Ночь, в которой Алиса видит шестерёнки и слышит голос, который советует ей, как поступать

Новый Орлеан, 24 августа

Поверхность зеркала чуть шевельнулась. Гравировка поплыла, перетекая в шестерни. Лежащие на поверхности, разнородные, с разными зубцами. Тонкие и толстые. Маленькие и большие. Какие-то со странно изломанными зубцами, как будто их пытались затачивать напильником в другую форму.
Механизмы ей нравились - даже грозная лесопилка, пожиравшая бревна. Они работали эффективно и грозно, и сломать их было не так и просто. Алиса прикусила губу человеческим жестам и машинально провела рукой по одной из изломанных шестеренок. Пораниться она не боялась - кровь вылечит, а боль... боли она не ощущала давно. Сама не помнила, сколько.
Шестеренка шевельнулась под пальцами, отдаваясь знакомым ощущением.
Алекс-Джуд-Феникс.
Феникс. Алиса зацепилась за эту мысль и потянула за собой, нанизывая как шестеренки. Думать было непросто, мысли ускользали сквозь пальцы, но она упорно удерживала их в голове. Он больше не боится. Почему? Его починили? Или он пытается починить сам себя?
На шестеренке были следы переплавки. Слегка оплывшие края, неровные, с заусенцами. И сама шестеренка ощущалась очень, очень горячей, почти раскаленной.
Горячо, словно шестеренка не так давно вышла из печи. Она помнила - металл плавят. Наверно, можно переплавить и их? Не зря же говорят - ненависть жжет. Как печка. Горячая голова... мысли снова рассыпались, и Алиса, зло тряхнув головой, заставила себя не слышать чужой тихий смех. Вместо этого она обвела пальцами шестеренку и попыталась сдвинуть ее, заставить закрутиться
Она крутанулась - несбалансированно, тяжело, с попыткой завалиться, несмотря на то, что дело вроде бы происходило на плоскости.
- Не падай! - Алиса прянула назад, испугавшись. Казалось очень важным, чтобы шестеренки закрутились нормально. И закусив губу опять, малкаиванка заскользила пальцами по поверхности зеркала, пытаясь нащупать ту, которая подошла бы к этой, которая Феникс.
Неясно. Вроде бы все. Или ни одна. После переплавки феникс перестал быть нужной формы, которая идеально бы чему-то подошла.
"Ты ошибаешься, девочка", - раздалось в голове. Голос был женским и уж точно не принадлежал сиру.
Голоса, опять голоса... это ее не пугало - когда-то Алиса жадно вслушивалась в гудящие на краю сознания чужие голоса, бывшие единственным шатким доказательством того, что мир не заканчивается каменным погребом, где ее заперли. Что сир - не единственное живое существо в мире, кроме нее.
- А как надо?
"Сначала - представь механизм. А потом смотри на них."
Механизм. Откуда-то в голове вспыло воспоминание - конвеер,делающий доски... нет, не так. Чудного вида машина - видела где?читала? - едущая вперед. Колеса, руль, шестерни. Мерно вращающиеся, надежные, держащие друг друга.., и готовые перемолоть того, кто по глупости сунется между ними, чтобы сломать. А она больше не даст ломать себя и других. Вот так.
"Достаточно ли металла в твоих шестернях? Нужно ли их перековать?"
- Не надо перековки. Надо собрать. Перековать не выйдет, только снова сломается
"Хватает ли их?"
- Не знаю, - она растерянно помотала головой, - должно хватить.
"Пока не знаешь, не трогай эту вещь. Она может сделать их другими. Откуда вы ее взяли?"
- Не видела. Майк мог, но Майк тоже не видел.
Голос слегка истерично рассмеялся.
Смех заставил ее вздрогнуть и убрать руку. Зеркало было странным. Голос был странный. Но оно не пыталось ее убить, хотя бы это.
Тишина. С поверхности зеркала улыбалась морда енота.
Алиса отступила назад. Подняла глаза на енота. И пошла туда, где ночевал Майк, затихнув и ухватив себя за плечи. Майк, кажется, успокоился...
Роджер подождал, пока Алиса отошла от зеркала.
- Тебя проводить?
Малкавианка помотала головой, приходя в себя.
- Да. Скажи Фениксу - там шестеренки. Он какой-то оплавленный, словно его хотели переделать. Получилось криво.
- Он? - переспросил Роджер. - И что за шестерёнки? Расскажи, пока идём, интересно же.

@темы: Алиса, Роджер, 1926 год, 24 августа

---

Ночь, в которой разговор Алекса и Энгуса опять не складывается, и кое-кто пакует чемоданы

Новый Орлеан, 24 августа

Энгус зашел в фургон, ставший уже родным. Сначал он хотел просто умыться, привести себя в порядок и отправиться гулять. Подумать спокойно, без ненужных свидетелей. Осознать новый опыт. Он чувствовал странную раздвоенность, словно Тадеуш был не им самим, а отдельной личностью, которая внезапно поселилась внутри и не хотела признавать себя тем же Энгусом, только потерявшим память. А был ли Энгус вообще? Или память высокородного Ши просто заблудилась в мире осени, и это Тадеуш, а не он сам, был личностью, которой предстоит включить в себя чужеродный элемент.
Он стащил рубашку и посмотрел на свое тело. Поднес к глазам ладонь.
На Энгуса это похоже не было. Ладно, пусть с ним, с телом, где жирок заменил литые мышцы. Но руки...
Он еще раз посмотрел на них. Ладони, широкие, с обломанными ногтями и старым шрамом... он не помнил, были ли у него такие же? У Тадеуша... у меня... были точно. И вот этот шрам от кислоты, и вечная мозоль от пера. А был ли Энгус вообще чем-то помимо прекрасной сказки, возникшей под влиянием стоявшего рядом малкавиана?
"Знания" - подумав, решил Тадеуш. - "Энгус должен знать что-нибудь, чего не знаю я. А я должен знать что-нибудь, чего не знает Энгус. И это "что-нибудь" не должно касаться ни Грезы, ни мира пиявок, а быть чем-то независимым и общим для обоих миров."
Он посмотрел на стол с пробирками, образцами и каменным цветком, который вызревал в автоклаве. Сознание услужливо подкинуло память о других каменных цветах, которые выходили из-под рук Энгуса.
Чувствуя, как охватывает его знакомый обоим ипостасям азарт, он направился к столу и сел работать. Придвинул к себе лист бумаги и стал писать, совмещая те знания, что были в обоих личностях.
К фургону Алекс подошел никем не замеченый. Во всяком случае он предпочитал так думать. Распущенные волосы закрывали измазанное засохшей кровью лицо и испорченный воротник рубашки. Где искать Тремера, который собирался пойти погулять, он плохо себе представлял. А время, чтобы того нагнать, было упущено. Оскалившись от досады, он толкнул дверь фургона и зашел внутрь. Тадеуш обнаружился внутри, что сделало оскал менее печальным.
- Признаться, я не надеялся тебя тут застать, - Алекс взглянул на тремера холодно и внимательно. - Что ж, это хорошо.
- Привет, - тот помахал ему рукой, не отрываясь от работы.
- Ну привет, - Алекс оскалился, быстро сократил расстояние между собой и Тадеушем. Скинуть исписанные листы было секундным делом, усесться на стол так, чтобы тремер не мог его игнорировать заняло еще мгновение. - А теперь мы поговорим, Тадеуш. Ты и я. Вот тут. И ты не будешь меня игнорировать.
Хвататься было не за что, по этому он ограничился ладонью на щеке Тадеуша, четко приковывая его взгляд к себе.
- Ты наговорил достаточно, но даже не дал себе шанса подумать о том, что происходит. Или ты забыл, что господин Дамиано именно меня поставил отвечать за то, что творится в его Домене? Так вспомни, будь так добр. Не хочешь в Стаю? Так Леон тебя и не принуждал. Он четко поставил условия в замен на нашу лояльность, Тадеуш Бродски. Не только мою, хотя я тоже умудрился наделать бед. Но и твою. Вспомнил?
Алекс жестко всматривался в глаза того, кого любил. И кто так легко втоптал его в грязь. Во всяком случае попытался.
Тадеуш с выражением крайнего раздражения на лице потянулся за своими листками.
- Так тебе-то что сейчас надо? Мы уже договорились. Я не лезу к вам, вы не лезете ко мне, все хорошо и прекрасно. Кстати, не забывай, что Леон с хорошими шансами вернется.
- Вернется он или нет - мне это неизвестно. А то, что мы все неорганизованная кодла сородичей - вполне, - Алекс жестко поставил ладонь, не позволяя отвести взгляд и дотянуться до такого вожделенного шанса снова игнорировать себя. Голос был тихий и спокойный, что не отменяло холодной ярости во взгляде. - Что я хочу? Чтобы каждый занимался делом вместо того, чтобы мешать друг другу. Что бы мы научились слушать друг друга. Ты слышишь меня, Тадеуш? Или ты слышишь только свои тремерские манипулятивные методы? Ты можешь их объединить? Вперед. Заставь их слушать друг друга, действовать совместно, стань частью Домена. Нет, тебе это не надо. Зачем мешаешь другим выполнять поставленную перед ними задачу? Например мне. Кто я для тебя, Тадеуш? Лично для тебя, не для коллектива. Любимая игрушка, с которой удобно, или тот, кто равен с тобой? Если второе, то почему ты не пытаешься услышать меня? Если первое, то тебе это и не надо - незачем слушать подстилку у твоих ног, правда?
- Ты что несешь? - с удивлением уставился на него Тадеуш. - Нет, что за чушь ты несешь. Хочешь, я скажу тебе, ак это выглядит со стороны? Вы с Роджером - кстати, я больше чем уверен, что найдя более подходящего вожака эта собачка тут же понесется доказывать свою преданность ему- пытаетесь собрать некую структуру. С жесткой системой подчинения и, разумеется, - он усмехнулся одними губами, - с вами-любимыми во главе. Вам не надо, чтобы каждый занимался своими делами. Вы хотите, чтобы все занимались вашими хотелками. Причем даже эти хотелки вы пока судя по всему не придумали. - Он заглянул Алексу прямо в глаза, и спросил жестко.
- Зачем тебе становиться королем стаи, Алекс Смит? Почему ты вдруг перестал видеть все вокруг, кроме своих хотелок? Почему равенство для тебя вдруг стало олицетворяться структурой, в которой ты раздаешь приказы а я выполняю?
- А что несешь ты? - голос сорвался на шипение а взгляд феникс так и не отвел. Лишь сощурил глаза, выглядываясь словно в саму сущность тремера. - Ты слышишь хотя бы себя? Ты так самозабвенно стараешься не слышать что я готов тебе аплодировать стоя. Да вот не буду. Твоя Капелла еще большая структура. Отлаженная, сделавшая из тебя даже не шестеренку - мелкий винтик в своем механизме, принудив выполнять то, что ты не хочешь. И тебе приходится бежать дальше, чем ты видишь, чтобы хотя бы на минуту забыть о том, что тебе приказали. И ты нашел такое место. Что изменилось от того, что я стал выполнять свои обязанности и перестал жевать сопли? Снял свой личный ошейник и предложил это же сделать тебе лично? Я тебя этим ущемил? А Леон Дамиано тебя ничем не ущемил, четко поставив рамки?
Алекс оскалился, понимая как сейчас выглядит - встрепанный, перемазанный в бурых пятнах. Разве что давешний костер не отражался в глазах. Но эту ересь надо было прекращать на корню.
- Ты вносишь смуту, вместо того, чтобы притираться к остальным. Ты пытаешься ослабить и без того слабый коллектив. Что хочу я? Научить всех слышать. Дать всем притереться друг к другу, позволить заниматься делами без того, чтобы каждый вносил свой диссонанс в общую или личную работу. Ты разве не хочешь того же, а, Тадеуш Бродски? Разве нет?
Он скользнул вперед, подбивая ножки стула, роняя Тадеуша на пол и слетая со стола вслед за ним - фиксируя, не позволяя встать и уйти, заставляя смотреть себе в глаза.
Тадеуш не сопротивлялся.
- это хорошо, что ты упомянул Капеллу, - сказал он медленно. -Хорошо, потому что ты сейчас пытаешься сделать то же самое. Но вот что я тебе скажу, Алекс Смит. По собственному, глубоко прочувствованному опыту. Ты идешь дурной тропой. Ни к чему хорошему твои планы не приведут и не могут привести, потому что сама идея порочна. Я же рассказывал тебе о том, какую горячую любовь питают друг к другу винтики единого механизма, как слаженно они работают и как хорошо слышат друг друга без регентского пинка, - в его голосе звучала горечь. - Ты хочешь построить что-то подобное? А по другому не выйдет, не может выйти. А я, как идиот, каковым и являюсь оттого, что ты моя слабость, буду с тобой до тех пор, пока вся твоя структура не рухнет с треском и не погребет под собой обоих. Потому что ты не Соломонстр, и в твоем распоряжении нет такого совершенного механизма подчинения.
Алекс рассмеялся. Зло, горько.
- Но это моя тропа. Хотя ты в корне не прав. Я не Соломонстр. И никогда не буду им. У меня нет Капеллы. Ее нет и у Леона. И не будет. Я лишь хочу дать вам УСЛЫШАТЬ ДРУГ ДРУГА.
Голос рванулся поднятыми птицами к крыше фургона.
- Мне не нужна Капелла. Мне не нужна Стая. Мне нужно, чтобы мы стали плечом к плечу, понимая друг друга, ощущая границы, делали дело сообща. Я не требую отчетов, не присылаю письма чтобы пинком заставить нерадивого послушника прийти и выдать все на тарелочке. Мне это не надо. Я не Соломонстр, Тадеуш. И никогда им не буду. Я Алекс Смит. И я иду своим путем, несу свою ответственность и даю тем, кто рядом, возможность быть самими собой, делать дело и слышать друг друга. Ты хочешь быть самим собой, Тадеуш Бродски? ИЛи правильней было бы назвать тебя Энгусом аэп Дугал? А?
- Мы еще не решили, - Тадеуш прикрыл глаза. - Но если ты действительно хочешь этого - докажи. Делом, а не словом. Просто оставь меня в покое. Остальных можешь дрессировать как хочешь, если они позволят - так им и надо.
- Мы все будем на равных, Тадеуш, - голос был ровным, но Алекс все так же жестко смотрел в глаза тремеру, вжимая ладони в пол рядом с его головой. - Я, ты, Майк, Роджер. Получать будем все одинаково, как и праздновать победы. Иначе мое дело можно сворачивать в трубочку и запихивать себе же в задний проход. Мы выработаем способ притереться, быть рядом, сотрудничать. Иначе все это лишь сраный треп ни о чем и пережовывание тухлых соплей. И было бы очень кстати, если бы ты тоже принимал в этом участие. Дрессируют бешеных псов, заколачивая в их головы однозначные реакции на тот или иной раздражитель. Мы - не псы. Мы организм, Тадеуш. Единый. Ты такой же как я, как Майк, как Яша, раз уж он тоже живой и разумный индивид. Я не требую от сердца сменить ритм по одному моему желанию, но он ускорится, если это будет требоваться для того, чтобы организм выжил. Я хочу именно этого, Тадеуш-Энгус. В остальном никому не мешает работа печени, почек, легких и остальных органов. Подумай над этим. А я оставлю тебя пока в покое, как ты и просишь.
Он встал, оправил одежду и направился на выход из фургона. Придется поискать где провести этот день.
- Ты куда? - спросил его Тадеуш. - Рассвет близко.
- Искать где провести день, - Алекс пожал плечами. - Ты просил оставить тебя в покое. Я слышал твою просьбу и не считаю нужным ее проигнорировать.
- Вот ты как, прекрасно, - Судя по всему Тадеуш был уязвлен. - Тогда завтра я приду к тебе заключать контракт. Официальный. Мои услуги как алхимика и актера-любителя в обмен на наличность. Ежемесячно. А если ты мне откажешь - я уеду.
- О, ты решил мне поставить условия? - Алекс от такой наглости аж развернулся обратно к тремеру. - Интересно, что на это скажет Леон? Через его голову решил контракты заключать с его Гарпией? Очень интересно. Это такая хитрая попытка оставить меня в этом фургоне как личную игрушку? Тадеуш, ты охуел. Ты еще к Якову сходи и заключи с ним контракт. Похоже убрать тебя из Капеллы не так сложно. А вот Капеллу из тебя..
От такой наглости феникс на столько обалдел, что рассмеялся, вместо того, чтобы сразу прописать тремеру в рожу.
- Похоже тут не я пытаюсь всех записать в игрушки и винтики, а ты меня. Любовь? Ты вот это называешь ей? Любовь... Я услышал тебя и поступил так, как ты просил. А что делаешь ты?
Внутри стало горько и совсем пусто. Что ж... Алекс скривился и развернувшись обратно к двери просто вышел наружу, захлопнув ее за собой, остановился рядом и осмотрелся. Нужно было действительно искать место, где он мог бы спокойно поспать и подумать.
- Ну не хочешь - не надо, - бросил Тадеуш вслед закрытой двери. Обернулся к сброшенным на пол листам. Странно, но работать не хотелось.
В глубоком раздражении Тадеуш начал вышагивать по фургону, и думать. После всего сказанного оставаться и принимать участие в том, во что на глазах превращалась из маленькая уютная группа не хотелась. Более того, он был почти уверен - Алекс не остановится. Логика стаи будет требовать от него конкретных действий по подавлению любого инакомыслия, и показательная порка случится скорее рано, чем поздно. Чтобы другим неповадно было. В капелле он наблюдал это регулярно. Но если от чуждых и чужих соклановцев он мог это вытерпеть, то от либимого - нет. Но и просто бросить Алекса Смита одного он не мог. Потому что был уверен - его благие начинания приведут только к большим проблемам в будущем.
К тому же в капеллу возвращаться было нельзя. Только не теперь. Энгус, был ли он реальным или нет, помнил, чем это закончилось прошлый раз. Допускать этого Тадеуш не желал.
- Ну хорошо, Джуд Симмонс, не вы один можете оставить прошлое позади, - зло бросил он в пространство. - Пожалуй я тоже оставлю Тадеуша Бродски позади. Вместо него на сцену выйдет Энгус, просто каитифф Энгус. Пока что я хорошо помню этого парня. Все, что мне нужно в идеале - это Гленн и маленький сеанс перемены внешности. Выживать в одиночку и бить морды так, как это делал Энгус, я не умею - что же, придется учиться. Потому что лучше уж умереть окончательно, чем принимать участие в том, что строит Алекс. Тем более что его прекрасные планы с большой вероятностью окончательной смертью для всех участников и закончатся. От рук первого же шерифа, который на самом деле увидит вместо стада стаю. Но мне уже будет все равно, - мстительно добавил он, уже зная, что нет, не будет.
Достав большой чемодан, он тоскливо обвел взглядом их фургон, ставший таким родным и уютным. Жаль, но большую часть этого придется оставить.
И он начал зло собирать вещи, пакуя только то, что счел необходимым.

@темы: Тадеуш, 1926 год, Джуд/Алекс/Эш, 24 августа

---

Ночь, в которой Леон и Алан решают наконец вернуться в Мир Осени (а ещё обнимаются, но этого всё равно никто не видит)

Замок Ингебъёрг и Ингебьорна Гвидион

Из-за своих размеров замок казался пустынными, хоть и был наполнен жизнью. Сбежав от Айрис и Тэйна, Алан бесцельно бродил по каменными коридорам, опасаясь оставаться на одном месте; почему-то было ощущение, что остановись он - и тут же снова встретит кого-то, кто тоже захочет с ним поговорить . А это заканчивалось не слишком хорошо последнее время.
Он в задумчивости уставился на каменную кладку стены - «сколько лет этому замку? сколько всего он видел? слышал?» - завернулся за угол… и оказался лицом к лицу с идущим навстречу Леоном, почти столкнувшись с ним. Совсем как в ночь, когда они оказались в Грезе.
На сей раз Леон успел затормозить и увернуться от столкновения. Сделал движение навстречу и поймал Алана в объятия, останавливая. И сразу же убрал руки.
- Кто за тобой гонится, Тэйн?
Алан послушно остановился, моргнул, пытаясь понять - вот это тёплое объятие, оно было, нет? Кажется, всё же было. Помедлив, он качнул головой.
- Вряд ли гонится, хоть я и, ну… сбежал от них.
«Я от всего сбегаю»
Он всмотрелся в Леона, внимательно, чуть встревоженно, но вместо рвущегося наружу «всё ли в порядке», проговорил:
- Кажется, сказки про холмы фей и сто лет всё-таки, эмм… ложь. Ну или они не про… наших фей.
Леон, хотевший было привычно дернуть Алана за кончик косы, протянул руку к безнадежно спутанному колтуну и передумал.
- В смысле?
- Ну… те, кто живёт на два мира, они… - он прикусил губу, собираясь словами, - если бы время шло, ну… не линейно, с разными темпами, то им было бы сложно жить одновременно и здесь, и там. А так, эмм…
Алан посмотрел на отведённую назад ладонь Леона, опустил плечи и чуть растерянно улыбнулся:
- А так мы вернёмся в Новый Орлеан через две ночи. Или раньше. Вряд ли, ну… сильно позже.
- Леди Ингебьорг готова помочь с этим, - Леон кивнул. - Ты все здесь сделал, что хотел? Я бы не задерживался.
«Да…? Нет? Не знаю, чёрт побери»
Алан отвёл взгляд, долгие секунды всматриваясь куда-то в уходящий вдаль коридор. А потом посмотрел Леону в глаза. Кивнул.
- Да.
Он помедлил на одно долгое мгновение, а потом нашёл своей ладонью - чужую ладонь и потянул Леона в ту сторону, где, как он помнил, был кабинет Инги. Не сжимая пальцы, словно готовый к тому, что ладонь не удасться удержать.
Леон позволил протащить себя несколько шагов, затем догнал Алана и снова обнял, останавливая. Не уверенный до конца, зачем.
- Обещай мне, что в следующий раз, когда тебе приспичит сюда провалиться... мы пойдем в мою сторону. И будем бежать от каждого, кто хотя бы видел твой портрет на столбе. Не говоря о тех, кто окликает тебя по имени.
Алан замер в кольце чужих рук. Расслабился, прикрыв глаза. И кивнул.
- То ущелье, оно, ну… выглядело жутким. Жутко интересным. Хорошо. Обещаю. В следующий раз ты будешь выбирать путь.
Он посмотрел на Леона - чуть сверху вниз, и это было всё ещё непривычным. И скоро должно было закончиться. Они вернутся, будут делать вид, что ничего не было - так безопасней, и… Алан сделал крошечный шаг вперёд, оказываясь вплотную к Леону. И невесомо коснулся губами его щеки.
Леон прижал к себе свой живой огонь. Крепче, чем стоило бы. Радуясь, что здесь его руки недостаточно сильны, чтобы переломать ребра. И слегка жалея о том, что они недостаточно сильны, чтобы не отпускать.
Затем, через какое-то бесконечное мгновение, разжал их.
- Пойдем.
Алан наконец смог выдохнуть. Кивнув, он медленно отступил на шаг назад и вновь поймал ладонь Леона в свою - также мягко, как и в первый раз, давая возможность высвободить руку, если тот захочет.
И пошёл вперёд, лёгким, быстрым шагом, отчего спутанные волосы качались по спине огненно-рыжим лисьим хвостом.

@темы: Алан, 1926 год, Леон

---

Ночь, в которой события вновь переносятся в Грезу, Леон рассматривает картинную галлерею, видит будущее, а потом они с Яхонтом разговаривают о Герцогах, шпионах, тайнах и местной традиции использовать жопу вместо головы

