Ночь, в которой рыжие ирландцы устраивают обнимашки (а ещё занимаются не только этим), а также обсуждают лепреконов и вилы

11 сентября, Новый Орлеан, железнодорожное депо

Времени оставалось не так много, и Алан, сунув листок с номером в карман, отправился искать Гленн. Нужно было успеть объяснить ей очень много всего.
Рыжая обнаружилась в вагоне, который переоборудовали для перевозки животных. Алан замер у широких раздвижных дверей, в задумчивости глядя, как тзимицу воркует с лошадьми и наглаживает их.
- Эмм… Гленн? Извини, что, ну… отвлекаю. У меня к тебе дело. На эту ночь.
- Ась?
Гленн отвлеклась от вычесывания гривы у пони, и обернулась на вошедшего. Настроение у тзимицу было что называется, рабочее. То есть максимально приближенное к спокойному умиротворению. Еще бы- лошадки, все дела. Лошадей она любила. Впрочем, она в целом любила животных, иногда- заметно больше, чем людей. Иногда- не делая между ними принципиальной разницы.
- Что за дело, давай выкладывай.
- Ну… - Алан выглядел взъерошенным и явно чем-то обеспокоенным, расстроенным. И ещё на нём не было рубашки: только жилетка. - Мне надо попросить тебя, эмм… съездить кое-куда. Подлатать Алекса. Ну, Джуда.
- А что с Джуд? Куда едем, будем морды бить? К чему готовиться?
Гленн нахмурилась, на всякий случай готовясь морально к операции спасения " с боем и матом". Очень аккуратно она отложила гребенку, которой вычесывала пони, и этак специфично поовела плечами. На сельской улице такое движение означало бы, что вечер перестает быть томным и дальновидным пацанам пора вытягивать жердину из ближайшего забора. В условиях "стаи" это означало просто готовность кому навалять кому либо во имя добра.
- Не бить. Надеюсь.
Алан опёрся спиной о стену вагона, то и дело поглядывая на часы.
- Джуд с Энди, они, эмм… ввязались в драку. Пару дней назад. Не по своей воле, ну… дерьмо там некоторое вышло. Энди в порядке, а вот Джуда, ну… задели. Сильно.
- Ага. И где они сейчас осели? Нас там ждут? Что вообще за место то такое?
Гленн принялась собираться, благо это много усилий не требовало. Ну, свистнуть Шона (на всякий случай, пусть будет под рукой- в нем полезные вещи всякие), ну аккуратно свернуть мясницкий фартук- работа дело грязное зачастую...
- Энди здесь. А Джуд, ну… - Алан замялся, поспешно размышляя, как объяснить запутанную схему происходящего. - Он сейчас работает у, эмм… другого собрата. Мистера Эрреро. Джозефа. Он, ну… они с Леоном заключили партнёрство. Бизнес, всё вот это. Он пришлёт за тобой машину.
Вздохнув, Алан скрестил руки на груди и честно признался:
- Не то, чтобы мне это всё нравилось, но он не врал. Ну, Эрреро, про то, что Алексу… Джуду нужна помощь.
- Ага. Я туда в одно лицо иду или в компании кого из наших?
Гленн закончила паковать фартук и теперь приводила себя в порядок. Ну то есть причесывалась и отряхивала свою одежу от шерстинок- вечных спутниц любого, кто возится в зверинце.
- И, это, я оттудова Джуд по результатам палюбому забираю или?
Оба вопроса заставили Алана призадуматься. В поезде сейчас были он, Энди и… Майк? Стоило бы отправить его с Гленн, просто чтобы было надёжней, но он не видел девочку-лесоруба с начала ночи. Ох чёрт…
- В одно лицо, - не особо уверенно отозвался он. - Тут у нас… есть ещё кое-что. Вернёшься - расскажу. И насчёт Джуда… спросишь у него. Там, ну… всё странно.
- Ага. Значит, как Джуд решит, так и делаю, понтятно... Но это, тонкий такой момент...
Гленн сощурилась, глядя как бы вдаль, и как бы одновременно вглубь себбя. В теоретическое будущее, то есть.
- А если Джуд хочет уйти, а ей не дают? А если Джуд говорит, что хочет остаться, но очевидно даже свиной рульке, что это то того, шо ей к башке приставили двустволку?
Надо сказать, что по описанию, выданному Аланом, расклад Гленн не нравился совершешнно. Она там видела что то оочень свое, и это свое пахло наслием над личностью и вторжением в тесный мирок цирковой стаи. Вернее- это все МОГЛО там быть. И следовательно, МОГЛО быть нужно что то решать на месте. А Гленн, увы и ах, не была хорошим "бойцом первой линии", и инициатива на местах не была ее сильной стороной.
- Мы виделись позавчера, и Джуд, ну… он работает у мистера Эрреро. В, эмм… заведении.
Объяснять внятно не выходило, и Алан мысленно чертыхнулся.
- Работает он там по, м-мм… по решению Леона. Чёрт, извини, я… не могу собраться с мыслями.
- Ты главное не волнуйся, я все норм сделаю! Мне только понять, что делать если что...
Заверила тремера цимис, со всей душешвностью, на которую была способна. И этак слегка покровительственно положила ему руку на плечо. Дескать, не ссы, прорвемся...
Алан с трудом выдавил из себя улыбку.
- Просто быть, ну… осторожней.
Стоило бы сказать про Роджера, но он не был уверен, что Гленн стоит знать об этом сейчас, перед поездкой.
- А если что-то не так, ну… можешь дать Эрреро в рожу. Но лучше, ну, не стоит - он сильный боец. Кажется. - Алан нахмурился. - Но я надеюсь, всё будет в порядке.
- Да я тоже не овсяной пудинг, если в рожу совать то. Ты вон видел, могу перенервничать и хвостом отоварить.
Гленн усмехнулась, подбадривая в общем то не только тремера, нои себя в том числе. Соватьс яодной в непойми куда было дискомфортно, с одной стороны. А с другой- Джуд ( ко котором думать в мужском роде было трудно и непривычно) надо было спасать. Спасать было нужнее, чем опасаться, так что... Ну, будем делать. Руку с плеча Алана Гленн убрать слегка забыла, и сейчас чуть заметно перебирала пальцами, словно разглядывая наощупь кожу и мышцы, и то, как одно крепится к другому. Плотное, липкое такое касание. И при этом- очень эм... маркирующее. Чужих так не трогают, да.
Алан замер на месте, глядя на тзимицу слегка отсутствующим взглядом. Слова Гленн про хвост и её прикосновение всколыхнули воспоминания о запахе болота - ощущении предвечности - гуле подземных рек - шероховатости чешуи - первобытном ритме , что отдаётся в ушах, порой почти беззвучный, а порой - как сейчас, когда рядом стояла Гленн, и её пальцы будто доставали в мягком прикосновении до самых костей, ритм звучал почти оглушающе. И одновременно - не звучал.
Замерший Алан был.... странным. Вернее, странным ощущался, если не сказать что провокационным. Его хотелось взять на руки, укачивать, таскать ему полупридушенную добычу, чтоб учился жрать и охотиться, чтоб натачивал когти... Вообще то, конечно Алан был вполне себе самостоятельным вампиром и все это умел навреняка и так. Но не суть. И, Действуя в соотвествии с этим смутным ощущением, Гленн мощным, текучим движением обняла тремера. Практически обмазалась, растеклась вокруг него, проехавшись ладонями по спине и плечам, проследив ритм позвонков от того места, где позвоночник входит в череп и вниз. Эротического посыла в этом не было, хотя со стороны могло быть похоже на всякое. Это было скорее "Я тут, я большая, мягкая, опасная для чужих, не надо волноваться." Этакое покровительство самки- потомству, об которое можно рельсы гнуть. И... и отпустила Алана, подхватывая сумку с уложенным в нее фартуком и сменой "рабочей" одежды.
- Так это, куда идти то? Ты ж так и не сказал!
Как будто ничего не было спросила она. Оочень так буднично.
Прикосновение Гленн не воспринялось прикосновением - это было скорее как касание огромной океанской волны. Или ветра. Или прохладной травы. Или как ощущение целого мира, когда ты вслушиваешься в него, и он открывается тебя навстречу, готовый принять в объятия.
Алан вздрогнул, услышав голос. Тот вырвал его из странного, чуть испугавшего забытия - «какого чёрта…?». Он моргнул и повёл плечами, всё ещё ощущая эхо чужих ладоней на них.
- А, д-да… машина прийти должна. Пойдём, ну… проведу.
Он выбрался из вагона и махнул в ту сторону, где обычно останавливались «прикормленные» цирком водители.
- Слушай, у тебя, ну… оружие есть? Кроме, эмм… кроме тебя. Я имею ввиду, ты можешь и так, ну… драться. Хвостом. Но всё-таки?
- М... Нет, нету оружия. А вилы, наверное, не вариант брать.
Гленн несколько растерянно пожала плечами, следуя за Аланом и на всякий случай поглядывая по сторонам внимательно. Если должна прийти, то мало ли. Это ж будет "чужая" машина, и мало ли кто там в ней еще приедет. Рассказ Алана, сбивчивый и полный умолчаний, будил паранойю самым коварным образом. Шон, пришедший на хозяйский посвист, деловито трюхал рядом, с таким видом, словно весь день лично разгружал вагоны с углем. Нет, собака не была уставшей, это был ее обычный способ самопрезентации миру.
- Нет, я… в целом. Тут не очень, - Алан как-то неожиданно устало опустил плечи и хмуро проговорил, - …не очень спокойно. Вернёшься - расскажу.
Он тоже всмотрелся в темноту, потом перевёл взгляд на часы. Машина от Эрреро должна была скоро подъехать.
- Я сказал, чтобы, эмм… тебе приготовили кровь. Ну, мало ли. Вдруг понадобится.
- Э, не кисни, Алан! Мы ж ирладнцы, нам ли раскисать от неспокойствия?
Гленн печаль тремера истолковала по своему, и теперь хотела его приободрить. Так что она усмехнулась, показывая все имеющиеся у нее зубы, и размашисто потрепала Алана по голове. Это, судя по всему, входило в привычку.
- Выше нос, Кастлбар. То ли еще будет!
В этот раз улыбка Алана была шире. Всё-таки Гленн… она была Гленн. Она была - своей, хоть это и сложно было осознать. Своей по честности и открытости, своей по предкам, ходившим по одной и той же пронзительной зелени холмов в Ирландии.
- Да. Извини. Я, эмм… заебался за последние, ну, ночи. Вчера вот… труп искал. Всю ночь.
Машина пока не появилась, и у них явно было время перекинуться ещё словами.
- Да, тяжелые времена выпали из кармана у судьбы. Но ничего, мы еще отожмем у всех леппреконов их горшки с золотом.
Гленн мрачный и замотанный Алан не нравился, но чем ему помочь прямо сейчас она не знала, и потому действовала проще. Она не впадала в мрачность сама, надеясь подтянуть таким образом настроение тремера что называется "прицепом".
Удержаться от смешка не удалось.
- Да. Эрреро, кстати… тот ещё, ну, лепрекон. Ну, Леон с ним договорился на, м-мм… знаешь, партнёрство с деньгами Эрреро и нашим, ну, энтузиазмом, - попытался на пальцах объяснить Алан.
- Ну, значит пусть этот лепрекон держится за совй горшок крепче, чо! Но я буду себя прилично вести, ты за это не волнуйся, если чо. Я ж из Килкенни, а там все - душечки и солнышки. По крайней мере сами мы так думаем, да.
Алану явно становилось получше, ну или он хорошо делал вид, так что Гленн воспряла духом, засчитав в некотором роде это на свой счет. Дескать, вот она какая молодец, поддержала таки товарища в трудный час. Хотя, по большому счету "товарища" надо было бы заменить на "детеныша", но до такой глубины самоанализ тзимицу не дотягивал.
Алан осторожно потрепал Гленн по предплечью.
- Верю. Просто, ну… береги себя.
Из темноты, посвёркивая тусклыми огнями фар и шурша шинами по земле, подкатила машина со знакомым водителем - тем самым, которого Эрреро отправил вчера с Аланом.
- Вот. Тебе, ну… с ним. Это гуль мистера Эрреро, так что, ну… вот, - он мысленно чертыхнулся, осознав, что вновь несёт какой-то бессвязную глупость. - Потом привезёт тебя обратно. Или вас.
- Буду беречь! Не беспокойся, мне уже доводилось бывать на танцах в пабе, и ничего. Тут не страшнее всяко будет.
Гленн быстрым движением прихлопнула-погладила Алана по кисти, той, которой он ее мацал за предплече. Этак можно сказать, быстро облизала пальцами чужую руку. После чего подозвала Шона (который ценный пес, потому что сумочка на лапках) и приготовилась ехать куда то там, работать, спасать, бить рожи и быть душечкой.
Алан смотрел вслед автомобилю, пока тот не исчез в темноте. А потом, передёрнув плечами, двинулся быстрым шагом обратно к поезду. И хотя при мысли о том, что нужно было звонить Шерифу, в душе что-то холодно скручивалось, это нужно было сделать. Сейчас же.
Он вернулся к телефону и, вытащив из кармана уже слегка помятый клочок бумаги, продиктовал сонной операционистке номер. И замер, вслушиваясь в прощёлкивания в трубке и размышляя, как начать разговор. И что говорить. И как.
На том конце провода ответил не мистер Морган, а его помощник. И это было… как-то проще и одновременно с этим сложней: Алану пришлось всё рассказать разом.
Он старался говорить коротко, чётко - о том, что это звонит помощник господина Дамиано, Алан Каллахан, и просит передать Шерифу о проблеме, очень серьёзной проблеме, произошедшей на вокзале. О трёх нападавших из Шабаша и одном погибшем камарильце, мистере Линксе. О том, что нападение произошло едва ли не час назад, и все трое нападавших погибли, не оставив никаких следов. И что господин Дамиано просил передать господину Моргану, что заедет к нему этой ночью, чуть позже.
Попрощался с гулём Алан вежливо, искренне понадеявшись что его голос звучал хоть сколько-нибудь спокойно. Хотя это была очень глупая надежда.
Закончив разговор, Алан долго и отрешённо смотрел на телефон, стараясь ни о чём не думать. Совсем ни о чём.
А потом, встряхнувшись, поспешил обратно в вагон, где оставил Энди.

@темы: Алан, Депо, Гленн, 1926 год, 11 сентября

---

Ночь, в которой Джо звонит в депо и весьма вежливо просит прислать ему лекаря (ещё не зная, кто этот лекарь). А ещё пытается выяснить, что не так с мистером Каллаханом (ответ - всё)

11 сентября, Новый Орлеан, железнодорожное депо

Оставив Энди с щенком - «я вернусь быстро, ты… ну… держись» - Алан пошёл звонить Шерифу; это дело действительно не стоило откладывать.
В переоборудованном под пункт связи купе было темно, тихо. Алан остановился на пороге, не моргая глядя на телефон и пытаясь собраться с мыслями. Просто разговор. Ничего больше. Просто рассказать Моргану о… Роджере.
А потом тишину купе разорвала пронзительная телефонная трель, заставившая дёрнуться. Алан медлил с несколько секунд, глядя на телефон с опаской, но потом всё же поднял трубку и напряжённо проговорил.
- Жёлтый цирк. Алан Каллахан слушает.
- Доброй ночи, мистер Каллахан, - из трубки зазвучал знакомый раскатистый голос, словно шум горной реки, бегущей по каменистому склону. - Извините, что отрываю вас от ваших занятий, но я сегодня по делу. Помнится, вы предлагали помощь вашего специалиста, который мог бы помочь Симмонсу с излечением. Я могу у вас его позаимствовать на необходимое для операции время?
Эрреро. Чёрт побери. «Но ты сам хотел ему звонить… хоть и по-другому поводу». Алан сжал пальцы на гладком дереве трубки чуть сильней.
- А. Мистер Эрреро. Доброй ночи, - он надеялся, что его голос звучит хоть сколько-нибудь не напряжённо. - Да, я… эмм, помню. Я говорил Алексу, что… Чёрт. Вам нужна Гленн сегодня? И как там Алекс?
Мелькнула на мгновение безумная и в тоже время казавшаяся реальной мысль - что Эрреро убил Алекса. И теперь хочет добраться до Гленн. Алан встряхнулся и повнимательней вслушался в чужой голос, пытаясь понять - врёт ли Эрреро о состоянии Алекса или нет.
- Хм, ну, желательно, конечно, сегодня. Если имеется такая возможность, - Джо говорил и ему самому было противно от этого переслащенного стиля изъяснения, но в него это было вбито крепко накрепко. Тут не ругнись, там не пёрни, здесь нос не почеши... Светское общество, едри его через колено. - Алекс.. Мисс Джуд Симмонс.. Эш.. Они все в порядке. Точнее, более-менее в порядке. Происшествие в парке не прошло даром. Он не смог правильно, хм, излечиться и теперь у него плохо функционируют некоторые части тела. А некоторые так и совсем отсутствуют...
Эрреро не врал по поводу состояния Алекса - и того, что тот вообще был жив. Алан сощурился, в задумчивости уставившись куда-то в стену и замолчав на долгий десяток секунд. Если Алекс был жив, то кого же тогда…? Или след действительно старый, и Лис - а вслед за ним и мистер Морган - в курсе…?
- Ладно, - наконец проговорил он. - Я скажу Гленн. Но, эмм… ваше заведение оно, ну.. вряд ли подходит для подобного.
- О, я знаю, мистер Каллахан. В клубе особо не развернешься. Но я пришлю за... Гленн машину. У меня есть более, мммм, уютное местечко для всяких таинств и прочих секретных секретов. - Джо был явно чем-то доволен, это чувствовалось и в его голосе, и в его настроении, и в словах, которые он использовал. - Кстати, всё необходимое ваш лекарь возьмет с собой? или мне надо что-то подготовить?
- Всё, что необходимо, наш, эмм… лекарь всегда имеет при себе. С вас - только кровь. Для, ну… для неё, - а вот Алан звучал хмуро и даже не пытался скрыть напряжение в голосе. - Когда вы пришлёте машину?
Пауза. Алан с пару секунд смотрел перед собой. Мысли о Шерифе натолкнули его на один почти смешной - если бы не отчаянный ужас ситуации - факт: он не знал, как соединиться с Морганом, и не был уверен, что если он попросит операционистку соединить его с «мистером Морганом», та соединит его с нужным.
- И ещё… эмм. Как мне связаться с Шерифом? Вы, ну… наверняка знаете.
- Машина будет у входа в вокзал через полчаса. Водитель вам знаком. Запишите номер, по которому можно звонить к мистеру Моргану. если его нет на месте, то ваше послание ему передадут. - Эрреро продиктовал цифры и на недолгие несколько секунд умолк, обдумывая, зачем Каллахану понадобилось связаться с Морганом. - Мистер... Алан, у вас всё в порядке? В смысле, никаких последствий прошлой ночи? Я, между прочим, хотел бы выразить вам свою благодарность за вашу помощь. Если вы еще не читали сегодняшних газет, то обязательно в них загляните.
- Газеты…? Нет, ещё не смотрел.
Алан поспешно нацарапал на первой подвернувшейся под руку бумажке цифры.
- Я вчера мог бы успеть, ну, больше, но… - он не договорил, оборвав себя - чёрт знает, что гули успели рассказать Эрреро про его «блуждания». - И звонок мистеру Моргану, это… эмм, личное. Скажем так. Не связано со вчерашним.
Полчаса… Нужно было ещё успеть найти Гленн. И рассказать ей обо всём. Алан устало взъерошил волосы на затылке; казалось бы - мертвецы не устают, но…
- Спасибо за номер. Я, эмм… сообщу Гленн, что её будут ждать.
- Машина будет ждать сколько понадобится. - Джо вслушался в трескучий и неровный голос на другой стороне провода, слишком уж острым было ощущение, что что-то не так, что-то у мистера Каллахана не клеится, или разбилось, или случилось. Не смотря на телефонные помехи, его напряженный звенящий натянутой струной голос, не успокаивал и не настраивал на полный влажных мечтаний лад, а наоборот - настораживал, приводил в готовность броситься на того, кто причиняет боль... кому? Хм, сложный вопрос чтобы так быстро на него ответить. Ему. Просто, ему. Огненному и дикому зверю. - Алан... ты вчера проделал отличную работу. Без тебя я бы не смог всё, хм, уладить выгодным для нас образом. Я могу и даже хочу выполнить для тебя ответную услугу. Скажи. Ведь просто так к Моргану не обращаются...
Алан моргнул. Несмотря на все опасения, на всё беспокойство относительно Эрреро, его ауры, его поведения, эти слова было приятно слышать. «Это всё просто кровь. Чужая кровь».
- Спасибо, - наконец проговорил он, чуть удивлённо, словно не ожидал похвалы. - Я бы мог, ну… лучше, но… Спасибо.
Даже сквозь помехи можно было различить в голосе Эрреро эти клятые ноты, мурлыкающие, низкие. Алан мысленно выругался и опустил взгляд на зажатый в другой руке клочок бумажки с цифрами.
- У нас… - «не говори, не говори, чёрт побери!», - кое-какие, эмм… проблемы. У цирка. Это не… не связано с бизнесом или со вчерашним, это… не только наши проблемы.
Он крепче сжал злополучный клочок и торопливо продолжил:
- Чёрт, Джозеф, простите, я, ну, не могу сейчас об этом говорить. Мне… мне нужно идти. Простите.
Связь оборвалась, словно трубку очень поспешно положили.

@темы: Алан, Джо, Депо, 1926 год, 11 сентября

---

Ночь, в которой за пятнадцать минут происходит много событий, которые включают в себя вирмовых тварей, пепел и не очень довольного происходящим Леона

11 сентября, Новый Орлеан, железнодорожное депо

Будь Ласар драконом, последний вагон был бы шипом на его хвосте. Острым, опасным и тяжёлым шипом. Но Ласар не был драконом, и вагон оставался вагоном… пока что.
Алан моргнул, встал чуть удобней, покрепче уперевшись ногами в землю и опустив руки. Да, Энди вчера сказал ему - Леон убил порождение зеркала, и он верил в силы Ласомбры, но… Но.
Слишком много «но», и Алан не мог не проверить. Не мог не убедиться, что там, внутри вагона, не осталось ничего, что могло навредить Леону.
«Кроме него самого…»
Он вновь моргнул, сосредотачиваясь и одновременно с этим - отпуская все свои мысли, отрешаясь от мира реального. Надо было просто дотянуться до Барьера - и заглянуть чуть дальше за него.
Пробить барьер оказалось легче легкого. Одного прикосновения души оказалось достаточно, чтобы... чтобы увидеть тьму и огонь. «Поезд» брезгливо перебирал ногами, отдавливая подползающих с разных сторон червей. Острый «шип» на конце был как будто источен и изъеден, но сейчас из него паразитов не выглядывало.
Алан, не моргая, смотрел на… Ласара - секунду, две, может - дольше, потому что переплетение пламени и черноты притягивало взгляд, и оторваться было сложно.
А ещё - было жутко.
Казалось, будто плеч касается холодное и одновременно с этим липкое ощущение грязи и зимы. Зимы. И отчаянно не хватало в ладони тяжести… мечей.
Он сделал шаг вперёд, навстречу одному из червей, вставая у него на пути. И прошипел, не уверенный, что его послушают, не уверенный, что получится, но не имеющий права не попробовать. И - не имеющий права потерпеть неудачу.
- Убирайся прочь и никогда не смей больше приближаться к этому месту.
Червь поднял одновременно голову и хвост (впрочем, они у него совершенно не различались) и покачнулся с отвратительным, въедливым скрежетанием. И быстро, очень быстро, принялся отползать, попутно закапываясь в "землю".
Его примеру последовали остальные. Воздух заполнило шелестом песка и хлюпаньем.
Через несколько минут вокруг поезда стало чисто.
«Я… сделал это…?»
Алан облегчённо опустил плечи и присел на корточки, неверяще проводя ладонью по вздыбленной земле. А потом, поднявшись, сделал пару шагов к вагону… оконечности хвоста, касаясь его кончиками пальцев, опасливо и осторожно.
Такой тонкий Барьер… так легко пронзаемый - взглядом ли, или же для тех, кто живёт по другую его сторону.
Он вновь провёл ладонью по стенке - так высоко, как мог дотянуться. И прошептал, обращаясь не то к спящей сейчас внутри темноте, что была Леоном, не то - к Ласару, не то - к обоим.
- Я вас защищу.
Алан отступил назад, замер, пытаясь запомнить это - живые тьму и пламя, и закрыл глаза, возвращая себя в настоящий мир.
Вместе с возвращение к настоящему миру накатила усталость, ставшая чертовски привычной за последние пару дней. Алан потёр виски, собирая разбегающиеся мысли; в ушах стояло эхо собственного голоса, произносящего приказ, что заставил духов уйти.
И в это всё ещё было трудно поверить - в собственные силы, возможности.
Алан сделал шаг вперёд, уже готовый взобраться на подножку вагона и постучать, когда ночную тишину разорвал вой.
Тонкий, пронзительный, он доносился откуда-то из темноты, и было в нём что-то слишком болезненное, слишком горькое. Опасное. Алан, не медля, сорвался с места, поспешив туда, откуда доносился жутковатый звук.
Чтобы там ни было - оно не сулило ничего хорошего.
Энди не мог заставить себя подняться. Нужно было куда-то идти, что-то делать, сообщить, в конце концов, что Шабаш в городе...
Подняться не получалось. Три кучки пепла безмолвно хохотали над ошеломленным гангрелом.
- Блять. Блять...
Шабаш вконец обнаглел, и его очень стоило окоротить. Как бы то ни было, Роджер был их товарищем и другом, и его смерть спускать было нельзя.
- Энди…?
Алан замер в паре метров позади, с беспокойством глядя в спину сидящему на земле гангрелу. И - на поскуливающего щенка. Коснулось затылка ледяное ощущение чего-то очень плохого. Очень и очень плохого.
- Энди, ты в порядке? - Он сделал пару очень осторожных шагов вперёд, пока не оказался совсем рядом с Уилсоном, так, что можно было положить руку ему на плечо. И, наконец, заметить на земле неаккуратные кучки пепла. Ладонь на плече Энди сжалась сильней.
- Я - да, - бесцветно ответил Энди. - Роджер... нет. Я успел в самый конец. Он порвал троих... а трое порвали его. На куски.
Алан неловко опустился на одно колено позади Энди, крепко обняв его плечи - потому что самому до ужаса захотелось вцепиться в кого-то. Роджер. Погиб. Роджер, которому Алан не доверял, который был надоедливым, который был той ещё занозой в заднице… ушёл. В голове было слишком пусто, и он на мгновение зажмурился, словно темнота под веками могла хоть как-то помочь. Но она не могла.
- Ты видел… ну, кто это сделал? Энди? Ты только, ну. Не молчи. Ладно?
- Трое, - меланхолично перечислил Энди. - Вампиры. Один вскрытый, один со вспоротой глоткой, один с вырванным лицом. Вон, сам видишь, пепел лежит... меня щенки притащили. Я думал, у Роджера тренировка, тренирует их таскать...
Нужно было что-то сказать, но слова застревали на языке, и Алан только ещё крепче обнял Энди. На кучки пепла он не смотрел, боясь, что если глянет на них, то начнёт гадать, какой из них стал Роджер - дурашливый, резкий… погибший. Но молчать было нельзя.
- Это Шабаш. - Не вопрос, а утверждение. Потому что - кому же ещё?
- Это Шабаш. И он в городе, - тихо согласился Энди. - Алан, возьми Виски... щенка. Который выл. Он видел что-то. Может, допросимся сведений. И надо сообщить.
- Он меня не…
«Хватит. Не сейчас». Алан оборвал себя.
- Ладно.
Он ещё раз сжал ладонями плечи Энди, а потом поднялся на ноги, сделав осторожный шаг к щенку. И, не удержавшись, обернулся к пеплу. Там, в одной из них, лежал обрезок трубы.
- Энди. Я могу попытаться, ну… узнать что-то. От их оружия.
- А? - Энди проследил за его взглядом. - А. Я не уверен, что это не Роджера. Кажется, она торчала в глотке одного из них.
- Мы должны проверить. Нам… нам нужны любые, ну, зацепки.
Приближаться к пеплу было жутко, но Алан, сцепив зубы, подхватил трубу - тяжёлую, мгновенно оттянувшую ладони. Он не хотел знать, что ей могли делать, но иначе было нельзя. Не сейчас.
Прикрыв глаза, Алан сосредоточился на ощущении шероховатого, неровного металла в руках. И на том, кому она принадлежала. Тому, кто дрался ей. Может - даже владел ей… долго. Может быть.
Нет, это не было "фамильным" оружием. Просто подобранная неподалеку труба, которой и пользоваться толком не умели. Вокруг нее были страх, напряжение и какое-то отчаяние.
Алан приоткрыл глаза и поморгал, рассеивая чужие ощущения. Потом он качнул головой.
- Ничего, ну… полезного. Только эмоции, - он положил трубу на землю, а потом неожиданно проговорил. - Мы… мы должны забрать пепел. Ну. Роджера. Не оставлять его тут.
И, не дожидаясь ответа Энди, он принялся стаскивать с себя рубашку.
- Да, - кивнул Энди. - Нельзя оставлять его тут. Вот, давай... на те три кучки не смотри, это тут. Только этот пепел.
Алан склонился над указанной горкой сероватой, невесомой пыли. Было жутко. Очень жутко, и руки слушались с трудом, и ему показалось, будто прошла вечность прежде, чем весь пепел оказался сложен в рубашку. Тщательно завязав её, Алан выпрямился, стараясь не думать о том, что осталось на его руках. Не думать. Не ду…
- Пойдём, - торопливо проговорил он, надеясь, что голос не дрожал. Зря надеясь.
- Да. Идем... - Энди присел рядом со щенком. Подумав, просто взял его на руки, не так уж щенок и много весит, а с рук точно никуда не денется. - К Леону или... к Шерифу сразу?
- К Леону. Он уже… проснулся. Должен.
Пепел должен был быть невесомым, но Алану казалось, что свёрток к руках тяжелей той клятой трубы. К поезду он шёл не оборачиваясь.
Леон уже проснулся. В полночь его ждала встреча, так что из вагона он вышел загодя, в деловом настроении. Сородичам он кивнул издалека, не собираясь останавливаться, но в выражении лиц Алана и Энди было что-то такое, что даже Леон что-то понял и притормозил.
- У нас… - Алан подошёл ближе, а потом замер, с силой стиснув пальцы на сложенном из рубашки свёртке. - Шабаш. Тут. Они… они убили Роджера. А он - их. Энди в-видел, ну… конец.
- Они рассыпались в пепел у меня на глазах, - тихо подтвердил Энди. - Виски... щенок... он меня туда привел. Остальные у моего вагона, там...
Леон застыл. Бросил взгляд на вокзальные часы, скрипнул зубами.
- Кто-нибудь ушел?
- Энди говорит, их было… ну. Трое. И Роджер… он их всех убил. Только пепел. Я пытался прочесть по оружию что-то, но… - Алан прикусил губу и качнул головой. - Ничего.
- Никто ничего не видел?... Блядь. Так, Алан, скажи всем. Никто не ходит поодиночке. Никогда. Найдите себе оружие и.... - мысли у Леона путались. Случайность или результат событий предыдущих ночей? И если да, то каких?..
- Щенок видел, - Энди показал скулящего щенка. - Я могу расспросить. Ну, ты знаешь. Гангрелы умеют. Шерифу надо сказать. Они должны знать, что Шабаш здесь.
Алан кивнул. Он старался не думать о том, что держит в руках - и усилием воли переключился на события вчерашнего дня. Убийства. Поиски. Мёртвое тело посреди тихой квартиры.
- Понял. И… вчерашнее. Ну, с зеркалом. Я нашёл одно тело, и надо узнать у Эрреро, что… эмм, что со вторым. Но всё было чисто.
Отвлечься не выходило. Шабаш. Шабаш…
Мы на их пути. Железную дорогу будут пытаться захватить первой
Он не заметил, как повторил это вслух.
- Хорошо, - Леон кивнул обоим. - Позвоните Моргану, я заеду к нему... позже ночью. Но старайтесь не звучать испуганными и обосравшимися. Просто... проинформируйте.
- Ладно. - Помедлив, Алан наконец посмотрел Леону в глаза. - Будь сам осторожней.
Леон начал уходить, но обернулся и поймал Энди за предплечье. Взгляд Ласомбры упирался в подножку вагона между двумя собратьями.
- Мы убьем каждого, кто имеет к этому отношение. Я обещаю.
Леон оскалился, развернулся и ушел к машинам.
Алан проводил его долгим взглядом, а потом обернулся к Энди.
- Пошли внутрь. Надо, ну… поговорить с Виски. Оружие… найти, - он прикрыл на мгновение глаза и проговорил куда тише. - И похоронить Роджера.
На краю сознания вертелась какая-то смутная, толком не оформившаяся мысль. Вокзал. Вокзал и… Гиена.

@темы: Алан, Депо, 1926 год, 11 сентября, Леон, Энди

---

Ночь, в которой Роджер вступает в свой последний бой и воют псы.

11 сентября, Новый Орлеан, железнодорожное депо

Когда Бренди зарычал на пустое вроде бы место, Роджер насторожился сразу. Не только щенки чувствовали, когда Зверь дыбит шерсть на загривке - Зверь тоже неплохо понимал, что ему хотят сообщить. Сейчас рычание означало не просто "тут какая-то странная хрень" или "тут опасно". Это было - "MAYDAY!!! MAYDAY!!! MAYDAY!!!".
- Бренди, назад! - рявкнул Гангрел, жестом приказывая щенкам выстроиться полукругом за его спиной. Когти он выпустил сразу: лучше потом убрать, чем тратить на них секунды, которые можно потратить на удар. И шагнул к неприметному пятачку тени, на который рычал мастиф... не подходя, впрочем, слишком близко. тому, кто захочет его достать, придётся сделать минимум два прыжка. - Выходи, ублюдок. Я тебя уже вижу.
Блеф, конечно. Но блеф сработал: из тени шагнули трое. Понятное дело, клан так с ходу не определишь, но предположить было можно. Один - бугай с обрезком трубы. Второй - если бы он участвовал в одном конкурсе красоты с Квазимодо, проиграл бы звонарю с оглушительным треском. У ног третьего подозрительно бодро клубились тени. Все трое - явно по ближнему бою. И явно его не жаждут, хотя их и трое против одного. Что ж, вряд ли это коллеги Эрреро и очередная проверка от Моргана.
Роджер ухмыльнулся. Если и был урок, который он усвоил, благодаря Тадеушу и Леону, этот урок был: решил драться - не трать сил на угрозы, молчи и бей первым.
- Виски, всем в поезд! - шёпотом скомандовал Роджер. Посмотреть в глаза щенку он не мог, но вложил в приказ всю доступную силу и надеялся, что умница Виски поймёт. - Энди. Расскажи.
Конечно, можно было сбежать, схитрить, отступить. Но снежный буран вскипел в крови, не позволяя сделать ни шагу назад.
"Две недели назад, Леон Дамиано, ты назвал меня братом. Меня, Алекса, Майка. Может быть, ты понимаешь это слово совсем иначе. Но я стою здесь потому, что вы все - за моей спиной. Потому что мы братья".
Когти блеснули в тусклом свете фонарей.
Я не вступаю в безнадежный бой.
Я просто – в бой.
И дальше – как получится.
Неделя выдалась насыщенной на события. Слишком насыщенной даже для Энди, и он рассчитывал хотя бы эту ночь провести спокойно. Пообщаться с совами, раздобыть несколько попугаев, может, попробовать выяснить, насколько реально заказать пару ястребов и воронов... но в любом случае - спокойно. Отдохнуть. Ничего не взрывая, не разрушая, не уничтожая.
Просто спокойная ночь.
Да. Просто спокойная ночь.
Он просидел пару часов в вагоне, читая подаренный катехизис и неспешно размышляя о том, что стоит предпринять. С более-менее оформленным планом действий он вышел наружу... но плану не суждено было осуществиться.
Едва он ступил на землю, как из-за вагона выкатились к нему навстречу щенки, с которыми Энди познакомился несколько дней назад. Роджеровы щенки, тот учил их и присматривал за ними.
- А где Роджер? - Энди присел перед щенком, осматриваясь вокруг. Линкса видно не было, но он явно должен был сейчас появиться.
Щенок зарычал, скалясь - и вцепился Энди в штанину. Потянул за собой, выпустил, сел перед Уилсоном, глядя тому в глаза.
- Э? - Энди удивленно глянул на щенка. - Ты хочешь, чтобы я с тобой пошел? Ну, ладно... - он поймал взгляд щенка, коротко рыкнул - мол, давай, веди меня куда хотел.
Наверное, очередная тренировка Роджера.
Энди ошибался. Это стало понятно еще по запаху и по тому, как жались к его ногам напуганные щенки.
- Место, - велел Гангрел напряженно, выпуская когти. Такое ничего доброго не сулило.
Но Роджер был там.
Вернее, то, что осталось от него - и его противников. Один издыхал, вскрытый напрочь, хуже Тадеуша когда-то - от паха до горла тянулась сплошная длинная рана. На землю выпали кольца кишок. Второй не мог даже трепыхаться: похоже, труба пробила позвоночник и глотку, парализовав надежнее всего остального - сигналы от мозга к конечностям просто не проходили. Третьему содрали лицо, и на глазах ошеломленного Энди он рассыпался пеплом.
Трое на одного - и хотя Роджер справился, но...
Но.
- Твою мать! - Энди метнулся вперед. Если Роджеру еще можно было помочь...
Помочь было нельзя. А пока Энди судорожно пытался сообразить, что делать - первые два тела тоже рассыпались в прах.
Все было не так. Не там. Неправильно.
Спокойная ночь, как же... спокойная!
За спиной горестно завыл во весь свой щенячий голос Виски.

