Волка. А потом, порывисто отвернувшись, проскочил мимо Кая и зашагал к лодке.
Кай молча проследовал за ним.