Греза, замок Ингебъёрг и Ингебьорна Гвидион

Расставшись с Димитрием, Леон некоторое время бесцельно бродил по замку, пока ноги не привели его в портретную галерею. Весь род Ингебьорг Гвидион смотрел на Леона со стен. Фамильные черты увидеть было проще простого, как и то, что первенцев-бастардов закапывали реже, чем того, возможно, стоила честь рода.
А еще среди портретов не было того, кого Леон видел в пророчестве. Что косвенно подтверждало почти окрепшую уверенность о том, кого именно он видел.
Он остановился перед последними портретами в ряду. Глядя сквозь них, пытаясь вспомнить черты лица Гвидиона из видения... и, может быть, увидеть что-то еще.
Уши наполнил шум. Невнятная ругань, лязг, топот, ржание... и этот шум сходил на нет. Сменялся тишиной прохладного кабинета.
- Ты уверен? - вопрос исходил от молодого мужчины, сидящего на подоконнике. Рядом с ним лежала корона. Второй, светловолосый и гибкий, сидел за столом и внимательно всматривался в бумаги.
- Нет. Но если продолжать так много думать, ты так ничего не сделаешь. И пропустишь момент, когда удар еще стоит наносить.
Леон улыбнулся, против желания, услышав знакомые сентенции. Будущее... прошлое... многовариантные линии. Переплетающиеся, но неотвратимые. То, что он почти видел в своих схемах - но блекло и едва уловимо, сейчас ощущалось, как русла рек, текущих... сквозь. Сливающихся и расходящихся.
Он смотрел, запоминая. Отпечатывая в памяти. Словно карту порогов на реке. Узловых точек.
"Он будет похож на мать, это.... удачно".
Легкий стук коготков возвестил о наличии в галерее еще одного. Енот фыркнул и развернулся на выход.
Леон вздрогнул, резко обернулся на звук.
- Яхонт... стой.
Это звучало ближе к просьбе, чем к приказу, впрочем.
Пак тяжело вздохнул.
- Ну а тебе что нужно?
- Ответы. На пару вопросов. Я много думал.
- Кха. Как будто я библиотека.
Леон улыбнулся.
- Эти ответы ты знаешь. Ты помнишь, что случилось с Аланом здесь, Яхонт? Его табор так отчаянно пытается заставить его вспомнить, а мне... Я чувствую, что это плохая идея. Не могу объяснить, но чувствую. Как будто у него второй шанс, который нельзя прожить Эйду ап Скатаху. Что он сделал? Хотя не отвечай. Но... подтверждение было бы неплохо. Или опровержение. Я тыкаюсь, как слепой щенок.
- Я не знаю, что произошло точно. Но я его нашел позже. Когда он уже был упырем и не помнил ничего. Совсем. Совсем ничего, кроме того, что ему успели внушить.
Леон скользнул на пол, устраиваясь спиной к стене. Так, чтобы быть на одном уровне с енотом.
- Но где он потерял память и себя? Здесь? Там?
- Везде. Ну не было меня там.
Леон нахмурился.
- Я не допрашиваю. Я хочу предотвратить... ошибку. Которую они могут совершить. Вернув память тому, кого не существует.
Затем пожал плечами.
- Хотя, возможно, они просто меня бесят, и я ищу причины.
- Они просто привыкли. И не могут сидеть спокойно.
- Привыкли использовать жопу вместо головы? - Леон чуть раздраженно фыркнул. - Ладно, это не так важно. Просто законы здесь... крайне прямолинейные.
- Скорее явные. Тебе-то что?
- Мне не похер на него. Я отвечаю за него. Этого достаточно?
- Понятия не имею.
- Еще один вопрос. Я все время забываю его задать. А зря. - Леон чуть приблизился к еноту и понизил голос. - Что у тебя за дела с Мирром?
- Дела с Мирром?
- Не делай из меня Тэйна, - очень спокойно и почти раздельно прошептал Леон. - И перестань крутить жопой.
- Хорошо, не буду, - пак невозмутимо сел, сложив лапки. - А у него ты спросить не пробовал?
- Я спрашиваю тебя. Вы оба наврете. Правда повиснет посередине этого вранья.
- А я не хочу рассказывать.
- Боишься?
- Не хочу. По многим причинам.
Леон от души стукнулся затылком о стену.
- Яхонт. Я могу сказать Алану... сам он не дойдет до этой мысли, но поймет, если сказать прямо. И он прикажет тебе говорить. И это будет не лучшим вариантом развития. Еще раз, не делай из меня Тэйна.
- Знаешь поговорку, что вассал вассала не твой вассал? Я. Не. Хочу.
Леон прикрыл глаза. Язык огромного колокола, полного ненависти, ударил внутри. Один раз.
- Сейчас ты просрал свой шанс сделать так, чтобы мне стало не похер на тебя. Надеюсь, то, что ты ему должен, того стоило. Ладно, как я сказал, это не допрос. И не скажу ничего Алану, это все равно только мое дело. Может, действительно тут остаться, и пошло все... подальше.
- А я просил тебя о чем-то? - енот хищно оскалился. - Не тебе рассказывать о долге, правах и клятвах. Я помню, кто ты есть, хотя и не знаю, что с тобой делал тот, кого ты назвал Мирром. Мне он знаешь ли представлялся совершенно иначе. И далеко не все дела касаются драгоценного тебя.
Леон едва заметно ощерился, не обнажая клыков. То ли енот не был достаточно внушительным, чтобы инстинкты сработали в полный рост, то ли Греза просто глушила все инстинкты.
- Здесь никто ни о чем не просит, все сидят в своем говне, гордые до обморока. И даже если ты хочешь помочь, готовься отведать полной ложкой. Но как раз этому он научил меня очень хорошо. Жрать говно и быть эффективным. Если дела и не касаются драгоценного меня, случайностей не бывает. Не там, где он приложил руку. Случайностей вообще не бывает, я вижу... эти законы. Почти глазами вижу.
Леон не открывал глаз, не имея никакого желания видеть нахальную енотью морду.
- Как он тебе представлялся?
- Ну молодец. Геройствуй дальше. И не мешай работать мне, мне тоже дерьма полную пасть напихали и еще напихают, но лучше уж мне, чем Алану, - пак взмахнул лапкой. - Эрвуд Вудоли, герцог Бомэйн. Поройся, история изгнания у него интересная. Я сам далеко не все знаю, статусом не вышел.
Леон открыл один глаз.
- Взаимно. Яхонт, рано или поздно я все же должен буду это узнать. Но пока не будем мешать друг другу работать. И выхватывать у Алана дерьмо изо рта. - Он задумчиво посмотрел на свою правую руку. - Имя объясняет, почему они здесь принимают меня за Бомэйна. Спасибо. Я пороюсь.
- А тебя принимают? Хм... - енот почесал нос и пригладил усы. - Я не буду спрашивать, что тебя связывает с ним.
- Он мой Сир, - очень спокойно ответил Леон, открывая оба глаза и смотря мимо Яхонта. - Он выбрал меня, сравнял с землей все, чем я был, и вылепил меня заново. Таким, каким хотел видеть своего потомка. Однажды я убью его. Это не секрет. Ничто из этого.
- А. И он твой отец, как я понял. То, что ты описывал, как видишь. Может, я неправ. Может. Но скорее всего да.
Леон поднял бровь.
- Вряд ли в буквальном смысле. Хотя... Я не знаю. Он никогда не говорил со мной о Грезе. О вашем мире. У меня другой профиль, - Леон потер начинающую ныть переносицу. - Это ничего не меняет.
- У тебя жестикуляция Алана. Это меняет. Как бы то ни было, часто проще, чтобы тебя считали не местным кровососом. Ну впрочем сам понимаешь, почему. Историю полистай, поймешь в чем проблема, книги лгут меньше меня.
Леон фыркнул.
- Я уже... догадался. Если я не научусь это контролировать, Ингебьорн вырвет мне язык, и это будет мягким вариантом по сравнению со всеми альтернативами. Почему это не могла быть нормальная сказка? Вроде тех, что про пасхального кролика и подарки хорошим детям.
- Я даже не буду спрашивать, читал ли ты книги... кроме как про плохих мальчиков с большими пистолетами. Сказки такие и есть, и уж упыриные сказки тем более.
- Я все равно предпочел бы остаться здесь. Даже упыриная сказка лучше упыриной реальности. Они там наверняка еще кого-нибудь сожрали, сраное осиное гнездо.
- Нет, просто срутся. Все нормально, я слежу, чтобы они не совсем зарвались. И Яков. Не стоит оставаться тут. Это эскапизм в самом отвратительном виде. Что ты изменишь, оставшись здесь?
- Не читай мне нотаций, - Леон снова чуть оскалился. - Следит он. Они даже меня слушают один раз из трех, а хитрожопого енота можно вовсе мимо ушей пропускать.
- Так я им что, напрямую говорю? Я сказал, что слежу, а не управляю. Чтобы к ним не приблизились. Ну, пока.
- Удиви меня, - Леон снова фыркнул. - Кто к ним приблизился? Кроме агентов Принца с намерением нагнуть всех в мое отсутствие через колено. Они никому не нужны.
- Да этот приходил. С повадками собаки, но крупный. Ушел в фейспалме. Все хуже. Они до сих пор не выставили никакой защиты. Я просто... ну... счастлив и приготовил личные пути отхода, но их вытаскивать не буду.
- Защищаться привыкают те, на кого нападают. У этих была слишком благополучная жизнь. Я мог бы показать им наглядно, как меня учили осторожности, но они еще тупее, чем Леон Дамиано. Уходи, когда явятся друзья мистера Бродски. А собачка Принца... лает, и может укусить, но на поводке. Неопасно.
- Да знаю. Крысу Яков выгнал. Но его я тоже заберу с собой, если припрет. И да, уточни, твоя темная дрянь может сидеть там, где ее оставили?
- Моя... что? А. Блядь. - Леон встряхнулся и очень посерьезнел. - Теоретически, элементаль уйдет обратно через пару ночей. Практически... - он снова перевел взгляд на руку, сжал и разжал пальцы. - Практически друзья мистера Бродски могут сделать массу интересного с "темной дрянью", кстати, она вполне может сожрать тебя за такую непочтительность и будет права. Интересного и неприятного лично мне и Алану. И если его высочество достаточно щепетилен в некоторых вопросах, это будет отличным поводом выставить меня из города. Или выставить меня на солнечную крышу перед рассветом. Не возьмусь предсказывать. Это... плохо.
- Хм... пока оно спрятано, видимо надо перепрятать. Вы чуете это? Если нет, то я прикрою иллюзией.
- Тот, кто знает, что ищет - найдет.
Енот клацнул зубами.
- И о ней слишком многие знают. Подумаю. Но может, тебе не там выходить?
Леон поднял бровь.
- Чтобы каждая тварь уверилась, что я сбежал намеренно? Яхонт, мой план на "возвращение" предполагает сгоревшие развалины, десяток трупов и положение между линиями фронта. И даже в этом раскладе я не намерен никому давать в жопу, и собираюсь выгрызать свое с боем. Любой реальный расклад будет лучше этого. Отбрехаюсь. Но бегать я не намерен. Если, конечно, нет еще чего-нибудь. О чем ты забыл сказать.
- Пока не знаю. Я бы уже сбежал. Пропала цыганка. Приблудился какой-то пингвин человекообразный. А, ну да, ты его помнишь. А они его уже всего приняли. Я чую хвостом, что пора делать ноги, а обычно я не промахиваюсь с этим.
Леон закусил губу, думая. Улыбнулся.
- Ты не хочешь, чтобы мы оставались здесь. Хотя это самое безопасное место, если уж хотеть сбежать. А бежать якобы пора. Ты опять делаешь из меня Тэйна. Постарайся не забывать, кто меня учил.
- Нет, я мечусь и думаю, что делать и как спасти собственную задницу, при этом не потеряв уже сделанного. Нет, здесь вас скорее всего быстро поглотит и затрет, вам нужна хорошая защита от влияния Грезы. Станете химерами. Ты и так полухимера, Алан... Алан тоже.
- Я не собираюсь бросать свой Домен, - Леон пожал плечами, отлепляясь от стены. - Ты можешь спасать свою жопу, разрешаю.
- О, без твоего разрешения я бы не посмел, - пак ухмыльнулся во всю пасть.
Леон вернул ухмылку, поднимаясь.
- Теперь оно у тебя есть. Считай, что я ценю... то, что ты сдал мне что-то. Хотя мог не сдавать. - Леон был почти серьезен, так, чтобы нельзя было точно сказать, шутил он или нет. - Леди Ингебьорг обещала вернуть нас обратно. Тебе лучше не лезть ей на глаза.
- Да знаю... но я-то выберусь сам, в одиночку это просто. И это. Я действительно знаю далеко не все. И еще часть я не хочу знать.
- Зато я хочу, - бросил Леон через плечо. - И узнаю.
"Эрвуд Вудоли. Я все равно тебя убью". Он покатал на языке новое имя. Как когда-то старое. "Герцог Бомэйн".
Титул, по крайней мере, был привычным.
"Отец".
Леон стиснул зубы и ушел прочь, не оборачиваясь.

@темы: Греза, Яша (Яхонт), Леон

---

Ночь, в которой гусеничка Тадеуш превращается в ши из дома Дугал по имени Энгус, а Роджера всё происходящее немножечко раздражает и он на пальцах объясняет Алексу, как его авторитет только что ушатали и поимели. А потом просыпается Алиса.

Новый Орлеан, 24 августа

И Тадеуш вспомнил. Лица, города, события. Другую жизнь, в которой его звали Энгусом аэп Дугал. Это было как вспышка, как взрыв сверхновой в мозгу. Он вдрогнул, покачнулся, издал непроизвольно то ли стон, толи всхлип и осел на пол, сжимая виски руками.
Дискордант готов был поклясться, что не использовал ни одну из дисциплин. Этот крик был не больше чем звуковая волна, наполненная эмоциями. Без сил, без мелодии. Он сжал кулаки и оскалился. Энгус... Почему это имя?
- Черт!.. - он прорычал это и мотнул головой и в два шага оказался рядом с Тадеушем. Поднять того на ноги, схватившись за лацканы пиджака, дискордант бы не смог, но тряхнул довольно ощутимо. - Что ты творишь?! Зачем?!
Он дернул головой, чтобы собраться с мыслями. Злость, боль, разочарование - все это сбивало с мысли и не позволяло мыслить ясно. А это значило, что он терпит поражение.
Тадеуш отнял руки от лица, обнял Джуда и утянул к себе на пол. Он плакал и смеялся одновременно, пачкаясь в крови и пачкая дискорданта.
- Джуд, то есть Тэйн, любовь моя, ты не поверишь. Я, кажется, все впомнил. Помнишь, как мы познакомились в темнице Борагуса аэп Эйлунд? А песенный турнир в канун летнего солнцестояния? А как мы познакомились с Яковом, этой шерстяной жопой, которой я, судя по всему, должен кило пироженых из лучших кондитерских Нового Орлеана? А как мне в очередной раз попала шлея под хвост - вот как сегодня - и я бросил табор.. хотя нет, это плохая история...
Происходящее выбило почву из под ног не только в прямом смысле. Дискордант даже не успел отпрыгнуть или как-то среагировать. То, что говорил Тадеуш было на столько непонятно, что он лишь пару раз открыл и закрыл рот, не находя ни слов, ни понимания. Лишь уперся руками в грудь Тремеру, безуспешно пытаясь выдраться из объятий. А хотел ли вырваться?
- Тадеуш... что происходит? - попытки встать на ноги или упереться сильней приводили лишь к тому, что дискордант еще сильней вымазывался в крови. - Тэйн? Кто это? Черт тебя дери, что все это значит? Ты только что разорвал клятву и собирался вернуться в Капеллу. Шлея под хвост? О да, это очень точное определение происходящего!
Он злился и недоумевал одновременно. И не знал чего сейчас больше - ярости или острого ощущения иллюзорности происходящего. Слова путались, как и мысли. Темницы, песенный турнир... Последнее хотя бы было похоже на правду, вот только ни в каких конкурсах он старался никогда не участвовать.
Тадеуш, то есть Энгус, услилием воли собрался, постарался успокоиться, прижал Джуда к себе и затих.
- Извини, это была самая неуживчивая сторона моей натуры, - пробормотал он. - Мне на самом деле жаль. Я могу никуда не уходить, если у меня будет возможность держаться в стороне от ваших социальных конструкций. А клятву я могу тебе дать новую. Я ключнусь тебе, Алекс Смит, Джуд Симмонс, Тэйн аэп Фиона и прочие, что всегда буду возвращаться к тебе.Рано или поздно, так или иначе, но буду.
- Кто такой Тэйн аэп Фиона? - вопрос вырвался сам собой. Все происходящее было на столько из ряда вон, что дискордант даже бросил попытки выдраться из объятий Тадеуша. Потом все же мотнул головой. Во всяком случае попытался. Шляпа укатилась куда-то еще пару минут назад, когда его так нагло и бесцеремонно взяли в охапку и решили не выпускать, встрепанные пряди лезли в глаза, липли к измазанным кровью скулам. - Да, мать твою, ты можешь оставаться в стороне, если не будешь снова лезть поперек команды и попыток собраться и наконец перестать пытаться переорать друг друга!
Орать куда-то в плечо Тадеуша было глупо, но дискорданта несло.
- Ты забираешь клятвы и клянешься вновь, - феникс застыл, голос звучал глухо и тихо. - После костра... После того как я сбросил прошлое, чувства остались. Ты рушишь любую мою попытку дать тебе свободу, снять ошейник, позволить быть самим собой - рядом, вместе, на равных. И снова даешь клятвы, которые придется выполнять. Односторонние. Зачем? Ты никогда мне не клялся. Можно просто сказать - словами через рот - о том, что ты чувствуешь. Мне не нужны обещания в такой жесткой форме. Я ведь действительно тебя люблю, идиота ты кусок! Я не перестану пытаться.
Кулаки сжались сами собой а в голосе снова прорезался рык.
- Тэйн аэп Фиона - это ты в Грезе. Я не буду лезть поперек команды, потому что ваша команда мне нахуй не сдалась, просто оставьте меня в покое и все будет хорошо, - Послушно отвечал Тадеуш, продолжая прижимать Джуда к себе. - Я тоже тебя люблю, причем забавнее всего то, что мы оба все забыли, но нашли друг друга снова, даже не помня прошлого. Ты пытаешься не так и не о том, поэтому просто прими как данность - если мне что-то понадобится, я попрошу. Пока что мне надо от тебя только одно - чтобы у тебя все было хорошо. Поэтому я разорвал предыдушую клятву и дал новую. Чтобы ты знал, что к тебе я буду возвращаться всегда, что бы не случилось.
- Отлично, мы смогли прийти к вполне ясному соглашению. Ты имеешь полное право не быть частью стаи. На тебе не будет новых ошейников. - феникс кивнул и уперся лбом в плечо Тадеуша. Или Энгуса? Сил бороться с захватом тремера уже не хватало. - Тадеуш... Энгус, да? Энгус аэп Дугал... Слушай сюда, сволочь, пусть и любимая. Попробуй мне только исчезнуть и я тебя за шкварник притащу обратно и начищу рожу! И это, мать твою, не клятва. Это обещание, которое я выполню.
Рычание стало привычным. Словно инструмент, позволяющий держать ситуацию даже в таком состоянии - прижатым, без возможности вырваться и не имея на это уже никаких сил, перемазанным кровью. А ведь впереди было еще окончание разбирательства с Энди Уилсоном и чертова уйма драной работы, которую надо было делать.
- Вот тут даже соглашусь, -Тадеуш покаянно вздохнул. - Все началось с того, что я связался с этими тремерами. Ну да ладно. Тут вон Димитрий еще, не будем радовать его горяченьким.
Подняв голову, он посмотрел на Энди и спросил чуть громче:
- Димитрий, а ты то хоть еще настоящий? Или уже все?
Энди повернул к нему голову, но не ответил. Зато вяло махнул рукой, обозначая неприличный жест.
К Энди подошел вразвалочку енот и принялся деловито выпихивать эту тушу наружу.
- Имя узнал, значит он, - удовлетворенно вздохнул Энгус и откинулся к стене, прикрыв глаза. - Яхонта нет смысла спрашивать, и так все понятно. Роджера я не помню, значит он не из наших. Извини, дорогой, я потеряюсь до утра. Хочу умыться, а потом пошататься по окрестностям и немного прийти в себя.
Энди все так же молча перевел взгляд на енота. Поморгал, узнавая. Дотянулся до оставленной Алексом-Тэйном-Джудом-кем-то коробки с леденцами, взял её, сунул пару конфет паку и, подхватив его свободной рукой под пузо, поднялся.
- Пойдем, Яхонт, пусть... думают, - его голос стал куда тише, чем раньше. Весь запал и задор истерики куда-то исчез. Правда, на выход надо было пройти мимо уютно загнездившейся парочки, но Энди это не смутило: он аккуратно обогнул их и вышел вместе с енотом и леденцами.
- И с меня еще коробка пирожных будет завтра, - не открывая глаз напомнил Энгус. - Какие ты любишь, я помню.
- Ну классно, - с отвращением произнёс Роджер. - У вас один непонятный глюк с памятью - на троих... на четверых, считая енота. Мы с Майком не при делах. В компании по-прежнему раздрай и разброд. Хорошо посплачивались, ничего не скажешь...
- Вот я уйду, и сплачивайтесь себе на здоровье, - неожиданно дружелюбно добавил Энгус. - И почему в твоей интерпретации это звучит, как "хорошо потрахались"? Ладно, неважно, я пошел.
Он осторожно поднялся, подобрал с пола шляпу Алекса, надвинул ее на глаза и вышел, что-то насвистывая.
Но вместо полей и лугов пошел в фургончик. Собственное неоконченное творчество манило. Хотелось еще раз осмотреть и оценить, исходя из вспомнившегося.
- И ещё лучше, - Гангрел мрачно скрестил когтистые лапы на груди. - Теперь официально известно, что Алексу можно закатить истерику, обложить трёхэтажно и сесть на шею - а добрый Алекс простит, повезёт и разрешит не быть в команде, потому что Тадеуш не хочет. Или это персональная привилегия фаворита?
- Димитрий?.. - феникс устало мотнул головой. - Яхонт..
Он попытался стереть кровь со скулы тыльной стороной руки. Все шло наперекосяк. Кто они? Кто эти имена? И почему этот же вопрос он задавал себе сам? Правда теперь этот вопрос его почти не интересовал. Какая разница кто он, если это не несет ровным счетом никакой действительно нужной информации? Метаморфозы, изменение. Прекрасно.
- Для начала ты успокоишься, - Алекс повернул голову в сторону Роджера. - И прекратишь считать меня слабаком. Сесть на шею... Скажи спасибо, что он остался тут. А не понесся в Капеллу. Я более чем уверен, что он бы нас не сдал по своей воле. Но ты уверен, что там не найдутся те, кто разговорит даже его?
Оскал вышел кривым и мерзковатым.
- Если ты дашь себе шанс задуматься почему я говорил то, что говорил, то может быть поймешь, что Тадеуша я знаю лучше вас. А подход с битьем рожи сейчас сыграл бы не мне на руку. И да, черт вас дери, я НИЧЕГО не понимаю из того, что тут произошло.
Он наконец встал и устало потер глаза. Усмехнулся - зло и жестко. Да, Роджер был прав. Хреново вышло. И причину этого Алекс собирался взять под личный контроль.
- Но ты прав. Вышло дерьмово. Значит будем решать как это все обеспечить иными методами. Я готов выслушать любые варианты. И спасибо тебе, Роджер.
- Решать надо, и чем быстрее - тем лучше, - кивнул Роджер. - Смотри ещё раз, что произошло. Ты собрал нас и попробовал худо-бедно склеить из нас команду. Хотя бы начать. Тадеуш закатил тебе по этому поводу истерику, вы наговорили друг другу кучу слов, в том числе категорически лишних. Дальше вас чем-то, кажется, накрыло, и все разбежались переживать. В итоге - Тадеуш получил официальное право тебе не подчиняться. Это брешь в стене, которую мы строим, и протащить через неё троянского коня - как не хрен делать. Возможно, ты лучше прочих знаешь Тадеуша и знаешь, как с ним разговаривать. Так объясни ему, что он тебя сегодня подставил, иподставил серьёзно. Ещё одно такое выступление - и от твоего авторитета, и так пока не слишком крепкого, не останется камня на камне. И надо подумать, как объяснить это Тадеушу, - Гангрел говорил вполне спокойно, не пытаясь скандалить, но объясняя. - И да, чтоб ты знал. После сегодняшнего я не вижу ни одного повода доверять Тадеушу и поворачиваться к нему спиной. Если он способен так разговаривать и поступать с тем, кого, по его же словам, любит - чего ждать остальным?
Алекс кивнул. Хотелось сесть. А еще лучше залезть куда подальше и где потемней и обдумать все. Но это будет жестом слабости, которую нельзя позволять.
- Ты прав. И я не намерен спускать это на самотек. Я... понятия не имею, что это было и почему подействовали именно эти слова... имена. И официально он может не приходить на собрания стаи. Но не подчиняться мне он не сможет. Обещание, которое я дал... Оно многофункциональное. УБежать ведь можно и в истерику, правда? - он усмехнулся. - А говорить о том, что он делает, мне кажется, лучше с ним наедине. иначе мы снова получим истерику, которая поломает все, что бы мы ни строили. По этому контролировать Тадеуша буду лично я. Это моя ответственность. Так что в случае чего просто говорите мне о том, что происходит. Я буду это корректировать как можно быстрее. И начну с завтрашней ночи. Потому что ты прав и в этом. Он наговорил.. достаточно.
В груди жгло разочарованием. Но позволять и дальше так с собой поступать он был не намерен. Придется дать промеж глаз - даст. Вот только до этого вынесет то, что у Тремера осталось вместо мозгов.
- Нет, Алекс, так не пойдёт, - Роджер заговорил чуть мягче, но не менее уверенно. - Ты в качестве вожака пока не дорос до права заводить фаворитов. Мы все должны быть равны, и прилетать всем за всё должно одинаково. И при всех. Да, сейчас имеет смысл вам поговорить наедине, и чтоб ты Тадеушу это объяснил - а потом, на следующем сборище ты просто огласишь новый вариант договорённости. Нас пока слишком мало для интриг и разветвлённой неофициальной иерархии. Может быть, продолжать разговор прямо сейчас и не следует, пусть всё успокоится и все успокоятся. Но нужно свято вдолбить Тадеушу, что личные отношения личными отношениями, а в пределах цирка и дел цирка он должен тебе подчиняться наравне со всеми нами. Иначе всё рухнет, не успев начаться. Если ты сам это осознаёшь - здорово.
- Это я понял. Как и то, что сейчас момент упущен и придется все это проворачивать уже в несколько другом варианте. И вопрос с Энди Уилсоном стоит открытым. И, возможно, он наиболее важен. С Тадеушем я действительно поговорю для начала лично. Спускать ему то, что он наговорил я не намерен. Хватит. И... ты снова прав. Что ж, по делом мне.
Алекс прошелся взад вперед, меряя шатер шагами, пытаясь собраться с остатками мыслей. Вышагивание не приносило покоя, но отвлекало от внутренних метаний. Они сейчас были лишними, не нужными. Все эти вопросы можно решить потом. Просто еще одно имя, еще один маркер. Пусть его.
- С Энди... да, - нахмурился Роджер. - Но Тадеуш, кажется, его знает - можно попробовать выяснить что-то у него. С другой стороны, надо разобраться, что тут вам в головы вступило и насколько оно сейчас для нас важно. И как может повлиять в дальнейшем. Впрочем, прямо сейчас мы вряд ли что-то сделаем. Сейчас проще всего разойтись спать, пусть ещё и не совсем рассвело. Завтра мы все будем вменяемее и спокойнее.
- Спать, да... - Алекс криво ухмыльнулся. - А произошло... Вот оно и произошло. Или при его участии.
Он кивнул на зеркало и заинтересованно повернулся к Гангрелу.
- Роджер, а сколько ножей осталось у мистера Уилсона? Вы вроде вчера их брали для репетиции.
- Зеркало? Оно-то тут при чём? - удивился Роджер. - А ножи... один, самый лучший, забрал Алан. Два у меня. Остальные три у Энди.
- Три ножа у непойми кого. Хороши же мы. Мы все, - Алекс скривился. - А зеркало. пока сам не знаю. Но есть то, что я бы хотел проверить, но оно ждет. Пока существует само зеркало. А ножи надо будет изъять.
- Я попрошу его вернуть ножи, - Роджер кивнул. - Тут я сам сглупил, мне и разгребать. А что ты хотел проверить?
- Оно что-то показывает. И именно в его присутствии я потерял Мелодию. Это не секрет. Об этом Тадеуш проорал очень громко, так что мне нечего тут скрывать. Оно как информация для постороннего совершенно бесполезна. - Алекс хмыкнул. - Может быть это произошло совершенно не в связи с зеркалом, но именно после оно показало мне... что-то, что я до сих пор не могу никак интерпретировать. Это может быть артефактом. Или, не знаю, проходом куда-то? И чем раньше мы это выясним, тем быстрей сможем решить вопрос потенциально опасной дряни, завевшейся на территории домена. Спеть ему, что ли, еще раз...
- А что такое эта твоя Мелодия?
- Оно... Она звучала всегда. Где-то на краю сознания, в самой глубине. Иногда становилась то громче, то тише. Музыка, которая всегда звучит внутри. Я отвык жить без нее. И до сих пор не знаю, что она такое. Часть меня или что-то, что было привнесено извне? Но теперь ее нет, так что она не будет помехой, думаю.
- Слушай... - Роджер вскинул голову, осенённый идеей. - Может, ты из-за Мелодии и был такой Джуд? Может, она тебя не поддерживала, а удерживала?
Алиса вдруг рассмеялась. Тихим, почти беззвучным надтреснутым смехом.
- Хм, хороший вопрос, - Алекс кивнул. - Но она есть у всех Дочерей Какофонии и Сынов Диссонанса. Но только с ее пропажей что-то... ушло. Но память все равно не вернулась. Я иду наощупь в почти что кромешной тьме.
Дискордант пожал плечами и принялся приводить себя в порядок, когда услышал смех оттуда, где был Майк. Ощущение опасности дернуло, заставив развернуться на звук.
- Майк?
- У всех? Ты точно уверен? - переспросил Роджер. - А что она даёт? Можешь сформулировать, что именно?
- Да, у всех. Единая, - Алекс чуть отвернулся, смотря на Роджера в полглаза. - Когда собирается больше одного... одной дочери, они могут петь ее. Одну, на всех, четко зная свои роли. Я тоже пел. А дает... Понятия не имею. Раньше считал, что именно благодаря ей я обладаю теми способностями, которыми обладаю. Но с ее исчезновением ничего не изменилось. Я ничего не потерял. Она просто звучала... как шум в голове. например. Только имеющий свой ритм, разамер, тональность и прочее.
Малкавианка снова рассмеялась. Взгляд метнулся к зеркалу, с него - на дискорданта.
Шагнула вперед.
Смех. Захлебывающийся смех. "Я приду за тобой, даже если ты сбежишь. Я уничтожу тех, кто будет с тобой. А ты будешь смотреть. Ты моя. Навсегда моя"
Они хотят убить нас. Чтобы нас не было. Только боль... и шум.
- Теперь ты слышишь тишину. И других.
- Да, теперь я слышу лишь тишину. И она меня не пугает. А ты? - Алекс внимательно взглянул на, теперь уже, Алису. Голос был девичьим, а не привычным басом. - Ты тоже слышишь шум? Или тишину?
- А если тебя устраивает тишина - то почему нет? Если тебе хорошо с этой тишиной - зачем её нарушать? - улыбнулся Роджер. И повернулся к Алисе, наблюдая за ней.
- Шум. Других. Их много. Они говорят... и я слышу его , - глаза Алисы полыхнули ненавистью и снова погасли, - а надо слышать... механизм.
- Меня устраивает тишина, но я боялся ее. Мне казалось, что из меня вытащили часть меня самого, лишили куска личности, - Алекс говорил так, чтобы это все было для обоих присутствующих в равной мере. - А теперь не боюсь. Она не важна, не играет роли. Я могу тебе помочь, Алиса? Могу выключить твой шум?
- Не надо, - она подняла руку уровень глаз, - шум - значит мир есть. А он.. если он придет, я его убью. Мы должны слышать механизм. Все мы. Ты хочешь быть?
- Именно. Я хочу быть, а не являться, - Алекс осторожно кивнул. Пряди снова заелозили по лицу, Размазывая уже полузасохшую кровь по лицу. - Механизм. Что это? Наша группа?
Он шел наощупь, словно в густом тумане. Но шел. Пути назад не было. А если бы и был, то он бы не повернул назад.
Роджер подобрался чуть ближе. Чтобы не оказаться в стороне от разговора.
- Да, - она чуть повернулась, чтобы видеть и Роджера, - каждая часть на месте. Делает то, что надо. Кто-то жмет на педаль. Все работает. Каждый равен.
- Должен быть руль, - тихо заметил Роджер. Он был близко - но не настолько, чтоб показаться Алисе опасностью. И резких движений не делал.
- Механизмом должен кто-то управлять, - Алекс кивнул. - Об этом мы и говорили, Алиса. Без того, чтобы каждый слышал свою часть механизм не будет работать. А некоторые будут ему мешать, если не довести это до их разума. Вносить диссонанс.
- Ты умеешь слышать, - она протянула ему руку, - научи. Меня. Других. Мы будем слушать.
- Мы слушаем, - подтвердил и Роджер. Больше даже для Алисы, чем для Алекса.
- Научу, - он подошел к ней и протянул руку в ответном жесте. - Мы будем слышать. Все вместе. Механизм должен работать, чтобы мы могли двигаться дальше.
Алиса улыбнулась. Сжала руку, высвободила и отошла в сторону, снова разглядывая зеркало и явно выключившись из разговора. Механизм должен работать, и это главное.
Алекс проследил за ней, и задумчиво улыбнулся.
- Что ты видишь в зеркале? - вопрос был не нужен, да и он преследовал личные интересы, но не спросить не мог. - Расскажешь мне, когда придет время.
Он кивнул Роджеру и вышел из шатра. Впереди был долгий и малоприятный разговор, когда он найдет Тадеуша.