@темы: Роджер, Депо, 1926 год, 11 сентября, Энди

---

Ночь, в которой Иво задаёт Алексу несколько вопросов, а потом поёт ему

Ретроспектива. 9 сентября, Новый Орлеан, клуб «Двойная Лиана»

Иво выступал, греясь в направленном на него внимании зала.
"Этот джаз не так уж плох",- подумал в какой-то момент, и... заметив тут как кто-то — нет, не одна из девочек — какой-то человек пробирался задами по залу, он стремился держаться в тени, но тем и привлек невольно внимание Иво.
Дискордант присмотрелся к нему получше, отметив мужскую фигуру, слишком длинные — до лопаток темные волосы и... Выхваченное светлом от ламп лицо незнакомца, хоть и искаженное свежими шрамами, осталось вполне узнаваемым.
"Джуд?!."- удивленно сморгнул неонат.
Захотелось сойти со сцены, хорошенько встряхнуть соклановца и расспросить: что же тут происходит. Но... Но...
Он продолжил выступление, стараясь ничем не выдать охватившего его замешательства.
Закончить...
Когда все, запланированные и обговоренные с музыкантами, песни были исполнены, он поклонился напоследок залу и ушел за кулисы.
"Я хотел осмотреться",- напомнил себе.
Голова все еще полнилась шорохами, музыкой и репликами из песен. Шла кругом.
"Я хотел осмотретья..."
Дойдя до второго этажа, он огляделся, подсчитывая двери.
"Хмм, ну, пожалуй",- подошел к ближайшей и взялся за ручку.- "Почему бы и не с..."
— О,- пробормотал Иво, несколько секунд пялясь перед собой, на кровать — единственный предмет мебель в комнате — и на парочку, весьма занятую на ней. Девушку — показалось тут Иво — он где-то уже видел. Где?— Простите, обознался...
Прикрыл быстро дверь, опережая требовавший этого вопль.
Задумчиво поглядел на следующую дверь по счету.
Подумал, пропустил ее и подошел сразу к третьей от лестницы.
Открыл.
Там уже две девушки ублажали разлегшегося на кровати мужчину. Одна девушка — тут Иво узнал в ней одну из прислужниц, околачивавшихся в зале — повернулась на звук, и дискордант пробормотал, опережая события:
— Ой, опять не туда...- и быстро захлопнул дверь.
К следующей — и третьей на его личном счету — он уже подходит с опаской.
Прислушался, отметив странный перезвон в доносившихся из-под двери звуках.
"Но тут-то что?"- подумал и приоткрыл дверь.
Тут не было девушек, но была большая кудрявая овечка, а с шеи ее свисал колокольчик.
"Ах, вот что звенело",- задумался дискордант и быстро закрыл тут дверь.
"В принципе",- подумал Иво, в замешательстве поглядывая на другие двери.- "Бордель в кабаре — совсем не новость, но... но... Кто же тогда тут хозяин? Сеньор Эрреро не похож на тореадора, тогда кому еще может придти в голову идея держать клуб и бордель?"
Иво развернулся, направляясь теперь в сторону кабинета Джо.
"Хотя, о чем это я. Может, и многим... Но можно было, по-крайней мере, сказать! Это ли имел в виду Джо, предложив обращаться к нему за кровью? Похоже... Тогда отчего же мне не сказали? Что тут есть еще? И кто так покалечил приму..."
Он остановился перед дверью кабинета. Постучал вежливо. Выждал, приоткрыл дверь... Кабинет был пуст.
Иво прикрыл дверь, развернулся и направился в "свою" гримерку. Ему нужно было обдумать. А, спустя еще какое-то время, часа в два ночи он покинул "Двойную лиану" и неторопливо пошел к своему убежищу, считая звезды и не всегда глядя под ноги.
И все-таки Иво не давало покоя то, что осталась несказанным сегодня. И ходил он взад-вперед по небольшому номеру гостиницы, размышляя.
Джо, которого не было в кабинете, вопросы к нему могут подождать до завтра, но вот Джуд...
"Что, интересно, оставило эти шрамы? Неудачная охота? Но на кого?"- вспомнил увиденные мельком шрамы на щеке дискорданта.
Дошел до окна и присел на подоконник, оперевшись спиной на угол стены.
Сконцентрировавшись на этом образе, он проговорил:
— Вы ходили тайком сегодня в "Лиану", но я не встретил вас там. Меня беспокоит что с вами. Прошу вас довериться мне,- заколебался. Продолжил:- Я могу чем-то помочь?
Эш вскинулся, услышав снова голос Иво. Тот, похоже, был не на шутку обеспокоен. Кровь послушно принялась за лечение: говорить с вывихнутой челюстью было проблематично, а второй голос Марра мог не услышать при таком виде связи.
- Иво, - говорить было все равно сложно, и дискордант произносил все медленно и тихо. - Со мной все...
Комок эмоций перехватил горло, заставляя думать прежде, чем что-то говорить. Он сам назвал Иво братом, сам принял это решение. Стоило ли врать?
- Со мной все будет нормально. Как ты и твое выступление? Нашел взаимопонимание с мистером Эрреро?
— Да, мы обсудили что можно добавить к шоу. Ему понравилась идея немного расширить репертуар, в разнообразие джазу,- легкомысленно ответил неонат, желая отвлечь собеседника. Увиденные шрамы, и этот сдавленный голос мало вязались со словом "нормально".- Толика классики еще ничему не вредила. Я за роялем и ваш номер. Выйдет не плохо, я думаю. Так когда вас ждать?
Толика джаза, рояль и выступление "мисс Джуд"... Дискордант рассмеялся тихо и слегка растеряно.
- Не могу сказать точной даты, когда смогу снова быть на сцене, - "Если вобще смогу". Эш слегка покрутил головой, пытаясь найти положение, когда ошейник так не давил на горло. - Иво, на сцене нужна эмоция и движение. Классика... имеет свою красоту и эмоциональность, но нужно знать точную грань и время, когда она будет уместна. Я верю, что ты найдешь нужное сочетание. Не бойся импровизировать.
— Я не могу,- просто ответил дискордант тем же легкомысленным тоном, сказав то, о чем пришлось умолчать Джо, ведь тогда бы пришлось и рассказывать о своей крови.- Ее слишком много и в обычное время, но когда пою — она захватывает меня всего с головой.
И меняет тему, поинтересовавшись живо:
— Скажите лучше, где вы заработали эт шрамы? Должен же я знать, где мне не стоит ходить!
Темнота перед закрытым глазом давала возможность сосредоточиться на том, что говорил Иво. Мелодия. Да, все они были ей подвластны. Но выбор того, чему подчинить свой разум, должен быть верным. Голос... То, что спасало его самого, похоже не очень помогало Марра.
- Она всегда сильна. Помни, что ты сильнее ее. Твой голос принадлежит тебе, а не Мелодии. Но этот вопрос, похоже, стоит прояснить когда я смогу быть... рядом, - вторая часть сказанного Иво заставила Эша замолчать на несколько мгновений. - Не ходите по парку около Музея Искусств. Не заходите туда в принципе, даже если вас туда будет тянуть Мелодия.
Голос окреп, подкрепленный эмоциями дискорданта. Слова мистера Шульца всплыли в памяти и он не хотел добавлять этому месту силы или возможностей.
Иво машинально пожал плечами, забыв, что этот жест некому увидеть.
— Я привык. Может, с ней не всегда удобно, зато мне никогда не соскучиться. Да и много человек на земле способны похвастаться такой роскошью, что всегда под рукой он имеет личный оркестр?- он отметил перемену тона:- А что у Музея Искусств?
- Я уже почти забыл каково с ней. Без нее... тише. И это не отвлекает, - Эш улыбнулся. - Пообещай мне, что не пойдешь туда. По крайней мере без меня не пойдешь.
Иво подумал, что ему лень, нет даже завалящегося кинжала — а пойди поищи ночью открытую оружейную лавку — а безоружным идти непонятно за чем как-то глупо.
— Не пойду,- пообещал с легким сердцем.- Вы знаете, что Джо думал и меня засунуть в платье? У него какой-то пунктик на переодетых мужчин?
- В платье? Тебя? - Эш нахмурился, не очень понимая смысла таких действий Джозефа. Разве что... шутка или попытка прощупать границы возможностей Марра? - Не знаю. Возможно он думал заменить пока меня... таким образом. Не уверен...
Они были с Иво чем-то неуловимо похожи, но для образа "певицы Джуд" тому не хватало ни опыта, ни умения создать из себя чуждый образ. "Зачем?"
— Я ответил, что у меня не вышло бы спеть так, чтоб все поверили,- безмятежно проговорил Иво, и спросил:- Но почему он не сказал при нашем разговоре в кабинете, что клуб — бордель?
Смех забил глотку, не давая ответить. Неужели статус заведения Эрреро был для Иво на столько неочевиден? Через минуту Эш все-таки справился с собой, глуша смех.
- Это довольно ясно видно по клиентуре. Мистер Эрреро решил лишний раз не уточнять, - на мгновение у дискорданта появилась совершенно шальная идея. - А что не вышло бы спеть... Иво, а ты пробовал?
— Пробовал пару раз,- сознался неонат,- но я боялся, что, сознайся я в этом, сеньор Эрреро не даст уже вылезти из платьев и париков.
- В этом нет ничего.. плохого, - дискордант хмыкнул, понимая, что такое амплуа для Иво было бы очень уж в новинку. - Это лишь образ, который появляется на сцене. Спой мне, Иво. Попробуй.
— Сейчас?- удивился тот.
- Почему бы и нет? - Эшу было интересно, сможет ли эта сила передать песню. Сам он ни разу не пытался. - Я с удовольствием послушаю.
Иво в сомнении покосился на обтянутые тканью стены номера.
— Если желаете,- и подавил смешок: - Раз уж близок рассвет...
И запел негромко:

Au clair de la lune, mon ami Pierrot,
Prête-moi ta plume, pour écrire un mot.
Ma chandelle est morte, je n'ai plus de feu.
Ouvre-moi ta porte, pour l'amour de Dieu.

Au clair de la lune, Pierrot répondit :
« Je n'ai pas de plume, je suis dans mon lit.
Va chez la voisine, je crois qu'elle y est,
Car dans sa cuisine, on bat le briquet. »

Au clair de la lune, s'en fut Arlequin
Frapper chez la brune. Elle répond soudain :
« Qui frappe de la sorte ? Il dit à son tour :
— Ouvrez votre porte, pour le Dieu d'Amour ! »

Au clair de la lune, on n'y voit qu'un peu.
On chercha la plume, on chercha du feu.
En cherchant d'la sorte, je n'sais c'qu'on trouva.
Mais je sais qu'la porte sur eux se ferma.*

Тихое пение в голове завораживало. Не только мелодикой и певческим талантом. Как бы там ни было, а голос Иво был гибким. Достаточно гибким, чтобы сойти за певицу, если тому этого захочется. Это давало ему преимущества и возможности. Вот только возьмет ли? Захочет ли быть маской? Дискордант вслушивался в слова и пение, спокойно улыбаясь не покалеченной частью рта.
- У тебя вышло, Иво. И я чертовски рад, что твой голос гибче, чем на первый взгляд, - Эш говорил, сплетая собственный голос в два, играя тембрами. Демонстрируя возможности, которые тот может взять. Показывая собственную радость за его способности. - Спасибо за... колыбельную.
Иво улыбнулся, вслушиваясь в звучание сразу двух тембров одного голоса.
Что он может так же — он не задумывался, и использывал второй голос (когда использовал) обычно только чтоб разыграть кого-нибудь.
— И я очень рад тоже,- сказал с признательностью дискордант, шелохнувшись — взглянув в окно.- Скоро рассвет. Хороших снов.
- Хороших снов, Иво, - голос был наполнен теплом и радостью за собрата. Радость открытия новых возможностей всегда будоражила. Было интересно, что тот сделает с этим открытием и как будет использовать. - До встречи.
"Если она будет." Эш улыбнулся, проигрывая в памяти звучание чужого голоса.
Иво еще раз бросил взгляд за окно, с тоской подумав, что завтра придется ему поохотиться. С ночи Становления прошло, казалось, достаточно лет, но привыкнуть к охоте и относиться к этому так же, как и к променаду на набережной, так у него и не вышло.
— До встречи, - эхом отозвался Иво и оборвал связь.
Слез с подоконника и отправился готовиться ко сну.

перевод песни*

При свете Луны, Пьерро, друг мой,
Одолжи мне свое перо, чтобы кое-что написать.
Моя свеча погибла, у меня больше нет огня.
Ради Бога, открой мне дверь.

При свете Луны Пьерро ответил:
«У меня нет пера, ведь я уже лежу в постели.
Пойди к соседке, думаю, что она дома,
Так как в её кухне зажжен огонек».

При свете Луны Арлекин пошел
Постучаться в дом к брюнетке. Она внезапно ответила:
«Кто там так стучится?». Он же, в свою очередь, сказал:
«Ради Бога Любви, откройте вашу дверь».

При свете Луны там можно увидеть совсем чуть-чуть.
Искали перо, искали огонек.
Я не знаю, что же нашлось в этих поисках,
Однако, я знаю, что они закрыли за собой дверь.

@темы: Иво, 1926 год, 9 сентября, Двойная Лиана, Джуд/Алекс/Эш

---

Ночь, в которой большой испанский котик распутывает свои клубки

10 сентября, Новый Орлеан, клуб «Двойная Лиана»

Клубок сначала распутывался медленно и неохотно. Ниточки тянулись, дергались, провисали или обрывались. Но где-то через час Эрреро всё же вышел на нужного информатора. Хорошо иметь свои маленькие уши в каждой городской банде. Правая рука мистера Сильвестро "Серебряного Доллара" Кароллы - мистер Мартинелли - внезапно умер на вечерней прогулке, окруженный своими людьми, без единой царапины. Просто схватился за грудь, потом за горло, захрипел и опал на землю уже мертвым мешком мяса и костей в дорогом костюме. Его тело доставили в морг. Эрреро незамедлительно отправил туда своего человека. Деньги - универсальный ключ. Они как открывают рты, так и закрывают. Патологоанатом в местном морге, куда отвезли Мартинелли, был человеком небогатым, поэтому, ключик к его рту подобрался очень быстро. Несколько красивых хрустящих купюр, и в заключении о смерти Правой Руки "Серебряного Доллара" значилось "Инфаркт миокарда левого желудочка вследствие атеросклероза коронарных артерий", печать, подпись, всё как положено. Мистер Мартинелли был уже далеко не молод, страдал от ожирения, дымил сигарами как угольный паровоз и был не очень сдержан в употреблении алкоголя. Такой диагноз не вызвал ни у кого подозрений. Этот клубок был распутан. Хоть и ушло на это немало времени.
Джо сидел в кабинете до самого рассвета, ожидая новостей от запропастившегося Каллахана. На столе в вазе стоял огромный букет белых тюльпанов. Эрреро изредка на него косился и зловеще ухмылялся. Его парни ожидали в машине, уже переодетые в широкие свободные штаны, жилетки и клетчатые кепки. Точно такую же одежду носили гангстеры Уильяма Бэйли. если всё пойдет по плану, то вскоре Эрреро удастся вывести из строя не одну, а целых две группировки конкурентов. Он нервно мерял кабинет шагами.
До рассвета оставались считанные минуты, когда вернулись парни, которых он отправлял вместе с Аланом. Они нашли тело Кароллы. Свидетельница была только одна - его любовница. И девка на удивление оказалась благоразумной, пожелав не вмешиваться в происходящее. Сейчас она быстро паковала чемоданы, чтобы уехать "к бабушке" отдохнуть. Умная, хоть и блондинка. Если не Эрреро, так вышел бы на неё кто другой. Этот клубочек тоже начал разматываться. И нужно было не дать нити провиснуть. Джо тут же отправил заскучавших парней по указанному адресу. "Передать мистеру Каролле букет тюльпанов". А сам сидел до рассвета, а потом еще часа полтора, борясь с сонливостью, ожидая результатов. И лишь когда ему отрапортовали, что "Букет передан", он позволил себе выдохнуть и немного расслабиться.
Водитель, сопровождавший Каллахана, рассказал о том, как ходил следом за ирландцем, как тот пропал на час или больше, но потом неожиданно вернулся. Гуль не задавал лишних вопросов, но в его голосе отчетливо слышалось любопытство. "Мистер Каллахан циркач. Иллюзионист." - этого объяснения хватило с головой.
Бруджа отпустил головорезов, когда солнце уже оторвалось от горизонта, обозначая новый день и заливая Новый Орлеан волнами несперпимого жара. Денек действительно обещал быть жарким. Под стать прошедшей ночи. Надо бы навестить вечером мистера Каллахана, поблагодарить за помощь, посмотреть в его весенние глаза - теперь можно, теперь это не отвлечет. А еще... Джо совершенно забыл про оставленного в его Убежище Эша. Его тоже надо навестить, проверить, пошла ли ему на пользу эта ночь, проведенная наедине с самим собой. Но это всё вечером. Потом. А сейчас - отдыхать.

На следующий вечер Эрреро на столе ожидала свежая газета, где на первой полосе была статья о перестрелке между группировками Кароллы и Бэйли, в которой сам Уильям Бэйли был смертельно ранен и умер через час в больнице.
Джо пробежал статью глазами еще раз и довольно улыбнулся, потянувшись в своем кресле всем телом, словно довольный кот. Этот клубочек тоже размотался.

@темы: 10 сентября, Джо, 1926 год, Двойная Лиана

---

Ночь, в которой Леон зря надеется, что Виктор ему не откроет

10 сентября, Новый Орлеан, железнодорожное депо

Леон постучал в дверь вагона Виктора, до конца не уверенный, зачем это делает. За три часа до рассвета, когда еще не хотелось спать. Где-то в глубине души он надеялся, что Виктор не откроет и это можно будет... отложить.
Зря.
Зря надеялся.
Виктор открыл - полусонный, полуодетый и потирающий шею с тонкой полоской ошейника.
Леон криво улыбнулся. Прошел внутрь, молча сел на пол, привалившись спиной к дивану.
Гвидион закрыл дверь и снова потер шею.
- В порядке ли ты, не спрашиваю. И так вижу, - подменыш улегся на диван и обнял вампира, положив подбородок ему на плечо. - Снять кольцо?
Леон прикрыл глаза, запрокинул голову. "Значит, само оно не снимется?"
- Нет. Оставь как есть. Я... всегда в порядке. Я же говорил. Почему вы все время задаете этот вопрос?
- Потому что ты не в порядке, конечно. Но пытаешься это скрыть.
Ласомбра вздохнул, не открывая глаз.
- Расскажи мне лучше, что ты делал все это время в городе. И что планируешь делать. Я бы знал про Шульца, если бы спросил раньше. К тому же, тебе наверняка нужна помощь.
Виктор тоже вздохнул.
- Случайно занял местный трон. Впрочем, это было закономерно, поскольку я Гвидион, и Балор счел меня слишком Благим для этих мест. Ну и еще у него голова была забита чушью про гринго, не без того. Мы сцепились, и я занял место. Пришлось еще нескольких убить. Но, насколько я понял, им не слишком важно, кто ими правит. Сейчас они считают меня еще более страшным типом, поскольку я могу их съесть. Даже клыки высматривали. Шульц... кто такой Шульц?
- Тот, кто сделал кольцо, которое я ношу на левой руке, - не удержался Леон. - Кстати, какое имя он носит среди вас? Это может быть важно.
- Джехутмос. Мне его изначально так представили.
- Маги... - это звучало с явным неодобрением. - Алекс отлично к ним впишется. Любит менять имена и творить хуйню. Ладно. Черт с ним, это ждет до завтра. Трон он занял... случайно. - Леон протянул руку и взъерошил подменышу волосы.
- Я не собирался его занимать! - Виктор потянулся, сползая Леону на колени.
Леон замер на долю секунды. "Ты один". И посторонился, давая Виктору возможность устроиться поудобнее.
- Мало ли, кто что не собирался делать. Я не собирался вообще иметь дела... с вами.
- Да, тоже верно. Помощь... почему ты решил предложить мне помощь?
- Потому что... я могу. Потому что... - как объяснить чувство текущих сквозь тебя Судеб? Их переплетение внутри тебя? Как объяснить единственно верный порядок хода времени и событий, видимый с перспективы твоего Пути? - Потому что раз уж я имею дела с вами, надо делать все как следует.
- Ты выглядишь очень странно... - Виктор нахмурился, всматриваясь в глаз вампира.
Леон подавил желание еще раз вытереть лицо - это было бы уже слишком. Вместо этого он поддел ошейник двумя пальцами и потянул смертного на себя.
- Да. Я вампир. Живой труп. Для нас нормально выглядеть странно.
Виктор вздохнул и молча поцеловал. Некрофилия - это действительно что-то новенькое...
Леон прервал поцелуй точно так же - чуть потянув за ошейник в другую сторону.
- У меня опять сменились планы на этот город, и я, возможно, останусь здесь надолго. Или в окрестностях. Не уходи от ответа про политику и планы, я тоже умею быть настойчивым. Когда им наскучит бояться тебя и выискивать клыки, они могут попробовать сожрать тебя сами.
- Может быть. Я не хочу впутывать вас в политику. Я твоя смертная игрушка в вашей политике, или мне тоже начать лезть?
Леон прищурился, начиная раздражаться.
- Мы уже в нее впутаны, как и ты в нашу, если ты не заметил вчера, - он серьезно посмотрел Виктору в глаза. - И я уже не могу этим пренебречь.
"И не знаю, чего от тебя ждать".
- Как я в вашу впутан, я уже знаю. Смертной игрушкой. Но вот тебя эта роль явно не устроит.
Гвидион сверкнул глазами.
- Мне представить тебя Королем? - Леон завелся. - Могу устроить. Хоть сейчас.
- Ну да, конечно. В моем мире, в моем мире! - подменыш явно тоже начал заводиться. - Прыгаешь, как мальчишка перед деревенскими красотками, и только бы морду в лужу не уронить, когда уже в задницу ебут!
- В отличие от твоего мира, - голос Леона похолодел, - здесь никто не играет. Ни на трон, ни на жизнь.
- А ты полагаешь, смерть души лучше? И смерть в Грезе менее болезненна? Вы играете не меньше, такие взрослые, такие разумные, - Виктор оскалился. - В политику, в ощущение собственной нужности, забивая голову всякой чушью типа власти. А зачем?
Леон поднял бровь.
- Ощущение собственной нужности? Это что-то новое. Остальное хотя бы смешно, но это просто нелепо.
- А чтобы потом не сидеть и не думать, зачем вообще жил-то? Живые хоть детьми прикрываются. Работой там. А вы не работаете даже ведь. Только жрете, - ответ был произнесен совершенно спокойно. - Я в этом мире успел хотя бы поохотиться и кому-то спасти жизнь. Сестра вообще работает на предмет того, чтобы негров людьми считали. А ты зачем нужен?
- Мне не нужно доказывать свое право делать то, что я делаю, и тем более оправдывать его. Это удел слабых. Игры слабых. Но занятно, что мне говорит о благородном спасении жизни тот, кому я не дал сгнить в одиночестве и безысходности. Лицемерие, светлый лорд Ингебьорн, мы снова возвращаемся к нему.
- Да, ты спас меня, и это внезапно умаляет мою работу? - подменыш поднял брови. - Или, может, если ты вдруг поднимешь на ноги Ингу, вся ее работа тоже пойдет прахом, лишь бы тебе не чувствовать себя никчемным? Мы, легкомысленые и недалекие ничего не понимающий в жизни дети, живем в мечтах, а работаем здесь, в реальности, и работаем, зная, что наша жизнь коротка. А ты работаешь в мечтах, а тут только мечтаешь, зная, что проживешь еще долго, и у тебя хватит времени на все. Может быть..
Уже почти приготовив очередную тираду, Леон внезапно осекся, по привычке выделяя важное из потока остальных слов. Он нахмурился и приложил палец к губам подмныша. "Подожди".
- На ноги? С ней что-то не так?
- Хм... не так... она от силы может сделать пару шагов, если тебе это важно, - Виктор нервно пожал плечами и дернулся, пытаясь вырваться. - Травма. Я отделался шрамом, ей перебило спину.
- И ты... молчал. - Леон не отпускал его.
- Конечно. Какое кому дело? - подменыш сделал глубокий вдох. - Мы же только мечтаем.
- А мы только жрем, - Леон прижал подменыша ближе и отвернулся, утыкаясь щекой в плечо. - Мне нет до тебя дела, и именно поэтому я здесь.
- Да, и примериваешься к скандалу. Не хочу я тебя к нам. Ты мне распинался, как вы себя не контролируете. И, судя по донесениям Вилли и Дилли... нет уж, пешком постоим как-нибудь.
- Тогда не надо было... говорить мне адрес. - Леон не поворачивал голову, не уверенный, что удержит лицо. - Не надо было начинать охоту. Поздно не хотеть того, что уже случилось. Поэтому я здесь. Предлагаю тебе помощь и союз. Пока ты строишь из себя... оскорбленную гордость.
- Союз? Односторонний? Когда ты лезешь в мои дела? Когда я называл адрес, я не рассчитывал, что опять полезу в политику. Я рассчитывал, что помру, - подменыш провел рукой по короткому ежику. - Зачем тебе еще и мои проблемы?
- Односторонний союз это вассалитет. - Леон стиснул зубы, снова ощущая беспомощность перед последним вопросом. - Потому что ты мой круг. Потому что твои проблемы уже мои.
- Ты... сможешь удержаться? Энди я запретил появляться у нас, это закончится конфликтом. Я пока надеюсь обойтись без смертей,в этом городе и так их слишком много и она слишком близко за масками веселья.
- Ты не рассказывал бы мне про леди Ингебьорг, если бы не верил, что я могу удержаться. Я хочу прекратить этот конфликт. Обратить его в пользу. Взаимную. Я не понимаю, о чем мы спорим, если это уже данность. Я _вижу_ ее так же ясно, как вижу тебя. Тем более, что ты отлично лезешь в мои дела, когда хочешь, и "смертная игрушка" вытирает ноги о каждого второго собрата в этом поезде.
- Это об кого? Об Энди, который пришел ко мне как Димитрий? - подменыш фыркнул. - Я всего лишь указал ему, что опасный кровосос не подойдет к не менее опасным всеядным, если не будет присяги. Я срываюсь, да. И знаю, что не справляюсь один. Ладно... что ты хочешь знать? Прямо сейчас я наоборот стараюсь унять эту стаю и придумать им дело. Мне не нравится то, что творится в этом городе. Слишком близко холод Зимы, слишком быстро они становятся тэллейнами.
- Для начала... - голос Леона звучал терпеливо и спокойно, - то, с чем ты не справляешься. Потом подробности о городе. Потом... подумаем, что можно успеть до войны. И вот что, - он провел пальцами по шрамам на лице подменыша. - Это не нужно Королю. Я попрошу Гленн помочь с этим, а чтобы она не слишком увлекалась творчеством, нарисуй ей... то, что должно получиться.
Виктор снова вздохнул, смиряясь.
- Вот с тем и не справляюсь. С собой, которого так резко потянуло в Неблагую сторону. С другими, которые тоже... я им еще не авторитет, да и мне бы удержаться. Я хочу крови и смертей. И корчащихся под ногами тел. И это сильно отвлекает. Политика-то что, ничего сложного, если вдуматься. Если можешь нормально сосредоточиться, а не думать, как можно было бы вспороть это горло...
- Это влияние Круга. Я не буду уговаривать тебя отвергать то, что сам тебе дал, но помимо меня есть еще два элемента. Сосредоточься на их влиянии и дай себе время.
- Увидим, - Гвидион встряхнулся и встал, подходя к столу. - Итак, смотри сюда. основные зоны влияния, как я их вижу, находятся...

@темы: 10 сентября, Депо, 1926 год, Ингебьорн, Леон

---

Ночь, в которой Алан пропускает ритм через себя и выходит на тропы - верную и неверную

10 сентября, Новый Орлеан, где-то в жилых кварталах

Эрреро отправил с ним троих мужиков - молчаливых, крепких, из той породы, с представителями которой добропорядочные горожане не хотят сталкиваться в тёмных подворотнях.
Карту Алан отдал водителю и всё то время, что машина, шелестя шинами, катилась по уже опустевшим улицам, молчал, пытаясь сосредоточиться. Голова напоминала потревоженный муравейник.
Когда автомобиль затормозил, Алан выбрался на улицу и ткнул пальцем в водителя.
- Пойдёте со мной. Эмм, держитесь позади и, ну… не задавайте вопросов, ладно?
Отвернувшись от машины, он сделал пару шагов вперёд, вглядываясь в темноту улицы, лишь кое-где подсвеченную мутными пятнами фонарей, а потом закрыл глаза.
Собраться. Сосредоточиться. Почувствовать эти улицы, по которым, как вода по руслу рек, течёт незримый пульс города, сотканный из эмоций людей, из истории, из просачивающегося сквозь Барьер чего-то Иного, из рождения, из смерти. Пульс, в чьих нитях звучит смех ребёнка, крики ссоры, цокот лошадиных копыт и автомобильный сигнал, жар от поцелуя и музыка церковных колоколов, боль от потери, отчаяние расставания и прогорклый страх умирающего.
Нужно было лишь стать частью этого ритма, влиться в него… и вытянуть из этих нитей ту, что колет ладони холодом Бездны. Ту нить, у которой нет цвета, и в тоже время её цвет - чернее самой темноты. Ухватиться за это ощущение и идти на его зов, на его запах, на его цвет и холод.
А потом - открыть глаза.
Пульс продолжал биться в ушах барабанным боем. Предвечный, как дыхание Твари. Невозможным, как самая Бездна.
Держи ритм. Лови ритм. Не отпускай...
Алан весь обратился во слух, пропуская ритм через себя - чтобы тот отдался в небьющемся мёртвом сердце, прокатился с холодной кровью по венам, эхом отразился внутри костей.
А потом шагнул вперёд, не доверяя зрению, но позволяя ритму вести себя вперёд.
Идти пришлось долго. Впрочем, разум не осознавал, сколько именно. Просто - идти.
И остановиться, уперевшись взглядом в последний вагон поезда, которого сам Алана звал Ласаром.
Алан очень долго - с пару минут - смотрел перед собой, не моргая.
На вытянутые очертания поезда, на его поблёскивающую в темноте медную чешую - броню - шкуру, на массивный, словно окружённый клубящимся облаком тьмы, последний вагон.
Он раздвинул губы, чтобы рассмеяться. Или выругаться. Или сделать всё разом. Но ритм всё ещё бился в ушах, всё ещё звучал внутри, отдаваясь предвечным гулом изнутри головы.
И Алан молча развернулся, всматриваясь в темноту перед собой - но ничего не видя. Ему нужно было найти свои следы, вернуться по ним туда, где он сделал первый шаг… и выбрал неверную тропу.
…он не считал шаги и не осознавал их, очнувшись лишь тогда, когда под ногами оказалась мостовая. Та самая, с которой он уходил.
«Ты ошибся где-то. Выбрал неправильную тропу… Но почему она оказалось неправильной?»
Он шёл на ощущение силы - силы Леона, острой, холодной, пахнущей Бездной. И пришёл - к Леону. Но ему нужна была другая тропа, тропа, пахнущая не только тенями, но и погибшими людей. Отдавших миру свой последний вздох совсем недавно, и лежащих сейчас где-то там, в темноте, в луже крови.
Свежая тень. Свежая кровь. Свежая смерть. Как они звучат?
Алан вновь пошёл вперёд, пытаясь уловить смену ритма, и прийти к той точке, над которой он менялся.
Ему пришлось пометаться, прощупывая смерти. Что-то их тут было многовато. Но.. вот оно.
Обычный дом, в меру богатый. Обычная дверь в обычную квартиру.
Открытая дверь, если ее толкнуть.
Мелькнула где-то на краю сознания мысль - человек Эрреро его наверняка потерял. Но оглядываться или останавливаться было нельзя. Алан толкнул дверь и шагнул вглубь квартиры, не мешкая в коридоре и проходя сразу дальше.
Труп лежал там. Окоченевший, скорчившийся. Рядом валялся упавший столик - видимо, его перевернули при агонии или бегстве. Бутылки. Пепельница. Дамский мундштук.
Люди замерли у порога, ожидая, куда еще понесет эту... ищейку.
Алан подошёл к трупу, присел возле него на корточки. «Я надеюсь, ты и в правду был законченным ублюдком, о котором никто не будет плакать». Ощущение чужой смерти было словно крысиная кровь на языке. Горько, неприятно.
Но сейчас была важна тьма, прошедшая сквозь зеркало. Она могла быть опасной… а могла - и не быть.
Тьмы не было. Только память о ней.
Захотелось рассмеяться. Вслух. Громко.
Но Алан удержался и, помедлив, потянулся к лежащему на ковре дамскому мундштуку. Осторожно положив вещицу на ладонь, он накрыл её сверху второй и зажмурился, пытаясь представить, как мундштук обхватывают тёплые пальцы девушки, как она подносит его к губам. Кто она? Как её зовут? Он сосредоточился на ощущении вещи в ладонях, отрешаясь от происходящего вокруг.
Блондинка была приличной девушкой. Ну то есть так... "приличной". Не совсем чтобы шлюхой. И насмерть перепуганной. Впрочем, сквозь страх пробивалось что-то циничное.
Кажется, она была еще и умной девушкой. И меньше всего хотела связываться с этим убийством.
Встряхнувшись, Алан положил обратно на ковёр мундштук и поднялся на ноги. «Спасибо, что ты оказалась умной. Я постараюсь сделать так, чтобы твоя жизнь не закончилась… из-за этого».
Он вернулся к людям Эрреро.
- Мне нужно, чтобы, эмм… чтобы кто-то из вас вернулся к мистеру Эрреро. И сказал ему, что девушка ничего никому не расскажет. Именно так. И что на её, ну… поиски, нет смысла тратить время.
Он потёр пальцами переносицу над дужкой очков. Вздохнул - чуть устало, но куда больше - облегчённо.
- Поехали дальше.
В машине он откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза; осталось ещё три квартала, а до конца ночи было… сколько? И всё же Алан чувствовал облегчение: возле тела не было Тьмы. Не было жадных теней. И Леону ничего не угрожало.
До конца ночи было всего ничего. Увы, слишком много времени было потрачено на поход к депо.
Алан был зол; на себя - и на своё… неумение, стоившее ему потерей времени. Он справился, но не до конца, не идеально.
Но он… шагнул…? Из центра города - к депо. Шагнул через… кварталы…?
Осознание того, что он сделал, нахлынуло холодной океанской волной, сбивающей с ног и утаскивающей за собой в глубину. Алан вцепился зубами в костяшки пальцев, захлёбываясь в эмоциях и понимая, что ещё мгновение - и он заорёт в голос. Кажется, его потряхивало…
К депо машина будто бы ехала вечность. До рассвета оставалось слишком мало времени, и к Эрреро Алан возвращаться не собирался.
Он вывалился из машины и, дождавшись, пока та скроется в темноте, опустился на землю и уткнулся лицом в ладони, вновь и вновь прокручивая в голове свои шаги - от мостовой к поезду и обратно. Мостовая. Поезд. Ритм. Шаги…
Алан издал сдавленный звук, не то смешок, не то всхлип, и с трудом поднялся на ноги. Солнце лениво ворочалось где-то за горизонтом, и нужно было идти - времени до рассвета осталось едва ли больше двадцать минут…

@темы: Алан, 10 сентября, 1926 год

---

Ночь, в которой над Леоном парят бриллиантовые дороги, а потом он поднимается на ноги. Как всегда.

10 сентября, где-то среди Нитей Судьбы

Голоса шептали из темноты, откуда-то из глубины сознания - и в то же время не были частью его.
С ними хотелось спорить, хотелось кричать, убеждать, запугивать, заставить заткнуться.
Леон молчал. Нити Судьбы натягивались и переплетались, с тонким хрустальным перезвоном... качались где-то в бесконечности. Приближаясь и удаляясь. Тонкие, как волоски. Широкие, как дороги.
Бриллиантовые дороги.
Все твои... и ни одна.
Леон смотрел сквозь это безумное полотно, понимая, насколько жалкой была метафора с игральной доской. Неудивительно, что с этим символом ничего не получалось.
"Выбери одну, выбери, Тень, выходи на свет, начни партию".
Голоса шептали, выли, кричали... сливаясь со звоном дорог в мелодию, отзывающуюся эхом где-то внутри.
Леон раскинул руки, позволяя нитям Судьбы идти сквозь себя. Или себе - насадиться на них, точно бабочка на иглу.
"Ты один, Тень. Один наедине со своими долгами, со своими иллюзиями и мечтами".
Алмазная игла пронзила бесформенный клочок тумана. Еще одна, и еще.
"Ты слишком много надавал обещаний, едва почувствовав себя живым. Ты - только Тень, которую отбрасывают те, что рядом с тобой".
В голове звучал голос Энди Уилсона. И голос Альченцо Мирра. В унисон.
"Ты будешь жалеть о том, что потерял тех немногих, кто искренне тебя любил".
Бриллиантовые дороги звенели и вибрировали внутри Леона, пульсируя в неуловимом ритме его Рапсодии.
Первым отозвался Круг. Всполох огня. Пронзивший и сплетающийся с тьмой сгусток света. Неумолимо шествующий ледник.
Лица тех, кто искренне беспокоился за него. Любил? Наверное, и любил.
И карие, теплые, но закрытые тьмой глаза Мирра.
Леон потянулся к Кругу. В Круг. Пропуская все их Судьбы сквозь себя, делая их своей Дорогой. И едва удержался, чтобы не...
"Я не хочу знать, как они умрут".
"Значит, ты просто умрешь раньше..."
"Это решать мне".
Бесконечная алмазная тропа легла под ноги.
Парят над нами, парят...
"Еще. Это не все, что я могу взять себе. Есть еще Судьбы... за пределами Круга. Они тоже принадлежат мне".
"Весь мир?"
Судьбы рассыпались невообразимым множеством нитей. Толстые, тонкие, невесомые и закрытые линии. Некоторые тут же обрубались - не твое и ничье.
Леон засмеялся.
"Слишком грубо. Я же сказал, что мою Судьбу решать МНЕ!"
"Да? Твою судьбу всегда решали другие. Еще до твоего рождения."
Одна из нитей, проходящих _сквозь_ Леона, дрогнула, выбиваясь из общего ритма, оставляя очень реалистичное ощущение наматываемых на струну внутренностей. Эти слова делали больно. Всегда будут делать больно.
"И всегда просчитывались".
Нас зажали в тиски
Бриллиантовые дороги.
Леон заставил себя прекратить спорить с голосами. "Ты здесь не за этим".
Он протянул руку к полотну Судьбы, но не жадно хватая весь мир, а тщательно выбирая те линии, которые имели значение. Те, которые он мог удержать, или думал, что мог. Многие из них изгибались, выходя за пределы эклиптики реального мира, в другие - Грезу? Умбру? Иные миры?... Одни мягкие и податливые, как белый шелк, другие - словно тугие алмазные струны, режущие ладонь. Энди-Димитрий, Гленн, Яков... Алиса... Роджер... Эрреро... каждая Судьба тащила с собой свои переплетения, зачастую - еще Судьбы. Дрогнула и натянулась одна нить, вырываемая из другого пучка. Из чужой хватки. Яхонт. "Это - мое". Тугой клубок переплетенных судеб, миров и вероятностей - Новый Орлеан. "Это - мое!"
Сияющие алмазные грани сплетенных вместе линий резали ладонь, срезали плоть с костей. Жгли руку насквозь. Вырывались из хватки. Голоса шептали - насмешливо, сочувственно, соблазняя, обвиняя...
Леон сжал руку сильнее.
Это - мое.
На алмазных мостах
Через черные канавы.
Темнота. Тишина. Черная рама зеркала. Твердый пол под спиной.
Ты не один. И никогда не останешься один.
Леон хрипло засмеялся, вытирая уже засохшую кровь с лица. Он предпочитал думать, что это от напряжения, но скорее всего, это были слезы.
Он поднялся на ноги. Как всегда.
Пора было работать.