@темы: Алиса, Роджер, Тадеуш, Майк, 1926 год, Джуд/Алекс/Эш, 24 августа, Энди

---

Ночь, в которой накал страстей достигает пика, всё горит и пылает, меч бьёт Энди плашмя, игра продолжается, а потом дискордант вспоминает имя и произносит его вслух

Новый Орлеан, 24 августа

Энди захрипел, согнувшись и судорожно давя хохот. Тремер так великолепно выступил!
Если бы Гангрел все еще мог плакать, он бы плакал. От смеха. Как давно он отвык от подобного!
Как давно он отвык от такого. От шелеста вынимаемого клинка благородного аристократа, который не находит больше слов...
- Карьерного роста, значит, - голос дискорданта заледенел до полного нуля. - в Капеллу. От которой ты бежал а я лишь позволял тебе жить твоей жизнью. Власть? Царек? Мистер Бродский, а вы не охуели ли? Может подумаете еще раз над тем, что говорите, кому и где? И вспомните хотя бы о том, кому ты сейчас это говоришь? Мистеру Уилсону, похоже это очень забавно, не так ли?
Он перевел взгляд с одного на другого.
- Попытка разъединить то, что я хотя бы попытался, взял на себя смелость и ответственность, сплотить, хорошая. Но недостаточная. И скажите, что же мне дложно помешать для начала решить ваш вопрос?
Задушенный в зародыше смех оборвался. Энди замолчал. "Это..."
Это опасность. Ты в очередной раз зашел слишком далеко - но где выход, который ты раньше обеспечивал себе всегда?
- О, что-то случилось? - Энди заставил себя выпрямиться и криво улыбнуться. Если выхода нет позади - иди вперед. И надейся, что удастся проскользнуть под опускающимся клинком... - Вы наконец нашли себя, Алекс, и отрастили-таки мужество? Так идите до конца. Я уже открыл вам себя настолько, что если бы это было материально, я стоял бы перед вами в узком клочке ткани, прикрывающем пах. Хотите раздеть меня еще дальше?
Время течет медленно. Ты еще успеешь увидеть свое отражение на лезвии, прежде чем уйти в сторону - или умереть.
Тадеуш нервно рассмеялся, закрыв лицо руками . Как ни странно, это помогло ему успокоиться.
- Я бежал от того, что ты сейчас пытаешься олицетворять, Джуд, - произнес он сквозь смех. - Бегу и буду бежать. Даже без тебя. Мы смеемся двое, - он медленно подошел и встал рядом с Энди, - каждый по своей причине. Но это действительно смешно. Отними у нас право смеяться - и ты навсегда станешь для меня блеклой копией Пана Соломонстра. С одной простой разницей. От него я не могу убежать, а от тебя - смогу.
Дискордант рассмеялся сам. Весело и зло.
- Джуд Симмонс. Алекс Смит. Имена, имена... Ты не можешь убежать даже от самого себя, Тадеуш. Ты хотел енота? Держи! - дискордант метнул Яшу в Тремера, тут же переключаясь на Энди и коротко, но четко кивая головой указывая на него Роджеру. - Давай.
Енот взвизгнул, растопырив лапки и выпучив глаза в полете. И еще раз взвизгнул, влепившись прямо в грудь Тадеушу.
Вообще-то Роджер предполагал, что если Алекс его и спустит, то на Тадеуша. Энди говорил вещи не слишком приятные, но разумные - а вот Тадецш и вправду охренел по всей длине. Говорить "люблю-обожаю" и романтично целоваться при луне, а потом вывалить про ничтожество, бездарность и властолюбца... за такое канделябром не бьют морду, а медленно и со вкусом вкручивают его в задний проход по самые гланды.
Впрочем, будем считать, что у Энди сейчас просто истерика, и парочка целебных оплеух немного приведут его в чувство. Ничего, авось даже до торпора не дойдёт.
Гангрел сорвался с места и с размаху влепил Энди кулаком под дых и открытой ладонью - по уху.
- Все из-за тебя, маленькая дрянь, - Тадеуш попытался оторвать енота от себя и кунуться бить Роджера.
Енот, выпучив глаза, метнулся из-под дерущихся.
Энди шатнулся назад, вскинув руки вверх - и расхохотался еще сильнее. В голове звенело.
Клинок ударил плашмя, не убив. Играем дальше.
- Ты быстро постигаешь власть! - похвалил он Алекса. - И верно, гонца, который сказал царю неприятную правду, хорошее не ждало никогда? Так что, Алекс, правда так режет тебе глаза?
Тадеуш внезапно выпрямился, поняв вдруг с ледяной уверенностью, что все это серьезно.
- Ты что делаешь? - крикнул он Алексу. - Отзови свою шавку. Это же не игрушки во власть уже, это серьезно.
Роджер зашипел в сторону Тадеуша и встряхнул кистями, отращивая когти. Смотрел он на Тремера, правда, вполглаза: основную опасность мог представлять всё же скорее Энди. Тремере долго колдуют и медленно бегают.
Дискордант только зевнул на слова Уилсона.
- Твоя информация устарела ночи так на... три. А то и больше. Не пытайся - плохо выходит. А ты, - он обернулся к Тадеушу. Спокойно и размерено, со спокойной яростью во взгляде. - подумай еще раз над тем. что слышишь и что говоришь. Роджер не шавка. Как и ты. Только Роджер это помнит, а ты пытаешься выслужиться перед Регентом, вместо того, чтобы быть свободным. Ты хочешь быть свободным, Тадеуш? Я давал тебе ее и буду давать. Или вместо свободы просто найдешь себе другую клетку?
- А ты говорил в шутку? - негромко спросил Лакес. - Игры во власть - это то, что для большей части каинитов является основой жизни. Основой существования, Дитя. Только тогда ты свободен от этих игр, когда силен настолько, что никто не может установить этой власти.
- Запомни это состояние, примадонна, - Энди одобрительно кивнул. - И в таком же состоянии наводи у себя порядок. Правда, теперь мне интересно другое, - он перевел взгляд на Роджера. - Продолжишь бить не сопротивляющегося или просто проследишь, чтобы он не рыпался, а?
Тадеуш усмехнулся.
- Знаешь какая разница между мной и твоей новой собачкой, Алекс? - медленно спросил он. - Я прыгаю по команде потому, что не могу не прыгать. Меня это тяготит, и я хочу изщбавиться от своего ошейника, хотя и не могу. А это, - он брезгливо показал пальцем на Роджера, - прямо таки жаждет найти того, кто будет отдавать ему команды. Посмотри, как весело оно прыгает, прямо-таки из шкуры рвется, чтобы угодить новому хозяину. Тебе то самому не противно, Алекс? - горько спросил Тадеуш, глядя на дискорданта. -Или ты входишь во вкус? Власть, - он понизил голос до шепота, - власть над другими. Ощущение того, что тебе достаточно повести рукой, и верные псы побегут рвать неугодных, это же так сладко, правда?
И добавил, обернувшись к Лакесу.
- Да, я знаю. Однако опыт моего клана говорит об обратном. Прими один раз правила игры, захоти стать сильным и сесть настолько высоко, чтобы никто не могу клевать тебя - и ты превратишься в одного из них.
- Пока - просто прослежу, - голос Роджера стал низким, рычащим. - А ты, - теперь он смотрел на Тадеуша не вполглаза, а в две трети, - я уже советовал тебе завалить хайло. Вожак должен быть один. И я уступил это место не для того, чтобы в ответ на приказ вожака, которому я сам выбрал подчиняться, почесать пивное пузо, обозвать его бездарным ничтожеством и попытаться обесценить всё, что для него сейчас важно. Хороша же твоя любовь, если ты настолько не веришь любимому человеку и так судорожно его боишься! А если тебе угодно называть меня шавкой - твоё шакалье право.
Гангрел тихо зарычал и сделал полшага назад, разрывая дистанцию между собой и Энди. Когти он, впрочем, убирать не спешил.
- Бить? Тебя? - дискордант перевел взгляд, полный сарказма и сомнения, на Уилсона.- Нет. Но полежать и подумать тебе будет полезно. Власть...
Смех, раздавшийся под сводом шатра был тихим, но в нем было все - горечь, радость, ощущение свободы, какой-то ясности впереди вместо страха гребаной пустоты.
- Роджер сделал свой выбор сам. Я не приказывал ему, не дергал его ошейник. Он был свободен в своем выборе. Тадеуш, почему ты не можешь снять ошейник со своей шеи, когда тебе протягивают гребаную связку ключей, кладут в раскрытую ладонь, а ты отпихиваешься от них, словно они смазаны ядом. Удовольствие... О, ты не представляешь каково это - почуять то, что ты наконец обрел свободу, восстал из долбаного пепла и нащупал что-то внутри. Себя. Ту часть, которая осталась после всего, что было. Свободу от навязаной извне игры. Я предлагаю тебе сделать то же самое. Здесь, сейчас.
- Ты противоречишь сам себе, Дитя. Ты уже камень пирамиды, бьющийся в своем ошейнике, как бились плененные Горгульи. Но и взлететь не хочешь. Не хочешь быть сильнее и парить над чужим законом, - Цимисх подошел к Энди и покачал головой, погладив того по макушке. - Слушай, ответь мне на один вопрос. Тебе давно били морду?
- А кто ты? Шавка и есть, - отмахнулся от него Тадеуш. И обернулся к Джуду.
- Нет, любовь моя, ты предлагаешь мне надеть второй ошейник поверх прежнего. Не снимая первый, замечу в скобках, тут у тебя логическая несостыковка. Если бы ты сумел уничтожить всех на свете тремеров кроме нас с Алексом - твое предложение имело бы смысл. Иначе, извини, нет. Я не сойдусь с твоей шавкой во взглядах на жизнь и свободу. Поэтому я уеду. Завтра с вечера. Если захочешь продолжать отношения на равных, как и прежде - найдешь меня в капелле. Как и раньше.
И он повернулся, чтобы выйти, чувствуя, как к горлу подступает то ли крик, то ли вой.
- Опустись в мое болото, любовь моя. Приди за мной и поквакай, но не смей лететь, любовь моя...
- Отчего же, пусть летит, - бросил Тадеуш не оборачиваясь. - Но без меня. Я дарю ему то, что ценю больше всего - свободу. И от моего болота - в том числе.
- Ты старательно сковываешь его памятью, Дитя. Алекс, помолчи пока. Пожалуйста.
Тадеуш обернулся у входа. Его глаза были почти спокойными, хотя по щекам текли кровавые капли.
- Я освобождаю тебя от всего, что связано со мной, существо с именами Джуд Симмонс, Алекс Смит и другие, мне неизвестные. Ото всех оков, связанных со мной, если они так тебя тяготят. Потому что несмотря ни на что я хочу, чтобы у тебя было все хорошо, - он скорчил гримасу, отдаленно похожую на ухмылку. - И хватит разводить тут дешевую патетику. Я лишний в вашей новой стае, - он впервые произнес это слово без издевательского подтекста, - и я ухожу. Иначе твоя псинка перегрызет мне глотку рано или поздно, за непочтительность с вожаком или неуместный смех - неважно. И можешь гордиться, ты и без Мелодии способен вызывать видения будущего, даже в записи.
Энди с трудом вынырнул откуда-то из-за пелены, которой затягивало сознание.
- А? - он опустил взгляд на Цимисха.
"Тебе давно били морду?"
"Я просто не могу удержаться!" - виновато, с улыбкой, тихий шепот на грани слышимости.
Кто я?..
- И почём ты собрался продать нас в Капелле, свободный Тремере? - прорычал Роджер. - Сколько твой Регент заплатит тебе за наши шкуры? А за нас живьём?
- Если я не выдал отступника, то вам тем более нечего бояться. Не стоит мерить других по себе, - бросил ему Тадеуш в ответ
Цимисх покачал головой и вышел, напоследок мягко, ободряюще хлопнув Тремера по плечу.
- Не беги в свою банальную и скучную реальность. Ты не сможешь бежать вечно. Твои крылья в руках феникса.
- Трус, - дискордант сжал зубы. - Сними с тебя ошейник, отпусти на волю вольную - ты сбежишь от одной возможности быть свободным, а не казаться, впрыгнешь в оковы обратно. Куда ты идешь? Обратно на привязь, чтобы попрыгать там пока тебя не сочтут ненужным? В Капеллу, от одной мысли о которой ты бы бледнел, будь ты все еще жив. Ты все еще не слышишь. Или не хочешь слышать, Тадеуш? Любовь... Любовь? Ты уверен?
Дискордант обернулся вслед Тадеушу. Удивление, злость, боль, пламя костра в котором он бился всего несколько часов назад.
- Это любовь? А ведь я ни разу не соврал тебе. Даже в этом.
- Я меряю по тебе, - процедил Роджер. - По твоему умению любить, доверять и быть свободным.
- Я кажется понял, в чем суть наших разногласий, - Тадеуш оперся на косяк. - вам нужна Стая. Это ее вы называете свободой и средством от всех в мире чужих ошейников. А я говорю вам, что у меня уже есть одна стая. И если мерить все свободой внутри стаи - там ее даже больше. А сейчас извините, как я уже сказал - хватит плодить мелодраму. Джуд, я люблю тебя и готов продолжать наши отношения - но на равных, как и было раньше, повторяю. Я не хочу, чтобы ты сидел сверху и отдавал приказы, а я втискивался в вашу новую стаю, оставляя на вашей форме куски себя самого. Как я уже сказал, у меня для этого есть капелла - с какой стороны не посмотри, у послушника высокого ранга свободы будет побольше, чем у кучки анархов-отщепенцев, воображающих себя Стаей. А то, что мне нужноа свобода ото всех стай и ошейников, и я находил ее в тебе - ты видно не поймешь, да и не желаешь понять. На этом все, финита ля комедия, - и он решительно направился к выходу.
Он опять уходил. И теперь уходил окончательно. Разорвав клятву.
На мгновение показалось, что ноги перестали держать а по щеке поползла какая-то мокрая пакость, мешающая смотреть, думать.
- Энгус...
Бесплотное ощущение, словно руки ловят что-то и не могут словить. Словно бег никогда не завершится, как бы ни старался. Клятвы, свобода... Костер выжег все, но именно это осталось и теперь дискордант пытался понять что происходит_. И в этот раз не мог. Крылья в руках феникса? Да?
- Стой!
Казалось он вложил в этот крик все - эмоции, остатки души, движение, странное имя, которым он назвал Тадеуша. Почему он не видит? Почему хочется бросить все и рвануть за этим упрямым идиотом?

@темы: Роджер, Тадеуш, Майк, Яша (Яхонт), 1926 год, Лакес, Джуд/Алекс/Эш, 24 августа, Энди

---

Ночь, в которой пытки отложены и на их место приходит выяснение отношений на тему того, как в стае альфа и как с этим жить, и выяснения эти включают в себя мордобой, длинные речи, а также веселящегося пингвина

Новый Орлеан, 24 августа

- Вы хотите кастрировать Яшу? - заинтересованно переспросил Тадеуш, входя в шатёр. - А зачем? Он и так жирный.
- Существует слух, что енот нам достался говорящий, - дискордант все так же внимательно смотрел на Яшу, контролируя и его лапы, и свой кулак.
Енот старательно пытался добраться до конфеты, возбужденно попискивая.
- Так ты говори, Яша, и я отдам конфету.
- Ну вроде как, - Майк задернул полог и вошел последним, - кстати, Джуд. Извини, я никого не нашел.
- Что ж, значит этот разговор придется перенести на завтра, - дискордант вздохнул и убрал кулак от енота. Отошел в сторону. - И вот этот комок меха не разговаривает. Так что я не совсем понимаю на чем основана эта информация.
- И вы думаете, что лишившись яиц, он начнет петь? - с флегматичным интересом спросил Тадеуш. - Или просто репетируете новый клоунский номер?
Энди, явившийся на голоса, сунул голову в шатер.
- О, вы все тут? А что происходит? - жизнерадостно спросил он.
- А о чем речь-то? - Майк мельком покосился на зеркало и сел неподалеку
- Он делает вид, что он - ничего, кроме енота, - уведомил Роджер. - Поэтому я предложил обойтись с ним именно как с животным. В том числе - либо найти самку, либо кастрировать. И держать его, наконец, в клетке, как нормальное животное.
- С ума схожу, раз уж начал, - дискордант искал возможность выплюнуть конфеты, по этому отошел подальше и, поставив коробку на землю, попробовал завернуть конфету обратно в обертку. - Пытался Яшу разговорить. Я зашел со стороны пряника. Роджер со стороны кнута. Вышло ровным счетом ничего.
- А зачем? - искренне поразился Майк
- Что зачем? С ума сходить?
- Яша - это ваш енот? - Энди зашел в шатер, устроившись неподалеку от енота. - Зачем вы его допрашиваете?
- Лучше кастрировать, - подумав, ответил Тадеуш. - Хотя если он енот, то это будет бесполезно, а если не енот - то вы уверены, что кастрируете вы его, а не он вас? Душа моя, зачем ты ел эти конфеты?
- Нет, с енотом разговаривать, - Майк подпер голову рукой и уставился на компанию, ощущая себя тихим психом. забредшим в палату для особо буйных, - он чего-то знает?
Дискордант несколько натянуто улыбнулся Тадеушу.
- Ну, это был так себе план разговорить животное, согласен.
- А если вы решили его пытать - то к чему этот детский сад? - продолжал Тадеуш. - Берите нож и приступайте. Но, опять же - вы предусмотрели все последствия? если нет - то не начинайте.
Энди хмыкнул. Голос адекватности тут все-таки есть, надо же. И его проигнорировали. Ну, что ж, можно пока и посидеть тихо, послушать.
- В общем, сейчас я отнесу эту скотину в клетку и вернусь, - Роджер направился к выходу, потому что все эти переливания из пустого в порожнее на тему "пытать или не пытать" ему уже надоели. - Без меня чур серьёзных разговоров не начинать.
- Какой мне смысл с дохлого енота? - дискордант внимательно и цепко посмотрел на Тадеуша. - Он не станет от этого разговорчивей. Впрочем, я уже задал вопрос. Не похож ли Яша на рисунок на зеркале? Роджер, остановись. С кем из вас Яша говорил?
- Кстати, Майк, ты сможешь сделать какой-нибудь особо хитрый замок на клетку? - Тадеуш все еще пребывал в глубокой задумчивости. Повернувшись к Джуду он спросил:
- А не лучше ли использовать с ним твои обобые способности? Как с человеком?
- Они сработают на всех присутствующих, - дискордант криво ухмыльнулся. - Это не самый лучший вариант. Но если кроме него ничего не останется, то я непримяну попробовать и эти способности. Или нож.
Он пожал плечами и поставил коробку на землю, ноком ботинка придавив крышку. Выплюнув леденцы он выкинул их куда-то в угол.
- Он разговаривал при мне, - буркнул Роджер, останавливаясь у выхода. - При Алане, боссе и Лакесе - тоже. Причём не только разговаривал, но и превращался. И дайте мне уже унести эту тварь, а? Нечего ему тут делать, у животных в этом цирке своё место есть.
Майк пожал плечами в ответ на вопрос Тадеуша. Вмешиваться в общую чехарду он пока не видел смысла.
- Даже превращался, - дискордант хмыкнул и подошел к Роджеру, забирая енота. Он держал его крепко перехватив под грудь, мордой от себя. - Значит он такой же член группы как и мы, выходит? Отлично.
Дискордант отошел ближе к зеркалу и стал так, чтобы видеть всех.
- Я задал конкретный вопрос о схожести живого енота с гравировкой. Он потонул в ваших вариантах развития допроса и как было бы правильнее его осуществлять, - дискордант обвел всех взглядом. - Никто не слышит другого. Правильно Шериф нас стадом обозвал. И енота тоже, но еноту похер, как мы все это можем наблюдать. Почему я выбрал метод пряника, Тадеуш? Потому что от мертвого енота, если он действительно может говорить, толку мне нет. А от страха у него смысла говорить с нами не найдется. Видишь другой вариант - приступай. Яша, небось, в курсе зачем тут зеркало и для чего оно. Мертвым он не расскажет ровным счетом ничего.
Дискордант протянул енота в сторону Тремера, удерживая животное в руках - жестко и без вариантов вырваться. Взгляд, жесткий и цепкий, четко говорил что либо сейчас Тадеуш применит свой вариант допроса, либо потеряет малейший шанс на его осуществление.
Енот с едва слышным хмыканием уселся поудобнее и погладил Алекса коготками по руке. "Молодец".
Майк, набравший уже воздуха для долгого монолога, хмыкнул довольно. Сам он в лидеры не рвался, но Джуд наконец вылез из юбки.
- И что с нас требуется? - вопрос был адресован Джуду и только ему, - Тебе чем помочь?
- Не, ну если ты уверен, что знаешь, что делаешь, то делай, потому что я не знаю. - Подумав, ответил Тадеуш. - В любом случае он уже в курсе, что мы собираемся с ним делать.
- Отлично. Раз так, давайте попробуем ответить на простой вопрос о чертовой схожести, - дискордант снова прижал енота к себе, погладив того в ответ пальцами по грудке, понимая что это заметит только адресат, и вновь посмотрел на каждого. - Попробуем не вносить диссонанс в общую мелодию. Похож? Нет?
Он сделал шаг назад, чтобы морда енота оказалась на одной линии с зеркалом и остальных не отвлекал сам дискордант.
Майк глянул на Тадеуша зло и раздраженно.
- Джуд, прости, но тут кое-кому малость положить на твои попытки сделать нас нестадом, - бросил Малк и резкими шагами подойдя к Тадеушу, молча зарядил тому в солнечное сплетение кулаком.
- Ты в своем уме вообще? - обиженно спросил его Тадеуш, разогнувшись. - Ну ок, раз это для вас так важно - продолжайте, но без меня. Все равно после вашего допроса, - он выделил это слово, - еноту разве что хвост резать, чтобы он принял нас всерьез.
Развернувшись, он демонстративно направился к выходу.
- Стоять! Всем! - дискордант не вкладывал в голос свои силы, но тон и резкость говорили сами за себя. Все это стало выходить за рамки разумного. - Вы не способны даже на секунду задуматься о том, что вам говорят. Вы не слышите, похоже, даже сами себя. Что и когда вы говорите, кому и зачем. Стадо. Вы не способны ответить на простейший из вопросов, но решаете кто и когда будет наводить порядок. Соберитесь. Вспомните, что вы здесь делаете единое дело. Хотя бы пытались до сегодняшней ночи. Но без жесткой руки вы не способны взаимодействовать и слышать друг друга. Как вы собираетесь при все при этом становитсья Стаей? Или хотя бы коллективом?! Я внимательно слушаю.
Дискордант постарался убраться с лица оскал и перестать рычать.
Роджер мог бы напомнить Джуду - или Алексу? - его же слова про общение и совместное дело. Довольно беспомощные, надо заметить, слова. Предложить, например, быстренько порепетировать что-нибудь, для пущей сплочённости. Но это была бы такая же отвратительно фальшивая нота, как та, за которую он столь недавно влепил Алексу. Сейчас стадо хоть как-то пытается превратиться в стаю. Алекс, каким бы он ни был, пытается хотя бы временно стать вожаком. И припоминать ему ошибки и неудачи прямо сейчас, при всех - значило свести его усилия на нет и уничтожить даже те крохи, которых вроде бы удалось добиться.
Поэтому Гангрел промолчал.
С другой стороны шатра приподнялся полог, и внутрь скользнул Лакес. Встал за спиной у Алекса. Молчал и рассматривал все вокруг равнодушными глазами.
Майк перевел взгляд на Джуда... и проглотил то, что хотел сказать. Не ему, Тадеушу.
- Извини, - он коротко кивнул и отошел назад.
Дело было не в еноте, совсем не в еноте. Майк разозлился на Тадеуша за старательное внесение диссонанса, и сам же повел мелодию черте куда. Потому Малкавиан только отошел назад.. и вгляделся в зеркало, чтобы хоть как-то успокоиться. Раздражение клокотало внутри.
Энди в голос рассмеялся и шагнул вперед, выходя к центру шатра.
- Идиоты, - спокойно сказал он. - Вы все - доверчивые наивные идиоты. Вы пытаетесь стать не стадом? Так прекратите, черт подери, вести себя, как бараны! Один, - он насмешливо улыбнулся Тадеушу, кивнув ему, - при всех унижает своего сородича, к которому явно имеет чувства. Второй - такой же кивок Майку, - бьет ему морду, словно мистер Алекс беззащитная овечка, не способная дать в морду самостоятельно. Третий и четвертый не могут договориться, кто же за что отвечает, и ломают друг другу всю игру. Вы знаете, что такое Маскарад? Сохранение тайн, сохранение информации! Информация во все времена была самым дорогим товаром! Вы знаете, для чего он служит? Для нашей безопасности! Но вы, кучка безголовых кретинов, ведете себя так, словно внезапно стали бессмертны и неподвластны колу, огню и солнцу! Сдать информацию, что цирк остался без руководства? Сдать, что Леон и Алан друг другу небезразличны, а следовательно, обнажить очевидное слабое место у обоих? Да черт вас подери! Вы понимаете, что все можно использовать против вас? Но нет, действительно! Ходит тут полузнакомый Гангрел - а что такого, пусть ходит! Мы ему сами все на блюдечке выложим, подумаешь, он попытался сожрать нашего начальника, пусть даже случайно обознавшись! Приходит Шериф проверять - отлично, давайте сдадим ему, что мы тут без руководства! Вы жить хотите или нет, ста-а-ая? - передразнил он Алекса. - А если да, то какого хрена вы творите, кучка придурков?!
Тадеуш только вздохнул украдкой, качая головой, в выражении его лица появилось что-то от фирменно капелловского " Меня окружают идиоты". Сложил руки на груди и отступил чуть назад, стараясь не показывать своего скепсиса. Стаей он становиться не собирался от слова совсем - более того, его вполне устраивало текущее положение дел. Но тего даже заинтересовало, до чего могут договориться его сотоварищи.
Майк сосредоточенно разглядывал енотью морду. Слишком сосредоточенно. Энди, походу, был прав, хотя и как-то не похож на себя. Слишком не похож. Но что с этим делать, он сам лично пока не имел ни малейшего понятия.
- Идиоты, - ровно согласился он, - а ты, похоже, нас уже сдал за полпенса.
Объяснять что-то не имелось уже ни малейшего желания. Хочет Тадеуш вести себя как фря в казарме, его право. Хочется всем по очереди рассказать, что они идиоты - пускай.
- Кстати, мне вот интересно, откуда Энди наблюдал сцену с шерифом, - Роджер ни к кому конкретно не обращался, но услышать его было можно. - И почему он настолько в курсе всего.
- Нет, Роджер, - обернулся к нему Энди с широкой доброй улыбкой. - Это мне интересно, почему вы оставили потенциально опасного сородича одного и дали ему наблюдать за вами и за всем этим цирком!
- Может, потому что он в нашем домене? И гость? - Майк повернулся к гангрелам. Странный. Злой, - И ему доверились и помогли? Сколько мы стоили?
- Если бы я хотел вас сдать, вы бы не проснулись уже сегодня, ты не думаешь? - Энди был вежлив и ласков. И улыбка становилась только шире. - И да! Ты знаешь, что далеко не все считают необходимым блюсти законы? Иначе преступности бы не было! Почему ты решил, что у вампиров все иначе? Я пытаюсь привить вам маленькую и очень важную мысль: пока вы ведете себя так, как сейчас, вы так и будете стадом беспечных баранов, которое перережут поодиночке! Так, может быть, вы подумаете над моими словами и попробуете что-то исправить?!
- А каков в этом твой интерес? - прищурился Роджер. - Раз уж мы в принципе подняли вопрос стоимости.
- Например, прирезать тебя, пока мы еще живы? - движения малка стали ломаными. Дергаными, как у куклы, ведомой кукловодом. Голос стал выше и не таким хриплым. Майк наклонил голову набок, скрестив руки на груди, и шагнул вперед:
- Ты сказал, что мы идиоты. А теперь то, за что получил Тадеуш. Идеи есть или ты просто умный среди дебилов?
- Интерес простой, - рассмеялся Энди. - Мне с вами интересно. Мне с вами не скучно! Десять лет на льду без бесед и сразу в такую гущу событий, разве я могу это пропустить? А что до идей... - он безбоязненно шагнул вперед и опустился на одно колено перед Майком, сравнявшись ростом. - Например, впоследствии - проверять, кто к вам напрашивается в гости. Поменьше разбалтывать информацию - её можно продать, так зачем отдавать бесплатно? А еще, ради разнообразия, вы не пробовали выяснить друг у друга, кого шефы оставили в качестве зама на свое отсутствие и, я не знаю - слушать его приказы?
В словах Энди была своя логика, и Тадеуш, слушавший его со скепсисом, призадумался.
Идея взять и спортить все это организацией ему по прежнему не нравиалась, как и шабашитское слово "стая" - но о безопасности стоило и подумать. Будет ли в этом резон.
На преображение малкаваина он смотрел с опаской. Хотел даже выйти, но любопытство пересилило.
- А мне кажется, мы мешаем мухи с котлетами, - сказал он осторожно. - О коллективной безопасности действительно надо подумать - но мне не нравится идея о создании нового начальства на наши шеи - а тем более о стае или что там вы хотите создать.
- Ну, если уж с нами интересно, - фыркнул Роджер, - значит, как минимум, с функцией цирка мы справляется. Тадеуш, а за саботаж ты сейчас огребёшь ещё раз. Уже от меня.
- И где ты видишь саботаж, котик? - Тадеуш возмутился и выступил вперед. - Ну давай, ударь меня. Это не отменяет того факта, что я прав. Видишь, ты уже хочешь стать начальством и бить тех, кто слабее за слова, которые тебе не нравятся. Это та стая, о которой ты мечтаешь, не так ли?
- Энди, тише. Майк, не выпускай своего Зверя, мне бы не хотелось опять вас лечить, - равнодушно заметил Лакес.
- Саботаж? В том, что ты не умеешь вовремя затянуться, птичка, - ощерился Роджер. - Я уже перестал считать твои попытки выставить Алекса беспомощной дурочкой. Но сейчас наличие вожака - тот самый вопрос коллективной безопасности, который тебя так волнует. Потому что без вожака мы пока, увы - вот! - Гангрел обвёл рукой творящийся бардак. - Мы все пытаемся что-то сделать. И только ты через губу оплёвывыешь все идеи, ничего не предлагая взамен. Приятно чувствовать себя воспитателем в детском саду, да? - Роджер сорвался на шипение. - Так вот, если иначе ты не понимаешь - завали хайло и не лезь!
Шаг в сторону - и Роджер тоже оказался за спиной Алекса. Почти плечом к плечу с Лакесом.
- Работа в команде! - Энди поднялся, потянувшись. - Просто все как я люблю!
- Я и так не понимаю, - Тадеуш вздохнул. - Более того. Мне лично вожак не нужен. И тем более, извини за прямоту - ты в качестве вожака. Сажать себе на шею, - он помялся, стараясь высказаться поприличнее, - одного из вас я не намерен. И точка. К тому же, - он покрутил носом, - это плохо пахнет. Леон с Аланом исчезли совсем недавно, а вы уже пытаетесь.... ммм... создать стаю, - он поморщился помимо воли, показывая свое непринятие этой идеи.
- Вот скажи Алексу, что он пытается сесть тебе на шею. Что ты не хочешь его в качестве вожака, что он должен бросить всё, что тут делает, плюнуть на коллективную безопасность и пойти ублажать твоё чувство прекрасного, - мурлыкнул Роджер. - Скажешь?
Тадеуш тяжко вздохнул, демонстративно воздев глаза к небу.
- Может в вашей стае, или откуда там ты пришел, такие подростковые аргументы даже имели какой-то смысл, я не спорю. Для начала научись не передергивать. Хотя я все уже сказал о своей позиции, новых аргументов не получил, так что просто послушаю, до чего вы тут договоритесь.
Он отошел в сторону, сел на ящик, демонстративно достал из портфеля какие-то листы и принялся читать.
Вероятность того, что эти малознакомые сородичи таки решат создать стаю, стала казаться ему отличной от ноля, и он нен хотел пропустить этого момента. Но и ругаться с теми, кто был сильнее его по вопросу, который заведомо считал проигрпышным, тоже не хотел.
- Так научи, - Майк качнулся вперед, выбросив руку ладонью вверх, - чтобы и дальше бвло интересно. Ты знаешь, как быть - научи других, чтобы были дольше.
- А теперь, когда вы натешили свое самолюбие, заткнитесь, будьте добры. Вы сказали больше, чем требовалось.
Дискордант посмотрел на стоящих перед ним, перестал рычать и медленно повернулся к Энди.
- Интересная речь для того, кто только вчера узнал про Традиции, - холод в его голосе мог посоперничать с льдами обоих полюсов. - Очень неожиданный для того, кто прожил столько лет во льдах простым пингвином, мистер Уилсон. Или как вас там на самом деле? Впрочем вы отличная иллюстрация происходящего. Еще одна. За это я вам даже благодарен. Как и за возможную правдивость относительно ваших планов пребывания в цирке. Потому что зачем бы вам он еще понадобился, да? Командная работа. Вы ведь ее любите?
Он плотней прижал к себе енота, не позволяя тому вырваться, даже если захочется. Улыбнулся-оскалился.
- И даже перед лицом возможного шпиона вы не собрались в единый организм, не попытались мыслить командой. Вы тут же начали каждый решать как будет правильней. А правильней было бы объединиться, а не выяснять отношения прямо тут, рядом с тем, кто открыто расписал вам не только себя, но и свои намеренья - возможные или скрытые. Стадо, как есть. Даже не в шабашитском понимании этого слова. В рабоче-крестьянском. Вот она - наша не иллюзорная реальность и наши реальные шансы на выживание. Наслаждайтесь.
Последнее слово он почти что выплюнул.
- Тадеуш, тебе не нужен вожак? Тогда почему ты так боишься не прийти к Регенту в Капеллу? Зачем он тебе? Особенно когда тебе ясно дают понять, что будут защищать твои интересы на своей территории и позволяют на ней находиться и даже заниматься чем бы то ни было. Тебе дают свободу. В замен на лояльность. Так бери ее - эту свободу. Она вся твоя. Правда она вот тут, в цирке. - дискордант проигнорировал то, что Тремер уставился в лист и делал вид, что ничего не замечает. - Стая, коллектив... Да хоть гангстерская банда. Суть не в названии а в способе выжить. Мы не в Эллизиуме, не в Капелле, не в Шабаше. И от нашего взаимодействия будет зависеть очень многое. По этому возьмите себя в руки и высуньте головы из собственных задниц. Для этого пришло самое время.
Роджер продолжал стоять за плечом Алекса. Молча. Желание влепить Тадеушу кирпичом росло и крепло, но отдавать команду "ФАС!" будет Алекс. По крайней мере, в отсутствие Леона и Алана.
Энди зааплодировал, довольно скалясь.
- Браво, господин Алекс, браво! Еще бы вы высказывали это до того, как выступил я, и вам бы не было цены, ха! Вот только на вашем месте я бы задумался, Алекс - почему до того, что я сказал, сумел додуматься один простой пингвин, но не смогли все остальные? Это, знаете ли, не традиции - это здравый смысл! Чем меньше о тебе знают, тем меньше слабых мест ты имеешь! А вам осталось только повесить табличку "бить сюда" для полноты картины!
Цимисх бегло улыбнулся, глянув на Энди и отступая назад, за зеркало.
- Энди, вы продолжаете говорить прописные истины, которые я сказал с самого начала. Впрочем, продолжайте. Возможно до кого-то дойдут простейшие правила и включатся спящие инстинкты, - дискордант жестко посмотрел на поясничающего Гангрела. - В том числе, может быть, и у вас. Потому что это уже не похоже на открывание мне или другим глаз, а напоминает истерику. Информация гуляет открытой со вчерашней ночи. Вы лично ждали этого часа, чтобы использовать ее сейчас и тут? Хорошо. Вы уже использовали ее и пытаетесь выдавить из нее несуществующие капли истины. Может быть вы проверили не подслушивает ли нас кто-то, раз вопрос безопасности для вас превыше всего?
- Всего лишь напоминает? Я готов расстроиться! - Гангрел успокоился так же резко, как и начал. - Вы сказали им. Я сказал им. Но раз не понимают - повторять, повторять и повторять, истерикой, спокойствием, как угодно - но запомнить их они должны. И если вы назначены ответственным - то перестаньте разводить демократию. Дайте ему, - Энди кивнул на Тадеуша, - по морде сами. Успокойте Майка. Проверьте меня. Возьмите, черт дери, ответственность окончательно! А что до проверки... - Гангрел снова улыбнулся. - Алекс, прежде всего - я с вами вторую ночь. И вам я никто. Почему я должен заботиться о вас? Вы беспомощны? Так не претендуйте на власть! Вы способны позаботиться о цирке? Так позаботьтесь! Сами, а не сваливая это на незнакомца!
Тадеуш медленно поднялся, чувствуя, как в нем закипает ярость и рвется наружу Зверь. Усилием воли он удержал его изнутри, но соблазн отдаться этому безумию был силен. Как и шепот Зверя в ушах.
- Тебе мало той власти, что ты уже имеешь надо мной, Джуд?- спросил он горько. -Ты хочешь еще? Нет, спасибо, наелся большой ложкой. Зачем мне еще один царек на шее. Довольно бездарный, ненуклюжий, неумеющий себя поставить царек, - он обвел всех присутствующих глазами, сквозь которые уже выглядывал Зверь. - Никто из вас неспособен даже набраться смелости и вспорхнуть на верхнюю жердочку, вы сбились в стадо, как кучка овец в загоне, из которого увели на бойню последнего барана и подбадриваете друг друга, чтобы набраться смелости и примерить бараньи рога. И вот что я скажу вам, господа овцы, - он обвел всех тяжелым взглядом. - Если кто-то из вас решит, что имеет полное право стать здесь доминирующей овцой, я возвращаюсь в капеллу. Там у меня, - он съъехал на издевательский тон, - есть и свобода в обмен на лояльность, и позволение находиться на территории, и даже заниматься чем бы то ни было. И даже защищают мои интересы. И даже обеспечивают возможность карьерного роста.