@темы: Другие миры, 10 сентября, Депо, 1926 год, Леон

---

Ночь, в которой мистер Эрреро слышит весьма занимательную историю о распотрошённых внутренностях, и это ему очень не нравится

10 сентября, Новый Орлеан, железнодорожное депо/клуб «Двойная Лиана»

Ночь пахла прошедшим днём дождём и угольным дымом.
Алан сидел на ступеньках своего вагона, рассеянно чёркая карандашом в блокноте - он давно в нём ничего не писал, и теперь пытался переложить на бумагу те ощущение, что поймал вчера. И в парке, и, потом, в кабинете Эрреро. Но слова - как обычно, не хотелось складываться в предложения. Алан выругался, прикусил кончик карандаша, поморщился… а потом заметил идущую со стороны последнего вагона знакомую, долговязую фигуру.
- Энди? - Он спрыгнул на землю. - Привет. Ты, ну… в порядке?
Он действительно волновался, сомневаясь, что гангрела так просто отпустит убийство этого чёртового Красного Шапки.
Энди понятия не имел, где стоит искать Алана. Но что стоит - знал точно.
На его счастье, зеркалом сегодняшний трындец и ограничился, и Алан словно ждал его. На самом деле не ждал, конечно, но кого это волнует?
- Алан, ты мне и нужен, - Энди коротко кивнул, приветствуя. - Нам нужно отправиться к Джо. Сейчас.
- Что… - Алан моргнул. Такое заявление Энди было действительно неожиданным. - Подожди, я… возьму деньги.
Он взлетел по ступеньке, исчез в вагоне, и вернулся действительно быстро.
- Пойдём. И ты пока расскажешь, что, ну… случилось?
- Я был у Леона. Я понял, кто послал напавших на нас Шапок, и рассказал ему. Потом... - Энди поморщился. - Потом мы немного повздорили, и он ударил в зеркало. Своими тенями. У нас минимум два трупа, и вероятно, это организаторы нападения. Они в городе довольно известные и, подозреваю, богатые люди. Если успеем доставить информацию мистеру Эрреро, он найдет способы подмять под себя их ресурсы и будет обязан нам.
Алан выругался в голос.
- Ты… в порядке? И Леон…? - Он тряхнул головой, пытаясь сосредоточиться. Неприятное, мутное чувство усталости, преследовавшее его со вчерашней ночи, стало слабей, но так и не ушло. - Леон… убил кого-то через зеркало? Тенями?
Он сбился с шага, а потом на мгновение вцепился Энди в рукав, тут же отпустив.
- Сранный Маскарад. Если это кто-то видел, то… блядь.
- А Маскарад, - Энди покосился на Алана, - будет проблемой мистера Эрреро. Если, конечно, он хочет получить как можно большую выгоду. Мы свое дело сделали, теперь это дело остается выгодно перепродать.
В его рукав снова вцепились.
- Если об этом узнает мистер Морган, то это… это будет нашей проблемой. Не Эрреро. Потому что, как думаешь, Энди… сколько, ну, в городе тех, кто может убивать Тьмой? И на кого первым подумает Шериф?
Говорил Алан быстро, и выражение лица у него было обеспокоенным.
Он первым забрался в машину, коротко сказав водителю адрес «Двойной Лианы».
- Значит, нам нужно действовать быстро, чтобы он не узнал, - поморщился Энди. - Там была девчонка-блондинка, надо описать её Эрреро... если она не выездная из его борделя.
- Свидетель. Снова. Мать твою… - Алан выругался и нервно побарабанил пальцами по стеклу. - Эрреро может знать, ну… где живут эти… Где они жили.
Он беззвучно вздохнул.
- Надеюсь, они были, эмм… достаточно ублюдочными типами, чтобы из-за них никто не плакал.
- Они послали к нам Красных Шапок. Да, они были редкостными ублюдками, - подтвердил Энди.
Алан выдавил из себя безрадостную улыбку и уставился в окно, прокручивая в левой ладони зажигалку. Хватит ли у Эрреро возможностей помочь им? И согласится ли он, или начнёт снова… ухмыляться? При воспоминании об улыбке испанца Алан нервно передёрнул плечами и обернулся к Энди.
- О чём вы, эмм… повздорили с Леоном? Из-за Шапок?
- Нет. Мы говорили о тенях и о пути, по которым они ведут, - неохотно отозвался Энди.
Алан озадаченно сощурился.
- И Леону явно этот разговор не особо, м-мм… понравился. И тебе тоже.
- Ему было неприятно слышать правду о Тени и том, что отбрасывает Тень. Мне было неприятно смотреть, как в зеркале пробуждается что-то мерзкое и опасное.
- Пробуждается. Мерзкое. И опасное, - чётко и едва ли не по слогам повторил вслед за ним Алан.
«Это было второй вещью, о которое стоило сказать»
- Оно… пробудилось? Чёрт, Энди, расскажи, ну, нормально - что произошло? Время ещё есть.
- Ничего особенного. Леон убил через него. Зеркалу понравилось. Оно хотело еще. Я его разбил. Все.
Алан, помедлив, придвинулся по сиденью ближе к Энди и осторожно положил ему ладонь на плечо.
- Эй. Глупо говорить «всё нормально» в таком, эмм… пиздеце, да? Но… чёрт, ну хочешь - поругайся вслух. Или - как ты там предлагал - пни меня вместо ступеньки.
Беспокойство закололо холодными иглами затылок. Да, Энди сказал, что разбил зеркало, но Алан чувствовал - то, что пробуждалось в нём, наверняка не погибло. Оно могло остаться там, в вагоне, невидимое, неощутимое, но способное… навредить. В вагоне, где жил Леон.
Он на мгновение прикусил губу, а потом чуть сильней сжал плечо Энди.
- Да нет, - поморщился Энди. - Леон его добил. То, что выпало из зеркала, когда я его разбил. Все нормально, я говорю. Сейчас надо принять представительный вид и идти торговаться.
Алан кривовато хмыкнул и убрал руку с чужого плеча. Слова Энди его не успокоили, и до самого клуба он хмуро глядел в окно, то и дело с силой сжимая ладонь вокруг зажигалки.
Выбравшись из машины, он кивнул Энди и первым двинулся к дверям, надеясь, что мордовороты-вышибалы уже запомнили странную парочку и не будут задавать дурацких вопросов. У самых дверей холодной волной накатило отвратное ощущение неуверенности, и Алан с силой сжал зубы, заставляя себя вздёрнуть подбородок и вообще… попытаться выглядеть представительно.
Энди выбрался за ним с отрешенным выражением лица и пристроился позади. Спасибо, что у него хоть появилась возможность выглядеть нормально, а не голодранцем...
Проблем у входа не возникло. Даже наоборот, их сразу же проводили в кабинет к Эрреро, который сидел за столом и с хмурым видом перебирал какие-то бумаги. Один из листов он при них скомкал и швырнул куда-то в угол комнаты, буркнув что-то под нос. Затем поднял взгляд и с кислой миной махнул рукой в сторону посадочных мест для гостей.
- Приветствую. Зачастили вы ко мне.
- Доброго вечера, мистер Эрреро. У нас, эмм… к вам срочное дело. Связанное с… с деловыми вопросами. И сотрудничеством. Всем этим.
Алан устроился на диване и вопросительно глянул на Энди - захочет ли он сам рассказать?
Энди едва заметно кивнул и устроился в кресле, оставив диван Алану.
- Скажите, знаком ли вам некий Серебряный Доллар?
Джо вновь перевел взгляд на бумаги. Потом на Алана. И, чуть помедлив, на Энди.
- С Сильвестро Каролла знаком любой, кто занимается на Юге бутлегерством.
- О, в таком случае, полагаю, у него множество ресурсов, - чуть улыбнулся Энди. - И, полагаю, на них точат клыки все, кому не лень, верно?
Алан молчал, предоставив Энди - или Димитрию? гангрел был похож сейчас на себя-из-Грезы куда больше обычного - говорить с Эрреро.
- Мистер Уилсон, хватит разговаривать со мной как с идиотом. Я не в том настроении, чтобы расшаркиваться и мило улыбаться, ожидая когда наконец-то перейдут к делу. - Эрреро действительно не выглядел таким масляным медоточивым типчиком как обычно. - Вы что-то нарыли на Доллара? Отлично. Выкладывайте.
- Хорошо, - Энди спокойно рассматривал что-то за спиной Эрреро. - Он мертв.
Джо не совладал с лицом, резко метнулся взглядом к Уилсону, затем зачем-то покосился на стоящую на столе статуэтку пантеры, но поморщился и отвел взгляд.
- Причина?
Разговор… затягивался. Или пытался затянуться. А времени у них было чертовски мало; или не было вообще.
- Причина это, эмм… ещё одна проблема, - заговорил Алан, перекидывая из ладони в ладонь зажигалку. - Нарушение Маскарада. Может, эмм… может быть.
Хотелось вскочить на ноги, начать расхаживать туда-сюда по кабинету, чтобы хоть как-то успокоиться.
Алан поморщился.
- И нам надо не только, эмм… подмять бизнес и прочая херня. А решить, в первую очередь, проблему с тем, как они были, ну… убиты. Мистер Доллар и ещё кто-то.
- Подробности, мать вашу... Кто, как, когда, кто видел? - Эрреро не сдержался и рыкнул. Сложно сдерживаться, когда такие новости дают кусками, отщипывая понемножку и путая всю картину. - Вы уверены, что это был Сильвестро Каролла? Кто-нибудь его опознал?
- С ним была милая девочка-блондинка, - Энди описал её, как мог. - И да, я уверен, что это был он. Увижу - скажу точно.
Эта дорожка была очень скользкой. Он понятия не имел, что сделал Леон и чертово зеркало.
- Это надо сделать срочно, - буркнул Алан. - Пока обо всём, ну… не узнали те, кто не должен знать.
- Сегодня все наши девочки на месте, - Джо выслушал, быстро прикидывая в уме, затем принялся копошиться в бумагах на столе. Психанул, сбросил половину, и наконец вытащил из-под учетной книги газету двухдневной давности. - Он?
Чтобы передать газету с заметкой, пришлось встать из-за стола и подойти к Уилсону. На странице, в небольшой колонке с заметкой о том, что в Новом Орлеане открылось новое кафе "Таверна Святого Чарльза". На небольшой черно-белой фотографии красовался ничем не примечательный мужик средних лет, с вытянутым лицом и длинным носом, стоящий под новенькой вывеской.
- Да, это он, - уверенно опознал Энди. - При нем была блондиночка. И еще был второй, тот был один. Леон заверил меня, что тьма рассеется с рассветом.
- Леон? Тьма? Ну блядь... - Эрреро, свернул газету в трубочку, словно намереваясь сейчас кого-то ей отхлестать по ушам, но потом просто смял в кулаке. - Еще раз. Кратко. Кто убил Кароллу?
- Что-то, - Алан всё же подскочил с дивана, принявшись мерять шагами кабинет - хаотично, сунув руки в карманы брюк и глядя куда-то перед собой. - Что-то убило его, из-за чего, ну… из-за чего тела надо найти как можно быстрей. И эту девушку. Найти и убедить её, что она, эмм… ничего не видела. Что ей показалось. Что-то такое. Не знаю. Вы же любите, эмм, красивых девушек, Джозеф? Сделайте её, ну, гулём.
- Не что-то, - поправил Энди, раскинувшийся в кресле. - А тьма его грехов, что излилась наружу вместе с его нечестивой кровью... ну или по-простому - тени Леона нашинковали его внутренности в кашу, и он выблевал их вместе со своей кровью и его тьмой.
- Y una polla! - Эрреро внезапно перешел на испанский, принявшись мерять кабинет шагами в другую сторону от Алана. - Значит, Леон... !Maricon de mierda! ... нашинковал Кароллу... и нарушил Маскарад, оставив свидетеля? Joder! Как обычно, цирк в жопе, а за бумажкой бегут к Эрреро, каррамба!
Испанец эмоционально взмахнул рукой и бросился к телефону.
- Да, соедините меня с Каса де Филлипе.. Что? Блять, с домом Филлипе Морроне. Да. - Пока в трубке была тишина, он обернулся на гостей, побуравил взглядом вольготно пристроившегося в кресле Энди, и нервничающего возле стеллажа с книгами Алана. - Еще есть что-то, что я должен знать, прежде чем узнаю, что обосрались вы гораздо крупнее?
- Не Кароллу, - поправил Энди. - А его внутренности. А может, просто заставил его задохнуться. Снаружи тело невредимо, а с утра их смерть спишут на удушье. Да, я ведь уже сказал один раз, что смертей было две?
- У вас не очень, эмм… интересная библиотека, - Алан прекратил пялиться на книги и обернулся к Эрреро. - И мы не обосрались, мистер Эрреро. Мы, ну… принесли на блюдце вам новый бизнес. Вы же любите, ммм… как вы там говорили, бороться за лишний кусок вишнёвого пирога?
Он говорил это без насмешки или сарказма.
- На блюдце, да? Вну-у-у-тренности, - передразнил Эрреро, не отрывая ухо от телефонной трубки. - Строить хорошую мину при плохой игре вы умеете. Да только говном несет, от того что обосрались. Только я не пойму, нахера вы с мистером Уилсоном тянете время и мои нервы. Нравится, когда я играю с вами в игру "угадай какого хера"? Ну так вот... можете идти. Я сам разберусь с вашим дерьмом и принесу вам по кусочку пирога, потому что, блядь, я должен делиться с мистером Дамиано. И, судя по всему, прикрывать вам жопы от мистера Моргана.
Алан прикусил губу. Внутри ворочалось что-то, неприятное и непонятное, вызывающее не то желание извиниться перед Эрреро, не то вспылить. И вся ситуация была… опасной. Слишком опасной. И чертовски глупо было доверять их проблему Собрату, которого все знали… неделю? чуть больше?
Он вздохнул и подошёл к креслу, в котором сидел Энди, аккуратно положив ладонь ему на плечо и очень тихо проговорив:
- Оставишь нас ненадолго? Я, эмм… постараюсь решить это.
- Говорят, дерьмо - к деньгам, - не удержался Энди, поднимаясь. - Так что мы принесли вам мно-ого денег, мистер Эрреро. Оставлю вас наедине, дорогие деловые партнеры, и, с вашего разрешения - навещу пару девочек.
- Дерьмо к дерьму, - буркнул Джозеф, выбрасывая руку в сторону Алана, останавливая его жестом и поднимая указательный палец, прося минутку для разговора по телефону. В трубке кто-то сонно ругнулся скрипучим мужским голосом. - Филиппе, драть тебя аллигаторами, ты спишь что ли? Совсем старый стал, пора на пенсию. Чего звоню? Парней своих пришли. Срочно. Только пусть они свои морды у меня не светят. На задний двор. Да. Чем быстрее, тем лучше. Обижаешь, в долгу не останусь. Gracias, mi amigo.
Опустив трубку на рычаг, Эрреро еще несколько мгновений постоял так, словно раздумывая над чем-то. А потом всё же повернулся к Алану.
- Слушаю вас, мистер Каллахан. - Он всё еще был слишком зол, чтобы пытаться флиртовать или смотреть на Алана с каким-то подтекстом.
Алан опёрся боком о спинку кресла и вздохнул, уставившись куда-то в плечо Джозефу.
- Херово вышло, да. Ну, всё это, - он повёл ладонью, жестом пытаясь дополнить свои слова. - С убийством мистера Доллара. Кароллы.
Он снова вздохнул и нервным жестом взъерошил волосы на затылке.
- Эрреро… чёрт, Джозеф, слушайте, я знаю, что вы, эмм… до хера злитесь сейчас. Ситуация и правда, ну… дерьмовая. Но её можно решить быстро. Спрятать тела, поговорить по свидетельницей. И быстро оттяпать то, что можно оттяпать. Не все, ну… великие дела иногда вершатся через жопу. И всё такое.
Он вскинул глаза на Джо - впервые с момента, как переступил порог кабинета и сощурился.
Сосредоточиться. Перестать нервничать. В левой ладони зажата зажигалка, и ощущение прохладного металла под пальцами помогает нащупать исчезающую опору под ногами. И - посмотреть на Джозефа.
- Не могу не восхититься вашей уверенностью, мистер Каллахан, в том, что у меня достаточно сил и средств, чтобы решать такие проблемы. - Голос Джо был сухим и в нём по прежнему сквозило раздражение. Он дернул плечом, словно сгоняя надоедливую птицу, противно каркающую на ухо испанские ругательства. - Да, я займусь решением данного вопроса. Черт, да я уже им занялся. Но я бы, блядь, был вам с Уилсоном больше благодарен, если бы вы подробнее описали, что произошло. Я понял только, что Дамиано своими тенями как-то замочил Кароллу. И тому есть свидетельница. Явно какая-то потаскушка. Потому что миссис Каролла брюнетка и не отличается излишней симпатичностью. А еще, был второй... Которого ни вы, ни Уилсон, ни Дамиано, не знаете. Тоже, блядь, замечательно. И вы... ты меня пытаешься убедить, что через эту жопу я должен совершить великое дело. Ну так я совершу...
Последнюю фразу бруджа почти прошипел, подавшись вперед и сверкнув на Алана глазами.
Алан дёрнулся назад. Фантомно заныли давно зажившие рваные раны от рогов. «Стой, мать твою…». Он сцепил зубы, заставив себя вновь опереться о кресло, и… нервно скрестил руки на груди.
- Мы рассказали всё, что знали. Да, Каролла был убит. Тьмой, которая, ну… сожрала его изнутри. Второй человек - наверняка также. У Кароллы был помощник? Правая рука? Это мог быть он. Вы хотите, ну… знать, в какой позе они погибли, или, б-блядь, что? Некоторые вещи, мистер Эрреро, нельзя объяснить. Или объяснения будут слишком сложными.
- Сейчас вам потребовалось всего шесть предложений, чтобы внятно объяснить ситуацию. Предыдущие пятнадцать минут были потрачены впустую. - Испанец резко отвернулся и вновь потянулся к телефону. - Вы будете мне еще рассказывать про вишневые пироги с дерьмом? Или хотите помочь в решении ситуации? Если ни то, ни другое, то я предпочел бы, чтобы мне больше не мешали и я мог бы заняться "великими делами".
- Извините за, эмм… потраченные пятнадцать минут, - Алан повёл плечами. И замолчал - на долгие пару десятков секунд, уставившись куда-то поверх плеча Джо расфокусированным взглядом.
Он видел чёрную - чернее самой темноты - полосу в ауре Эрреро. Полосу, означавшую лишь одно - он сожрал кого-то. Какой-то Собрат погиб, и его душа была… была поглощена тем, кто сидел сейчас с телефонной трубкой в руке, ругался про дерьмо и вишнёвые пироги… и кто чуть сам не сожрал его самого.
Сколько Эрреро прожил в Новом Орлеане? И знали ли Шериф об этом? А сам Мелансон? Они были слишком умны, чтобы не знать этого - и значит, или же игнорировали это, или… или Джозеф совершил убийство недавно.
Они не могли ему доверять. Они рассказали ему про Тьму, про нарушение Маскарада, сдавшись в руки тому, кто позволил себе поглотить другого Собрата. От кого было непонятно, что ждать.
Алан моргнул, отводя взгляд от стены. И негромко, задумчиво проговорил.
- Возможно, я, ну… смогу помочь.
Он не был уверен в своих силах. Он не был уверен, что вообще справится. Но отступиться не мог.
Эрреро взвесил в руке телефонную трубку, глядя на неё как на одну чашу весов, затем перевел взгляд на Алана, прикидывая, что ждет его с этой чашей...
- Что вы умеете, мистер Каллахан? Алан... - Джо не опустил трубку на рычаг. - Гипноз, Доминирование, не знаю... чтение мыслей? Предсказания? Нам сейчас нужно найти свидетельницу. Я могу позвонить еще в пару борделей. Хоть мы и конкуренты, в конце концов, иногда и мы обмениваемся девочками. Каролла не взял бы себе шлюху с улицы. Он уже привык к роскоши. Это элитная потаскуха. Найти тела его и помощника гораздо проще. Я дерну за ниточки пару информаторов, клубок покатится, найдутся съемные квартиры для увеселений. Правая рука Доллара - это, скорее всего, Мартинелли. К нему я пошлю ребят заглянуть. Есть у меня идея, как нам повернуть внезапность в нашу пользу. Вам, наверняка, не знакомо имя Уильяма Бэйли. Это наш общий конкурент. И он имел большой и больной зуб на Кароллу.
Эрреро всё же опустил трубку на рычаг и прошелся по комнате, остановившись у стоящей на столике массивной вазы со свежими цветами.
- Уильям Бэйли... по прозвищу Белый Тюльпан. - Джо вытащил из букета белую магнолию, разочарованно хмыкнул и смял нежные лепестки в кулаке.
Я могу помочь, эмм… найти тела. Там… - Алан не договорил и замялся, в задумчивости прикусив губу. - Да, с рассветом то, что убило их, ну… исчезнет. Но найти их надо до рассвета. И быть осторожными.
Он невольно проследил взглядом за Эрреро - тот двигался плавно, как огромная, опасная кошка. Алан моргнул и заставил себя отвеcти взгляд, мысленно чертыхнувшись.
- Вы будете искать, ну… своими путями. Я - своими. - Он помолчал, а потом неожиданно спросил. - Почему «Белый Тюльпан»?
- Потому что постоянно носит в петлице белый... тюльпан. - Эрреро бросил на пол смятую магнолию и вновь вернулся к столу с телефоном. - Действуйте, мистер Каллахан. Мне надо сделать пару звонков.
Алан уставился на смятый белый цветок. Почему-то перед глазами встал другой цветок - только тот был фиолетовым и заткнутым за чужое, острое ухо.
Он моргнул, усилием воли возвращая себя к мыслям о предстоящих делах, и вскинул глаза на Джозефа.
- Мне нужна, эмм… карта. Ну, с отмеченными районами, в которых могли быть господа мертвецы в момент, ну… смерти.
Эрреро указал на карту Нового Орлеана, висевшую у него на стене. Потом покосился на Алана, представив как тот ищет табурет, чтобы снять карту, как падает с табурета и укрывается планом города словно одеялом... И мотнул головой, быстро отходя от стола. Он со своим ростом гораздо быстрее управился с картой, вручив её Каллахану.
- Я знаю несколько предполагаемых мест, где они могли бы находиться. - Джо вытащил карандаш из подставки для письменных принадлежностей и стал обводить кварталы по карте. Всего четыре. - Вот эти два находятся, хм, находились непосредственно под лапой Кароллы. А эти он старательно отвоевывал у Бэйли. Алан, что ты собрался делать?
Алан подошёл к столу и, оперевшись о край локтями, чуть подался вперёд, близоруко всматриваясь в карту и пытаясь не отвлекаться на движущуюся по ней ладонь Эрреро, на его близость, от которой от затылка вниз, по позвоночнику, бежал колкий холод - холод опасности и клятых уз крови.
«Соберись, чёрт тебя подери. Идиот. И-ди-от»
- Четыре… Я понял. Клуб далеко от них? - Алан побарабанил пальцами по шероховатой бумаге. - Я… ну. Поищу их своими методами. Мне нужно будет, ну… - он прикусил губу, замолчав на мгновение, - обойти эти кварталы. Хорошо, что их, эмм… всего четыре.
- Клуб вот здесь. - Джо поставил на карте жирную точку, и покосился на приблизившегося Алана. Что ты, блядь, делаешь? Эрреро некогда было отвлекаться, если расслабится и потеряет концентрацию на проблеме, то упустит время, или пропустит какую либо деталь. Он лишь глянул на Алана кратко и тяжело из-под сдвинутых к переносице бровей, и отвел ладонь дальше. Дальше от опиравшейся на стол руки ирландца. - Возьмешь мою машину, водителя и пару ребят. Водитель - гуль. Пусть прикрывают. Я ничего не хочу упустить и проебаться во внезапной ситуации - тоже. И, Каллахан, очень тебя прошу, обойдемся без ненужных и опасных импровизаций. Я не буду у тебя выпытывать какими такими своими методами ты будешь искать трупы. Ты просто найди место, отметь на карте, и возвращайся. Грязную работу я беру на себя. Хорошо?
Алан выпрямился и повёл плечами.
- Мне тоже не нужна… импровизация.
Если эти тени прошли сквозь зеркало, то насколько они… опасны? Он на мгновение почувствовал, как покалывает ладонь, словно на ней сворачивается тьма - но это были просто воспоминания. Просто. Воспоминания. Выдавив из себя кривоватую улыбку, Алан потянул на себя карту, забирая её из-под ладони Джозефа.
- Я понял. Не знаю, сколько времени, это… ну, займёт. Постараюсь - чтобы быстрей.
Он свернул карту, перехватив её поудобней и пошёл к двери, лишь на секунду замерев у порога и проговорив через плечо.
- Спасибо за, эмм… машину. Сам бы я обходил это долго.
Дверь за собой Алан закрыл осторожно.

@темы: Алан, 10 сентября, Джо, Депо, 1926 год, Двойная Лиана, Энди

---

Ночь, в которой Энди просто хочет поговорить с Леоном о деловых вопросах, а ещё о его сложных взаимоотношениях с одним тремером, но внезапно Всё Идёт Не По Плану И Выходит Из-Под Контроля, и дух в зеркале поднимает голову

10 сентября, Новый Орлеан, железнодорожное депо

Выйдя из вагона, Энди остановился, потер висок. В последнее время он начал рассредотачиваться. Пытаться успеть везде и все сделать самому.
Так дело не пойдет.
А разговор с Бьорном позволил расставить до этого несобранные мысли в единое целое, и теперь Энди нужен был Леон.
К Леону он и направился. В последний вагон, куда вчера его отводил Алан.
Дверь бронированного вагона открылась после долгого и продолжительного стука. Леон стоял в дверях, мрачный и слегка помятый.
- Да, мистер Уилсон?
- Мне необходимо с вами поговорить, - Энди смерил его взглядом, отметив помятость, но ничего не сказал по этому поводу.
- Я догадался, - ровным тоном ответил Леон. - Говорите.
Энди потер виски снова.
- Возможно, у вашего с Джо совместного бизнеса будут неприятности. По крайней мере, из известной мне информации складывается именно такая картина, но это явно стоит излагать не на пороге вагона. И мне необходима информация от Виктора о том, где собираются подменыши, чтобы ненароком туда не зайти.
Леон провел ладонью по лицу, точно стирая остатки сна. Сделал шаг назад, освобождая Энди проход в вагон.
- Довольно глупо приходить ко мне, если информация нужна от него. Вы не находите, мистер Уилсон?
- Я только что от него. Мне порекомендовали обращаться за информацией к тому, кому я принес присягу. Меня наняли вы, поэтому я пришел к вам. Ну и потому, что остальная моя информация все-таки касается вас, - Энди зашел в вагон, прошел вперед, в купе.
- Вы не приносили мне присягу... мистер Уилсон.
- Я вручил вам свою верность, свою жизнь и свои умения. Присяга уже принесена вместе с ними, пусть и не озвучена.
- Я не имею ни малейшего представления, где в этом городе собираются подменыши. А вы не можете вытрясти это из одного наглого смертного? - в спокойном голосе Леона проскользнули интонации, близкие к тому, как он говорил с Аланом. Провокационные и раздраженные.
- Этот смертный здесь - ваша собственность, а я достаточно хорошо воспитан, чтобы не тянуть к чужой собственности руки, - мягко отозвался Энди. - К тому же с большей вероятностью он ответит вам, поэтому просить у вас получить информацию, которой он владеет - логично. Быть может, вы присядете, и мы поговорим о первой части моих слов?
Леон стиснул зубы, чтобы не вывалить на Энди все, что думал на этот счет. Сел на пол - в вагоне не было ни единого стула или дивана.
- Говорите, мистер Уилсон. Там было что-то о бизнесе.
Энди устроился на полу напротив.
- Моя сегодняшняя беседа помогла мне собрать мозаику. Все оказалось проще, чем я думал. Единственное, что я хочу узнать, прежде чем говорить: уведенный из доков в вашу пользу товар принадлежал только Джо или у тех бочек должен был быть еще один владелец?
- Он весь принадлежал другому владельцу, вместе с Джо. Какому-то смертному ублюдку по имени Серебряный Доллар. То, что забирал Джо - было его долей за работу на Доллара. Мне пришлось провести с мистером Эрреро беседу касательно того, что я думаю о собратьях, работающих на смертных. Он согласился. А что?
- Тогда картина складывается просто прекрасно, - кивнул Энди. - Если я прав, то все началось, когда Алекс - в тот момент Алекс - и Роджер в первый раз навестили доки, свидетелем чего я был. Вы увезли чужой товар, и он не достался этому Серебряному Доллару. Затем нахлынули события, и вот позавчера была та самая драка, о которой вы в курсе. Мне еще тогда казалось странным, что они не трогают меня - просто запугивают и удерживают на месте. Зато они сразу отправились калечить Алекса, хотя в случае обычного нападения на случайных людей проще было избавиться от меня, а не запугивать и мешать помочь своему спутнику. Таким образом, им нужен был Алекс, меня и кого-либо еще они не ожидали там увидеть, - Энди улыбнулся краем губ. - Я считаю, что это были люди Серебряного Доллара, которые явились навестить одного очень наглого экспроприатора по имени Алекс. Так сказать, первая ласточка. Вероятно, они должны были что-то передать, но вы уже знаете, как обернулись события. Выяснить, правда ли это, можно у тех самых красных шапок. И если правда, значит, Серебряный Доллар своей цели не достиг и может предпринять еще одну попытку, выбрав другую цель или другое время. И да - красные шапки напились крови Алекса. Вы же знаете, что это означает для смертных. О них стоит позаботиться и дополнительно, не ограничиваясь выяснением того, кто их послал.
- У меня один вопрос, мистер Уилсон. Почему ваш Алекс, вместо того, чтобы притащить обоих шапок на Зове, как он неделю назад сделал с Аланом, отсиживается у Джо под столом, пока вы... идете сложным путем в их поисках?
- Вероятно, потому, что вы временно подарили его Джо, и Джо теперь очень рьяно его воспитывает, - вежливо отозвался Энди. - А судя по тому, что я видел, его методы воспитания скорее подарят Алексу путевку в местный морг, чем возможность кого-то искать, таскать и так далее. А так как проблемы эти, как выяснилось, не только его, но и мои, и ваши, я счел логичным по крайней мере начать их решать.
- Я слышу в ваших словах осуждение, мистер Уилсон.
- Вам кажется, Леон. По этому поводу я вас не осуждаю. Хотя, вероятно, осведомителя мы потеряли: если Джо узнает, что Алекс сливает информацию - а он узнает, я более чем уверен - он будет либо сливать нам дезинформацию, либо просто переподчинит Алекса себе, - Энди задумчиво барабанил пальцами по колену. - Скажите, вы слышали о том, что инструменты лучше всего работают, когда они исправны?
- Возможно. К чему это? Опять к Алексу? Вы предлагаете мне забрать его назад и посадить обратно к себе на шею?
- Не к Алексу. К Алану, - Энди смотрел на Леона спокойно и прямо. - Вы его ломаете. Вы можете думать, что ваши действия сделают его сильнее, но это не так. Он ломается. Продолжая говорить о инструментах - прежде чем перековывать его, его надо подготовить к перековке, а не бить бездумно, куда попадется.
- Мне казалось, это он вам мамочка, а не наоборот. Вам давно били... вам не кажется, Энди, что это не ваше дело?
- Пока он исполняет обязанности моего сира - это мое дело. Пока вы ломаете того, кто не может вам ответить - это мое дело. Пока вы в очередной раз пытаетесь убить того, кто важен для меня - да, Леон, это мое дело. Я пытаюсь помочь вам не натворить ошибок, о которых вы потом будете сожалеть.
- Вы охуели, Уилсон? - Леон перетек на ноги, нависая над сидящим Энди. Ненамного, впрочем, нависая. - О чем же я, по-вашему, буду жалеть?!
Энди смотрел ему в лицо без страха, уверенный в своей правоте.
- О том, что потеряли одного из тех немногих, кто искренне вас любил, Леон.
Леон закатил глаза и выплюнул в потолок вагона длинную, лишенную пауз итальянскую тираду. В которой, в отличие от давешнего диалога, воспитанный на книжной латыни Энди не понимал ни слова.
Энди терпеливо переждал поток ругани - ну вот чем еще это могло быть? - и заговорил снова.
- Я понимаю, что вы вряд ли умеете делать иначе. Однако ничто и никогда не мешает попытаться научиться. И в первую очередь это необходимо вам самому. Вы ломаете даже того, кто искренне вас любит и готов ради вас если не на все, то на очень многое, что же вы будете делать с остальными? Рано или поздно вам все равно придется этому учиться. Но сейчас это дастся вам значительно меньшей кровью и болью, чем в будущем, и сильно облегчит вам жизнь. Начните с Алана. Попытайтесь не ломать его, а, если уж так приспичило его менять, перековать - подготовив к перековке, выплавив что-то новое, но не разрушив при этом.
- Бла-бла-бла. Энди, если вам так дорога его душевная организация, держите его от меня подальше. Отведите его к Шульцу в ученики, раз они оба согласны. Окружите его любовью, заботой и бабушкиным лоскутным одеялом, если вам нехер делать, но ЧТО вы хотите от МЕНЯ, если ему самому не-жизнь не мила без того, чтобы не доебаться до меня хотя бы раз за ночь?!
Энди поднял брови.
- О, вот как вы это воспринимаете. Хорошо, если вам так интересно - я хочу, чтобы вы определились, кто он вам и как вы к нему относитесь. Впрочем, у вас есть время. В конце концов, сейчас стоит разобраться с Серебряным Долларом раз и навсегда, не так ли?
Леон несколько раз моргнул.
- Уилсон, я ни к кому. Никак. Не отношусь. Вы вообще помните, кто я такой?..
Кольцо с двумя перьями чуть стиснуло левый безымянный палец. Это было ложью. Каждое из этих слов. Чужие тени вокруг скалились самой ненавистной из всех улыбок. А Энди Уилсон почему-то продолжал говорить и что-то мешало свернуть ему шею.
- Я помню, - Энди спокойно улыбнулся. - Тень. Всегда Тень и ничего больше без того, что её отбрасывает. Тень, которая думает, что контролирует все, но на деле не обладает властью ни над чем и ни над кем.
аждое слово Уилсона попадало в цель с такой точностью, что вызывало у Леона острое дежа вю. Он давно отучился слышать любые обидные слова и оскорбления от всех, кроме Мирра... и теперь оказывалось, что не его одного.
Пол вагона на секунду дрогнул, расплываясь у Леона перед глазами. Каменная кладка подвала. Забрызганная давно почерневшей кровью. Исцарапанная и выщербленная, но прочная. Его Зверь однажды сбежал из этого подвала. Теперь Леон сам загонял его обратно.
...Леон протянул правую руку к горлу Энди - так удобно сидящего на полу, можно было свернуть ему шею одним движением. Как птице, которой Гангрел себя считал. Затянутые в перчатку пальцы остановились на полпути, перед глазами Уилсона. Медленно сжались в кулак, вбирая в себя Тени из-за спины Гангрела. Уже готовые к атаке, голодные, жадно ответившие на ярость Зверя тени. Леон смотрел Энди в глаза, собирая их в кулак вместо того, чтобы приказать убить.
Затем резко размахнулся и впечатал пульсирующий комок теней в середину зеркала. Амальгама, за последнее время безвозвратно потемневшая, мгновенно провалилась в пустоту, показывая Леону то, что он хотел видеть.
Дух поднял голову. Еще слабый, странный, неоформившийся дух с зеркальным телом и головой насмешливо скалящегося енота. Барьер вздрогнул под его темной ладонью, а в ушах у присутствующих засвербело от беззвучного пения.
Зеркало вздрогнуло, поглощая тьму и позволяя ей растечься по отражению.
Смеющийся человек, обнимающий блондиночку, захрипел, истекая тьмой. Девчонка завизжала, бросаясь прочь.
Отражения стали темнее, глуше. Женский визг сплелся со звенящей в ушах песней.
Еще один застонал, обхватив руками горло. Похоже, он просто задохнулся, и из его рта потекла все та же тьма, перемешиваясь с кровью.
В ноздрях защекотало от запаха крови. Пряного, человеческого. С легкой нотой того же аромата, который источали Алан и Виктор.
Смерти. Смерти. Смерти. Зеркало впитывало их с любопытством ребенка, сдирающего шкуру с еще живой кошки.
Энди молча наблюдал. Он даже не думал, как все повернется - хотел лишь показать, каково приходится Алану, когда Леон бьет его по слабым местам.
Показал.
Постарался.
Надо было разбить проклятое зеркало еще тогда, и плевать на все, что высказал бы ему Леон. И на то, что бы он с ним сделал.
Энди поднялся, остановился за спиной Леона.
- Посмотри на это внимательнее, Леон, - негромко сказал он. - Посмотри. И запомни. Тени и тьма жадны. Тени и тьма всегда стремятся пожрать все: эмоции, желания, душу. Вот только тени не могут существовать без того, что их отбрасывает, и без света не бывает тьмы. Поэтому, пожрав все, они останутся голодны и в попытке насытиться пожрут сами себя, оставив лишь бесконечное ничто. Ты уже пошел по этому пути, Леон, позволив им пожрать часть себя и давая медленно пожирать другие части. Останови это, пока ты еще можешь остановиться. Не уходи по дороге в ничто слишком далеко.
Птица подняла голову, наблюдая. В крыльях сверкнули клинки. Это создание не было достойно жизни - или же её существования. Этому созданию следовало умереть.
Плоть менялась. Там, где в ином месте, в ином времени блестели меж перьев клинки, здесь и сейчас ждали своего часа когти.
Ты не пройдешь.
Он протянул ладонь с когтями вперед, преграждая дорогу.
Ты не пройдешь.
Леон завороженно смотрел, как нечто, у чего не было пока ни формы, ни имени, ни природы, пробуждается у него на глазах. Как умирают люди - те ли, которых он хотел убить? Или совершенно случайно попавшиеся Тьме? В сознание назойливо бился раскаленной иглой голос Уилсона, читавшего проповедь, смешиваясь со спокойным голосом Мирра из глубин памяти. Мирра, который столько времени и усилий потратил, объясняя Леону, чем заканчиваются такие поступки. Чем заканчиваются игры с Бездной, когда сознание под властью посторонних страстей и эмоций.
Леон смотрел, пока Энди не заслонил ему зеркало, протянув руку вперед.
Это сняло оцепенение, Леон бросился к круглой заглушке внутренней сейфовой двери, чтобы распахнуть ее и выпустить отраженный зеркальным нутром свет.
Свет затопил вагон и отразился в зеркале, осветив вдохновленного Энди сияющим ореолом. Дух пропал. Зеркало тоже.
Или глаза просто не привыкли к свету?
Ворвавшийся внутрь свет был таким контрастом по сравнению с тьмой, что на мгновение ослепил Гангрела. Впрочем, это не помешало ему ударить туда, где только что стояло проклятое зеркало. Кровь вскипела, добавляя сил. Он не хотел давать зазеркальной твари ни шанса.
Когти вонзились в стекло, оставляя крошево. Вслед за ними со звоном начали обваливаться осколки, отражая в агонии свет.
И вот под ногами Гангрела лежит крошево. Алмазное переливающееся крошево, все измельчающееся... измельчающееся...
- Что за... - Гангрел отступил назад. Стекло крошилось само, без его воздействия. - Что за?!
Леон зажмурился, когда взорвавшееся зеркало брызнуло ему в глаза зайчиками света.
Мгновение темноты было... отрезвляющим.
- Прекрати орать! - рявкнул Леон, открывая глаза. - И успокойся.
Последнее в равной степени относилось и к нему самому тоже. Надо было успокоиться.
- Я спокоен как никогда и буду еще спокойнее, если ты скажешь мне, что это за хрень! - рыкнул Энди уже тише, резво отступая от осколков.
Музыка и пение, настойчиво звучащие в ушах, тоже почему-то прекратились.
Леон крутанул правой кистью. Она онемела и не слушалась. Сделал два шага к осколкам.
- Это, мистер Уилсон, последствия идиотизма, - в голосе Леона был металл. Тяжестью как минимум с самородный уран. - Это зеркало. Слабый, структурно несовершенный сгусток эфемеры, отвечающий, как полагается всякому порядочному зеркалу, на то, что в него смотрится. А сейчас в него смотрелось два эмоционально нестабильных идиота. Muori! - рявкнул Леон на злосчастого духа, приказывая прекратить существование.
нди покрутил кистями рук, убирая когти. Надо же. Как просто Леон это проделал...
- Это... поражает, - почти восхищенно сказал он. - Это просто... Леон, как ты это сделал? Ты его создал. Ты и уничтожил. Черт, это... восхитительно!
- Не я, - Леон потер переносицу. - Точнее, не только я. Энди, скажи-ка мне кое что. То, что все забывали мне сказать все это, блядь, время. Что было с этим зеркалом, пока меня не было?
"Сраных три дня".
- Ну, - задумался Энди. - Я знаю не все. Я знаю, что возле зеркала пробудились ото сна души Димитрия и Энгуса, я сам там был. Собственно, я и проснулся... Вообще-то в основном с ним возился Алекс, подробнее надо спрашивать его. Тадеуш ему помогал... ох ты ж.
- У-еб-ки, - по слогам произнес Леон, не глядя на Энди. - Что ж, можно считать это уроком. О том, что происходит, когда кто-то без спроса трогает чужие вещи. - Внутри Леона, где-то очень глубоко, начинал зарождаться истерический смех. Вот Ласомбра, который испугался духа зеркала. - Теперь к делу. Те смерти, которые мы видели... А, мадонна, как же это смешно. Это... был господин Серебряный Доллар и его окружение. Я надеюсь, что это были они. И это надо прикрыть. Я решил тебе проблему, Энди, как ты и хотел... теперь твоя очередь.
- Ты убил их через зеркало? - недоверчиво уточнил Энди. - Кхм... не то чтобы я не был восхищен... а та тьма, которой ты их убил, рассеется?
Твою мать, он пришел всего лишь перевесить проблему на Леона, каким образом Леон ухитрился не просто отказаться от неё, а еще и навесить на Энди дополнительные?!
- Рассеется. Днем. Если я вообще... дотянулся. - Леон сел на пол, чувствуя успокаивающую прохладу... каменной кладки. - Но Маскарад неплохо было бы прикрыть, а то это плохо... кончится.
Энди задумчиво посматривал на зеркало.
- Мне и вам нужно сейчас же отправиться к мистеру Эрреро, - наконец сказал он. - Я могу и один, но с вами явно будет лучше. Если Доллар действительно мертв, мистера Эрреро стоит известить как можно быстрее. Вы с ним сотрудничаете, таким образом, увеличение его ресурсов благоприятно скажется на вас и соответственно нас. А так как мистер Эрреро куда лучше ориентируется в этом городе, он найдет способ подмять под себя все, что принадлежало Доллару. Он же прикроет Маскарад для того, чтобы без проблем присвоить все себе. А мы, как поставщики полезной информации и бонусных ресурсов, окажемся в выигрыше.
- Эрреро, когда видит меня, ведет себя, как течный кобель, - Леон хихикнул и лег на пол. На спину, заложив руки за голову. - Езжай один, или с Яковом. Или с Аланом. Или с кем угодно. Идея хорошая, но мне точно не стоит там быть.
- Хорошо, - кивнул Энди. - Я возьму Алана и посмотрю, можно ли взять Якова, его смекалка в работе с бумагами определенно пригодится.
Леон слабо махнул рукой, когда Энди вышел. Дверь щелкнула, запираясь за ним.
Сил не было даже на то, чтобы как следует обматерить себя.
Леон закрыл глаза, внезапно вспомнив совет Якова о медитации. Вглядываясь в темноту под веками. В клубок спутанных глупостей и случайностей. В спрессованный комок эмоций и событий.
В бесконечно ускоряющийся бег своего колеса.
В будущее.