@темы: Роджер, Тадеуш, Майк, Яша (Яхонт), 1926 год, Лакес, Джуд/Алекс/Эш, 24 августа, Энди

---

Ночь, в которой попытки сплочения коллектива превращаются в жестокие пытки енота, который, впрочем, не поддаётся и молчит, делая вид, что страдает от зрелища Джуда, поедающего леденцы

Новый Орлеан, 24 августа

Майк был занят. Майк нарезал по цирку круги и нервничал - все как сквозь землю провалились. Ни Энди, ни Гленн и Марии, ни Тадеуша нигде не было - малк облазил сцену, постучался в фургоны, но ответа не дождался, проверил зверинец... и пошел на второй круг, начав со входа. Не удрали же они следом за боссами!
Уже после полуночи он наконец нашел Тадеуша, возвращающегося домой.
Помимо обыкновения, выглядел он прилично и напоминал клерка средней руки. даже чемоданчик присутствовал.
- Ну хоть кто-то в этом гребаном цирке нашелся! - такими словами Майк и приветствовал Тремера, поспешив тому наперез. -Ты хоть кого-то еще видел? Этого... Энди, Гленн или Марию?
- О, привет, Майк, - Тадеуш помахал ему рукой. - Нет, я только вернулся из библиотеки. А что, они все пропали?
- Да тут полцирка съебалось и записки не оставило, - буркнул тот, - боссов со вчера не видать, прочие после шоу разбежались. А к боссу приходил Шериф и решил, что мы стадо идиотов
- Я даже не могу его за это осуждать, - легкомысленным тоном ответил Тадеуш.- Хотя это и к лучшему.
- Да чо на правду обижаться? - самокритично отмахнулся Майк, - в общем... Джуд тут собрал себя в кучку, поговорил с этим.. блондином, который с калейдоскопом ходил, знаешь такого? И собирает всех на совещание в шатре. А я тут не знаю сколько бегаю и всех ищу, хотя должен сказать, что шериф велел стдеть на жопе ровно и не лезть за пределы цирка
- Блондина с калейдоскопом? - Тадеуш наморщил лоб, честно пытаясь вспомнить такого. Не получалось. - А кто это? Хотя ладно, совещание так совещание. Пошли.
- Я его не знаю. То есть знаю, но так. Он еще меня чинил... - Майк неопределенно помахал в воздухе топором и поспешил к шатру, надеясь, что хоть Джуд с Роджером не удрали в никуда, оставив цирк на него. Он все роли один не сыграет.
- Ладно, неважно. еще что-нибудь случилось?
- Больше вроде ничего. А ты сам-то знаешь, что за хрень вторые сутки творится?
- Понятия не имею, - вздохнул Тадеуш. -Мне, если честно, после родимой капеллы тут тихо и спокойно.

***

- Что ж.. - дискордант окинул взглядом пустующий шатер. - Либо все уже разошлись так и не дождавшись меня, что логично. Либо Майк еще никого не собрал.
Засунув руки в карманы штанов он пристально взглянул на зеркало. То смотрело в ответ мордой енота и ничего ровным счетом не представляло из себя. Но гравировка навела на мысли и воспоминания.
- Роджер, а где сейчас наш милый енот?
Енот нашелся в процессе выклянчивания еды у карлика. Карлик был стоек и спокоен, так что морда Яши выражала всю скорбь мира.
Дискордант мило улыбнулся и изъял енота в личное пользование. Прижав животное к себе, он задумчиво взглянул в сторону родного фургона. Где-то там была припрятана одна коробка сладостей.
- Роджер, отнеси Яшу обратно в шатер, я сейчас вернусь. Только держи его крепко.
Он передал енота Гангрелу и быстрым шагом направился за искомым.
Роджер крепко перехватил енота и почесал его за ухом.
- Ну что, пойдём, шкура полосатая?
Можно было, конечно, хищно оскалиться и замогильным голосом выдать что-нибудь в духе "Сейчас ты нам за всё ответишь!" или "Я давно хотел полосатую зимнюю шапку!" - но с Джудом пока не договорились, кто будет добрым полицейским, а кто злым, так что стоило оставить простор для импровизации. Так что Гангрел просто аккуратно взял зверюшку под тёплое пузо и потащил на правёж, стараясь не испугать раньше времени.
Зверюшка повисла с обреченным видом и никак не помогала тащить свое довольно объемистое тело.
Найдя спрятанную коробку со сладостями, дискордант с некоторым ехидным удовольствием отметил, что на этот раз пушистый вор не нашел эту закладку. Либо бы слишком ленив и сыт, чтобы стащить и это. Прихватив ее с собой, он быстрым шагом направился обратно в шатер. Найдя там Роджера, мягко удерживающего Яшу, дискордант кивнул и улыбнулся.
- Говорят, ты умеешь разговаривать, Яша, - улыбка на его лице была мягкой а в глазах светился интерес.
Енот с задумчивым видом пошевелил носом.
Дискордант с не менее задумчивым видом погремел коробкой с леденцами.
Коробка зверька явно заинтересовала.
- Ответ на вопрос - один леденец, - дискордант чуть приоткрыл крышку, подсчитывая содержимое.
Енот снова заинтересованно пошевелил усами.
Роджер пока сидел молча, но енота продолжал удерживать. Ну как эта падла полосатая куда рванёт?
- Что такое Греза? - дискордант присел на землю, чтобы не смотреть на Яшу сверху вниз.
Енот продолжал принюхиваться к леденцам.
- Ну на нет и леденца нет, - джискордант пожал плечами и достал один, задумчиво его рассматривая. - А ты говорил, что енот у нас может общаться, эх...
Он грустно взглянул на Роджера.
- Может, - подтвердил Гангрел. - Он ещё и в человека превращаться может. Такой себе дядечка... тщедушненький, с когтями, волосы разноцветные, морда нахальная.
- Вот эта жопа шерстяная? - дискордант саркастически изогнул бровь и развернул конфету.
Енот под шумок попытался дотянуться и спереть леденец.
- Нет, ты не ответил, по этому не получишь, - джискордант резко забрал руку в сторону.
- Именно эта, - Роджер энергично кивнул. - Ну если только у него где-нибудь в сундуке запасная не спрятана.
Тот, что в руке, был недоступен - но рядом лежит еще коробка. Енот с пыхтением попытался вывернуться.
- Нет, я сказал, - дискордант выразительно посмотрел в глаза еноту и закрыл коробку, для надежности прижав ее рукой. - Условия просты, ты их не соблюдаешь. Ну, видимо, где-то припрятана еще одна шерстяная задница. Этот не превращается и не говорит. Прямо не знаю, зачем я леденцы тащил. Их можно было бы продать завтра - выгоды больше было бы.
Он задумчиво лизнул конфету.
Енот обиженно засопел.
- Ну не хочешь, как хочешь, - дискордант пожал плечами и взял конфету в рот. Сделав вид, что проглотил ее, он флегматично уставился на енота. - Может его побрить? Можно потом на сцене показывать, как невиданное диковинное животное.
Достав из коробки еще одну конфету и снова прижав ту рукой, он принялся задумчиво смотреть на животное и крутить конфету в пальцах, не забывая держать руку на недостижимом для Яши расстоянии.
Енот снова пошевелил усами и протянул лапку.
- Ответишь - дам конфету. Нет - сам съем.
Енот глянул на дискорданта черными блестящими глазами и продолжил тянуться.
Дискордант демонстративно-медленно стал раскрывать фантик.
- Или покрасить, - задумчиво предложил Роджер. - Нет, облить смолой, утыкать разноцветными перьями и показывать как редчайшего попугая. Антарктического!
Енот горящими глазами следил за конфетой.
Дискордант медленно снял фантик, изогнул бровь и продемонстрировал леденец, выкинув обертку. Дотянуться до лакомства все так же было невозможно.
- Так, ты, - Роджер несильно тряхнул енота. - Слушай сюда. Бегать и что-то делать мы всё равно будем. Хрен с ним, что мы дров наломаем - я так понимаю, тебе пофигу. Но мы можем напихать твоему Алану таких палок в колёса, что шею себе свернёт уже он. Причём сделаем мы это не по злобе, а просто потому, что ни хрена не знаем. И виноват в этом будешь лично ты, потому что другого источника информации у нас нет, а ты загадочно молчишь. Вон, как-то доораться до Алана Джуд смог. Ты уверен, что это ему не повредило? - Гангрел серьёзно посмотрел еноту в глаза: - Если Алан тебе дорог - помоги нам помочь ему. Или хотя бы не мешать.
Енот засучил лапками, взвизгнув, а потом притих.
Слова про то вчерашнее заставили дискорданта легонько скривиться. Но Роджер был прав и отрицать это было бы глупо.
- Даже если он умеет говорить - возможность получить конфеты он упустил, - он встал и прошел к зеркалу, прихватив с собой коробку. - Да и какое ему дело до Алана? Ну пропал какой-то человек и пропал, что с того? У енотов нет такого понятия как совесть или честь в нашем понимании этих слов. Но зато пузо он себе отъел на местных харчах... Может попросить Лакеса или Гленн привести Яшу в порядок?
Он вглядывался в нарисованную морду енота и пытался понять, стоит ли еще раз пытаться докричаться до кого-то или нет? Да и каков будет в этом смысл?
- Но лучше таки получить конфетку, да, Яша? - дискордант обернулся и хитро улыбнулся еноту и продемонстрировал все еще не съеденную конфету.
Енот еще раз рыпнулся и повис.
- Да отдай ты ему эти конфеты, - Роджер устало сгорбился. - Может, он давно мечтал от Алана избавиться, и теперь на самом деле рад по уши? Нет, я, конечно, могу разделать его на шашлык, медленно и живьём - но толку в этом? Надо отнести его в клетку, причём замок навесить понадёжнее. И пусть сидит. Неразумный зверь - значит, неразумный зверь. Вытащим Алана - пусть сам решает, что с этой полосатой скотиной делать.
Гангрел встал, явно намереваясь исполнить сказанное и вернуть енота в зверинец.
- Ну нет. Я поставил четкое условие получения лакомства. У Яши были все шансы получить всю эту коробку. А там штук тридцать этих леденцов, на первый взгляд, - дискордант задумчиво отвернулся от зеркала. - По этому ни одной из них он не получит и я за этим очень тщательно прослежу. А замок такие хитрые животные умудряются снимать. Не сами, так при помощи сердобольных посетителей, которым можно состроить глазки и сделать морду понесчастей. Актеры из них превосходные. Да, Яша?
Дискордант взял в рот вторую конфету. Порадовавшись, что они были достаточно мелкими и пока еще можно было делать вид, что они съедены, он развел руками и плотно прикрыл коробку, собираясь отнести ее обратно.
- Хотя... Роджер, на твой взгляд морда этого енота очень похожа на морду того? - он указал вначале на Яшу а потом на гравироку зеркала.
Енот продолжал тянуть лапки к конфетам, не слишком обращая внимание на людей.
Дискордант выразительно уставился на енота и повторил вопрос.
- Что такое Греза, Яша? Ответишь и я дам тебе конфету. Обещаю.
- Хватит, Джуд, - Роджер помотал головой. - Видишь же, без толку. Всё, что его интересует - это вкусно пожрать. Ну да, ещё поспать, и, наверное, потрахаться. Надо будет найти ему енотиху - в конце концов, за зверями надо ухаживать. Ну или кастрировать хотя бы - а то когда яйца есть, а самки нет, обычно это заканчивается довольно хреново. Надо будет с Гленном посоветоваться, как лучше.
Енот замахал лапкой активнее.
- Алекс, - это вырвалось как-то само собой. Без работы мысли. Просто было простое осознание, что сейчас он не Джуд. Не та роль, от которой он отказался. - И можно посоветоваться с Гленном. Или с Лакесом. Или с Тадеушем.
Он взял еще одну конфету, развернул и спрятал леденец в кулаке, протянул его еноту так, словно мог раскрыть ладонь в любой момент.
- Последняя попытка, Яша. Что такое Греза?

@темы: Роджер, Тадеуш, Майк, Яша (Яхонт), 1926 год, Лакес, Джуд/Алекс/Эш, 24 августа, Энди

---

Ночь, в которой Джуд и Роджер обсуждают методы сплочения цирка

Новый Орлеан, 24 августа

Вернувшись на территорию цирка дискордант направился на поиски Роджера. Прошло больше времени, чем он хотел, но меньше, чем был готов ожидать. Извиниться и поговорить с Гангрелом все равно стоило отдельно от всех. Кивнув Лакесу в благодарность за то, что тот сделал, он пошел обходить отведенную им территорию.
Роджер нашелся рядом со зверинцем, явно занимаясь животными.
- Роджер, нам надо поговорить, - голос был спокойным и ровным.
Роджер отвернулся от лошади, рядом с которой стоял.
- Да, я слушаю.
Тон был вполне спокойным и ровным.
Он кивнул и уселся на ближайший ящик, внимательно смотря на Гангрела.
- Для начала мне стоит извиниться за внесенный диссонанс, - дискордант внимательно смотрел на Роджера.
Роджер пожал плечами:
- Я даже не буду спрашивать, какой в этом смысл. Вежливость и всё такое, общечеловеческий дипломатический протокол. Считай, что извинения приняты. Хрень в том, что менять мнение шерифа о нас теперь будет довольно трудно - и тут возникает вопрос: делать ли с этим что-нибудь? Если делать - то что и зачем? Если не делать - то как извлячь из имеющегося максимум пользы для нас?
- А тебе надо менять о нас мнение? - дискордант заинтересованно воззрился на Гангрела. - Что нам это даст? И в чем его мнение было ошибочно?
- Вот именно об этом и стоит поговорить, - кивнул Гангрел. - Шериф, судя по его словам, пришёл к выводу, что мы - стадо, и хорошо, если не баранов. Пока нет вожака - разброд и шатания, все творят кто во что горазд. И в целом никто ни за что не отвечает. Как я уже сказал, вопрос состоит в следующем: надо ли с этим что-то делать, если делать - что и зачем? Или стоит извлечь максимум выгоды из того, что получилось - но тогда что за выгода, и как именно её извлекать?
Дискордант ухмыльнулся. Непривычной, жесткой ухмылкой.
- А почему бы не взять от всей ситуации максимум? Нас не примут во внимание. Каков спрос со стада? Оно будет послушно сидеть где ему сказано. Впрочем, Джозеф Морган так или иначе все равно ограничил бы наше передвижение. Один лишь вопрос - в каком случае это ограничение было бы наиболее жестким? - он подтянул к себе ногу и обхватил ее за колено, все так же смотря на Роджера. - И о второй части. Шериф ведь прав. Коснись чего и мы будем каждый за себя. Политика господина Дамиано хороша, но от нее мы пока ничего не выигрываем. Мы знаем друг друга хорошо если две ночи подряд. Или чуть больше нескольких недель в других случаях. И я намерен это изменить.
- У меня складывается такое ощущение, что я говорю не по-английски, а на иностранном языке, который ты понимаешь чкерез два слова на третье, - Роджер вздохнул. - Я уже два раза повторил вопрос: пытаться ли что-то делать или раскрутить по максимуму то, что есть. Ты отвечаешь так, будто я жёстко предлагаю выпрыгнуть из шкуры, но вырасти в глазах шерифа до статуса опасных чуваков с полуметровыми зубами. Нет, я не предлагаю. Я спрашиваю: или - или?
Гангрел прислонился спиной к лошади и скрестил руки на груди. Лошадь тихо фыркнула и переступила с ноги на ногу.
- Насчёт политики господина Дамиано, от которой мы ничего не выигрываем. Как ты намерен это изменить? Отстранить его от командования?
- Я уже ответил. Использовать по максимуму то, что имеем. Носиться и уговаривать принять нас за стаю будет минимум глупо, - дискордант склонил голову к плечу. - Я не предлагаю менять политику или сменять господина Дамиано на этом посту. Я предлагаю стать командой, чтобы эта политика стала приносить плоды. А не группой, где каждый рвет кусок в свою сторону. И это пока тот максимум, который я вижу. У нас есть время на то, чтобы сплотиться. Если ты видишь еще какую-то выгоду и возможность взять максимум из ситуации - предлагай.
- Единственная выгода от того, что нас воспринимают как стадо - нас будут считать относительно безобидными. А стать командой... как ты предлагаешь этого добиться? Какие конкретные действия мы должны предпринять?
- Именно. Нас не будут воспринимать в серьез, - дискордант кивнул. - Я предлагаю для начала заняться насущными делами. Например - новым выступлением. Ты прекрасный режиссер с интересными задумками. Смог вписать всех в сцену и найти роль.
Он встал и с каким-то задумчивым удовольствием склонил голову то к одному плечу, то к другому, растягивая мышцы шеи.
- Репетиция, как и представление, может сплотить коллектив. Выявить слабые и сильные стороны, характеры, реакции на стресс. Кто и как может действовать. Пока я не знаю никакого другого способа сплотить нас без того, чтобы подвергать реальной опасности. Если его знаешь ты - говори. Если он окажется лучше, то будем действовать согласно твоему варианту.
- Репетиция... - задумчиво повторил Роджер. - Я не уверен, сможем ли мы во время репетиции и спомощью её, например, выяснить, что Майк обожает секвойи и никогда не станет их рубить, а Тадеуш их люто нанавидит и уничтожает везде, где видит. И не уверен, что в таком случае репетиция поможет решить их разногласия. Но да, пока я не могу предложить ничего, кроме либо времени, либо общего врага. У тебя есть что-то из этого?
- Врага у меня нет, я располагаю лишь временем и необходимостью. А такие нюансы про любовь к секвойям можно вызнать из разговора. Как часто мы говорим друг с другом? Собираемся, обсуждаем насущные дела цирка, предлагаем идеи? А репетиция,.. - дискордант кривовато усмехнулся, - Репетиция иногда может вскрыть такие вещи, которые ты не узнаешь в любом другом случае. А хочешь добавить элемент неожиданности - найди роль для Лакеса. А потом уговорите его хотя бы порепетировать с нами вместе.
- Да, про любовь к секвойям можно выяснить из разговора, - согласился Роджер, - но вряд ли в ходе репетиции. Совместные утренние... эээ... кровепития перед сном и то дадут нам больше информации друг о друге. Ну вот по-твоему, как люди обычно сближаются и становятся друзьями?
- Через общение. Взаимодействие друг с другом, общие интересы или общая работа. Да, это может сделать и общий враг, но сейчас попробуем обойтись без него. Но в любом случае без общих точек соприкосновения друзьями, мне кажется, не стать, - дискордант заинтересованно смотрел на Роджера.
- Именно. Общение, разговоры, общая работа. Но во время репетиции и представления говорить будут не Майк с Тадеушем, а Красная Шапочка с мудрым Волшебником. Иначе никакой репетиции не выйдет. Получается, общая работа, которая нас сплотит - это не репетиции, а что-то ещё. Когда мы - это мы.
- Работы в цирке хватает и без репетиций. Репетиции научат нас взаимодействовать хотя бы на сцене. Поверь, иногда на обсуждении роли вылезало такое, что в разговоре никогда не услышишь. Но ты прав. И это общение можно попробовать сейчас организовать. И посмотреть куда это выведет дальше. В любом случае нам надо обсудить будущее выступление и распределить обязанности. Всем вместе, - дискордант кивнул в ту сторону, где был шатер. - Пойдем?
- Пойдём, - кивнул Роджер.
С одной стороны, ему как-то не очень нравилось, как Джуд взялся распоряжаться. С другой - Леона пока всё равно не было. если говорить честно - Роджер сам понимал, что не тянет на лидера, способного объединить цирк и вести его за собой. С третьей - по большому счёту, кроме Леона на это пока был не способен никто. Так что с этой точки зрения Джуд был ничем не хуже и не лучше остальных.
Гангрел выпрямился, похлопал лошадь по шее и глянул на Джуда: мол, веди уже.
Дискордант кивнул и направился в шатер. Там было достаточно места и возможности поговорить всем вместе. Как и было зеркало, от которого началось много проблем лично для него.
Зеркало Роджера не заинтересовало. Его больше интересовало, намерен ли Джуд собирать предполагаемых участников разговора по одному, с каждым ли предварительно проведёт личную беседу, и сколько времени на всё это уйдёт.