Колесо путалось в ступицах, слишком слабых, чтобы поддерживать обод. Колесо путалось, куда ему катиться.
Как жаль.
Как жаль, что молодые Бомэйны так любят скрываться от самих себя.
Каждый из них проходит этот этап, когда он стоит на пороге и не знает, падать ему, взлетать или идти назад.
Ты хочешь пройти назад, юный Бомэйн?
Тебя там уже ждут. На твоем следе уже стоят.
Реагировать на события извне - как это просто, юный Бомэйн. И ни за что на самом деле не отвечать. Не брать Судьбу в свои руки.
Ищи, ищи тех, кто правит твоей судьбой.
И ты сам придешь к нам.
Потому что это - мы. Те, кто Ожидает за Барьером, который ты так бездумно рушишь, обнимаясь с тенями.

Посмотри, как блестят
Бриллиантовые дороги.
Послушай, как хрустят
Бриллиантовые дороги.

Они правы и не правы, мальчик мой. Мы ходим по грани, пытаясь их сдержать, но сами первыми попадая к ним в когти.
Что ж, это не так уж и плохо. И почти не страшно.
Но если ты будешь лежать или бежать по кругу, то они настигнут тебя первыми.
А что ты сделал для этого мира? К чему ты хочешь привести это безумное колесо?
Отдыхай, сын мой. Ты убежишь от них, но не убежишь от долга. От понимания того, что сила была взята тобой не для игр в растлителя смертных.
Разве тебе не надоело висеть в пустоте?

Парят над нами, парят,
Помрачая рассудок,
Бриллиантовые дороги
В темное время суток.

@темы: 10 сентября, Депо, 1926 год, Леон, Энди

---

Ночь, в которой Энди - или Димитрий - безуспешно пытается выведать некоторые весьма занимательные вещи у лорда Ингебьорна

10 сентября, Новый Орлеан, железнодорожное депо

Бьорн ждал Энди у себя, передав это через служанку. Та, судя по всему, была в полном восторге от своего положения, и старательно играла в плутоватую, но гордую девушку из романов, хотя изначально была довольно забитой тридцатилетней негритянкой с пятью детьми и мужем-алкоголиком.
Энди, накануне вечером оставивший Бьорну записку, ожидал этого. Так что, приведя себя в порядок, он отправился вместе со служанкой.
Его запустили внутрь, и служанка тихо удалилась.
Виктор был раздет по пояс и задумчиво наблюдал за вампиром, удобно устроийвшись на подлокотнике кресла. На коленях у него лежал ятаган.
- Лорд Ингебьорн, - Энди церемонно поклонился, прижав руку к сердцу.
- Димитрий, - ответ был немного прохладен. Вампиру кивнули на диван, находящийся в некотором отдалении.
Энди осторожно присел.
- Прошу простить за то, что отвлекаю вас от дел в такое время. Однако мне необходима помощь в поиске двух подменышей. Красных шапок. Вы несколько лучше меня осведомлены о дворе этого города, и я хотел бы просить вашей помощи в этом, лорд.
- Взаимном поиске, как я понял, Димитрий? Вы решили, что продолжение вашей драки будет удобнее?
- Мне не нужно продолжение драки, хотя, безусловно, если придется, я опять в неё вступлю, - честно сказал Энди. - Однако мне необходимо узнать, почему они напали на нас и кто их послал. Если они просто решили размять кулаки на предполагаемом смертном и слабом слуа - это одно дело. Если их послали за кем-то из нас - наниматель может остаться недоволен результатом, и тогда под угрозу ставится депо - если целью был я, либо же источник дохода и безопасности для города, если целью был Эш... знакомый вам, вероятно, как Алекс Смит либо Джуд Симмонс.
- И откуда такие далеко идущие выводы? Вы пришли, чтобы просить моей защиты, после того, как убили одного из них? - Гвидион шевельнулся, располагаясь поудобнее. Он двигался не как ягуар, а скорее как змей. Ядовитый гибкий змей, который пока еще просто греется на солнце. Ошейник сверкнул при свете металлическим блеском.
- Нет, - покачал головой Энди, задумчиво опуская взгляд и пытаясь сформулировать мысль. - Это была самозащита и кара им за их гордыню, и я готов ответить за эти действия, если они решат выдвинуть обвинения. Однако... - он побарабанил пальцами по колену. - Скажем так, наша встреча с Эшем проходила в отдаленной части парка. Случайно туда забрести вряд ли возможно. Они намеревались запугать нас, немного избить и, возможно, что-то передать, но не ожидали, что мы окажемся не просто смертными. И они слишком стремились добраться до Эша. Именно до него, хотя я был опаснее с самого начала. Логичнее было бы избавиться от меня и заняться им, но я не был им нужен, - Энди снова поднял взгляд на Бьорна. - Ну, пока не дозащищался до трупа. Поэтому я хочу поговорить с ними и узнать, что им было нужно от Эша. Или от Джуда. Или от Алекса. Или... от Тэйна.
Он помолчал и задумчиво добавил:
- К тому же они попробовали вампирскую кровь.
- Отвратительно, - Бьорн продолжал лениво наблюдать.
- Красные шапки. Пожирают все, - пожал плечами Энди. - В том числе и мясо вампиров. Кровь - уже побочный эффект.
- Да, надо было доедать.
- Вы считаете, я вмешался не вовремя?
- Я считаю, что ваш приятель дурак, те трое идиоты, а вы зачем-то трахаете мне мозги.
Энди заткнул пасть внутреннему голосу, истошно орущему "ну почему только мозг".
- По первым двум пунктам я с вами абсолютно солидарен, - ровно согласился он. - Что касается третьего... я уйду сразу же, как только получу ответ. Вы можете подсказать, где обычно собираются подменыши Нового Орлеана и где я могу узнать об этих Красных Шапках?
- Могу, но не подскажу. Вы уже убили одного и вряд ли оставите тех двоих. Вы не имеете лояльности, Димитрий, поэтому отвечать на ваши вопросы будет тот, кому вы готовы приносить присяги.
Энди кивнул, принимая ответ, и поднялся.
- Благодарю за аудиенцию, лорд Ингебьорн. Не смею более отвлекать вас.
- Если вы придете в эти места даже случайно, вы будете убиты, - равнодушно пообещал Гвидион. - Я не допущу вторжения кого-то, кроме своих подданных.
Энди снова кивнул, показывая, что понял. Впрочем, теперь места стоило узнать точно. Не хотелось бы потерять голову случайно.

@темы: 10 сентября, Депо, 1926 год, Ингебьорн, Энди

---

Ночь, в которой Джо решает некоторые недопонимания с мистером Шульцем, а потом переходит к кровавому завершению вечера

9 сентября, Новый Орлеан, клуб «Двойная Лиана»

Эрреро проводил взглядом цирковую кавалер.. котерию и сам встал из-за стола, прошелся до двери и, выглянув за нее, попросил его не беспокоить до новых его распоряжений. От двери он вернулся, но за стол садиться не стал, присев на диван напротив Шульца. Эшу он сесть не предлагал.
- Мистер Кристиан, у меня есть вполне закономерный вопрос... - Эрреро всё же перевел взгляд на маячившего рядом дискорданта и вновь отвел его. - Где вы нашли моего работника?
- У себя дома! - фыркнул колдун, явно расслабляясь. - Он вывалился мне под ноги, прорвав Барьер, и тут же начал орать так, что едва не потерял разум.
- Он тоже маг, как и вы? - Джо вновь удивленно уставился на встопорщенного и замызганного певца. - Надеюсь, он не доставил вам излишнего неудобства. А если всё же умудрился что-то испортить, то вы вполне можете объявить цену компенсации.
- Нет, он не маг, как я. Он маг как вы, - меланхолично ответил маг.
- Мистер Шульц, - Эрреро уже порядком надоели остроты в свой адрес за весь сегодняшний вечер, и настроение у него было далеко от шутливого и благодушного. - Мои вопросы могут показаться вам глупыми, но это лишь потому, что я ни феи лысой не смыслю в том, что вы называете магией. Я лишь хочу знать чем решился вопрос с убийством в парке, и на какую цепь мне сажать Эша, чтобы он не бегал сквозь стены.
- Я ответил. Вам нужно знать, в чем различие между магией крови и сфер? Что касается цепей, то я тоже ни феи лысой не смыслю в магии крови, - колдун резко подался вперед. Всмотрелся в Эша. - Он считает себя жрецом, способен просить о чем-то свое божество, даже получать. Такого рода отношения не прерываются цепями кроме тех, что наложены самим жрецом.
- О-о-о, только этого мне здесь и не хватало. Ладно, с ним я разберусь позже. - Эрреро покачал головой. - Что касается вопроса о происшествии в парке... Вы о чем-то договорились с мистером Дамиано. Мне бы хотелось знать о чем. Потому что... получается, что сейчас я несу ответственность за поступки этого дурака, который стоит здесь в комнате.
- Да мы про парк и не говорили, больше про рыжего. Происшествие в парке... я посмотрел, там не было прорывов, свидетелей кроме меня тоже, - беловолосый потер пальцами мочку уха. - Для меня в нем нет ничего из ряда вон, и я не собираюсь будоражить людей сверх меры. Максимум очередная страшилка про городской парк, их ходит много.
- Про рыжего? Ааа, про мистера Каллахана... - На лице у Эрреро не дрогнул ни один мускул, и выражение лица не изменилось, он покрутил кистью в воздухе. - Он тоже успел что-то натворить? Хотя, это не моё дело. Пусть мистер Дамиано сам справляется со своими подопечными. Мне хватает моих. Я могу вам что-то предложить взамен испорченного вечера?
- Испорченного? Да нет, мне ничего не нужно от вас, - колдун отмахнулся и повернулся к дискорданту. - А что касается тебя, Эш, то определись сначала, с тем, чего ты хочешь, должен, обязан и будешь делать. А потом уже суйся к Пламени. Духи любят неопределившихся... жрать. С чавканием и урчанием.
Он поднялся и, еще раз слегка поклонившись, вышел.
Эш стоял, ощущая себя... идиотом. Редким. Казалось, что маг отлично знал как пройдут переговоры и чем закончатся. Но не позволил себе и намека на досаду на лице. Не за чем. Лишь кивнул на слова мистера Шульца, отлично понимая что тот прав.
- Благодарю, мистер Шульц, - он склонился, благодаря за совет. И выпрямился, когда дверь за магом закрылась. Впереди был разговор с Эрреро. Или не очень разговор, зная нрав бруджи. Эш повернулся к Джозефу. - Это моя вина.
- Какая вина? За что? - Эрреро встал с кресла, как только за магом закрылась дверь и прошел к своему столу, но не сел, оставшись стоять рядом.
- За то, что был слишком самоуверен в том, что должен сам решить проблему своих... странных сил. Чтобы не навредить, - Эш не дернулся, продолжая стоять ровно. Чувство вины и досады грызло изнутри. - И не предусмотрел последствий. Ты сказал лежать и лечиться. Я нарушил твой приказ.
- О-о-о, твои силы? Ты сунул голову в дверь и тебе её прищемило? И только тогда ты задумался о последствиях... А теперь ты передо мной такой хороший, признаешь свою вину, осознаешь нарушение приказа. - Джо поглаживал бронзовую статуэтку готовящейся к броску пантеры на столе, словно она была живой кошкой. - Хорошо. Если ты всё осознал, то тогда ты сам сможешь назначить себе разумное наказание. Да?
Эш уставился в взглядом в ковер.
- Ограничение моих действий любым доступным способом, - дискордант смотрел прямо перед собой.
- Действий? Только лишь действий? Которые ты вновь понесешься совершать, не обдумав ничего и ни с кем не посоветовавшись? А кто будет ограничивать твою глупость? Ты? - Эрреро сжал пальцы на статуэтке и медленно, очень медленно повернулся к дискорданту. Хватило только одного взгляда, чтобы сдерживаемое раздражение выплеснулось наружу. Джо шагнул вперед и нанес удар сжимаемой в руке статуэткой. - Или я?!
Боль плеснула в сознание, снова беря верх над сознанием. Что-то хрустнуло а перед глазами взорвался фейерверк. Эш даже не думал уклониться или сопротивляться. Постарался лишь не упасть, когда от силы удара его отшатнуло назад. "Кто будет сдерживать твою глупость?". Горечь затопила разум.
- Думай. Головой. Прежде. Чем. Сделать! - С каждым словом Эш вновь и вновь получал удар статуэткой. Темные капли крови брызнули в лицо брудже, но он не спешил утираться, глядя как всё еще смазливое лицо певца превращается под его ударами в яркую абстрактную картину. Наконец он отбросил статуэтку, уже почти выскальзывавшую из рук и с силой пнул дискорданта в колено, заставляя его опуститься. Сгоряча перестарался, но цели достиг. Перед ним на коленях стоял всё еще молчаливый Эш. Джо дернул его за отросшие волосы, рывком подтаскивая ближе, почти что утыкая его лицом себе в штаны, и прорычал: - Расстегивай.
Кровь заливала глаза, не позволяя видеть. Боль в колене заставила вскрикнуть, но голос не слушался. Горло сдавило спазмом и стон застрял комком в глотке. Последующий рывок был... инстинктивно понятным. Рефлекторная попытка защититься руками не дала ничего - те слушались плохо.
Кое как уцепившись пальцами за пряжку ремня Эш все-таки усилием поднял голову, пытаясь сквозь кровавые разводы рассмотреть лицо Эрреро. Но через несколько мгновений сжал зубы и попытался отлепить вцепившуюся мертвой хваткой в ремень бруджи ладонь.
"Наказание..."
Можно было снова вслушаться в гул пламени, но это значило бы лишь одно - он не понял своей ошибки. Пальцы путались в пряжке ремня, пытаясь справиться с вдруг ставшей чертовски сложной задачей, скользили от покрытого кровью метала. Когда пряжка, открывшись, лязгнула, Эш закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на боли, пока он пытался справиться с пуговицей на чужих штанах.
- Вот теперь ты внезапно послушный. И даже сам знаешь, что делать... - Бруджа не отпускал волосы Эша, лишь сильнее их сжимая и иногда отдергивая его голову назад чтобы посмотреть на залитое кровью лицо. Нос и левая скула сломаны, левый глаз выбит и щека разорвана острым выступом статуэтки, челюсть, похоже тоже сломана, или по крайней мере вывихнута. Так намного лучше. Он не хотел сейчас видеть это невинно-раскаивающееся лицо. Слишком уж хорошо узнал, что это выражение всего лишь обманка. Эрреро выдернул из пояса брюк ремень, наматывая его на кулак второй руки и дожидаясь когда дискордант наконец прекратит копошиться. А затем вновь притянул его за волосы. - Ну, давай!
Пламя выло где-то на краю сознания. Какая-то часть Эша стремилась, взывала к этим странным, опасными и нестабильным способностям, желая скрыться от происходящего, только не выполнить то, что ему приказывают. Если бы можно было ухмыльнуться при всех тех травмах, которые у него были...
Дискордант вцепился как мог рукой в столешницу, о которую оперся Эрреро. Не столько для устойчивости, сколько принуждая ту, непослушную и слабую часть себя, выполнять приказ, который был дан вполне недвусмысленно. Челюсти слушались с трудом, но он подался вперед, глуша гул на гране сознания и скручивая слабака внутри себя.
Эрреро знал точку возле уха и за челюстью, которая позволяла как открыть пасть животным, так и разжать чьи-то челюсти. Ею он и воспользовался, заставляя Эша открыть рот еще шире.
Хорошо, что вампирам не нужно дышать. Джо было не до нежностей. Первые несколько резких движений он сделал сам, буквально вбиваясь в глотку дискорданта. Раньше оттуда лилась песня, теперь он со злостью вбивал обратно все звуки, которые мог бы выдавить из себя Эш.
- Теперь сам, - Бруджа отпустил волосы дискорданта и стал разматывать ремень.
Он глушил в себе все мысли, все лишние звуки, которые всплывали на границе сознания. Сам так сам. Поддерживать заданный ритм было физически почти невозможно, да и нужно ли было именно это? Эш закрыл оставшийся глаз, сосредотачиваясь на том, что делал. Не было надежды на то, что все это вскоре закончится, не было ожидания поблажек со стороны Эрреро. Дискордант лишь выполнял поставленную задачу, не обращая внимания на свое состояние. Боль, стыд, злость, отчаянье. Какое это сейчас имело значение?
Размотанный ремень Джо обвил вокруг шеи дискорданта, пропуская свободный конец через пряжку и затягивая петлю на горле. Потянул вверх, заставляя подняться на ноги и прекратить. Все равно требуемого удовольствия он не получал и еще раз тратить кровь на Эша не собирался. Он лишь тряхнул его за импровизированный ошейник, словно мелкую собачонку и отвесил ему звучную затрещину тыльной стороной ладони.
- Тебя предварительно надо калечить, чтобы ты так добросовестно выполнял указания? Так я этим займусь, - Эрреро швырнул дискорданта на пол и тут же дернул за оставшийся в руке свободный конец ремня, так что далеко он не отлетел. Второй рукой пришлось застегивать штаны. Неудобно, но быстрее, чем Эш с его откушенными пальцами. - Встать.
Это все стало переходить какую-то внутреннюю черту, за которой была только злость и ярость. От рывка хотелось одновременно взвыть и зарычать. Уже нельзя было различить отдельные очаги боли. Даже ощущение от члена в глотке отошло на второй план. Эш поднялся, пусть и с трудом, на ноги. Колено предательски не держало и он покачнулся, пытаясь всеми силами удержать равновесие. Повернулся к Джозефу, пытаясь взглянуть ему в глаза. Без вызова, без ненависти, без мольбы или просьбы сжалиться. Устало и выжидающе.
А потом колено все-таки не выдержало и подогнулось, не выдержав боли и издевательств. Эш дернулся вперед, пытаясь затормозить себя рукой об Джозефа и вбиваясь в того по инерции - локоть не выдержал вслед за коленом. Наказание наказанием, но... Издевательствам тоже должен быть предел.
- Что дальше? - второй голос глухо рычал откуда-то сбоку, вторя усталости в глазах дискорданта, повисшего на импровизированном поводке. - Наказание перерастет окончательно в унижение?
"Уже переросло, глупый мальчишка"
- На сегодня всё. Я пока больше не хочу ни видеть тебя, ни слышать. - Эрреро удерживал упавшего дискорданта на ремне, сдавливающем его шею, а потом отшвырнул от себя как деревянную куклу, добавив рукой направления так, чтобы Эш хорошенько приложился головой о край стола. Джо скрипнул зубами, когда услышал явственный хруст кости. Эш сломанной марионеткой осел на пол, на котором опять стали появляться кровавые пятна и лужицы. Что он там сегодня говорил при всех... "Хорошо, что не надо будет отмывать кабинет?". Ха! Уборщица такими темпами вскоре озолотится. - Как же вы меня все достали...
Джо уныло покосился на валяющуюся на полу статуэтку пантеры, поднял её, повертел в руках - мраморная подставка дала трещину. То ли из-за того как бруджа бил ею Эша, то ли из-за того, что потом бросил на пол. Нужно будет уточнить потом, не испортились ли её свойства... Это было бы уже вдвойне обидно. Статуэтка была поставлена на стол. Завтра её тоже отмоют и протрут, и поставят на место. теперь надо было ставить на место дискорданта. Жаль, что он не простая статуэтка...
Эрреро просунул пальцы под ремень на шее Эша, приподнял его и потащил к книжному шкафу, волоча по полу. Сегодня ему было не до церемоний. И не хотелось пачкать одежду кровью еще больше. Хотелось пойти и выпустить пар. Жаль, что ему теперь уже нельзя , да и не по статусу, участвовать в уличных драках на тотализаторе. Придется придумать другой способ как улучшить настроение.
Потайная дверь щелкнула, скрывая Эрреро, волокущего по ступеням за ошейник тело.

Эш пришел в себя через несколько часов. Хотя, вряд ли он сейчас мог понять сколько прошло времени. Двинуться он не мог. Во рту чувствовался остаточный вкус чужой смертной крови.
- Лечись. - приглушенный голос раздался откуда-то справа. Эрреро сидел у стола на табурете и смотрел на дискорданта, который был, словно к распятию, привязан к металлической спинке огромной кровати, стоявшей в Убежище. Запястья крепко притянуты ремнями, и на шее, та же самая петля, за которую его сюда приволокли.
Он дернул головой, пытаясь взглянуть на того, кто говорил. В голове все плыло в потоках боли и головокружения. Кое-как сосредоточившись на произнесенном слове Эш вздрогнул. Хотелось, чтобы боль в голове ушла, позволила сосредоточиться на происходящем. Кровь послушно растеклась в жилах, заращивая особенно неприятную травму. Стон вырвался сам собой - стиснуть зубы было проблематично с вывихнутой челюстью. Как и говорить. Ремень на шее сдавливал горло, не позволял двигаться, руки были намертво привязаны, от чего правый локоть нещадно болел. Скосив оставшийся целым глаз он кое как различил фигуру Эрреро.
- Я не способен двигаться. И... нормально говорить, - второй голос звучал глухо и странно. Сосредоточиться было крайне сложно.
- Ты сам просил меня о том, чтобы я ограничил твои действия. Я выполнил то, что ты посчитал для себя достаточным наказанием. - Эрреро даже не шелохнулся. - Это наказание оказалось для тебя неподсильным к исполнению?
- Вполне посильным, я ведь сам об этом просил. - Эш попытался выпрямить спину, от чего стал еще больше похож на распятого. - Просто не знал как начать разговор.
- Начни с того, как ты оказался у мистера Шульца.
Эш чуть повозился, устраиваясь удобней, если так можно было назвать его положение.
- Я... шагнул сквозь Пламя. После того, как сгорел фургон в цирке я слышу гул Пламени где-то внутри. Где раньше была Мелодия. Я хотел найти того, кто смог бы мне объяснить что это и как с этим работать, потому что не хочу никому причинить вреда по незнанию. Вслушивался в этот гул, формулировал вопрос, пока оно не заговорило со мной. А потом побежал сквозь пламя, думая что увижу силуэт или лицо того, кто мог бы меня обучить. И оказался в доме мистера Шульца физически, а не... ментально.
- Фургон? Да, я помню этот пожар, и то, как ты там внезапно запел. - Джо встал, подтаскивая табурет поближе и усаживаясь прямо напротив всего в полуметре от Эша. - То есть, ты обнаружил внутри себя силу.. хм.. Пламя? Но полез наобум, не попытавшись даже найти для начала информацию о том, что это такое и с чем его едят? Это именно то, о чем я с тобой говорил. И то, за что ты получил своё наказание. Ты сначала лезешь вперед, и лишь потом задаешься вопросом о последствиях.
Эрреро выпрямился, наклонив голову на бок, рассматривая запекшуюся корку крови на лице у тореадора. А тореадора ли?
- Значит, игры с Огнем? Ты тремер что ли?
- Я не дал Пламени забрать тех, кто не должен был уходить. Например Энди, Якова или тебя. - голос дрогнул. То ли от очередного приступа боли, то ли от понимания всей опасности ситуации. - Да, сунулся не зная, пытаясь спасти других. А теперь сунулся пытаясь найти знания о том, что это такое. Дурак...
Не смотря на боль в порванных тканях, Эш криво улыбнулся, тревожа спекшуюся корку крови и исковерканную щеку. Боль, горечь...
- Нет, я не тремер. Сын Диссонанса.
Эрреро обреченно вздохнул и поморщился. Протянув руку всего лишь немного ослабил петлю на горле у этого сына... Диссонанса.
- А на кой я твоему Пламени сдался? Не нужно пытаться купить меня моим якобы спасением, Эш. Давай, продолжай, у тебя неплохо и без работы ртом получается... говорить. Что за сын и кто родители?
- Сын Диссонанса. Клан. - Эш замолчал, пытаясь понять, как это объяснить Джозефу. Он сам знал про свой клан не очень много, или же просто не помнил. - Женщин нашего клана называют Дочерьми Какофонии, мужчин - Сынами Диссонанса. И Дочери страстно желают уничтожить Сынов. Мы... поем.
Эш замолчал, собираясь с мыслями. Говорить о своем Клане было нелегко. Но если он сам вверил себя в руки Эрреро, то недоговаривать или врать было крайне мелочно и глупо.
- Внутри нас есть Мелодия. Она звучит на границе сознания. Иногда ее почти не слышно, иногда она затмевает все вокруг и вырывается на волю через наше пение. У каждого из нас, похоже, своя партия, которую мы не знаем. Ее знает лишь Мелодия, строго диктуя роль.
Мелодия... которая давно не звучит. Но теперь, похоже, у дискорданта появилось очень много вопросов относительно сущности этого явления.
- А, так вот о чем твердил Иво, то есть мистер Марра. Он ведь твой соклановец? Ты мне его так представил. Я заметил, что он буквально помешан на музыке и своем голосе. Настолько, что отвергал любые попытки экспериментов с его образом, считая что всё, что ему нужно - это Музыка и Голос. - Эрреро хмыкнул и как-то по-новому взглянул на привязанного к кровати. Его было жаль? Нет, ни капли. Это наказание не было ни жестоким, ни чересчур унизительным. Всё могло быть куда как хуже. А степень глупости поступков от клана не зависит. - Хорошо, значит сын Диссонанса, брат Какофонии, отец Глупости... А при чем здесь огонь?
Страх за Иво вздернул, заставив забыть о боли и своем положении. Черт с ним самим. Но Иво не должен был пострадать. Эш дернулся, вскидывая голову и прямо смотря на Эрреро.
- Иво тут ни при чем. Его тут знают как Тореадора и пусть так остается дальше. Пламя... Его гул теперь звучит вместо мелодии. Вместо тишины, которая возникла, когда та ушла. Я не знаю откуда это во мне, не знаю как этим управлять. Все что я знаю - это Последнее Пламя, Погребальный Костер.
- Кто для тебя Иво, что ты так о нем печёшься?
- Считай, что младший брат. Нас мало, а Сынов еще меньше.
- Ну и дурак, - лениво ответил Эрреро, пряча за зевком удивление от очередной наивности певуна. - Ты о нем ничего не знаешь, а уже брат... А меня ты как назовешь?
Смотреть одним глазом было неудобно. Как и выражать таким образом эмоции. Улыбаться не хотелось, даже если это была бы грустная улыбка.
- Да, я его "знаю" всего пару ночей. Не знаю ничего о его Сире и прошлом. Доверяю ли я ему? Нет, не доверяю. Но это не меняет факта того, как я к нему отношусь. Это... личное. Я готов рискнуть и разузнать все, что возможно.
На вопрос отвечать было сложно. Эмоции внутри боролись с разумом, беспощадно побеждая. Эш замолчал, пытаясь сосредоточиться на боли. Разум метался между возвышеными эпитетами и собственными желаниями, дискордант изо всех сил старался не говорить и не думать.
Джо не подгонял и не торопил, молча продолжая сидеть строго напротив. Он хотел, чтобы Эш решил и определился для себя, четко, полностью. Кто он сам такой. И кто для него Джо. И будет ли он готов выполнять чужие слова, полагаясь на уверенность в том, кто дает указания. Если нет... Ну что ж, игрушка оказалась бесполезной и вряд ли когда-либо покинет это амплуа. И бесполезными окажутся все уроки и слова, и прошлые и будущие.
Джозеф молчал, ожидая ответа. Мысли путались, сплетаясь в чудовищные стычки между властью чужой крови и его собственными принятыми решениями.
- Ты,.. - Эш снова поднял на Эрреро взгляд, всматриваясь в него, пытаясь увидеть реакцию или хотя бы тень эмоций. - Ты для меня тот, кому я молча принес присягу и доверил свою жизнь, выбирая это по своей воле. Тот, чью кровь я бы принял без принуждения.
Где-то внутри эмоции сплетались в тугой комок, заставляя сжиматься в ожидании то ли удара, то ли протянутой для ласки руки. Дискордант отчетливо понимал, что это говорит не только кровь Эрреро, но и он сам.
Испанец улыбнулся и прикрыл на пару мгновений глаза. Не удержался, потянулся вперед и приложил палец к разбитым губам. Хотя Эш не открывал рта для разговора, этот жест всё равно означал, что пришло время помолчать.
- Ш-ш-ш, я тебя услышал. Теперь ты сам должен услышать себя. - Эрреро встал, погладив дискорданта по голове, коротким движением встрепал спутанные волосы и пошел прочь, обернувшись уже от двери. - Я не могу отменить наказание, которое ты назначил себе сам. Спокойной ночи.
И вышел за дверь не гася свет. Оставив вместе с горящими лампочками надежду на то, что не всё потеряно, и что страхи можно побороть. Даже если ты в очередной раз остался наедине с ними.

@темы: Джо, 1926 год, Двойная Лиана, Джуд/Алекс/Эш, Пилигрим

---

Ночь, в которой большая часть собравшихся в кабинете мистера Эрреро оказывается знакома с таинственным магом, который получает возможность попрактиковаться в итальянском с одним небезызвестным господином в шляпе

9 сентября, Новый Орлеан, клуб «Двойная Лиана»/железнодорожное депо

Маг шел спокойным широким шагом, пропустив Эша вперед и предоставляя ему справляться с так заботливо возложенной на него миссией.
Идти сквозь зал, прячась по теням, только чтобы не привлечь внимание публики и выступающего на сцене Иво, было довольно сложно. Но Эш как-то умудрился добраться до коридоров достаточно быстро. Что его там ожидало он мог представить не то, чтобы полно. Но знал он одно - он должен не допустить боя. А как...
Постучал в дверь Джозефа он ровно и спокойно.
- Входите! - Эрреро подал голос, оставаясь стоять неподалеку от двери, впереди всех.
Леон соскользнул со стола. Нервным жестом провернул кольцо на пальце, собираясь и прекращая подъебывать Джо.
Было слишком много разговоров про драку, про бой, слишком много белых пятен, слишком много подозрений - и от нехорошего предчувствия по спине, вверх, к затылку, бежал колкий холод. Алан нервно передёрнул плечами и уставился на дверь, настороженно и обеспокоенно.
Виктор чуть отошел. Так, чтобы его не было сразу видно от двери. И так, чтобы он мог успеть напасть или отодвинуть Алана.
Эш открыл дверь и зашел внутрь, понимая что сейчас работает живым щитом для... для всех. Маг не горел желанием идти вперед. А в кабинете Джозефа мог быть кто угодно и не особо лояльно настроен относительно их свидетеля. И между этими двумя огнями был он.
- Хорошей ночи, - он окинул взглядом присутствующих, понимая в какую задницу попал. - Со мной свидетель драки в парке.
Зашедший вслед за ним колдун заботливо прикрыл дверь и с неторопливо поклонился присутствующим.
Алан моргнул. А потом выпалил - нервно и торопливо - первое, что пришло в голову.
- Привет, Алекс. Херово выглядишь. Ну, щека. Тебе бы к Гленн, она как раз, эмм… вернулась.
Энди склонил голову, прижав ладонь к груди, приветствуя зашедших.
Джо смотрел на вошедшего первым Эша, и взгляд его не предвещал ничего, ну абсолютно ничего хорошего потрепанному дискорданту. Но он смолчал.
- Мистер Шульц? Доброй ночи. Проходите, устраивайтесь. Как я понимаю, вы пригласили данных господ посетить моё заведение для некоего важного разговора о... вчерашней драке в парке. - Эрреро кивнул магу в ответ и продолжил, уже немного громче и с нажимом. - Я надеюсь, господа, что мы ограничимся разговором. Как и подобает воспитанным взрослым людям.
Леон вежливо кивнул колдуну, стараясь не выпускать его из вида. Знать бы еще, что он умеет. Или хотя бы - как он это умеет.
Хорошо, что у Джо в кабинете было достаточно темно.
Плохо, что все тут знали друг о друге и ситуации больше, чем сам Леон. Даже Эрреро, оказывается, знал больше.
- Разумеется, ограничимся, мистер Эрреро. Если этот разговор приведет к удовлетворяющим все стороны результатам.
Виктор слегка поднял брови и медленно повел рукой от сердца к магу. Но промолчал.
Взгляд Эрреро был понятен. Внутри разлилась боль и стыд из-за вышедшей из-под контроля ситуации. Эш заставил себя не сжиматься, словно в ожидании заслуженного удара. Кривовато улыбнулся, от чего щеку дернуло спазмом.
- Мистер... Шульц является свидетелем того, что произошло в парке, - дискордант запнулся о чужую фамилию, пытаясь собраться с мыслями. - Я умудрился выйти на него совершенно... непредсказуемым образом. По его словам драка его не удивила.
Что говорить и как - Эш не представлял. Он ощущал, что все взгляды сконцентрировались на нем. И первый удар, если тот будет, придется по нему. Но не смотря на это предчувствие дискордант стоял ровно, не позволяя себе сутулиться.
Колдун слегка улыбнулся и сел. Его взгляд и походка выдавали сосредоточенность, с какой люди идут по канату на каньоном, чтобы дойти до домика соседа и выпить с ним кружку пива. Впрочем, он все же сел.
- Я не склонен к конфликтам, мистер Эрреро, они существенно отвлекают от куда более приятных и полезных дел.
Голос был вполне обыкновенным. Мужской, сейчас с легкой хрипотцой, выдающей напряжение.
- Рад слышать, что завтра в моем кабинете не понадобится дополнительная уборка. - Он кивнул и прошел к своему столу, где уселся на свое место, подавая пример и остальным - размещаться и не стоять. Так, по крайней мере, напряжение, царившее в комнате, будет поменьше, чем если бы все стояли и поигрывали друг на друга кто мускулами, кто яйцами. - Я так понимаю, разговор будет посвящен тому, что вы, мистер Шульц, намерены делать с тем, что увидели вчера.
- Нет. - Леон, которому не хватило сидячих мест, оперся на стол Джо. Демонстративно положил обе руки на край столешницы, в поле зрения мага. - Если мы с вами, мистер Шульц, собираемся переубивать друг друга, я предпочел бы, чтобы это было по какому-то другому поводу. Более значимому, чем то, что вы видели... вчера.
Эрреро знал этого колдуна. Алан встречал его раньше. Виктор тоже. Даже Симмонс...
"Дамиано, ты слепой безмозглый идиот".
- Мистер Шульц, мое имя Леон Дамиано делла Ласомбра. Простите за грубое нарушение вашей приватности, ранее этой ночью. Это был вопрос безопасности. Я не мог поступить иначе. Тот же вопрос безопасности побуждает меня спросить, что вас связывает с каждым из здесь присутствующих. Знакомых вам, разумеется.
- Что связывает? - колдун задумчиво посмотрел на руки Леона. - Я постоянный клиент этого заведения. А еще я делал то кольцо, которое вы носите на левой руке.
Леон не удержал лицо и бросил взгляд на Виктора. Со смесью удивления, запоздалого понимания и чего-то еще. Непривычного, но очень... болезненного.
Зверь внутри вскинулся, как будто не было ни тренировок, ни самоконтроля. "Что ты вообще знаешь о них? Они врут тебе. Не договаривают. Ты поворачиваешься к ним спиной, слепой идиот, и теряешь последние мозги от самонадеянности. Доигрался?"
- А с ним? - Леон взял себя в руки и махнул в сторону Алана. Больше для того, чтобы сделать паузу и восстановить почву под ногами.
- С ним я разговаривал всего раз, здесь. Ничего сверх светской беседы, - колдун говорил с той же ровной интонацией.
Виктор криво улыбнулся.
- Беседы из четырёх фраз, - негромко подал голос Алан. Происходящее ему всё ещё чертовски не нравилось.
Эш стоял, пытаясь отследить происходящее. Но оно как-то загадочно извивалось, принося больше вопросов, чем ответов. Выходило, что большинство тут присутвутющих так или иначе знали мага. Но ситуация чем дальше, тем была более напряженной. И совершенно не касалась того, что произошло в парке.
Вмешаться сейчас дискордант не решился. Но и допускать драки не хотел. Он чуть сдвинулся, пытаясь стать так, чтобы видеть всех и успеть в любой момент либо встрять, либо... Что еще "либо" висело в воздухе открытым вопросом.
- Господин Шульц... - Леон с силой вцепился пальцами в столешницу, чтобы не вцепиться ими в горло любого из тех, кто был рядом. Говорить было сложно. - Вы не случайно знаете тут почти каждого. Какой у вас интерес в этой... истории? Это, я бы сказал, ключевой вопрос. Для всех.
- Что именно вы подразумеваете под понятием случайности, господин Дамиано? - колдун поднял голову и взглянул в глаза итальянца. - Я танцую с Судьбой, но не имею желания руководить ею сверх того, что у меня уже есть. Я не имею интереса ни в вас, ни в тех, кто здесь присутствует, сверх денежного или, в случае лорда Ингебьорна, политического, поскольку моя работа зачастую связана с делами подменышей. Да, я знаю многое, что происходит в городе, поскольку слежу за ним и в частности за состоянием Барьера и активностью духов, как это было вчера. Полагаю, стоит задать вопрос несколько иначе. Что вы все творите такого, что так часто привлекаете внимание Говорящего-со-Снами? Мой интерес всегда сама история, а не ее участники.
Леон явственно поморщился при упоминании лорда Ингебьорна, но расслабился. Не настолько, чтобы отпустить столешницу, но достаточно, чтобы вернуть себе какую-никакую ясность мысли. Он ответил колдуну взглядом, бесконечно далеким от ледяного спокойствия - но при этом лишенным прямой угрозы. Колдун предлагал вскрыть карты, так почему бы нет. Леон улыбнулся и перешел на итальянский - полагая что маг, как минимум, свободно владеет латынью, и поймет его.
И всё же лёд под ногами всё ещё был слишком тонким. Алан сделал пару шагов в сторону - очень тихих, осторожных, так, чтобы видеть сидящего в кресле мистера Шульца. Он замер едва ли не на середине шага, на пару долгих мгновений переставая вообще о чём-либо думать, отчищая сознание… А потом сосредоточился на фигуре колдуна, чуть сощурился, пытаясь разглядеть мерцающую дымку вокруг его силуэта. За чужими, спокойными словами могло скрываться что угодно.
В ауре был солнечный свет и огненные реки. Человек не боялся. Он был напряжен, сосредоточен, но в целом спокоен. Его аура была заполнена танцующими искрами огня, связанными с Вечностью и чем-то, что находилось за пределами известной Алану Умбры.
А еще он был похож больше на духа, чем на человека. Что-то такое... чуждое в сознании. Отсутствовали привычные нотки лжи, страха смерти, неуверенности. Он не был Истиной, но он был чист. Так, как не бывают чисты люди.
Творец грез, а не их порождение.
Ощущения - не физические, а те, что лежат на грани восприятия - нахлынули стремительным потоком. Их было так много, что Алан на мгновение даже растерялся, чуть покачнувшись и заморгав, словно солнечный свет чужой ауры мог ослепить.
В ответ на тираду Леона маг только пожал плечами.
- Quid ergo?
В ушах Алан зазвучала музыка. Песня не имела знакомых слов, но была похожа на все шаманские песнопения разом.
Он невольно глянул по сторонам, будто пытаясь отыскать источник напева - незнакомого, ритмичного; где-то на краю сознания мелькнуло воспоминание о свивающей вокруг него кольца Твари, которая звучала - ощущалась - похоже. Наверное.
Алан снова моргнул и беззвучно шевельнул губами, пытаясь сосредоточиться на словах Леона… и не потерять музыку, вслушаться в неё, уловить ритм. Его взгляд остановился на сидящем в кресле маге.
Ритм говорил о движении. О танце, самозабвенном и диком. О дыхании Твари и о свете звезд. О реве первобытного человека, впервые вкусившего сладость убийства. О тихом перешептывании влюбленных. О шелесте волны и о безнадежном треске разрывающейся на части скалы.
Леон набрал воздуха для новой тирады - по привычке, родной язык всегда требовал больше экспрессии, чем обычно. Но осекся и продолжил разговор намного спокойнее. И короче.
Образы кружились вокруг, словно подхваченные ветром листья, и Алану хотелось утонуть в этом ритме, вслушаться в самую его суть, стать с ним одним целым… Он вздрогнул, когда вновь зазвучал голос Леона, глянул на него, ухватившись взглядом за вцепившиеся в край стола руки, как за якорь. И вновь подался навстречу ритму, первородному и бесконечному, как звёзды и огонь.
Ответил маг медленно, подбирая слова. Язык был ему знаком, но явно не являлся разговорным.
Вдруг колдун резко повернулся к Алану, поднялся и отвесил тому звонкий подзатыльник.
Леон резко отпустил столешницу и сделал шаг вперед, вскидывая руку и останавливаясь на середине движения. Скрипнул зубами, то ли в адрес Алана, то ли в адрес мага. Медленно сделал шаг назад и продолжил говорить.
Алан чуть дёрнулся, когда ему на затылок опустилась чужая ладонь. Сосредоточенность на ритме пропала, и он вскинул на Шульца глаза, в которых читалась обида и, одновременно с этим, понимание того, за что его так… приложили. Потом Алан покосился на Леона, выдавил из себя виноватую улыбку и отступил на шаг назад, опустив плечи и уткнувшись взглядом в ковёр. Новый ковёр.
- Чувство Пульса есть. Инициация и предшествующая подготовка... - колдун вернулся на место и потер висок. - Не пройдены. Приношу извинения, данное действие было вызвано необходимостью.
Беловолосый снова повернулся к Леону. Интонации его стали более настойчивыми и вопрошающими.
Алан только молча повёл плечами; он не был уверен, адресовались ли извинения ему - или Леону, разговор с которым магу пришлось прервать. Что ж - в разговоре этих двоих тоже был свой ритм, и ему приходилось сосредотачиваться, чтобы понять все слова.
Он слишком давно ни с кем не разговаривал на латыни, а уж в слова Леона, пусть тот и говорил неторопливо и чётко, приходилось вслушиваться особо внимательно - но всё равно часть слов ускользала, и некоторые фразы Алан ловил обрывками. Узор беседы зиял прорехами, но в какой-то момент Алан вскинул глаза, наконец уловив - говорили про него. Не только про него, но…
Он чувствовал внимание не только ушами. Музыка будто бы приближалась, не становясь при этом громче.
Беседа, прерванная оплеухой, возобновилась. Тон стал более деловым, реплики короче. Леон говорил намного медленнее, чем с женщиной из зеркала или Альченцо. Не слепляя слова вместе и четко артикулируя их, чтобы собеседник не упустил ничего.
Колдун отвечал так же. Он в целом выговаривал слова значительно медленнее, чем Леон.
Ритм манил за собой.
Алан вновь уткнулся взглядом в ладони Леона, цепляясь за их… материальность. Они были словно якорь, удерживающий его от того, чтобы снова не вслушаться в эту потустороннее песнопение, чтобы не пропасть в нём.
Колдун кивнул и слегка улыбнулся, положив ладонь на стол. Повернул голову к Джо.
Очевидно, Леон пришел к определенному взаимопониманию с ним, кивнул на последнюю реплику и замолчал, тоже оборачиваясь к Джо.
Паттерн в голове складывался с трудом. Этот мистер Шульц отлично знал всех их, но они его знали или примерно, или случайно. Говорящий-со-Снами... Эш прищурился, пытаясь взглянуть на мага, подхватывая звучащее внутри пламя, пытаясь взглянуть через него и... Мотнул головой, разбивая сосредоточенность. Что будет потом, когда он снова обратится к Пламени? Оно сожжет бордель или мага? Умеет ли он в принципе использовать эти силы, смотреть и понимать, что он видит? Что ему это даст, на той стадии, на которой он сейчас находится?
Дискордант скривился, прикусил губу, пытаясь сосредоточиться на происходящем в реальности, а не где-то в собственном подсознании. Все выходило... странно. Напряженно и натянуто. Он готов был встрять в возможную перепалку, но маг общался с Леоном вроде бы мирно. Слова Эш не понимал, но вслушивался в интонации, в ритм слов, пытаясь вычленить усиление напряжения или же ослабление напряженности между всеми присутствующими.
"Быть миротворцем, значит?". Дискордант сдержал эмоции, не позволяя себе лишнего и ненужного. Готовься к худшему, надейся на лучшее - все, что ему сейчас оставалось. И когда Леон и маг взглянули на Джо, он чуть повернул голову, чтобы тоже видеть и Эрреро и остальных. Что будет дальше?
Эрреро всё это время сидел с отрешенным видом Будды, поглаживая бороду и переводя взгляд от одного говорившего к другому. Но помимо этого просто следил за обстановкой, готовый в любой момент сорваться с места и либо растаскивать дерущихся, либо ломать кому-то руки ноги. Но всё происходило вроде бы вполне себе прилично и вежливо. Кроме подзатыльника Алану, который ему отвесил Кристиан Шульц. Джо напрягся, но агрессии за этим не последовало, и он вновь откинулся в кресле. Только его взгляд теперь всё чаще останавливался на рыжем тремере, но испанец удерживал всё ту же приветливо-равнодушную маску гостеприимного хозяина, хотя и нахмурился немного, когда Шульц и Дамиано перешли на незнакомый ему язык, который звучал вроде как похоже на латынь. В латыни Джо был не силен. Поэтому он молчал. Пока почти все взгляды не устремились к нему.
- Этикеты-шметикеты... В приличном обществе не пристало шептаться или разговаривать друг с дружкой на незнакомом остальным языке. Но общество у нас какое-то совсем неприличное. - Эрреро потер подбородок, а потом скрестил руки на груди. - Ну? И чего от меня надо?
Леон выразительно посмотрел на Джо.
- Во время нашей первой встречи, господин Эрреро, вы сами изъявили желание пренебречь этикетом, как деловым, так и разговорным. Однако я благодарен вам за предоставленную возможность решить некоторые разногласия с господином Шульцем. Можно считать, что инцидент в общем смысле улажен. И я думал, вы хотите спросить господина Шульца о том, почему он посетил ваше заведение в таком обществе. Это в любом случае не мое дело.
- Это в любом случае не ваше дело, Дамиано. Вы верно подметили. Свои вопросы к мистеру Шульцу я задам позже, в приватной беседе. - Эрреро вернул взгляд, итальянец ему уже в печенках сидел. - Если ваш инцидент исчерпан, то не смею вас больше задерживать в своём скромном маленьком кабинете.
Леон подавил в себе желание переставить что-нибудь на столе с места на место - демонстративно нарушая идеальный порядок. Улыбнулся Джо, слез со стола и махнул рукой своим спутникам.
- Хорошей ночи, мистер Эрреро, мистер Шульц. Приятно было познакомится.
Ласомбра прошел к двери по прямой - лишь на волосок разминувшись с застывшим посреди кабинета Алексом и глядя сквозь него.
- Сожалею, что это недопонимание отняло у нас всех столько времени, - у двери Леон слегка поклонился обоим и вышел. До машины он шел, не оборачиваясь и всей спиной демонстрируя нежелание разговаривать. Охрана у двери, увидев выражение его лица, попятилась в стороны.
Всю дорогу до вокзала Леон был мрачным и сосредоточенным.
Виктор, все это время стоявший почти неподвижно, последовал за ним. Взгляд у него становился все более сонным, а в машине он бесцеремонно улегся на колени к Леону.
- Доброй ночи, - пробормотал Алан, кинув быстрый взгляд - он не сумел удержаться - на Джозефа, а потом - куда более долгий, настороженно-любопытный - на Шульца. - Ещё, эмм… увидимся. И ещё раз простите, мистер Шульц, за…
Он не договорил и только махнул рукой, имея ввиду не то необходимость подзатыльника, не то - слежку через зеркало. А потом поспешил вслед за Леоном и остальными, лишь помедлив на мгновение рядом с Алексом и приободрительно ему улыбнувшись.
В машине он вновь устроился у окна, уткнувшись лбом в стекло. И молчал всю дорогу до вокзала.
Леон не пошевелился, когда Виктор лег ему на колени. Не протянул к нему руку, чтобы погладить, как обычно. Не отстранился. Возможно, он вообще не почувствовал этого, и был далеко в своих мыслях.
Подменыш фыркнул с негодованием и поднял голову. Вздохнул и прижался щекой к руке вампира. Левой.
Леон все еще не шевелился, невидяще глядя в темноту за окном машины.
Виктор еще раз вздохнул и поерзал, устраиваясь поудобнее и поплотнее.
Когда машина приехала на место, Леон аккуратно переложил Виктора на диван и вышел, направляясь прямо к своему вагону.
Всё было… сложно. Понимание ситуации было будто на кончиках пальцев, когда ты знаешь, что происходит что-то не то, и вроде даже улавливаешь, почему, но… Алан как-то растеряно покосился на Бьорна, а потом выскочил из машины, догнав Ласомбру почти у самого его вагона.
- Леон! Подожди.
Леон остановился. Повернулся. Посмотрел на Алана выжидающе.
- Я, эмм… спасибо, что поговорил с мистером Шульцем про, ну… про меня. Я понял не всё, но… спасибо, - он улыбнулся чуть озадаченно; в голове всё ещё царил сумбур из-за того, что он услышал. - И ты, ну… отлично решил этот, гхм, пиздец. Все были готовы кинуться друг на друга, а ты…
Алан не договорил, чуть повёл плечами и вновь улыбнулся, словно говоря - ну, всё, я закончил.
- Это моя обязанность, разговаривать о проблемах, пока все засунули языки в жопы, - Леон говорил ровно и тускло. Без обычного раздражения. И явно продолжал думать о чем-то своем. - Дальше можешь договариваться с Шульцем о чем хочешь сам.
Леон был напряжён, Алан понимал это, но остальные эмоции были словно порыв ветра, ощутимый лишь кончиками пальцев. Он прикусил губу, теперь уже откровенно обеспокоено глядя на Леона: его состояние, его непохожесть на себя обычного, всё это пугало. Пугало до желания обнять его, словно это могло помочь. Но Алан знал - не могло.
Он заговорил снова, торопливо и неловко, одновременно с этим отсекая от себя весь окружающий мир и оставляя только стоящего напротив него Леона. Казалось, что нет ничего более важного сейчас, чем эта тёмная фигура, чьи эмоции можно было… увидеть. Стоило лишь сосредоточиться. Постараться. И смотреть правильно.
- Я, ну… эмм, да. Договорюсь. Чтобы тебе, ну… приходилось решать меньше проблем, которые я вызываю. Извини за них.
Аура внешне спокойного Леона бурлила, как грозовая туча - как торнадо, идущий с залива. Удивительно, как он вообще слышал Алана. Напряженный внутренний диалог вспыхивал горечью, обидой, злостью - в первую очередь, на себя. Но внешне это проявлялось только в том, что Леон снова вспомнил про дистанцию, и стоял от Алана четко на расстоянии протянутой руки. Так, чтобы давать бушующему торнадо место.
На левой руке Леона ярким белым светом горело кольцо, сдерживая и приглаживая особенно бурные и хаотичные всполохи, словно делая ауру более четкой и упорядоченной.
Шторм нельзя успокоить. Смерч не будет слушать чужие слова, он сомнёт их, не обратит внимания, разозлится ещё сильней. Алан смотрел на грозовую тень с пару очень долгих секунд, и ему на мгновение показалось, что где-то на грани слуха слышится треск молний.
Потом он едва-едва подался вперёд, так, чтобы коснуться кончиками пальцев левой руки Леона - быстро, невесомо. Бессмысленно. И снова вернулся на место, а потом и вовсе отступил на шаг назад, со всё тем же беспокойством в глазах. Он увидел - но проще не стало.
- Я, ну… извини, что задержал. Это всё, что я хотел сказать, - он помедлил на мгновение, пытаясь удержать рвущиеся наружу слова - чёрт чёрт, но не сумел. - Не дай грозе внутри сделать тебе очень больно.
«Что за херню ты несёшь? Идиот».
Алан выдавил из себя неловкую улыбку и, развернувшись, поспешил прочь.
Леон закусил губу, развернулся и ушел в свой вагон. Заперев за собой все замки.

Разговор, произошедший в кабинете Джозефа Эрреро, и который, в силу языкового барьера, понимали лишь его участники и мистер Каллахан

- Я подразумеваю, что их не существует. Есть лишь линии вероятностей с разной степенью детерминированности. Управляемые и послушные тому, кто владеет нужным искусством. В этой истории ее участники пока значат больше, чем их действия, как минимум в страте вероятностей ближнего предела. Эта история затрагивает гораздо больше, чем ваш текущий интерес и моя текущая область компетенции. И она, как минимум, начинается в... делах подменышей. И тех из них, кто владеет нужным искусством.
- Ну и что?
- Я... Merde. Простите, тяжелая ночь. Я не заметил, что вы уже дали тот ответ, которого я добиваюсь. Ваша... работа относительно Барьера и состояния духов - ваша собственная иницатива или вы оказываете эти услуги кому-то еще?
- Это моя работа в целом, основа моей Традиции и часть общего жизненного уклада, хотя и побочная.
- Тяжелая ночь. У него тоже. Я попросил бы вас не делать так больше. Слушайте, я вижу тупик. У меня нет никакого желания конфликтовать с вами. Но я не могу обещать вам, что наши столкновения... прекратятся. Потому что это будет ложью. Этот паттерн Судьбы, в котором все мы участвуем, сплетен не для того, чтобы ничего не делать. В том числе, на территории, за которой вы... приглядываете. И вы видели пример только что перед своими глазами. Мне не надо быть Бомэйном, чтобы предсказать... некоторые итоги.
- Почему вы хотите влиять на Судьбу, я не спрашиваю, это тоже часть вашей Традиции. Но мне все равно, управляет ли кто-то моей или чьей-то Судьбой. Чего вы от меня хотите? Чтобы я забрал его и провел инициацию?
- Я от вас?... Я удивлен что вы от меня ничего не хотите, потому что пока эта ситуация только тратит нам обоим время. Предложение интересное. Сколько это будет стоить? Точнее, какова оплата?
- Возможно, вы еще привыкнете к тому, что далеко не все в мире требует немедленной прямой оплаты. Я не считаю, что имею право оставлять таких, как этот человек, без присмотра. Это плохо заканчивается, тогда как при некоторых усилиях он может стать одним из тех, кто создает новые Сны и дает миру новые идеи и жизнь. Однако в любом случае решение принимать ему, а не мне, и не сейчас, а через какое-то время, когда он разберется в том, чего может хотеть.
- Вы говорили о вашем финансовом и политическом интересе. Поднимая вопрос об оплате, я говорю о них же, не имея намерения обесценить ваш жизненный уклад.
- А... я зарабатываю достаточно, чтобы спокойно жить. Он сам решит, чем захочет со мной расплатиться. Я не хочу переводить эти отношения на деньги, это плохая практика.
- Что ж, полагаю, вы во всем правы. Кроме того, что называете его человеком, а это не так.
- Он человек. Пока еще человек. Я знаю о различиях между смертными и вампирами, однако пока еще его душа и сознание не претерпели фатальных изменений.
- Я хотел бы... поговорить с вами об этом подробнее, если вы не против. В какую-нибудь из более удобных вам ночей, и на более удобном для нас обоих языке. Мне нужна... консультация. А вы маг, вы нейтральны, и вы случайно в этой истории по уши.
- Хорошо. Какое место вы сочтете нейтральным? Я не хотел бы выдавать своего жилища и в то же время не жажду встречаться с вампиром в темном лесу. Полагаю, в этом вы меня поймете.
- Пойму, разумеется. Моя территория - городской вокзал. Все, что за его пределами - в равной степени нейтрально для меня. Можно здесь, если вы доверяете господину Эрреро достаточно. Или на территории лорда Ингебьорна. На ваш выбор.
- Ночное кафе "Стюарт" на улице Искусств. Оно достаточно шумное в это время суток, чтобы никто никого не слушал. Если вас, конечно, не смущает наличие пьяных и потерявших связь с реальностью людей.
- Я не проводил бы половину ночи в цирке, а вторую - в борделе, если бы это меня смущало. Благодарю, мистер Шульц. Послезавтра в полночь? И надеюсь, вы не имеете ко мне претензий за всю сегодняшнюю ночь.
- Хорошо, - он кивнул. - Не имею. Пока меня не пытаются съесть, мистер Дамиано, я в принципе имею мало претензий.

@темы: Алан, Джо, Депо, 1926 год, Ингебьорн, 9 сентября, Двойная Лиана, Джуд/Алекс/Эш, Леон, Пилигрим, Энди

---

Ночь, в которой Джозеф Эрреро весьма недоволен не только тем фактом, что в его кабинет ввалилась толпа Сородичей (и не только), но ещё и тем, что его кресло оказалось занято наглой итальянской задницей

Новый Орлеан, 9 сентября, клуб «Двойная Лиана»

Леон ждал их в машине вместе с сонным и ворчащим Виктором, которого, похоже, вытряхнул прямо из постели.
Алан молча затащил Энди в машину и устроился в углу сидения, у двери, уткнувшись взглядом в темноту за окном.
Энди устроился рядом, отгораживая Алана от обоих. Вот уж чего ему не стоило сейчас видеть - так это Леона. Алан подуспокоился, конечно, но... не дай Бог, опять психанет. Нервы - штука тонкая и сложная.
Леон, уже забывший про то, что торопил собратьев, был мыслями целиком в предстоящих разборках и не замечал ничего вокруг.
К "Двойной Лиане" машина подъехала довольно скоро. Водитель открыл дверь, Леон вышел первый. Окликнув ближайшего из парочки мордоворотов, велел передать мистеру Эрреро, что его деловые партнеры прибыли.
Деловых партнеров без околичнестей, сразу и быстро проводили в кабинет к Эрреро. Старый знакомый кабинет, без ковра и с оленьими рогами на стене. Хозяин "Двойной Лианы" встречал их там же, стоя в центре комнаты с деловой вежливой улыбкой и интересом в глазах.
- Мистер Эрреро. Доброй ночи, - Алан, хмуро пялившийся куда-то в стену, мимо Джозефа, руку подавать не стал. Он едва успел успокоиться в машине, но оказавшись в клятом кабинете, да ещё в компании Леона и Джозефа одновременно, ощущал, как летят куда-то к дьяволу всё попытки взять себя в руки. - У нас, эмм… запланирована встреча. В вашем клубе. Зашли выразить почтение. И всё-такое.
Он пожал плечами и замолчал; по его мнению, вдаваться в подробности смысла не имело.
Леон бесцеремонно уселся в кресло за столом, очевидно хозяйское - оно единственное стояло так, чтобы видеть всю комнату, дверь и окна. И держать спину защищенной. И еще в том углу было темнее всего.
- Алан, объясни господину Эрреро, с кем мы тут встречаемся. Возможно, он хочет присоединиться.
Виктор с тем же полусонным видом встал за спиной у Алана. Выглядел он еще не проснувшимся, но движения выдавали готовность к драке.
- Мистер Каллахан, мистер Дамиано, мистер Уилсон, мистер Картер... - Виктор был единственный, кому Джо подал руку для рукопожатия. На Алане Эрреро лишь задержал взгляд и кивнул. На выходку Ласомбры хозяин клуба явственно скрипнул зубами и поставил себе в мысленный блокнот мысленную галочку, тут же подобравшись словно пружина и сощурившись. - Чем имею честь...? И с каких пор моё заведение стало местом проведения встреч Сородичей?
Энди, оставленный без внимания, тихо усмехнулся и встал рядом с Аланом, чуть позади, как верный птенец. Посмотрим, что будет.
- Не Сородичей.
Алан как-то озадаченно покосился сначала на Бьорна, потом - на Энди. И, чуть поведя плечами, продолжил, всё также глядя куда-то в сторону.
- Встреча со свидетелем драки. Ну. Вчерашней. А он человек. Точнее, эмм… не совсем человек. Маг. Или колдун. Называйте, как хотите.
- Присаживайтесь, господа. Не надо стоять свирепой кучкой, словно вы пришли меня бить. - Эрреро махнул рукой, указывая на оставшиеся места (два на диван, один в кресло). - Значит, маг. Значит, в "Лиане". Господа, какого хера? Мало того, что вы здесь столовую устроили, теперь это еще и переговорный пункт?
- Ты мне скажи, Эрреро? - подал голос Леон. - Колдун знает твой бордель, как нашу территорию. И колдун знаком с Симмонсом, который, судя по всему, ему стучит. Так что свидетелем он был вовсе не случайным, и, судя по всему, должен был встретиться с Симмонсом еще вчера. Но помешали Шапки. Которые тоже напали на Симмонса. При мне такой херни не было, не хочешь объяснить?
- О, так Симмонс стучит еще и ему? - Джо обернулся к своему столу, наклонив голову немного набок. - Я думал, ты его мне подложил, чтобы он стучал на меня тебе. А он оказался не промах, парняга. Кстати, без тебя херни вообще не было.
Леон оскалился. Пока насмешливо, не вызывающе.
- Эрреро, ты его что, подпустил достаточно близко, чтобы было, что стучать? Нашел кого. Так откуда какой-то колдун знает твой бордель?
Алан со всё более и более хмурым видом слушал разговор Леона и Джозефа; то, что изначально казалось простым недоразумением, превращалось в - как выразился тогда, у зеркала, Энди - в пиздец.
Он сунул руки чуть глубже в карманы брюк и буркнул:
- Может, пока вы, эмм… обсуждаете, кто кого подставил, я подожду нашего, ну… «гостя» в зале?
Звучало глупо, но было, по крайней мере, лучше истинной причины нежелания Алана оставаться в этом кабинете.
- Если бы ему было о чем стучать, ты бы ко мне заявился со своей кавалерией еще раньше. И вообще бы уложил мне на стол ноги. Моё заведение известно много кому. Сюда вот вчера Шериф заходил. Но это тебя не удивляет. А какой-то маг - да. Это моя территория, Дамиано, и здесь могут находиться те, кому я позволяю. Исчерпывающий ответ? - Он вновь отвернулся от Ласомбры, обрывая их "деловую" перепалку. - Мистер Каллахан, сядьте уже наконец. И усадите свою охрану. Наш гость, думаю, сам доберется до этой комнаты. Или вы собирались с ним обсуждать вчерашнее происшествие в парке посреди общего зала? Не маячьте.
- Эрреро, ты тупой? - Леон терпеть не мог, когда от него отворачивались в разговоре. Это его моментально выбешивало и заставляло возвращать внимание собеседника всеми возможными способами. - Симмонс вчера встречался с Энди в парке. И на него случайно напали Шапки. И это случайно видел маг. С которым Симмонс встречался сегодня. Блядь, он у тебя вообще работает или только стучит налево и направо хуй знает кому хуй знает про что?! Я не удивлюсь, если Шапки на самом деле не первые напали, а он их туда заманил чтобы, например, Уилсон и колдун друг друга не увидели. Что ставит всех тут присутствующих в дохуя неприятное положение.
Алан скрестил руки на груди, нахохлился… но с места не сдвинулся.
Виктор тихо сцедил зевок в кулак.
Энди потер висок. Они начинали его утомлять.
- Джо, Эш был у вас? Он излечил свои поврерждения? И хоть кто-нибудь понимает, как именно Эш ушел туда, куда он ушел и где мы его с этим магом видели?
- Сегодня? - Джо покосился куда-то на стол, скользнув взглядом по аккуратному порядку. - Сегодня Симмонс свой зад не мог оторвать от пола, не то чтобы куда-то к кому-то пойти. Он еле зарастил себе морду, и то криво. И закрыл раны, чтобы не растекаться лужицей по полу. До вчерашнего дня он из клуба не выходил.
Уилсон, Симмонс, колдун и Шапки...
- Значит, птички мистера Уилсона здесь не при чем? Херня, не сходится. Симмонс пошел в парк, чтобы стукнуть Уилсону что-то обо мне для тебя, но в то же время его ждал там маг и подговоренные заранее Шапки? Настучать всем по очереди и в одном месте? Слишком глупо, даже для Симмонса. - Эрреро повернулся к Леону, как тот и хотел, раздраженно дернул подбородком. - Дамиано, пшел вон из моего кресла. Как только ты открываешь свой рот, мне сразу хочется убить хозяина итальянского ресторана в трех кварталах отсюда.
Леон не двинулся с места.
- В следующий раз подумаешь о том, что тут сидеть негде. Что мы будем делать с магом, когда он сюда придет? Будь это обычный смертный, я обошелся бы приказом молчать, я не люблю грязи. Но он не обычный смертный, и у нас проблема. И он придет на твою территорию, Эрреро. И я без понятия, что Симмонс ему рассказывает и какие у него интересы в наших делах.
- В следующий раз, со всем своим табором и ручными медведями катись к Мелансону в его приемный зал. - Тут же огрызнулся Эрреро, постепенно раздражаясь всё больше. - Для начала, что вы вообще собирались делать с этим магом? Запугать? Забросать шапками? Сесть на его место? Ну-ну. Как только ты оказался в жопе, Дамиано, ты сразу пришел ко мне и спрашиваешь, что делать. Я тебе скажу что. Для начала, подними свою итальянскую задницу из моего, блядь, кресла. Или, я тебе клянусь, мы сейчас будем решать абсолютно другу проблему. Да вы вообще умеете решать проблемы не как гопники из подворотни?
- Кстати о гопниках из подворотни. Эш сейчас выглядит именно так, - заметил Энди, вспоминая увиденное в зеркале. - Его сюда банально не пустят. Кто-нибудь хочет сходить вниз и покараулить нашего певчего скворца?
- Как вышел, так пусть и входит. Ты его уже вчера встречал, Энди. И мы знаем чем окончились встреча певчего скворца и певчего пингвина.
- Ты мне льстишь, называя меня певчим, - поморщился Энди. - Сам слышал, как клекочут пингвины. Если тебе нравится такое пение, то все, что я могу сказать - сударь, вы редкостный извращенец.
Подменыш фыркнул, его плечи слегка затряслись.
- Мы собрались с ним, блядь, поговорить. С магом, - вернул всех к изначальной теме разговора Алан, всё также глядевший куда-то в стену. - Для начала. Так, вроде, ведут себя, в, эмм… приличном обществе?
Леон все так же невозмутимо встал и пересел на стол.
- Я спрашиваю у тебя, что делать, исключительно из вежливости, Эрреро, потому что когда я буду убивать этого колдуна - а ты, кажется, был согласен, что свидетелей надо убивать, - будет много крови. А еще, скорее всего, огня и взрывов. В твоем борделе. В твоем кабинете, раз уж ты решил здесь вести переговоры. А ты за кресло так трясешься, что сейчас лопнешь. Уилсон, раз ты такой умный, иди и встреть гостей. И постарайся, чтобы Симмонс, мать его, никуда больше не убежал, а то вдруг у него еще друзья есть.
- Полагаю, вы окажетесь умнее меня и вовремя измените приказ, - меланхолично отозвался Энди. - Я ведь никто охране этого клуба. Как и вы, и Виктор, и Алан. Тут только один человек, имеющий право им приказывать, и, полагаю, отправиться вниз следует именно ему.
В дверь кабинета постучали и Эрреро, собиравшийся было уже послать нахер всю эту наглую толпу, просто резко повернулся и прошел к двери, не сказав никому ни слова.
- Да? - Он приоткрыл дверь, за которой стоял один из охранников.
- К вам какой-то оборванец с посланием от какого-то Эша.
- Явился... Проводите сюда. Он один?
- Нет, с ним еще один мистер.
- Ведите обоих.
Эрреро закрыл дверь, но обратно не вернулся, оставшись стоять ко всем остальным спиной, и стараясь постепенно успокоиться.

@темы: Алан, Джо, 1926 год, Ингебьорн, 9 сентября, Двойная Лиана, Леон, Энди

---

Ночь, в которой Алан с Энди просят Леона о помощи, тот соглашается, и зеркало неожиданно показывается им весьма любопытную картину. А потом Энди устраивает своему и.о. Сира неумолимые пингвиньи обнимашки.