@темы: Роджер, 1926 год, Джуд/Алекс/Эш, 24 августа

---

Ночь, в которой горит всё (мусор, душа, старый Джуд даже небо и Аллах), Лакес смотрит, а Джуд танцует

Новый Орлеан, 24 августа

Лакес шел пешком. Молчал. Пару раз отходил, чтобы вернуться с канистрой, от которой остро пахло бензином, и коробком с каминными спичками.
Выбранный им пустырь находился довольно далеко от домов и техники. Цимисх разгреб площадку поровнее и молча принялся стаскивать куски дерева, бумаги и других горючих материалов.
- Ты делаешь костер, - Джуд стоял на уместном расстоянии, понимая, что вокруг нет ничего, что бы сдержало его от побега в случае чего. - Это нужный способ? Костер?
- Феникс возрождается в огне.
- Из пепла, - дискордант кивнул. - Для этого ему надо сгореть.
Идея воспылать факелом не грела. Но сколько в этом было именно иносказательности - он не знал.
- Это необязательно. Раздевайся, - из груд хлама, политых бензином, было сформировано кольцо, огораживающее площадку метра два в диаметре.
- Полностью? - Джуд снял федору и положил на землю, принялся стаскивать пиджак. Или это проделывал Алекс Смит? Певица-Джуд на такое бы вряд ли решилась.
- Да. Или ты надеешься меня чем-то удивить?
- Что ты мог бы увидеть на мне нового? - дискордант фыркнул и продолжил стаскивать одежду, аккуратно складывая ее в стопку. Теоретически ему потом нужно было возвращаться назад. И явно не голышом.
- Вот и я про то же. А вот поджечь себе одежду ты можешь запросто.
- Это тоже? - Джуд указал на ремешок, стягивающий волосы в низкий хвост. - Или пусть останется?
Прочая одежда уже лежала в стопке и дискордант ожидал окончания приготовлений. А так же последующих указаний.
- Пусть остается, хвост тушить проще. Иди. Твой зверь будет превыше тебя, он заполнит собой всю пустоту. И сгорит, вместе с прошлым и будущим. Танцуй, феникс. У тебя есть несколько минут на перерождение.
Джуд мотнул головой, понимая, что может не вернуться. И что возвращаться ему есть куда. Но чтобы вернуться нужно было хотя бы что-то про себя понять. Про себя настоящего. "Феникс? Пусть так."
- Что ж, пусть пламя возьмет свое.
Он так и не понял сам для себя, кто же улыбался его губами: настоящий Джуд Симмонс или Алекс Смит? Дискордант стал туда, куда показал Лакес и кивнул, стараясь не обращать внимания на стиснутые зубы и сжатые кулаки.
- Отбивай себе ритм, создавай его сам, - Ищущий кинул несколько клочков пламени на кольцо. Огонь быстро захватывал одну вещь за другой, пока вдруг не взлетел высоким костром, отделив дискорданта от всего мира.
Джуд хотел было спросить чем, но воспоминания вовремя подкинули ему нужное. Метроном. Мерный стук, заставляющий сосредоточиться на ритме песни или произведения. Не быстрее и не медленней. Ровно так, как должно. И нет права ошибиться - испортишь созданное, превратишь в хаос, внесешь диссонанс. Дискордант прикусил губу и четко вслушивался в ритм глубоко в сознании, чтобы отвлечься от пляшущих языков пламени. Он мог бы вспомнить с десяток мелодий, но сейчас гнал их от себя. Ровный ритм, целчки через равные временные отрезки, который можно было повторять ладонью по бедру.
Зверь взвыл, силясь найти выход. Выходу куда угодно, но выхода не было. Он ревел на одной ноте, он метался совершенно бессистемно.
Ритм. Ритм. Надо было помнить о ритме. Не быстрей и не медленней. Ты больше, чем Зверь внутри тебя. Но внутри был лишь страх. Ужас этого чертовго Зверя, который поселился глубоко в душе. Когда? Этот чертов огонь, из которого нет выхода. Огонь везде, куда ни беги, он будет вокруг. РИТМ. В этой чертовой ноте он тоже мог быть. Ее можно было резать на эти промежутки времени. Равные, как... как предметные стекла. Тик Так
Вой становился не тише, но каким-то рваным.
Тик. Так.
Взрыв, движение, отдых.
Как раньше.
Вдох. Выдох.
Тик Так. Что-то, что было привычным. что было частью. Ритм? Ритм. Время. Часы на руке. Щелчки секундной стрелки, отбивающей вечный ритм жизни. Что-то, что было помимо ноты. Вне ее. Не она. Такое знакомое и давно забытое. Тик Так. Оно было внутри. В груди. Билось когда-то. Очень давно. Но есть до сих пор. Гнало кровь по жилам. Тик Так. Пульс. Гулкие удары в груди.
Шум сердцебиения заглушил рев огня. А за ним и истерический вой Зверя. Шум крови в ушах. Зов Крови в душе.
Кто ты? Кровь манила, звала, но кругом было пламя. А значит не было и выхода. А чтобы его найти надо было взять себя в руки.
Кто ты? Ответь мне.
"Кто я?"
- Алекс Смит. И я выше Зверя!
Он не знал, сказал ли он это вслух или проорал внутри собственной головы, но это понимание озарило вспышкой, непреклонной волей вцепившегося в противника существа, которому было плевать дискордант он или нет. Он брал свое, брал самого себя за шкварник и выпрямлял, ставил с полусогнутых ног животного в состояние контролирующего себя существа. Тик Так Звук в висках. Ветром, пламенем, пульсирующей внутри волей. Ты выше Зверя, кем бы ты ни был и как бы ни назывался. Ритм слов был четким, жестким и неподвластным ничему.
Пламя опадало. За его пределами стоял дракон. Белый, с тонким длинным хвостом и не слишком массивным гребнем. Размерами он был где-то с лошадь. Узкая морда с неярко фосфоресцирующими глазами, наклонена почти к самой земле.
Он взглянул на дракона спокойно. Внимательно. Сквозь опадающее пламя. Не отошел назад, но и не бросился вперед. Лишь стал слегка в полоборота, внимательно наблюдая за движениями Дракона. Прямая осанка.
Зверь подчиняется тебе, а не ты - Зверю, Алекс Смит или Джуд Симмонс. Имя не важно.
- Что дальше, Дракон? - голос был ровный и спокойный, взгляд прямой и такой же спокойный и внимательный.
- Тебе решать, - дракон клацнул пастью. - Мир открыт для тебя и перед тобой.
Он взглянул в небо, усмехнулся в черную бесконечность.
- Значит пора идти вперед, Дракон. - он вернул взгляд обратно на существо стоящее перед ним. Улыбка, с которой он смотрел на Цимисха, была не похожа на тысячи разнообразных улыбок побывавших на этом лице - упрямая, жесткая. - Прошлое и будущее не будут ждать, когда мы сделаем первый шаг.
Он протянул руку в сторону огня, словно пытался сохранить в памяти жар и яркость стихии. Где-то внутри горело такое же пламя. А потом он перешагнул сгоревшее тряпье, направляясь к своей одежде.
- Пойдем со мной, Дракон, - он обернулся совершенно серьезно глядя в глаза Цимисха.
Дракон наклонил голову набок, широко ухмыльнувшись и облизнувшись раздвоенным языком.
Дракону вернули улыбку - уверенную и не похожую на оскал, отражающуюся во взгляде.
Линии тела рептилии начали плавиться. Он становился человеком. Или чем-то на него похожим.
Невозмутимо одевшись, Цимисх потянулся.
- Ты меня вряд ли сумеешь повести за собой, но вот дорогу свою показать - почему нет?
В ответ лишь пожали плечами и усмехнулись.
- Хорошо. Пусть будет так. - он кивнул и принялся одеваться. - Сколько времени прошло?
- Несколько минут.
- Пора возвращаться и осуществлять намеченный план, - он кивнул и надвинул шляпу на глаза совершенно новым жестом. Уверенным и жестким. - Поучаствуешь?
- Посмотрим, - Лакес пожал плечами.

@темы: 1926 год, Лакес, Джуд/Алекс/Эш, 24 августа

---

Ночь, в которой Джуд извиняется перед Майком, а потом появляется Лакес с внезапными вопросами и не менее внезапными предложениями

Новый Орлеан, 24 августа

В фургоне Джуд первым делом принялся снимать с себя женскую одежду. Оно не раздражало, хотя где-то в глубине сознания что-то ворочалось и казалось, что он делает ошибку. Но дискордант целеустремленно гнал от себя все, что считал ненужным. Надо было сосредоточиться на том пути построения себя, который выбрал. Сколько бы ни звучало где-то знакомым женским голосом "Кто ты? Ответь мне."
Попытка сообразить вариант, который запросто можно испачкать как-то сам собой потерпел фиаско. Джуд как-то отстраненно понял, что Алекс Смит явно не стал бы излишне бояться испачкать дорогой костюм. Почему? Ответ пока не появлялся, но дискордант лишь пожал плечами и попытался ориентироваться на эти странные ощущения. Так что через минут пятнадцать дверь фургона собирался открывать не потерявшийся в собственной пустоте Джуд Симмонс, а Алекс Смит.
Почему бы и нет?
Майк был занят - выпинав смертных со сцены, он перетаскивал реквизит и складывал его, чтобы не пылился зазря. Устать он не мог, но физическая работа приносила облегчение и позволяла как-то выплеснуть раздражение.
Малкавиан злился. На Роджера. на Джуда, на боссов и самого себя... в конце концов, все устают от дурки кругом, но так их сожрут по одному.
Первым делом Джуд решил найти Майка. Извиниться нужно было, как и поставить задачи. Впрочем Малкавиан явно и так знал чем нужно заняться. Вот только стоило как-то собрать всех доступных Сородичей и все таки провести беседу. В том числе и по поводу вполне объективных нужд сплотиться и не играть каждому свою партию. Мотнув головой на очередное музыкальное сравнение, дискордант направился в сторону сцены, куда вроде бы пошел Майк после встречи с Шерифом.
Тот и вправду оказался на сцене - разбирал реквизит и убирал все по местам. Джуд покачал головой и подошел к Майку поближе.
- Майк, можно тебя на пару слов?
- Чего еще? - буркнул Малк, уронив на место расписанное светящимися прожилками бревно
- Я бы хотел для начала извиниться, - Джуд присел на свободный ящик, стараясь не запачкать все-таки костюм. - Роджер был прав. Я умудряюсь со вчерашнего вечера вносить диссонанс во все, что мы делаем. По этому кроме как извиниться, я бы хотел собрать всех и поговорить относительно наших задач и возможных действий.
Майк выпрямился и посмотрел на Джуда... выразительно. Так, словно он очень сдерживал желание пересчитать дискорданту зубы.
- Надо ж, - не без сарказма заметил он, - увидел. Ну и что предлагаешь делать?
Джуд потер пальцами переносицу.
- Для начала попробовать сделать что-то совместно. К примеру разработать сценарий и приступить к его отработке, - дискордант спокойно смотрел на Майка, понимая его злость. - Сейчас каждый из нас сам по себе. А для того, чтобы стать стаей нам надо хотя бы попытаться узнать друг друга и начать взаимодействовать, а не вытягивать каждый свою партию, считая что только он тут за все и отвечает. Или не отвечает. По обстоятельствам.
Дискордант с трудом нащупывал ответы на постоянно задаваемый вопрос "Как бы поступил Смит?" и не находил точных ответов. Но совместные репетиции действительно могли сплотить их маленький но разношерстный коллектив, показать где им еще только предстоит притереться, а где они вполне способны взаимодействовать без лишних слов.
- Слушай, - Майк помолчал, оглядел реквизит и сел напротив, - нам бы решить, кто за что отвечает, для начала. Мы дохрена умеем, если так подумать, но договариваться - неа. Эт как на лесопилке - один у пилы стоит, второй доски таскает, третий бумаги роет... и тогда уже можно начать репетиции и прочее
- Да, именно об этом я и хотел поговорить. Собственно попытка взаимодействия и может открыть не только то, что мы уже можем, но и на что способны не подозревая об этом, - Джуд кривовато усмехнулся. - И нам так или иначе придется научиться друг друга слышать. И не только ушами, если мы хотим действительно из себя что-то представлять. И для этого все равно нам надо собраться вместе и обсудить это. Потому что бегать за каждым - ночи не хватит.
- Дык такое и надо всем сразу говорить. Шоб все услышали и поняли, - согласно кивнул Майк
- По этому я хочу чтобы мы собрались в шатре где-то через,.. - Джуд задумчиво уставился куда-то поверх плеча Майка, пытаясь подсчитать сколько времени ему понадобится для разговора с Роджером. - примерно часа полтора-два. Мне надо поговорить с Роджером и уладить этот конфликт. Такого не должно в теории больше произойти. Иначе мы развалимся от любого плевка.
Дискордант все еще пытался думать с точки зрения артиста и певца, но что-то скребло изнутри, словно такой подход был не верным. Но других Джуд не имел. В конце концов с точки зрения личности Алекса Смита это было тоже достаточно логично. Если они не будут представлять из себя сплоченную группу, то их можно будет очень легко заставить бежать. Или уничтожить. И нужно было ставить задачи перед всеми в зависимости от их возможностей и предрасположенности, а в этом дискордант пока не ощущал себя знатоком. "Но все с чего-то начинали, да?"
- Соберешь народ? У тебя язык лучше, чем у меня подвешен, -Майк поднялся и снова принялся таскать реквизит, - а я как раз нам место расчищу под разговор. Шоб если кто захочет морду бить кому, ничего не поломал. И это... джуд, совет хошь?
- Ну, я хотел попросить тебя. Мне еще с Роджером говорить и я не знаю на сколько это затянется. А ты способен выражать мысли четко и внятно, не распыляясь на ненужное, И прихвати Энди, чтобы он тебе помог разгребать место для возможной драки, если она состоится. - дискордант уверенно улыбнулся. - Я не откажусь от совета, Майк. Никогда.
- Я вот что сказать хочу, хоть и оно и очевидно, - как с ним бывало, речь Малкавиана вдруг стала ровной и правильной даже, - тебе явно стремно и с тобой стрялась странная хрень. Но кроме этой хрени у нас и у тебя конкретно по горло дел и их надо делать. И хрень этих дел не отменяет. Наоборот, дела могут с этой хренью помочь справиться. Это как через завал пробираться - когда оттащишь мелкие камушки, становится видно, как тащить большой.
Джуд с благодарностью взглянул на Майка. В который раз поддержка Малкавиана была открытой и честной. Прямой. И дискордант не мог не быть за это благодарен тому.
- Спасибо, Майк. Я честно пытаюсь сейчас взять эту хрень под контроль. Отвлечься от нее и как-то... сконструировать из себя что-то, скажем так, внятное, - Джуд покачал головой, словно пытался собраться с мыслями. - Возможно я натворю еще больше ошибок, но если не попытаюсь, то никогда и не узнаю кто я такой. По этому буду рад любым советам и одергиваниям, когда начну слова творить хрень или лезть в старый образ. А пока - у нас есть насущные дела и поставленные перед нами задачи. Пора собраться и начать их решать.
- Я тебе дам по яйцам - сразу очухаешься, - груьовато пообещал Майк, - а если совсем не знаешь, чем заняться, бери Марию в охапку и прилумайте к новому шоу наряды.
- Зачем? - голос Лакеса раздался неподалеку от входа. - Зачем ты дергаешься на своих ниточках, пытаясь их перепутать?
Джуд обернулся на новый голос, не ожидая того, что кто-то вмешается.
- Я пытаюсь их оборвать.
- Зачем?
- Что бы понять кто я, - Джуд встал и повернулся в ту сторону, откуда раздавался голос.
Майк наблюдал. Пока - молча.
- Зачем? - бледная фигура сидела на корточках возле дерева, глядя немигающими глазами.
- Потому что я был кем-то, - дискордант замер, стараясь вслушаться сам в себя. - У этого кого-то не было Мелодии, он жил в гребаной тишине и это его не пугало. Он, вероятно, мог действовать, а не жевать сопли.
Джуд застыл и нахмурился. Почему он не мог отвлечься от того, что Мелодия внутри больше не звучала?
- Он не был на столько пуст внутри, - голова дискорданта сама собой склонилась к плечу, словно он был одновременно удивлен и в то же время крайне задумчив.
- То есть, ты болванчик, наполненный недожеванными соплями?
- Возможно. Или чем-то иным. Мелодией? - Джуд склонил голову к другому плечу, пытаясь вслушаться в тишину. - В любом случае я не желаю больше играть в эту игру.
- Ну не играй. Чего тогда дрыгаешься? Ты все еще в рамках и на ниточках.
- Хорошо, - Джуд внимательно всмотрелся в Лакеса. - Как выйти за эти рамки? Я не хочу больше ни ниточек, ни гребаной игры. По этому и дергаюсь. У меня нет способов и методов, я владею лишь единственным доступным мне и понимаю его ограниченность.
- Стань фениксом. Или драконом. Делай то, что не делал никогда. Хочешь стать фениксом?
- Как? - Джуд напрягся. Лакес был Цимисхом и что стояло за этим предложением он понимал очень смутно. - Как стать драконом или фениксом? Без... физических изменений? Я - пустой лист.
Что бы сделал Джуд Симмонс? Явно не это.
- Metamorphoses, - Цимисх сказал это с явно не английским произношением. - Mutatio. Это не столько изменения плоти, сколько изменения духа, которые влекут за собой переменчивость тела. Ты боишься огня?
- Изменения духа,.. - Джуд задумчиво попробовал это словосочетание и резко уставился на Цимисха. - Я учился не бояться пламени.
- Тогда пошли, - Цимисх поднялся и довольно громко произнес в пространство. - Я забираю этого. Верну утром. Если мы оба останемся живы. Никаких ритуалов на территории Нового Орлеана не будет.
- Это плохая идея, Джуд, - Майк отмер наконец, - но это твоя идея.
- У меня все равно ничего нет, - дискордант повернулся к Майку. - Собери всех. объясни им то, что я тебе говорил. Готовьте сценарий. У тебя выйдет, особенно если ты скооперируешься с Роджером. И поясни, что нас бы заперли тут в любом случае, кто бы ни взял на себя ответственность и удар. Так нас проще контролировать. Мы должны стать командой и пока не покидать свою территорию. А я попытаюсь нащупать хоть что-то, что есть в Алексе Смите. Это может помочь нам всем.
Джуд повернулся обратно и сделал пару шагов к Цимисху.
- Лакес, это надо делать именно сейчас? Я не отказываюсь от своих слов и готов на то, что ты мне предложил.
- Будь осторожен, - Майк покачал головой, - И хотя бы вернись целиком.
- Я приложу к этому все усилия, - Джуд улыбнулся Малкавиану. Открыто и уверенно.
Ищущий холодно рассмеялся и пошел к выходу.
Джуд протянул руку и коротко стиснул плечо Майка. Потом развернулся и пошел туда, куда направился Лакес.

@темы: Майк, 1926 год, Лакес, Джуд/Алекс/Эш, 24 августа

---

Ночь, в которой Джуд убеждает Тадеуша всё-таки сходить в Капеллу, а тот, в свою очередь, говорит, что ему нравится Алекс Смит

Новый Орлеан, 24 августа

Тадеуш, весь вечер собирался в баблиотеку капеллы. Медленно, основательно и со вкусом.
И вот когда он вышел из фургона, то столкнулся там с Джудом.
Все шло кувырком и Роджер был прав как никогда. Джуд злился сам на себя и не мог понять где и как он умудрился забыть о том, как работать в команде. Покачав головой он почти подошел к фургону и почти столкнулся с Тадеушем, который как раз из оного вышел.
- Ты уже уезжаешь? - Джуд грустно взглянул на тремера.
Тадеуш встревоженно посмотрел на него.
- Что с тобой? На тебе лица нет. Что-то случилось?
- Приходил Шериф, - Джуд прошел к фургону и оперся на него спиной, скрестив руки на груди. - Я... умудрился наделать такой ерунды, что нам приказано находится на своей территории и за нее не соваться. Роджер верно сказал, что я забыл что такое быть частью мелодии и лишь вношу диссонанс.
Дискордант хмуро хмыкнул и уставился куда-то вперед.
- Тебе просто надо отдохнуть и перестать паниковать, - постарался успокоить его Тдеуш. - Думаю твоя Мелодия к тебе вернется. Если не естественным путем через пару ночей - мы докопаемся до тайны этого зеркала и вернем все как было. А пока не паникуй.
А с шерифом, - он призадумался, - что имменно ему не понравилось?
- Я не паникую. Меня тощнит то пустоты внутри, - Джуд мотнул головой и постарался действительно взять себя в руки. - Не от того, что Мелодия пропала. Без нее я не потерял своих сил. От той пустоты, которая заменяет мне... личность. Я творю ерунду и мешаю команду. Потому что не знаю...
Дискордант задумчиво нахмурился. Почему его пугала тишина первые минуты, когда ушла Мелодия? Почему он внезапно растерян и перестал мыслить связно?
- Кто я..
"Кто ты?" - отдалось в голове смутно знакомым женским голосом. - "Ответь мне".
- Я...
Джуд не двинулся, но ощущение собственных рук, бессильно взметнувшихся к невидимому оппоненту, словно он пытался вцепиться... Во что? В одежду? В чье-то горло? Он не помнил.
- Джуд Симмонс, певица и импровизатор, чей голос берет четыре октавы,.. - голос стал привычным-женским, тело оторвалось от фургона и стало как должно. И только пустота вместо привычной заполненности Мелодией снова зияла черной дырой провала в бездонную пропасть. Словно из него вырвали часть. - Я...
Нет
Дискордант зажмурился и сжал виски ладонями, вслушиваясь в чертову тишину, которая, казалось, причиняет физическую боль.
Тадеуш обнял его за плечи и легонько, но чувствительно встряхнул.
- Прекрати, - нежно, но твердо попросил он. - Не надо самостоятельно расковыривать это еще глубже. Дай мне неделю, Джуд, только неделю - и я найду ответ. Перерою библиотеку капеллы до основания, разберу это проклятое зеркало на атомы, допрошу чертового енота с пристрастием - но найду. Только не надо биться о свою травму, как бабочка о стекло. Иначе потом может оказаться, что отсутствие Мелодии уже не самое страшное. Джозефа Моргана вон уже раздраконил.
- Я,.. - Джуд уткнулся лбом в плечо тремера. - Я подставил стаю. Теперь мы стадо по мнению Шерифа. Тадеуш... Если так будет продолжаться, то я подведу всех. А мне этого совершенно не хочется. Но я не могу нащупать ничего, что могло бы мне подсказать...
Воспоминание чужого голоса требующего ответа заставило дискорданта зажмурится и заткнуться. Он лишь вцепился в плащ Тадеуша и постарался не покачнуться. Это было слишком странным, чтобы быть просто помутнением рассудка. Или нет?
- Надеюсь, что это еще можно исправить. Нет... Я хочу это исправить.
- Вот именно это я и имел в виду, когда советовал тебе успокоиться и прекратить истерику,- Тадеуш легонько поцеловал его в лоб. - И, желательно, пока в стороне от важных вопросов. С Морганом я постараюсь договориться сам, если возникнет такая необходимость. Пока же я ее не вижу.
- Нам запрещено покидать территорию цирка, - Джуд внимательно взглянул в глаза Тадеуша. - Если это не подвел, то что это?
- Если бы ты подвел, нас бы приняли за стаю Шабаша и выкосили всех до единого сила ми бичей, - Тадеуш потрепал его по волосам. - Или выгнали за пределы подведомственной территории до наступления следующей ночи. Скажу тебе больше, учитывая нашу развеселую компашку, думаю, Морган с амого начала хотел запереть нас на ограниченном пятаке земли, чтобы локализовать проблему в зародыше. К тому же, для нас это пока лучший вариант. Отсутствие вылазок в город означает прежде всего то, что кого-нибудь типа Энди или Роджера не застукают за охоту на чужой территории, не заметят ошивающимися возле какого-нибудь важного объекта класса элизиума или княжеской резиденции - по чистой случайности, разумеется, но кого это волнует, а также не будет прочих подобных проблем. Пусть сидят на территории и не шляются за новыми проблемами.
- Да, но,.. - дискордант задумчиво склонил голову к плечу. - Ты прав. Это концентрирует незнакомых ему Сородичей так, что их можно контролировать. И он бы это сделал не смотря на то, кто бы принял удар на себя. Просто нам надо собраться.
Джуд взглянул на Тадеуша серьезно и уверенно. Хотя уверенность в самом себе все еще плавала.
- Тадеуш, - Джуд вздохнул и снова нахмурился. - Я понимаю, что мое состояние сейчас слишком сильно влияет на мои поступки. Я вчера решил, что больше не хочу играть в эти игры, но и строить что-то новое мне не из чего. И это действительно проблема. Которую я пока не знаю как решить .А решать ее надо быстро.
- Вот так с ходу я вижу три вариант, -Тадеуш снова взьерошил Джуду волосы. - Либо ты идешь через "надо". То есть создаешь желаемый идеальный образ нового себя и втискиваешь себя в него пинками, раз внутри все равно вакуум. Либо вспоминаешь, как оно было во времена первых нескольких месяцев после становления, и пытаешься повторить тот же путь. Либо берешь универсальные человеческие рекомендации от нервного перенапряжения, следуешь им неукоснительно и надеешься, что твои таланты вернутся по капле, как вода в вычерпанный до дна колодец.
Джуд улыбнулся от такой подбадривающей ласки и помотал головой, делая прическу еще более встрепанной.
- Второй вариант... не очень подходит. Я, почему-то, помню это время очень смутно, - дисокрдант покачал головой. - И это путь в тот образ, от которого я хочу отказаться. Третий вариант слишком долгий. Не уверен, что у нас есть это время. Остается первый. И мне нужно для него хотя бы... основа.
Он переплел свои пальцы с пальцами тремера, плотно прижимаясь своей ладонью к его.
- Мне кажется, что ты опять драматизируешь, - Тадеуш поднес его ладонь к губам. - Время как раз у нас есть. Даже много времени. Не надо метаться из стороны в сторону.Строй свою основу, Джуж, столько, сколько будет необходимо - я прикрою, - Тадеуш серьезно посмотрел ему в глаза. - Но тебе придется сделать это самостоятельно. И поверь моему опыту, - он усмехнулся, - главное здесь пережить первую неделю и не наделать фатальных глупостей. Потом становится проще и легче.
- У тебя был такой опыт? - дискордант с удивлением и интересом уставился на Тадеуша. - Что ж... Надо с чего-то начать в любом случае. Спасибо.
Джуд улыбнулся и поцеловал тремера, выражая поцелуем и благодарность, и эмоции.
И что бы делал Алекс Смит? Раз основы все равно нет, то почему бы не взять то, что хотя бы на нее может быть похоже?
- Разумеется был, - нехотя ответил Тадеуш. - Как и у всех тремеров. Ты знаешь, что среди нашего клана самый большой процент неонатских самоубийств по Камарилье?
- Нет, - Джуд ошарашенно покачал головой. - Но почему?
- Потому что. - Тадеуш осторожно высвободился из его объятий. - Ладно, мне надо ехать, если я хочу вернуться сегодня. Справишься один на следующие шесть-семь часов?
- Прости, - дискордант понял, что задал не тот вопрос. Что ему стоило вобще промолчать? - Я справлюсь. Но как же запрет на выход за территорию? Или ты как раз можешь под него и не попасть?
- Я почти уверен, что не попадаю. Я то местный.
- Хорошо, - Джуд коротко сжал ладонь Тадеуша. - Я буду тебя ждать. И приводить все в относительный порядок.
- Да, - Тадеуш сжал рукой его ладонь. - Как только почувствуешь, что начинаешь себя накручивать, грызть или паниковать - немедленно отвлекайся. Как хочешь. Читай книгу, переставляй безделушки, пой- что угодно.
- Я постараюсь, - дискордант кивнул и улыбнулся. - Буду решать, что бы сделал Алекс Смит. Тоже ведь вполне отвлекающее занятие.
- Тоже вариант, - кивнул Тадеуш. -И знаешь что? Кажется нам написали новый сценарий? Достань его и посмотри, куда можно впихнуть музыкальные вставки. А может и весь его сделать в стихах, в общем, тебе виднее должно быть.
- Да. Первым делом мне стоит извиниться перед Роджером. Потом стоит собрать всех и как-то организовать процесс создания сценария. Это привычное занятие. Не должно возникнуть каких-то эксцессов, - дискордант задумчиво потер подбородок. Эти планы он хотел разбавить решением еще некоторых проблем. - Займу себя чем-то понятным, чтобы не было возможности лишний раз задуматься и накрутить себя.
- Хочешь я пойду с тобой, - С некоторым облегчением от того, что неприятная ему тема не получила развития и Джуд явно расклеился не до конца предложил Тадеуш. - А в библиотеку завтра.
- Я бы вобще не хотел тебя отпускать в Капеллу, - Джуд улыбнулся уже вполне спокойно. Эти страхи были понятны и не выбивали его из колеи. - Но смотри сам. Если библиотека ждет до завтра, то я бы не отказался от твоего присутствия. Если книги нужны срочно, то я справлюсь. Честно. Но в любом случае я хотел бы переодеться во что-то... более внятное.
Он поправил сползшую шаль и немного виновато взглянул на Тадеуша.
- Книги нужны для того, чтобы разобраться с зеркалом, с феями, с твоим потерянным талантом и прочим, - терпеливо объяснил Тадеуш, удивляясь краем сознания, что на Джуда совсем невозможно злиться. - То есть фактически для того же самого- скорейшего приведения тебя в норму. Поэтому сам решай, что сейчас важнее. И, кстати, - осенило его. - Можно попробовать расспросить Яшу. Если он захочет с нами говорить.
- Яша был одним из пунктов моей программы, - дискордант кивнул. - Но все же чем быстрее мы приведем все это в порядок, тем лучше...
Джуд моргнул и задумчиво уставился куда-то в плечо тремера. Вот уж действительно, что бы сделал Алекс Смит? "Для начала бы точно переоделся". Джуд мотнул головой и улыбнулся своим мыслям. Это было не хуже всего остального.
- Знаешь, - на этот раз Джуд взглянул в глаза Тадеушу заинтересованно-деловито. - Алекс Смит бы отпустил тебя в библиотеку. Потому что вопрос моего состояния, зеркала и фей действительно сейчас важнее пустопорожних переживаний. Надо действовать. Быстро или медленно - не важно. В любом случае нам нужна информация. По этому иди. Я буду тебя ждать. И я справлюсь.
Дискордант притянул к себе тремера за отвороты плаща и поцеловал, ясно показывая, что действительно справится. Улыбнувшись и убрав пятерней с лица пряди волос, Джуд скрылся в фургоне. Для начала надо было действительно переодеться.
- Кажется мне начинает нравиться этот парень, - шутливо мурлыкнул Тадеуш, ответив на поцелуй.

@темы: Тадеуш, 1926 год, Джуд/Алекс/Эш, 24 августа

---

Ночь, в которой действие вновь переносится в Новый Орлеан, в цирк наведывается весьма опасный, хоть и ведущий себя мирно, гость, после визита которого цирк находится в некоторое раздрае

Новый Орлеан, 24 августа

Следующая ночь началась тихо... пока не наступила полночь и не закончилось представление. Посреди лагеря, невозмутимый и спокойный, стоял Гангрел. Тот самый, который приходил вместе с Мелансоном. Стоял и озирался с равнодушным, почти хозяйским видом, как матерый дворовый кобель на чужом подворье. Не хватало только задранной на ближайшее дерево лапы.
На представление Джуд все-таки принудил себя снова влезть в образ Джуд-певицы. Маска легла до противного легко, словно он и не пытался ее содрать раз и на всегда. Да, одного дня и принятия решения было слишком мало для глобального результата, но он хотел большего.
Скрывшись со сцены сразу после финальных аплодисментов, он направился в их с Тадеушем фургон, но фигуру гостя заметил. Украдкой вздохнув, он медленно пошел в сторону незнакомца, кутаясь в шаль.
- Хорошей ночи, уважаемый сэр. Я могу вам чем-то помочь? - он остановился в положенном этикетом отдалении от пришельца.
Роджер гостя тоже заметил практически сразу. И подгрёб вслед за Джудом - хотя пока держался скромно и молча.
Майк вообще не знал о происходящем вчера, и странного товарища посреди цирка тоже не знал, но на всякий случай решил, что тот ему не нравится. Ничего хорошего его явление не могло принести. К тому же туда отправился Джуд с таким видом, точно его прям сейчас собарлись женить... нет, замуж выдавать. в платье. Так что он, тоже прям из-за кулис, подгреб за всеми. И как назло, начальство где-то бегало. Или опять фургон шатало.
Гангрел повел волосатыми, как у Роджера, ушами и оскалился. Дружелюбно, как большой пес, вроде алабая, приветствующий гостей.
- Вы не подскажете, как мне найти мистера Дамиано? - спросил он рокочущим и слегка подлаивающим голосом.
Роджер покосился на Джуда - возьмёт тот переговоры на себя, или будет невинно хлопать ресничками и изображать из себя невиноватую, к которой он сам пришёл. Кто "он"? А на выбор: может - Шериф, может - полный трындец... А то и оба в одном лице.
- Сожалею, но господин Дамиано сейчас отлучился по неким делам, - Джуд мягко и приветливо улыбнулся. - Могу я узнать ваше имя, сэр? Я передам о вашем визите господину Дамиано как только он вернется.
Пиздец в воздухе сгустился так, что его можно было рубить на ломти.
Мужик выглядел достаточно уверенным - в отличие от боно.. боне... в общем, того хлыща он знал, что говорит и делает. Стоп! А не за хлыщом ли пришли?
Майк покосился на Роджера и попытался бровями просемафорить "А где ЭТО?"
- И долго ли он собирается... отлучаться? - оскал стал шире. - Заметьте, я даже не спрашиваю, куда он отлучился. Хотя стоило бы. Но вы, как я понимаю, все равно не скажете?
- О, хотела бы я знать, - Джуд с сожалением покачал головой. - Господин Дамиано не считает нужным ставить нас в известность. Ни о цели своего ухода, ни о том, когда собирается вернуться. Я бы и хотела вам помочь всем сердцем, но...
Дискордант виновато развел руками и искренне улыбнулся.
Роджер тихонько фыркнул, но лезть не стал. Потому что слишком будет похоже на инсценировку. "Где господин Дамиано?" - "В нетях господин Дамиано". "Когда вернётся?" - "А хрен его знает!" И тут сбоку такой Гангрел выползает и шипит носфератским голосом: "А я ссснаю, где Дамиано, но нишшшего не ссскашшшу!" И глазами так зловеще исподлобья посверкать ещё, ага.
- Какая печаль... Ну что ж, тогда я так понимаю, кто-то из вас уполномочен вести переговоры?
Майк выразительно покосилсч на Джуда. Тот, кажется, знал, как и что говорить
- Каждый из тут присутствующих вполне уполномочен, мистер, - Джуд уверенно кивнул, все так же приветливо улыбаясь. - Чем мы можем вам помочь?
- Все сразу? - Гангрел скептично осмотрел троицу.
Майк развел руками и уставился на шерифа честными голубыми глазами:
- Ну... как видите.
- Каждый из здесь присутствующих, - дискордант не изменил своих слов. Каждый из них действительно имел право голоса, в соответствии с политикой господина Дамиано, который самолично известил всех в фургоне, что он за свободу действий. Что ж,..
Роджер мрачно скрестил руки на груди и покосился на Джуда с Майком как на любимых, но до чёртиков надоевших сестричек. С искренней приязнью - и с не менее искренним желанием во взоре: взять обеих да выпороть - не хуже, чем они тут порют несчастную чушь.
Гость нахмурился.
- Хорошо. Кто из вас будет отвечать за все сказанное и сделанное вашей котерией в отсутствие мистера Дамиано?
Майк тяжко вздохнул, понимая, что многое вчера упустил...
- А что стрялось? - поинтересовался он, - Кому клыки вырывать и за что?
А вот это уже пахло скверно. С другой стороны... Вроде бы перед представлением никто не исповедовался в страшных грехах, и даже Майк не жаловался, что внезапно очнулся над горой зверски изрубленных трупов. Они с Гленн таскались за тряпками, Тадеуш и Джуд сидели в цирке вместе с цыганкой, оба Гангрела мирно шлялись, и если были в чём виновны - так разве что в несколько расхристанном внешнем виде. Поэтому Роджер, не дожидаясь, пока кто-то вякнет ещё что-то, шагнул вперёд, старательно скопировал фирменный взгляд Леона, вытянул руку, чуть ли не демонстративно перекрывая Майку дорогу, и сумрачно произнёс:
- Мистер Дамиано предпочитает, чтобы каждый отвечал за содеянное лично. Но если вам важно, чтобы в его отсутствие кто-то отвечал за всех... пожалуй, я рискну.
Интересно, в морду сразу влепят - или сначала объяснят, за что?...
- Как видите, мы все уполномочены, как я и говорила, - Джуд развел руками, указывая на всех собравшихся. - Но если вам нужны конкретные лица, то это могу быть я.
Дискордант продолжал прямо смотреть на гостя.
"Ну блин... - Роджер тихо скрипнул зубами. - Джуд, тебе сильно повезло, что ты сейчас леди".
Гангрел поморщился.
- Стадо. Хорошо, я вас понял. Надеюсь, я о вас не услышу и вас не увижу нигде, кроме как на территории вашего цирка, до возвращения... мистера Дамиано.
Он развернулся и быстрыми шагами пошел к выходу.
- Как вам будет угодно, - Джуд вежливо кивнул уже в спину удаляющегося гостя. Говорил он тихо, так что услышать его мог разве что тот, кто стоял очень близко.
Майк только охренело смотрел в спину гангрелу.
- У меня два вопроса, - Майк проводил его глазами и сел на какой-то ящичек, дождавшись, пока гость уйдет, - что это было и где боссы?
Роджер крутанулся на пытках, резко разворачиваясь к Джуду. Не сказал ничего, но взгляд сузившихся глаз был достаточно красноречив, а наморщенный нос и приподнятая губа только усилили впечатление.
Пара секунд - и Гангрел развернулся к Майку, не обращая на Джуда больше никакого внимания.
- Это был Шериф, - уведомил он. - И мы только что пролюбили возможность оказаться в его глазах стаей, а не стадом. Что касается боссов - они налаживают личную жизнь, когда вернутся - не сообщили.
Майк не был ни в чём виноват, и на него Гангрел честно старался не шипеть и не рычать.
- Отлично. Значит пока у него не особенно складывается в уме то, что мы можем с тем, что он себе представляем, что мы можем, - Джуд проигнорировал гримасу Роджера, но все же обратился именно к нему. - И приходил он, небось, по одному интересному вопросу, а может и по двум. Вы вчера смогли что-то узнать по поводу гулей Бонавентуры, Роджер?
- Нет, - коротко бросил Гангрел, не оборачиваясь.
- Что ж, значит у вас есть шанс найти их сейчас. Если они были, конечно, на представлении. - дискордант продолжал говорить спокойным и ровным тоном. - С телом их хозяина все равно надо решать вопрос и желательно быстрей.
- Так, ша, - Майк встал обратно, - сдурили, есть такое. А ведь за ним никто и правда пока не пришел.
- Значит, пока ждём, - Гангрел пожал плечами. - Нет, можно, конечно, попробовать торжественно его сдать Принцу... но у босса могут быть на него свои планы. А ссориться с боссом из-за Бонни мне бы не хотелось. Слишком нестоящий повод.
- Ждем, - дискордант кивнул, соглашаясь. - Я тоже не знаю планов господина Дамиано на тело Бонавентуры. По этому нам остается соблюдать предписание шерифа в меру наших способностей, и не привлекать его внимание. И, черт побери, я все еще не в строю после этой дурацкой ночи...
Последнее Джуд выдал своим естественным голосом, нахмурился и потер переносицу.
- Джуд, - Роджер всё ещё стоял к Симмонсу спиной. И говорил достаточно негромко - так, чтобы приходилось волей-неволей вслушиваться. - Ты музыкант. Ты слышишь не только переливы мелодии, но и любую фальшивую ноту - как никто другой слышать не в силах. Так почему ты не слышишь, как сам пускаешь петуха в разговоре? Или понятие мелодии для тебя настолько узко?
- Я слышу это чертову фальш в себе со вчерашнего вечера. Я насквозь пропитался ей и больше не могу сдерживать, - Джуд постарался не шипеть в ответ, но получалось плохо. - Ты думаешь мне не хочется от этого блевать?
- Так поблюй где-нибудь в уголке, а не расшвыривай свою блевотину везде, где стоишь! - в голосе Роджера послышались рычащие нотки. - Или ты будешь носиться со своим несчастьем, пока оно тебя не сожрёт? Вчера ты осознал, что большую часть жизни ходил на костылях, - интонации стали спокойнее и чуть суровее. - Ты отбросил костыли - и что теперь? Будешь учиться ходить - или станешь трепетать над своей хромотой, требовать к ней снисхождения - и в конце концов удовлетворенно пересядешь в инвалидную коляску? Что в тебе есть, если вышвырнуть вон твои страдания, Джуд Симмонс? Что есть ты настоящий?
Майк молчал почти все время.. и заговорил:
- Роджер, не надо, а? Если хочешь, поори на меня. Я тож запутался и ни-хре-на не понимаю, кто я и что я. Джуд, я вот чего скажу. Если тебя нарядить павлином и приклеить к жопе перья, ты станешь павлином?
- Я и пытаюсь научиться ходить, а не ползать, - Джуд ощерился на тираду Роджера. - Хреново выходит, тяжело, только сдаваться я не собираюсь. Я не знаю что есть во мне. Я это, черт тебя дери, забыл. Но требовать к себе снисхождения - уволь. Не просил и не буду.
- Майк, да ты-то тут при чём? - устало махнул рукой Роджер. - Джуд, я сказал всё, что хотел. Если ты забыл, как вплетать в общую мелодию собственные ноты, так, чтобы не превратить её в сплошной диссонанс - вспомни это побыстрее, пожалуйста.
Гангрел тряхнул головой и шагнул прочь от места сбора. К зверью, что ли, сходить...
Майк махнул рукой и повернулся к Джуду:
- Вы как хотите, а я пошел думать, что с этим делать. И шить. Если кто забыл, нам еще репетировать надо
Джуд вздохнул, покачал головой и кивнул. Да, надо было репетировать. И думать над сценарием.
- Роджер прав, - дискордант мотнул головой. - И ты прав, Майк. Возьми Роджера и займитесь репетицией или сценарием. А я пойду и попытаюсь привести себя в порядок. Все равно толку от меня сейчас нету.
Джуд развернулся и пошел в фургон. Надо было действительно взять себя в руки.
Майк ругнулся сквозь зубы и пошагал к реквизитной. Надо было переодеться и заняться делом. А кое-кому - отклеить перья с жопы

@темы: Роджер, Майк, 1926 год, Джуд/Алекс/Эш, 24 августа

---

Ночь, в которой Леон и Димитрий торгуются, слуаг узнаёт весьма интересные вещи, а Леон хочет войти в историю, как Тень

Греза, замок Ингебъёрг и Ингебьорна Гвидион

Димитрий между тем провел все это время с пользой, не разбазаривая ценные минуты, и сейчас был вымыт, сыт, чисто одет и доволен жизнью.
Почти доволен.
Разобраться бы еще во всеми неприятностями, свалившимися на табор...
Впрочем, пока Димитрий просто стоял у окошка в каком-то коридоре и задумчиво смотрел вниз, постукивая пальцами по подоконнику и размышляя. Коридорчик был старый и явно давно не посещавшийся, так что слуа не особо опасался, что его обнаружат.
Леон, не скрываясь, шел по коридору. Если бы слуа хотел прятаться, или избежать общения, он с легкостью мог это сделать. В конце концов, даже слуги, которых он спрашивал про точное место прибывания Димитрия, смогли только неуверенно махнуть рукой в направлении этой, не очень населенной части замка.
Шаги Димитрий услышал издалека и отпрянул от окна. Даже если идет всего лишь слуга, решивший наконец-то тут прибраться, показываться ему на глаза не стоит, и слуа отошел дальше в тень, к стене, благо ему было практически все равно, где стоять и думать.
Леон не очень быстро прошел мимо с выражением глубокой озабоченности и острого желания поговорить на лице.
Димитрий позволил себе пару секунд полюбоваться его спиной и окликнул, пока у Леона еще был шанс услышать его шепот.
- Вы кого-то ищете, лорд?
Леон едва заметно вздрогнул и повернулся - чуть резче, чем следовало.
- Да. Вас.
- О? И зачем же скромный слуа мог вам понадобиться, лорд? - Димитрий склонил голову к плечу.
Леон улыбнулся.
- У меня к вам одна просьба и один крайне конфиденциальный разговор, Димитрий.
- Вот как, - слуа посерьезнел и как-то подобрался. - В таком случае я слушаю.
- Начнем с первого. Лорд Ингебьорн слишком... занят, чтобы тратить время на это, так что я позволю себе сделать это за него. Вы не могли бы зайти к нему, по возможности... как врач? И уделить ему некоторую толику ваших талантов.
- Я уверен, что в замке имеются и собственные врачи, но я совершенно не уверен в том, что постороннего допустят к врачеванию лорда Ингебьорна, - вежливо заметил слуа. - Однако, если мне удастся получить разрешение, то, безусловно, я окажу ему всю возможную помощь.
Леон пожал плечами
- Ваш талант едва ли с ними сравним. Как минимум, стоит попытаться. Теперь что касается второго. Димитрий, мой разговор касается области личных... вопросов Алана и не только. И его безопасности. И я, признаться, в затруднениях. Я не могу не говорить вам того, что собираюсь сказать, но меня смущает, что все, что вы знаете, становится достоянием ваших коллег.
- Далеко не все, - чуть улыбнулся Димитрий. - Далеко не все... значит, вы хотите, чтобы леди Айрис и лорд Тэйн не знали того, что вы мне сообщите.
Нет. Я хочу, чтобы вы сами решали, какая часть того, что я скажу, должна идти дальше, и в какой момент. Скажите, Димитрий... кстати, почему вы все время шепчете? здесь никого нет, кроме нас. Скажите, почему вы были с Эйдом?
- Я слуа. Ни один из нашего кита не может говорить громче, чем шепотом. Таково наше проклятие, - спокойно объяснил Димитрий. - С Эйдом... он спас мне жизнь когда-то давно. И не только жизнь. И, по крайней мере, рядом с ним я могу не беспокоиться за то, что меня убьют по желанию высокородного лорда или леди.
Леон нахмурился, точно оценивая, достаточно ли этого для лояльности.
- А когда вы не рядом с ним?
- Все в воле Туатта де Данаан, - снова чуть улыбнулся Димитрий.
Леон улыбнулся в ответ.
- Что ж, в любом случае. Если вы и не самый лояльный среди друзей Эйда, то как минимум единственный, кто знает, зачем нужна голова. Димитрий, что вы уже успели продать? Кроме того, что Эйд... вернулся и воскрес из мертвых?
- Позвольте уточнить, почему вы интересуетесь данными сведениями, лорд Леон? - изогнул бровь Димитрий. - И что я получу после разглашения этой информации, кроме определенного количества проблем?
Леон на секунду зажмурился. Представил, как разбивает Димитрию голову о стену коридора. Открыл глаза и улыбнулся снова.
- Димитрий, я не собираюсь составлять вам конкуренцию. И не зовите меня "лордом", у меня, насколько мне известно, нет этого титула. Хорошо, давайте начнем с того, что лорд Ингебьорн не единственный Гвидион в этом замке, проведший за последние сутки некоторое время... с пользой и удовольствием.
- Как интересно, - задумчиво протянул Димитрий. - Весьма интересно. И, как я понимаю, вы продолжите рассказ, если я отвечу на заданный ранее вопрос о том, что еще я продал.
Леон вздохнул.
- Если вам так привычнее разговаривать, то да.
- Хорошо. Тогда вас, полагаю, устроит ответ "ничего".
- Меня устроит любой, если он будет правдой, - Леон слегка напряженно окинул взглядом коридор в поисках, куда бы сесть. Коридор был пустым. Разница в росте давила. - Димитрий, вы не вполне меня... понимаете. Эта информация перестанет быть тайной... через некоторое время. Для всех. Полагаю, месяца через четыре. Так что это не эксклюзивное знание, это лишь более ранний доступ к общеизвестной информации. Распоряжайтесь ей по своему усмотрению, с должным уважением к фигурантам, конечно. Меня беспокоит другое.
- Излагайте причины вашего беспокойства, и мы вместе подумаем, как их решить, - предложил Димитрий.
- Меня беспокоит то, что когда все здесь произошедшее станет общим достоянием, все будет зависит только и исключительно от точки зрения. А я не смогу влиять на эту точку зрения, поскольку, вполне вероятно, в скором времени вообще буду не здесь.
- И вы хотите, чтобы за вас на эту точку зрения влиял я, - Димитрий склонил голову к плечу, чуть подавшись вперед.
- Вы потрясающе прозорливы, - в голосе Леона был только едва уловимый намек на сарказм. - Что возвращает нас к вопросу "что вы тут делаете, в этом таборе". Поэтому я и спрашивал, что уже известно всякой собаке, а что нет. Понимаете, Димитрий, когда Алана здесь нет, его репутацию делаете вы. И, согласитесь, для... гипотетического... развития ситуации лучше, если Эйд ап Скатах - герой, возвращающийся к возлюбленной из-за грани Смерти, Рыцарь, благословленный Грезой и все такое. А не потерявший память придурок, который может сказать два слова своей... принцессе, только если напьется кислого вина, которое ему всучил известный пьяница. Потому что репутация придурка не защищает никого. И история про то, что их первая встреча закончилась вовсе не поцелуем, а выдранным куском мяса из плеча, совершенно не выглядит достойной благословения Грезы. Вы меня понимаете?
Димитрий прекрасно различал оттенки, но сарказм проигнорировал. В конце концов, Леон был определенно прав, и в голове слуа уже крутились схемы того, как распространить необходимую им информацию и скрыть ненужную.
- Могу заверить, что со своей стороны я ничего не распространял, - медленно прошептал он. - Я вас понял, Леон.
Леон кивнул.
- Я рад нашему... взаимопониманию, Димитрий. Меня, как я сказал, в первую очередь волнует безопасность и предотвращение тех эксцессов, которые можно предотвратить. Впрочем... - Леон улыбнулся. Чуть провоцирующе. - Если в вашей истории найдется место для Тени, с достаточно весомым репутационным бонусом, я подарю вам еще кое-что интересное. Не ликвидное, но интересное.
- Место в истории можно найти для всех, - неопределенно отозвался Димитрий. - И если Тень хочет занять в ней место - я найду для неё необходимое.
- Тень просто... не исключает своего возвращения сюда. И хотел бы сделать некие инвестиции на будущее.
- Даже так, - Димитрий потер подбородок. - Хорошо. Но Тень должна понимать, что оплату с неё возьмут вперед.
Леон кивнул.
- Вы знаете о Доме Бомэйн?
- Да, - Димитрий мгновенно подобрался.
- И как вы к ним относитесь? Можете ограничиться только тем, что никак не является секретом или рычагом влияния.
- Вы спрашиваете меня о них, потому что имеете к ним отношение?
Леон изменился в лице.
- Нет, потому что я хотел сказать, что... - он закатил глаза и оперся о стену. - Да. Поэтому. Вы очень умны, Димитрий. Слишком.
"Куда я вляпался?!"
- Что ж, должен же в таборе быть хоть кто-то, обладающий разумом, как в сами подметили чуть ранее, - Димитрий оставался настороже. - Вы происходите из этого дома? И Лорд с Леди знают об этом?
Леон посмотрел на Димитрия, как на еду.
- Вы уверены, что хотите знать ответ на последний вопрос? Если этот ответ "нет", вы, бросившись им докладывать, спровоцируете резкое ухудшение отношений между Аланом и домом Гвидион, которые едва наладились. И все, о чем мы с вами говорили, потеряет смысл. А в случае, если ответ "да", вам придется допустить, что Лорд и Леди Гвидион не вполне лояльны закону. Само по себе это допущение оскорбляет честь леди Ингебьорг. За которую мне придется вступиться, как давшему клятву вассалу. Подумайте еще раз.
- Мне хватит и ответа на первый, - впрочем, Димитрий знал его почти наверняка. - Ответ на второй вопрос вы можете оставить себе, Тень. Но, чтобы найти вам место в истории, мне нужно знать о вас хотя бы немного.
- Вы уже знаете больше, чем я планировал говорить, - улыбнулся Леон. - Вас когда-нибудь сгубит любопытство. Вы не знаете, когда надо остановиться. Пожалуй, я знаю, почему вы с табором. Ответ на первый вопрос положительный... ну, насколько мне известно. И это как раз та информация, которой не должно быть в истории. А остальное... на ваш выбор. Сделайте Тень - Тенью. Тем, кто собирает все сомнительные и неоднозначные поступки Рыцаря на себя. Возвращение из-за Грани. Обман давших кров и приют лордов Гвидион. Все такое. Вы знаете эти истории лучше меня, Димитрий. И, раз оплату вы уже получили, как и договаривались, заранее - сделайте так, чтобы в мой следующий визит сюда ни один подвыпивший лорд не захотел бить мне рожу. Вас может не быть рядом, а я внезапно осознал, что мне это не нравится. Впрочем, спрашивайте, что вы еще хотите обо мне знать.
Димитрий с покаянным видом развел руками.
- Вы правы. Любопытство рано или поздно станет причиной моей смерти. Хорошо. Меня устраивает ваш ответ на мой вопрос, и я постараюсь выполнить свои обязательства... что до подвыпивших лордов - разве вы не знаете историй о том, что пьяным море по колено? - Димитрий беззвучно рассмеялся. - Остановить Тэйна мог лишь один, и это никогда не был я.
- Я удивляюсь, как он это терпел, - Леон пожал плечами. - Что ж, я вторично рад, что мы договорились. И... Димитрий, было бы неплохо, если бы с вами можно было бы иногда разговаривать... просто. Без обмена и торга. Но вряд ли это возможно. Так что если захотите что-нибудь обменять - не стесняйтесь и подходите первым.
Леон отклеился от стены. Затем словно что-то вспомнил.
- И вот еще. Если найдете меня в мире Осени - получите работу. Хорошую. Лучше, чем здесь.
- Иногда со мной можно говорить без торга, - чуть заметно улыбнулся Димитрий. - Было бы желание... хорошо, Тень. Я запомню ваше предложение насчет Мира Осени.