9 сентября, Новый Орлеан, железнодорожное депо

До депо они добрались без проблем. Когда под колёсами зашуршала земля и мелкие камни, Алан, который до этого скорее полулежал на сидении, встряхнулся и сел ровно. А потом первым выбрался на улицу и потащил Энди к последнему вагону - если Леона там не было, значит, стоило искать у Виктора.
- Ты ему расскажешь. Ну, о произошедшем. Если Шериф ничего не сделал серьёзного, то вряд ли Леон будет, эмм… особо злиться. Или ещё что.
- А что, у меня есть выбор? - поморщился Энди, послушно следуя за Аланом. - Расскажу. Даже если будет сердиться.
- Я имею ввиду, что, ну… всё будет в порядке. Не бойся.
Алан не был уверен, что Энди боится, но понимал - после случившегося вчера его нужно как-то приободрить. Или отвлечь. Вагон темнел где-то впереди, и у них была ещё пара минут пути.
- Слушай… А что ты помнишь? Ну, про… про Грезу?
- Много, - помедлив, отозвался Энди. - Много плохого. Хорошего меньше, но и хорошее было.
Алан на мгновение сжал его руку чуть ниже локтя, а потом вскинул голову, глядя Энди в глаза.
- Вы… ну, ты и я. Ты и Эйд. Вы были друзьями. Кажется, мне стоит, ну… извиниться за то, что у моего друга было много плохого в жизни.
- Не стоит, - качнул головой Энди. - Без Эйда плохого было бы намного больше, уж поверь мне. Я помню себя. Так что перестань извиняться за то, за что не отвечаешь.
Алан кривовато улыбнулся и кивнул.
- Ладно, изв... - он оборвал себя и улыбнулся чуть шире. А потом вскочил на подножку последнего вагона и постучал в бронированную дверь, постаравшись, чтобы стук вышел как можно громче.
Не открывали долго. Так долго, что Алан почти мог решить, что Леона нет в вагоне и пойти искать его к Виктору... когда усиленная стальная дверь наконец щелкнула и распахнулась. Ласомбра стоял на пороге, без пиджака и шляпы, босой и недовольный. Он выглядел осунувшимся и слегка голодным.
- Что у вас опять случилось? - поинтересовался он ровным голосом вместо приветствия.
Взгляд Алана стал обеспокоенным. Он уже почти спросил, в порядке ли всё с Леоном, но осёкся. И кивнул на Энди.
- Тут, случилось кое что. Энди расскажет. И нам нужна твоя, ну... помощь.
Леон спихнул Алана с подножки, сел на нее и посмотрел на Энди выжидающе.
- Драка в парке, трое нападавших, из них один труп и два ушли живыми. Есть еще один свидетель. Шериф рекомендовал лишить его проблем, - Энди усмехнулся краем губ, - со свидетелями. В драке с нашей стороны участвовали я и Эш... Джуд Симмонс. Его крепко порвали, он у Джо. Вероятны проблемы с Джо.
- Драка с Красным Шапками, - поспешно вставил Алан, когда Энди закончил говорить. - Это, ну… это может быть важно.
Леон непонимающе поднял брови.
- Что они от вас хотели и что вы там делали?
- Джуд передавал информацию, - поморщился Энди. Скрывать не было смысла. - Я... скажем так, попросил его рассказывать мне, если у господина Эрреро будет твориться что-то интересное. Он принес три новости. Потом появились трое Красных Шапок. Им было что-то нужно от Джуд... Или Алекса. Или Эша. Понятия не имею, от какой его роли. Но меня не трогали, пока я не попытался выбить оружие, которым вертели у меня под носом. Просто угрожали и старались хорошенько запугать.
Леон нахмурился и кивнул.
- Я понял. Они вернутся, чтобы продолжить, или вы?
- После того, что я сотворил с собратом этих Красных Шапок - я не уверен, - честно сказал Энди. - Могут вернуться, чтобы отомстить, а могут побояться соваться. Но вряд ли расскажут - если узнают, что какой-то слуа сожрал их брата и вынудил их бежать, над ними будут так издеваться, что... Но я бы все-таки убедился. И я не уверен, что они пришли сами. Если их кто-то послал, он может остаться недовольным.
- Ты сотворил? - Леон улыбнулся. - Они напали на Алекса, отпиздили его, а труп в итоге на тебе? Ты меня даже удивил. Ладно, я выясню, что они хотели, и если надо будет, съездим к их хозяину и поможем ему принести искренние извинения. С компенсацией. И с сегодняшней ночи ни один из вас не ходит по городу в одиночку и без оружия. Это все, в чем нужна моя помощь?
- Они мне угрожали и ранили. Я испугался, - честно сказал Энди. - Я не хотел его убивать. Просто неудачно отмахнулся. А потом был фонтан крови в лицо... ну, в общем-то, самоконтроль у меня ни к черту, да. Нет, не все. Там, кроме тех Шапок, был третий свидетель. Его надо убрать. Мы с Аланом ездили туда, на место, и Алан... - Энди обернулся на и.о. Сира. - Алан говорил с духами. Он что-то узнал.
Алан, всё это время исподволь смотревший на Леона - было невозможно не смотреть, повёл плечами.
- Там был кто-то, ну… с очень сильной аурой. Пылающей. Не уверен, что это человек. Обычный человек. Дух, он… показал мне эту ауру. Образ. И я подумал, что, ну… ты поможешь найти его. Через… - он не договорил и кивнул на вагон.
Леон мрачно посмотрел на Алана. Затем на Энди, и снова на Алана. Фыркнул и поднялся на ноги.
- Если ты опять от страха перестараешься, я тебя больше к нему не подпущу, - туманно пообещал он и махнул рукой. - Пошли.
В вагоне было темно - ни источников света, ни щелей. Убедившись, что сородичи закрыли за собой дверь, Леон пробежал пальцами вдоль рамы зеркала, пробуждая клубящуюся тьму.
- Ищи, - бросил он Алану, задумчиво поглядывая на Энди. Все равно Димитрий набрал полные руки тайн, скрывать от него ключи от них было недальновидно.
- Это был очень сильный страх, - краем губ усмехнулся Энди.
Помещение было незнакомым. Зеркало - как раз наоборот. Интересный артефакт.
Интересно еще, сохранились ли в нем частички тех, кто вкладывал в него свою силу?
Алан помедлил, застыв перед зеркальной поверхностью. Хотелось сказать Леону, что в тот раз… в тот раз всё вышло случайно. Он не хотел. Он… Он беззвучно выдохнул и положил ладони на гладкое зеркало, поверх ухмыляющейся морды енота.
Свет. Солнце, висящее над снежной равниной, отражающееся от белоснежной бесконечности, слепящее, перечёркнутое огненными полосами, текущими и переменчивыми, как река.
- Человек, несущий пламя и солнце, - выдохнул Алан, глядя, не моргая, во тьму.
В зеркале отразилась спина. Худощавый светловолосый молодой мужчина, на чьем запястье виднелся браслет с подвесками, которые совершенно невозможно запомнить...
Леон протянул руку, чтобы повернуть тени вокруг человека, возможно, посмотреть ему в лицо, но опустил ее. Они и так были слишком нестабильными, можно было легко потерять и эту картинку.
- Не очень помогло, кажется, - пробормотал Ласомбра.
- Можно попробовать еще раз? - уточнил Энди с интересом.
Алан, не отрываясь, смотрел на браслет - на маленькие подвески, покачивающиеся в такт движению руки.
- Я видел его, - выдохнул он.
- Можно, но слежку могут заметить. Или Алан случайно откроет портал. Или все наши души поглотит Бездна. Или... о, интересно. Где ты его видел и кто это такой?
- Не знаю. Он… он был в «Лиане». Когда мы туда ездили. С Бьо… с Виктором, Энди и Роджером. Все тогда ушли, я остался один, и он пришёл. С духом огня, - Алан полуприкрыл глаза, пытаясь вспомнить того человека. Колдуна. Ощущение тепла на коленях, мерцающий огонь в глазах ящерицы и ставшее сейчас смутным чувство умиротворения, которым веяло от того человека. Огонь. Свет. Сосредоточенность. И покачивающиеся на запястье подвески - туда-сюда, туда-сюда…
Зеркало на мгновение вспыхнуло нестерпимым солнечным светом. Медиум почувствовал, как разрывается Барьер.
К ногам человека, лицом к зрителям, вывалился встрепанный и очень знакомый на вид вампир с обезумевшим взглядом...
- Мать твою, - Леон вцепился Алану в левое плечо, не давая шевелиться. - Это еще что за хуйня.
- Это… Алекс?
- Это пиздец, - машинально отозвался Энди, подавшись вперед.
Леон зарычал, досадуя, что не слышит ни звука. Хотя судя по тому, как незнакомец массировал уши, это могло быть и к лучшему.
- Свидетель, да? - Леон не поворачивался к Энди, но адресовал это ему. - Случайный. Там где были вы с Алексом. Я прямо вижу, какой он дохера случайный. Энди, выверни этого лживого ублюдка наизнанку при следующей встрече.
- Хорошо, - коротко отозвался Энди.
Алан не отрывал взгляда - и ладоней - от зеркала.
- Я не знал, что Алекс… эмм, умеет колдовать. И ходить через пространство.
В тишине вагона раздалось явственное звякание металлических подвесок. Колдун смотрел прямо в глаза Алану.
Тихий металлический звук заставил Алана вздрогнуть под ладонью Леона. Но взгляда он не отвёл и, помедлив, тихо, но чётко проговорил:
- Доброй ночи. Просим, эмм… прощения за вторжение, но нам с вам надо, ну, поговорить.
«Или уже не надо…»
Леон поднял правую руку, прищурившись и глядя на тени за спиной незнакомца. Их можно было достать и подчинить, хотя, конечно, и не так легко, как обычно.
Алан краем глаз заметил движение Леона и торопливо заговорил, чуть плотней прижавшись ладонями к холодной зеркальной поверхности.
- Мы… мы с вами уже виделись. С вами и Искрой. В «Лиане». И вы были, ну… Дух сказал мне, что вы были в парке, где наши, эмм… друзья с кое-кем подрались. И всё видели. И мы решили, что вас, эмм… стоит найти. Поговорить с вами об этом, чтобы всё… уладить.
Судя по выражению лица и артикуляции, их собеседник был насторожен и несколько недоволен.
Рука Леона на плече Алана сжалась чуть сильнее, кольцо на безымянном пальце врезалось Тремеру в кожу. Леон разгонял кровь, повышая выносливость - и был готов ударить в любой момент.
Алан не шевелился. Он затылком чувствовал неприятное покалывание, и под ногами будто бы вновь оказалось лезвие ножа.
- Где…? Ну, мы могли бы и сейчас. Хотя вас явно смущает, ну, то, как мы разговариваем. Сказать по правде, мы думали, что… ну, что свидетель драки - обычный человек. А то, что это вы, делает всё проще. Или сложней. Но, наверное проще. И мы ещё раз просим прощения за вторжение.
Колдун сначала недоуменно пожал плечами, потом что-то сказал и показал пальцем на дискорданта.
Алан осторожно кивнул на его слова.
- Да, мы… мы прийдём. - Пауза. - Разберитесь с ним, ну, осторожно. Пожалуйста.
Он ещё с пару десятков секунд вглядывался в зеркальный провал, а потом медленно оторвал руки от гладкой поверхности. И чуть нервно хмыкнул, вскинув глаза на Леона:
- Нас обозвали какими-то херами. Спросили, какого чёрта. И предложили поговорить в, эмм… «Лиане». Сегодня.
- Ты его знаешь? - Леон резко провел рукой по зеркалу, как будто сдирая с него оберточную бумагу. Тени свернулись и растворились. - Кто это нахер такой?
Руку снова на секунду свело болью, Ласомбра разжал пальцы и принялся одеваться.
- Я его видел один раз. Ну, тогда, в клубе. Он колдун. Маг. И такое ощущение, что он не видел, ну… драку Энди и Алекса. Или видел, но воспринял это как-то иначе.
Алан вздохнул и чуть повёл плечами - когда зеркало погасло, то снова навалилась темнота; сейчас в ней уже было не так неуютно, как в первый раз, но она всё равно была… иной.
- Я это объяснять Шерифу не буду, он и так считает меня наркоманом, - открестился от сей чести Энди.
- Морган обойдется без объяснений, - прошипел Леон. - Позвони Джо и предупреди о визите. Я нихера не понимаю, а я это не люблю, так что если у него есть ответы... - Леон не закончил фразу, набрасывая пиджак. - И да. Алан, мать твою, почему ты не можешь смотреть незаметно?! Второй раз уже, merrrde... Вот даже он, - Леон не глядя ткнул пальцем в Энди, - справился бы с такой простой и тупой задачей.
- Даже он?! - возмутился Энди.
Алан прикусил губу, но ничего не ответил - только сунул руки в карманы брюк и отвернулся, уставившись куда-то в темноту. Ему было… обидно.
Леон проигнорировал и возмущение и обиду. Как обычно. Он отпер дверь, выпуская - точнее, почти выпихивая собратьев из вагона, - и опять запер ее снаружи.
- Позвоните Джо, соберитесь оба и поехали.
- Пошли, - буркнул Алан в сторону Энди и быстрым шагом направился к вагону, где разместился пункт связи, яростно пиная попадавшиеся под ноги мелкие камешки.
Энди послушно выпихнулся из вагона, только на свежем воздухе оправившись и потрясши головой.
- Твою мать... и что это было? - он пошел вслед за Аланом. - Алан, ты... это вообще что было? Какого хрена? КАК?!
- Спроси у Леона. Это его, ну… его зеркало, - буркнул Алан. - Я лишь… установил связь. И то, как ты видишь, снова недостаточно хорошо.
Он раздражённо пнул какую-то неудачно подвернувшуюся под ботинок ржавую железку.
Железка не поддалась, будучи глубоко вкопанной.
- Да ладно, - не поверил Энди. - Ты вообще это сделал! А кто еще может устанавливать связь?
Алан остановился, сверля взглядом проклятую железку. Потом пнул её ещё раз. И ещё.
- Кто угодно. Наверное. Не знаю. Я второй раз это делаю - и первый раз был… - он передёрнул плечами. - Странным.
Железка возмущенно отзвякивалась и не поддавалась.
- Пока не знаешь и пока не доказано обратное - ты единственный, кто умеет это делать, - подвел итог Энди. - Зачем ты пинаешь железку? Она тебе не хамила. Попинай Леона. Он, между прочим, мягче.
- Я… я не могу пинать Леона! Он…
Алан помедлил и снова пнул железку - то, что она не поддавалась, раздражало, и вместо того, чтобы успокоиться, он злился ещё сильней. И говорил всё громче.
- Он оторвёт мне руки за это. И скажет, что это я виноват. Что я… я как обычно всё сделал неправильно. Блядь… да если я сдохну - он и то… ну, скажет: «Бесполезный Тремер, ты даже умереть нормально не смог».
- Ну, мы все уже не смогли нормально умереть, - меланхолично отметил Энди. - И он, и ты, и я. Так что в нашем случае любая смерть будет ненормальной. Ну, не можешь пинать Леона - попинай меня. Я тоже мягкий.
- Да ты-то здесь причём… - как-то неожиданно тихо и тускло отозвался Алан. И, оставив в покое злополучную железку, двинулся дальше, хмуро глядя себя под ноги. - Идём. Нужно, ну, сообщить мистеру Эрреро о визите.
- А ты при чем? - поинтересовался Энди. Впрочем, ответа он особо и не ждал, так что догнал Алана и сгреб его в объятия, как вчера его самого - Алан. - Алан, мы все лажаем. Даже более того, без этого научиться чему-нибудь нереально. И если я правильно понимаю ситуацию, ты именно что учишься. Второй раз, ты сам сказал, какого хрена ты ждешь от себя и Леон ждет от тебя результатов профессионала, сотню лет каждый вечер этак небрежно командовавшего блядским волшебным зеркалом - я не понимаю и вряд ли пойму. Но себя-то не грызи из-за этого. Ты у нас единственный такой, и если ты себя сгрызешь, у нас вообще тебя не останется. А лично я предпочитаю, чтобы рядом был ты, пускай иногда и лажающий, чем обглоданный, причем тобой же обглоданный, твой скелетик.
Алан брыкнулся, тихо буркнул что-то, отдалённо похожее на «пусти», но потом обречённо замер, перестав сопротивляться.
- Я всегда лажаю. Не иногда. А он всегда говорит, что я, ну… что я идиот и ни черта нормально сделать не могу.
Энди был большой. И - действительно мягкий. Но Алан, вместо того, чтобы постоять ещё хотя бы с минуту в чужих объятиях, принялся выпутываться из кольца рук Энди.
- Извини. Я разнылся из-за… из-за пустяка. Всё в порядке.
- Алан, - Энди удержал его, обнимая. - Перестань. Для тебя это не пустяк, и мы всяко можем уделить на это десяток минут. Помнишь, что он сказал? Соберитесь. Ну вот и считай, что это такое собирательное мероприятие. Давай. В конце концов, ты вчера выслушал меня. Теперь моя очередь слушать.
Ответом ему было снова что-то невнятное мычание, уже слабо похожее даже на связные слова. Алан просто не мог признаться, что слова Леона задевают его действительно сильно, даже если он понимает, что они не слишком справедливы.
Он вздохнул, понимая, что сказать что-то Энди всё же придётся.
- Я просто, ну… разнервничался. Из-за духа. И вообще. И из-за зеркала. Всё нормально, правда.
- Какое нормально, если разнервничался? - Энди ничего так сходу не видел, но раз сказал - нервы, значит, нервы. Значит, надо их успокаивать. Порвутся еще в любой момент да и хлестанут по всем, кто рядом стоит. - Пошли-ка куда поудобнее.
Энди повел его к ближайшему вагоне, сел на ступеньку, усадив Алана рядом и продолжая крепко обнимать.
- Вот так. Так определенно лучше, тебе не кажется? А теперь давай, рассказывай. Разнервничался он... тебя так зацепили слова Леона?
«Нет. Нет, не зацепили, мне плевать на его слова, я…»
- Да, - обречённо выдавил из себя Алан. - Он… он никогда не бывает мною доволен. Ну, редко. Смотрит, как на ничто. «Алан, у тебя идиотские шутки» - а я ведь, чёрт побери, не шутил.
Он потёр пальцами переносицу над дужками очков. Вздохнул.
- Энди, слушай, это… ну. Бессмысленно. Разговоры. Просто не переживай из-за этого.
- У всего есть смысл, - покачал головой Энди. - У этих разговоров - тоже. Нельзя все копить в себе, Алан. Это как нарыв, загноившаяся рана у смертного, Если её не вычистить - последует гангрена и смерть. У тебя эта рана в душе, и ты только отворачиваешься, позволяя нарыву разрастаться. Я знаю, Алан, вычищать раны всегда больно, но это необходимо делать. Чистые раны быстро заживают. А эти разговоры сейчас - та самая чистка. Выговорись. Представь, что я - стенка. Или, скажем, вот эта ступенька. Которая молча выслушает и не осудит. Которой все можно выплеснуть. На самый худой случай представь, что я тазик для гноя в кабинете врача, куда ты сейчас выдавливаешь скопившуюся в ране грязь.
- Но ты не ступенька. И не, эмм… тазик. Чёрт, Энди, ты точно, ну… орнитолог? А не полевой хирург? И ты вчера, ну… пережил не самую лучшую ночь. И выдавливать на тебя грязь это, ну… не самое лучшее, что можно придумать.
Алан замолчал, уткнувшись взглядом в собственные колени. Потом нервно сплёл на них ладони и продолжил - торопливо, словно пытаясь закончить этот неловкий разговор.
- Я просто… просто слишком остро реагирую на его слова. На все слова. А это просто, ну. Звуки. Ничего больше. И тут - только моя вина, я слишком… идиот.
- Я свою ночь уже пережил. Ты - нет, - Энди покачал головой. - Это в любом случае лучше всего, что сейчас тебе доступно. И Алан, немедленно выплюни очередной кусок себя и прекрати себя жрать, ладно? Ты молодец. Ты этой ночью уже сотворил два чуда. К тому же... - Энди помолчал. - Леон был готов тебя защищать. Он не знал, что это и кто это, но он готов был прикрыть тебя в любом случае. Я не знаю, что между вами творится, но ты для него важен, - "пусть даже как инструмент или деталь механизма". Вслух этого Энди, понятное дело, не сказал. - И я не знаю, что творится с ним. Но судя по тому, что я видел - он просто не умеет иначе.
- Я знаю, Энди. Знаю. Что он, ну… не может иначе. Что я для него важен. Именно из-за этого я и не хочу обо всём говорить. Чувствую себя идиотом - всё знаю, но… - Алан не договорил, зло передёрнув плечами. А потом тихо попросил. - Хватит, пожалуйста. Это… пустая трата твоих сил. И слов. И твоего желания помочь.
- Хорошо. Но если что, я тебя выслушаю, - Энди не стал настаивать на продолжении разговора. - Тогда просто посидим, пока тебе не станет лучше. Ладно? Просто молча посидим пять минут, чтобы ты смог привести свои нервы в порядок.
Помедлив, Алан кивнул. Но потом упрямо буркнул.
- Две минуты. Позвонить ещё надо…
- Пять. А то и десять. У нас еще несколько часов, эти несколько минут не сделают погоды.
Алан уже открыл было рот, чтобы начать спорить… но, ничего не сказав, просто молча нахохлился в объятиях Энди и прикрыл глаза.
Энди мягко обнимал его, поглаживая по волосам. Для нервов нет лекарства надежнее времени.

@темы: Алан, Депо, 1926 год, 9 сентября, Леон, Энди

---

Ночь, в которой Эш проходит сквозь Пламя и неожиданно оказывается в гостях у колдуна (который весьма удивлён этим)

9 сентября, Новый Орлеан, дом Пилигрима/клуб «Двойная Лиана»

- Похоже я неудачно срастил щеку.
Похоже Джозефа эта фраза не особо заинтересовала. Тот молча продолжал поддерживать бутылку. А когда кровь наконец иссякла, поставил ее обратно на столик. Рука Эрреро мягко прошла по волосам Эша, гладя по голове. Ласка казалась сейчас чертовски странной и приятной из-за бушующих внутри эмоций, вызванных чужой кровью. Он терялся в попытке разобрать были ли эти ощущения навязаны или это его личные чувства взяли верх. Но в следующий момент бруджа принялся аккуратно укладывать Эша обратно. Когда чужие пальцы коснулись исковерканной неудачным лечением щеки он все-таки вздрогнул, наблюдая за взглядом Эрреро. Впрочем длилось это не долго. Чужое прикосновение исчезло, Джозеф встал и направился к выходу из Убежища, предупредив что вернется позже.
Погасший свет вернул Эша обратно в размышления и пустоту. В голове билась лишь одна мысль. Он сделал выбор. Сделал его сам, не смотря на все манипуляции Джозефа. Где-то в глубине ныло ощущение страха и неуверенности, но дискордант упрямо смотрел в темноту. Он сделал шаг вперед, свой собственный шаг. Каким бы он ни был Эш будет последователен.
"... пока ты будешь полезен..."
Где-то внутри звучало пламя.
Кровь послушно заставила ткани срастаться. С локтем дела обстояли плохо и удалось лишь кое-как срастить мышцы и закрыть рану кожей. Колени были еще более менее в норме. Кое-как подтянув ноги и опираясь на здоровый локоть дискордант сел. В темноте не было видно ровным счетом ничего, но он запомнил в каком направлении был ближайший пустой угол. Добраться туда заняло несколько долгих минут. Но Эш старательно полз туда, где можно было почувствовать себя хоть немного спокойней. Почему-то стена за спиной успокаивала. Словно хотя бы оттуда можно было не ждать удара. Помотав головой, Эш подтянул к себе ноги и уперся в колени подбородком.
"Полезным". Что он мог? Петь и говорить.
И сжигать письма, написанные для умерших
Эш дернул щекой. Пламя... Оно притягивало и пугало. Как и эти странные, обретенные им силы. И эти силы были не игрушкой в руках неумелого дискорданта. И не было никого, кто мог бы направить, подсказать... научить. Эш закрыл глаза, понимая в какой ситуации оказался. Что если эта сила выйдет из-под контроля? Что, если он переусердствует? Что он видел в депо и тогда, у фургона и как это понимать? Вопросов было слишком много и никаких ответов.
- Что это? Как мне...
"..с этим справиться?". Дискордант уперся лбом в колени. Пламя... Шум его был где-то на самой границе сознания. Мягкий, ровный, уверенный. Он какое-то время слушал его, боясь представить огонь и желая этого одновременно. А потом окунулся в этот звук. Если это пламя есть где-то внутри, то оно может знать ответы на вопросы.
Дискорданту очень хотелось найти того, кто смог бы ему рассказать обо всем, что с ним произошло. Как работать с этой силой? Что это такое и что он видел? "_Кто может это рассказать? Есть ли тот, кто знает? Прошу, покажи того, кто мог бы... научить_". Пламя перед внутренним взором казалось таким же, как то, в котором танцевал другой он. Эш всматривался в сияние, вслушивался в глухой шум и треск, просил помощи, потому что больше просить о таком было не у кого. Пламя знало, не могло не знать.
Просишь? Зачем?
Пламя было равнодушным, как равнодушен Жнец, собирающий свою жатву.
Служение без понимания происходящего - глупо и опасно. Я хочу учиться. И понимать.
Эш смотрел в пламя. Спокойно и сосредоточено.
Он вспыхнул. Вспыхнул весь, поглощенный экстазом последнего вздоха. В ноздрях защекотало от запаха сандала.
Понимай.
Запах был странным и необычным. Эш дернулся от неожиданности и... вдохнул, потянулся навстречу этому запаху, словно собака, взявшая след.
В смерти нет ничего постыдного. Ничего гордого. Ничего красивого. Ничего уродливого.
В смерти нет ничего.
В смерти есть ничего.
Твоя работа сжигать нити, упавшие из-под ножниц Атропос.
Жнец забирает души.
Судья решает, кому быть чем-то и ничем.
Ты служишь им, частью Великого Колеса.

Смерть есть естественное продолжение жизни. Как жизнь - естественное продолжение смерти. Кто ты?
Эш всматривался в огонь, шел на запах сандала, вслушивался в призрачный голос, смешанный с гудением пламени.
i> Промежуток.
Конец старого.
Безвременье.

Стазис
Эш вскинул голову, пытаясь рассмотреть в пламени хоть что-то, почуять где запах сандала сильней. Он шел вперед, пробираясь сквозь языки пламени. Оно казалось чарующим и справедливым, но было слишком чужеродно для живых или не-живых. Он было изначальным.
Я должен понимать, как выбирать нити. Как видеть то, где нужна моя работа. Как исполнять ритуал. Кто может меня научить в том городе, где я сейчас нахожусь?
Эш упрямо шел туда, где запах сандала был сильней. Сквозь пламя и шум, протягивая руку как тогда, в своих видениях, он тянулся к тому, кому принадлежал этот запах.
Запах принадлежал ему самому.
Тебе скажут Мойры. Зачем тебе человек?