@темы: Греза, Димитрий, Леон

---

Ночь, в которой Алан приносит разрешение на посещение библиотеки, а Тэйн и Айрис пытаются докопаться до истины

Греза, замок Ингебъёрг и Ингебьорна Гвидион

Пока Айрис приводила в порядок манжеты уже надетого платья, Фиона восстанавливал сложную прическу Балорки. Это было с одной стороны тяжело, с другой - это было приятно. Не надо было ни о чем думать. Пока. "Стены рушатся"... Тэйн задумчиво улыбался и перебирал пряди ее волос.
Айрис изо всех сил пыталась вернуть мысли в нормальное русло. вырвались, перевели дух... но проблемы никуда не делись. Если даже леон что-то сумел сделать...
В дверь комнаты, которую занимали двое ши, коротко постучали.
- Входите, - Тэйн внимательно взглянул на дверь.
- Заходите, - Айрис коротко кивнула, наконец справившись с пуговкой на левом манжете
Алан толкнул дверь и вошёл. Сделал пару шагов и замер, задумчиво оглядывая обоих ши.
- Надеюсь, я не, эмм… помешал? - В правой руке у него был чуть помятый, сложенный вдвое листок бумаги. - Тэйн, твоё разрешение от Леди Ингебъёрг. На, ну… работу в библиотеке.
- Как чувствует себя леди? - Айрис слегка наклонила голову, - Все в порядке, не мешаешь.
- Спасибо, Алан, - Фиона благодарно улыбнулся и кивнул. - Нет, ты не мешаешь. Мы рады тебя видеть.
- Леди разбирается с, эмм… бюрократическими проблемами неурожая брюквы.
Алан всё также стоял недалеко от двери, явно не собираясь проходить вглубь комнаты. Он выглядел хмурым и чуть растерянным, но в ответ на слова Тэйна выдавил из себя улыбку.
- Ага. Надеюсь, ты найдёшь то, что ищешь.
- Мы можем искать вместе, Алан, - Фиона внимательно взглянул на Скатаха и мягко покачал головой. - Присядь.
Тэйн похлопал ладонью по кровати, однозначно предлагая зайти и просто сесть рядом.
- Ну ей лучше, похоже? - Айрис подвинулась, - садись, немного времени у нас есть
С несколько секунд Алан молчал, потом повёл плечами и подошёл к кровати. Сел так, чтобы оказаться подальше и от Тэйна, и от Айрис.
- Думаю, лучше, - он несколько напряжённо улыбнулся.
- Хорошо, что Леди Ингебьорг лучше. Это хотя бы продвигает нашу задачу на шаг вперед, возможно, - Фиона отвлекся на последнюю прядь, которую надо было уложить в прическе Айрис и снова посмотрел на Алана и мягко улыбнулся. - А ты как?
Айрис задумчиво посмотрела на Алана, подняла с постели цветок и не удержалась:
- И что с тобой? Ты словно фоморов увидал
Алан с задумчивым видом сжал и разжал сбитую об стену ладонь. Повёл плечами.
- Я в порядке. Не переживайте.
- Хорошо, - Тэйн сел в пол оборота к Алану, мягко погладив Айрис по плечу. - Но к Димитрию, все же, обратись. На всякий случай. Что-то произошло?
Айрис выразила скепсис всей собой, но промолчала. Подумала и накинула Алану на плечи покрывало.
Благодарно, пусть и чуть напряжённо, улыбнувшись Айрис, Алан перевёл взгляд на Тэйна. Качнул головой.
- Ничего. Просто… всё сложно. Всё это.
- Я могу тебе в чем-то помочь? - Фиона по-дружески положил руку на плечо Алана. Спокойно и мягко. Чуть сжал пальцы, пытаясь показать, что рядом и готов слушать. Или драться ради друга. Не важно. - Мои уши или мое мастерство всегда к твоим услугам.
- Закрутилось, - подтвердила Айрис, сев рядом, - что у вас.. у тебя опять стряслось?
Алан в мгновение напрягся под чужим прикосновением. Беззвучно выдохнул, раз, другой, пытаясь заставить себя расслабиться. Хоть немного. Но - не выходило. Особенно перестало выходить, когда Айрис подсела ближе.
- Я же сказал - всё в порядке. Ни черта не случилось, - он ещё раз выдохнул, кривовато улыбнулся. - Ничего, что… эмм, ухудшало бы ситуацию.
- Значит оно... улучшает? - Фиона спрашвал совершенно серьезно.
Она снова отодвинулась слегка, слушая и хмуря брови. Им похоже, стоит быть благодарными Леону
- М-мм… Да. Не знаю. Может быть? - Алан повёл плечами. Он знал слишком много и боялся сказать лишнего; и отчаянно злился на себя за это. Нужно было перевести тему на что-то другое. И прямо сейчас. Он беззвучно вздохнул и спросил:
- А как тут вы?
- Возвращаемся, - Тэйн задумчиво улыбнулся. - К тому, кем мы когда-то были. Если можно так сказать.
Фиона покачал головой и чуть сжал плечо Алана, привлекая к себе внимание. Внимательно и спокойно посмотрел тому в глаза.
- Рассказывай.
Тэйн не приказывал, не просил, не умолял. Он говорил это на столько же спокойно, как фразу про вставшее солнце, как про что-то, что само собой разумеется и не требующее нажима или принуждения. Только бесконечное спокойствие и уверенность.
- Все хорошо у нас тут, - Балор покачала головой, - сейчас важно, что с тобой.
Алан едва удержал себя от того, чтобы не ощериться, когда Тэйн сжал его плечо. И как только Фиона начал говорить, он отвёл взгляд в сторону, не давая смотреть себе в глаза.
Спокойные, не давящие интонации он уловил через секунду. Выдохнул. Это не было приказом. И всё же Алан достаточно резко отпрянул назад, пытаясь вывернуться из-под чужой руки.
- Тэйн. Отпусти меня. Пожалуйста, - напряжённо проговорил он.
- Хорошо, - Фиона отпустил плечо Алана и спокойно положил руки себе на колени и кивнул. То, что Алан уводил взгляд говорило о многом, но Тэйн предпочел не давить.
- Что у тебя с рукой?- осторожно спросила Айрис, пвтаясь его растормошить
- Подрался со стеной, - честно отозвался Алан, всё ещё глядя куда-то в сторону.
- Зачем? Драка, как-то, неравная, - Тэйн говорил все так же нейтрально. - Если тебе нужен партнер для драки или тренировки - я всегда к твоим услугам.
Впрочем последнее Фиона выдал уже с задорной улыбкой.
Айрис терпеливо вздохнула. Это будет доолгий разговор.
- И чем тебя так стена оскорбила или разозлила?
Алан кривовато улыбнулась.
- Ну… попалась под руку, - он быстро покосился на Тэйна, кивнул. - Хорошо. Я запомню, когда, эмм… захочу подраться. В следующий раз.
- Попалась под руку вместо кого-то другого? - Тэйн вопросительно взглянул на Скатаха.
Ответом Тэйну было молчаливое пожимание плечами.
- Кого стена так героически заслонила собой? - полушутя поинтересовалась Балорка
Алан вновь пожал плечами. Он прекрасно знал, что если ответит что-то, то за этим последуют ещё вопросы и ещё. Но всё же произнёс, быстро покосившись на Айрис и коротко, едва заметно ей улыбнувшись. Из вежливости.
- Не важно.
- Но этот удар явно был предназначен этому "кому-то" от всего сердца, - Фиона рассматривал сбитые в кровь костяшки, понимая как потом будет неприятно держать в руке меч. - Возможно это не важно для нас, но для тебя - вполне. Если хочешь отвлечься, то можешь пойти с нами в библиотеку. Мы все равно туда направлялись.
Айрис некоторое время смотрела на него со странным выражением лица.
- Ты никогда не умел ничего скрывать. ..
- Не умел и не умею, - не стал спорить Алан. Потёр пальцами переносицу и устало вздохнул. - Просто есть вещи, о которых я… не уверен, что могу о них говорить. Сейчас. В целом. Не знаю.
На предложение Тэйна он лишь качнул головой. Книги могли успокоить, отвлечь, но не в присутствии посторонних. И не под странными взглядами Айрис.
- А если не говорить, то рано ли поздно это сожжет тебя изнутри и все равно просочиться наружу, - Тэйн покачал головой. - Иногда лучше выпустить наружу то, что гложет.
- Тэйн, - Алан повернулся к нему и посмотрел в прямо в глаза, - я всё равно ничего не скажу.
- Я не знаю, что я больше сейчас хочу, придушить тебя или напоить горячим молоком и укутать,- призналась Балор, - идемте, господа лорды. Книги сами себя не найдут
- Лучше напоить молоком. От этого и польза и удовольствие, - Тэйн встал и принялся надевать наручи. - От твоего молчания проблема не исчезнет, Алан. Но в разговоре ее можно попробовать решить.
Алан пожал плечами и поднялся вслед за остальными.
- Это… не проблема.
«Это просто охренительно запутанная сказка, которая становится только запутанней».
- И я, эмм… к сожалению, не смогу составить вам компанию. В библиотеке.
- А что это? Не проблема, из-за которой ты сбиваешь костяшки в кровь, чтобы забить внутреннюю боль внешней, - Тэйн кое как убрал встрепанные волосы с лица пятерней и внимательно посмотрел на Алана. - Проще наорать, выговориться, взять кого-то за грудки и вытрясти из него дурь. Есть много способов. Один из них - говорить. Вслух. Мои уши всегда в твоем распоряжении.
Айрис промолчала. Только приоткрыла дверь и скользнула наружу, дожидаясь их в коридоре
- Я плохо умею говорить, Тэйн. Ты это… - Алан неожиданно усмехнулся, - наверняка уже, эмм… смог заметить. И слова - не тот способ передать что-то, которым я… владею. А остальными - ещё хуже.
Он произнёс это без всякой злости или горечи, пожал плечами и вышел в коридор.
- Дурак ты, Алан,- заметила мягко Айрис, - и Скатах.
Имя дома ни о чём не говорило. Не вызывало в памяти ровным счётом ничего . Алан задержал дыхание, ощущая, как подкатывает изнутри злость. В последнее время ему слишком часто доводилось слышать о том, кто он такой - от других. Он обернулся к Айрис и проговорил, отчаянно, зло.
- Вы думаете, что… что знаете меня. Можете говорить, что я дурак. Или Скатах. Или кто-то, блядь, ещё. Требуете от меня ответов. Ждёте, что я вам что-то скажу? Эйд бы сказал? Вы ждёте, что я… что-то вспомню. И стану - как он? Но я - не он. Не он . И вы не знаете, кто такой Алан.
Он резко развернулся и пошёл прочь.
Фиона мотнул головой и упрямо вышел за Аланом. Догнать скатаха было делом пары мгновений, благо тот отошел недалеко.
- Мы не ждем от тебя ответов, Алан. И не утверждаем, что знаем тебя, - сомкнуть руки, заключая буйного скатаха в объятья было делом еще мгновения. - Решаешь как тебе поступать только ты - Алан. Мы лишь предлагаем помощь, когда видим что дело дрянь. Я предложил бы это даже Лорду Ингебьорну, если бы случилась такая оказия. Но предлагаю тебе. Алану. Не Эйду из Дома Скатах. Алану из Мира Осени. О котором я ничего не знаю кроме того, что хочу ему помочь с тем, что пожирает его изнутри и не дает думать.
Фиона расцепил руки и отошел на шаг.
Оказавшись в кольце чужих рук, Алан окаменел - на одно долгое мгновение, а потом рывком подался вперёд, прочь от Тэйна, вырываясь из его объятий. Он отпрыгнул в сторону, обернулся и замер, настороженно слушая Фиону, готовый в любой момент отскочить ещё дальше.
Когда Тэйн закончил говорить, он как-то болезненно скривился.
- Вы просите, чтобы я… доверял вам. Тем, кого не знаю. А ведь я… я не доверяю даже самому себе.
Он отступил назад, чуть вскинул подбородок и уже спокойней - хотя спокойствие было откровенно фальшивым - проговорил:
- Надеюсь, ваши поиски в библиотеке будут, ну… удачными. Простите.
И двинулся дальше, прочь от Тэйна и Айрис.
Айрис посмотрела вслед, нр догонять не стала. Еще успеется.
- Хотела б я знать, кому он пообещал молчать
- Мы доверяем тебе, Алан, - Тэйн не стал ни догонять Скатаха, ни останавливать. Лишь кивнул и развернулся. Надо было забрать клинки из комнаты и заняться делом. - Может никому не обещал, корме самого себя. И если немного подумать, то мы можем оказаться перед интересными ответами. Пойдем, Айрис.
Он легко словил ладошку Балорки и мягко потянул за собой, уводя из коридора.

@темы: Алан, Айрис, Греза, Тэйн

---

Ночь, в которой не происходит ничего особенно, просто Алан снова терпит неудачу на дипломатическом поле, а Бьорну приходится это выслушивать

Греза, замок Ингебъёрг и Ингебьорна Гвидион

Она пожала плечами. Бьорн молча вышел.
Алан бросил быстрый взгляд на Ингебъёрг - «я всё-таки сказал, извини» - и вышел следом. В коридоре он с десяток секунд хмуро смотрел на дверь кабинета, а потом обернулся к Бьорну.
- Надо поговорить. Ну… чуть подальше отсюда.
- Говори, - гвидион пошел прочь.
Алан двинулся следом, и через десяток шагов проговорил, глядя в затылок Бьорну.
- Леон же не знает, кто ты на самом деле вне Грезы.
Он мог спросить, сказала ли Инга Бьорну про письмо. Или… задать ещё какой-то вопрос. Но сказал - это, и без всякой вопросительной интонации, словно уже догадывался об ответе.
- Не знает. Но обещал найти.
- Леон убьёт тебя. Когда узнает, - Алан беззвучно выдохнул, пытаясь говорить спокойно. - И ты его. Пусть и сказал, что не бегаешь за… всеми подряд с мечом. Может не сразу, но…
Он остановился, всё также глядя в спину Бьорну, понимая, что нужно заткнуться, замолчать, не лезть… и не в силах сделать это.
- Что будет, когда вы встретитесь? Там . Он… доверяет тебе.
Алан не был уверен, что правильно назвал то, что видел, но как выразить иначе - не знал.
- Если он не представитель рода Гару, то вряд ли что-то серьезное. Меня почти не волнуют вампиры.
- Почти .
- Разумеется. Леон имеет привычку убивать людей десятками в приступе ярости?
Алан зажмурился на мгновение.
- Нет.
Он слышал чужие слова, но всё ещё не мог успокоиться, и где-то внутри никак не могло исчезнуть вязкое, как болотная тина, ощущение опасности.
- Но ты… охотник. И он тоже. И…
Алан сделал шаг вперёд, к Бьорну. Протянул руку, ухватил ши за одежду и развернул к себе. И тихо, медленно проговорил, глядя ему в глаза:
- Это как… лавина. Сдерживаемая одним камнем. Тремя. Пятью. Не важно. И эта… блядская лавина обрушится рано или поздно. И погребёт, мать твою, вас обоих.
- Пусть будет так.
Алан ощерился, зло, отчаянно… а потом выпустил Бьорна и двинулся обратно по коридору. Но, едва пройдя пару шагов, резко замер, глядя вперёд себя. И силой всадил кулаком по стене.
- Ты решил заранее поскорбеть и пострадать?
- Нет.
Алан в задумчивости посмотрел на разбитые костяшки пальцев.
- Я решил, что, ну… лучше побить стену, чем дать тебе в морду.
- А мне за что? - Бьорн явно удивился.
- За это твоё «пусть будет так», - Алан опустил плечи. Злость схлынула, оставив после себя уже знакомое чувство собственной глупости.
«Что я вообще могу…?»
- Хм... а что такое?
Алан сжал кулаки. Снова. И медленно повернулся к Бьорну.
- Что такое? - Он вновь сорвался на шипение. - Что такого в том, что вы… вы можете оба сдохнуть? Убить друг-друга? Блядь. Действительно. Что такого.
Он выдохнул, долго, прерывисто.
- Я ничего ему не скажу. Пусть Леон и убьёт меня за это… предательство. Но я не позволю вам убить друга-друга. Не позволю тебе… навредить ему. И ему - тебе.
Он развернулся и, уже не оборачиваясь, пошёл прочь от Гвидиона.
Бьорн только плечами пожал.

@темы: Алан, Греза, Ингебьорн

---

Ночь, которая начинается с поразительных новостей от Алана, после которых Леон решает поговорить с Ингебъёрг, пока та не совершила глупостей, и читает записку, которая его удивляет не только своим содержанием

Греза, замок Ингебъёрг и Ингебьорна Гвидион

Когда Леон проснулся, Ингебьорна, разумеется, не было. Алан, напряженный даже во сне, шмыгал носом рядом.
Леон поймал себя на том, что чем дальше, тем меньше хотелось возвращаться в Новый Орлеан. Здесь было... легче. Он не соврал тогда. Возможно, еще немного этой жизни, и он начал бы забывать себя _там_. Как в тех историях, про сто лет у фей, пролетевших как один день...
Почему бы, собственно, и нет?
Леон тихонько зарычал и потряс Алана за плечо.
Алан проснулся мгновенно. Ему казалось, что глаза он закрыл секунду назад, а в следующую его уже встряхивали, явно пытаясь разбудить. Он резко сел, оглянулся, отчаянно моргая и пытаясь разогнать последние остатки сна.
Но рядом был только Леон. Кажется… злой Леон. Алан напряжённо замер, молча и вопросительно глядя на него.
- Ты засунул язык в жопу с того момента, как открыл дверь, - Леон посмотрел на него с легким раздражением. Не более обычного. - Это слишком даже для тебя. Я сказал, что предпочитаю, когда говорят словами. Так что попробуй все-таки.
Алан слегка вздёрнул подбородок. Это было не обидно… почти, а от понимания, что в следующую секунду нужно было что-то сказать, хотелось просто сбежать. Встать и молча уйти. Но Алан не мог этого сделать. И что говорить - он тоже не знал, а когда наконец заставил свои губы шевельнуться, произнёс совсем не то, что должен был:
- Род леди Ингебъёрг проклят. Это… не проклятие. Требование. На… на каждой Леди этого рода, - «заткнись заткнись заткнись», - и на ней - тоже. Они… она должна родить. Полукровку. И если, ну… этого не произойдёт прежде, чем она… станет матерью наследника, то будет наказана. Покарана.
Алан замолчал, зажмурившись на мгновение. Хотелось убить самого себя. Зашить рот гнилыми нитками. Отрезать себе язык.
- И леди Ингебъёрг, кажется… беременна.
Глаза Леона расширялись с каждым произнесенным Аланом словом. Он моргнул несколько раз, пытаясь осознать услышанное.
- Так. Стоп. Откуда ты это все... знаешь. И кто знает еще?!
Алан отвёл взгляд в сторону. Повёл плечами.
- Леди Ингебъёрг. И… ты. Больше никто.
Он вздохнул, потёр ладонью глаза - они были сухие, словно в них кто-то швырнул пригоршню песка.
- Я был в библиотеке. Хотел узнать, как… не важно. Потом появился Тэйн. У него не было, эмм… разрешения на чтение, и он попросил меня помочь ему. Поискать кое-что. И я… нашёл книгу. Вернее она, - Алан не удержался и фыркнул, - упала мне на голову. Вспыхнула синим. И грохнулась. Обычная, ну, нудная книга. Генеалогия. Семейные древа. И там было письмо - не подписанное, не знаю, кому и от кого. Про это. И я отнёс его Ингебъёрг. Сразу же.
Разговор шел куда-то не туда. Леон чувствовал одновременно, что загадка стала одновременно проще и сложнее - частей наконец было достаточно.
- Я должен увидеть это письмо. Оно у нее? Нет, подожди. Что она намерена делать?
- Не знаю. Она… она сказала, что это, возможно, решение. И письмо, да, у неё.
Алан помолчал, прокручивая в памяти разговор с Ингой. Беззвучно вздохнул и продолжил:
- Когда я отдал ей письмо и Инга его, ну… читала, то рукой коснулась живота. Непроизвольно. Такой… внезапный жест.
«И ещё ты обещал ей молчать. Предатель »
Леон ощерился.
- Она наделает глупостей. Мне надо поговорить с ней... Срочно. И... тебе, пожалуй, тоже. В крайнем случае подождешь немного.
Ласомбра резко поднялся, набросил плащ и направился к покоям Ингебьорг.
Алан подскочил на ноги и поспешил за ним - молча. Подстроился под шаг Леона и пошёл, по привычке - оттуда - чуть сзади и с боку. Он не знал, что говорить Ингебъёрг, и в тоже время понимал, что промолчать, не выдать эту тайну, было невозможно.
В покоях ее не было, Инга обнаружилась в кабинете вместе с Бьорном. Он разминал ей виски и шею, попутно диктуя какое-то письмо.
- Леди Ингебьор, - Леон чуть поклонился. - Я могу поговорить с вами... приватно? Обещаю не отнять много времени от дел.
Она пожала плечами. Бьорн молча вышел.
Алан бросил быстрый взгляд на Ингебъёрг - «я всё-таки сказал, извини» - и вышел следом.
- Алан плохой конфидант, леди Ингебьорг, - Леон сел напротив. - Я советую вам использовать его в таком качестве, только если вы хотите, чтобы все знали то, что якобы нельзя знать. Мне кажется, это не наш случай.
- Увы.
Леон выразительно посмотрел на свою королеву.
- Что вы намерены делать?
- Смотря с чем. Говори уже, зачем пришел.
"Не дать вам всем, баранам, наделать глупостей".
- С вашим, и лорда Ингебьорна, ребенком. Для начала.
- Растить. Закапывать, как это делали остальные, точно не буду.
Леон посмотрел еще выразительнее.
- И в мыслях не имел предлагать вам подобное. У меня есть идея, как можно все это... прикрыть. Если это необходимо.
- Говори.
- Ему нужен будет отец. На словах, потому что вопросы будут задавать... и много. Я предлагаю оставить тайну там, где она есть сейчас. Внутри круга. У вас есть... Эйд ап Скатах и известная половине Грезы история ваших с ним отношений. У него не то происхождение, чтобы его бастард был серьезной угрозой престолонаследию, но достаточная репутация, чтобы ваши недоброжелатели трижды подумали, прежде чем поднять руку на вас и его. В конце концов, вы соединены самой Грезой, он из-за грани Смерти возвращается к вам, а уж к тому, кто обидит его сына, вернется не один, а с армией химерических драконов. Вы сами не стали бы его этим... обременять, поэтому наверняка придумаете какую-то другую историю. В которой будет слишком много лишних концов. Но Алан согласится. Особенно когда я попрошу. И у лорда Ингебьорна будет повод не допускать к ребенку никого постороннего. Так же, как и у вас.
- Брата я хочу устранить на время. Чтобы его лицо подзабылось.
Леон пожал плечами.
- Я почему-то уверен, что он в любом случае будет похож на вас.
"Потому что ты знаешь, какое у него будет лицо, когда он вырастет".
- Мне это стоит понимать так, что вы согласны на мое предложение?
- Да. По крайней мере, оно наименее трудоемкой из всех, которые я сейчас могу представить.
- Я рад быть полезным моей королеве, - Леон чуть улыбнулся. Совсем немного. - И я могу увидеть записку?
Она посмотрела на Леона слегка неприязненно и отдала сложенный лист.
Он принял записку, развернул ее, пробежал глазами. Нахмурился, перечитал еще раз. Положил записку на стол, пристроил рядом чистый лист и начал переписывать.
"Возможно, это покажется вам странным, друг мой, но даже у самых чистых, даже у тех, кто подобен снегу и свету, есть в глубине души темные пятна".
Начертания слов выходили почти одинаковыми. Леон поднял глаза на Ингу. Озадаченно.
- Что? - она тоже на него посмотрела. Удивленно. Хмыкнула. Пожала плесами. - Бомэйн... у вас странные отношения со временем.
- Я не... - "Я не Бомэйн? Я не помню?" - Я просто думал, что записка даст подсказку о том, кто это все... заварил. Но не сработало. Неважно. Я пойду займусь... разговорами. Не буду больше мешать.
- Какими разговорами? Леон, ты что, Алана съел и теперь такой же растерянный будешь бродить?
Леон встряхнулся, оставив в покое ускользающую то ли память, то ли шепот пророчеств.
- Нет. Я должен поговорить с табором Алана. И с ним самим тоже. Они будут идеальными рассказчиками для той версии, которую мы строим. Нам пора возвращаться, и надо успеть сделать как можно больше. Я не знаю, когда будем здесь снова. И не хотел бы сделать меньше, чем требует мой... - "долг". - Моя клятва.
- Я могу отправить вас обратно.
- Это было бы... идеально. Тогда я тем более не буду задерживаться.
Леон оставил записку Инге, коротко поклонился и вышел за дверь, собираясь как можно быстрее найти Димитрия.

@темы: Алан, Греза, Ингебьорн, Ингебьёрг, Леон

---

Ночь, в которой Алан входит в комнату в самый неподходящий момент, но его туда настойчиво и мягко возвращают

Греза, замок Ингебъёрг и Ингебьорна Гвидион

На кухне Алану удалось расслабиться. Он тихо устроился с тарелкой еды и кружкой травяного настоя в стороне от снующих туда-сюда слуг, в задумчивости наблюдая за кухонной суетой. Он пытался представить, будет ли что-нибудь помнить, когда вернётся обратно - вкус сыра? яблок? горьковатую тёрпкость чая? все эти запахи и ощущения? Останутся ли вообще хоть какие-нибудь воспоминания?
Спросить было не у кого. Да и Алан не хотел загадывать - строить планы на будущее у него никогда не выходило. Даже загадывать что-то, и то не получалось.
С кухни он ушёл, прихватив за собой свёрток с едой. Потом отловил в коридоре слугу - мечта «пожрать» была выполнена, оставалась - «привести себя в порядок».
И лишь потом, посвежевший и обзаведшийся чистой рубашкой, отправился блуждать по коридорам, пытаясь выбраться к той комнате, где провёл прошлую ночь. Алан был не уверен, что застанет Леона там, поэтому молча толкнул дверь, заходя внутрь.
Леон даже голову не повернул, сосредоточившись на чужих пальцах на своем затылке.
Бьорн, было прикрывший глаза и расслабившися, мгновенно подобрался и повернулся, скидывая Леона себе за спину. Потом выдохнул.
Алан замер - на секунду, две, а потом также молча сделал шаг назад, обратно в коридор. И очень осторожно, беззвучно закрыл за собой дверь.
- Ооо, - закатил глаза Гвидион и вышел следом.
О том, что нужно дышать, Алан вспомнил только через пол десятка шагов. Остановившись, он прикрыл на мгновение глаза и выдохнул, длинно и чуть прерывисто, не особо понимая, что чувствует сейчас: все эмоции переплавились в ощущение собственной… глупости.
Глупо было даже стоять сейчас, посреди коридора - особенно когда сзади скрипнула дверь. Алан ещё раз выдохнул. И пошёл дальше, даже не оглянувшись.
Его мягко, но настойчиво обняли сзади.
Алан остановился. Он смотрел пару секунд перед собой, часто моргая, а потом проговорил, очень чётко, словно следя за каждым своим словом.
- Я просто не хотел мешать вам.
- И поэтому пойду грызть себя на какую-нибудь башню, там схвачу воспаление легких, окончательно сочту себя никчемным, наделаю глупостей, выпущу тварь какую-нибудь позубастее, попытаюсь все исправить и героически сдохну? - Бьорн потянул Скатаха обратно.
- Найду тихий угол и посижу там, - прошипел Алан, упираясь. Обратно он идти не собирался и попытался высвободиться из хватки Бьорна. - Всё. В порядке. Отпусти меня.
Ощущение собственной глупости только усиливалось. И ему действительно хотелось оказаться как можно дальше от этой клятой комнаты и этого клятого коридора.
- Вот я о том же. Что тебя так дернуло?
Удержать Алана силой Бьорн не смог бы при всем желании. Догнать - тоже. Оставалось пытаться решить вопрос словами.
- Меня. Не. Дёрнуло, - всё также раздельно отозвался Алан.
Он на мгновение прикрыл глаза, пытаясь собраться. К ощущению глупости прибавилась ещё и какая-то неприятная растерянность. И хотелось остаться одному. Выдохнув, Алан медленно проговорил:
- Когда двое, ну, вместе. И входит третий. Ему надо просто выйти и закрыть дверь. И сделать вид, что он… ничего не видел. Как я и сделал.
- Ну и быть дураком. Мы ж не трахались. Или когда ты сидишь с кем-то, и тут приходит кто-то еще, ему тоже надо пойти к гоблинам? Идем. И привыкай уже, что тебе будут рады. Просто так.
«Не трахались. Но я не идиот и могу понять, что значит твоя ладонь в его волосах»
Алан заставил себя приподнять уголки губ, отчаянно надеясь, что это будет похоже на улыбку.
- Леон будет не рад.
- А ты у него спросил? Тут вон табор твой за тебя решает, чему ты будешь рад. Они хоть раз угадали?
Гвидион продолжал мягко, но настойчиво тянуть.
Алан, заметив, как приблизилась дверь, вновь упёрся. Он не хотел возвращаться - не был уверен, что сможет быть спокойным и ни черта не испортить.
- Он никогда мне не рад. Нет, Бьорн, - Алан выдохнул, прерывисто и отчаянно. - Не надо.
- Та-ак... - Гвидион встряхнул Скатаха. - Не рад значит. Ради тебя и твоей драгоценной шкуры он суется в совершенно чужие для него проблемы, подставляется сам и не рад. О да. Он скривит сейчас рожу. Он сделает вид, что его здесь нет и мы недостойны его внимания. Видел когда-нибудь, как кокетничают школьницы? Носик эдак вздернет, плечико выставит, и нисколько-нисколько не смотрит. А если займешься своими делами, обязательно так ноготком ткнет или на ногу наступит. И снова такая неприступная-неприступная.
Алан растерялся. Чужие слова сбили с толку настолько, что он перестал даже сопротивляться настойчивым попыткам Гвидиона затащить его обратно в комнату. Он мог возразить. Или поспорить. Сказать Бьорну, что тот не прав. Но ни черта не мог выдавить из себя.
Его впихнули и усадили на кровать. Ногой Бьорн прикрыл дверь.
- Фуххххх. Ну, Леон, начинай свою лекцию о том, что я не должен делать и должен.
- Что? - Леон приподнял с головы подушку. - Что опять?..
- Надеюсь, что ничего. Ты чего там спрятался?
- Ты меня сюда сбросил, побежав за этим, как в жопу укушенный, - Леон потер затылок, по которому все еще бегали мурашки от прикосновения чужих пальцев.
Алан молчал, напряжённо застыв на краю кровати. Слова Бьорна ещё отдавались в ушах, но снова накатило мутной волной желание исчезнуть, оставив этих двоих в покое.
- Ну не под подушку же я тебя зарывал, - ши устало потер лоб. - Вот что. Раз уж я встал, то наверное в скором времени пойду дальше работать.
- Неужели тут кто-то знает это слово, - пробормотал Леон себе под нос. - Я думал, тут сплошь Проклятия, Принцессы и Судьбы Мира.
- Смешно. Очень.
Леон вздохнул, все еще не в силах расстаться с подушкой.
- Можно, я отправлю к тебе Димитрия? Он чуть менее невоспитанный говнюк, чем остальной табор, и сказочно хороший врач. Не выгоняй его сразу. У тебя кровопотеря, тебе нужен отдых и полный покой, а не работа, но я даже начинать об этом не буду. Что я, в конце концов, знаю про последствия общения с вампирами.
- Нужен. Но я не оставлю все на Ингу. Правление, знаете ли, это море бюрократии и ежедневной скучной работы.
- Даже не догадывался, - подчеркнуто серьезным тоном произнес Леон. - У меня лично это сплошное веселье.
Алан даже не шевелился. Он ясно понимал, что нужно просто встать, извиниться и уйти, и не поддаваться больше на чужие уговоры. Но сдвинуться с места не мог. И был отчаянно-зол на себя за это.
- Я и вижу... - Гвидион снова потер виски и неожиданно мягко погладил Алана по рыжей шевелюре. А другой рукой Леона по плечу.
Леон вздрогнул и едва заметно подался навстречу.
Алан отвёл взгляд в сторону и беззвучно, прерывисто выдохнул. Но так и не пошевелился. Бьорн упал на спину и с такой же мягкой настойчивостью потянул обоих на себя. Леон с готовностью вернулся к тому же положению, в котором их застал Алан. Протянул руку и запустил ее в рыжую гриву, тут же безнадежно в ней запутавшись.
Это не смешно, хотел сказать Алан. Но слова угасали где-то внутри без надежды вырваться наружу. Выдохнув, он позволил утянуть себя вниз и тут же зажмурился, ощутив, как ерошит волосы прохладная ладонь.
Гвидион аккуратно постучал обоих лбами друг об друга, не прекращая поглаживать, как двух котов.
Леон вздохнул, не сопротивляясь.
- Лорд Ингебьорн... Я, в отличие от всех... остальных здесь, предпочитаю общаться словами.
- Тогда говори, - сонно проворчал лорд.
«Остальные» молчали. Алан заставил себя расслабиться, едва заметно - но этого хватило, чтобы не вздрагивать под рукой Гвидиона. Он чувствовал себя настолько сбитым с толку, что проще было подумать, что всё происходящее это просто сон.
Леон дернул плечом.
- Вы, кстати, опять не закрыли дверь.
- Встань и закрой... - голос Гвидиона упал по громкости почти до уровня Димитрия.
Леон выскольнул из кровати, на полдороге поймав себя на том, что подчинение было почти рефлекторным. Как будто что-то, управляющее его телом, реагировало на приказ быстрее сознания. Как в тот раз, когда Ингебьорг остановила их ссору с Тэйном. Он запер дверь и вернулся обратно.
Когда Леон встал, Алан приподнял на пару секунд ресницы, проводив его взглядом - коротким, задумчивым и беспокойным. И тут же зажмурился обратно; темнота под векам помогала успокоиться, удерживать себя в шатком ощущении расслабленности.
Бьорн продолжал наглаживать загривки обоих, иногда вздыхая.
Леон почти привычным жестом уткнулся в Алана, чувствуя, что снова хочет спать, хотя прошла едва половина дня. "Надо поговорить с Димитрием на тему его лекарств. От них постоянно в сон клонит". Ласомбра прикрыл глаза и задремал.
Алан вслушивался в расслабленное дыхание с двух сторон. Когда Леон и Бьорн заснули, он уже порывался было выскользнуть, сбежать, но так и не смог заставить себя пошевелиться. Да и тихо выбраться тихо он вряд ли бы смог.
Он лежал, глядя в потолок с медленно ползущими по нему вместе с движением солнца тенями. Сон не шёл. Алан то и дело закрывал глаза, но голова была похожа на беспокойный пчелиный улей. Мыслей было слишком много.
Про Леона, слишком непохожего - и в тоже время слишком похожего на себя там - в мире, где они оба не могут дышать. Где они оба мертвы. Про Леона, беспрекословно подчиняющегося чужой просьбе - просьбе того, кто в том мире, где они мертвы - охотник на таких, как они. Про Леона, которого здесь звали Тенью - и это злило. Злило, потому что он не был ничьей Тенью.
Про Ингебьорна, одним словом и движением ломающего стены - те, что Алан строил внутри себя. Это могло бы злить - отчаянно и глупо, но злиться не выходило.
И про Ингебъёрг, перед которой Алан был виноват - пусть и не помнил этого. Пусть и был уверен - окажись он сейчас в такой же ситуации, поступил бы точно также, как Эйд. И которой обещал хранить тайну, которую сдержать не сумеет.
Чувство вины - к Леону, сестре и брату Гвидион, табору, к самому себе - прошлому - накатило волной. И отступило, оставив после себя горькое послевкусие. Хотелось перестать об этом думать.
Алан снова уставился в потолок, пытаясь представить на нём - круг, с четырьмя точками на окружности. Идеальный круг, где расстояние между всех четырёх точек - равное, пусть и переливаются эти линии разными цветами. Но не в их круге, он знал это. Линия между его точкой и точкой Ингебъёрг - он не мог понять её. И чувствовал, что идеальность круга нарушается.
Беззвучно вздохнув, Алан прикрыл глаза, надеясь, что сон всё-таки прийдёт.

@темы: Алан, Греза, Ингебьорн, Леон

---

Ночь, в которой Тэйн и Айрис танцуют, а сатир из окна подыгрывает им на свирели, а потом цветы опадают из волос, но это уже совершенно не важно

Греза, замок Ингебъёрг и Ингебьорна Гвидион

Тэйн вышел во внутренний дворик и хмыкнул. Иногда стоило дать возможность сказать то, что должно. Хотя бы потому, что эфемерного потом может не наступить, а слова так и не будут произнесены, а действия исполнены. Сев под одним из деревьев, Фиона попытался собраться с мыслями. Выпивку он не захватил, а заняться тут было не чем. Не фехтовать же в одиночестве? Хотя и это было бы приемлемо, и даже выбьет ненужные мысли из головы. Но не сейчас. Под рукой оказались какие-то белые крупные цветы и Тэйн задумался, рассматривая их.
Иногда стоило говорить, что должно, особенно если подвернулся шанс. Айрис шла по замку в глубокой задумчивости - ощущение было... словно она лет на десять повзрослела за день. И одновременно вырвалась из тесного давно корсета. Ноги сами вынесли ее во дворик - все-таки она никогда не любила каменные замки.
- Надеюсь, вам удалось поговорить... ну, почти наедине, - Тэйн улыбнулся Айрис и махнул рукой, привлекая ее внимание. - Можешь меня прибить, если хочешь.
- Да уже и не за что, - она пожала плечами, садясь рядом. Тэйн был все еще трезв...
- Ну мало ли, - Фиона задумчиво взглянул на севшую рядом Балорку и принялся вплетать в ее прическу соцветия белых как снег цветов. - Я так резво ретировался...
Тэйн мягко рассмеялся.
- Скорее спасибо тебе, - она чуть наклонила голову, - а то я так бы и молчала
- Не за что, - Тэйн качнул головой и продолжил создавать венок-нимб на голове Айрис. - Главное, что у вас было это время и слова были произнесены.
- И я не успела натворить дел, - согласилась она, - Тэйн, ты давно трезвый?
- С утра. Не считая полторы бутылки вина, но они в моем случае... Считай что ничего. А что?
Айрис повернулась к нему. Слова ворочалист в голове непомерно тяжелыми валунами, но очень хотели быть сказанными.
- Непривычно видеть тебя трезвым.
- Ну, это легко исправить, - Фиона рассмеялся. - Я сам себя трезвым не очень помню. Было что-то когда-то...
Он изобразил рукой с цветком непонятный жест и выразительно воззрился в небо.
- Мы стали забывать себя.
- Мы просто изменились, - Фиона вздохнул и внимательно взглянул на Айрис. - Это неизбежно.
- Нет, Тэйн, - она сжала его плечо, - мы убежали в Клятвы, в поиски... в вино.
Настолько, что едва не забыли, чем и кем были.
- Убежали. Взяли на себя ответственность и поклялись. Изменили друг друга, а потом это изменило нас так, что мы забыли, - Тэйн не собирался отрицать. - Или ищем забвения...
Фиона чуть нахмурился. Забвения он... искал. Пока не понял, что оно может дать наоборот - возможность вспомнить то, что он забыл. Что-то, что оставалось на грани четкого сознания и пьяного марева в виде шепота и смутных картин.
- Ты вспомнила какой ты была? - Тэйн поправил выбившийся из ее прически цвток, мягко проведя по волосам Балорки.
- Пытаюсь, - она наклонилась к Тэйну, - заглянув ему в глаза, а ты помнишь? Ты был влюбленный, дурной, как все мы, и счастливый.
- Был, - пришлось приложить усилие, чтобы улыбка не превратилась в горькую усмешку. - Наверное. Это было так давно...
- Тэйн. Посмотри на меня.
Фиона сделал что попросили. Открыто взглянул в лицо Айрис, убрав излишне веселую улыбку. Просто мягко улыбался, хотя в глазах все еще плясали отблески смеха.
- Что ты видишь? Что ты видел до этого дня?
Она с беспощадной ясностью видела себя - злой колючий осколок Клятвы. Пятна на подоле. Оскал. Почти одержимость рискованными знаниями. И ожидание смерти.
- Пустоту. Которую пытался заполнить и не мог, - "и до сих пор не могу. Ни заполнить, ни вспомнить, ни отмстить". - Я слишком стал похож на Волчий Час?
Улыбка все равно не уходила. Может стала чуть грустней, может чуть дрогнули уголки губ.
- Мы стали заложниками Клятв, Тэйн, - она улыбнулась грустно, - мы кое о чем забыли.
- Клятва которую я дал Энгусу... Я знал, что этим все и закончится, - Тэйн покачал головой. - Понимал, на что иду.
Забыл. Часть памяти, которую он так и не смог восстановить, вспомнить, дозваться, считая что там сокрыто что-то важное. Что-то, что осталось от того, что было когда-то.
- За пределами Клятвы есть жизнь, Тэйн. Греза отзывается на нашу боль, на то, что мы делаем из себя.
- За пределами Клятвы больше нет его, - Фиона прикрыл глаза и постарался взять себя в руки. - И части моей памяти. И я не могу вернуть ничего из этого, сколько бы ни пытался.
Казалось, что если он сдастся, то проиграет. А проиграть было нельзя.
- А ты уверен? - она накрыла его ладонь своей, - я верю в Энгуса. Он был слишком умен, слишкрм.. Энгус.
- Да, слишком умен,.. - веселость все-таки дала трещину. - Я не успел. Ни спасти, ни предотвратить, ни вспомнить после. Последнее что я помню - то, как Энгус выцветал и терял жизнь по крупицам.
И я не успевал ничего сделать. Почему?
- Это было выше твоей власти, - Айрис заглянула ему в глаза, - не повторяй моих ошибок. Не дай Клятве стать чудовищем. Не дай чудовищу сожрать тебя. Плачь, если надо. Я никому не скажу.
- От моих слез не станет легче. Особенно другим, - Тэйн покачал головой и снова улыбнулся. - Я сам, похоже, стал чудовищем, по своей воле.
- Тебе станет, - Айрис притянула его к себе, - ты не чудовище. Ты простр баран
- О да, баран я редкостный, - Фиона с удовольствием рассмеялся. А потом легко вывернулся из объятий, поднялся на ноги и легко потянул Айрис за руку, предлагая тоже встать. - Лучше смеяться. Особенно таким как я. Потому что плакать мы все равно не умеем.
- Если хочешь, - она легко встала, но осталась серьезной, - мне Мабон однажды рассказывал о баранах. Их загнали в загон. И загоняли каждый вечер, закрыв ворота. А потом однажды стена загона обвалилась. А бараны так и стояли, глядя на ворота
- Я из тех баранов, которые упоенно пытаются пробить каменную стену, даже понимая, что это невозможно. - Тэйн легонько закружил Балорку в танце. - Мы когда-то так же танцевали у костра, помнишь?
До чертовых Клятв. Фиона принялся задумчиво напевать какую-то простенькую мелодию.
- Иногда стены падают, - Айрис легко закружилась вокруг, подхватив мелодию.
- Эй, не плачь, неблагая сестра, не скорби о былом, светлый брат, - слова легко сплелись, - мы сегодня сошлись у костра, нам любить и плясать.
- Ты забудь на миг о печалях и не пытайся даже смотреть назад - ночь расцвела огнем и цветами, что нельзя не сорвать, - слова плыли в сознании, отчасти возвращая в ту ночь, когда они были еще сами собой. Живыми и еще не принесшими клятв. - Когда эта стена падет, я не буду застывшим изваянием, леди.
- Не будь,- она ухватила его за руку, вовлекая в пляс, - мы сегодня сошлись не в бою, мы оставили гнев до утра. Тем, кто любит, хвалу я пою. Тем, кто верит- сегодня ура!
В слова двух ши вплелась мелодия одинокой свирели.
- Этот танец продлится, покуда не грянет гимном заря. Тем, кто сможет хранить страсти пламя, даровано это время не зря, - песня вспоминалась сама собой. Как и воспоминания. Светлые, горящие в ночи огоньками светлячков и искрами костра.
-Так танцуй же, моя неблагая сестра! Так целуй горячей ее, светлый мой брат! Бросьте горечь и боль прямо в пламя костра- станут пеплом они и в дыму улетят!
Вытри слезы, моя неблагая сестра! Обними ее крепче, светлнйший мой брат!
Она закончила... и замерла, переводя дух
Свирель продолжала играть. Тонкий юный сатир старательно выводил сложную мелодию, прикрыв глаза и закинув ногу на ногу. Отполированные копыта и причесанная шерсть на ногах выдавали немалое кокетство. он сидел на подоконнике, свесив ноги наружу, на высоте третьего этажа.
Тэйн не отпустил рук Балорки, внимательно вглядываясь в ее глаза. Тот костер был когда-то. Когда-то они там же танцевали. Когда-то. Он легко притянул к себе Айрис и мягко поцеловал.
Обними ее крепче, светлый брат, да?
[29.12.15, 12:56:06] Дама Логика: Костер был. Было жаркое пламя, была свирель, такая же, как сейчас, и были их голоса. Тэйн всегда прекрасно танцевал, а она когда-то любила петь. Надо было просто вспомнить
Айрис заметила краем глаза сатира, но это было не так и важно. В конце концов, отчего бы двум благородным ши и не поцеловаться среди двора? На душе было легко и странно.
- Говорят перед рассветом самые темные часы, - Фиона улыбнулся и поправил выбившуюся из прически Айрис прядь. Цветы в ее темных волосах казались белоснежной короной. - Надо лишь разжечь костер и переждать их.
Танец и песня напомнили о многом. О прошлом, о собственном сумасбродстве. О звоне клинков и узоре песен.
- А дров для костра хватит, - она легко выскользнула из рук и глянула на свирельщика, невольно помахав тому рукой - кажется, мы слишком шумели, а, маленький сатир?
Он ойкнул и смущенно подобрал ноги, испуганно посмотрев на ши.
Тэйн укоризненно посмотрел на сатира и покачал головой. Но не прекратил улыбаться.
- Любопытство сгубило кошку, - Фиона легко подхватил Айрис на руки и пошел в сторону выхода из внутреннего дворика. - Но эта кошка еще слишком мелкая.
- Да незачем губить, - она махнула рукой любопытному музыканту и рассмеялась, успокаивая того. Если делать глупости, так с размахом. Чтобы икалось всем и долго.
Путь к комнате, которую им отвели, показался слишком коротким. Почти как вчера, когда Фиона уносил Айрис от совершения глупостей, он переступил порог неся ее на руках. Теплый закат в ладонях.
- Это было так давно, - улыбка все же вышла немного грустной. Но это была светлая грусть. - Я почти забыл какими мы были на самом деле.
- Мы все забыли, - онаиприжалась к нему. Там, во дворе, Тэйн был почти собой - безалаберным Фионой, которому не нужно было надираться до белой горячки, чтобы улыбаттся нормально, еще умеющим веселиться. Живым до кончиков ногтей.
Южная ночь и звезды в небесах
- Пришла пора вспоминать.
Поцелуй вышел мягким и совершенно неспешным. Пару шагов и колени уперлись в кровать. Тэйн опустил Айрис на простыни легко и осторожно, провел пальцами по ее скуле и зарылся пятерней в ее волосы, распуская сложную прическу. Белые цветы все еще напоминали корону на ее голове.
Айрис уткнулась ему лицом в плечо, над самой клбчицей, и выдохнула:
- Тэйн... какой я была раньше? До всего этого?
- Смелой, - он легонько массировал ей затылок и шею. - Даже отважной. Тебя не пугала опасность, если ты считала, что необходимо вмешаться и сделать то, что должно.
Словно закатное солнце коснулось лучами щеки - ободряя и даря надежду.
Когда бесстрашие стало безрассудством? Когда смклость стала одержимостью смертью? Она не помнила сейчас, да это и неважно было. Важно было, что у него теплые пальцы, скользящие по шее.
- А я помню тебя, - руки ее осторожно скользнули ему за шиворот, распустили воротник, - веселым. Отважным. Как эти.. нокерские огни. Или как вино с пряностями.
Веселье стало маской, а отвага - в способ получить забытье. И только вино осталось, но больше не утоляло жажду, и не приносило успокоения. Ощущения от ее прикосновений казались важнее.
- Мы превратились в искаженные отражения самих себя, - ворот платья Балорки поддался легко. - Нам предстоит снова измениться.
- Хватит кормить чудовищ, - тонкая красная ткань скользнула вниз, открывая плечи.
Они были оба похожи - пленники собственных клятв, укрывшиеся от боли и мира, которому было плевать на их боль, за стенами из слов. Они спрятались, ушли в вино, в поиски... уперлись в стену и стояли, не замечая, что загон-то давно обвалился.
- Стены рушатся, - Айрис подняла наконец на него глаза. Сияющие, распахнутые. Живые.
- Значит нельзя оставаться застывшим символом в вечности, - Тэйн улыбнулся в эти широко распахнутые, почти светящиеся глаза, прикоснулся ладонями к ее лицу. - Пора двигаться вперед.
Поцелуй больше не был мягким и осторожным а заполнился страстью и желанием. Цветы опадут из волос, но это будет совсем не важно.
"Только бы никто не вошел! " - мелькнула последняя связная мысль, прежде чем Айрис потянылась к нему, отвечая на поцелуй и торопливо, неуклюже выпутываясь из платья. Хорошо, что оно легко снимается.
Потом. Все потом.

@темы: Айрис, Греза, Тэйн

---

Ночь, в которой Алан получает аудиенцию у Ингебъёрг, отдаёт ей письмо, а затем Королева отвлекается от нудных отчётов, посвящённых неурожаю брюквы, на одного рыжего Скатаха

Греза, замок Ингебъёрг и Ингебьорна Гвидион

Дождавшись, пока невысокая фигурка Айрис исчезнет вдали коридора, Алан позволил себе выдохнуть, глубоко и отчаянно-нервно. Прислонившись спиной к стене, он сполз по ней на пол - стоять чертовски надоело и вновь разнылось болью плечо. Или оно болело всё это время, но он не обращал внимания?
Шмыгнув носом, Алан протянул руку к кружке с холодным, пряным вином. Сделал крохотный глоток и отставил обратно. Ему была нужна трезвая голова для разговора с Ингой. Даже если этот разговор сведётся к «я нашёл письмо, которое тебе нужно увидеть».
Откинувшись затылком на прохладные камни, Алан прикрыл глаза - сколько ждать слугу с ответом, он не знал. Но был готов подождать столько, сколько придётся.
Стук копыт возвестил о возвращении сатира. Тот пригласил Скатаха за собой и повел наверх, к одной из башен, оставив перед приоткрытой дверью в кабинет.
Алан стоял перед дверью с десяток секунд, вслушиваясь в отдаляющийся цокот копыт.
«Да ты чёртов трус».
- Я не трус, - он беззвучно шевельнул губами, отвечая самому себе. А потом зашёл в кабинет, сжимая в одной руке письмо, в другой - кружку, которую и в коридоре было оставить глупо, и тащить с собой - тоже. И проговорил первым:
- Надеюсь, я не… отвлёк. Ни от чего серьёзного, - язык чуть споткнулся на чужом титуле, - … леди Ингебъёрг.
Инга сидела за столом и перебирала бумаги. вошедшему Алану она улыбнулась немного устало.
- Что-то случилось?
- Не знаю, - честно признался он, подходя к столу. Письмо, всё ещё сложенное, Алан осторожно положил перед Ингой. - Но когда, эмм… книги сами сваливаются тебе на голову - весьма унылые книги, в которых ты находишь, ну… письма, то это, наверное важно.
Он вздохнул, понимая, что стоит говорить совсем не это, чувствуя себя дураком.
- Это письмо… не знаю, от кого оно - там нет подписи. Но оно, эмм… касается тебя. И я подумал, что тебе нужно его увидеть.
Она удивленно посмотрела и развернула. Вчиталась. Ее лицо было спокойным, но рука непроизвольно метнулась к животу.
Алан молча ждал, пока Инга дочитает, стараясь смотреть куда-то в сторону - жест он заметил боковым зрением и прикусил губу, стараясь не выдавать собственной растерянности напополам с изумлением.
- Хм. Да. Возможно, это и правда решение. Алан... про молчание я напоминать не буду. Ты все равно выдашь рано или поздно. ты хотел сказать что-то еще?
Алан упрямым жестом вскинул подбородок.
- Если об этом нужно молчать, я… постараюсь укоротить свой язык без, эмм… участия в этом чужого топора.
- Спасибо, - она благодарно кивнула. - И прости за то преследование.
Алан повёл плечами и впервые с того момента, как перешагнул порог кабинета, улыбнулся - коротко, но искренне.
- Ну, я наверное был… идиотом? Не то, чтобы я и сейчас им перестал быть, но… - он оборвал себя. Отступил на шаг назад. - Извини за то, что, эмм… отрываю от дел. Я просто хотел отдать это письмо.
- Лучше ты, чем доклад об очередном неурожае брюквы, - рассмеялась она. - Сделаю перерыв. Тебя хоть накормили?
Чужой смех позволил слегка расслабиться. И сказать очередную глупость.
- Лорд Ингебьорн был так любезен, что, эмм... поделился со мной сухарями, а Тэйн благородно выкрал… ну, выпросил для меня вина, - Алан неловко улыбнулся. Шмыгнул носом. - Но я думаю, что… эмм, слуги не откажут мне, если я попрошу у них бадью воды и чего-нибудь, ну… пожрать.
Он наконец замолчал и несколько напряжённо повёл плечами, отведя взгляд от Инги и принявшись разглядывать её кабинет.
- Мужчины... вам что, действительно нравится так жить? Сядь... вон диван есть, только вон ту пачку куда-нибудь положи недалеко. Что ты любишь?
Переложив пачку бумаг на самое подходящее место, Алан устроился на диване - не слишком вольготно, чуть напряжённо.
- Не знаю. И не помню, - честно отозвался он. - Последние, м-мм… лет десять? - мои вкусы были не особо, ну… разнообразны.
- Тебе что, крови налить? Ну а чего бы хотелось?
Алан задумался, водя пальцами по шероховатой стенке чашки, которую всё ещё держал в руке. В голове крутились обрывки воспоминания - мутные, словно припорошенные дорожной пылью: нагретый солнцем склон, запах травы, уводящая куда-то за горизонт дорога, собственное одиночество и разложенная прямо на траве снедь. Где это было? Куда он шёл? Зачем? Ответов не было, и воспоминание потухло. Алан заморгал, потёр ладонью переносицу.
- Хлеб, сыр… - он повёл плечами. - Не знаю.
- Не вспоминай. Не надо думать, чего хотел Эйд. Чего сейчас хочет Алан? Просто бутерброд?
- Да, - коротко отозвался тот, куда больше растерянный сейчас, чем когда стоял перед дверью ингиного кабинета. - Большой. Можно даже два.
- Ох... - она вздохнула и покачала головой. Вызвала слугу и велела провести это чудо на кухню и дать все понюхать. Понравившееся выдать в любом колчиестве. И бутербродов. Много. Сама с остервенелым видом вцепилась в очередную бумагу. - Надеюсь, освобожусь скоро. Но ты если хочешь, возвращайся.
Уже перед самой дверью Алан обернулся к Инге. Он видел её в третий раз - и каждый раз она была разной, как лёд, меняющийся в течении дня, от колкого ночного до искрящегося под полуденным солнцем. Сейчас она была чуть уставшей и смеющейся. Затылок вновь кольнуло неясным, мутным чувством вины.
- Я… ну, разве что прийду, чтобы снова отвлечь тебя от брюквы? Хотя я всё ещё не думаю, что, эмм… лучше неё. - Он потянулся было, чтобы выйти, но снова замер. - И, эмм… Тэйн. Он хотел, ну… ему нужен доступ к библиотеке. Он просил. Чтобы я попросил.
- Ты точно лучше брюквы. и лучше большей части тех, с кем я сталкивалась и сталкиваюсь. Тэйн? Ах да... Хорошо. Передашь ему? - она протянула небольшой аккуратный лист, разительно отличающийся от откровенно оторванного клочка, который выдал Алану Бьорн. - Там с ограничениями, но ему должно хватить.
- Он очень серьёзно отнёсся, ну… к твоему поручению. Я передам, - Алан забрал листок, кивнул и наконец исчез за дверью.

@темы: Алан, Греза, Ингебьёрг