Люди... накапливают правильную символику и обладают тысячами слов. Они живы и это заставляет их искать и находить. Человек будет видеть как я, слышать как я. Он объяснит как видеть знаки, как слышать Мойр, как призывать пламя там, где я есть.
Пятки прижгло. Прижгло так, будто на него надели раскаленные сапоги, как на мачеху Белоснежки.
Боль вспыхнула уже привычно, заставив бежать вперед. Каждый шаг отдавался в ногах вспышкой дикой боли, но он двигался вперед, желая найти того, кто знал о служении этому Пламени.
Боль нарастала, загоняя вперед. Оставляя только одну цель. Не прикрытое словами стремление, в которое вкладываешь душу. Всю, что осталась в немертвом теле.
Эш вскрикнул, оскалился и рванул вперед, как выпущенная из арбалета стрела. Сгусток стремления и воли, цепко держащий путь к тому, кто был таким же жрецом как и он. Боль не имела значения. Значение имела только цель.
Огонь вспыхнул в последний раз, и вампир споткнулся о небольшую черную с красным ящерку, привольно расположившуюся в центре небольшой комнаты. И рухнул к ногам худощавого светловолосого молодого мужчины. Подвески на браслете звякнули, и вокруг вампира выросла невидимая, но вполне ощущаемая им стена. Ноги горели. Горели так, что лучше бы их не было.
Боль разрывала сознание на пылающие лоскуты. Казалось, что кроме этой боли не было ничего. Голос, движение - все, чтобы хоть как-то облегчить состояние, выплеснуть ощущения наружу. Эш не осознавал себя толком, хаотически пытался сбить несуществующее пламя, уменьшить боль.
Человек замотал головой и закрыл уши, морщась от криков. Потом слегка взмахнул рукой, и боль вампира прекратилась.
Боль в колене, которым он ударился обо что-то, отрезвила. До этого он не мог толком определить эпицентр боли, он весь состоял из нее. Но сейчас... Эш замер, прекратив орать и двигаться. Он даже толком не осознавал, что делал до этого момента.
Моргнув, он сел и удивленно уставился на человека. Которого не могло быть в Убежище Джозефа.
- Хорошей ночи, - голос звучал глухо, а щека не позволяла говорить внятно, отбирая звуки. - Ты... жрец?
- Нет, - он несколько удивленно пожал плечами, массируя ушные раковины. - А ты кто?
- Э... Эш, - дискордант дернул бровью. Он стремился к жрецу, но куда вывело его Пламя в итоге... - А кто ты?
Он всматривался в лицо мужчины, пытаясь понять, куда же его занесло и каким образом отсюда придется выбираться.
- Э... человек? - тот изумленно хлопнул глазами и резко повернулся назад, глядя на неприметную тень. Поморщился. Подвески звякнули, метнувшись.
- Ну,.. - уточнять, что технически Эш был вампиром, может и стоило, но сейчас было не подходящее время. Впрочем стоило попробовать немного иначе понять куда его вывело Пламя. - Пламя вывело меня к тебе. Кто ты?
В комнате от той самой тени раздался знакомый голос Алана, просящим, ну, поговорить.
Светловолосый слегка поднял бровь и пошевелил пальцами, складывая их в замысловатую фигуру.
- Господа, - голос у него был спокойным и мягким. - Вы не могли бы уточнить, какого блядь хера и нахуя, scheisse drachenmist?!
Знакомый голос Алана был тут совершенно... неуместным.
- Меня привело к тебе Пламя. Я не знаю кто ты, но, похоже, оно указало на тебя как на... наставника, - Эш пытался подобрать слова, но все происходящее выходило из ряда вон. Пора было к этому привыкать. - Такова была моя цель.
Дискордант дернулся, пытаясь встать на ноги.
Его не пускало. как будто посадили в клетку. Человек потер бровь.
- Поговорить? Хорошо. Где? - и бросил, оглянувшись назад. - С тобой позже.
Эш мотнул головой.
- Почему ты меня держишь? - вопрос был глупым. Действительно, почему этот человек держит того, кто вывалился на него из пустоты? - Спросил про наставника...
Последнее было сказано предельно тихо. Эш как мог попытался удобно устроиться в этой "клетке".
Алан говорил про драку. Человек только нахмурился.
- Какую драку? - он снова пожал плечами, на этот раз недоуменно. - Вот что, господа. Меня совершенно не радует ваше общество, но судя по всему, объясняться придется. Приходи в этот ваш бордель. Я пока разберусь с... кхм... этим малолеткой.
Он невежливо ткнул пальцем в Эша.
Драка, бордель... Все как-то странно сплеталось воедино. Их "приключение" с Энди кто-то видел. И этот кто-то был вот тут. И одновременно был еще и кем-то, к кому его привело Пламя, хотя Эш спрашивал совершенно о другом.
- Не зачем со мной разбираться. Я пришел с миром и за знаниями,
"И мне тоже потом понадобится в бордель..."
- А, незачем? - мужчина уселся в кресло, закинув ногу на ногу. Он выглядел совершенно обычным, арийского типа, в неброской, но весьма качественной одежде. - Заявился, щерясь всеми клыками и вопя, прямо из-за барьера, говоришь, что Пламя привело, и вообще ты за знаниями. А мне, получается, надо с распростертыми объятиями тебе прямо в зубы кинуться, обливаясь слезами?
- Не сказать, чтобы я тебя не понимал, - Эш скрестил руки на груди. Как мог. Правая, локоть которой пострадал, гнулась странно и отдавала вспышками боли. Хотелось убрать встрепаные пряди с лица, но светить обглоданными пальцами было по крайней мере глупо. - Но... я действительно спрашивал Пламя о том, кто мог бы меня... обучить. Или дать информацию. Оно привело меня к тебе.
Ожидать, что его выкинет в это помещение и к этому человеку, Эш не мог. Даже не подозревал, что может вот так... путешествовать. Хотя повторить он бы прямо сейчас не решился. Он смотрел сквозь Пламя, стремился к цели. Значит этот человек и есть его цель. На мгновение он закрыл глаза, пытаясь вспомнить те странные ощущения около поезда. Может быть это докажет беловолосому что Эш тут не просто так вывалился из пустоты, чтобы навредить и говорит правду? Феникс открыл глаза, смотря на окружающий мир.
Перед ним стояла некрупная черно-красная ящерица с любопытной мордочкой. Она хлестнула хвостом и вскочила на колени к мужчина, подставляясь под руку.
- По крайней мере, ты не лжешь. Начинай с самого начала. Найди это начало и рассказывай.
Ящерка казалась милой. И опасной. Она была средоточием какой-то силы, как показалось Фениксу. С начала...
- Горящий фургон, Пламя забрало на перерождение одного из нас. Я пел и Пламя ушло, - Феникс улыбнулся ящерице по какому-то совершенно спонтанному желанию. - С тех пор эта сила внутри меня, но я не знаю как ей управлять. Как видеть символы. Да и что я вижу я тоже, зачастую, не понимаю. По этому я искал того, кто мог бы это объяснить. Кто мог бы научить работать с этой силой. У тебя на коленях сидит черно-алая ящерица. Я могу ее видеть. Сейчас.
Эш по-птичьи склонил голову к плечу.
- И ты ждешь от меня, что я буду тебя учить горящим фургонам?
- Что,.. - Эш мотнул головой, пытаясь привести мысли в порядок. - Нет, ты спросил с чего все началось. Я рассказал. Пламя пыталось мне объяснить, что... нужно делать. Но оно мыслит иначе. "Жнец забирает души, Судья решает кому быть чем-то а кому ничем". А я должен сжигать нити. И я ни черта, по хорошему, не понимаю. Что это за силы? Как с ними обращаться? Сила без знаний приносит беды.
- Я тоже вот ни черта не понимаю! - фыркнул смертный. - Потому и прошу начать сначала. Аб ово.
- С какого начала? С того момента, когда внезапно загорелся фургон в цирке, а я понял что происходило внутри? Или с того момента, когда я, не желая смерти посторонним, пел птицам и саламандрам, чтобы они не ломали крылья и не драли чешую? С того, когда я обратился к звуку Пламени внутри себя и оно привело меня к тебе?
- Откуда я-то знаю?! - смертный развел руками. - Это ты чего-то хотел. Ну, хорошо, ты хотел наставника. Понимаю, эта стадия у всех есть. Но все-таки сосредоточься, пожалуйста, и снизойди до моего куцего ума. Я тебя первый раз вижу! А, нет, второй...
- Второй? - Эш удивленно уставился на мага. Он то его видел впервые. "Парк?" - Я... Джуд Симмонс. Или Алекс Смит. Имя не важно, его все равно у меня нет. В один не очень прекрасный момент что-то... произошло. Не знаю что именно и по какой причине, но во мне появились силы, которые я не знаю как контролировать. Я начал видеть странное... Солнце сквозь крылья птицы вместо человека, всполохи пламени сквозь черный густой дым вместо поезда. Я смог песней потушить пламя, в котором сгорел Тадеуш... А потом песней отправить ему последнее письмо, предав его этому же огню.
Все эти слова не давали ничего внятного. Он сам не знал как сказать о том, что было, чтобы его поняли. Дискордант сам ощущал себя совершенно запутавшимся.
- Я не знаю что со мной происходит. Слишком интуитивно тычусь в это носом как слепой щенок. Вот и искал того, кто может научить. Или понять. Или... Я знаю одно, что это Последнее Пламя. Вот и все, что я знаю. А этого мало.
Он устало подался вперед, надеясь что эта невидимая клетка вполне годна для того, чтобы упереться в нее лбом.
Вполне пригодна. Правда, лоб закололо, но это такие мелочи...
Лицо смертного оставалось невозмутимым. Хотя глаза выдавали искренний интерес.
- Тремере?
- Тореадор, - Эш удобно уткнулся в невидимую границу. Покалывание будоражило и слегка отрезвляло. Этот человек, похоже, знал о кланах. Но даже с человеком говорить о своем настоящем клане было бы... опасно. Хотя какое тому было до этого дело?
- Занятно. Очень. Но вы же умеете колдовать, что не так? Зрение есть, власть над эмоциями, власть над разумом, еще что-то... - он отмахнулся. - Эш, если ты Пробудился, то это то невозможное, чего не смогли достичь Тремере. Но почему-то я в этом сомневаюсь.
- Я не умею колдовать, - Эш покачал головой, отмечая как покалывание повторяет его движения. - Это... не колдовство. Ну, то что я изначально умею как вампир. Мой клан...
Дискордант вздохнул и посмотрел прямо в глаза мужчине.
- Мой клан далек от колдовства. Мы не Тремеры. Хотя я не могу сказать, что очень хорошо разбираюсь в Тремерах... И я не знаю что такое Пробуждение. Это можно как-то проверить?
- Ты не Пробужден. Я проверил, - он отмахнулся. - Ты видишь картину, немного отличающуюся от привычной, и уже готов бежать к Пламени? Кстати, как ты до него добрался? - Привычной? Я в жизни... не-жизни ни разу такого до этого не видел, - Эш усмехнулся. Вышло криво и он тут же убрал с лица гримасу. - Мне больше не к кому было обратиться. Добрался... Оно звучит с тех пор внутри. Где-то на границе сознания.
- Вечная проблема Неверия, цепляются за свои привычный мирок и глаз не смеют поднять, будто монашки в церкви. Что у тебя звучит?
- Пламя. Внутри. Где-то на границе сознания. Гудение и треск искр. Неверие... Как-то странно не верить, когда ты тварь в ночи и жрешь чужую кровь.
Эш еще больше уперся лбом в невидимую преграду. Она начинала надоедать, но голым лбом ее все одно не продавишь. А так хотя бы можно было перебивать раздражение колким ощущением чего-то незримого.
- Ну вот тварь из ночи увидела непривычное и забегала аж до Луны. Люди не меняются только от того, что у них зубы выросли и пищевые пристрастия изменились, - смертный потянулся и налил себе в чашку воды. Отпил. - Гудит. Почему? Зачем?
- Почему... Не знаю. Оно есть. Просто появилось и,.. - дискордант устало повел плечами. - Ты ведь воспринимаешь все это не так как мы, да?
- Тогда как нам найти общие символы? - Эш выпрямился, тут же наткнувшись спиной на противоположную часть клетки. Повел плечами снова и попытался устроиться с удобством, откинувшись на чертову невидимую стену. - Представь... Что у тебя внутри на границе сознания всегда звучит мелодия. Она непостоянна, меняется от настроения или по собственной воле. И ты меняешься вслед за ней. Иногда. А потом она исчезла и на ее месте остался гул вечно горящего Пламени. Ты слышишь его, если напряжешься и заставишь себя вслушиваться внутрь себя. Гул от высокой температуры, искры взмывающие в ночное небо, которых ты не видишь. Вот как я это воспринимаю. Сгусток непонятной силы, с которой я могу... общаться. Как-то.
Дискордант всплеснул руками, в тщетной попытке подобрать слова, и тут же напоролся на клетку.
- Убери преграду, пожалуйста. Я не причиню зла.
- Нет. Ты лжешь постоянно, по мелочи или не очень. Продолжай.
Эш внимательно взглянул в глаза мага. Задумчиво убрал кое-как волосы с лица.
- Тебе я не солгал. Разве что... Да, мать вашу, - Эш резко выпрямился, вглядываясь в глаза мага. - Я тебе соврал лишь в одном. В имени клана. И соврал не потому, что хотел обвести тебя вокруг пальца. А потому что это грозит опасностью исключительно мне. И исключительно от родного же клана. Больше я тебе не соврал нигде. Я - Сын Диссонанса. Лишенный памяти и прошлого. Лишенный самого себя. Что еще тебе рассказать?
- Вот это уже лучше, - глаза мага были спокойными, внимательными. - Говори дальше. Докапывайся уже до проблемы. Я пока ее не вижу.
Волна отчаянья захлестнула изнутри, сминая барьеры. Проблемы...
- Я не знаю кто я. Я понятия не имею где мои силы и что я могу, - Эш зажмурился и пытался говорить ровно. Щека дергала и отвлекала. - Я запутался в самом себе и слишком слаб. Я устал убегать... от себя, от окружающего. От собственных сил, которыми не знаю как пользоваться. Бесполезный дискордант...
Последнее он прошипел сквозь стиснутые зубы. Было все равно услышит это собеседник или нет.
Смертный отставил чашку и поднялся. Подошел ближе, протянув руку между "прутьями" клетки, если таковые и были. Потрепал черные волосы.
Он бессознательно уткнулся головой в эту руку. Было уже почти не важно что последует дальше - удар или не произойдет ничего и рука не нанесет вреда. Говорить откровенно с кем-то, кого видишь от силы час, было сложно. Но, похоже, нужно. Вот только и что с этим пониманием делать? Как решать? И почему вопрос наставничества перешел в... это?
- Продолжай говорить. Ныряй глубже. Ты не задохнешься.
- Потому что уже давно не дышу, - Эш смехнулся, вздохнул, словно бы пытаясь пошутить. Может быть глупо. - Я не знаю, куда нырнуть глубже. Внутри ничего нет, кроме всепоглащающего одиночетсва. Словно... нет меня на самом деле. Где-то была Мелодия. Она отвлекала и мешала. Теперь есть Пламя. Но меня... Меня самого, похоже, нет. Я пытаюсь найти хоть какие-то остатки, бьюсь об эти стены и совершаю глупости. Словно если остановлюсь, то останусь совсем один в бесконечной пустоте.
- И почему ты одинок?
- Почему...
Он словно снова бежал сквозь пламя, пытаясь догнать того, кто убегал от него. Вцепиться и больше не отпускать, как бы и что бы тот не говорил. Почему?
Он замер, пытаясь найти ответ. А потом удивленно и ошарашено посмотрел на мага. Был ли он на самом деле одинок? Или застрял, смотря внутрь пустоты?
- Потому, что я слеп? - он взглянул в глаза мага. Ошарашено и удивленно. Понимание, что вокруг все таки были те, кто был ему не посторонними Сородичами, резануло по сознанию, заставляя стыдиться собственных слов. Как бы там ни было, но слова Алана и то, что делал Джо, то, что делали все они, говорило о том, что Эш был не один. - Черт...
- Видимо. Я не знаю. Я не смотрел в тебя и не читал. Пошли, я хочу все-таки выяснить, что все это было и зачем.
Смертный звякнул подвесками, расчесываясь, и покосился на Эша. Тот почувствовал головокружение, невозможное казалось бя для вампира. Сознание плыло и соскальзывало с предметов и действий, пока его брали за руку и куда-то вели.
Очнулся он на окраине Французского квартала, и его ладонь тут же выпустили. Смертный целеустремленно шел к "Двойной Лиане".
Эш мотнул головой и, засунув руки в карманы брюк, устремился за беловолосой фигурой.
- Как тебя зовут? - он нагнал человека и пошел рядом.
Тот передернул плечами и отмахнулся.
- Я предпочитаю по возможности не отвечать на этот вопрос.
- Не надо настоящего имени. Просто обращаться к тебе "эй ты" как-то некультурно. Эш тоже... кличка. Пепел.
- Вот и придумай, хотя я не уверен, что мы будем общаться, и тебе понадобится обращение.
Какое-то время Эш шел тихо, задумчиво смотря вперед. Особых отличительных черт маг не имел, а придумывать имя из ничего было как минимум глупо. Впереди его ждала выволочка от Джозефа. Вполне заслуженная. Дискордант усмехнулся, понимая что сам пойдет к Эрреро за ней. Он умудрился вляпаться едва приняв решения и правила игры. Эти... "случайности" необходимо прекратить. Но сейчас, на данный момент, было еще одно дело, свидетелем которого, похоже, был этот маг.
- Тебя будет ожидать разговор про драку в парке около музея Искусств, - Эш шел рядом и говорил достаточно негромко, чтобы его слышал только его собеседник. - Они считают, что ты свидетель произошедшего там.
- А... ну да, видел, - колдун пожал плечами. - Собственно, драка как раз не удивляет.
- А она, наверное, и не должна. - Эш кривовато усмехнулся. - Но свидетелей нарушения... главного правила всегда пытаются найти. А что тебя удивило тогда?
- Ничего, в общем-то. Вы нашли занятное место для прогулок. Или скорее оно вас притянуло.
- Оно было выбрано случайно, - дискордант запнулся и взглянул на мага. - Притянуло... Случайное может быть неслучайным. Хм... То место...
Вспомнилась агрессия странных нападающих, пролитая Энди кровь и всепоглощающее желание эту кровь. попробовать. Эш вздрогнул.
- Хотело крови?
- Как всегда, в общем-то. Вы бы еще под дуб Самоубийц пошли и там остались до рассвета. Но вообще чтобы попасть под влияние, требуется либо стечение обстоятельств, либо стороннее воздействие, либо довольно много внутренней предрасположенности.
- Дуб Самоубийц, отлично. Надеюсь, что это был первый вариант и место... просто хотело получить долю своей пищи, - Эш дернул щекой. Вопросов у него было много. И в основной массе - к себе. - Я могу как-то тебе помочь с предстоящим разговором?
- Не думаю, что будут проблемы. Насколько я знаю, вы территориальны, и эта территория не принадлежит тем, кто меня звал.
- Да, но ты был свидетелем нарушения. И эта вина лежит на нас. На мне и Энди. В нашем обществе есть определенные правила, нарушать которые попросту опасно нам самим. Именно об этом и хочет поговорить с тобой Алан. И вряд ли он будет один.
- Ну и что? Это ваше нарушение. Или вы собираетесь от меня избавиться?
- Нет, сомневаюсь. Во всяком случае мне этот метод кажется идиотским и принесет еще больше проблем. Лично я не хочу ни от кого избавляться, - Эш покачал головой.
- Тогда остается надеяться, что твое мнение перевесит.
- Ну да, - изнутри давил какой-то полуистерический смех. Его мнение... Кого оно волновало и когда? Эш фыркнул и замолчал.
- По какому из возможных поводов ты сейчас беспокоишься?
- По нескольким, - Эш не стал скрывать мыслей. Он и так выдал этому магу то, что не выдавал о себе никому. - Я не знаю как закончится эта ночь для тебя и не могу спрогнозировать. И... Хотя нет, в этом я уверен и сам пойду за своим наказанием.
- Наказанием за что именно?
- Я присягнул в верности, сделав свой выбор сам. И тут же нарушил приказ, оказавшись у тебя. Кого волнуют причины и то, что я не мог никак предвидеть то, что произошло? Оно уже произошло. Мне стоит лучше прогнозировать свои поступки и контролировать собственные желания. Или хотя бы ставить в известность тех, кто должен об этом знать.
Внутри свивалось кольцом чувство отчаянья и стыда. Он понимал, что это говорит кровь Джозефа. Но это все не сильно отличалось от его собственных эмоций. Лишь усиливало их влияние.
- И что ты сделаешь для этого? Что именно подразумевает твоя присяга? Какие обязательства взяты на себя обеими сторонами?
- Как... Хотя бы не делать совсем необдуманных вещей. Я ранен и... решил, что раз уж я выбрал того, кому буду служить, то стоит разобраться с той частью меня, которая может быть слишком опасной. Мои внезапно обнаружившиеся умения могут навредить. Я обратился к Пламени, желая найти того, кто может рассказать как не навредить. Да и объяснить что это такое. А в итоге... переместился к тебе. - Эш мотнул головой. Была ли эта информация так уж важна сейчас его спутнику? Он спрашивал не об этом. Но дискорданту хотелось, похоже, выговориться. Скривившись, он сосредоточился на вопросах. - Думать не только о своих желаниях и страхах, но и о последствиях, которые могут нести мои действия. Моя присяга... Я выбрал исполнять волю того, кто дал мне свою кровь. Он обещал, что я не буду подчиняться никому, кроме него. И больше не буду вещью.
Что-то скребло в глубине сознания, не давало покоя, спорило с чужой кровью, текущей в жилах.
- О, а ты вещь? Для вещи ты очень уж разговорчив и склонен к самостоятельности и непродуманности решений, - светлый глаз какого-то неопределенного цвета покосился на Эша. Колдун хмыкнул. - Я вижу капризного, разбалованного полуребенка, который в присяге, судя по всему, видит возможность выйти замуж за одного, а не прыгать от одного к другому. И игнорирует мой вопрос про взаимные обязательства. То есть, насколько я понимаю, присягой то, что ты принес, не является.
- Отдали меня точно как вещь, - было глупо отрицать очевидное. - Нет, это не способ... выйти замуж. Знаешь, это наконец единственный раз, когда я сделал выбор сам. Выбор кому служить, куда идти. Принял ответственность за свое решение. Да, это не было в прямом смысле присягой, мы не давали взаимных обязательств в общем понимании этого слова.
- Что в твоем понимании является служением? Что им является в понимании твоего партнера?
- Исполняться взятые на себя обязательства. Нести ответственность за последствия. Быть полезным, в конце концов. Что до моего партнера, то его взгляды вряд ли отличаются от моих. Он знает, чего хочет. И добивается поставленных целей.
- А ты чего хочешь? Не говори, что служить, не поверю.
- Найти себя. - Эш покачал головой. - Перестать быть половой тряпкой, которая сама рада вытираться обо все. Дьявол... Перестать бежать от себя, от своих действий, от своих поступков и ошибок. Понять наконец какими силами я обладаю и что я могу. Я ни черта не знаю. Ни о себе, ни о том чем владею. Ни что я такое в конце концов. Слишком запутался.
- Хочется сказать что-нибудь в духе "ну так не беги", но это дурная практика. Дьявол как раз отлично знает, чего хочет, в каждый момент времени. Кстати, а что ты скажешь и сделаешь, если меня убьют из-за того, что ты уже успел мне наговорить и выдать?
- Я тебе ровным счетом ничего не выдал сверх того, что ты слышал в той комнате. В парке ты видел и того больше. Ты довольно осведомлен в том, кто перед тобой. Думаю, что и в наших... правилах, ты тоже разбираешься. А останавливать тебя... Как? Ты знаешь, похоже, куда идешь и без меня. - Эш осознавал, что защитить мага не может. У него не было ни сил, ни возможности. Разве что,.. - Сделать? Разве что я приведу тебя как найденного свидетеля, скажу что обнаружил тебя первым. Возьму первый удар на себя, чем дам тебе возможность действовать по ситуации.
- Ты сначала мне говоришь о том, что у вас правила, и свидетелей нарушения ищут. Я не склонен почему-то думать, что свидетелей преступлений любят. Ты же продолжаешь нарушать эти ваши правила, но ответственность за их нарушение все равно будет на мне, как на свидетеле. Зачем ты это делаешь?
- Ответственность лежит на мне. Я не собираюсь ее с себя снимать. Но и не хочу твоей смерти. Решений вопроса свидетелей больше чем одно. Не факт, что старшие захотят твоей смерти.
Эш уставился в дорогу под ногами. Зачем он это делает? Он совершенно не хотел перевешивать свою ответственность на кого-то другого.
- Правила говорят о том, что решать судьбу свидетеля будут те, кто старше. Я могу лишь высказать свое мнение. И я не собираюсь нарушать эти правила. Просто мне не хочется твоей смерти, вот и все.
Мысль о том, почему он доверился этому смертному, казалась вполне логичной. Сколько он его знает? Пару часов? И такое доверие с нежеланием ему смерти. Но зачем-то же Пламя привело его именно к этому светловолосому магу с ящерицей? С другой стороны был вопрос, почему этот маг доверяет самому Эшу? Дискордант задумчиво смотрел на камни под ногами, пытаясь разобраться с собой и собственной дезориентацией.
- И на что ты готов пойти, чтобы защитить меня?
Эш повернулся к магу и внимательно на того взглянул. Хороший вопрос.
- Высказать свое мнение. Готов пойти... Знаешь, это хороший вопрос. Начать с того, что я не присягал тебе на верность. Но и не желаю тебе смерти. Будут ли слушать мое мнение? Вряд ли. Но кроме меня там будут и другие. Использовать свои силы против того, кто дал мне обещание того, что я больше никому не буду подчиняться кроме него - нет, не буду. И у меня есть встречный вопрос. Они действительно могут причинить тебе вред? Ты так запросто посадил меня в клетку, забрал мою боль, понял что за тобой наблюдают.
- Могут, конечно. Я не бессмертен и не слишком силен, - маг кивнул, спокойно принимая ответ. - Ты готов выдать мне информацию о тех, кто способен на меня напасть и кто будет принимать решение?
- Я не знаю, кто там будет. Точно могу сказать лишь о том, что Алан и Энди там будут точно, но не будут пытаться тебя убить. Они скорее будут говорить с тобой, чем пытаться как либо навредить. Особенно Алан, - Эш тепло улыбнулся, вспомнив рыжего тремера.
- Зачем ты мне выдаешь именно это информацию и именно об этих людях?
- Что бы ты не навредил им, - Эш пожал плечами. - Об остальных я ничего не могу сказать.
- А, то есть, ты всерьез рассматриваешь вариант боя, но пожертвовать не готов только этими двумя. Почему?
- Я не знаю, что там будет, не знаю кто там будет. Вобще не хочу, чтобы кто-либо кого-либо убивал. Я хочу чтобы все закончилось мирно, и рассматриваю вариант беседы, а не драки.
- Тогда именно на тебя будет возложена задача проведения мирных переговоров, а также сохранения возможности бескровного отступления для обеих сторон. С учетом довольно людного места проведения встречи.
- Никогда в жизни их не проводил, - Эш нахмурился, понимая что может выйти очень по всякому. - Но все случается когда-нибудь в первый раз...
- Ты имеешь желание. Ты имеешь средства к выполнению. Почему бы тебе не сделать?
Светловолосый пожал плечами и подошел к дверям бор... то есть, элитного клуба.
Охранник на входных дверях кивнул спутнику Эша, а вот ему преградил вход.
- Здесь приличное место.
- Желание я точно имею, - Эш напрягся, понимая что сейчас тут достанется именно ему. Сполна. Потом уставился взглядом куда-то охраннику в грудь. - Я с личным сообщением для мистера Эрреро.
Колдун невозмутимо наблюдал.
- Сообщением от кого?
- От Эша. - дискордант уныло уставился куда-то в пустоту.
- Подождите здесь. - Мордоворот свистнул кого-то внутри, передал сообщение и вновь встал недвижимой скалой у двери.
Через несколько минут из клуба выглянул еще один, не уступающий габаритами первому, "работник".
- Босс ждет. Прошу за мной, - и поманил за собой.

@темы: 1926 год, 9 сентября, Двойная Лиана, Джуд/Алекс/Эш, Пилигрим

---

Ночь, в которой слова Эрреро делают Эшу больней, чем зубы Шапок, а потом он пробует на вкус чужую кровь и принимает чужую ласку

9 сентября, Новый Орлеан, клуб «Двойная Лиана»

Когда он открыл глаза, то не увидел ничего, кроме темноты. Не было ничего, даже злости. Темнота и одна всепоглощающая усталость. Эш скривился и попытался сесть. Колени и локоть тут же отозвались болью. Он зашипел и из оставшихся сил оперся на уцелевшую руку, принуждая тело двигаться. Воспоминания о вчерашней ночи тут же навалились скопом, заставляя зажмуриться. Локоть соскользнул и тело, потеряв опору, упало обратно, тревожа незатянувшиеся раны. Стон вырвался сам собой, как бы Эш ни стискивал зубы в попытке удержать голос.
Кое-как повернувшись набок и укрывшись, далеко не с первой попытки, чем-то, чем его вчера прикрыл Джо, Эш уставился в тьму. Нужно было лечиться. Нужна была кровь. И последнее он самостоятельно в таком состоянии добыть не смог бы никак. Глупо было бы не признать, что он как никогда сейчас зависит от Эрреро, который вчера сам же и предложил помощь, по своей воле. А он оттолкнул руку, которую ему протягивали. Эш уперся лбом в холодный пол, пытаясь хоть немного разогнать кровь, чтобы подлечиться. О том, как быть дальше, он предпочел решить когда, и если, вернется Джозеф. Но во всяком случае от помощи не отказываться, если тот предложит.
Дискордант закрыл глаза, принуждая себя расслабиться и не шевелиться. Нужно было отдыхать и лечиться. И надеяться, что Иво пока не решит слишком уж активно его искать.
Эрреро всё же не смог отказать себе в удовольствии и вышел на улицу, после того как закончил с суетой и открыл клуб. Охота вышла неважной, зато отвлекла его от дел. В убежище он возвращался в слегка приподнятом настроении, даже насвистывая что-то похабненькое из репертуара уличных музыкантов и кабацких пьяных песенок. Свист метался по каменному коридору катакомб в такт шагам. Джо остановился у двери, прислушался. Тихо. Может, еще спит. Комнату он оставил в полной темноте, поэтому первым делом, как переступил порог, он зажег свет. Две электрических лампы мигнули, начав нагреваться, становясь всё ярче и ярче.
Дискордант лежал всё там же, на полу. Глаза его были закрыты. Бруджа прошел к столу и покосился на лежащую там со вчера воронку.
- Опять её куда-то вставлять надо... - Привычка разговаривать самому с собой очень редко, но всё еще проскакивала.
- Кого?, - Эш открыл глаза, но не двигался. Говорить было больно и неудобно, по этому он пользовался своими способностями. Все равно их, похоже, Джозеф не распознавал. - Я не сплю.
- Твою безответственность и послушание, - проворчал Эрреро, поворачиваясь к говорящей куче окровавленных тряпок и скомканного покрывала, одновременно с этим закатывая рукава рубашки. Придется опять возиться с кровью и кормлением, эдак одежды и не напасешься. Подойдя к Эшу, бруджа бесцеремонно стащил с того покрывало, вновь рассматривая порванную до костей правую руку и огрызки пальцев на левой. Хотя, больше всего к себе притягивала взгляд рана на щеке. Джо хмыкнул. - М-да... Итак, если уж ты проснулся, мне хотелось бы, чтобы ты мне рассказал, что ты делал вчера вечером в парке с мистером Уилсоном.
- Смотрели птиц, - Эш умудрился пожать плечами даже из состояния лежа на боку. - Энди орнитолог и прожил десять лет в Антарктиде. Когда он появился у нас мне пришлось рассказывать ему про Традиции. А он обещал в ответ рассказать про Антарктиду и птиц.
Голос звучал можно сказать ниоткуда. Во всяком случае губы Эша не шевелились.
- Если бы ты сказал, что вы ходили туда целоваться как пара влюбленных идиотов, то я бы больше в это поверил. Птицы... Я так похож на дурака, Эш? - Джо бросил покрывало на пол рядом и сел на него, все еще не отрывая взгляда от изувеченного лица. Удивление фокусом с чревовещанием, Эрреро постарался старательно запрятать подальше так, чтобы на его собственном лице ничего не отразилось. Он запустил руку в спутанные заново отросшие волосы дискорданта, ласково погладив того по голове. - Уилсон - твой любовник?
- Джозеф, ты обалдел? - Эш был на столько удивлен, что сказал это нормально, забыв про собственные силы и разорваную щеку. По этому прозвучало все это смазано и не особенно внятно. Поморщившись от боли, он повернул голову так, чтобы видеть глаза Эрреро. - Мистер Уилсон всего лишь хотел выполнить свое обещание. И опробовать призыв птиц. Вот и все. Не в "Лиане" же ему сов призывать.
- Какое тебе дело до его призывов и его птиц? У тебя здесь работы нет? - Эрреро всматривался в выражение лица дискорданта, и у него появилось четкое ощущение, что кто-то здесь что-то либо скрывает, либо недоговаривает. А он не любил, когда ему врут. Особенно так внаглую, лежа в его Убежище, пользуясь его гостеприимством и расположением. Эрреро вновь улыбнулся, слишком мягко и заботливо. А потом просто намотал волосы дискорданта на кулак и вздернул его голову вверх, заставляя и самого Эша слегка приподнять плечи. - Ты без разрешения покинул клуб для того, чтобы послушать как чирикают птицы? Тебя Становили через лоботомию? Или ты считаешь, что я большой и глупый и проглочу всякую чушь?
- Да, ты сильный, - Эш скривился от боли, но перестал говорить голосом. - И можешь выбить из меня почти все, что угодно. Нет, я не считаю тебя глупым.
Дискордант криво улыбнулся уголком рта со стороны целой щеки.
- Я был вырван из цирка в один момент. И отдан тебе на тех условиях, которые описал Леон. Мне хотелось хотя бы раз встретиться с товарищем на нейтральной территории, без того, чтобы играть Приму. Просто повидать знакомого, который не знал, когда еще сможет вернуть мне долг. Да, я сбежал ради этого. И вернулся бы обратно, потому что мне больше некуда возвращаться.
- Нет, ты всё же надо мной издеваешься! - Эрреро, не отпуская волосы дискорданта, один раз ощутимо и хорошенько приложил его головой об пол, и вновь поднял, придвинув лицо чуть ближе. - Ты. Покинул. Мой. Клуб. Без. Разрешения. Что, блядь, непонятного? Ты сам признал, что был мне отдан. Так какого хера ты творишь?
Эш зажмурился от разлившейся в висках боли, но постарался сдержать стон.
- Я не привык быть вещью, - он открыл глаза и посмотрел на Эрреро, стараясь не шипеть от боли.
- Но ты вещь. Сейчас - ты моя вещь. Когда надоешь - отдам еще кому-нибудь. Пока ты полезен, я буду носить тебя как красивый акссесуар и пользоваться тобой и твоими способностями. Потому что, как ты сам сказал - тебя мне отдали, и тебе больше некуда возвращаться. Так будь полезен! Делай то, что умеешь и не трогай того, в чем не смыслишь. - Эрреро рычал недовольным хищником, не выпуская волосы Эша из кулака. - Как мне еще тебе это донести? Ты несамостоятельный ублюдок, который не может сам о себе позаботиться. И ты за каким-то хером отталкиваешь выгодное для тебя в твоем положении покровительство. Если не хочешь быть ничьей вещью в этом мире, то думай! Думай головой. Или я отдам тебя кому-то еще.
Эрреро наконец отпустил волосы дискорданта, но не отодвинулсыя и не встал, оставшись сидеть на месте.
Слова Эрреро делали больней, чем острые зубы вчерашних ублюдков. Потому, что это была правда. Его отдали как вещь, которой можно пользоваться как заблагорассудится. Выполняй что требуют, или тебя выкинут. Выбора просто не было. Никакого.
- Не надо,.. - Эш закрыл глаза. Голос не слушался из-за стоящего в горле комка, по этому звучал глухо и безнадежно.
Эрреро хмыкнул и потер глаза. Так. Ну хоть к чему-то они пришли, и это уже немного радовало. Осталось еще много чего сделать.
- Сопротивление - это хорошо, Эш. Но только если у тебя есть на него силы. А у тебя их сейчас нет. - Он набросил край покрывала себе на колени и подвинулся ближе, укладывая на них голову дискорданта. Теперь аккуратно. Он вновь пробежался пальцами по длинным темным волосам, легонько огладив. Рана на щеке всё еще притягивала взгляд и Эрреро коснулся её кончиками пальцев. Ужасное на прекрасном. Что-то было в этом сочетании, что притягивало. Может, приказать ему не заращивать эту отметину до конца? Смастерят ему для сценического образа маску, или скроют прической и гримом. - Мало быть дерзким и гордым. Нужно чётко знать момент, когда можно, а когда нельзя дерзить. И пользоваться этим... не так, как ты.
Пальцы испанца скользнули дальше по лицу, поглаживая тонкую кожу под подбородком и шею. Словно капризное домашнее животное. Раненое, капризное и обиженное на весь мир животное.
Эш не сопротивлялся. Не было ни сил, ни желания. Только вслушивался в голос и разрывался между желанием застыть и какой-то инстинктивной мыслью прижаться к руке. От прикосновения к ране он рефлекторно вздрогнул, но не отдернул голову, позволяя прикасаться к рваным краям. Ответить Джозефу было нечего. Эш медленно моргнул, стараясь не двигаться лишни раз, и застыл, ожидая продолжения монолога.
- Ты не хочешь быть вещью. И у тебя есть просто великолепный шанс доказать, что ты не просто какая-то птичка. Мне очень нужны лояльные союзники среди Сородичей. Но как я могу доверять тебе? - Пальцы Джо на краткое мгновение сжали горло дискорданта, но тут же отпустили. - Я дал тебе одно простое задание, пошел тебе на уступки, подсказал как найти себя. А ты? Ты сбегаешь без предупреждения, ввязываешься в мутную передрягу, а теперь и врёшь мне. Скажи мне, Эш, почему я не должен вышвырнуть тебя прямо сейчас куда-нибудь в болото, чтобы ты лечился сам, отбиваясь от аллигаторов?
Эш постарался не двигаться. И дело было не в боли, пронзающей тело. А в выборе, который стоял перед ним. Четко очерченный господином Эрреро. А его состояние не подразумевало большого выбора. Его отдали как вещь, разрешив делать с ним все, что
заблагорассудится. Дискордант дернул щекой и взглянул Джо в глаза.
- Потому что я Сородич и готов быть лояльным тебе? Мы оба понимаем мое положение, - он улыбнулся не искалеченной частью рта, хоть и говорил снова при помощи своих сил. Впрочем говорить все равно было сложно и тяжело. - Я не хотел никакой передряги. Это... был лишь обмен информацией. Лишь исполнение приказов...
Последнее прозвучало глухо и почти беспомощно.
- Земельный участок и сеть ресторанов.
Он прикрыл глаза, понимая что и это не гарантия того, что его не выкинут в ближайшее болото кормить аллигаторов. Но он на этот раз не соврал.
- Чьих приказов? - Эрреро понизил голос склоняясь еще ниже и аккуратно приподнимая пальцами подбородок лежащему у него на коленях Сородичу, чтобы заглядывать в глаза своим бесовским многообещающим взглядом. Неотрывно, глаза в глаза, почти как удав гипнотизирует кролика. - Кто приказал тебе обмениваться информацией? И о чем... Скажи, Эш.
- Леона Дамиано, - Эш смотрел ровно. Не загнанно, не дерзко. Где-то в глубине взгляда плескался страх и отчаянье. И какая-то совершенно дикая усталость. - О любой информации, которая может заинтересовать.
- Конечно... Кто же еще, - Эрреро прикрыл глаза и улыбнулся, теперь за послушание должна быть награда, чтобы положительный эффект закрепился. Испанец легко подался вперед и запечатлел на губах дискорданта легкий и почти невесомый поцелуй. Когда он выпрямился, то провел тыльной стороной ладони по здоровой щеке Эша, даря нехитрую ласку и обещание заботы. Второй рукой он достал с пояса нож. - Ты больше не будешь выполнять ничьи приказы. Только мои.
Он вновь наклонился, припав к губам дискорданта требовательнее, заставляя их приоткрыться. Резко вскинувшись, Джо ткнул себя ножом в запястье, делая неширокий, но достаточно глубокий разрез, чтобы кровь лилась аккуратной струйкой. Запястье он прислонил к открытым губам, безмолвно приказывая пить. И подчиняться.
Прикосновение губ и ладони было неожиданным и дезориентировало еще больше. Но Эш не позволил себе даже горькой улыбки. Обещание освобождения от выполнения чужих приказов было... горьким. Дискордант знал, чьи приказы теперь будет выполнять по своему желанию. Выбора не было. Он попытался поймать взгляд Джозефа, но тот ускользал. Лишь ощущение чужих губ и поцелуя, ставшего на мгновение более откровенным чем просто касание.
Привкус чужой крови на губах был почти естественным продолжением действий Эрреро. Действительно, как еще он мог обеспечить себе послушание? Эш не стал противиться, просто пробуя кровь Бруджи, заражаясь эмоциями и принимая эту странную помощь. Голод пока не заставлял действовать излишне резко, но дискордант все равно прильнул к открытой ране. По своей воле.
Он сделал свой выбор и теперь тонул в водовороте вспыхнувших чувств и эмоций, понимая, что будет дальше.
Через некоторое довольно непродолжительное время руку у дискорданта отобрали, а оставшуюся на губах кровь заботливо стёрли. Эрреро застыл, жмурясь как довольный кот. Не одергивал Эша, не торопил, больше ни о чем не спрашивал, дав тому время прийти в себя, привыкнуть к чему-то новому. Да и просто отдохнуть и почувствовать себя защищенным.
На столе стояла бутыль с собранной на улице кровью. Бруджа протянул руку (хорошо быть высоким) и сцапал её со стола. Дискорданту всё еще требовалось лечение и кормление. Джо аккуратно потянул на себя притихшего раненого Сородича, пристраивая его повыше и поднес к его губам горлышко бутылки.
- Ешь. - Негромко сказал испанец. - Затягивай раны, потом долечим их.
Сопротивляться или противиться не было никакого желания. Ощущение Джо рядом сейчас действительно успокаивало. Может из-за Уз, может из-за того, что физическое присутствие рядом разгоняло чувство холодного одиночества где-то внутри. Эш осторожно повел плечами, пытаясь устроиться более устойчиво и не сползать обратно на пол. Пить с дырой в щеке было крайне неудобно и он прикрыл глаза, заставляя тело лечиться. Щеку резко дернуло и стянуло. Неудачно. Нижнее веко тянуло, щека казалась стянутой кривым шрамом. Но хотя бы кровь не будет вытекать через дыру в тканях.
Глотать было неудобно - щека не слушалась. Эш пил очень медленно, стараясь не двигать более-менее здоровой рукой, чтобы поддержать бутылку. От собственной беспомощности было дурно.
- Спасибо, - голос, дарованный его силами, тоже звучал слишком уж тихо, но ровно. - Похоже я неудачно срастил щеку.

@темы: Джо, 1926 год, 9 сентября, Двойная Лиана, Джуд/Алекс/Эш

---

Ночь, в которой Энди и его и.о. Сира совершают небольшую увеселительную прогулку в парк, где Алан знакомится с весьма симпатичным и дружелюбным духом

9 сентября, Новый Орлеан, в сквере рядом с Дуэльным Дубом

Алан дожидался пробуждения Энди, сидя на ступеньках вагона. Ожидание к его удивлению затягивалось, хотя он точно помнил: у гангрела вроде бы не было особых проблем с тем, чтобы проснуться после наступления темноты.
Между пальцев Алан прокручивал зажигалку и в задумчивости пялился в темноту притихшего на ночь депо. По-хорошему то, что он задумал, стоило совершить ещё вчера, но… он нахмурился - вчера всем было не до того.
Сон затянулся, и Энди разлепил глаза уже после заката. Странно. Он спал куда больше обычного, и это было... необычно. Непонятно.
Нет, что-то в нем точно изменилось. И сильно.
Он побрился, оделся, собрался выйти... и остановился за секунду до того, как споткнуться об Алана.
- Привет, - негромко сказал он. После того, что он вчера натворил, неудивительно, что сир пожелал с ним поговорить.
- О… - Алан соскочил со ступенек на землю, чтобы не мешать Энди. - Привет. У меня к тебе… дело.
Он повёл плечами и перекинул зажигалку из ладони в ладонь, не очень уверенный, как нужно разговаривать с теми, кто пережил такую хрень.
- Но тебе оно, скорее всего, не понравится. Ну… ты будешь переживать. И всё-такое. Извини. Правда, я бы не стал этого делать, но… - Алан неловко улыбнулся, - мне нужно, чтобы ты отвёл меня туда, где всё вчера, эмм… случилось.
Предложение Энди действительно не понравилось. И очень. Он бы предпочел никогда туда не возвращаться.
К сожалению, реальность, шериф и Алан были с этим не согласны.
- Хорошо, - кивнул Энди спокойно. - Пойдем. Я тебя отведу. Сюда совы прилетели? Я присылал сюда двух. Надеюсь, вы их не подбили случайно, иначе они обидятся на меня.
- Зачем нам… ну, подбивать сов? - Алан с сомнением глядел на Энди. Чужое спокойствие озадачивало и немного беспокоило, и он всё пытался понять - по выражению лица, по взгляду, насколько всё не в порядке с ним. - Но я никого не видел. Пойдём, доберёмся до машине, ну… куда скажешь.
- Мало ли. Мало ли... - Энди потер лицо. - Хорошо. Пойдем к машине. Надеюсь, там ничего особо не осталось.
Алан фыркнул.
- Я бы как раз предпочёл, чтобы осталось. Ну… это поможет.
«Если я не облажаюсь».
В машине он замолчал, позволив Энди самому указывать водителю, куда ехать.
Энди молчал всю дорогу, отдавая короткие указания.
- Здесь остановите, - наконец велел он. - Дальше пойдем пешком.
Алан покрутил головой, разглядывая темневший вокруг сквер, вслушиваясь в шелест листвы и перекрикивание ночных птиц, а потом осторожно коснулся кончиками пальцев предплечья Энди.
- Слушай, я понимаю, что… ну, тебе неприятно сюда возвращаться. Извини ещё раз.
- Все нормально, - Энди на секунду накрыл его ладонь своей. - Идем дальше. Тут недалеко.
Алан кивнул и молча двинулся вслед за Энди, всматриваясь в деревья, похожие на вырезанные из чёрной бумаги силуэты. Он не был уверен, что Грань между мирами здесь достаточно тонкая - слишком близко к дороге, слишком близко к людям. Это было… не то, чтобы паршиво, но Алан понимал - ему придётся приложить все силы, чтобы не облажаться.
Место нашли довольно быстро. Открытая поляна рядом с внушительного размера дубом.
- Здесь, - остановил Алана Энди. - Тут все произошло.
Он осмотрелся, пытаясь восстановить в памяти картину.
Алан прошёлся по поляне - наверняка Шериф или его подчинённые тут всё осмотрели вчера, и глупо было надеяться, что на земле что-нибудь осталось. И яма эта… словно для могилы. Алан чуть нервно сунул ладони в карманы брюк и вскинул глаза на Энди.
- Слушай… я знаю, что, ну, не умею утешать, но просто помни, что ты не хотел это делать. А этот парень, ну… он не погиб совсем.
Он неловко улыбнулся.
- Расскажешь, ну… откуда эти парни появились? И где мог стоять свидетель, как думаешь? Ведь никто из вас его не заметил. И в этой яме… там было тело?
Энди молча кивнул, осмотрелся, пытаясь вспомнить, как все было.
- Вот тут мы стояли. Они вышли оттуда, - он ткнул в сторону, откуда появились Красные Шапки. - В яме... не помню. Да, кажется, я его там прикапывал... глубоко.
Вокруг был парк, но кусты довольно пышные. Несколько тропинок. Шапки появились слева, прямо из кустов.

Алан кивнул.
- Ладно… я постараюсь, ну… помочь.
Он вздохнул, прошёлся по поляне из стороны в сторону. Потом подошёл вплотную к раскидистому, старому дубу и положил обе ладони на морщинистую кору, прикрыв глаза. Нужно было перестать волноваться и почувствовать мир вокруг. Шелест листвы, запах соцветий на кустах, ощущение живого дерева под руками - весь этот переменчивый мир, разделённый Гранью, за которую ему нужно было заглянуть. Но сначала - уловить её.
Кажется, у него даже вышло; не было ни боли, ни ужасающего чувства падения куда-то, как бывало, когда у него действительно не получалось. Алан напоследок с какой-то странной благодарностью провёл пальцами по коре дуба, а потом выпрямился и повернулся лицом к поляне, оглядываясь по сторонам - какой она была здесь, по ту сторону Грани? И каким был… Энди?
Поляна была залита кровью. Старой и новой. Поляна звучала выстрелами и ударами. и посреди нее стоял...
...всегда слабый. Всегда слабая. Черные одежды, словно сотканные из теней, распущенные черные волосы, широкополая шляпа, бросающая тень на лицо.
Лицо... Не он, не она, но ближе к нему, чем к ней. И не понять сразу.
Словно почуяв взгляд, оно шелохнулось, подняло голову. Одеяния тихо зашелестели.
Не одеяния - оперение. Большая птица с человеческим лицом удобнее сложила темные крылья, металлически блеснувшие. Сколько лезвий пряталось в мрачном оперении?
Птица была осторожна с ними всеми.
Птица посмотрела на Алана и успокоенно опустила голову, пряча глаза в тени. Этот получил свое наказание от того, кто выше. Он не заслуживал её клинков. Её когтей. Её наказания.
Те, что напали вчера - заслужили, и птица не сомневалась в этом. Жалела только, что двое грешников не пожелали принять помощь её и искупить свой грех, чтобы в перерождении на них не давил груз того, что они совершили в этой жизни.
Вокруг пахло кровью. Она была всюду, в воздухе и в траве, казалось, что ею пропиталась земля и листва дуба.
Алан замер на несколько невообразимо-долгих мгновений, расширившимися глазами глядя на Чёрную Птицу. Тени. Опасность. Блеск когтей и клинков. Перья, что черней самой глубокой ночной темноты.
Он с трудом заставил себя отвести взгляд. И двинулся по широкой дуге вокруг Птицы, стараясь ступать осторожно - казалось, что один неверный шаг, и пропитанная кровью земля превратиться в тягучее, засасывающее болото, в котором он утонет.
Алан искал духов. Тех, кого притянула сюда кровь и боль, тех, кто витает вокруг этого дуба, тех, кто видел, что здесь было вчера, и мог помочь найти того, кто случайно стал свидетелем боя.
Духи здесь были. Жестокие духи смерти, отчаяния и гнева. Жадные, сильные, откормленные. Сюда, пожалуй, не всякий оборотень придет, не говоря уж о более слабых существах.
Над ямой высился тощий, высокий, напоминающий один из дубов, дух, чья спина была облита кровью. Ходила эта тварь на четвереньках, как собака, и ее пальцы были вооружены внушительными когтями. Маленькие острые зубыки скалились в голодной ухмылке.

Алан знал: бояться нельзя, какой бы рвущий мёртвую душу ужас не внушала ему замершая над ямой тварь. Нельзя, иначе дух почувствует это, и тогда…
Он сделал один шаг, очень медленный и осторожный, и замер, повторяя про себя, как литанию - "Нету страха у тебя внутри». Сосредоточиться. Выпрямиться. Почувствовать кровь внутри собственного тела - кровь, что даёт силу и даёт возможность говорить на языке тех, кто живёт за Гранью. И заговорить - медленно, спокойно, не запинаясь. И - почтительно опустив глаза.
- Приветствую тебя, могучий дух, видящий смерть и пьющий её. Ты видишь всё, что творится здесь. Ты видишь всю кровь, что проливается здесь. Могу ли я просить тебя рассказать о том, что произошло здесь вчера, когда земля впитала кровь порождения Сказки?
Тварь шевельнулась, вытягивая длинную, с два человечески роста, переднюю лапу и потягиваясь, как кошка. Неторопливо повернулась. С ее загривка капнула кровь, а ухмылка стала шире.
- НЕТ, - громыхнул ее голос, отдавшись в ушах канонадой.
Алан на мгновение сжался, когда тварь повернулась к нему и её голос продрал до самых костей.
Страха нет. Выпрямись. Выпрямись, чёрт побери.
- Я прошу не просто так, могучий дух. Ты силён. Ты опасен. Но я могу предложить тебе что-то взамен. Что ты хочешь за слова? Слова о том, что случилось - и кто был рядом, когда это случилось?
- НИЧЕГО, - он поковырял могилу лапой и разочарованно вздохнул. По крайней мере, его ребра шевельнулись именно так.
Алан не шевелился и не моргал, глядя, как вспарывают рыхлую землю когти.
- Ничего? Могучий дух хочет пустоту? Безмолвие? Небытие?
Тот улегся прямо в... или над... могилой.
- ИНТЕРЕСНО.
Лезвие, по которому сейчас шёл Алан, было тоньше волоса. И падать было бы слишком больно.
- Ничего есть смерть. Но она вокруг тебя - и ты хочешь другого. Ты скучаешь, могучий дух?
- ОДНООБРАЗНО. ОДИНАКОВО. СКУЧНО.
Дух подвернул хвост, на пару мгновений напомнив Тварь. Но в этом существе было куда меньше женского начала. Но зато было что-то от того погребального огня, которым иногда сверкали глаза Алекса.
- Поэтому я стою здесь, о могучий дух. Чтобы развеять твою скуку. Я - тоже часть пустоты и смерти, - Алан слегка развёл руки в стороны, словно показывая себя. Опасно. Опасно, ведь он может захотеть… тебя. - Я говорю с тобой, как часть небытия. Как часть безмолвия - ведь моё сердце не бьётся и молчит.
- ОДИН ИЗ МНОГИХ, - лапа снова вытянулась, заскрежетав и вспоров когтями землю у ног Алана.
Когда лапа протянулась к нему, Алан сжал кулаки опущенных рук - сжал так, что ногти впились в кожу до боли. Он должен был удержать себя на месте, не отшатнуться, не показывать своего ужаса.
- Но кто из многих будет говорить с тобой, могущественный дух? Кто расскажет тебе, как ты опасен и прекрасен - как смерть, как сжирающий мертвецов огонь? Кто развеет твою скуку? Только я.
Лапа вытянулась еще немного, и когти подсекли колени Тремера.
- КРАСОТА И ЛОЖЬ ПИТАЮТ МЕНЯ, ПРИВОДЯ СЮДА ЧЕСТЬ.
Пропитанная кровью земля ударила под колени, когда Алан рухнул на них. Он сжал зубы и вскинул глаза на духа. Они равны. И пусть он стоит на коленях, но они - равны.
- И я тоже часть этого, опаснейший из опаснейших. Мне говорят, что я красив. Я десять лет жил во лжи, и ложь была частью меня. Я знаю, что такое честь - та, что живёт в мечтах. Но если этого мало, могущественный дух, чтобы развеять твою скуку, то я приведу сюда для тебя честь на поводке из лжи и красоты.
- ТЫ НЕ УМЕЕШЬ ЛГАТЬ НИКОМУ, КРОМЕ СЕБЯ. ТЫ ГОТОВ ПОЖЕРТВОВАТЬ СУЖОЙ ЖИЗНЬЮ РАДИ СКАЗОК?
Когти мягко вонзились в землю рядом с коленями Алана.
Где-то внутри выл страх, и Алан сжал зубы, чтобы не заскулить. Он, не моргая, смотрел на духа, ощущая себя замершей в свете фонаря лесной тварью. Но эта тварь была сильней своего ужаса.
- Могущественный из могущественных сказал лишь про красоту и ложь, что питают его. Но ни слова про то, что за ними должна прийти смерть. Я же приведу тех, кто уже мёртв.
«Но как…? Как я… кого я?»
Это было неважно сейчас.
Рядом с лапой легла вторая.
- ЭТО ЧАСТЬ МЕНЯ. СМЕРТЬ КУЛЬМИНАЦИЯ. ЖНЕЦ ЗАБИРАЕТ ДУШУ ИЗ МОИХ ЗУБОВ.
Вой внутри превратился в отчаянный скулёж, а лезвие ножа под ногами истончалось до бесконечной малости. Алан не шевелился, только ногти впивались в ладони всё глубже и глубже.
- Великий дух сам сказал, что ему скучно. Бой не до смерти, но полный смерти. Бой, полный красоты и лжи. Бой тех, кто несёт в себе пустоту.
- ПОПЫТКА ОБМАНА. НЕИНТЕРЕСНО.
Алан опустил взгляд на вспоровший рыхлую землю коготь, на собственные яростно сжатые кулаки. Вокруг было мертвенно-тихо, и стрелки часов на запястье двигались беззвучно. Рывок. Ещё один. Ещё. Каждое мгновение стрелки приближались к…
Двум часам и двум минутам
«Ты заигрался, Алан Каллахан».
Он упёрся раскрытой ладонью в землю - между когтей твари, и рывком поднялся на ноги. Он был не слабей пропитанного кровью духа, что пытался взять смерть как плату за слова. Всего лишь слова.
- Я развею твою скуку, о великий дух. В моих следах - кровь. За моей спиной - смерть. Я прийду за тобой, когда наступит время и позову за собой, чтобы ты дарил смерть тем, кто должен умереть. Смерть, которую они заслужат - честную. Красивую. А сейчас, могущественный дух…
«Я не слабый. Я смогу. Он заговорит. В моей крови - сила».
Алан смотрел вперёд, в глаза духу.
- … ты расскажешь мне о том, кто видел, как вчера проливалась кровь здесь. Кто ещё был тут помимо тех, кто сражался.
Грохнули выстрелы, перемешиваясь с истошным звоном клинков и хрипом умирающих сердец. Дух неторопливо поднялся и встряхнулся, окатив все вокруг брызгами крови. Теплой. Горячей даже крови живых, становящихся мертвыми по велению чести и глупости.
- ЧЕЛОВЕК, НЕСУЩИЙ ПЛАМЯ И СОЛНЦЕ.
Алан чувствовал на лице капли крови. Одна скользнула с волос на висок и медленно покатилась вниз.
- Как он выглядел, дух? Покажи мне его след, покажи это пламя и этот свет.
В глаза Тремера ударил свет полуденного зимнего солнца, перечеркнутый огненными реками.
- МНЕ НЕДОСТУПЕН ЕГО СЛЕД.
Не моргать. Не жмуриться. Запомнить этот свет и этот несуществующий жар, чтобы потом суметь уловить его.
- Благодарю тебя, о великий дух, за этот разговор. Я вернусь за тобой, когда наступит время чужой смерти.
Тот промолчал, с удобством утрамбовываясь в могилу. Кажется, его это нововведение вполне устраивало.
Алан попятился, на шаг, потом ещё и ещё, пока не остановился рядом с Чёрной Птицей. И наконец позволил себе закрыть глаза и разорвать нити, позволившие ему смотреть чуть дальше настоящего мира.
А потом опустился на землю у ног Энди - на покрытую травой, не кровью, землю. Ему хотелось орать в голос - от наконец прорвавшегося наружу страха и ещё - от пьянящего ощущения, что он вскарабкался чуть выше по бесконечной скале… и от жуткого осознания того, что он чуть не натворил. Но Алан, уткнувшись лицом в ладони, только издал какой-то короткий и отчаянный звук. И сдавленно проговорил:
- Мне… удалось кое-что узнать.
Энди молча следил за движениями Алана. Что-то он явно видел, и это что-то явно было не тем, что видел сам Энди. Неудивительно: ни Энди, ни Димитрий никогда не был особо в этом сведущ...
А затем Алан заговорил, на странном, непонятном языке, и Энди вслушался, стараясь запомнить. С кем это он и что это за язык?..
Опознать не удавалось. Беседа, судя по Алану, шла тяжело. А Энди даже не мог ему помочь в случае чего - как сражаться с пустотой?
Но Алан, наконец, шагнул назад. К Энди. И опустился на землю.
- Удалось? - Энди опустился на землю рядом, поддерживая его. - Ты в порядке?
- Д-да, я… - Алан сдвинул очки на макушку и ожесточённо потёр ладонями лицо. Он чувствовал себя вымотанным, но рассиживаться было нельзя. - Я поговорил, ну… с духом. Духом этого места. И он мне показал того, кто оказался свидетелем.
Огонь. Солнце. Блики в глазах.
Алан зажмурился.
- Я не уверен, что это, ну… обычный человек. Не знаю, как он выглядит - дух показал лишь, эмм… образ. Но люди такими не бывают.
Он ухватился за Энди, поднимаясь на ноги.
- Нужно вернуться и… и тебе нужно поговорить с Леоном. Рассказать ему всё, - в голове, как искра, вспыхнула мысль - о зеркале, стоящем в темноте. О зеркале, показавшему ту, что оказалась… Алан тряхнул головой и закончил. - Леон может нам помочь.
- Если он не человек... - Энди не договорил. - Давай, идем отсюда. Ты все узнал, теперь надо к Леону.
Он видел, как вымотан Алан, и поддерживал его, не давая упасть.
- Тебе поесть не надо? Выглядшь не очень.
- Нет, я… я просто давно не разговаривал с духами, - Алан кривовато и нервно хмыкнул и на мгновение покрепче вцепился в Энди, тихо проговорив. - А ещё я чертовски боялся его. Духа этого. Он был… жутким. И красивым. И мог бы, наверное, ну… меня уничтожить.
Он вновь тряхнул головой, сдвинул очки на глаза и обернулся к яме, над которой никого не было. Только темнота. Алан фыркнул, пытаясь успокоиться. Всё позади, он справился.
И до края парка, где можно было поймать машину, было не очень далеко.
- Знаешь, это место, где вы… где случилась драка. Вы не первые, кто пролил тут кровь.
- Поверю тебе на слово, - Энди осторожно повел Алана к выходу из парка. - Видно было, как тебя трясло... Но ты справился. Так что все хорошо. Пойдем дальше...
Он осторожно довел Алана до выхода из парка, поймал машину.
- Надеюсь, у тебя есть деньги? Потому что я беднее, чем церковная мышь, та хотя бы может влезть в ящик с пожертвованиями, - негромко спросил он, уже загрузив и.о. Сира в машину.
Алан молча выгреб чуть помятые купюры из кармана брюк и впихнул их в ладони Энди. А потом откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза; из темноты на обратной стороны век на мгновение выплыли оскаленная морда духа. И пропала… Алан передёрнул плечами и негромко проговорил:
- Постараемся найти его как можно быстрей. И ты ничем не будешь, ну… обязан мистеру Моргану.
- Угу. Надеюсь, - Энди забрал деньги, пересчитав. Хреново. Надо выбить из Леона зарплату или искать работу на стороне.

@темы: Алан, 1926 год, 9 сентября, Дуэльный Дуб, Энди

---

Ночь, в которой Джо на пальцах, платьях и выражениях поясняет Иво разницу между Америкой и Европой

9 сентября, Новый Орлеан, клуб «Двойная Лиана»

Джо проснулся до заката, когда вечернее солнце еще во всю жгло бренную орлеанскую землю, но уже касалось своим краем горизонта. Он привык быть ранней пташкой. Как говорится, кто рано встает, тому и Каин подает. Но надеяться на подачки Судьбы Эрреро не привык. Нет, конечно, если сидеть на берегу реки, то когда-нибудь мимо проплывет труп врага. Но это скучно. Добиваться необходимого самому гораздо приятней. Деньги, как и девочки, сами вокруг тебя крутиться не будут.
Эрреро быстро привел себя в порядок и выбрался из Убежища, переступив в темноте через неподвижное тело всё еще спящего дискорданта и пошел решать насущные проблемы. Собственно, проблемой номер один и был Эш. Точнее, Джуд. Надо было найти замену первому голосу на сегодняшний, да и несколько последующих вечеров. Хорошо что Госпожа Фортуна подкинула ему еще одно талантливое дарование в лице мистера Марра.
В его кабинете уже прибрались. Отсутствовал только ковер и брошенный на пол пиджак. Вот и хорошо, не пришлось самому на это отвлекаться. Он отослал мальчишку с запиской к мистеру Марра в гостиницу, с просьбой как можно скорее явиться в клуб "во всеоружии". Время пока еще было раннее. Зал пустовал, девочки спали или прихорашивались. Джо занялся бумагами.
Иво проснулся и думал сегодня еще долго не покидать номера — глядеть в потолок, разглядывать из окна город, вслушиваться в стрекотание ночных насекомых и, удобно расположившись в кресле у окна, приманивать бабочек на огонек. Одним словом: предаваться блаженной ленности и пестовать ее в себе.
Как бы не так — в дверь комнаты кто-то настырно постучал.
"Может, им надоест и уйдут?"- подумал дискордант, не торопясь выбираться из своих одеял.
В дверь продолжали скрестись.
Слушать это надоело, и Иво со вздохом встал, накинул на тело халат и подошел к двери...
...
"Очень интересно", - думал он сорока минутами позже, выходя из гостинице в своем любимом костюме, и, конечно же, с тросточкой,- "отчего такая спешка. Ну, скоро узнаем".
И зашагал быстро по улице, по знакомому уже маршруту к "Двойной лиане".
Эрреро уже был в зале, просматривал списки зарезервированных мест, кивал головой и посматривал на часы, ожидая появления нового "лучшего голоса Юга". В голове вертелась тысяча мыслей и он выдергивал их по одной из общего вихря. Например, сколько нужно крови, чтобы Эш прекратил быть похожим на надкушенный леденец. Можно выйти на улицы... Но эдак скоро вокруг их квартала возникнет слава преступного и небезопасного района.
- Долли, будь добра, детка, подойди. - Он привлек к себе свою помощницу и отошел в сторону, подальше от выстраивающихся на вечернюю перекличку принарядившихся девочек. - Мне нужно как минимум ведро крови. Свиной или говяжьей. Пошли кого-нибудь на скотобойню.
Долли отвлеклась от увлекательной игры во впихивание невпихуемого количества диванов на план комнаты, и задумчиво посмотрела на босса. Но спрашивать вслух не стала ничего - мало ли у кого какие наклонности, вон, сегодня на рогах, завтра обмазать кровью, сразу ведром.
- Срочно? - деловито уточнила она, перелистывая в записной книжке страницу.
- Если будет свежая, то сегодня. Если нет, закажите на завтра к вечеру. - Эрреро улыбнулся, как обычно оценив способность Долли не задавать ненужных вопросов. - Да... И новый ковер в кабинет. И... - он наклонился поближе, тихо пробормотав в аккуратное милое ушко, - купи себе красное белье. Черное тебе идет, но я хотел бы увидеть тебя в красном.
Эрреро приподнял бровь, глянув на помощницу своим коронным испанским взглядом, ухмыльнулся, и пошел ко входу в зал, где увидел наконец-то добравшегося мистера Марра.
- Поняла, -Долли сделала пометку, - отправлю кухонных рабочих. Последняя фраза заставила ее слегка порозоветь и метнуть в босса кокетливый взгляд:
- Еще указания будут?
Джо на ходу помотал головой.
Долли в шутку отсалютовала боссу и отправилась на кухню, едва не насвистывая под нос легкомысленную мелодию.
Дискордант, едва заметив, сразу направился к нему.
— Добрый вечер,- поздоровался Иво, подойдя. Снятую с головы шляпу он держал в руке, тросточку небрежно подмышкой.- Вы присылали посыльного. Что-то случилось?
- Добрый вечер, мистер Марра. Иво... Я могу звать вас Иво? - Бруджа крепко, но аккуратно пожал руку молодому мужчине, и взмахом руки предложил пройти с ним за кулисы. - Случилось. Наша прекрасная мисс Симмонс, хм.. приболела. И мне срочно понадобилась замена для неё на сцене. Только и всего. Вы готовы приступить к работе?
Иво кивнул, ничего не имея против, того, чтоб отбросить некоторые условности.
Идет.
— Приболела?- переспросил тот недоуменно. На лице отразилась некоторая работа мысли:- Но... Но... У нее чума?
- Нет, не чума. Всё гораздо прозаичнее,хотя все равно выглядит не очень. Но через несколько дней она поправится. - Эрреро размеренным шагом пересек зал, вышел через незаметную небольшую дверь за драпировками и по узкому коридору довел Иво до комнат, отданных под гримерные артистам сцены. - Но пока наша прима выздоравливает, вам придется поработать за двоих.
— За двоих?- переспросил Иво, используя звучание своего голоса как маяк в море внутренней музыки. "Джуд... Болеет. Вампиры не болеют. Несколько дней. Подрал крокодил? Бывают оборотни-крокодилы? Маленькими крокодилы похожи на кошек". Голос звучал рассеяно:- Вы хотите платить мне за выступления вместо синьоры примы по ее ставке?
Эрреро широко ухмыльнулся и покачал головой. Знал бы мистер Марра какая тут ставка у мисс примы...
- Да, я согласен. И накину десять долларов сверху.
Иво кивнул, все еще думая.
— Я смогу еще навестить мисс Симмонс сегодня, да?
- Сегодня - вряд ли. Она пока что еще очень слаба. Возможно, завтра. - Эрреро сбросил со столика засохший лепесток какого-то цветка. - Располагайтесь пока здесь, Иво. Сообщите мне, если вам что-то понадобится из реквизита для выступления. Я возлагаю на вас большие надежды. На вас, и ваш голос.
Иво встрепенулся.
— Возможно, стоит показать тогда весь реквизит?
- Если пожелаете, - Джо рассмеялся и махнул рукой, предлагая проследовать за собой в смежную комнату, которая являлась общей гардеробной. Оттуда сразу же раздался дружный писк девочек, который был не от смущения и возмущения, а приличия ради и от того, что к ним зашли сразу два симпатичных мужчины. Джо, улыбаясь, прошел сквозь этот пестрый цветник и подошел к ряду висящих на вешалках нарядов, достав оттуда что-то неглядя. Этим чем-то оказалось темно-синее длинное платье, драпированное на груди белым мехом. Он всучил его Иво. - Вам этот цвет к лицу.
Иво заинтересовано шел следом. Ему просто было любопытно.
Глазеет по сторонам.
И платье принял — машинально — прижал одной рукой к себе, оглядел его и поднял взгляд на Джо.
— Вы уверены?- заинтересовано взглянул.- Это было бы смешно, а у вас вроде серьезное заведение, не так ли.
- Иногда чересчур серьезное, - Эрреро задорно улыбался, прикидывая как бы новенький певец смотрелся в этом платье. По всему выходило неплохо. Утонченный европейский юноша, почти такой же изящный как и Джуд. Этому месту определенно везло на такой типаж работников. Но всё равно, это было бы забавно. Джо стащил с вешалки какой-то меховой пушистый воротник и обмотал его вокруг шеи. - Не нравится синее, подберем другое!
"И шляпку, и жемчугов метров десять",- прикинул Иво и фыркнул от смеха, представив "все это" на сцене.
— А синее меня полнит?- возвращает платье.- Нет, вы серьезно?
Наблюдает как копается в вешалках Джо.
- Если бы я всё время был серьезным... то вряд ли бы я сейчас был хозяином этого райского местечка, мистер Иво. - Джо размотал меховой воротник и бросил обратно. Потом забрал у дискорданта платье и вернул на место. - Нет, Иво это я всё к тому, что наш реквизит в основном расчитан на женские выступления. Но если вам понравилось то синее платье...
Иво проследил взглядом платье.
— Хорошая идея, но, боюсь, это амплуа сядет на мне скверно, выйдет неправдоподобно, а зрители еще подумают, что пришли в балаган. Лучше уж никак, чем так.
- Тогда я еще раз повторю свой вопрос про то, какой реквизит вам необходим, Иво. - Бруджа начал пробираться к выходу из цветника, под громогласные разочарованные вздохи.
Дискордант шел следом.
— Мм, наши цилиндр, черный фрак — в Америке здесь будут неуместны, как думаете, сеньор Эрреро?
- Думаю, да. - Эрреро вернулся в пустующую гримерку и взглянул на отражение Иво в зеркале. - Нужно что-то более броское, открытое, сценическое. Вы должны зажигать слушателей, а не вгонять их в пафосный восторг. От вашего умения подать себя на сцене напрямую зависит доход моего заведения. И ваш, кстати, тоже. Мне нужно, чтобы вас, Иво, хотел весь зал. Хотел целиком и полностью. Снимите пиджак, расстегните пару пуговиц на рубашке, приспустите галстук. Немного небрежности.
Джо повернулся к молодому мужчине и в подтверждении своих слов, запросто расстегнул на нем пиджак.
А под пиджаком оказался жилет в тон, украшенный неброской стильной вышивкой — какие-то листочки.
— Вы уверены?- недоверчиво переспросил Иво, покосившись на свое отражение в зеркале с расстегнутым пиджаком и потеребил задумчиво шафрановый галстук на своей шее.- А это не будет смотреться... как будто я был пьян, меня нашли в гримерке и вывели в чем было? Мне бы не хотелось, чтоб обо мне подумали так дурно.
- Значит, всё же синее платье... - пробормотал Эрреро и лучезарно улыбнулся.
Неонат сморгнул:
— У вас выступать могут только певицы, хотите сказать? Но зачем тогда вы нанимаете певцов?- закончил с вящим недоумением, сдвинув к переносице красиво очерченные брови.
- Всего лишь дань моде, мистер Иво, - Эрреро неопределенно махнул рукой. - Но в чем-то вы правы. До этого у нас пели только женщины. Всё очень просто. В женщине больше чувственности, больше тайны, больше страсти. Но я готов рискнуть и поэкспериментировать с чем-то новым. А вы, Иво? Вы сможете показать требуемое со сцены?
"Один-два раза",- думает Иво лениво.- "Могло быть весело. Но если включат амплуа постоянно?.."
Не имея веской на то причины осваивать новую роль он не видел смысла., хотя подозревал, что что-то может и получиться — в имитации голоса.
Дискордант качает головой:
— У меня довольно высокий голос, но все же — мужской. И, боюсь, не выйдет петь так высоко, как у синьора примы. Такой маскарад, конечно, был бы забавен, но все равно подлог может быть замечен.
Джо не выдержал и рассмеялся, открыто, без издевки, просто от души.
- Тебя так задело то платье, да? - Он похлопал парня по плечу и покачал головой, отходя немного в сторону. - Да забудь ты про него. Мне не нужна очередная пара сисек на сцене. Мне нужен голос, который будет очаровывать, мне нужен образ, который будет заводить. И мне плевать - женский или мужской. Страсть, Иво. Ты сможешь показать мне страсть?
— Толика присутствия,- замечает Иво, наблюдая за Сородичем,- вместе с пением затронет каждого в зале. Это вы имеете в виду? Но вы слышали как я пою и без этого. Позавчера. Какой еще страсти тут не хватает?
- Ты подпел, подхватил песню мисс Симмонс. Я не уверен, сможешь ли ты сам что-то сотворить на сцене. - Эрреро скрестил руки на груди. - Ты теперь цепляешься за голос. Но артист на сцене не состоит целиком и полностью из голоса. Еще есть образ, подача, движения, взгляд. Я пока что не вижу в тебе ничего этого. Я хочу, чтобы ты это показал.
Сказанное заставило Иво на секунду вспомнить о Великом Немом.
Промелькнувшее чувство обиды "За кого меня принимают?" даже позволило немного собраться и сосредоточиться на происходящем.
— Я певец,- с достоинством произнес дискордант, выпрямившись,- и музыкант, а не актер. Вы, похоже, принимаете меня за кого-то другого.
- Окей. - Бруджа разочарованно пожал плечами. - Тогда будешь подпевать на подхвате у джаз-бэнда. Надеюсь, хоть с этим справишься. Застегивай пиджак и идем. Ознакомишься со списком песен.
— Я с ним уже знаком,- холодно отозвался синьор Марра.- Иначе что бы пел позавчера? Если же вы так "высоко" цените мое искусство, что ставите "подпевать" горстке смертных, тогда нам стоит раскланяться прямо сейчас.
- А ты так высоко ценишь свой голос, что считаешь себя гораздо выше горстки смертных? Но ты же сам для смертных и поешь. Даришь им свой талант и кладешь себе в карман их деньги. Не унизительно ли? - Испанец стоял, сложив руки на груди и улыбка на его губах резко диссонировала с хищным выражением темных глаз. - Ты хочешь продать себя, детка. Хочешь получить за каждый свой кусочек приличную кучку звонких монет. Но ты не готов ничего делать для того, чтобы продаться подороже. Ну что же, иди на улицу, малыш. Там тоже полно жалких смертных, которым можно петь. А здесь тебе стоит лишь проявить чуточку артистизма. Но если не хочешь...
Иво неуверенно шелохнулся, его удивление — не ожидал, что станут удерживать — задвинуло в сторону его обиду.
"Я пою",- хотел возразить и тут почувствовал себя уставшим:-"Чтобы петь. Не могу не петь. Играть даже — это нравится больше".
— Я живу с людьми,- просто и немного грустно сказал дискордант. Повел рукой.- А людская культура построена на деньгах.
Посмотрел в лицо Эрреро, не без усилия сфокусировав на нем внимание и взгляд. Голос зазвучал тверже и выразительней:
— Моя страсть,- голос, казалось, пробуждался вместе со своим хозяином от дремы, Иво говорил, говорил в тон музыке в своих ушах, и голос теперь звучал музыкой, бархатно и певуче:- в моем голосе, в моем пении, но я не кривляюсь на сцене, как это сейчас, быть может, где-то модно.
Выделив пренебрежительно голосом последнее слово. Смотрит чуть рассерженно в лицо Эрреро, не заглядывая в глаза.
Испанец продолжал стоять на месте и азартная улыбка и не думала сходить с его лица.
- Ты всё еще не понимаешь, малыш. Никто не просит тебя кривляться. Ты не черномазая обезьяна с саксофоном в заднице. У тебя смазливая мордашка. А ты пользуешься только голосом. Это всё равно что прийти в приличный ресторан, заказать жаркое и десерт, а съесть только салат. Хм, - на некоторое время Джо даже отвлекся на мысль о том, как же он давно ел салат, но быстро вынырнул из копания в воспоминаниях. - Как бы тебе ни хотелось, но тебе придется следовать за этой грёбаной модой. У тебя впереди вечность. Ты ведь научился пользоваться телефоном, автомобилем, зубной щеткой? Через сто лет тебе придется научиться еще многим фокусам. Сородичи вынуждены приспосабливаться. Иначе не выжить. Иво, мне не нужен на сцене неподвижный истукан с прекрасным голосом. Я с таким же успехом могу поставить тебя за кулисами, а на сцену выпустить мальчишку попроворнее и половчее, который одним подмигиванием задаст настроение всему залу, не напрягаясь чтобы использовать даже "толику присутствия", и не нарушая этим Маскарад. Я же вижу, что тебя что-то коробит в моём предложении. Что именно?
"Я не шофер",- с досадой подумал бывший кавалерист и тут задумался: а так ли велика разница между бипланом и автомобилем?
Эта мысль его не на шутку взволновала — о автомобилях он обычно ну, не думал, что ли.
Иво вздохнул, и решил тут, что толика правды, безусловно, сгладит недоразумение:
— Потому что в одном вы, безусловно, правы: я истукан с прекрасным голосом,- чуть с раздражением. И добавил так, как будто это все-все объясняло:- Музыка — это все.
Эрреро при всем желании не смог бы вплести свой голос в переливчатое звучание музыки в голосе Иво. такого таланта ему не было дано. Но его голос сам по себе мог завораживать, особенно, если бруджа старался кого-то убедить.
- Никто не отнимает у тебя музыку, Иво. Наоборот - предлагают музыку и что-то еще. Что-то такое, что может заставить почувствовать себя почти живым, из горячей плоти и крови, а не застывшим каменным изваянием, из которого льется песня. - Низкий баритон Джо обрел бархатистые нотки, раскатиское "Р" усилилось, он опять превращался в огромную мурлыкающую кошку с лениво прикрытыми желтыми глазами. - Что у тебя осталось в этой не-жизни? Музыка? И всё... Возьми больше.
— Музыка и нежизнь,- в глазах Иво вспыхнул странный огонек.- Это одно и тоже. В жизни я имел… многое, разное, но не музыку, все кроме нее. Искусство ревниво: оно требует, чтобы ему отдавались всецело — сказал некогда Микеланджело. Но отчего так заботит вас: живым ли я чувствую себя или нет?
- Потому что ты поешь для живых, ты даришь свой голос и свою музыку живым. Я уже говорил тебе о том, что в этой не-жизни постоянно необходимо приспосабливаться, иначе тебя раскроют. - Эрреро зашел с другой стороны вопроса, осознав, что иначе он так никогда и не объяснит этому юноше, цепляющемуся за некий образ, что от него требуется. - Ты прибыл из Европы. Из старой чопорной мадам Европы, в которой публичное проявление чувств считается постыдным и неприемлемым. Где все носят маски благоразумия и благородности. Так вот. Здесь, в Америке, всё иначе. И тебе, Иво, так или иначе, но придется приспосабливаться к тому, как живут здесь и как здесь себя ведут. Чтобы не выделяться и не привлекать излишнего внимания. Я не хочу, чтобы ко мне в заведение нагрянули охотники, потому что ты, мой друг, показался им подозрительно бесчувственным, бледным и безжизненным. Теперь понятно, почему меня так заботят твои чувства?
Иво медленно кивает:
— Понимаю. Сожалею, что пока я очень мало знаю вашу страну. То, что здесь все по-другому — это чувствуется. Я подумаю, что можно сделать тут, но,- качает головой, теперь — отчего-то очень невесело, как будто это не радовало его самого, но ничего не мог с этим поделать:- я растворяюсь в музыке, когда пою. Забываю обо всем.
- Вы еще молоды, Иво. Сколько вам? Десять? Пять? Умение приходит с возрастом и практикой. - Эрреро отлепился от стены и скользнул вперед текучим грациозным движением, застыв перед дискордантом. Коснувшись ткани дорогого безупречного пиджака, Джо по-дружески сжал плечо Иво. - Просто не отталкивай сразу всё, что я тебе буду предлагать. Пробуй, практикуйся. Позволь мне стать здесь твоим помощником, может, даже советником. Ты всегда можешь отказаться и уйти. Просто подумай, что ты потеряешь, а что сможешь приобрести.
— Восемь,- чуть слышно вздохнул дискордант и чуть приободрился. То, что говорил ему этот сородич, звучало здраво.
"Почему бы тогда и нет?"
— А вам? Хорошо, давайте попробуем,- и улыбнулся Джо, с признательностью и светло.
- Я тоже не такой уж и старый, хоть и выгляжу сорокалетней развалиной, - Эрреро не убирал руку, только повернул голову и взглянул на себя в зеркало за спиной Иво. Оттуда на него смотрел действительно сорокалетний мужчина, уже не молодой, но и далекий от пожилого возраста. Как говорится: "В самом расцвете сил". Только тонкие седые ниточки на висках и лучистые морщинки в уголках хитрых глаз выдавали возраст сильнее. Джозеф отвернулся от зеркала и вновь посмотрел на дискорданта, ободряюще ему улыбнувшись. - Тогда обустраивайся. Теперь это твоя гримерка. Будешь делить её с мисс Джуд. Составь список того, что тебе необходимо. Постараюсь добыть всё в кратчайшие сроки. Да, если у тебя появятся идеи насчет выступления, или еще чего - идеи, вопросы, предложения - не стесняйся обращаться ко мне лично. Договорились?
Неонат кивнул. Огляделся вокруг, осматриваясь заново.
"И правда, я ведь был уже здесь",- понял тут.
— Могу я тогда обращаться к вам и по имени?..- взгляд его затуманился:- Я подумаю, что можно придумать, а что добавить к шоу. Запамятствовал, я говорил вам, Джозеф, что играю на рояле и скрипке? Если только это здесь будет полезным... Разве что скрипка. На ней можно исполнить что угодно, даже взять джаз, я думаю. В Европе сейчас модно музицировать на пиле — вместе с роялем она звучит недурно, не знаю, правда, как прозвучит с саксофоном.
- Пила... - Эрреро поморщился. - Нет, наверное, нет. Рояль - превосходно. Особенно, если использовать его для вашего с мисс Джуд дуэта.
Бруджа наконец убрал руку с плеча Иво, пару раз похлопав его. Направился к двери.
- Я не против своего имени, но в официальных разговорах лучше придерживаться субординации и называть меня мистером Эрреро. Твой выход через два часа, когда зал наполнится. Отдыхай пока, готовься. Если голоден - обращайся.
Иво кивнул снова.
— Благодарю вас,- сказал рассеяно, мыслями уже не здесь.
Когда за Эрреро закрылась дверь, он сложил свою шляпу и тросточку на край стола и сел в одно из кресел. Замер, погрузившись в музыку-в-голове, позволив ей себя подхватить и увлечь.
Выбрав наиболее подходящий на его взгляд момент, Иво вспоминает лицо Джуд, вспоминает голос синьора примы и произносит негромко, отправляя свой собственный голос к нему:
— Как вы себя чувствуете? Выздоравливайте. Ваш Иво.
Голос, раздавшийся в голове, был знакомым. Эш вглядывался в темноту.
- Иво? Со мной все... более-менее нормально, - голос звучал глухо и тихо. Говорить внятно с разорванной щекой было больно и плохо. - Прости, что тебе приходится выполнять мою работу, но... Я верну этот долг.
Иво помедлил, вслушиваясь в ответный шепот, отмечая его сдавленность и характерную смазанность звука как... как если бы чего-то не хватало.
"Это что же случилось?"- встревожился, задумавшись:- "Если не в гримерке, не в комнате где-то здесь, в здании... То где?"
— Глупости какие,- фыркнул Иво:- Вернитесь живым — и будет весь ваш долг. А я подожду.
И оборвал связь.

Иво задумался, не поискать ли ему соклановца после выступления?
"По-крайней мере",- решил,- "осмотреть здание. Что тут есть еще?"
Подытожив так, он выкинул посторонние мысли из головы и начал готовиться к выступлению.

@темы: Иво, Джо, 1926 год, 9 сентября, Двойная Лиана, Джуд/Алекс/Эш